Текст книги "Последний шанс для мажора (СИ)"

Автор книги: Елена Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 51

Я обвязала рукава своей мастерки вокруг бедер и шагнула на улицу. Обычно путь до дома после рабочего дня не доставлял мне удовольствия. Но атмосфера, которая окутывала мир вне ресторана, приносила умиротворение после капризной толпы посетителей. Однако сегодня никакие чувства не могли привести меня в равновесие.

Волнение охватило меня при одной мысли о малыше, который теперь рос во мне. Какие у меня были представления о материнстве, не говоря уже о воспитании ребенка? Я с трудом могу обеспечивать себя. И стоит лишь руководству ресторана узнать о моей беременности, я останусь без работы.

Пересекла просторную парковку, свернула за угол и вскоре вышла к шоссе. Пришлось идти по травянистой обочине. Мои кроссовки не издавали ни единого звука, наступая на смоченные дождем сорняки. Автомобили мчались мимо, и, к счастью, водители не обращали на меня внимания.

Поглощенная своими мыслями, я не заметила приближающуюся машину, пока она не замедлила ход и не остановилась у меня на глазах.

– Садись, я подброшу тебя.

Я встретила тяжелый взгляд Тимура, и от неожиданности мое сердце забилось в такт с моими мыслями.

– Ты затаился здесь, ожидая меня? – спросила с дрожью в голосе.

– Разве ты предоставила мне выбор? – его слова были полны скрытого смысла.

– Исчезни! – воскликнула я, решительно двигаясь вперед. Ярко-красный спорткар вновь обогнал меня, резко сворачивая на обочину. Звук плотно закрывающейся дверцы отозвался дикой паникой.

Я добавила шагу, стремясь пройти мимо него, не останавливаясь. Когда приблизилась к машине, Тимур неожиданно схватил меня за запястье. Его ладонь была теплой, а захват – уверенным и непоколебимым. Мое сердце отчаянно забилось, словно пытаясь вырваться на свободу.

– Мы должны поговорить.

– Обсуждать нечего. Пора тебе домой, Тимур, – я высвободила свою руку из его захвата и продолжила свой путь по тропинке, надеясь, что он просто исчезнет.

Он пошел рядом со мной.

– Ты в положении, верно? Это не болезнь.

Я ощутила, как воздух покинул мои легкие, словно я столкнулась с бетонной стеной, и зловещая тьма вновь окутала меня. Я закачалась, пытаясь вздохнуть. Он все понял. Господи, он не принял мои слова за правду.

До того момента, как Тимур подхватил меня на руки, я не осознавала, что теряю сознание. Я почувствовала движение, а потом поняла, что сижу на пассажирском сиденье его автомобиля.

– Лисенок? – его голос доносился как бы издалека. – Лисенок, если ты не отзовешься, я повезу тебя в больницу.

Тимур наклонился ко мне, его глаза, полные тревоги, сверкали. Черные пряди волос скользнули на его лоб.

Собравшись с силами, я вновь обрела самообладание.

– Мне не нужно в больницу.

Ближайшие семь с половиной месяцев.

Тимур взглянул на меня так, словно его сомнения только усилились. Его взгляд стал пронзительным.

– Конец дискуссиям. Я отвезу тебя домой, – он завел двигатель. Я сдвинулась ближе к дверце, создавая между нами максимальное расстояние, которое позволяло пространство салона.

– На Камова, 25… – смирилась.

– Залупа на окраине?! Я даже не знаю такого района, – его слова звучали насмешливо. Он бросил на меня исследующий взгляд. – Ты и не думала мне рассказывать, правда?

Я промолчала, надеясь поскорее избавиться от него, чтобы успокоиться и привести себя в нормальное состояние спокойствия. Если у меня получится, конечно. Тимур не имел оснований быть уверенным. Он лишь предполагал.

Дальше ехали в молчании минут двадцать. Машина двигалась ровно, еле слышно рыкая на поворотах.

– Если бы я знал это чуть раньше!!! – в какой-то момент, его ладони ударили по рулю – один раз, другой, третий…

Я отвернулась от окна, чтобы посмотреть на него.

– Допустим, ты прав в отношении моего состояния, но что заставляет тебя полагать, что ребенок – твой? – я постаралась сохранить нейтральный тон.

Оказывается, еще не все потеряно. По крайней мере, я умею кусаться.

– В ту ночь мне было действительно плохо, Лисенок, но я не терял сознания, – как-то грустно выдохнул он и направил машину с магистрали на узенькую улочку. – Мы не предохранялись. Если ты в положении, мы оба понимаем, что это от меня. Без вариантов!

Сердце защемило от боли.

– Ты не обязан мне ничем. Если ты ощущаешь угрызения совести, можешь отпустить эти чувства. Я сама приняла решение оставить ребенка, это мое тело и мой ребенок. Он принадлежит только мне.

Тимур крепче сжал ладони вокруг руля, напрягая каждый мускул. Кажется, ему было плевать, на какой скорости мы едем.

– Ты заблуждаешься. Ребенок также является и моим. Вне зависимости от твоего мнения.

Глухое раздражение начинало выбираться из груди.

– Твоя жена, должно быть, оценит это. Возможно, после того как ты поделишься с ней новостями, мы сможем встретиться и вместе позавтракать. Мы с ней даже можем обменяться мнениями о твоих успехах в постели. Это обещает быть по-настоящему увлекательно. У меня есть всего лишь один пример, может быть, полтора, но этого вполне было достаточно. Боже мой, почему этого было достаточно?…

К моему ужасу, слезы начали струиться по моим щекам, и я слишком поздно попыталась их утереть. Это не помогло. Чем усерднее я пыталась их сдержать, тем сильнее они лились.

Я даже не осознала, что машина встала и никуда не едет, когда внезапно Тимур заключил меня в объятия, прижимая мое лицо к своей груди. Накопившиеся неделями тревога и беспокойство прорвались наружу. Я облегченно уткнулась в него, ощущая смущение и стыд за свою потерянность.

– Мне так страшно, – прошептала я сквозь слезы. – Мне не с кем поговорить, и я не знаю, что делать.

Я ощутила его волнение, когда его ладони крепче обхватили меня.

– Мы в этом вместе. Поняла? Даже не думай бояться!

Он склонил голову и повернул мое лицо вбок. Даже не знала, что в таком положении можно целоваться. Хотя, что я знала о поцелуях вообще? Его губы были твердыми и нежными одновременно. Он начал целовать меня с уголков рта…

– Нет! – распахнула глаза и, повинуясь какому-то неведомому чутью, которое меня буквально встряхнуло, отдалилась от него.

Мы стояли около моего дома, унылой серой панельки с обшарпанными стенами. Я отвела взгляд на непроглядную темноту окон на первом этаже, лишь бы не встретиться глазами с ним. Было слишком болезненно даже допускать мысль о надежде. Боль черной тенью сковала сердце.

– Когда ты последний раз полноценно питалась? – прозвучало раздраженно.

– Сегодня утром, – пробормотала я, колеблясь перед признанием, что день прошел без обеда и ужина. – Меня тошнит практически постоянно…

Тимур лишь усмехнулся в ответ.

– Я так и знал. Собирай вещи, – произнес он ледяным тоном, сначала отстегивая свой ремень, а потом помогая мне с моим. – Ты поедешь со мной. По крайней мере, я смогу позаботиться о том, чтобы ты не осталась голодной.

Шок сражался с изумлением.

Я уставилась на него.

Как он посмел даже подумать о таком?

– Ты что, сошел с ума? Я не могу ехать к тебе! Твоя жена все узнает. Я не допущу…

Дрогнула, испугавшись откровенно угрожающего взгляда.

– Ты либо сама соберешь вещи, либо я это сделаю за тебя. Ты поедешь со мной, даже если мне придется тебя уволочь…

Глава 52

Обнимая неприметную шоколадного оттенка сумку к сердцу, я разглядывала контуры внушительного особняка. Дом походил скорее на крепость из серого камня, и небо над ним было такое же серое. Ни намека на радость и веселье.

Сумка, в которой находились лишь запасные вещи и изношенная пижама, неожиданно стала опорой в мире, который превратился в нечто энигматичное и необычное. Мне не полагалось находиться здесь, я была чужой в этом месте.

– Кажется, Клим уже дрыхнет.

Это были первые слова, которые Тимур произнес за все время пока мы ехали.

– Клим?

– Мой родственник, если ты помнишь, – Тимур выключил мотор и протянул руку к дверной ручке.

– Постой. Сомневаюсь, что я способна на это. Мне нужно быть на работе уже завтра. Я не могу рискнуть этим местом. И как отреагирует твои родители? Пожалуйста, просто отвези меня обратно, и мы забудем обо всем. Ты мне ничего не должен.

Тимур вышел из машины, подошел ко мне, открыл дверцу.

– Давай. Выходи из машины.

– Ой, что-то меня мутит! – уставилась большими глазами на ухоженный сад.

– Лисенок! – Тимур взлетел по ступеням.

Он распахнул передо мной входную дверь, и мне пришлось проследовать мимо него, затем я задержалась чтобы оглядеться в доме, где я уже бывала. И в первый раз, промелькнула мысль, что весь мой скромный сельский дом уместился бы в этом просторном вестибюле.

Пол был выполнен из роскошного, насыщенного цвета массива, который имел блеск от многолетнего ухода. Что касается мебели – не отвести взгляд. Не было видно ни одного изъяна. Все казалось невероятно приглашающим.

Около лестницы, находились антикварные напольные часы, чей маятник колебался взад и вперед, завораживая.

В гостиной гордо стоял массивный камин, украшенный фотографиями и фаянсовыми статуэтками. Рояль, усыпанный разными снимками, разместился неподалеку от камина.

– У вас очень красиво, – прошептала. Жар вспыхнул на моих щеках, когда Тимур уставился на меня своим необычным взглядом.

– Это всего лишь старинный загородный особняк, который дорог моим родителям, – улыбнулся он хищно и сделал еще один шаг, нависая надо мной. – Ничего особенного.

Я сморгнула прошлое, отступив от него.

– Для тебя, может быть, но я никогда раньше не видела такого фантастического дома. Он похож на дом, о котором я мечтала в редкие случаи, когда позволяла себе мечтать. На дом, предназначенный для настоящей семьи.

Он хлопнул два раза в ладоши и освещение засияло на полную мощь.

– Мои кулинарные навыки не столь великолепны, как у Клима, – слова летели уже из прилегающего помещения, и я приблизилась как раз к моменту, чтобы поймать хвост фразы. – Бутерброды любишь?

– Люблю…

Так как Тимур стоял, склонившись перед холодильником, ответ прилетел его задней части. Ощутила, как вспыхнули щеки от воспоминаний, которые провоцировало его тело. Не то чтобы мне посчастливилось тщательно изучить все в ту ночь…

Отвлекшись от его образа, я осмотрела кухню. Раковина позади него была забита грязной посудой, преимущественно стаканами и кружками. Странно! – подумалось мне.

Два пышных ломтя, оказались на блюде первыми. Я невольно следила за тем, как Тимур начал укладывать на каждый из них составляющие бутерброда. Сначала мясные нарезки, напоминающие ветчину, индейку и обжаренную говядину, затем два разнообразных сорта сыра. К этому он добавил помидоры и листья салата, и, словно вдруг вспомнив, маринованные огурцы. После этого наложил верхние ломти хлеба, и отошел на шаг назад, чтобы оценить свое творение. Для меня они представали чрезмерно объемными.

– Да, не шедевр, но и голодные вы спать сегодня не ляжете!

"Вы"…

Откусила мизерный кусочек. Когда мой желудок остался на месте, и мир вокруг не рухнул, я откусила кусок побольше. Мои веки опустились в экстазе, в то время как я пережевывала. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не запихнуть оставшуюся часть бутерброда целиком, ведь я все еще обладала самоуважением.

– Где ваша прислуга? – бросила быстрый взгляд на Тимура, он стоял ко мне спиной, делая кофе.

– Старая сбежала от нас с Климом. Устала слушать наши склоки. Новую мы еще не нашли.

Я проглотила очередной кусок.

– Где родители? И где твоя… жена, – очередная волна жара прилила к моему лицу.

– Родители уехали отдыхать в Испанию. Ангелину взяли с собой.

– А кто была та девушка в ресторане? Я подумала…

Тимур обернулся. Его взгляд изменился.

– Извини… извини за допрос, – мне стало неуютно. Чем быстрее я избавлюсь от его присутствия, и лягу в кровать, тем быстрее наступит завтра, и я смогу уйти.

– Это мой юрист… – произнес он глухим тоном. – Я просто советовался с ней по одному делу.

– Какому делу? – я невольно сглотнула.

Тимур помрачнел еще больше: между темных бровей залегла глубокая складка, а взгляд потяжелел.

Почти в ту же самую минуту стрелки старинных часов сошлись на цифре двенадцать, и в проходе появился человек.

– По делу о разводе, которому не бывать!

Глава 53

Неуклюже спрыгнув с высокого стула, я нечаянно зацепилась за его ножку и едва удержалась на ногах. Стул же, лишенный способности балансировать, неизбежно отправился в падение.

Клим неожиданно улыбнулся – это была его первая улыбка с того самого момента, как он переступил порог кухни.

– Какие люди! – воскликнул он с легкой иронией.

– Привет, я… – начала, но мои слова затерялись.

– Из всех возможных мест, – он взмахнул руками, обрисовывая огромный шар. – Ты снова тут! Я подозревал, что день принесет еще сюрпризы. Но никак не ожидал, что такие…

– Свали! – смоляные брови Тимура нахмурились. – Тебя это не касается!

Я не знала, куда деть глаза.

Клим прислонился спиной к холодной каменной стене и вздохнул.

– Давно я не звонил отцу. Не делился новостями…

– Делай, что хочешь, карманная собачка!

Я тотчас же опомнилась.

– Не стоит никому звонить. Я просто…

Глаза Клима вспыхнули сначала удивлением, а потом подозрением.

– Что “просто”?

– Отправляйся в очко, я сказал! – начал распаляться Тимур.

Еще немного, и начнется разборка. Из-за меня. Надо же. Никогда не думала, что такое может случиться.

– Тогда сам ответь, что она тут делает?

– Я просто искала работу, – произнесла я, встав между ними. – А Тимур, по доброте душевной, предложил мне место домработницы.

Тимур едва заметно скривился, а Клим неожиданно смутился.

– Домработницы?

Душа у меня уже совсем собралась уйти в пятки, но я приказала себе успокоиться, а это было не так-то просто!

– Ну да, ваша же убежала, – я провела пальцем по столешнице, а затем вытерла пыль о джинсы.

– Бред какой-то…

– Не переживай, я не останусь. Я и не представляла какой тут объем работы. Сейчас увидела и поняла, что не мое. Не подходит. И из города далеко ехать, – и, скомандовав себе: “Кру-гом!” – я сделала полный оборот и метнулась к двери, надеясь скоро оказаться на свежем воздухе, и мне это почти удалось, однако, когда моя нога уже переступила порог, Тимур сзади обхватил меня и одним движением вернул в холл, а потом, отпустив, подошел к двери и захлопнул ее.

– Ты не уйдешь отсюда, – жестко прошипел он, снова приближаясь ко мне.

– О, Господи. Ты не в своем уме, верно? – тихо произнесла я.

– Не в своем уме? – он встряхнул головой. – Отнюдь. Ты предложила нам замечательный вариант. Оглянись. Нужно заняться посудой, постирать белье, везде скопилась пыль. Климу и мне не помешал бы кто-то, кто взялся бы за эти дела.

Мое самочувствие опять ухудшилось, но на этот раз причиной было не утреннее недомогание.

– Есть и другой момент. Ты носишь моего ребенка. Я буду о тебе заботиться, независимо от твоего выбора. Если ты не желаешь переезжать сюда, я помогу тебе с оплатой жилья, продуктами и медицинскими расходами. Я буду держать тебя в поле зрения. Приезжать каждый день. Отслеживать все, что с тобой происходит. Контролировать. Так что, было бы проще, если бы ты осталась здесь.

Я слышала его. Слова даже имели смысл. Но странное жужжание заполнило мое голову, вопросы крутились слишком быстро, чтобы что-то разобрать. Только одна вещь была ясной в моих запутанных мыслях. Это будет не благотворительность. Я на самом деле могу помогать им. Получать за это достойный оклад. И все же…

Сделав глубокий вдох, я выдавила из себя следующий вопрос.

– Ты ничего не забываешь? Ты женат.

Тимур опустил голову, но не раньше, чем я заметила, как на его лице промелькнула боль.

– Даже если она бы была сейчас здесь, это не имеет значения, – его голос был таким тихим, что мне пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова.

Во мне смешались злость и боль за себя и за Тимура.

– Ты действительно думаешь, что я позволю тебе это сделать? Это… – положила руку на свой живот. – Это было случайно. Этого не должно было быть. Я не позволю тебе разрушить свою жизнь из-за этого. Может, я пока еще не знаю как, но я справлюсь со всем сама. Я всегда со всем справлялась. Пожалуйста, просто отвези меня домой и забудь обо всем.

– Нет, – он схватил меня за запястье своей большой рукой. – Не важно, что ты сделаешь, между мной и Ангелиной все будет кончено, как только я все ей расскажу. А я расскажу ей, Лисенок. Я не собираюсь игнорировать своего ребенка.

Я вырвала руку из его хватки, но Тимур, как оказалось, еще не закончил.

– Ты действительно хочешь, чтобы ребенок рос безотцовщиной?

Последнее слово пробило мой щит, вытащило болезненные воспоминания из собственного детства. Голоса, которые дразнили меня раньше, чем я стала достаточно взрослой, чтобы понимать значение этого слова. Мои глаза закрылись от силы нахлынувшей боли. Моя гордость стоила того, чтобы позволить своему собственному малышу страдать от таких же мучений? Особенно, если я буду знать, что могла предотвратить это?

Внутри меня вспыхнулось мощное чувство защитить свое дитя. Вдруг перспектива разрушения личной жизни Тимура утратила свое значение. Как и моя гордость. Единственное, что имело значение – это маленькая жизнь, зарождающаяся во мне. Этот малыш должен был стать приоритетом, важнее нас с Тимуром. Я открыла глаза и взглянула на него.

– Ладно, – тихо сказала я. – Я останусь.

Глава 54

Это платье, возможно, и не кричало о высокой моде, но оно было моим тайным оружием. С легкостью, словно ветерок, я поправила складки хлопковой ткани, снимая ее с вешалки. Обычно я не расточительна, но в какой-то день я решила: это платье – мой билет в мир приличия. И вот ему, вместе с парой изящных мокасин, найденных в уголке магазина «Секонд Хэнд», предстояло сегодня блистать.

Да, я надела его всего один раз – чтобы пробиться на работу в ресторан, где даже уборщицы должны выглядеть безупречно. Оно было чуть великовато, но это была редкая находка, которая стоила того, чтобы открыть кошелек. Может быть, для владельца "Секонд Хэнд" оно было просто тряпкой, но после того, как я дала ему вторую жизнь – стирка, глажка, внимание к деталям – оно обрело новый вид. В моих глазах оно стало не просто приличным, а символом моего стремления и упорства.

Дерзкий фиолетовый, запретный черный, разделенные полосой от воротника до низу. Воротник-стоечка придавал строгость образу, в то время как рукава три четверти добавляли изящества. Юбка, заканчивающаяся чуть выше середины икры, обеспечивала свободу движений.

Интересно, сколько еще времени мне удастся укрощать это платье, прежде чем оно станет мне тесным? И что тогда? Растратить деньги, что Тимур вложил в мои руки? Нет, это не в моих правилах. И умолять о еще? Тоже нет.

Гул голосов с первого этажа взлетал ко мне, как эхо мира, которое я оставила внизу. Я повернулась к зеркалу, и мое отражение бросило мне вызов. Мой взгляд скользнул к двери, но затем я решительно схватила подушку и подложила ее под ткань. Вращаясь, я изучала свои новые очертания. Я буду не из тех, кто расцветает во время беременности…

С раздражением вырвала подушку из-под платья и с силой швырнула ее на кровать. Подошла к зеркалу, искала блеск, но увидела только тусклость. Моя кожа кричала о нехватке сна, а тени под глазами были как мрачные облака. Красота? Не в моем словаре. Глаза? Слишком большие, слишком обыденные. Но в глубине души я мечтала, чтобы у моего ребенка были глаза Тимура – океаны света и жизни.

Мысли о Тимуре подстегнули меня, и я спустилась вниз. Уборка, готовка – мой новый ритуал. Не дам никому повода для сплетен или осуждения.

ТИМУР

– Предположу, ты до сих пор по уши в нее влюблен.

Подняв голову на слова Клима, я бросил:

– Речь о Олесе?

Когда последний шум кофемашины стих, Клим выпалил:

– Ага. Только вот она слишком тощая, хотя и прелестна. Но, брат, она такая нервная, что мурашки по коже.

– Заткнись уже! – не выдержал я.

– Вот о чем и речь… Совсем поехал по ней…

Клим оперся о столешницу, словно ему принадлежит весь мир.

– Зачем она устроила этот цирк с уборкой сегодняшним утром? – спросил он с издевкой.

– Скорее всего, она восприняла мои слова слишком серьезно, – отозвался я. – Она слишком гордая. Если подумает, что я хочу ее спрятать от работы в какой-то дыре, она сбежит быстрее, чем ты успеешь моргнуть.

– Ты разговаривал с Ангелиной? – его голос звучал насмешливо.

Я медленно покачал головой.

– При всем моем отвращении к тебе, наш старик выбрал тебе довольно странную жену. Ангелине и в зеркало заглядываться незачем – она и так знает, что лучше ее нет.

– С каких пор ты решил играть в мою команду? – с сарказмом спросил я.

– Не польщай себя! Я бы на твою сторону не перешел даже под пистолетом.

– И почему же такой непреклонный?

– Ты вечно продуваешь…

Он оборвал продолжение, когда по лестнице послышались шаги. Олеся вбежала на кухню и, замерев, осмотрелась.

– О, вы уже приступили к завтраку. Я собиралась приготовить что-нибудь.

Клим выпрямился, взглянув на меня с поднятой бровью.

– Не стоит, я собираюсь уйти, – сказал он. – У меня в гараже дел по горло.

Как только дверь захлопнулась, оставив нас в изолированном мире, я почувствовал прилив облегчения. Мой вздох был полон решимости. Взгляд на Лисенка был пронзительным, и я не собирался уклоняться. Ее глаза, острые и непреклонные, словно бросали вызов, а ее брови, сложенные в строгую линию, лишь подчеркивали ее решительность. Никаких шуток, никаких игр – только чистая, непримиримая серьезность.

Она вынула сковороду из шкафчика, чтобы поставить ее на плиту.

– Омлет подойдет? – спросила она, отводя взгляд.

– Конечно. Хочешь, чтобы я чем-нибудь помог?

– Нет, спасибо, я справлюсь сама.

Столько яда и боли прозвучало в ее словах, что я, не в силах выдержать этот взгляд, опустил глаза. Она неуклюже взбила яйца и с раздражением хлестнула их на сковороду, будто отыгрывалась на ней за все обиды. Скрестив руки, я с сарказмом наблюдал за ее "мастерством". Клим не ошибся. Его слова звучали в моей голове как назойливый звон, но я заглушил их. Сейчас не до них. У меня полно дел, требующих немедленного вмешательства. Но каждый день видеть ее, ощущать ее аромат, и при этом не иметь права коснуться… Это будет настоящим испытанием.

– В верхнем ящике моего стола ты найдешь конверт, в котором лежат наличные для различных нужд. В случае необходимости, используй их по своему усмотрению.

Когда ее взгляд встретился с моим, ее глаза казались еще более выразительными, чем обычно.

– Я просто не могу это сделать!

Ее запах был вызовом, легким и едва уловимым, но он окутал меня, как шаль, когда она прошла мимо. В ее ореховых глазах тлело не просто раздражение – это был бунт. Хрупкая? Нет, это была иллюзия. Она была оленем с глазами хищника. Лань, которая не нуждалась в защите, потому что сама могла постоять за себя. Она не просто что-то изменила во мне – она переписала меня заново: мои мысли, желания и весь мой взгляд на мир и его обитателей. Кем я был до нее? Я был никем, пока она не показала мне, как быть кем-то.

– Почему ты упираешься? Я хочу заботиться о тебе, – протянул руку, чтобы дотронуться до ее щеки, но она отпрянула. В глазах ее пробежала страстная искорка. И что-то еще. Что-то колкое. Я едва не коснулся ее кончиками пальцев, ведя рукой вниз, вдоль налившихся зеленым вен шеи.

– Но мы не в браке, разве не так?