Текст книги "Последний шанс для мажора (СИ)"
Автор книги: Елена Росси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Последний шанс для мажора
Елена Росси
Глава 1
ТИМУР
Ослепительно улыбаясь, блондинка переводила взгляд с моего лица на руку без обручального кольца и обратно. Когда я улыбнулся ей в ответ, показав ряд ровных белоснежных зубов, та часть блондинки, которая отвечала за принятие разумных решений, растаяла, как пломбир на солнце. Сердце ее зачастило, ладони вспотели, а губы внезапно пересохли. Вот оно какое, безумное сексуальное влечение у женщин. Оно существует! Прямо как в кино! Я был уверен, что оба, страстные неутомимые любовники, мы подходили друг другу как нельзя лучше. Не прошло и десяти минут, как мы уже уединилась в туалете, прекрасно понимая, кто и чего хочет. Взяв с места в карьер, я начал тереться своим восстающим членом о ее попку. Флирт? О, да… обеими руками ЗА! Но блондинка, то есть… Анечка (не сумев точно вспомнить, что было указано в резюме в графе имя, я выдумал ей такое) рассчитывала еще и на отличный секс. Непроизвольная реакция на мои действия была слишком бурной, чтобы сохранять ясность ума. Ее кожа – а при такой одежде я многое мог рассмотреть – была ухоженной, и загорелой. Еще в своем кабинете я смог оценить ее красоту, практически полностью открытую взгляду.
Без лишних прелюдий, она впустила мой горячий, мягкий, настойчивый язык себе в рот. От моего напора у нее вырывались почти мяукающие звуки. И она сама решила стянуть с себя юбку. Я издал тихий, типично мужской смешок. Мне лишь оставалось отодвинуть в сторону кружевную полоску трусиков и открыть для себя доступ к истекающему от желания местечку, которым природа наградила каждую женщину. Как же она хотела, чтобы я там оказался… Наконец, головка эрегированного члена дотронулась до входа куда нужно, и Анечка с силой подалась назад, прыгая на него, как на самый классный аттракцион Диснейленда.
– О, да, Ан… малышка! Вот, как ты хочешь, чтобы тебя трахнули? – озвучил вслух, желание тысяч моих сперматозоидов.
Чисто мужское вожделение струилось в моих венах вместе с кровью, грохотало в ушах.
– О-о-о! Сильнее! – взмолилась блондинка, находясь под эротическим кайфом.
Недостаток ума она компенсировала хорошим либидо… Орудие любви нежно, но уверенно, раздвигало стеночки ее вагины и упиралось в преграду, заставляя Анечку сходить с ума, посасывать мой язык, отчаянно желая большего.
Я полностью входил во влагалище и выходил по самую головку наружу. Затем с силой вгонял своего монстра обратно. Забывшись в нахлынувшем на нее желании, она слегка стукнулась лбом о дверцу кабинки. Отслеживая каждый изгиб тела, я буквально долбил ее лоно.
Когда мои ладони сжали ее грудь, блондиночка среагировала так, что сама удивилась: видимо, ей нужно было нацепить на груди табличку “Для супер-траха сжать вот здесь”. Анечка прогнула спинку, потерлась сосками о мою широкую ладонь. Она извивалась в моих руках, она желала, чтобы я коснулся ее вот здесь… и тут… и вот там. Миллионы нервных окончаний умоляли об этом.
Что-то кроме похоти промелькнуло в сознании, и я озабоченно посмотрел на часы – малая стрелка приближалась к десяти.
– Блин! Встреча с Климом….
Член начал сновать в ее лоне сильнее, резче и быстрее. Затуманенным разумом Анечка поняла, что бомба, механизм которой отсчитывает последние секунды, вот-вот “взорвется”.
– В меня! – колени блондинки подгибались. – Обожаю чувствовать теплую сперму внутри! Наполни меня до краев!
Несколько посетителей решительно вошли в сортир и также быстро выскочили из туалета из-за наших охов.
Я подался вперед почти до боли, хриплое дыхание смешалось с ее стонами. Ритм стал единым, и мы достигли пика вместе.
– Кааайф, – произнес, а она вскрикнула, когда я снова двинулся в ней, завершая любовную игру.
Из лона моментально предательски вытекла порция спермы вперемежку с обильной смазкой и стала капать, образовывая лужицу на полу.
– Ну как? Я прошла собеседование, Тимур Игоревич? – нарочито вызывающе блондинка поцеловала меня в щеку.
– Мой секретарь обязательно тебе перезвонит… – выдавил из себя.
***
Опустив взгляд на свою рубашку, наполовину заправленную в брюки, я поспешил привести себя в порядок перед встречей с братом.
В просторной комнате, перед тяжелой дубовой дверью, меня встретила его милая секретарша, сидевшая за широким столом, засыпанным кипами бумажных папок. Она увлеченно копалась в них с важным видом. При виде меня секретарша, одетая в классический “белый верх, черный низ” подскочила. Ее ножки были облачены в обычные черные балетки. Я даже немного разочаровался, ведь, к своей чести, я заставляю свою секретаршу радовать взгляды клиентов высокими каблуками. Клим же от нее этого не требовал…
– Здравствуйте, Тимур Игоревич, – пролепетала она.
Я чуть не задохнулся от приторно-сладких духов, шлейфом тянувшихся от нее. Непроизвольно придавил нос большим и указательным пальцами.
– Клим у себя?
– Да, – вскользь кивнула. – Он вас ждет.
– Отлично.
В высоком кресле за массивным письменным столом восседал Клим. Он активно махал в воздухе руками и что-то доказывал высокой светловолосой женщине в бежевом брючном костюме с черным платком на шее.
– Мама, – воскликнул я. – Неужели не могла сообщить заранее о своем визите?
На середине дорожки мы обнялась. Соприкоснулись щеками, звонко целуя воздух.
– Я хотела сделать моим мальчикам сюрприииз… – ответила она, ничуть не переставая улыбаться. – К слову, Клим мне все рассказал, – сдвинула брови. – Ты что, собрался взять в жены эту Кристину Зайцеву? Зачем? Зачем тебе эта колхолзница?… Ответь честно, ты влюбился в нее?
– Не смеши меня, мама…
Глава 2
ОЛЕСЯ
Свобода!
Запомню этот день…
Меня ждет впереди новая жизнь!
Не замечая ничего вокруг, я пребывала в каком-то эйфорическом состоянии. И вдруг, оп…
– Шалава! – мимо прошла соседка, грубо толкнув меня плечом, вкладывая в пусть и слабый женский удар, но всю свою злость.
Ее руки были грязные, под ногтями виднелись кусочки земли. Все утро она полола огород. Я обернулась, поймав на себе ее взгляд, пылающий ненавистью.
Глубоко вздохнула, набираясь мужества. Как и предполагалось, местные жители села Окопино до сих пор меня не забыли. Порой казалось, что именно на мою голову свалились все несчастья этого мира, и сколько бы я ни барахталась, пытаясь выплыть, берег все равно оставался слишком далеко. Но я не могла повлиять на прошлое, да и будущее мне тоже неподвластно.
Уф… было жарко. Дорога набирала уклон, земля под ногами сменилась гравием. Идти стало тяжелее. Белый кроссовок, тот который остался без шнурка, то и дело норовил соскочить с ноги. Прорезиненная подошва иногда скользила на мелких камешках. Заставляя мозоли нещадно ныть. Все мои вещи были мне либо слишком велики, либо слишком малы, как будто я не подходила миру, в который вновь вернулась… Сумка со всеми пожитками оттягивала плечо, поэтому приходилось постоянно перевешивать ее с правой стороны на левую. Село очаровывало ароматами трав, и апокалиптическим видом постепенно ржавеющей техники.
На подходе к дому меня настигло целое стадо коров, я прижалась к разваливающемуся забору, чтобы пропустить животных с крутыми боками. Одна корова остановилась рядом со мной, обнюхивая мою сумку. Я с замиранием сердца ждала, когда она удовлетворит свой интерес и пойдет дальше. Мне крупно повезло, что корова в этот момент не начала опорожняться, иначе брызги полетели бы во все стороны, попадая на мои ужасно немодные джинсы.
Позади, на пятнистой лошадке ехал молодой мужчина, моего возраста, лет двадцати трех, с рыжими вихрами и носом, усыпанным конопушками. Ванька Захарчук! Точно! Одноклассник мой. Он с независимым видом, лениво покачивался в седле и периодически пощелкивал бичом, подгоняя нерадивых буренок, которые не упускали возможности отщипнуть на ходу пучок сочной травы.
Поравнявшись со мной, Иван с достоинством, свойственной всем деревенским мужикам, поклоном головы, поприветствовал меня. Я ответила смущенное “привет”, и пошла дальше, чувствуя, как он смотрит мне вслед. Что поделаешь, деревня деревней. Здесь все про всех знают. Про меня подавно.
Проскочила под ржавой проволокой к моему… теперь уже моему дому…
Я шла, замечая все знакомые уголки и трещинки.
За прошедшие пять лет, строение действительно постарело. Давненько там живым духом не пахло. Штукатурка кое-где облупилась, окна были заколочены досками, крыльцо изрядно покосилось. Дом находился на одной из самых оживленных улиц, но был необитаем и забыт.
Остановилась перед дверями. У дороги заметила видавший виды УаЗик. Значит, председатель села уже здесь. Поднялась по ступеням крыльца, и в дверях столкнулась с упомянутым. Вид он имел озабоченный. Налетев с разбегу на меня, он чертыхнулся. В глазах стояло недовольство и читалось: “ходят тут всякие в бесформенной одежде, чумазые и пыльные”.
– А ты… – сдвинул фуражку на затылок.
– Зайцева, – кивнула головой. – Я вам вчера звонила.
– Ну, да. Ну, да. Олеся или Кристина?
– Олеся… – ответила с придыханием, представляя живую, невредимую, очень даже веселую и счастливую Кристину.
Которой удалось вычеркнуть меня из жизни. Уехать далеко и быть счастливой.
Ей удалось. А мне?
– Ну, да. Ну, да. Кристина это та, что в Москве живет, – заявил он с умным видом. – На фифу похожа. А ты…
Ее близняшка. Объявилась тут спустя время из мест лишения свободы – пронеслось в его глазах.
– Да, я та самая Олеся, – протянула ему свои документы. – Наверно вы обо мне уже слышали.
Председатель с вежливой улыбкой на лице, взял паспорт и, заглянув в него, сморщился так, будто набрал в рот куриного помета:
– Ты не обижайся, я тут года три работаю. Вашу семью уже не застал. Но действительно наслышан о произошедшем пять лет назад.
– Ничего. Я уже привыкла, – с некоторой поспешностью проговорила я.
– А по виду сроду и не скажешь.
Я удивленно вскинула брови:
– А по виду, что не скажешь?
– Ну… – протянул он нерешительно. Было видно, что его распирает от желания поговорить, о неприятном инциденте во всех подробностях. – Что такая хрупкая девушка, смогла в одиночку справиться с сорокалетним детиной.
Противно, что всем это так интересно. Меня начало тошнить. Слишком больно.
Столько лет прошло, а до сих пор ноет в груди. И воспоминания давят.
Я посоветовала себе быть терпеливой, и только пожала неопределенно плечами.
– Я могу забрать документы?
Он несколько раз хлопнул на меня глазами.
– Какие такие документы? А… тьфу ты! Да, да, возьми! И вот еще, возьми, – протянул ключ с каким-то истрепавшимся брелоком. – Добро пожаловать домой! Вэлком, так сказать… Свет отключили за неуплату… сама понимаешь. Мебели толком нет. Дом пуст, как карман нищего.
Неудачное напоминание о пустом кармане немного омрачило меня, но я сделала вид, что это меня не касается.
– Я все оплачу, как только найду работу.
Вижу, как легкая усмешка проскользнула по мужским губам…
Глава 3
Я открыла сначала один глаз, потом второй и начала щуриться от солнца, которое так бесцеремонно ворвалось в небольшое пространство моей комнаты и разбросало везде свои ярко-желтые лучи. Не сразу сообразила, где нахожусь. Столько перемен произошло. Какое-то время задумчиво рассматривала потемневший от времени потолок. Потом взгляд мой скользнул по стенам, оклеенным желтыми обоями с незамысловатым рисунком. Работы много, но это даже хорошо, некогда будет себя жалеть.
Спину ломило. Не слишком удобно спать на полу. Надо было это как-то исправить.
Сделала в памяти своеобразную зарубку.
Нашарила крестик под подушкой, надела… Фигурный, небольшой, тускло-серый. Не серебро. Олово, наверное. Воды в доме, ясное дело, не было. Натянув простыню на уши, я пошла во двор к умывальнику. Голые ноги ласкал быстрый утренний ветерок. Солнечное ядро было полным и таким ярким, что и без часов читалось: летнее июньское утро, прозрачное и настоянное на всех невообразимых запахах шумного, цветастого и горластого села.
– Бабя Лёля, а баба Лёля! – соседка явно была настроена воинственно против другой соседки, что копалась у себя на грядке.
– Чого тоби, Ирка? – бабуля медленно разогнулась, держась за поясницу.
Ее лицо было изборождено морщинами – знак, что многие годы она провела под солнцем.
– Опять твои куры в моем огороде шастают!
– Та ты шо, – бабуля шустро схватила палку и устроила короткую, но грозную сечу, в результате которой, куры, шумно хлопая бесполезными крыльями, благополучно возвратились на свою территорию.
По ощущениям моя жизнь налаживалась!..
Умылась. Вода показалась мне очень холодной. Но сразу стало легче. Правильно говорят – вода любые хвори смывает! Глаза задержались на своем отражении в старом осколке зеркала.
Оттуда на меня смотрела стройная, даже излишне худощавая девица. Тонкие черты лица, большие карие глаза, длинные ресницы. Слегка выпирающие в виду худобы скулы. Губы… нижняя, я считаю, излишне полновата, но впрочем тоже ничего. Русые волосы, чуть ниже лопаток, висели сосульками. Под глазами залегли глубокие тени. Хороша красавица! Нечего сказать!
– О! Смотри! – позади опять горланили соседки, обсуждая кого-то из прохожих. – А чего это он с молоком?
В животе заурчала пустота. Живот стало подводить.
Нужно будет залезть на крышу старого сарая и сорвать пару яблок с соседской яблони, – придумала я.
Сделав шаг назад, налетела на корягу, споткнулась. Создатель! Простыня провокационно сползла до талии, обнажая белую грудь и розовые соски. Кроме крестика, на мне ничего не было. Меня сзади подхватила мужская руки. Прямо перед моим лицом появились чьи-то смоляные зрачки.
– Привет, “лесенка”, – улыбка на знакомом лице расплывалась из-за заячьей губы.
Я потупилась, в тайне проклиная свое школьное прозвище. Лесенка…
– Ванек… Ты что ли? – натянула простынь обратно.
Сначала я почувствовала, что краснею, а затем, когда собралась с мыслями, представила лица соседок, которые могли увидеть эту картину.
– Зашел проведать тебя, – в руках у него была трехлитровая банка молока.
Босые ноги, шорты из старых протертых джинсов с зашитой дыркой на попе, рубашка в клетку с закатанным рукавом. Невысокий и крепкий, широкоплечий, даже слишком широкоплечий. Я так увлеклась, разглядыванием бывшего одноклассника, что не сразу поняла его слова.
– Проведать??? – все-таки переспросила.
Давно мной никто не интересовался!
– Шшш, моя услышит, – поднес палец к губам, призывая меня к молчанию. – Голодаешь небось, – протянул мне молоко.
Я отнекивалась, но недолго, еда манила.
– Едит твою дрыгалку – бери давай!
– Спасибо…
Он засмеялся, услышав, как я чавкаю и тороплюсь.
– Как прошла ночка, никто не беспокоил? – неприкрытое любопытство плескалось во внимательных зеленых глазах.
Его спутанные пряди волос напоминали больше куполообразный вигвам.
– Не помню, спала, как убитая… – ответила, вытирая молочные губы.
– И как оно без света? – он удручающе посмотрел в сторону дома.
– У меня фонарик есть, – обрадованно доложила я. Набравшись храбрости неестественным голосом, нервно закашляв, я спросила его:– Так все-таки жену взял? А говорил раньше тридцати не женишься…
Ванька расхохотался, взглянув на меня.
– Да, я нечаянно. Так получилось, – ответил расслабленно крутя обручальное кольцо на правой руке.
Сознание любезно подкидывало картинки из прошлого. Когда у меня были друзья… Так увлеклись разговором, что опомнились уже у ограды. Я испытывала муку от необходимости просто пообщаться с кем-нибудь…
– Ой, ли! – соседки нахмурились и стали о чем-то оживленно шептаться между собой.
– Ваня, Вань? – женский голос заставил замереть его.
– Пора мне! – будто гром прогремел перед грозой. – И накинь что-нибудь, а то сгоришь.
– Пока… – вместо того чтобы испытывать облегчение, я вновь почувствовала одиночество.
Возле красивого кирпичного дома в два этажа, высокой ограды и больших ворот с нарисованным морем, и чайкой в небесах, стояла брюнетка с пышной грудью. Незнакомка пристально на меня посмотрела, отчего мне сразу стало не по себе. Такого проницательного взгляда я еще не встречала: тяжелый, пугающий, она смотрела на меня так, точно, хотела запомнить каждую мелочь в моем лице, ничего не упустить, сохранить в памяти…
Глава 4
ТИМУР
Семейный ужин в полном составе! Все, что нормальных людей радует, меня погружает в глубочайшую тоску. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я прекрасно знал, что все серьезно. Что будет решаться моя судьба. Но осознание этого не было для меня простым.
Маму не пришлось долго убеждать поужинать в «Черном кролике». Сам ресторан располагался в старинном арочном подвале с высоченными потолками. Три года назад предприимчивый хозяин решил обустроить в нем ресторан, который вдруг стал пользоваться невероятным спросом у состоятельных клиентов.
Подвал, лишенный штукатурки и выложенный красным огнеупорным кирпичом, уже сам по себе внушал немалое уважение. В далекие времена здесь размещалась темница для государственных преступников: до сих пор в них сохранились чугунные кольца, торчавшие из стен, к которым привязывали осужденных (сейчас всего-то декорация к необычной обстановке ресторана; проснись в них красноречие, так они могли много бы чего поведать).
– Но вовсе не потому, что это предложил папа, – ворчала мама. – Просто у меня нет сил после такого длительного перелета готовить ужин.
– Этой семье нужно чаще бывать вместе, – заявил отец, строго посматривая на меня.
Едва мы успели сесть, подлетел официант с дежурной улыбкой на лице. Я невольно задержал взгляд на крупных зубах, которыми впору переламывать кости. Он представился Зовите-Меня-Просто – Филипп. А когда удалился, оставив на столе планшет с меню, мама откашлялась:
– Кхм… кхм… дорогой, не хочешь поинтересоваться у Тимура, как прошла его первая неделя в должности управляющего?
Скрестив руки на груди, я приготовился ждать дальнейшего развития событий.
– Не особенно, – пожал плечами отец. – Вряд ли “Айби колекшен” от этого что-то выиграл…
Я посапывал носом, с безразличным лицом жуя жвачку, ритмично двигая челюстями. Две яркие брюнетки за соседним столом кокетливо поглядывали меня. Даже под мятой футболкой, с известным брендовым логотипом, женщины умудрялись разглядеть великолепную фигуру, над которой, я трудился в зале минимум четыре раза в неделю, прибегая к услугам личного тренера.
Мама занервничала:
– Нет, ну зачем ты такое говоришь? – возмущенно всплеснула руками, но отец строго посмотрел на нее.
– Может я пойду, а? – закатив глаза к потолку, я сложил салфетку и начал вставать из-за стола.
– Тимур, сядь, – отец строго посмотрел на меня, а мама тяжело вздохнула. – Когда ты познакомишь нас со своей невестой? – я отчетливо понимал, что мы переходим к сути разговора. – Я дал тебе месяц срока, чтобы ты начал работать и нашел себе нормальную пару… Ты укладываешься? – он тревожно барабанил пальцами по салфетке, а мамино лицо приобрело цвет свеклы.
– Дорогой, к чему эта спешка? Тимур сложный мальчик…
– Ты называешь самовлюбленного, наглого, никого не уважающего типа – мальчиком??? Я устал, Лара! – отец с размаху хлопнул ладонью по столу – такое я видел всего несколько раз в жизни. Посетители за соседними столиками замолкли. – Наш сын живет по принципу: все и ничего. “Все” – это материальные блага, которые он имеет в неограниченном количестве, а “ничего” – это пустота в его душе, просто выжженная пустыня, а не душа.
– Всем привет! Извините, я тут задержался немного, – пробираясь к столу, Клим уселся рядом с отцом.
– Ты же знаешь, я этого не люблю, – сказал отец строго.
– Па, ну а я что сделаю? Партнеры из Китая, сами себя не встретят.
Изучая меню, я время от времени поглядывал на брата. Послушный Клим был всего на семь лет старше меня. Впечатляюще высокий, испещренный выразительными морщинами лоб. Очки в тонкой, едва заметной золотой оправе. Ненавязчиво дорогие часы на ухоженной руке… Но главное – острый и пытливый ум в блестящих, полных сияющей жизни, пронзительно-синих глазах. Темные волосы были аккуратно уложены, а тонкие губы были поджаты, что выдавало его вечное напряжение.
– Ты уже выбрал? – спросил он, видимо, уловив мой взгляд на себе.
В зале бесшумно работали кондиционеры, и нежно струилась восточная музыка.
– Да, я всегда беру здесь тартар из тунца.
Зовите-Меня-Просто – Филипп налил отцу первую порцию виски. Он пригубил бокал, не сводя с меня внимательных, цепких глаз. Что самое удивительное, они были разного цвета, как и у меня: правый светло-зеленый глаз взирал внимательно и выглядел невероятно серьезным, зато левый, с голубым оттенком, был бесшабашно вызывающим.
– Ты знаешь мой первый любимый принцип, Тимур, – в голосе отца прозвучали металлические нотки. В такие минуты возражать ему было нельзя. – Кнут и пряник. Пряник я тебе уже продемонстрировал. Что же касается кнута… то ты меня знаешь! И дело даже не в моем отвратительном характере сатрапа и тирана.
– Да понял я, – ответил неохотно, понимая, что всецело угодил под гипноз необычных глаз. – Я возьмусь за ум, – принял еще более расслабленную позу. – То есть, уже взялся! В ближайшее время познакомлю вас с Кристиной!
Отец воссиял в радостной улыбке. Она удивительным образом преобразила его лицо, смягчила хищную линию скул и разгладила властные морщины, пролегающие от крыльев носа к уголкам рта. И не скажешь даже, что этот привлекательный человек грозил выгнать меня из дома и лишить наследства.
– Она случайно не модель? – осведомился он.
– Нет. Простая девчонка, как ты и хотел… – вежливо произнес я и попытался изобразить что-то наподобие улыбки. Получилось слабо, конечно, ну уж как смог, я о-очень старался.
– Чем занимается?
– Вполне пристойным занятием – работает в “Айби колекшен”. Младший сотрудник, – солгал я.
– Хм… Вот как, весьма интересно. Кристина, Кристина… не помню никаких Кристин…
Отпив маленький глоток кофе, мама с надеждой произнесла:
– Дорогой, почему бы нам не сосватать Тимура с Допропольской? Или племянницей Хабилова? Они люди нашего круга…
– Избалованного пацана свести с еще более избалованными девицами? Боже упаси… Сын… Что ж, подобное происходит не каждый день, событие надо отметить по-настоящему – завтра привези свою Кристину к нам!
В это время лежащий на столе айфон завибрировал и заиграл бодренькую мелодию.
– По работе, – сказал я, беря трубку. – Да, слушаю. Сразу к делу, – начал я предельно серьезным тоном.
На "проводе" был мой водитель/телохранитель Камиль.
– Тим, у нас тут проблемка с твоей Кристиной… приезжай!
