Текст книги "Куда приводят мечты? (СИ)"

Автор книги: Елена Пряжникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– А помнишь то Рочестерское озеро, картину с которым тебе подарил Сид? – Гарри прикрыл глаза, а я мог лишь догадываться, почему Гарри упоминает именно ее. – Я больше в нем не купаюсь, – презрительно хмыкнул он. – Так отвратительно смотреть, как маленькие невинные дети, разбрызгивая перед собой ровную гладь, наслаждаются прохладой этого насквозь пропитанного греховным пороком озера. Полу и его девушке оно нравилось…

… Жаркое лето, слишком жаркое для неизбалованных солнцем жителей Рочестера. Озеро – единственное спасение от зноя этого вечера. Пары уходят с пляжа за полночь, но он не намерен так быстро заканчивать эту ночь. Его подруга никогда не откажется продлить удовольствие до рассвета. Вдвоем ночь кажется вечной, но в тот вечер им довелось делиться наслаждением со старым другом. Секс втроем, что может быть лучше? Они не знали тогда, что все будет не так и что для него лучшим исходом этой встречи окажется смерть… Стойкий эфирный запах хлороформа, разнесшийся над зеркальной гладью озера, рассекаемого небольшой лодкой с чудом уместившимися в нее тремя пассажирами. Всего лишь пара движений, и вот уже больше года на глаза жителям города попадаются листовки: "Разыскиваются Пол Эдиссон и Кэлли МакМиллан. Пропали 24 июня. Автомобиль Эдиссона найден на берегу озера Рочестер. Особые приметы молодых людей… "

– Что-то я совсем забыл упомянуть о твоем самом лучшем друге, – ухмыльнулся Гарри, ища в моем взгляде интерес; крылья его носа хищно раздувались, пытаясь уловить запах каждой эмоции, переполнявшей машину – Хотя ты и сам забыл о нем! А я вот помнил, и даже сделал маленький подарок на Рождество…

…– Мама, мамочка! Ну пожалуйста, – глаза малютку поблескивали в лучах яркого солнца, пробивавшегося сквозь серые портьеры. – Я так хочу попробовать!

– У тебя есть апельсиновый сок, а до вина ты еще не доросла, – мягко улыбнулась женщина на просьбы дочери.

– Но я уже… – начала было девочка, но тут же была прервана.

– Никаких "но", милая, иначе я скажу твоему отцу, – ухмыльнулась женщина, косо посмотрев на мужчину, сидящего рядом.

– Хорошо, я буду послушна, – понурив взгляд, скороговоркой проговорила она в ответ.

– Вот и славно, – погладив девочку по голове, женщина продолжила прерванный разговор. – Спасибо, что собрал сегодня всех нас.

– Не стоит благодарности, тетя Арианна. Я так рад всех вас видеть, – он обвел взглядом своих итальянских родственников, которых собралось сейчас около десятка, на его лице была до приторности сладкая улыбка, насквозь пронизанная фальшью, как и его глаза. – Ведь вы приезжаете ко мне лишь на августовские праздники.

– Это верно, – пробурчал мужчина, муж Арианны. – Кстати, ты так и не сказал, откуда у тебя это вино? – он посмотрел на свет

Молодой человек лишь ухмыльнулся:

– Подарок старого друга на Рождество, – он встал и поднял бокал вверх, красная жидкость алмазными переливами заиграла на стенках хрустальных бокалов, – А теперь выпьем же за Успение Богородицы, чтобы с чистой совестью к вечеру отправиться на побережье океана, как много веков делали это наши предки.

Воздух заполнили радостные вскрики, затем все на минуту затихло. Один за одним бокалы начали выпадать из рук людей, а их глаза закрываться.

Малютка лишь смотрела на лежащих вокруг людей. Никто из них больше не говорил, не смеялся, лишь капли красного вина, были вокруг и, будто смеясь, продолжали переливаться на солнце. Теперь она была единственная в их роду, единственная, оставшаяся в живых. Через неделю заголовки крупнейших газет в итальянской области Базиликата гласили "Феррагосто: последний день семейства Фарро"…

– И что теперь? – тихо произнес я, понимая наконец, что нужно что-то делать: в голове уже просчитывались движения, секунды затраченные на них, а главное – их результат. Но все это было зря…

– Теперь пришел твой черед, – тихо ответил Гарри, уверенно наставляя на меня кольт.

– И что теперь? – тихо произнес я, понимая, наконец, что нужно что-то делать: в голове уже просчитывались движения, секунды затраченные на них, а главное – их результат. Но все это было зря…

– Теперь пришел твой черед, – тихо ответил Гарри, уверенно наставляя на меня кольт.

Я нервно сглотнул. Всего пара сантиметров отделяла меня от пули, которую он предназначил мне.

– Поехали, – прошипел парень приказным тоном.

Было бы бредовой идеей не соглашаться с ним сейчас, поэтому я послушно надавил на педаль газа. Машина тронулась с места и выехала на пустую дорогу. Тихий шорох шин по асфальту нарушало лишь напряженное дыхание. Сейчас я отчетливо понимал, что смерть – это не то, чего я хочу… Только не сейчас…

– Что будет после? – посмотрев в зеркало заднего вида, спросил я, пытаясь говорить так, чтобы голос звучал тверже, но я не мог скрыть того, что сейчас мое тело то и дело пронизывали нервные импульсы, будто сотни маленьких разрядов тока, пущенных по всему телу.

Сейчас Гарри не смотрел на меня, его взгляд из полуопущенных ресниц стремился сквозь лобовое стекло на почерневшее небо, тяжело опускавшееся на нас, в то время как мы ехали на встречу линии горизонта. В его глазах горело желание, испепеляющие его изнутри, сжигая все светлое, что в нем когда-то было. И на это действительно было страшно смотреть: видеть, как человек, которого ты знал, превратился в чудовище. Сейчас его губы расползлись в ехидной усмешки, а взгляд вновь встретился с моим в отражении зеркала.

– Она станет моей, – холодно произнес Гарри.

Мысли в голове двигались уже без моего участия, а я просто давил на педаль и ждал…

В скрежете металла, нарушившем тишину леса, было совсем не слышно звука выстрела, последствия которого я ощутил сполна: резкая боль пронзила плечо, а кровь начала пропитывать рубашку. Спустя пару секунд я нашел в себе силы, чтобы вылезти из машины через разбитое лобовое стекло, так как боковую дверь покорежило от удара об дерево и заклинило. Ярость, словно свежий воздух после душного города, опьянила меня, окутав разум и полностью завладев сознанием. Вокруг уже ничего не существовало, только пульсирующая в голове мысль, не дающая ни на секунду забыть о себе.

Гарри все еще был в машине, когда я открыл дверь и за ворот куртки потащил его к ближайшему дереву. Я знал, что сейчас он поплатиться за все, что совершил и что лишь намеревался сделать. Заплатит собственной кровью…

Сил замахнуться рукой не было, поэтому я ударил ногой начинающего приходить в себя парня. Тот лишь поднял голову вверх, чтобы пронзительным взглядом голубых глаз посмотреть на меня, пронзая в самое сердце, окутывая своим холодом, который сплетался с моей ненавистью к тому, чудовищу, которое было сейчас передо мной.

Я не хотел больше выносить этот взгляд, поэтому вновь ударил Гарри, тот лишь довольно ухмыльнулся, будто бы это и было то, чего он так хотел.

– Давай же, Эмметт, – прохрипел он, выплюнув кровь изо рта. – Сделай это! Осуществи свое желание.

И я не стал сдерживаться, я вновь и вновь наносил удары по его телу, но его лицо, столько раз пронзаемое болью, не переставало отражать едкую ухмылку.

Боль от пули ослабляла, и я упал, но навязчивая мысль не оставляла меня в покое, поэтому я нащупал под собой сухую ветку и начал ею бить Гарри. Сейчас, словно дикий зверь я нуждался в том, чтобы видеть его кровь, ощущать его боль, чувствовать сожаление за все то, что он сделал… Но ничего не было, только его хищный, полный внутреннего удовольствия оскал и хриплый голос:

– Да, МакКарти. Теперь добейся цели, ведь осталось совсем чуть-чуть, – слова срывались с его разбитых губ, врезаясь в мою грудь, словно тяжелые камни, и я становился все более агрессивным, а он елейным голосом добавил: – Сделай это, и они больше не станут твоими, никогда…

Я был окутан собственным непониманием происходящего: крики Гарри, мое рычание, звук ударов и хруст ломающихся ребер…. Звуки слились в моей голове, перемешавшись с красками, появляющимися перед моими глазами…. И сквозь всю эту грязь пробился ее тонкий голос:

– Папа, папочка! Почему?..

Тихий плач Элли сменился мягким переливом колокольчиков – голосом моей жены:

– Эмметт, не делай этого! Остановись… ради нас…

Я поднял глаза вверх, но передо мной была лишь пустота: темное небо и высокие стволы вековых деревьев, стремящихся вверх, к чему-то светлому, к тому, чем были эти две девушки в моей жизни… Я замер, осознание пришло слишком поздно.

Я убивал: медленно, глуша свою боль каждым его криком, превращался в животное… зверя, подобного Гарри. Это было не то, что я хотел, не так, как я хотел… Ярость, затененная любовью к Роуз, отступила на второй план перед приходящим в мою голову осознанием.

Шатаясь, я поднялся на ноги и прижал бесчувственного Гарри к стволу дерева. Достав из кармана его куртки сотовый, я быстро набрал "911" и сообщил о неком Гарри Диксонсе, совершившем убийство Стэна Робертса, Пола Эдиссона и Сида Фарро, проживающих в городе Рочестере, штат Нью-Йорк. Назвав точный километр шоссе, на котором находился, я сообщил свои данные и, закончив разговор, бросил телефонную трубку подальше от себя…

К полудню следующего дня мой кошмар закончился, и я стоял на крыльце собственного дома. Дверь открыла Роуз: уставший вид и темные круги под глазами, означавшие, что она прождала меня всю ночь, так и не уснув…

– Эм, – она бросилась мне на шею, – я так переживала…

– Я знаю, – сухо ответил я ей, поморщившись от боли, когда она задела уже забинтованное плечо.

Розали отпрянула в сторону и теперь жадно рассматривала мое лицо, пытаясь не пропустить ни одну черточку:

– Я так рада, что ты в порядке, – она запустила руку в мои волосы, и смущенно добавила, покосившись на мою правую руку: – Почти в порядке…

Молча я притянул к себе жену и вдохнул запах ее волос. Я не хотел лжи, но иначе было нельзя.

Розали так и будет думать, что из-за тумана я не вошел в поворот и поэтому разбил машину, сломал ключицу и появился дома лишь на следующий день… Она еще долго будет говорить о том, что я не должен был так гнать, когда возвращался от Кроули, ругать меня за мою неосмотрительность и нежно целовать каждую царапину на моем лице, оставшуюся после того, как осколки лобового стекла вонзались в меня в ту ночь… Но она никогда не узнает, что я убил человека из-за нее, ради нее, для нее… Для нас… Чтобы "мы" не перестало существовать…

"… Гарри Диксонс умер 3 сентября. Перед смертью он признался в убийстве Робертса, Эдиссона и семейства Фарро. Причиной смерти являются травмы, полученные Диксонсом в автокатастрофе в день задержания…"

POV Rosalie

Сегодня у Эллейн Розали МакКарти важная дата. Сегодня ей исполняется годик. Она уже с гордостью говорит «Мама» и «Папа», а также «Дени» и «Алеки», обожает вставать на стульчик и обращать на себя внимание. На голове нашего ангела задорные кудряшки каштанового цвета, а счастливые глаза красивого карего цвета с восторгом смотрят на этот мир. По общему мнению, глаза, носик и волосы у нее мамины, а все остальное досталось от отца. Характер представляет собой удивительную смесь – с незнакомыми людьми она ведет себя крайне стеснительно, а с нашими друзьями – этакий маленький моторчик, который хочет знать все и побывать везде. Ее любимым лакомством является виноград, который она могла бы уплетать килограммами, если бы ей разрешили. Самое невкусное в мире блюдо по ее мнению – брюссельская капуста.

– Мама! – громкий вопль, и ко мне уже бежит, спотыкаясь и держась за стенки, мое маленькое чудо.

Я, смеясь, подхватила ее на руки. Дочка засмеялась в ответ, целуя меня в щеку. В комнату зашел Эмметт. На его лице была улыбка.

Мы старались не вспоминать мою беременность. Эмм иногда срывался, но быстро приходил в норму. Я была почти счастлива.

– Моему маленькому солнышку исполнился месяц! – нежно проговорила я. Элли замотала головой и показала 1 пальчик.

– Неделя?

– Неть! – ее звонкий голосок заставил меня улыбнуться.

– Неужели год? – делано изумилась.

Она довольно завопила:

– Дя! – заулыбалась девочка.

– Ты у нас такая большая! – восхитился Эмметт, подходя ко мне и обнимая так, что Эл оказалась между нами, смеясь, что есть мочи, – это Эмметт решил пощекотать ее.

Я засмеялась вместе с ней.

– Падярки? – пролепетала Элли.

В ответ мы лишь покачали головой.

– Элли, сначала мы должны дождаться тетю Алекси и дядю Дэна. Ты ведь хочешь получить и их подарки?

– Уря! – завопила наша принцесса и задрыгала ногами в стремлении спуститься на пол. Любимый улыбнулся и спустил дочку на пол, она с визгом унеслась в свою комнату.

Я коснулась лица мужа, поглаживая его скулы:

– Иногда Элли слишком нетерпелива. Это так похоже на тебя… – мне понравилась эта мысль.

Муж засмеялся.

– Ну, это же моя дочь! – усмехнулся он, нежно касаясь губами моей руки.

– Я даже в этом не сомневаюсь! – рассмеялась я в ответ.

Раздалcя звонок в дверь.

– Дени! Алеки! – радостно выкрикивала Элли, топая к двери.

Я прошла за ней и подхватила ее на руки. Поворот замка, и передо мной стоят улыбающиеся друзья.

– А кто тут у нас такой маленький? Как ты выросла Элли! – одновременно заговорили они.

– Рози, ты с каждым днем все краше и краше… И бледнее, и бледнее. Завтра в солярий! – категорически заявила моя блонди.

– Да ну вас! – хмыкнула я. – Пойдемте, у нас уже все готово.

С веселым гомоном мы зашли в гостиную. Обычные приветствия, пара шуток – все как обычно.

– А теперь время дарить подарки! – объявила я, с замиранием сердца глядя, как на лице дочери расплывается довольная улыбка.

– Ура! – она от нетерпения запрыгала на своем стульчике.

Дэн и Алекси подарили ей огромного плющевого медведя, а мы с Эмметтом – ее любимого тигру из мультика про Винни Пуха и кучу дисков с мультфильмами.

Я не спеша кормила Элли, когда она дернула меня за рукав и прошептала:

– Пи-пи…

Я улыбнулась:

– Прошу прощения, дамам надо выйти, – я подмигнула мужу и подхватила дочку на руки.

Мы спокойно дошли до туалета, где мое солнышко с достоинством уселась на горшок. Я прислонилась к стене. Сейчас я была счастлива. У меня есть любимый и мое маленькое солнышко… Что еще нужно для счастья? Ничего!

Я устало прикрыла глаза. Материнство дарило не только невероятные ощущения, но и невероятную усталость. Я буквально спала на ходу, была бледной от недосыпа и волнений, но все это мне с лихвой компенсировала Элли…

Я устало присела на корточки. Голова немного кружилась, хотелось лечь…

* * *

Маленькая Элли МакКарти с удивлением посмотрела на маму, лежавшую на полу. Она не понимала, почему она заснула в такой неудобной позе лицом вниз.

Девочка встала с горшка и подошла к самой красивой, по ее мнению, женщине на свете.

– Мама? – та лежала, не шевелясь. Она тихонько дернула ее за рукав, надеясь, что та улыбнется и снова возьмет ее на руки. Но этого не происходило. – Мама? – голос девочки стал громче. Наверное, мама не услышала. Элли решила крикнуть. – Мама!

– Элли, детка, почему ты… – светловолосый мужчина, отец девочки, замер. Он подбежал к ребенку и подхватил дочь на руки, одновременно поворачивая жену на спину. Та была без сознания. – Роз? Рози! Господи, только не это!

Он схватил телефон и, быстро набрав номер, заговорил:

– Скорая? Моя жена потеряла сознание…

POV Emmett

Розали снова была без сознания, а я вновь сидел у ее кровати. Вот уже несколько дней ей не становилось лучше. Эллейн все это время была в доме Монтгомери, которые любезно согласились присмотреть за ней все то время, пока Роуз в госпитале, а я разрываюсь между университетом, встречами и больничной палатой собственной жены. Все это было сложно, я не привык быть в таком постоянном напряжении, учитывая, что во время беременности я даже не задумывался о том, что мне необходимо заходить к Роуз, когда та лежала в больнице на сохранении. Зато сейчас приходил к ней каждую свободную минуту, лишь бы быть вместе с ней.

Я сидел рядом с ее кроватью на неудобном стуле и, бережно держа ее холодную руку, смотрел на ее бледное лицо.

– Розали, – шепотом позвал я, уже не надеясь, что она мне ответит. – Жаль, что ты меня не слышишь. Я очень многое хотел сказать…

Мой голос замер, и вокруг вновь зазвенела тишина, лишь в коридоре были слышны тихие шаги.

– Ты изменила мой мир, Роуз. Слышишь? Ты перевернула его, переставила все местами, словно торнадо пронеслась внутри меня, изменив все, к чему я так привык. И я люблю тебя за это: сильно, искренне… Ты подарила мне Эллейн, дочь, за которую я готов тебя боготворить. Ты стала тем, что ведет меня вперед несмотря ни на что. И я рад, искренне рад тому, что теперь наша жизнь такая…

В горле встал ком, рука дрогнула, и я чуть сильнее сжал тонкие пальчики Роуз, быстрым движением притянув ее ладонь к своим губам. Сейчас я помнил каждую мелочь, даже то, что хотел забыть: ее слезы, перемешенные с моими лживыми улыбками, ее радость, затененная моей злостью, мои крики, ее боль, молчание…

– Все должно было быть иначе, Рози… Не так, как это произошло с нами… Даже Элли, и та стала лишь результатом случайности, а столь скоротечная свадьба вообще была всеобщим заблуждением, которое все семейство Монтгомери и моя мать считали неизбежностью. Это все неправильно, Роуз! Даже мои чувства…

Я запнулся… Я никогда бы не посмел сказать своей жене все это, если бы она могла услышать мои слова, но сейчас я должен был высказаться, иначе когда-нибудь я бы сорвался, не выдержал, и тогда было бы намного хуже…

– Я становлюсь слабым, – устало опустив голову, я продолжил хрипящим от нервного напряжения голосом. – Из-за любви к тебе я больше не могу контролировать себя. Мои чувства, словно рассыпанные зерна, уже не собрать так, как я делал прежде. А я не хочу, слышишь меня, Розали, не хочу быть слабым… Быть слабым из-за ошибки…

Я замолчал. Тиканье часов на противоположной кровати стене гулким эхом отдавалась по палате. Я закрыл глаза, стараясь забыть теперь и этот разговор, который, по сути, просто являлся исповедью, которую я никогда не давал перед Богом…. Никогда…

– Да спасет Господь наши души, – беззвучно прошептал я, перекрестясь…

* * *

Молодой светловолосый парень устало глядел на девушку, которую любил. Она все еще была без сознания. Он с облегчением выдохнул и, бережно уложив ее руку на одеяло, вышел из больничной палаты.

Вот только он ошибался. Девушка очнулась и слышала его слова. Слова его исповеди… Исповеди об ошибке.

Ее карие глаза открылись, и в них плескалась чудовищная боль… Она, игнорируя все провода, свернулась калачиком, обхватив собственные колени. В ее мыслях были лишь ЕГО слова: "Быть слабым из-за ошибки…"

Иногда мадам Судьба слишком жестоко играет с нами…

Глава 13. Без него…

POV Rosalie

Ошибка…. Лишь ошибка…. Вся моя жизнь, все стремления – лишь ошибка.

Как я могла ему поверить? Ведь он прекрасный актер, и я неоднократно убеждалось в этом.

Сейчас я лежала, свернувшись в клубок, а душа моя корчилась от боли.

Год лжи… Его объятия, поцелуи, нежные слова… Все это лишь ложь…

Ошибка. Его, моя, наша…

Кардиоаппарат противно запищал. Спустя несколько минут сюда придет врач проверить, что же случилось с моим сердцем., а все было просто. Его только что растоптали….

По щеке скользнула одинокая слеза.

– Розали, как вы себя чувствуете? – врач уже пришел и что-то озабоченно рассматривал на мониторе аппаратуры, стоящей в моей палате.

Я незаметно стерла влагу со своей щеки и сказала:

– Замечательно! Могу я уже выйти отсюда?

Я исправлю его ошибку….

* * *

– Рози, тебе надо выпить таблетку, – тихий заботливый голос подруги.

– Не хочу.

– Тогда поешь, – Алекси протянула мне мои любимые круассаны с шоколадом.

– Я не голодна, – похоже, безразличие в моем голосе бесило ее, потому что она с грохотом бросила тарелку на пол. Она разбилась на кусочки.

– Опять он? Опять? Скажи мне, в конце концов! Какого черта ты сбежала из больницы? Я вообще не понимаю, как тебя оттуда выпустили! Зачем ты забрала Элли? Что, черт возьми, случилось? – она стояла и орала на меня.

– Не кричи. Разбудишь дочку. Ей не стоит знать, что ее папа считает ее "всего лишь ошибкой", – я устало подняла на нее глаза, процитировав Эмметта.

Подруга замерла с открытым ртом, подавившись очередной тирадой о моей глупости и безрассудности.

Я знала, что ей не понять этого. Дэниэл никогда не скажет ей, что их счастье – ошибка, что их ребенок – глупое и ошибочное стечение обстоятельств. Поэтому единственное, что она могла сейчас, это выдохнули лишь одно слово:

– Как?

Я лишь усмехнулась:

– Не понимаешь? Все просто, Алекси. Мы ему мешаем, Элли и я. Зачем доставлять ему такую кучу неудобств? Мы лишь ошибка его молодости, нас не должно быть. Его ждет блестящая карьера, должность посла… Вот только мы в его будущее не вписываемся.

Я опустила голову, изо всех сил сдерживая слезы. Его слова ранили в самое сердце…

– Роз… Что ты говоришь? Я никогда его не любила, но ведь он был искренне рад дочери… – начала она, но я прервала ее.

– Он сказал мне правду вчера. Наверное, он думал, что я без сознания, и никто ничего не услышит, но я проснулась от его голоса… Мы лишь ошибка. Больная анемией жена и годовалая дочь не вписываются в его план жизни, – с горькой усмешкой сказала я.

– Рози…. – моя любимая блондинка обняла меня. У нее не было слов, чтобы утешить меня. Это было понятно. Жаль лишь, что сейчас даже я не могла найти их для себя.

– Ничего, Алекси, – тихо прошептала я. – Ничего. Я выживу. Я сумею. Сейчас нам надо подумать о другом: что мы скажем Элли?

Подруга тяжело вздохнула. Это был самый сложный вопрос – как объяснить годовалому ребенку, что папа жалеет о его появлении на свет?

– Давай скажем, что он уехал? – Алекси посмотрела на меня. Ее голос дрожал. – Скажем, что папа уехал и вернется нескоро.

Я кивнула. Сил произнести хоть слово у меня не было. Вариант был самым беспроигрышным и самым гадким. Ложь. Снова ложь. Как же я устала от нее! Ею наполнена вся моя жизнь.

Сначала Эмметт, потом мама и снова миллион раз Эмметт…

Я закрыла глаза и облокотилась на спинку дивана, пытаясь забыть свой побег из царства лжи…

Как мне удалось уговорить врача перевести меня на стационарное лечение – я сама не понимала. Но мне это удалось. Меня выписали на следующее утро после откровения Эмметта. Мужа об этом я извещать не стала.

Я сделала всего один звонок – Алексис, а потом на оставшиеся деньги купила новую SIM-карту и перенесла туда все телефоны. Кроме одного. Затем старая карточка полетела в мусорную урну, а я побрела домой.

Как оказалось, Эмметт даже не удосужился позаботиться о собственной дочери. Он оставил с ней миссис Монтгомери, чрезвычайно удивившуюся моему приходу, а я, ничего не объясняя, просто начала собирать все свои вещи, оставляя все, купленное на деньги Эмметта. С чем я сюда пришла, с тем и уйду… Исключений будет немного. Я забрала упаковку подгузников, детское питание и еще пару необходимых мелочей для дочери. Все лекарства и картины тоже были моими… И я забрала свое главное достижение в этой жизни – дочь. Пусть для него это лишь ошибка, но для меня Эллейн была тем лучшим, что я могла дать этому миру…

Недоумение в глазах матери моего лучшего друга было неописуемым. На все ее вопросы я отвечала односложно, Элизабет явно не понимала, чем был вызван мой поступок.

Я же лишь спросила, не могла бы она снова продавать мои картины. На ее утвердительный ответ, я лишь кивнула и вышла из дома, который когда считала своим. Ложь. Везде ложь…

Все, что осталось от моего побега в этом доме – это записка, в которой я обещала ему вернуть все затраты на меня и дочь, и чек. Это была лишь крохотная часть, но я не хочу быть ему чем-то обязанной.

Алексис уже ждала меня. Она взяла мои вещи, а я понесла спящую дочь. Маленькое солнышко, внезапно оказавшееся ошибкой… Но только не моей…

– Роз, – тихий голос подруги, позволившей мне пожить у нее. – Что ты будешь делать дальше?

Я грустно усмехнулась:

– Жить. Вот только еще не знаю, как. Я должна отдать ему все деньги, что он потратил на меня. Это немало… У меня есть Элли. Ее надо вырастить, выучить… У меня есть некоторые сбережения, да и часть гранта у меня осталась… Около 10000$. Этого хватит на первых порах. Я смогу обеспечить Элли на пару лет. Потом я отдам ее в детский садик, а сама пойду работать.

– Роуз, я могла бы помочь тебе, – начала было подруга, но я замотала головой.

– Нет. Мне не нужны ничьи деньги. Я смогу заработать сама, даже если мне для этого придется мыть туалеты…

Алексис обняла меня. Мне было так паршиво… Но пути назад не было. Его преградило всего лишь одно слово… Простое, всего шесть букв. Я – ошибка. Вот только я так не считаю…

Требовательный звонок в дверь прервал наш разговор. Я напряглась и испуганно сжалась. Это Эмметт, я уверена. Вот только меньше всего в жизни я хочу его сейчас видеть.

– Меня нет! – прошептала я, умоляюще глядя на Алексис. Та кивнула и пошла к двери.

– Эмметт? – мне было прекрасно слышно ее удивление. Она всегда умела лгать… в отличие от меня. – Чем обязана?

– Многим, – хрипло отозвался он, и я услышала, как он зашел в квартиру. – Во-первых, где Розали?

Он увидел мою записку. Я – дура. Алексис была первой, к кому я обращусь за помощью, и муж знает это. Господи, пусть Алекси сможет его переубедить!

– Понятия не имею, – раздался спокойный голос подруги. – Предположительно в клинике. И меня удивляет, что ты сейчас здесь, а не у нее.

– Не лги, – прошипел он ей в ответ. – Ее там нет, и я думаю, ты прекрасно об этом знаешь!

Я услышала шуршание бумаги. Значит, он отдал ей мою записку. Тишина…

– Какого? – голос подруги был злым и напряженным. – Какого черта ты сделал? Почему ты не можешь просто ее любить?

Она ненавидит его… Это было чувствовалось в каждом слове, которое она сейчас произносила…

– Какого черта? – раздался удар. Надеюсь, стена не пострадала… – Ты еще смеешь спрашивать это у меня? Будет тебе известно, это не я, а Роуз забрала ребенка и уехала неизвестно куда!

А потом тихий, еле слышный шепот:

– Я и так люблю ее, только, видимо, не так, как нужно!

Ложь… Даже сейчас он лжет… Он весь пропитан своим обманом. Как я устала от этого. И как я хочу забыть об этом…

– Я не знаю, Эмметт. Роуз любит тебя, вот только у вас с ней разное мнение о ваших чувствах и о вашей семье… – странно… Алекси никогда не сочувствовала Эмметту. Все ее чувства к нему были со знаком минус.

Ответом ей было молчание моего мужа, а затем его тихий голос:

– Значит, ее нет у тебя? – негромко вновь спросил он. В его голосе сквозила надежда услышать, что мы тут.

Я сжалась. Боже, Алекси, не выдавай меня! Не сейчас! Я не могу! Не хочу его видеть! Моего любимого лжеца…

От голосов проснулась и заплакала Элли. Я подскочила к ней и взяла ее на руки, укачивая и шепча успокаивающие слова…

– Это она тебя попросила устроить весь этот спектакль? – прозвучал его озлобленный голос.

Теперь Эмметта ничто не остановит…

Мои опасения подтвердились. Я услышала вскрик Алексис и его шаги и сильнее прижала к себе Элли, покачивая ее, чтобы она успокоилась… Он влетел в комнату и с яростью посмотрел на меня.

В ответ я загнанно посмотрела на своего мужа.

– Да, это я ее попросила. И я не понимаю, что ты тут забыл, Эмметт. – мой голос был тихим. Сломанным. Он добился своего…

– Я пришел за своей женой и дочерью, – почти прорычал он.

В его глазах мелькнуло понимание. Он понял, что я слышала всю его "исповедь". И понял, что глупо ожидать радостных объятий и ласковых слов.

Я покачала головой:

– Уходи… У тебя их нет… – я прижала к себе Элли.

Он больше не увидит моих слез… Я уже никто для него…

В ответ он лишь поморщился.

– Ты можешь решать за себя, но Эллейн – моя дочь, и этого тебе не изменить! – глухо раздался его голос. Словно я ударила его.

Я покачала головой:

– Эмметт, прошу уйди из нашей жизни. Я понимаю тебя. И принимаю… Но не надо! Ты уже сделал все, что хотел… Вновь поиграл и вновь развлекся. Избавь хотя бы нашу дочь от этого. Я не хочу, чтобы она жила во лжи. Отпусти… Она не игрушка, Элли – живой человек… – я подняла на него глаза, полные боли и отчаяния. – Уйди! Ты лишь играешь…

Он серьезно посмотрел на меня.

– Раз ты просишь, я уйду, только ты должна помнить, что я никогда не играл с тобой…

Он медленно подошел к нам и поцеловал переставшую плакать Элли в ее маленький лоб. Затем подошел к журнальному столику и положил на него оставленный мною чек. Подняв глаза на меня, он задержал свой взгляд на моем лице, а затем, развернувшись, направился к выходу.

Элли молчала. Все закончено. Окончательно. Вот только почему мне не легче? Почему сердце рвется от боли, а из глаз текут слезы…

– Я люблю тебя, – тихо прошептала я, но он уже никогда этого не услышит, впрочем, как и я…

Потому что этого никогда не было…

* * *

– Роуз, ты куда? – Алекси удивленно посмотрела на меня.

– Алекси, не обижайся, но мне надо найти жилье. Я не могу жить у тебя. Есть Дэн, который частенько бывает у тебя… У тебя есть свои собственные занятия… Мне надо начинать жить самой, – тихо ответила я, надеясь, что подруга поймет меня.

С момента нашей ссоры прошел месяц. Элли удивленно спрашивала про папу, а мы с Алексис лгали, что он уехал. Подруга дала мне возможность пожить у нее, но я должна начать все заново. Только так я смогу жить нормально…

– Роуз… Тебе совсем не надо уезжать! Я могу переехать к Дэну, уверена, он только обрадуется! – моя любимая блондинка подошла ко мне и взяла за руку. Я лишь покачала головой.

– Нет. Я должна учиться жить. Жить без него… – она лишь кивнула и обняла меня.

– Элли, ты берешь с собой?

Я устало посмотрела в ответ:.

– Я хотела попросить тебя посидеть с ней. Она заснула. Часа четыре у меня есть… Я вернусь, когда она проснется. Если что – звони, телефон ты знаешь…

Алексис обняла меня. Я понимала, что она переживает за меня, но позволить помочь мне я не могла. Я сама. Иначе я погибну без него…

– Иди, Роз… Я побуду с Эл…

в ответ я улыбнулась уголками губ и вышла на улицу.

Бредя по кварталам города, я понимала, что не могу позволить себе роскошную квартиру. Хотя мне бы хватило и крошечной, вот только я не могла позволить себе даже ее. Деньги, оставшиеся с продажи моей квартиры, оказались ничтожными.

Я была в отчаянии. Шансов не было…

– Розали? – удивленный голос прозвучал совсем близко. Я подняла глаза, рядом со мной стоял Райан. На его лице была искренняя радость от встречи со мной. – Рози, как ты?

В ответ я лишь пожала плечами:

– Нормально. Потихоньку… – натянуто улыбнулась я, а затем после паузы добавила: – Райан, прости меня… Я была невыносима. Ты не заслуживал такого отношения.

Мне и вправду было стыдно: этот человек не заслуживал того пренебрежения, что я выказывала ему.

– Рози, тебе не за что извиняться. Я все понимаю… Тебе было плохо, и ты вела себя соответствующе. Алекси рассказала мне… – он ободряюще улыбнулся мне и коснулся моего плеча. – Весь университет скучает по тебе и твоим выходкам. Как дочка? Как… – он на мгновение замялся, а затем продолжил: – как муж? У меня к тебе предложение – давай посидим в кафе, и ты мне все расскажешь? Я знаю тут одно, оно недалеко…