Текст книги "Украденное счастье (СИ)"

Автор книги: Елена Прибыльцова

Соавторы: Ирина Криушинская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Андре…

– Простите, я не умею развлечь даму…

– Значит, так вы попали к Джеку?

– Без преувеличения сказать, он спас меня.

Элиза посмотрела на молодого мужчину. Было заметно, что воспоминания дались ему не без труда и были до сих пор мучительны. Ей даже показалось, что где-то в глубине души в нём кипит ненависть к своему клеветнику и желание отомстить.

– Я не могу говорить за всех, но я, если потребуется, отдам за него жизнь! Вы просто не знаете его так, как знаю его я, сударыня! Джек самый благородный и справедливый из всех, кого я знал.

– А вы многих знали, мсье де Брийон? – снова разозлилась Элиза. – Вас послушать, так он просто ангел!

Андре хмуро покосился на девушку, пытаясь её понять.

– У ангелов много обличий, мадмуазель Элиза, – назидательно произнёс де Брийон. – Вспомните хотя бы херувимов с огненными мечами у ворот Эдема. Вспомните да хоть самого Люцифера. Он был ангелом когда-то, – напомнил он ей.

– Пока не восстал против Бога! – торопливо перекрестилась она.

Может, ей теперь самое место здесь, во власти падшего ангела?

– Мы идём не против Бога, – возразил девушке Андре.

– Но против законов божеских и людских!

– Людские законы придумали богачи, обирающие простой народ!

– Вы сами, мсье, не забывайте, один из них! Из нас, дворян и аристократов!

– Сударыня, а я побывал за решёткой, в кандалах и был невиновен в отличие от многих других, заслуживавших наказания!

– Хотите сказать, вы и сейчас невиновны ни в чём?

Андре помолчал.

– Вы преступник, сударь! – заключила она.

– Теперь это так, – поневоле признал молодой мужчина. – И всё же мы ничем не хуже тех, кто обдирает народ налогами!

– Но убийство, сударь! Убийство нельзя оправдать ничем!

– Если бы вы знали, как вы правы, сударыня! Но иногда правосудие должно вершиться и на земле!

Элиза решила, что в словах Андре бурлит желание отомстить за сломанную судьбу. И не нашлась что возразить. Разве её собственная судьба не была поломана вчера по воле одного из этих мужчин?

– Так вы друг Джека, мсье де Брийон? – спросила она, обретя новое течение мысли и подсознательно не желая спорить с Андре.

– Смею верить, что имею такую честь называть себя его другом, – подтвердил свои слова Андре.

– Вместе бежали с каторги? – продолжала интересоваться Элиза с тенью презрения.

– Я разочарую вас, сударыня. Я не успел потрудиться в тех каменоломнях, куда был сослан, – отвечал он, догадываясь, что спрашивая о нём, девушка хочет узнать что-то и о Джеке. – Богу было угодно, чтобы Джек напал на конвой, сопровождавший именно тех заключённых, в числе которых был я.

– И вы добровольно присоединились к его шайке? – недоверчиво спросила Элиза.

– Вас это удивляет? А я в тот момент не видел иного выхода. Возможно, этого не понять тому, кто не оказывался на краю бездны, без надежды на спасение.

Но Элиза понимала его. Ей даже казалось, что она понимает, почему он до сих пор якшается с разбойниками.

– И вы стали называть своим другом деревенского мужлана? – продолжала Элиза.

Андре захотелось рассмеяться. Не морочит ли его девушка? Но такой красавице можно простить многое.

– Элиза, – с лёгким упрёком произнёс он, – я не верю, что вы не догадались, что Жак…

– Жак? – быстро переспросила девушка.

– Он настаивает на имени Джек, говорит, так назвала его мать-англичанка. Но я почему-то уверен, что половина из того, рассказывает о себе Джек – выдумка.

– Значит, он ещё и лжец, – сделала вывод девушка.

– Сударыня, – назидательно ответил Андре, – вы так юны, но неужели вам никогда не приходилось лгать не из прихоти, не по злому умыслу, не ради выгоды? А просто потому, что необходимо скрыть правду.

– Я всё же стараюсь не лгать, – призналась девушка, – особенно, если можно промолчать.

– Молчание тоже может стать ложью, – рассудил молодой мужчина. – А в остальном же я не знаю человека честнее Джека, – договорил Андре.

Элиза печально усмехнулась.

– Значит, он сдержал бы свою угрозу отдать меня на потеху вашей шайке преступников? В этом его благородство, по-вашему? – вспыхнув от бессильного гнева, спросила его девушка.

От воспоминаний щеки Элизы вспыхнули стыдливым румянцем. И, несмотря на прохладу, она почувствовала жар во всём теле.

Андре казался растерянным, смущённым, и он молчал.

– И он всегда добивается своего, не так ли? Может, желаете воспользоваться его отсутствием, мсье де Брийон? – бросила она незаслуженный упрёк.

Элиза резко развернулась и направилась к дому, дрожа от возмущения и пронзающего до костей холода. Андре догнал её, распахнул перед ней дверь.

– Вы просто не знаете Джека! Он может быть груб, несдержан, но, поверьте…

– Мадмуазель Элиза! Господин Андре!

К ним радостный подбежал Жан. И Андре не договорил. Элиза же направилась к лестнице, не обращая внимания на парнишку.

– Я провожу вас, Элиза, – предложил Андре.

– И запрёте меня на замок? – бросила она через плечо, не обратив внимания, что молодой человек позволил себе назвать её просто по имени, как равную.

Андре лишь поклонился слегка.

– Господин Андре! Мадмуазель Элиза просила принести её вещи, но я не знаю, куда их унесли…

– Что? – вынужден был переспросить Андре.

Жан повторил сказанное

– Я займусь этим. Пойди, спроси, не желает ли мадмуазель ещё чего-нибудь.

Жан охотно кинулся следом за девушкой. Та растерянно стояла посреди комнаты, не успев снять даже накидку.

– Может, желаете горячей воды?

– Да, да, – рассеянно ответила Элиза.

Она снова чувствовала себя словно в клетке. Даже в монастыре она не чувствовала себя такой пленницей, ведь она знала, что вернётся домой.

Глава 5

Покинув своё лесное логово, разбойники разделились на два неравных отряда и разъехались в противоположные стороны. После вчерашнего нападения Джек был против новой вылазки, но ему поневоле необходимо было знать, начаты ли поиски девушки, или у него есть ещё хоть день.

Жильбер, в отличие от своего атамана, не желал пока осторожничать и даже нашёл себе как всегда сторонников. Джек даже не возразил. Оставшись в меньшинстве, он направил коня в сторону владений Фонтэнэ. Мучившиеся похмельем мужчины были рады предложению Джека завалиться в знакомый трактир, где был уговор встретиться, и чей хозяин был их доверенным лицом.

Погода была лишь немногим лучше вчерашней. Жильбер ругался на чём свет стоит. За его спиной недовольно переговаривались о том, что было бы лучше пить сидр в трактире и обгладывать жареную каплунью ножку вместе с остальными.

Злой как сотня чертей, Жильбер повернул гнедого жеребца обратно. С лёгким, но плохо скрываемым раздражением, он заметил, что люди Джека гораздо бодрее и довольнее своим решением.

– Возвращаемся!

И Жильбер пожалел, что не успел это предложить прежде, чем Джек принял это решение. Он лишь промолчал и поворотил коня, поравнялся с Джеком, но тот словно уже и не слышал и не замечал, что Жильбер пытается советовать по какой дороге ехать.

Джек не проронил ни слова в ответ, и Жильбер, скрипнув зубами от злости, досадливо отступился. Атаман не замечал никого из них и даже дороги не видел. Умный Рейвен сам свернул в нужную сторону, скорее желая оказаться в тёплом стойле с кормушкой полной овса. Джек едва держал поводья, позволяя вороному жеребцу бежать рысью. Перед своим мысленным взором Джек видел лишь светловолосую Элизу.

«Чёрт бы меня побрал! Что за наваждение! Элиза! Зеленоглазый мой ангел! Милая моя девочка! Дождись меня!» Джек начинал сходить с ума от беспокойства. Не обезумел ли он от любви, словно мальчишка?

«Зачем ты сводишь меня с ума, сердце моё? Ты стала нужна мне как воздух! Но быть с тобой каждую минуту ведь я не могу!» И Джек словно задыхался, всем сердцем стремясь обратно. Отчасти он был спокоен за безопасность девушки, поручив её охрану Андре де Брийону, душевное благородство которого восхищало даже самого Джека. И в молодом друге Джек был уверен как в самом себе.

Какой же чертовски долгий день! И снова этот отвратительный моросящий дождь! Джек почти не замечал его, вспоминая события сегодняшнего утра.

Все только и ждали, когда Джек спустится сверху, чтобы, возможно, похвастаться победой. Джек старательно игнорировал недвусмысленные ухмылки и перешёптывания. И молчание атамана заставило хмельных мужчин держать языки за зубами.

Всем ещё и вчера было ясно, что атаман оставляет девушку только себе, как часть добычи. Но кое-кому стало ясно, что неспроста их охочий до подробностей атаман молчит теперь. Ведь не простую девку под себя подмял!

– Всем собираться в дорогу! – заявил Джек и вскинул руку, призывая оставаться на месте. – Я ещё не договорил. И я обращаюсь ко всем! Госпожа графиня теперь моя невеста и будущая жена. Кто тронет её хоть пальцем, может считать себя покойником. Морис, Пьер, вы остаетесь здесь. Любое пожелание графини исполнять как моё! Но из дома не выпускать. Всем всё понятно?

Но, даже получив утвердительные ответы, Джек не успокоился. Нахмурившись, он задумался и, поманив к себе Андре, поговорил с ним наедине.

– Прошу тебя как друга, как брата, Андре! Тебе одному я могу поручить личную охрану мадмуазель Элизы! Даже когда я рядом. И тем более, когда меня не будет с ней. Поклянись мне, Андре! Не позволь никому обидеть её! – потребовал он.

– Клянусь тебе, Джек! Не пожалею жизни за госпожу Элизу, – воодушевлённо откликнулся Андре.

– Я знал, что могу доверять тебе!

Джек порывисто обнял молодого человека, благодарный ему до глубины души. Со спокойным сердцем кареглазый атаман покидал форт и спящую Элизу.

– Так неужели мы вернёмся с пустыми руками? – бросил как вызов Жильбер.

– Тебе никто не мешал вернуться с добычей, – возразил ему Ришар, вполне довольный проведённым в трактире временем.

Но вопрос всё же достиг ушей Джека. Разозлившись, он придержал коня.

– Дик! – обратился он к Ришару. – Передай тем, кто не слышал, что мы возвращаемся!

– Джек! Да тебе просто не терпится оказаться в объятьях своей красотки! Верно я говорю? Что ж ты вообще сбежал от неё? – захохотал Жильбер.

– Если хочешь, можешь оставаться ночевать здесь, – прорычал Джек, злой оттого, что Жильбер прав. – Может, кто-то хочет присоединиться к нему? Тогда в форт можете не возвращаться!

– Нет, Джек, мы с тобой! – крикнул Серж, желавший, чтобы со спором было поскорее покончено.

– Да, Джек, на этот раз мы с тобой, – подхватили те, кто уезжал с Жильбером.

Серж отметил, что Джек снова приложился к фляжке с вином и впал в прежнюю, но уже мрачную задумчивость. Молодому человеку казалось, что он может догадываться о мыслях атамана. За их спинами снова шептались о возможном выкупе за девушку, споря, возможно ли это после сказанного Джеком утром. Сам Серж для себя решил, что будет на стороне Джека, какое бы решение тот ни принял.

Джеком же снова завладело волнение за девушку. Почему он не наказал Жану запереть её в комнате? Почему не остался с ней?

Никто не мог и предположить, что Джек сейчас терзается угрызениями совести. Ведь все его намерения набраться терпения полетели к чертям, когда Элиза кинулась к нему сама, обвила шею руками и пообещала свою любовь. И Джек потерял голову!

Может, его безумие и было ему единственным оправданием. Как же ему хотелось поцеловать её утром! Но Джек не решился, боясь разбудить девушку, боясь взглянуть ей в глаза и увидеть там страх, ненависть, презрение. Что угодно, только не любовь. И он боялся этого предстоящего разговора с Элизой.

Может, испытывая вину, он потому и поспешил уйти от Элизы утром, стараясь не потревожить её сон. Но чего же стоило ему покинуть её объятья, постель, согретую их ночной страстью! Джек поклялся бы жизнью, что не ведал такого чувства ранее. Он не был уверен в том, как вести себя с Элизой, и боялся ошибиться на своём пути к сердцу девушки. Ещё ни одна женщина не был ему так безмерно дорога. Его драгоценное сокровище! Его зеленоглазая красавица! Элиза! Как ему хотелось быть нежным с ней, чтобы видеть ответную нежность в её глазах! Но Джек не строил иллюзий относительно чувств девушки к себе. Джек терзался  тем, что угрожал девушке, удерживает её силой.

Он оправдывал и утешал себя лишь тем, что, когда Элиза полюбит его, она останется с ним добровольно и уже не покинет его никогда.

«Пусть так, мой ангел! Пусть я удержу тебя силой! Но ты полюбишь меня!»

Рейвен заржал, подсказывая хозяину, что форт уже близко. Джек улыбнулся наконец. Он узнал от трактирщика всё, что тот мог сказать ему, и теперь ему оставалось только проклинать каждый сантим, всё ещё отделявший его от Элизы.

Джек с криком подхлестнул вороного жеребца, охотно ускорившего бег. И даже в звуках топота копыт ему слышалось желанное женское имя.

Атаман свистнул, чтобы открывали им ворота и чуть придержал Рейва. К нему подъехал Серж, чтобы потом принять поводья и отвести вороного жеребца на конюшню.

– Наши люди вспоминали о выкупе, – сказал он Джеку.

Тот молча взглянул на него, предлагая продолжать.

– Но как же тогда то, что ты говорил утром? Ты ведь хочешь оставить девушку себе, – с некоторой уверенностью спрашивал Серж.

– Да, хочу, – коротко подтвердил Джек.

– Но у девушки есть жених, – напомнил Серж то, что услышал в трактире.

Джек выгнул бровь и беспечно пожал плечами. Но ответил почти серьёзно.

– Был один жених – будет другой.

– Ты действительно женишься? – скорее удивился, чем не поверил Серж.

– Если пожелает дама, – слегка уклончиво ответил Джек. – Только болваны насильно тащат женщин под венец и, рассчитывая после этого на их любовь и верность, удивляются, что у них растут рога!

Серж позволил себе улыбнуться вслед за Джеком. Джек так часто оказывался прав, что временами они готовы были любое его слово воспринимать как истину.

Все они сошлись вчера во мнении, что их красавцу атаману отказать невозможно. Спорили лишь о том, кинулась ли девица к нему сама, или Джеку пришлось уламывать стыдливую девственницу. Большинство, к которому присоединился и Серж, придерживались второго мнения и не раз в прошлую ночь пили за победу Джека. Тот спешился, кинул поводья Сержу. Но недовольно фыркнул Рейвен, и Джеку пришлось обернуться.

– Ворон! Тебя я тоже люблю, – погладил он его лоб. – Или тебе тоже хочется подружку?

Жеребец заржал, ударил копытом, кивнул головой, словно подтверждая эти слова, и оба мужчины рассмеялись.

* * *

Элиза лежала на аккуратно застеленной ею кровати и, вспоминая разговор с Андре, размышляла на его словами. Как это, должно быть, ужасно быть несправедливо осуждённым! Что же удивительного, что Андре так защищает Джека! Но он для неё будет дьяволом, погубившим её!

Элиза едва не вскрикнула, когда открылась дверь и вошли те двое мужчин, которые встретились ей во дворе. Они внесли сундук, но, поставив его на пол, воспользовались моментом, чтобы поглазеть на девушку.

Подтянув колени, Элиза смотрела на рыжего бородача, пытаясь вложить во взгляд всё своё презрение. Не слишком пристыженный Пьер ухмыльнулся и подтолкнул Мориса к двери, за которой стоял следивший за ними де Брийон. Элиза запоздало рассудила, что Жан, которого она просила принести её платья, уж конечно же не смог бы притащить сундук. Но едва она кинулась к сундуку, как пришёл и Жан.

– Согрелась вода для вашей ванны, мадмуазель, – сообщил он, неся ведро.

Элиза хотела было отказаться, опасаясь, что внезапно вернётся Джек. Но потом лишь горько усмехнулась и кивнула. Ей хотелось смыть с себя преследовавший её мужской запах. Запах Джека.

Элиза откинула крышку сундука и стала перебирать платья. На самом дне оказалась нетронута шкатулка с драгоценностями её матери. Не заступничеством ли Джека, вернувшего вчера в сохранности её саквояж? Элиза достала из шкатулки ладанку с изображением Девы Марии и вознесла благодарственную молитву за того, чьими заботами ей всё это возвращено. Она машинально поблагодарила Жана, наполнявшего ванну горячей водой. Не решив ещё в какое платье переодеться, Элиза достала чистую сорочку и пару кусков ароматного мыла с лавандой и вереском.

Элиза вымыла волосы и нежилась в ванной, пока вода не начала остывать. Наскоро одевшись и отжимая воду с отяжелевших волос, Элиза успокоено вздохнула.

Она одела молочно-белое платье с неглубоким округлым вырезом и пышными короткими рукавами, повязала широкий парчовый пояс.

Уже темнело. Не найдя чем зажечь свечи, Элиза кликнула Жана. Тот пришёл, выслушал просьбу девушки и вскоре вернулся с новыми свечами, зажёг их, развёл огонь в камине. Вдвоём они чуть оттащили сундук в сторону.

Элиза стала сушить волосы, стоя у камина, а Жан так же вёдрами выносил остывшую мыльную воду из ванны. Обувшись в домашние туфли, нашедшиеся в сундуке, Элиза зачарованно смотрела на разгоревшийся огонь. Но раздался свист, конский топот и ржание. Элиза распахнула заботливо прикрытые Жаном ставни.

– Джек! – только и сказала она, тут же узнав его среди прочих.

Сердце забилось, отсчитывая удары. Но Элиза глубоко вздохнула и, медленно выдыхая, гордо вскинула подбородок. Она не хотела бояться.

* * *

Джек взбежал по лестнице, толкнул дверь, не успевая подумать, что этим испугает девушку. Едва сдерживая порыв сжать Элизу в объятьях, он перешагнул порог.

Но, успев заметить, как метнулась в страхе девушка, не сделал дальше ни шагу.

– Вы разве не рады меня видеть, сударыня? – небрежно поинтересовался он и неспешно прошёл к буфету.

– Я затрудняюсь с ответом, мсье, – искренне и растерянно произнесла девушка. – Я ждала вашего возвращения, но…

– Да неужели? – изумился Джек, прервав её.

– Представьте себе, да! – выпалила Элиза.

Джек, подумывавший откупорить бутылку вина, вдруг замер, только сейчас заметив, что вчерашняя недопитая бутылка пуста. Джек задумался, перестав слышать девушку. Неужели не столько страх, сколько всего лишь вино толкнуло Элизу в его объятья? Какой же он самонадеянный болван! Но и ошибиться в девушке он не мог! Не мог!

– Так какой же вы потребуете выкуп, мсье? – повторила она.

Джек наконец услышал её.

– Я ещё не решил, мадмуазель, – уклонился он от прямого ответа. – Надеюсь, вам хорошо спалось? – вежливо поинтересовался он, меняя тему разговора.

– Неплохо, мсье, – призналась Элиза.

– Я приказал вас не будить и не беспокоить, – нежно улыбнулся он, подходя ближе.

– Ваше приказание исполнили, – подтвердила девушка. – Тем не менее, пробуждение было ужасным, – не сдержалась она.

– Что же случилось? – насторожился Джек, воскрешая в памяти все свои опасения.

Он протянул руку, чтобы коснуться девичьей щеки, но Элиза отшатнулась, словно он хотел её ударить или заклеймить раскалённым железом.

– Так что же случилось? – повторил он, уже требуя ответа.

– Вы, мсье! – выпалила Элиза, вглядываясь в тёмные глаза мужчины.

– Но что же я сделал? – не понимал Джек.

Элиза на мгновение онемела.

– Вы обесчестили меня! – возмутилась она, бесстрашно набрасываясь на Джека.

Джек не собирался отрицать. О содеянном он не сожалел. Джек расплылся в улыбке, показавшейся Элизе поистине дьявольской.

– И сделал это, поверьте, с величайшим удовольствием, – заявил он абсолютно честно, и едва ли не раскланиваясь.

– Значит, вам нравится насиловать девственниц? – бросила она ему в лицо обвинение.

Джек не мог припомнить, имел ли он прежде дело с девственницами. Но мог поклясться, что насильником он никогда не был.

– Смею вам напомнить, сударыня, что вы сами бросились мне на шею, – возразил он.

Элиза вспыхнула от стыда. Или он не прав?

– Может, я и в любви вам клялась? – с издёвкой поинтересовалась она.

Джек изобразил сожаление.

– Нет, дорогая моя, – признался он, – твоё признание я ещё надеюсь услышать.

– Вы его не дождётесь, мсье! – возмущённо заявила Элиза.

– У меня впереди вся жизнь. Я подожду, – уверенно сказал Джек.

– Я и за всю жизнь не скажу вам этих слов! – не менее уверенно и упрямо сказала она. – Потому что вы дьявол, мсье!

– Я приму это за комплимент, мадмуазель, – улыбнулся он своей соблазнительной улыбкой, – но всё же меня зовут Джек!

– Значит, у дьявола стало одним именем больше! – сделала она вывод.

Джек взглянул ей в глаза. До чего же холодны были плескавшиеся в её глазах волны чувств. До него донёсся цветочный аромат с её кожи, и Джек едва совладал с собой.

Мужской взгляд скользнул по девичьим губам, изгибу шеи, округлостям обнажённых плеч, кромке кружев. Элиза обхватила себя руками, прикрывая грудь и плечи, и отвернулась. Джек осторожно коснулся её слегка влажных ещё, спутанных волос, которые доносили до него тот же цветочный запах.

– Лаванда, – вдохнув, произнёс он.

– И вереск, – добавила, чуть повернув голову Элиза.

– Скажите, мадмуазель, я настолько вам противен и неприятен, что вам понадобились все остатки вина, чтобы раскрыть мне свои объятья?

Ошеломлённая Элиза обернулась.

– Как вы смеете, мсье! После всех ваших угроз! То, что вы сделали, подло и отвратительно! И вы мне противны, если изволите знать!

– Это я и хотел узнать, сударыня…

Элиза испугалась его взгляда. Неужели она сказала правду? Ведь вчера Джек так чувствовал каждый раз, когда она пыталась солгать. Она уже хотела возразить, но распахнулась дверь. Элиза невольно обернулась.

– Какого чёрта?! – взревел Джек. – Де Брийон!

– Тебе лучше спуститься.

Элиза снова смотрела на Андре, как на своего ангела-спасителя, пришедшего освободить её. Джек проследил этот взгляд, но промолчал.

Он стремительно зашагал через комнату, вытолкал Андре и хлопнул дверью.

* * *

Джек окинул взглядом притихших с его появлением мужчин.

– Что ещё вы не можете без меня решить?

– Нам всем интересно, что ты собираешься делать с девчонкой, – заговорил Жильбер.

– Я всё сказал утром! Графиня де Бомон остаётся здесь. Почему из-за чьей-то глухоты я должен отказываться от её общества?

Жильбер чуть слышно выругался.

– Да ты, никак, завидуешь, Жильбер? Не про тебя пташка! Топчи деревенских курочек! – послышались советы.

– А что ты будешь делать, когда девчонку станут искать? – продолжал Жильбер.

– Вот тогда и будем думать! А сегодня мы будем веселиться! Жан! Тащи вино!

Джека охотно поддержали. Андре, готовый прийти на помощь другу, вздохнул спокойно. Но его беспокоила мысль, что с подачи Жильбера всё повторится назавтра.

Джек сел со всеми за стол и в одно мгновение помрачнел. Он пропускал мимо ушей шутки и опрокидывал стакан за стаканом. Андре попробовал вмешаться, но тот лишь отмахнулся. Джек злился и на Элизу и на себя. Гордости ему и самому было не занимать, а чужое чувство собственного достоинства его всегда восхищало.

Но ему вдруг захотелось чем-то отомстить девушке за ту боль, которую он чувствовал из-за неё, хотя и понимал, что вины Элизы тут никакой нет.

Ему нравилась её гордость. А главное, что это была не гордыня, не заносчивость, которые Джек презирал до глубин души. Но почему-то Джеку хотелось силой сломить волю и сопротивление девушки. Джек был достаточно умён, чтобы понять, что его избаловало общество доступных и продажных женщин, которые сами предлагали себя.

Он же похитил юную невинную девушку и держит при себе силой. Так с чего же он надеется, что Элиза сама бросится к нему? И на какую любовь к себе он надеется, угрожая её насилием? Страх и вино – вот что толкнуло её к нему! И больше ничего! Ничего, что он так желал в своей жизни, о чём возмечтал, увидев Элизу.

Но она, единственная женщина, которая стала ему нужна, стала ему дороже жизни, ненавидит и презирает его! И права в этом! Чёрт бы его побрал!

И, когда Джек поднялся из-за стола, он был чертовски пьян и дьявольски зол.

– Джек, оставайся с нами! Что тебе делать в таком состоянии наверху? – окликнули его.

– А где ему, по-твоему, спать? Под столом, как ты? – последовал ответ.

– Кто же спит ночью, когда красотка греет постель? Может, ты?

Смех волной прокатился по залу. Но Джека это уже не волновало. Андре незаметно отправился следом. Он обещал оберегать Элизу.

И если понадобится, он будет защищать её даже от самого Джека!

* * *

На ослабевших ногах Элиза добралась до кровати и устало опустилась на ступеньку возвышения. «Будь ты проклят, Джек, если не видишь, что творится со мной из-за тебя»! – хотелось ей крикнуть, распахнув дверь.

До Элизы донёсся даже запах еды, но девушка, успевшая, впрочем, после купания съесть остававшееся яблоко, предпочла игнорировать просыпавшийся аппетит.

Она нашла в себе силы подняться, чтобы взять со столика гребень. И расчёсывая волосы, девушка на время забылась. Но гребень выпал из рук, когда от пинка сапогом распахнулась дверь, и в комнату ввалился Джек.

От него разило дешёвой выпивкой, и вот теперь Элизе стало действительно противно до тошноты. Зачем он так с ней поступает?

Не потрудившись запереть дверь, Джек прошёл и рухнул в кресло, вытянув ноги в высоких ботфортах, запачканных высохшей грязью.

– Какой чертовски поганый день! – не сдержался Джек. – Но, может быть, вы, мадмуазель де Бомон, скрасите остаток вечера? Не желаете ли лечь спать пораньше, мадмуазель?

Элиза промолчала. Её пугала перспектива оказаться в постели с пьяным до неприязни мужчиной. Даже если этот мужчина Джек! Запах осеннего сырого леса и дождя, почти дурманящий, напоминающий о свободе, исчез с его одежды.

И Элиза морщила нос от кислого запаха вина. Что же заставляет Джека так вести себя? Он не казался сонным, и это заставляло девушку опасаться его.

Он болван, если думает, что, видя его в таком отвратительном состоянии, она изменит мнение о нём в лучшую сторону! Глупец, лжец, насильник и пьяница!

Элиза выпрямила спину, пытаясь быть готовой ко всему.

– Лично я бы сделал это с огромным удовольствием. Будьте тогда так любезны, мадмуазель, снимите-ка с меня сапоги!

Поднявшаяся на ноги Элиза стиснула кулаки. Это было возмутительно! В монастыре её приучали к смирению и труду, но таких унижений она не испытывала!

Вчера она поступилась лишь своей скромностью. Сегодня дело было в гордости! В гордости, которую она не позволит растоптать так же, как свою невинность!

– А вы становитесь послушной! – довольно улыбнулся Джек.

– Вы в этом так уверены, мсье? – скрестив руки на груди, храбро заявила Элиза, изнутри на самом деле дрожа от страха.

– Сейчас и проверим, – хищно оскалился Джек, рывком поднялся с кресла.

Элиза успела лишь выставить вперёд ладони и упереться ими в мужскую грудь. Как же стучало его сердце от непритворной взволнованности! И этот взгляд!

Он снова лишал её воли, околдовывал и подчинял себе. Взгляд был ясным, цепким, глубоким, и Элиза даже подумала, что Джек пьян меньше, чем ей показалось.

Джек попытался поцеловать её, но Элиза смогла увернуться. Джек довольствовался подставленной щекой, стал целовать её шею.

– Такой ты мне нравишься, – шепнул он на ушко, вдохнув запах её волос.

Элиза выгнулась, отталкиваясь ладонями. Джек вдруг отпустил её, словно играя с ней. Отшатнувшаяся Элиза едва поверила своей свободе. Но тут же в неосознаваемом яростном порыве она кинулась на Джека. Тот действительно оказался не настолько пьян, чтобы не перехватить девичью руку, намеревавшуюся влепить ему пощечину.

Джек снова оскалился.

– А такой нравишься ещё больше!

Он заломил ей руку за спину, заломил другую и прижал снова девушку к себе. Элиза снова прогнулась, рванулась из остававшихся сил, но лишь причинила себе боль и стиснула зубы, не сдержав стон. Девушка тряхнула головой, посмела взглянуть в глаза Джека. Но что, кроме безжалостной насмешки она надеялась увидеть в тёмном омуте мужских глаз? Ей показалось, что Джек наслаждается её болью.

Он и вправду не мог оторвать взгляда от её глаз, в которых плескалась и обида, и боль, и ненависть, и гордый, упрямый вызов ему!

И ни единой просьбы о пощаде! Нет, он не ошибся в девушке! Но поступая так с ней, он станет недостоин её любви!

– Ненавижу! – заявила она ему в лицо.

– Это прекрасно, – откликнулся он. – Прекрасно, что вы не умеете лгать, мадмуазель Элиза, – ослабил он хватку, а потом отпустил её.

Элиза слабо вскрикнула и стала растирать запястья, болевшие после дьявольской хватки Джека. Тот попятился, став вдруг неуклюжим, и наткнулся на сундук.

Успокоившийся было мужчина чертыхнулся.

– Какого чёрта здесь делает это барахло? – обернулся он к Элизе. – Ах, вот оно что, – ответил он сам себе, будто только сейчас замечая и оценивая взглядом белое платье Элизы.

Джек распахнул дверь.

– Морис! Пьер! – рявкнул он. – Брийон! А, уже здесь? – заметил стоявшего у стены молодого человека Джек. – Кто без разрешения был в моей комнате? – накинулся он на поднявшихся по лестнице двух мужчин.

Пьер и Морис переглянулись, понимая, что обвинение касается их.

– Де Брийон велел принести сундук, – спокойно ответил темноволосый Морис. – Это же для твоей пташки, – не понимал он и пытался заглянуть в комнату.

– Так это ты командовал в моё отсутствие, Брийон? – разыграл удивление Джек.

– Джек, ты же сам просил, – запнулся Андре.

– Пошли вон! – кинул Джек Пьеру и Морису.

Пьер усмехнулся в рыжую бороду, он был почему-то доволен тем, что Джек обрушил гнев на своего любимчика. А Морис обменялся взглядом с Андре, пытаясь его подбодрить. Элизе, не понимавшей негодования Джека, хотелось заступиться за молодого человека. Он был так любезен и вежлив с нею! И это он приказал тем двум принести её сундук. Раздумывая над словами, Элиза попыталась приблизиться.

– Тоже мечтаешь занять моё место, Андре? – спросил Джек, оглядываясь назад на Элизу.

– Нет, ты же знаешь! Я поклялся!

– Мсье де Брийон исполнял мою просьбу и ни в чём не виноват! – выкрикнула Элиза, подступив к мужчинам.

Она думала, что её близость отвлечёт и успокоит Джека, но он грубо схватил её за руку и втащил обратно в комнату.

– Помолчите, мадмуазель! И не мешайтесь, сделайте милость.

Андре метнулся за ними.

– Оставь её Джек! Ты пугаешь её! Ты пьян и ведёшь себя недостойно!

Джек перевёл взгляд с Элизы на Андре и снова посмотрел на девушку. То, что он видел, нравилось ему всё меньше и меньше.

– Значит, ты у нас самый благородный здесь? – едко поинтересовался Джек.

«Проклятье! Да что творится с ним?!»

– Джек, ты пьян, – спокойно повторил Андре.

– Ни черта я не пьян! – взревел Джек. – А теперь пошёл вон с глаз моих, – процедил он сквозь зубы. – Убирайся отсюда!

Побледневший от оскорбления Андре едва осмелился взглянуть на Элизу. Ему было стыдно оставлять девушку с Джеком, исполняя унизительный приказ.

Но Элиза чуть заметно кивнула ему и отвела взгляд. Ей было больно за Андре, что он, связанный чувством долга и дружбы, не может ответить атаману.

Джек с грохотом захлопнул дверь и задвинул  засов. Хмель будто и вправду начинал проходить. Его медленные шаги были твёрдыми и чёткими.

Элиза с ужасом наблюдала, как он приближается. В комнате воцарилась пугающая тишина. Джек снова рухнул в кресло. Элиза осталась стоять рядом.

– Значит, ты уже и защищаешь его?