Текст книги "Куда приводят мечты? (СИ)"
Автор книги: Елена Пряжникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глава 7. Восемь часов…
POV Rosalie
– Еще мохито? – голос Райана вырвал меня из размышлений.
Парень сидел рядом и что-то говорил. Я не вникала, потому что мне было плевать. Этот парень таскался за мной вот уже два месяца. Что он во мне нашел и почему он меня терпит? Я не понимала, да и не стремилась к этому. Какая разница. Райан уже всем говорил, что я его девушка. Даже смешно…
Его функция состояла в том, чтобы снимать меня со столов, когда я напьюсь. Этот момент был недалек. Я выпила уже добрый десяток мохито. Оставался лишь мой любимый бренди, и Райан может приступать к своим ежедневным обязанностям.
– Я хочу бренди, – хрипловатым голосом сказала я.
– Рози, может не надо? – робко заикнулся парень, успевший уже изучить мое ежевечернее меню.
– Я хочу бренди! Что не ясно? – вызверилась я на него.
Глаза парня наполнились болью. Каждый день. Эта сцена повторялась каждый день. Как я устала…
– Хорошо, Рози, – тихо ответил он, прося у бармена бокал бренди.
Я достала сигареты и закурила. Ментоловый дым окутал легкие, давая возможность расслабиться. Клеточка за клеточкой… Я в блаженстве прикрыла глаза. Раздался стук, и передо мной стоял бокал бренди.
– Роуз, – Райан стоял рядом, смотря на меня своими красивыми серыми глазами. – Давай ты выпьешь, и мы пойдем?
– Ха! А если я не хочу? – я с насмешкой посмотрела на него…
– Розали, мне надоело снимать тебя каждый день со столов, когда ты спьяну пытаешься станцевать стриптиз.
– Не снимай, – пожала плечами я. – Райан, что ты от меня хочешь? Любви? Тогда ты не по адресу. Секса? Тогда нам наверх. Уважения? Ты его уже получил.
– Розали, что с тобой? Ты год была абсолютно нормальной: стервозной, нахальной, но веселой, озорной и настоящей. Что произошло? Ты вернулась из своего Рочестера, словно мертвая, – парень безнадежно смотрел на меня. – Розали…
– Высказался? – холодно поинтересовалась я, в ответ он кивнул. – А теперь проваливай!
Райан обиженно посмотрел на меня. Возможно, до поездки домой я бы оценила его заботу, но не сейчас. Сейчас мне хотелось просто забыться. Забыть произошедшее со мной…
Я не помнила, как доехала до Нью-Йорка в тот день, меня саму удивляло, что я не врезалась ни во что. Единственное, что я запомнила, как меня вытаскивала из машины Алекси, как тащила в комнату, как отпаивала чаем, а я просто продолжала рыдать… Рыдать, убивая остатки той самой Рози, которую все так любили. Я неделю не могла ни есть, ни пить. Подруга вызывала врачей, а они лишь разводили руками, глядя на меня, сидящую с отсутствующим видом. Моя болезнь была неизлечима лекарствами. Мне оставалось лишь мириться с тем, что у меня больше нет семьи.
Дэн озадаченно смотрел на меня, не зная, чем помочь: я была пустой и безжизненной, постоянно плачущей, а он ненавидел женские слезы. Он до одури их боялся, не зная, что с ними делать. Я не стала рассказывать ему. А вот Алекси рассказала. Спустя неделю, когда поняла, что мама не придет с извинениями, а Эмметт даже не подойдет ко мне. Что изменилось в моей жизни? На взгляд постороннего – ничего…
Именно тогда появился Райан. Он везде ходил за мной, ухаживал, дарил цветы, открытки, подарки. Он хотел удивить меня, а мне было жаль его: он пытался очаровать куклу. Мне были безразличны его старания. Это пугало всех. Лишь однажды он попытался поцеловать меня, а я просто не стала закрывать рот – мне-то все равно, а ему приятно. Потом он привел меня на какую-то вечеринку. Я не помню конец, но все говорят, что белье у меня в тот день было отпадное…
В тот день я нашла выход для себя – алкоголь. Он приносил забвение. Это было главным для меня. Я могла перестать чувствовать прикосновения Сида, Пола и Стэна на моем теле, могла закрывать глаза и не видеть их лиц, не включая музыку, избавляться от их смеха… Но все это приходило лишь после алкоголя. Я не могла нормально учиться, потому что все время чувствовала их прикосновения. Алекси, видя это, лишь обнимала меня. Дэн не понимал, почему я не желаю, чтобы он ко мне прикасался, а я просто не могла перебороть себя.
Это сейчас мне уже все равно….
Я устало закрыла глаза и помассировала виски. Тупая головная боль, сопровождающая меня везде. Снова… Я не могла читать, не могла писать, не могла рисовать… Миссис Монтгомери лишь сочувственно качала головой, не видя моих новых работ. Она знала, что что-то изменилось, просто молчала, но в ее глазах я замечала огонек беспокойства обо мне. А я… Я не могла. Я ничего не хотела сейчас. У меня теперь была новая мечта – чтобы кто-то наверху побыстрей промотал мою жизнь, словно кинопленку. Я хотела, чтобы она закончилась.
– Розали… – снова его голос.
– Ты еще тут? – я приоткрыла один глаз и уставилась на Райана.
– Пойдем, прошу! – голос Райана звучит жалостно.
Мне его жаль… Ну что ж, браво, Райан! Ты заставил меня пожалеть кого-то, кроме себя!
Я нехотя слезла с высокого стула, взяла в руки клатч и оглянулась назад, проверяя все ли на месте. И наткнулась на некогда любимые изумрудные глаза…
Эмметт стоял неподалеку, обнимая очередную блондинку. Я горько усмехнулась. Два отражения. Абсолютно безразличные люди, мечтающие, чтобы все это закончилось… Люди, которые когда-то могли быть счастливы… Но никогда не будут…
– Роуз? Все хорошо? – заботливый голос Райана вырвал меня из плена живых изумрудов.
Я кивнула
– Да, конечно… Пойдем… – голос стал тихим и усталым… И мы вышли из клуба…
POV Emmett
– Только не забудь, что должен быть завтра в девять у меня. Мама приготовит прекрасный ужин, – говорил Дэн, пытаясь вдохновить меня.
– Ты хотел сказать "закажет в ресторане"? – улыбнувшись, поправил я его, а затем с надеждой спросил: – Мне обязательно там присутствовать?
Я не понимал, почему должен ехать в его дом. С Дэном я чувствовал себя свободно, мне не нужно было притворяться. В его обществе я был таким, каков я есть, а вот при его семье все было совсем наоборот: миссис Монтгомери бросала на меня непонятные взгляды, будто пытаясь разглядеть, что-то скрытое внутри меня, а ее супруг в течение всего нашего совместного ужина сравнивал меня с отцом, причем не всегда в положительном направлении. Повторять уже имеющийся опыт мне не хотелось, но Дэн за то время, как я вернулся из Рочестера, стал мне намного ближе, чем просто "друг" и поэтому я не мог отказать ему в этой просьбе.
– Не забудь, в девять! – настойчиво проговорил Дэн, игнорирую мои слова.
Я отхлебнул глоток холодного виски и кивнул:
– Постараюсь не опоздать. Шерриан будет с тобой?
Ни я, ни Алексис не рассказали ему о той ночи, когда познакомились в Рочестере, поэтому он до сих пор не понимал, почему мы игнорируем друг друга. Вначале он прикладывал громадные усилия, чтобы мы нашли общий язык, но потом смирился с тем положением вещей, которое существовало и по сей день. Дэн отрицательно помотал головой:
– У нее нашлись какие-то неотложные дела на завтрашний вечер, поэтому будут лишь четверо: я, ты и родители.
Меня не прельщала вся эта затея с ужином, и Монтгомери отлично это знал, но почему-то упорно, не хотел от нее отказываться. Иногда я завидовал ему: вся его жизнь была воплощением моей детской мечты, тем стремлением, которого я так и не смог достичь. Он купался в море любви, которое ему дарили родители и Алексис, а я, как и прежде, довольствовался мимолетным чувством влюбленности, насквозь пропитанным алкоголем и табачным дымом. Я день за днем убеждал себя, что так и должно быть, что именно это моя настоящая судьба. Судьба, которая похожа на спираль: оставив Рочестер на задворках памяти, я всего лишь подменил его Нью-Йорком, найдя в нем все отголоски прошлого: алкоголь, девушки и чувство власти. Я считал, что лишь это нужно парням, но Дэн постоянно пытался переубедить меня в обратном, но кого он обманывал? У него была власть, была девушка, хоть и единственная, и естественно был алкоголь, просто он не пил его в таких количествах, как я. Он говорил, что это ему не нужно, я лишь смеялся в ответ. Просто ему нечего было топить литрами виски, он был счастлив. Для меня же счастье навсегда останется абстракцией, иллюзией, которую создает в своем сознании человечество.
– Эмметт, – я почувствовал, как рука Дэна коснулась моего плеча, – мне нужно ехать к Алексис, так что оставляю тебя одного.
– Конечно, увидимся утром, если ты не проспишь начал занятий, – ухмыльнулся я.
– Смотри, как бы этого не случилось с тобой, – ответил мне Монтгомери, вставая со своего места.
Около пятнадцати минут я наслаждался одиночеством и легким головокружением от крепкого виски. Я даже не заметил, как пустовавшее после ухода Дэна место оказалось занятым. Я небрежно повернулся в его сторону и наткнулся взглядом на матовый блеск длинных ног: внизу изящные туфли, а над коленями синий перелив атласа. Девушка даже не дождалась, когда я подниму глаза к ее лицу.
– И почему такой красавец, как ты сидит в полном одиночестве? – голос отлично сочетался с ее телом: глубокий, насыщенный, пьянящий.
– Теперь уже не один, – я улыбнулся, зная, что этого будет достаточно, чтобы этой ночью она была моей. – Да и разве тебя интересуют причины? – изогнув бровь, прошептал я ей, склоняясь над изящной шеей, окутанной прядями белоснежных кудрей.
Она легким движением повернула голову и прикоснулась своими горячими губами к моему лицу. С нисходящей улыбкой я позволил ей поцеловать меня: капельки мартини, все еще остававшиеся на ее губах, смешались со вкусом помады, даря мне наслаждение, от которого я никогда не отказывался. Время замерло и окутало нас пеленой, отстранив от всего мира. После пары секунд поцелуя я все же открыл глаза, блондинка все еще нежно прикасалась к моим губам, но я не замечал ее теперь: перед моим глазами стоял образ Розали Хейл, девушки которой теперь нет в моей жизни.
Многие говорят, что Нью-Йорк огромный город, но все они заблуждаются. Он слишком ограничен для того, чтобы позволить двум людям никогда не встретится. Когда я уезжал, я был уверен, что больше не увижу Роуз, но я ошибался: я видел ее в университете, на вечеринках. Я знал, что она хотела этого не больше, чем я, поэтому и не срывался на этот призрак прошлого в порывах бушующей во мне ярости в моменты наших встреч. Я лишь молча проходил мимо. Сегодня Роуз не увидела меня, это и к лучшему, навряд ли ей хочется видеть лицо человека, предавшего ее. Хотя какое мне дело до ее чувств? У нее своя жизнь, которую она скатывает под откос: ее поведение было близко к тому образу жизни, что я вел в Рочестере, но теперь это была не моя забота. Рядом с ней всегда вился какой-то парень, во время прекращающий ее пьяные увеселения, которые никогда не довели бы ее до добра. Я должен был ее забыть, к этому я стремился все время, которое было свободно от моих собственных развлечений, заглушавших боль.
– Может быть, променяешь свой виски на мартини? Он слаще, – почти пропела блондинка, оторвавшись от поцелуя, но я не слышал ее голос, лишь слабые отголоски в последний момент донеслись до меня.
Я закурил сигарету, окутывая себе легкой пеленой белого дыма. Лица вокруг размылись, будто акварель на стекле после неосторожного движения. Точно так же, как в детстве, когда Роуз, я и мама рисовали перед рождеством снежинки на окнах, а потом кто-то из нас нечаянно смазывал весь рисунок, и мы, смеясь, долго еще смотрели на размытые по стеклу острые уголки ледяных кристаллов.
– Эй, ты еще здесь? – видимо, я слишком отстранился от реальности, раз блондинка не дождалась моего ответа на неуслышанный мной вопрос, либо она просто была нетерпелива.
– Ты что-то хотела? – сухо спросил я ее.
– Да, – ее губы вновь коснулись моих, и даже дым в моих легких, спустя секунду оказавшийся внутри нее, ничуть не смущал девушку.
Я улыбнулся после того, как она все же отпустила свою руку с моего плеча, и допил остаток виски в бокале. Эта ночь еще не закончилось, но продолжать ее здесь уже не имело смысла. Я встал с табурета и обнял за талию блондинку, которая уже стояла подле меня. Я прижал ее к себе и прошептал на ухо:
– Позвони родителям и предупреди, что эта ночь для тебя затянется надолго, – в завершении своей фразы я прикусил мочку ее уха.
В ответ она лишь лукаво улыбнулась, и мы направились к выходу. Напоследок, я обернулся и встретился с пронзительным взглядом карих глаз: секунду я не отрывался от него, нити, которая когда-то нас связывала, уже не было и мне было жаль. Я отвернулся, даже не кивнув Хейл, а лишь покрепче обнял девушку, которая теперь была моей, хоть и всего лишь на одну ночь. Большего мне было не нужно.
POV Rosalie
Я сидела, бессильно уронив голову на колени. Рядом была бутылка любимого бренди. Мой спаситель…
Ну душе было пусто. Впрочем, как и всегда…
Я сидела на одном из многочисленных пляжей Нью-Йорка. Сил или желания идти на вечеринку не было. Сегодня было ровно два с половиной месяца со дня моего возвращения из Рочестера. Уже два с половиной месяца у меня нет ни семьи, ни любви… У меня нет моего таланта, мои друзья бояться меня… Я стала отражением Эмметта – нет друзей, нет родных… Лишь алкоголь, сигареты и наркотики… Вся моя жизнь… Бесконечный дурной цикл… Прошу, промотайте пленку!
Я взяла бутылку и глотнула. Обжигающий алкоголь пронесся по пищеводу, оживляя тело. Я закрыла глаза, полностью отдаваясь этому живительному чувству… Хорошо… Я легла на одеяло, готовясь заснуть здесь. Теперь я часто предпочитала спать здесь. Волны, море, шум океана… И холод утра, спасающий от ежедневных кошмаров.
Мобильный ожил.
When my time comes
Forget the wrong that I've done
Help me leave behind some reasons to be missed
And don't resent me
And when you're feeling empty
Keep me in your memory
Leave out all the rest
Leave out all the rest
Честер Беннингтон прав. Когда мое время придет все будут вспоминть лишь хорошее. Все будут говорить о Розали Лиллиан Хейл до учебы в университете… Вот только сейчас никто обо мне не забудет, и Дэн будет названивать с потрясающим упорством.
Я нажала кнопку и поднесла телефон к уху.
– Рози, ты где? – тихий, серьезный голос моего друга.
– У моря, – мой ответ был крайне лаконичен.
– Снова? Ты простудишься. Рози, скажи мне на каком именно ты пляже, и мы с Алекси заберем тебя…
– Дэн… – я еле сдержалась, чтобы не послать его. – Я хочу быть на пляже. Понимаешь? Просто хочу! Как ты хочешь быть с Алексис, так и я хочу быть на пляже!
– Роз… Ты сегодня пыталась рисовать? – вот зараза! Следит он что ли за мной?
– Да! – выкрикнула я в трубку.. – Ты очень хорошо сказал. Я пыталась! Потому что я не могу! Мне остается лишь пытаться!
– Роз… Все будет хорошо… – я прервала друга
– Не будет. Не со мной, Дэн. Хорошо будет у тебя, у Алексис, у всего этого долбаного университета, который все закончат, а я вылечу! Хорошо будет у твоей матери, которая будет по-прежнему продавать картины. Но я в этот список никогда не войду! Понимаешь, никогда!
Я бросила трубку на песок.
POV Emmett
– Бренди не самый лучший вариант, – иронично произнес я.
Розали усмехнулась, услышав знакомый ей голос:
– Ты бы предпочел виски "Jameson".
Я присел возле нее на уже остывший песок:
– По крайней мере, голова после него болит меньше.
– Боже, какая забота! – насмешливо восхитилась она. – Чего тебе, МакКарти? Пожалеть пришел? Или просто некуда податься? Тогда можешь позвонить Дэну. Ему явно нечем заняться…
Я улыбнулся и взял из-под ее ног бутылку бренди:
– Если ты допьешь оставшееся, то утром ему придется ехать в аптеку за лекарством от твоей головной боли, – я сделал небольшой глоток алкоголя, и тихо добавил, – впрочем, он делает это последние два месяца. Ему не привыкать.
– Ооо, мы решили поиграть в папочку, – пьяным голосом воскликнула Роуз. – Мистер МакКарти, решил побыть благородным… Где ты был, когда твои дружки скручивали меня, шепча о том, что моя любовь к тебе лишь глупость? Где ты был, когда моя мать трахала какого-то мужика? Где? – она орала на меня, не в силах сдержаться.
Наверняка ее бесила сейчас моя забота, точно так же, как когда-то меня ее опека надо мной… Роуз уронила голову на колени, а в ее затуманенных алкоголем глазах блестела ненависть ко мне…
– Я думаю, ты уже давно ответила на эти вопросы сама, – спокойно в контраст ее возгласам прозвучал мой голос.
Она подняла голову и посмотрела на меня. Что она видела? Спокойный взгляд зеленых глаз, сосредоточенное лицо. Я действительно не смеялся сейчас, как она могла бы предположить… – Помнишь, ты когда-то хотел семью похожую на мою? – зазвенел в тишине ее приглушенный голос. – Тебе повезло, что мечтам не суждено сбываться. Помнишь… Раньше все вокруг казалось сказкой…
Я взглянул на Роуз и словно эхо повторил:
– Казалось… – тишина, нарушаемая лишь океанским прибоем, повисла между нами, и я сделал очередной глоток бренди.
– Мечты всегда останутся мечтами. Им не суждено сбываться. Ни в этом мире, ни в этой реальности, – я хотел прикоснуться к блестящей в лунном свете щеке Роуз, но сдерживался, причиняя себе боль.
– Эмметт… – Роуз несмело подняла на меня глаза – Зачем ты здесь? Я не нужна тебе, ты ведь знаешь, что хватило одного слова, чтобы я была навсегда твоей, любого взгляда, любого жеста… Тебе не нужно это. Тогда зачем?
– Просто я хочу быть здесь, – тихо прошептал я. – Рядом с тобой… Хотя бы сейчас.
– Хотя бы сейчас… – повторила она. – Наверное, мне не стоит надеяться на большее? Лишь ночь. Всего 8 часов.
Я наклонился чуть ближе к Роуз:
– Иногда ночь может значить гораздо больше, чем целая вечность, – мое лицо остановилось в паре сантиметров от нее.
Я знал, что сейчас нарушаю все собственные запреты, все стены, что строил годами, но было плевать. Все, что я так хотел, все, что заставляло меня сжигать себя изнутри, сейчас было передо мной, стоило всего лишь сделать одно движение вперед.
– Я люблю тебя, Эмметт! – тихо сказала Роуз, внимательно смотря на мое лицо.
Мы никогда не будем принадлежать друг другу, всегда оставаясь лишь призраками… Призраками наших мечтаний, нашего счастья…
Я провел руками по прядям ее темных, спутавшихся волос:
– Люблю, – почти беззвучно выдохнул я и прикоснулся к ее губам, так долго манившим меня.
Роуз робко откликнулась на мой порыв.
– Лишь ночь… – прошептала она между моими жадными поцелуями…
POV Rosalie
Мы целовались… Это было волшебное ощущение. Это был не первый мой поцелуй, но я впервые почувствовала такую… правильность. Словно то, что Эмметт меня целует, – правильно…
– Эта ночь будет прекрасной, – его хриплый шепот, от которого я вновь потеряла голову.
– Не сомневаюсь, – я слегка засмеялась. Мне нравилось видеть его лицо рядом со своим. Я расслабилась, получая удовольствие от его прикосновений и не испытывая никакого страха.
Эмм бережно прикоснулся к моему лицу, пальцы очертили изящные брови, прошлись по высоким скулам, обвели контур губ. Он прикасался ко мне как к фарфоровой вазе – нежно, аккуратно, бережно… с любовью… Любовь… Ее не удалось убить ни одному из нас. Она была, просто причиняла нам боль… Чудовищную боль… И мы бежали от нее, бежали в разные стороны, не догадываясь, что эти дороги сливаются воедино.
Эмметт обвил мою талию и подтянул к себе. Теперь мы тесно прижимались друг к другу. Поцелуи стали сильнее, глубже, откровенней. Я нежно коснулась его лица, лаская такие любимые и знакомые с детства черты – лоб, скулы, его непослушные волосы…
Эмметт в ответ скользнул по моему лицу и его пальцы запутались в моих волосах.
Поцелуи стали жадными. Он был словно спасательный круг в океане… Страсти? Любви? Желания? Все это смешалось, заставляя наши тела прижиматься друг к другу.
Его губы спустились по моей шее, целуя и прикусывая. Я застонала от нахлынувшего наслаждения. Всего лишь поцелуи… Удовольствие в чистом виде…
Его губы, лаская, спускались все ниже и ниже. Я почувствовала его пальцы, нетерпеливо расстегивающие мою кофту и повела плечами, позволяя белой накидке салиться на одеяло. Подул легкий ветерок с океана, и я поежилась. Эмметт мгновенно привлек меня к себе, согревая своими прикосновениями. По моим венам словно бежал огонь… Огонь, который он разжигал во мне и который подчинялся лишь ему. Касания, поцелуи… Ключицы, плечи, впадинка у шеи, грудь…
Сегодня. Это случиться сегодня. Я осознала это в необычайной яркостью. Я отстранилась от него и заглянула в его глаза. Эмметт внимательно смотрел на меня. Мои пальцы нежно коснулись его лица… Он усмехнулся и прикусил подушечку большого пальца…
Сегодня… Сегодня я отдам Эмметту то, что принадлежит лишь ему…
– Я хочу тебя, – мой тихий шепот среди пустого пляжа…
– Я тоже хочу тебя, – он приблизилс ко мне и дотронулся до моего лица. Сокровище… Сегодня я чувствовала себя его сокровищем… Лишь восемь часов… Пусть… Я несмело улыбнулась, а он продолжил поцелуи. Я скользнула ему на грудь, расстегивая его рубашку, чувствуя его пальцы, расстегивающие молнию на моем платье…
Я была в его объятиях почти обнаженная. Эмметт смотрел на меня с нежностью… Как давно я не видела этого чувства в его глазах… Оно лишь мое. Сейчас он такой лишь для меня…
И я хочу запомнить его таким. Маленький кусочек моего Принца в жестоком мире взрослой Розали Хейл…
Я потянулась к его джинсам. Ремень щелкул под моим настойчивым давлением. Я вытащила его и отбросила. Эмметт сам помог мне снять с него джинсы. Мы оба были почти обнажены. Я с восхищением оглядела его тело. Идеальное, сильное, мое… Хотя бы на восемь часов…
Мои губы нежно коснулись его шеи. Осторожно, трепетно, я целовала его шею, лаская каждый сантиметр его тела. Ниже, ниже… Я чувствовала, как его мышцы напрягаются, когда я касаюсь их. Я ощущала его наслаждение, оно приносило удовольствие и мне…
– Мой взрослый принц… – прошептала я, чувствуя, как моя любовь топит меня в том море, которое подарил мне Эмметт
– Моя Специя… – хриплый от возбуждения шепот… Моя голова закружилась от той интонации, с которой он произнес мое детское прозвище.
Его пальцы прошлись по моим бедрам, и крохотный кусочек кружев упал на одеяло.
Он начал покрывать поцелуями мое тело… Это было… Великолепно. Лучше всего в жизни. Его губы, ласкающие мою грудь, мой живот…
Мое тело откликалось на каждое его случайное прикосновение. Во мне рождались и погибали волны… Волны подаренного им наслаждения…
Эмметт оторвался от меня на мгновение, и вот мы оба уже с ним полностью обнажены. Это не вызывало чувства стеснения. То ли алкоголь так подействовал на меня, то ли Эмметт… Я знала, что это правильно…
Бережными движениями он опустил меня на одеяло и лег рядом. Мы вместе… Наша ночь…
Его губы и пальцы ласкали меня… Мне не хватало воздуха – его движения отбирали его у меня. Я тихонько стонала, и Эмметт ловил губами мои стоны. Его рука спускалась все ниже и ниже. Я испуганно свела ноги вместе, понимая, что в следующий момент он коснется того, где еще не бывал никто…
– Не бойся, Рози, – прошептал он, почти касаясь моих губ.
– Я не боюсь, – я дрожала. От страха? Нет… Скорее от волнения… Волнения перед вручением подарка…
– Моя смелая девочка, – он углубил поцелуй. Я ощутила, как по венам вновь проноситься огонь. Его огонь, дарящий возбуждение и успокоение.
Он ласкал меня, мое тело… Я хотела доставлять ему столько же удовольствия, что и он. Мои пальцы начали поглаживать его грудь и плечи, слегка растирая и пощипывая…
Удовольствие… Волна за волной… Это накатывало и уходило… Я хотела продлить эти ощущения… Ощущения, подаренные им…
– Пожалуйста… Пожалуйста… – мой тихий стон разнесся по ночному пляжу…
Эмметт медленно накрыл мое тело своим, опираясь на руки. Мои ладони тут же обвились вокруг его шеи.
Чувствовать тяжесть его тела на своем было очень приятно… Его губы покрывали мое лицо поцелуями… Движение… И низ живота пронзила острая боль…
Подарок отдан. Теперь он принадлежит лишь ему. Как я и хотела.
Он замер, явно боясь причинить мне боль, лишь губы порхали по моему лицу. Он нежно шептал какие-то нежные глупости своим хрипловатым, сводящим с ума голосом…
Боль постепенно унималась. Я ощутила чувство целостности. Словно я нашла что-то, чего мне так не хватало. Я нашла свою половинку…
– Эмметт… – я приоткрыла глаза и притянула его к себе. Мне хотелось чувствовать эту целостность. Мы… Сейчас не было меня и его. Было лишь мы…
Он снова начал двигаться, медленно и осторожно, не желая вновь причинить мне боль. Но боли не было. Было лишь наслаждение, которое усиливалось по мере его уверенных и нежных движений. Воздух начал пропадать из моих легких, каждое движение сводило с ума. Я неосознанно подавалась навстречу Эмметту. Он дарил мне незабываемые впечатления… Он дарил мне наслаждение. Мы дарили его друг другу – я чувствовала это. Тихие стоны… Тяжелое дыхание…
Волна накрыла меня с головой, я изогнулась и ухватилась за свой спасательный круг… С моих губ сорвался полустон-полувсхлип. Фейерверк ослепительных огней вспыхивал вновь и вновь… Я услышала тихий стон Эмметта, а в следующее мгновение мы жадно целовались, продляя поцелуй вновь и вновь… Продляя наши восемь часов…
