Текст книги "Химеры"

Автор книги: Елена Ромашова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Когда Инквизитор придет

Я бежал так, будто ад разверзается под моими ногами. Варя! Сердце бьется ее именем. Ва-ря! На улице уже темно. Девять часов вечера.

– Простите, где Рязанский проспект? – Я задыхаюсь. Прохожие смотрят на меня, как на чумного, дикого, но помогают, указывая направление. Но помимо них, я еще слушаю свое чутье. У меня нет ничего, даже крови животного, чтобы вызвать ведьмин огонь. Поэтому поиск Рязанского проспекта с четвертым строением больше похоже на испытание меня, как Инициированного, чем на применение разных Инквизиторских примочек на поиск, коих наплодили они за двенадцать веков.

Я выбегаю на странную улицу, где возле остановки кирпичное здание, а рядом сад, огороженный большим забором. Темно. Жутко. Нелюдимо. Где-то здесь четвертое строение… В тусклом свете фонарей я пробегаю чуть вперед и решаю все-таки вернуться. Чутье подсказывает, что мне нужно в сад, и это странное глухое красно-кирпичное строение, исписанное граффити, и есть четвертое.

Я разворачиваюсь и налетаю на девушку.

– Глаза разуй! – Она рычит на меня за мою неуклюжесть. Что-то в ее облике мне кажется знакомым.

– Романова? – Я вспоминаю ее. Это Анна – одна из лучших Инквизиторов, в прошлом году на съезде она учинила скандал, обвинив Грёбеля в свободной трактовке Инициированных законов и в покровительстве некоторым Химерам.

– Мы знакомы?

– Да. Кевин Ганн. Саббат. – Странно произносить название своего прошлого дома.

– Ах, да! Помню! Тебя не узнать. Ты откуда такой бежишь? – Она окидывает меня оценивающим взглядом. Согласен, выгляжу не для встреч.

– Девушку свою ищу… А ты?

– А я по делу. Здесь шабаш рядом – надо навестить. – Она чуть приоткрывает полу джинсовой мешковатой куртки, и вижу Макаров, висящий на портупее сбоку. – Ну, бывай…

– Стой! Я с тобой!

– Что? Какого хрена?

– Моя девушка Химера… И она явно тоже там.

Романова смотрит на меня, как на придурка, притом опасного.

– Кевин, тебя учили в детстве, что играться со спичками нельзя?

– Да…

– Так вот знай, Химеры те же спички – хочется поиграться, но не стоит.

– Поздно. Уже играюсь и горю. Так что я с тобой.

Она нервно цыкает, при этом топнув ногой.

– Нет! Ты не со мной. Мы по отдельности! Понял?

– Понял. Одолжи фонарик.

И она кидает мне силковый фонарь в руки, достав из кармана. Поймав предмет, я понимаю, что это ее личная вещь, не Сенатская, выдаваемая Инквизиторским школам, – необычная форма для фонаря, к тому же маленький и изящный.

– Хоть как зовут твою Химеру?

– Варвара Шувалова.

– Твою мать! Ганн, у тебя точно мозги есть? – Она смотрит на меня, разинув рот, будто я ей сообщил что-то запредельное для понимания.

– Что?

Романова подлетает и шепчет, будто змея шипит:

– Она же смерть во плоти. Химерское оружие. И не говори, что ты не в курсе этого?

– В курсе. Но по-другому никак. – И тут меня прошибает холодный пот. – Я надеюсь, ты не за ней идешь?

– Нет. Другую надо сжечь. Но поверь, не ровен час, когда Инквизитор придет и за твоей Шуваловой.

– Угу. – Я улыбаюсь ей, как идиот. Собственно им и ощущаю себя сейчас. Но не до этого. – Ну что? Пошли?

Мы крадучись вошли в сад. Из-за темноты и разросшихся деревьев с кустами ничего не было видно, а включить фонарь не решился. Романова, словно зверь, стремительно двинулась вперед. Где-то через пару метров нам предстал пустой грязный бассейн, в котором творился шабаш.

Анна больно схватила меня за руку и утащила в сторону, в темноту.

– Что здесь происходит? – Я смотрю на Химер, вставших в круг. Они четко выделялись на грязно-белом кафеле бассейна своими черными плащами. До нас долетали обрывки фраз на латыни.

– Врата ада открывают. – Анна шепчет горячо, практически в ухо. Мне становится страшно. Я насчитал там девять Химер.

– Зачем это?

– Говорят, Химера Мара опозорилась. Имела наглость свергнуть своего Темного. За это ее свои же отправили на заклание. – Она кивает в сторону центральной фигуры в балахоне.

– И что?

– Как что? Убивать ее будут! Точнее, в жертву принесут демонам, чтобы задобрить своих «работодателей».

Я смотрел на шабаш, слушая пугающее монотонное звучание, на которое стекалась и отзывалась вся плохая энергетика с ближайших домов, расширяя и увеличивая темноту магии в ведьмах.

И где-то среди этих фигур Варя. Мерзость какая! Представить свою любимую в роли служителя демона отвратительно.

И тут меня осеняет:

– Анна, а откуда ты здесь?

– От Сената заказ на Екатерину Мерязьеву поступил. Вот я и за ней тут.

– Я не про это. Как ты оказалась здесь?

В моей голове появились догадки, и они требовали подтверждения. Морган знал об облаве Инквизиторов. Как?

– Вчера один сопляк пытался умыкнуть у меня сличитель с зарядом Мерязьевой. После недолгой беседы он всех сдал с головой.

Понятно! Подставной игрок.

– Подожди, ты же за Мерязьевой?

– Ну… теперь не только за ней!

А вот это уже плохо.

– Дай угадаю, ты ждешь жертвоприношение, чтобы всех сдать в Сенат?

– Точно.

– Романова, отдай мне Шувалову. С остальными делай, что хочешь! Оставь Шувалову.

Я шептал ей в лицо, отвернувшись от шабаша.

– Слушай, Кевин. Я предупредила – мы по отдельности. Я дождусь, когда они прикончат Мару, а дальше буду гонять их, пока не поймаю Мерязьеву. Затем вызову Архивариуса и расскажу все, что здесь творилось! Что ты будешь делать – меня не волнует. Если успеешь найти свою Шувалову и уйти – бог с вами. Но если нет – не обессудь, стрелять буду без разбора.

Я лихорадочно соображал: Романова начнет обстрел, как молниями, так и из Макарова – церемониться с ними не будет. Значит нужно как-то вытащить Варьку оттуда.

– Ты же можешь молнией вырубить, как электрошокером?

– Ну? – Она смотрит на меня, в то время как поднимается сильный пронизывающий ветер – начинается главное действие. Единственный свет фонаря вдалеке начинает моргать и потрескивать. И через пару мгновений потухает, погрузив всех нас в темноту. Стало так темно, что глаз выколи. Ощущение надвигающейся грозы, но это не она – демоны отзывались на магию из преисподней…

– Сколько можешь одновременно уложить?

– Троих.

– Предлагаю такой расклад: я кинетик – могу увеличить твой дар втрое. Ты сможешь всех вырубить, как электрошокером. Я быстро нахожу Шувалову и сматываюсь. С остальными делай, что хочешь! Можешь всех сжечь или кинуть в дыру преисподней – плевать. Мне нужна Шувалова.

– Да поняла я! Поняла… – Романова в задумчивости кусала губы. Заманчиво для нее, но слишком просто. Анна любит учинять расправу, чтобы ее имя наводило ужас на Химер. – Ладно, согласна.

Ветер дул нещадно и вместе с ним шумела осенняя листва, срываемая с веток, гонимая по земле, путающаяся в наших волосах и бьющая по лицу. В этом штормовом гуле был слышен шепот нечисти; сущности и призраки начали слетаться на шабаш. Воздух трещал и стонал. Голоса Химер усилились, они уже кричали через ветер и шум. Начали вспыхивать зеленым светом первые знаки врат, которые напоминали те, которые рисуют Инквизиторы во время сожжения. Только тут была пентаграмма и чуть видоизменены символы.

– Приготовься. – Приказывает Романова, напряженно вглядываясь в темноту, где творился дьявольский Шабаш.

Да я уже давно готов, Анна! Мне было страшно так, что волосы вставали дыбом. Я ощущал дыхание Сатаны у себя на затылке. Хотелось рвануть отсюда куда-нибудь в Божье место – храм, монастырь, костел, да что угодно, лишь бы под защиту! Я еле сдерживался, чтобы не начать читать защитную молитву вслух.

И тут я четко услышал, будто мир внезапно выключил звук, оставив голос Химеры: «И прими эту жертву от нас». И три Химеры, стоящие рядом с Марой, вытащили ритуальные клинки, резко замахнувшись на нее, и опустили их, вонзая в нечастную с неприятным хлюпаньем и глухими ударами. Жертва страшно взвыла, рухнув на кафель бассейна. Кровь потекла по полу, впитываясь в горящие знаки, будто кто-то пил ее через них.

– Давай! – Скомандовала Анна. И я резко послал заряд, даже не позаботившись, насколько я увеличил её дар. Воздух с треском вспыхнул большим оранжево-красным шаром прямо пред моим носом, после чего разделился на восемь мелких сфер и те ринулись на Химер, будто рой пчел. И снова яркая ослепляющая вспышка, грохот, будто кто-то сильно треснул по железу, и всё резко посветлело и замолкло.

Ветер стих. Даже дышать стало легче. Вдалеке снова включился фонарь и затрещал с гудением электричеством, будто ничего не происходило. Так же стали видны стоящие рядом высотки с зажжёнными окнами. Облегчение, ощущение безопасности сменило животный страх за себя.

Я обратил взгляд на бассейн: там предстала ужасная картина – девять тел лежало по кругу, запутанные в свои черные одежды, среди которых одно истекало кровью.

– Patefacio! – Заклинание Романовой пролетает, как бумеранг, и срывает балахоны с Химер, открывая лица.

Варя крайняя, лежит бледная, волосы разметались по лицу, словно паутина, рот приоткрыт. В ужасе кидаюсь к ней. Дышит. Слава Богу, дышит!

– Я нашел её. – Говорю Романовой, которая каждую Химеру осыпает солью, на некоторых даже ставит силки.

– Сваливай, Ганн. Чтобы я больше тебя не видела! – Она даже не смотрит в мою сторону, разглядывая мертвую изрезанную Мару в жиже крови, которая в темноте смотрится черной.

– Лови фонарь. Спасибо! – Я кидаю ей силковый фонарь, который она ловко ловит. Поднимаю на руки Варю. Именно в этот момент, понимаю, что Химеры вокруг незнакомы. – А что за клан? Я их впервые вижу.

– Вороны! Кому как не чокнутой Наталье придет в голову, приносить в жертву бунтовщика?

– Это ее хотели сместить?

– Угу… – Мычит Анна, рассматривая что-то похожее на браслет на руке у одной из Химер. – Ты еще долго?

Романова гневно смотрит на меня. Всё – я ее достал. Пора уносить ноги, раз позволяют.

– Нет. Пока. И спасибо!

– Не за что.

Я с Варькой на руках, ощущая тепло ее тела, быстро направляюсь из сада, слыша за спиной голос Романовой вызывающей Архивариуса. Надо быстрее сваливать, пока не заметили. Уже подходя к воротам, вижу, что в сад входит человек и направляется к нам. Твою мать! Сразу понятно, что меня заметили и прятаться нет смысла. Придется врать и выкручиваться.

Судя по фигуре, Архивариус – женщина. Но чем ближе идущий, тем более знакомыми кажутся движения.

– Здравствуй, Кевин. – Голос Евы звучит в темноте, и до меня доходит, что вошедший человек не Архивариус, а Ева Валльде!

– Ева? – Моему изумлению нет предела.

Практически подойдя ко мне вплотную, я мог теперь рассмотреть знакомые черты подруги.

– Ты что здесь делаешь?

– Я теперь Чистильщик на пару месяцев. А вот ты что здесь делаешь? Не скажу, что удивлена, потому что наша встреча определена была пару часов назад. Но все-таки?

Я смотрю на Варю на своих руках.

– Там был шабаш. Романова дала шанс нам уйти. Не говори Архивариусам, пожалуйста…

Ева кивает.

– Думаю, нам стоит быстрее уходить. Счастлив был узнать, что ты и Стефан выжили, что риск был оправдан.

– Спасибо, Кевин. И берегите себя…

Она огибает меня и уходит в темноту, я же с Варей на руках бреду в сторону дороги, чтобы поймать машину и уехать отсюда поскорей.

***

Я собирала чемодан. Точнее делала вид. Мне собирать-то толком нечего. Сегодня ночью отправка в Америку. Лечу самолетом.

Вечер, часов девять, а ни Вари, ни Кевина нет. На мгновение даже закрадывается мысль, что я улечу, так и не попрощавшись сестрой. Настроение подавленное. Собственно, ничего не изменилось. Все делаю на автомате. Пытаюсь себя отвлечь от мыслей о Рэе, о том, что между нами всё кончено, что будущее не сулит ничего хорошего. Воспоминания о том, как он гнался за нашим такси и как быстро уехал, терзают и обесцениваются – всё пустое. Я ввергнута во тьму. И уже не могу разобрать: то ли я себя туда толкнула, то ли Рэйнольд подтолкнул.

Закончив с чемоданом, пыталась занять себя хоть чем-то. Обработала раны и сделала перевязку, накрасила ногти, слушала музыку, приготовила ужин. Но всё быстро надоедало и не помогало отвлечься. Перед глазами все еще стоял Рэй – то в суде у входа, то на скамье в зале, то на мотоцикле. Под конец я выключила всё и уселась в кухне, слушая вязкую тишину квартиры, где иногда булькала вода в трубах отопления и тикали часы, отсчитывая секунды до моего отлета – осталось три часа.

– Ure! – Я пытаюсь поджечь спичку в руке. Банальная магия. Из двух заклинаний огня выбрала это. Хотя тут даже не надо изменять свойства предмету, мне просто надо поджечь спичку с помощью магии. Ведь я же ведьма, зов проходил, значит и простое получится… Но не получалось. – Твою мать! Ну, давай же, тупая спичка. URE!

Появившийся легкий дымок обозначил, что заряд прошел. Но недостаточный. Что я делаю не так? В чем разница? Зов к Рэю проходил? Проходил! А поджечь спичку не могу.

Зов сердца. Я хотела докричаться до Рэйнольда, чтобы услышал и простил. Это усиливало магию.

Я закрываю глаза и вспоминаю Стоунхендж. Стоянка, глаза цветы грозы смотрят с интересом на меня, на губах хитрая полуулыбка.

– Ну покажи! – Клянчу я. Мне нужно чудо от самого невероятного человека на земле.

Я словно вернулась в прошлое, вспомнила ту легкость настроения, игривость и счастье, что я с ним. Рэй достал монетку из карманов джинс.

– Ой, что-то мне подсказывает, что она сейчас исчезнет, и потом ты ее достанешь из моего уха.

Он рассмеялся. Как сейчас помню, как преобразилось его лицо, его наклон головы, из-за которого прядка волос упала на глаза, как приятно звучал его смех. Затем он поднимает монетку, зажав между пальцами, на уровне моих глаз.

– Смотри. Обычная металлическая монетка. Ure!

Я выдыхаю заклинание в унисон со своим воспоминанием. Легкое шипение доносится до меня. Я открываю глаза и вижу горящую спичку. Я визжу от радости, как маленькая. Сработало!

– Ure! – Я посылаю заряд магии на коробок, и он тут же с шипением и искрами загорается. Но я тут же вскрикиваю из-за того, что натворила – забылась и зажгла спички прямо на столе. Вот глупость-то! Испортила стол. Теперь на покрытии зияло черное уродливое пятно. Ну вот!

В этот момент входная дверь открылась, глухо ударившись о стену.

– У меня получилось! Получилось! Варя, Кевин! Я зажгла спичку! – Я, как ребенок, крича от радости, кинулась встречать сестру и Ганна. Вылетев в коридор, мое счастье от своей удачи моментально испарилось. Кевин держал Варю на руках, его вид был мрачен и тих. Так молчат, когда приносят плохие вести.

– Что с Варей? – Я еле прошелестела, превозмогая страх, который сжал все внутренности. Я не чувствовала ног, словно меня подвесили за ниточку.

– С ней всё в порядке. Просто без сознания. – Кевин наступил на задник сначала одного ботинка, затем другого, и таким образом разулся. Затем, всё так же молча, с укутанной в его куртку Варей, прошлепал в спальню. Я видела, с какой нежностью, он снял с сестры обувь, затем накрыл одеялом. Кевин тихо закрыл дверь и взмахом руки попросил проследовать за ним на кухню.

– Кевин, что случилось?

Ганн подошел к кувшину с водой, налил стакан и выпил, шумно глотая. Я видела, как при каждом глотке дергался его кадык на длинной изящной шее.

– Я, как понял, суд сегодня прошел хорошо. Стефан оправдан, а Ева наказана.

– Ева? Ты видел Еву?

– Угу. Она теперь Чистильщик. А теперь все по порядку… – Он повернулся ко мне и уставился своими теплыми карими глазами. Только теперь в них сквозило напряжение. – Я вляпался, Аня. Серьезно вляпался.

– В смысле?

– Тут много что произошло, пока ты была с Виктором в суде. – Да ладно? И здесь тоже? Но я молчу, внимательно слушая. – Варьку Темная вызвала, и она ушла на зов. А затем сюда явился Джеймс Морган…

Имя Темного клана «Альфа» прозвучало очень низко, почти с шипением. Я его ни разу не видела. Но думаю – это дело времени, зная, что с утра дала клятву перейти в его клан.

– И?..

– Он заставил меня подписать бумагу, по которой я на два года перехожу в его клан и буду работать на него.

– Что значит «заставил»? – Мурашки побежали по спине, а сердце нервно сжалось.

– Если бы не подписал, то они бы меня подставили и сдали бы Сенату, как предателя. А еще они Варьку послали на Шабаш к Воронам… Там их ждала облава Инквизиторов.

И он рассказывает про Шабаш, про то, как натолкнулся на Инквизитора Романову, как оглушили Химер, как нашел Варю и убегал с места преступления.

– Что? – Я не верю тому, что слышу.

– Морган подстроил так, что Инквизиторы схватили бы Варю и отправили в Сенат, если бы я не согласился подписать контракт.

Пауза повисает, ложится мертвым тяжелым молчанием, в котором я осмысливаю услышанное, а Кевин приходит в себя. Что-то не так… Что-то не складывается…

– То есть Морган подстроил облаву?

– Да.

– И если бы не ты, то Варя бы была в Сенате?

– Да… или убита.

– Не стыкуется.

– Что не стыкуется? – Медовые глаза Кевина смотрят выжидательно, прямо в душу. Неприятное ощущение.

– Ты же сам говорил, что мы с Варей дороги Темным. Мы – оружие Химер. Поступок Моргана опровергает твои слова…

Кевин озадачено отводит взгляд и трет шею.

– Черт его знает! Может он знал, что я соглашусь сразу же, как дело коснется Вари? Или имел запасной вариант спасения?

– А может мы не такие уж важные с Варей? – Сама спрашиваю и сама себе не верю.

– Нет. Сестры Шуваловы – гвоздь программы Химер по удалению Сената.

Я снова вздыхаю и закатываю глаза, откидываясь на спинку стула. Ну да, я и Варя – главные революционеры всего Инициированного мира. По нам так и видно. Сейчас скрипучие кожанки наденем с кепи, звёзды пришьем и пойдем свергать Сенат.

– Не знаю насчет революции и свержения власти, но я сегодня ночью улетаю в Америку. Самолет через три часа. Виктор должен прийти за мной, мы пройдем через портал сразу в аэропорт. И всё… А я хотела с Варей попрощаться…

– Не стоит… Созвонитесь потом. Ты ведь ненадолго туда. – Кевин говорит это грустно, видно, что не хочет, чтобы я уезжала.

– Я ведь тоже вляпалась, Кевин. – Впервые на лице Ганна проскальзывает знакомая мне эмоция: он вопросительно поднимает бровь, хитро улыбаясь своей сладкой улыбкой. Напоминает мне наш первый разговор в Саббате, когда он врачевал мое расчесанное в кровь запястье.

– И как же это произошло?

– Я дала клятву на крови Савову, что, как знак проявится, перейду в его Клан… и еще… что выйду за него замуж.

– Что? Ты понимаешь, что теперь никуда не денешься?

– Понимаю… Просто он не отпустил бы меня на суд и Стефана бы сожгли… Может оно и к лучшему, что дала клятву. По крайней мере, расставлены точки над i. Точнее поставлена одна…

– Это какая же?

– Рэй отказался от меня, узнав, что я выхожу замуж. – И я рассказываю Кевину всё, что творилось на суде. С каждым новым фактом в утренней истории я видела, как Кевин все больше и больше удивляется – еще чуть-чуть и его брови уйдут на макушку от изумления.

– И он прямо сразу уехал?

– Да…

– А потом Виктор передал от него мое кольцо. Рэй вернул его. Вот так вот! Всё решилось само собой… И не надо выбирать.

Кевин молчит и о чем-то думает.

– Ну скажи что-нибудь! – Не выдерживаю после продолжительной пытки тишиной со стороны Ганна.

– А что сказать? Я не знаю Оденкирка, несмотря на то, что жил с ним бок о бок несколько лет. У него никогда не было отношений. Может, действительно сдался… Может, действительно проверял… Это надо у него самого спрашивать, а не у меня… А по поводу клана «Альфа», мы теперь с тобой в одной лодке. Вот и посмотрим, на какие скалы нас выкинет.

Согласна с ним. Смысл выпытывать у Кевина логику поступков Оденкирка? Боюсь, сам Рэйнольд не сможет внятно объяснить…

– Я спичку смогла зажечь с помощью магии…

Дурацкая попытка сменить тему.

– И как?

– Всё равно темно и глухо…

Ганн горько ухмыляется моему ответу. Темно и глухо.

– Знаешь, что мне сказала Романова?

– Что?

– Что когда-нибудь придет Инквизитор за Шуваловыми.

– Значит, будем ждать. Хотя, ты уже пришел за Варей…

Кевин улыбается мне: тепло и уютно, мед и сандаловое дерево.

– Боюсь, теперь уже за Инквизитора не считаюсь.

Все дороги ведут в «Альфа»

В подъезде едко пахнет краской. Новостройка – люди въезжают, делают ремонт, никто никого знать не хочет. Эхо гулко разносит наши шаги и шорох одежд, чистые молочного цвета стены и кафель на полу напоминают чем-то Сенат, но нет, это был простой подъезд в Москве. Добраться сюда оказалось достаточно проблематично. Потеряно около двух часов на дорогу.

– А что если ее не будет дома? И вообще, она здесь живет? Столько времени потратили, что она могла уйти куда-нибудь.

Мы со Стефаном переглядываемся на вопросы уставшей Кристен. Девочка явно не привыкла к длительным прогулкам по незнакомым городам.

– Вот тебя и оставим у двери, если ее не будет дома. Сообщишь, когда придет!

Я, не скрывая улыбки, оборачиваюсь, чтобы посмотреть на недовольное лицо Деннард.

– У вас такой юмор у обоих – обхохочешься.

Я взлетаю на последнюю ступеньку и подхожу к блестящей черной двери, от которой ощущается легкий сквозняк – дверь еще и портал. Дождавшись, когда за спиной встанут Деннард и Стефан, жму на звонок, который отвечает противной трелью в квартире.

Идут секунды ожидания и прислушивания к звукам за дверью. И вот щелчки замка, дверь открывается и на пороге перед нами предстает Романова в одной майке, открывая взору свои длинные ноги и нижнее белье. Стефан даже присвистывает от ее откровенного вида:

– Вот, чтобы меня все Инквизиторы так встречали!

Я не удерживаюсь от колкости на развязный тон Клаусснера:

– Заметано. Я теперь всегда буду раздеваться при тебе.

– Здравствуй, Анна. – Стефан практически гаркает мне в ухо, расплываясь в широкой нахальной улыбке.

– Клаусснер… Оденкирк… и еще кто-то… – Анна перечисляет нас нерадостным тоном. Видно, что мы ее только что разбудили. – Отлично! Что-то зачастили ко мне Саббатовцы.

Зачастили? Что это означает?

– Проходите. – Она взмахом руки приглашает внутрь квартиры.

Мы заходим.

– Разувайтесь. Это вам не замок.

Я ловлю напряженные хмурые взгляды Деннард. Так, ясно. В полку недоброжелателей Романовой прибыло.

Мы проходим в большую светлую кухню, складывается ощущение, что Анна не готовит здесь совсем. Инквизитор, зевая, ставит чайник. На несколько минут она оставляет нас и возвращается уже одетая в джинсы.

– Чем обязана?

– Соскучились! Не каждый день встречает Инквизитор в одном белье! – Стефан снова флиртует с Анной. Точнее забавляется. Это напоминает мне о былых днях, когда жива была Мириам, когда Стефан бесился, что Ева встречается с другим, когда Варлак вырывал нас «сосунков» на охоту за ведьмами.

– Ааа… Понятно. – Тянет Анна, снова зевая.

– А что ты имела в виду, сказав «зачастили Саббатовцы»?

– Я вчера на шабаш ходила. Сдала Сенату восемь человек. Ну и вашего Кевина видела с Шуваловой… – Она смотрит мне пристально в глаза, доставая сигарету из пачки, лежащей на столе, и закуривая. – А потом твою видела.

Теперь она делает кивок Стефану, от чего у Клаусснера тут же исчезает вся беспечность и задорность.

– Еву?

– Угу… Рассказала про тебя, про суд, про то, как к Шуваловой Анне сунулась. Ну и теперь она Чистильщик за Инквизиторами. Ева вчера зачищала место. Ух, и кровищи там было!

Пока она говорила, я, не отрываясь, смотрел на Стефана и видел в нем себя: желание быть с тем, с кем нельзя. Это непрекращающаяся боль в сердце.

– А я смотрю ты в курсе последних событий?

Чайник противно визжит на всю квартиру, режа слух. Анна выключает и начинает делать чай.

– Про ваш суд с Тенями?

– Ну да… – Я кидаю косой взгляд на Стефана, в ответ получаю такой же: Романова в курсе последних событий.

– Конечно! Особенно, когда узнала фамилию Химеры, которую вы пытались переделать! Вы ребята, скажу я вам, отделались легким испугом. Как вам вообще в голову эта идея пришла?

– Как-то пришла… – Я устало тру глаза.

– И откуда ты так много знаешь? А, Романова? – Клаусснер подходит практически вплотную, хитро улыбаясь.

– Это пускай Грёбель с Бауэром глаза закрывают на то, что происходит. А я хочу знать, когда мне валить с этой планеты.

– И на что же это глаза закрывают Грёбель с Бауэром?

– На многое, мой милый Стефан, на многое… – Она, соблазнительно улыбаясь, отверачивается и продолжает делать нам чай.

– А что Кевин вчера делал с Шуваловой? Ты упоминала его…

– Он попросил, чтобы я отдала ему Шувалову, не сдавала в Сенат.

– А был повод? – Стефан тут же почувствовал слабину Ганна. Не нравится мне этот интерес.

– Ну как тебе сказать, она вчера была на том Шабаше. Там ведьму зарезали в жертвоприношение. Вот я и сдала участников Сенату. Надо отдать должное, Ганн помог вырубить их одни зарядом – мою силу увеличил раза в три. А потом я отдала ему Шувалову, чтобы они свалили из сада до прихода Архивариусов. Да даже если бы не отдала, Шувалова – птица высокого полета для Химер, ее бы постарались вытащить всеми способами из костра. – Я осмысливал услышанную информацию. – Только у меня складывается ощущение, что вашего Ганна пытались подставить… Или Шувалову…

– В смысле?

– Шабаш полностью состоял из другого клана. Что делала там Шувалова – непонятно.

– Может, она просто за компанию пошла…

Голос Деннард звучит неожиданно. Я и забыл про нее!

– А ты кто? – Анна уставилась взглядом в Кристен.

– Познакомься, моя ученица Кристен Деннард.

Анна оценивающим взглядом практически сканирует Кристен, которая с вызовом смотрит в ответ, задрав горделиво подбородок. На ум приходит дурацкая мысль: как быстро эти девушки начнут убивать друг друга, если их закрыть в одной комнате?

– Поздравляю, Оденкирк. Вырос. Уже учеников дают.

Романова расставила всем кружки с чаем, хотя мы ее даже не просили. Перед нами возникли конфеты, печенья, джем и арахисовое масло с хлебом.

– Приятного аппетита. – Романова стала себе намазывать хлеб маслом, расположившись на табурете рядом со мной. – И все-таки, зачем явились?

– Знаешь Джакомо владельца «Черри бомб»? – Анна, жуя, закивала. – У меня с ним произошел весьма интересный разговор. Мол, ходят слухи, что Химеры хотят свергнуть Сенат. И от того готовят секретное оружие.

– Ну, знаешь, земля полна слухами!

– Да, только я верю в эти слухи. Да и сама знаешь, я общался с Шуваловыми. – Я намекнул, что в курсе про сестер, так же как и она.

Анна хмуро обводит кухню взглядом. После чего выдает:

– Пойдем, Рэй, прогуляемся.

– Э! А мы? – Стефан всплескивает руками.

– Подождете. Если Рэй захочет, он вам всё расскажет. Пошли.

Она, не допив чай, встает и направляется в коридор. Мы с Клаусснером недоуменно переглядываемся.

– Ну чего ты там? Замерз? Пошли!

– Я скоро…

– Заходи.

Мы вошли в какое-то кафе в коричнево-черных тонах, где безумно вкусно пахло выпечкой и вареным кофе.

– Что будешь?

– Эспрессо.

Она покупает кофе и что-то еще. Мы отходим и садимся за самый дальний стол у окна, за которым серая осень взрывалась желтыми листьями на асфальте.

– Почему не захотела при Стефане говорить?

– Не при Стефане. При твоей ученице. – Она ловит мой удивленный взгляд. – Если я не путаю фамилию Деннард, то у нее брат Химера. И угадай где?

– Не имею понятия. Я вообще не знал о наличии брата.

– Клан «Альфа». Думаю, не стоит тебе объяснять… – Я морщусь от неприязни. Твою мать! Тогда Кристен узнала Савова в суде, но ничего не сказала. Хотя клан Альфа большой.

– Романова, откуда ты всё знаешь?

– Всё?

– Суд Саббатовцев, про Шуваловых, которые являются ударной силой Химер, про клан «Альфа»…

Она хихикает по-девичьи. Это так необычно для ее поведения.

– Я про Шуваловых узнала года два назад. Они только с Начала пришли к Теням. На самом деле я следила за Савовым. Ну как следила? Проявляла интерес после смерти Мириам…

Наверное, мое удивление было очень сильным, что вызвало смешок у Анны. Я думал, она после смерти моей сестры забыла про Савова, хотя девушки были очень дружны.

– И что узнала?

– Ммм… – Довольно мычит она. – Ты не поверишь, сколько всего можно узнать просто наблюдая. Сначала ты расскажи, что знаешь.

– Хорошо… – Я попытался собраться мыслями и начал пересказ, стараясь взглянуть на всё стороны, будто не со мной это происходило: – Где-то полтора года назад поползли слухи, что у Химер появились дары – настоящее оружие против Инквизиторов. Из Сената то и дело поступали дела, в которых Химеры просто обнаглели. Вытворяли черти что! Ну мало ли… Им же грозит обращение! Может, поэтому и сходили с ума – так мы думали.

Анна смеется над нашей наивностью, закатив глаза к потолку.

– Что это за дары – не знал никто. И кто эти люди тоже. Поэтому все и относились к этим слухам с большим недоверием: мало ли что Химеры наплетут. – Я делаю глоток кофе, отмечая, что он крепкий и терпкий – то, что надо. И перехожу к самому больному своего рассказа, то, что перевернуло мою жизнь навсегда: – Про Шуваловых никто не знал из нас. Всё вышло случайно… Нам дали одно дело: нужно было поймать ведьму. Мы со Стефаном и Ахмедом выслеживали эту Химеру… Следы привели на стройку. Там был Шабаш по транспортировке Шуваловых. Варвара Шувалова ушла, а вот Мелани – нет. Ее Ахмед успел силком приклеить к стене…

– Мелани?

Черт! Опять! Всё время забываю, что для всех она Анна.

– Анна Шувалова… Ей потом дадут другое имя. Короче, в заварушке их Главная ведьма Шабаша взрывается, чтобы прикончить всех, кто там был. Наверное, не хотела, чтобы Анна досталась нам. В итоге, мы успели убежать, а вот Шувалова нет… Ее придавило бетонными плитами и сильно повредило. Мы вытащили девушку и сдали в больницу. Честно, Анна, я думал, она умрет там. Ну не выживают люди после такого! Но она оказалась стойкой девочкой…

Я снова делаю вид, что хочу глотнуть кофе, хотя на самом деле пытаюсь справиться с нахлынувшими эмоциями. Больно вспоминать. Тогда Мелани была мне никто, я ее люто ненавидел и не жалел. Боже, каким же я зверем был тогда. Хотя, если бы вернулся в прошлое, то повторил бы всё заново, не задумываясь. Только был бы более заботливым по отношению к ней. И Ганна к ней не подпустил бы!

– Короче, мы тогда с Ахмедом и Стефом поняли, что та Химера билась за Анну. Что она и есть то самое оружие. И мне пришла идея – взять девушку в Саббат, если очнется после комы. Я говорил тогда с врачом, он рисовал не радужные перспективы насчет нее: инвалидность, слабоумие и прочее. Когда она очнулась, у нее была абсолютная потеря памяти и сильно поломано тело. – На краткое мгновение перед глазами вспыхивает картинка: бок Мелани с уродливыми шрамами на ребрах. – Потеря памяти у девушки для меня была на руку. Я предложил свою идею – все в Саббате поддержали. И через год, видя, что ее никто не ищет, Реджина привезла ее в замок…

– И ты влюбился! – Внезапно выпаливает Романова, упершись щекой на свою ладонь и внимательно слушая мой рассказ, будто я рассказываю красивую сказку.

– Откуда ты знаешь?

– По тебе видно!

Я смеюсь, опустив от смущения взгляд. Романова знает, как хотела Мириам, чтобы у меня завязались отношения хоть с кем-то…