Текст книги "Украденное счастье (СИ)"

Автор книги: Елена Прибыльцова

Соавторы: Ирина Криушинская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Может, следует известить её о приезде?

– Я думала об этом. Думаете, письмо поспеет быстрее, чем мы? Я боюсь, что тётушка напишет ответ, и это письмо попадёт к отцу в руки.

Элиза снова вздохнула. Она понимала, что риск и неизвестность будут терзать её до конца их путешествия. Ей остаётся только верить, что тётушка Кэтлин с радостью примет её, с пониманием отнесётся к случившемуся с племянницей.

– Вы так боитесь своего отца? Наверное, я могу это понять. Но мне это совершенно незнакомо, – поделился Андре своими мыслями.

– Просто вы мужчина, Андре. В этом всё дело, – рассудила девушка.

Им принесли завтрак. Некоторое время они молча ели. Предстояло продолжить путь. Необходимо было обсудить и обдумать это. Андре предлагал выехать к полудню, чтобы успеть и проехать немало, и найти новый ночлег.

– Если вы, конечно, хорошо себя чувствуете.

– Да, вполне, – откликнулась Элиза. – Я выдержу поездку.

Но девушку, конечно же, пугала необходимость продолжать столь дальний путь. Но это был её выбор. К тому же она не могла забывать, что взяла на свою совесть кое-какие обязательства, требовавшие её приезда в Англию.

У девушки задрожали губы от нерешительности. Ей следовало бы посвятить Андре в свои планы. Молодой мужчина тем временем предлагал ехать верхом до Руана.

– Если сядем там на корабль, то доберёмся до Гавра. А оттуда отправимся в любой английский порт.

– Андре! Не сочтите это капризом, но мне крайне необходимо будет разыскать приятельницу моей матери. Её зовут леди Сьюзен Давенпорт, она живёт в Уорикшире. И, возможно, даже раньше, чем увидеть тётушку.

– Обсудим это, когда доберёмся хотя бы до Руана, – рассудил Андре.

Элиза согласно кивнула. Её взволновала мысль, не придётся ли им продать лошадей, когда сядут на корабль. Андре повёл головой. Он предпочёл бы оставить лошадей. Вполне можно будет уговорить капитана провести животных в трюме.

Быть может, что продавать их придётся за бесценок, а покупать снова хороших лошадей придётся дороже. И Элиза улыбнулась тем его рассуждениям, в которых ей не придётся расставаться со своей красавицей Маркизой.

– Если понадобится, можно будет продать что-то из моих драгоценностей, – шёпотом предложила Элиза.

– Оставьте их при себе, – тихо возразил он.

Нужно было готовиться к отъезду. Наказав Элизе запереть за ним дверь и ждать его возвращения, Андре ушёл. Одев чулки, бриджи и жакет от амазонки, Элиза задумалась, одевать ли ей сейчас и юбку. Андре всё не возвращался, и Элиза встав у окна в ожидании, начала волноваться. В каждом похожем силуэте ей мерещился Джек, и девушка, вздрагивая, пряталась за тонкую ажурную занавеску. И когда перед Андре наконец открылась дверь, Элиза едва не повисла у него на шее.

– Как вы долго, Андре! Я безумно волновалась!

Но если в её голосе и можно было услышать упрёк за пережитое беспокойство, то нежности в этих словах было ничуть не меньше.

– Я кое-что раздобыл для вас.

И в руках девушки оказалась шляпа с пером, как прекрасное и даже необходимое дополнение к костюму. Элиза намеревалась обойтись капюшоном накидки, но Андре рассудил по-своему. И доказательством тому стали также ботфорты. Трудно было не признать, что в столь долгом путешествии верхом они будут весьма кстати.

А потому девушка поспешила примерить сапоги. И в восторге снова обняла молодого мужчину, словно ни одна безделушка прежде не вызывал у неё подобной радости.

– Может, вы ещё и дамское седло раздобыли? – усмехнулась Элиза.

Андре так изменился в лице, что девушка поспешила извиниться за легкомысленную шутку. Приличия в одежде были вполне соблюдены, а мужское седло было гораздо безопаснее дамского, если им предстояла быстрая скачка.

– Едем! – выдохнув, спросила девушка.

Желание увидеть столицу толкало её в путь.

Глава 18

Париж не ждал их. Многолюдной древней столице не было никакого дела до двух молодых всадников, ехавших по её узким улицам.

Зимний Париж представлял собой не совсем привлекательное зрелище. Чёрные холодные воды Сены словно застыли в своих окаменевших берегах, но жизнь вокруг бурлила. Превратившийся в грязь недавно выпавший снег хлюпал под ногами неторопливо шагавших лошадей. Элизе хотелось хотя бы издали взглянуть на Нотр-Дам, услышать прощальный звон его колоколов. Они ехали вдоль берега Сены, пока не стал виден остров Сите. Проехав бурлящий, людный Мост Менял, путники остановились у Королевского моста. Выросшую в тишине поместья Фонтэнэ, воспитанную за высокими стенами монастыря Святой Женевьевы и отвыкшую от городского шума Элизу оглушил гул людской толпы на улицах и площадях.

Пятисотлетний готический собор восхитил девушку, как и однажды в детстве, когда она впервые увидела его высокие квадратные башни, огромное круглое окно-розу и услышала многоголосый перезвон колоколов, разносившийся далеко за пределы древнего островка. Выпрямившись в седле, Элиза продолжала созерцать нефы и пилоны собора, маленькие остроконечные башенки, видневшиеся сейчас, пока они неспешно пересекали мост. Вечерняя служба была нескоро, и колокола молчали.

Девушка спешилась, но войти не решалась. Ей хотелось получить знак свыше и знать, что она поступает верно, благословение в дорогу. Элиза посмотрела на Андре, тот кивнул ей, ободряюще коснулся её плеча.

– Ступайте, будьте там столько, сколько сочтёте необходимым, – одобрительно улыбнулся он и наблюдал, как Элиза шагнула под сень величественного собора.

Какой-то мужчина, молодой, светловолосый, насколько Андре мог разглядеть, вошёл в собор следом за ней, но Брийон не придал этому значения. В стенах Нотр-Дама Элиза была в безопасности.  Девушка не блуждала наугад, память вскоре подсказала ей путь к одной из ниш, в которой стояла статуя Святого Христофора – покровителя путников. Сложив молитвенно руки, Элиза застыла перед псоглавым каменным изваянием святого. Девушка не знала, какие слова молитвы произнести, но слова её шли от сердца.

– Святой Христофор! Ты знаешь, почему я решилась на этот путь! Помоги нам! И укажи верный путь тому, кого я так люблю! Какую бы дорогу он не выбрал, помоги и ему на его пути!

– Мадмуазель де Бомон?!

Девушка вздрогнула и замерла. Память вскоре подсказала, кому принадлежит этот голос, и оттого Элиза боялась обернуться. Не притвориться ли, что Луи обознался?

Надежда на то, что Луи поверит, была ничтожной. Неожиданная, немыслимая встреча потрясла девушку, грозя разрушить планы.

– Вы ли это?!

Луи пытался заглянуть девушке в лицо и, не удержавшись, обхватил его ладонями. Элиза отшатнулась, испугавшись непритворно.

– Вы, сударь, ошиблись.

Но именно голос, который Луи не успел забыть, выдал её.

– Это вы! Мадмуазель де Бомон! Но, бог мой, что с вами?! Как вы одеты? Как вы здесь оказались?! Ваш отец уже объявил о вашей смерти! И похоронил вас!

Элиза посмотрела на него, не веря сказанному. Впрочем, разве не этого она хотела? Почему же теперь подобный поступок отца её так ранил?

– Сударь, вы ошиблись. Пустите. Меня ждут!

Элиза попыталась справиться с волнением, но Луи набросился на неё.

– Это вы! Не может быть! В то время как я рисковал жизнью, разыскивая вас! Где вы были всё это время? Вы хоть представляете, сколько неприятностей принесло нам ваше исчезновение!

– Не имею ни малейшего понятия! – почти резко ответила Элиза. – Как и то, кто вы такой, сударь! И почему пытаетесь меня удержать! Я уже сказала вам, что меня ждут. Побойтесь хотя бы этих святых стен!

– Что за игру вы ведёте, мадмуазель! Я ваш жених и требую ответа!

– Вы мне никто, сударь! – не сдержалась девушка. – Уйдите!

Потеряв терпение и отбросив церемонии, Луи потащил её за руку к выходу. Девушка не сопротивлялась, ей оставалось надеяться на помощь Брийона. Но тот, обратившись к ней по имени, казалось, лишь окончательно выдал её.

Мужчины столкнулись взглядами. Виконт де Бриссак высокомерно окинул взглядом Брийона, брезгливо скривился.

– Ваш слуга слишком дерзок!

– Господин де Брийон не слуга! – яростно заступилась Элиза, сделав предостережение Андре. – Чего вы хотите, господин виконт? – Элиза оставила попытки притворяться. – Едва ли наша помолвка всё ещё в силе.

– Будет в силе, если я так захочу! У меня есть полное право отвезти вас к вашему отцу. А наш с вами брак по-прежнему довольно заманчивая сделка.

– Но сделка? Так заключим другое соглашение! Поверьте, гораздо выгоднее.

– Чем же? – оказался заинтригован Луи.

Элиза перевела дыхание, подбирая слова, чтобы убедить виконта.

– Тем, что я предоставляю вам выбор, Луи, в память тех нежных чувств, которых к вам испытывала. Вы можете сейчас заставить меня ехать с вами, чтобы вернуть в отцовские объятья. Можете заставить выйти за вас замуж. Но поверьте, в первую нашу брачную ночь вас ждёт сюрприз, Луи. И едва ли приятный для вашей гордости и чести. Вы ведь догадываетесь, не так ли, что мсье де Брийон не просто так сопровождает меня?

Элиза умолкла, осознавая ужасные последствия своего откровенного намёка. Захочет ли Бриссак сохранить в тайне её позорное признание и похоронить под той же могильной плитой, на которой высечено её имя? Бриссак молчал, кривя брезгливо губы.

Как бы ни была очаровательна Элиза, стоит ли она и её приданое того, чтобы прикрывать её грешки?

– Кажется, вы правы, мадмуазель, – наконец выговорил он сквозь зубы. – У меня пропало всякое желание жениться на чужой шлюхе!

Элиза стерпела оскорбительную правду, лишь гордо вскинула подбородок. Но слова донеслись до Андре, и тот метнулся вперёд. Девушка едва сдержала его.

– Извольте извиниться перед дамой, сударь!

– Не вижу для этого причин! Кто вы вообще такой, чтобы посметь вмешиваться в чужой разговор?! Уймите вашего любовника, сделайте милость, мадмуазель! Мы с вами ещё не договорили.

Элиза молча посмотрела на Андре. Тот стиснул зубы, сжал кулаки, но отступил назад, наблюдая за виконтом и пытаясь быть готовым к любому повороту событий.

– Мы сказали достаточно, Луи. Мне жаль. Прощайте!

Но молодой Бриссак снова удержал девушку.

– Я полагал, что женюсь на послушной девице из благородной семьи, а вы всего лишь маленькая глупая потаскушка! Вам так не терпелось оказаться в объятьях своего любовника, что вы предпочли сбежать? Чёрт побери! Да заводили бы хоть сотню любовников, только извольте соблюсти перед этим приличия!

– Чтобы вы могли завести столько же любовниц? – вставила слово Элиза, не собиравшаяся, тем не менее, разубеждать Луи в чём бы то ни было.

А тот пристальней оглядывал её лицо и фигуру. Словесная перепалка распалила молодого мужчину. Его угасшая влюблённость вспыхнула, будоража кровь, а откровение девушки давало повод для вполне определённых желаний.

– Может, желаете стать одной из них? Прежде чем согласиться на сделку и отпустить вас, полагаю, я вправе потребовать с вас компенсацию и узнать, есть ли тут о чём сожалеть с моей стороны…

Элиза вдруг шагнула к нему, не дожидаясь его действий. Запрокинула голову, заглядывая в глаза. Бриссак довольно ухмылялся, но недолго.

Что-то острое укололо его в бедро.

– Попробуйте, виконт. Но тогда, клянусь всеми святыми Нотр-Дама, вам действительно придётся пожалеть, и вашим любовницам тоже.

Бриссак выругался, чувствуя острие кинжала у своего паха.

– Вы сказали, что меня считают мертвой, Луи. Сделайте вид, что повстречали привидение, – посоветовала она.

– И вам лучше не возвращаться с того света! – пригрозил Бриссак.

– Мне казалось, я любила вас когда-то, – призналась она с сожалением. –  Прощайте! Надеюсь никогда больше с вами не увидеться.

Элиза осторожно отступала, пряча кинжал. Андре схватил её и едва ли не забросил на спину Маркизы, и сам взлетел в седло. Бриссак сыпал ругательствами им вслед.

Но на эту восхитительную, потерянную для него женщину он смотрел с сожалением оттого, что никогда уже не сможет обладать ею.

* * *

Джек пустил Рейвена галопом. В лицо ударил леденящий порыв ветра. Бешеная скачка вновь помогла ни о чём не думать, хоть на время избавиться от всех мыслей.

Не существовало прошлого, в котором он был счастлив, и от которого на куски разрывалось сердце. Было лишь настоящее, упрямо толкавшее его вперёд. И даже было неважно, куда так мчит его конь, лишь бы эта неистовая скачка продолжалась без конца.

Преданный Рейвен скорее бы пал бездыханным, чем ослушался хозяина, но всё же замедлил бег. Лес кончился. Джек огляделся, осознавая, что оказался на опушке, и нахмурился, узнав темнеющие вдалеке стены замка Фонтэнэ.

– Ты думаешь, она там? – чуть наклонившись вперёд, вслух обратился Джек к жеребцу. – Возможно, стоит это проверить, – сказал он уже скорее самому себе.

Джек в задумчивости выгнул бровь и принялся пощипывать кончики усов. Рейвен же вдруг всхрапнул, вскинул голову, навострив уши.

Джек не сразу услышал то, что насторожило умное, чуткое животное.

– Джек! Джек!

Мужчина снова нахмурился. Голос был знакомым, но это ещё больше встревожило Джека.

– Я тебя нашёл! Я всё-таки тебя нашёл!

Радостный и восторженный Жан повис на шее Рейвена.

– Что случилось?! Ты почему здесь?!

Джек спрыгнул с коня и затряс парнишку за плечи, предполагая, несмотря на радостный вид Жана, что произошло что-то ужасное.

– Симон меня отпустил!

– Куда отпустил? – не понял Джек.

– Найти тебя! И я тебя нашёл! Я обещал Симону, что если не найду тебя, то вернусь к ним! Но я-то тебя нашёл! Можно мне ехать с тобой, Джек? – тараторил Жан.

Джеку внезапно захотелось отвесить парнишке подзатыльник, но сдержал порыв. Глупый мальчишка! Жан по-щенячьи восторженно смотрел, ожидая ответ.

Джек размышлял, поджав губы и чуть отведя взгляд. Будет ли парень обузой или полезным попутчиком? И разве помешает ему смышлёный, преданный слуга?

Джек взлетел в седло, протянул парнишке руку.

– Садись. Будешь слушаться меня, или отправишься на все четыре стороны!

И довольный, просиявший Жан уселся позади Джека. Рейвен всхрапнул, тряхнул головой и затрусил вперёд под тихий смех молодого мужчины.

* * *

К вечеру им посчастливилось набрести на постоялый двор. До Джека донёсся довольно аппетитный запах еды, и он с удовольствием вдохнул его.

– Эй, красотка! – озорно окликнул он молодую служанку.

Она тут же поспешила подойти к гостям. Джек с удовольствием убедился, что девушка действительно хороша собой, а потому обворожительно улыбнулся, спрашивая, чем так заманчиво пахнет и найдётся ли место переночевать.

– Ну конечно, мсье! – кокетливо ответила девушка.

И пока Жан заботился о Рейвене, молодой мужчина, заказав ужин, вежливо интересовался у добродушного толстяка-хозяина не останавливалась ли здесь накануне молодая пара.

– Я разминулся со своим другом, – объяснял Джек, пытаясь описать внешность беглецов, – он ехал верхом, с ним его жена.

Но хозяин лишь покачал головой. Джек воспринял это как должное, вежливо и терпеливо выслушивая пожелания собеседника вскоре найти потерявшихся в пути друзей. Глядя на Жана, набросившегося на еду с жадностью голодного волчонка, молодой мужчина думал о том, что парнишку следует приодеть и раздобыть ему лошадёнку. Как хозяин ли, как друг ли, но он должен заботиться о парнишке.

Та самая хорошенькая служанка принесла Джеку разбавленного вина и зажаренную свиную отбивную. Наклонилась, соблазнительно демонстрируя ложбинку пышных грудей. Задержав взгляд ровно настолько, чтобы оценить прелесть женских округлостей, Джек сделал вид, что очарован, снова улыбнулся и попросил принести в комнату кувшин горячей воды, а постель застелить свежим бельём.

– Я постараюсь, мсье, – пообещала девушка, а Джек усмехнулся, предположив ненароком, не надумала ли она согреть заодно и его постель.

Желания плотских утех у него не было. Он ласково поблагодарил выполнившую его просьбу девушку.

– Желаете что-то ещё, мсье? – улыбалась она.

Джек покачал головой, улыбнулся устало.

– Нет, моя милая… Доброй тебе ночи…

– И вам доброй ночи, мсье!

Пожелание было искренним, но Джек почувствовал странную грусть. К счастью, молодой мужчина вскоре заснул, крепко, до самого утра. И лишь к рассвету одно из прежних кошмарных сновидений разбудило мужчину.

Джек натянул сапоги, подошёл к очагу, поворошил угли. От горячего уголька из камина Джек раскурил сигару, отступил к окну. Рассветные сумерки наводили на него тоскливые воспоминания. И призрак Элизы словно стоял у него за спиной.

Мысли о покинувшей его женщине снова заполнили сознание, возвращая в душу обиду и злость. Неужели не будет ни минуты, чтобы он не думал и не вспоминал о ней? Разве что месть избавит его от боли? Но неужели чужая боль и страдание доставят ему удовольствие и успокоение? Джек задумался над тем, что ему следует делать дальше.

В замке Фонтэнэ Элизы не было, и о возвращении юной графини там ничего не слышали, как им удалось узнать с Жаном.

Теперь Джек намеревался ехать в Париж. Если Элиза надумала вернуться к жениху – едва ли составит труда это узнать. Но подумав об этом, Джек нахмурился, выдохнул струйки дыма через нос. Графиня де Бриссак будет недосягаема для него, Джека Лэнгли.

Но что мешает ему вновь попытаться стать графом Давенпортом? Что, если оставленная Элизой записка правдива, и девушка отправилась с Брийоном в Англию?

Укол совести заставил Джека глубоко вздохнуть и вспомнить о леди Сьюзен. Есть вещи важнее, чем преследование сбежавшей от него женщины! Прощение матери!

Обжигая пальцы, молодой мужчина раскрошил крохотный окурок тонкой сигары. Джек принял решение.

Но, увы, он понимал, что поневоле следует по пятам двух беглецов.

* * *

Элиза тосковала по Джеку. Отрицать это было бессмысленно. А скрывать от Андре оказалось и вовсе невозможно. Сколько раз, ложась спать, она вспоминала обо всём произошедшем, думала о Джеке, и если не удавалось сразу заснуть, то неизбежно подступали слёзы, и Элиза то тихо плакала в подушку, то срывалась и рыдала на плече у Андре.

Когда по ночам ей снились кошмары, и она просыпалась то в слезах, то с криком, Андре всегда оказывался рядом, и она засыпала, успокаиваясь в его бережных объятьях. Он не пытался утешать её словами, таких слов попросту не существовало.

Он просто был рядом и чувствовал, что Элиза благодарна ему именно за это молчание. И Андре был счастлив, зная, что девушка нуждается в нём.

Их путешествие оказалось на удивление удачным и спокойным. Элиза без особого труда выдерживала несколько часов в седле, пуская Маркизу рысцой или и вовсе шагом.

Но настроение девушки порой менялось под стать погоде. Элиза беззаботно улыбалась, глядя на безоблачное весеннее небо, и смеялась, когда Маркиза ускоряла бег.

Или же хмурилась, видя серые лёгкие тучи, заслоняющие едва греющее солнце, и вспоминала обо всём том, что тревожило и волновало её. Запрокинув голову, Элиза вдыхала всё ещё холодный весенний воздух, пахнущий снегом.

Мир оказывался так велик, а путь так далёк! В Руане они так и не решились сесть на корабль. Элиза поневоле призналась, что неважно переносит качку.

– Несколько лет назад мы с матерью были в Лондоне у леди Кэтлин, и у меня остались не самые приятные воспоминания от пребывания на борту корабля.

К несчастью для себя, Элиза оказалась права, когда в Дувре поднялась на палубу «Весёлой Дженни».

Трёхмачтовая красавица шхуна с деревянной рострой, изображавшей, по видимому, ту самую Дженни, была пришвартована, покачиваясь на волнах, а Элиза уже чувствовала дурноту, подступавшую к горлу.

Стоя у борта корабля, держась обеими руками за леер и борясь с желанием опорожнить желудок, Элиза мысленно прощалась с Францией, воплотившейся сейчас в шуме порта Дувра. Здесь она родилась, здесь была и несчастна, и счастлива.

Может быть, на родине матери ей, Элизе, удастся обрести менее призрачное и более долговечное счастье, когда на её руках будет тихо спать её ребёнок.

Элиза зябко поёжилась от порыва ветра, вдохнула этот пахнущий морем воздух, поборола тошноту. Андре, позаботившийся о том, чтобы их лошадей разместили в трюме, отнёс небольшой багаж в крохотную пассажирскую каюту и поднялся на палубу.

– Возможно, следовало дождаться корабля до Лондона, – сказал он, подойдя к девушке. – У нас ведь есть время.

– Мы и так потеряли столько времени в дороге и почти неделю ждали отплытия, – рассудила в ответ Элиза. – А так мы быстрее окажемся в Англии. И всего за несколько часов сможем добраться до Лондона.

– Хорошо, – согласился Андре, – если вы так уверены.

– Да, – кивнула Элиза, – до Лондона путь был бы длиннее, а я уже предчувствую, как мне будет нелегко выдержать это путешествие. Боюсь, приятного для меня будет мало, – попыталась она улыбнуться.

Элиза была так бледна, что Брийон даже не возразил. Он загородил девушку от ветра, коснулся её плеч.

– Но ведь я буду рядом.

– И я рада этому, Андре.

«Весёлая Дженни» отчалила. Берег Франции скрывался за горизонтом.

* * *

Путешествие на «Весёлой Дженни» далось Элизе нелегко. На её самочувствии сказывалась и качка, и беременность.

Приступы тошноты мучили девушку, казалось, даже во сне, а мутило уже от одного вида еды. Радовало лишь то, что отсутствием аппетита Элиза не страдала, стараясь утолять голод и ради себя, и ради росточка жизни под сердцем.

Но всё равно, Андре печально замечал, что девушка исхудала и побледнела за время плавания. Не в силах находиться постоянно, словно взаперти, в каюте, Элиза старалась каждый день выходить на палубу.

Андре неизменно сопровождал её, поддерживая под руку, не отходя ни на шаг.

Между тем, плавание приближалось к благополучному завершению, шторма обошли судно стороной, хотя сильные ветра, от которых «Весёлая Дженни» взлетала на огромных волнах, а потом падала, словно в бездну, не раз заставляли Элизу трепетать от ужаса и беспрерывно молиться. Но и когда показался берег Англии, Элиза не забыла вознести благодарную молитву.

Тем серым, туманным утром, приблизившим их к Ньюхейвену, Андре вернулся в каюту сообщить Элизе, что к полудню они высадятся на берег. Но каюта была пуста.

Ругая себя за глупый страх, охвативший его, Андре выбежал на палубу.

Элиза стояла у борта, держась одной рукой за леер, а другой удерживая капюшон меховой накидки, купленной в Руане.

– Зачем вы покинули каюту одна?

Андре посмотрел на её осунувшееся лицо, на котором, казалось, остались одни огромные, лихорадочно блестевшие глаза. И сердце у него сжалось.

– Пойдёмте, вы дрожите. Вы же не хотите простудиться?

– Мне ничуть не холодно. Это волнение, Андре. И потом, мне здесь гораздо лучше, чем внизу в каюте. Мы подплываем, я не хочу пропустить этот волшебный момент. Вы понимаете меня, Андре?

Она глубоко вздохнула, наслаждаясь напоследок солоноватым холодным воздухом залива Сифорд. И Андре остался рядом, пока они не вынуждены были покинуть палубу, чтобы не мешать матросам швартовать корабль.

Элизе понадобилось немного времени, чтобы собрать вещи. Брийон закинул немудрёный багаж на спины лошадям, повёл животных по сходням на причал.

Элиза шла следом.

– До Эпсома мы успели бы добраться до темноты, – уверенно сказала Элиза.

– Уверен, здесь найдётся хотя бы одна приличная гостиница, чтобы мы переночевали. И тогда нам не придётся спешить. Элиза, подумай, – разумно возразил Андре.

Девушка погладила влажный от туманной измороси лоб Маркизы. И улыбнулась, соглашаясь.

* * *

А за ужином в комнате гостиницы Андре молчал, всё ещё не решаясь заговорить. Элиза поняла это по его взгляду.

– Что-то не так, Андре? Вы пугаете меня.

– Элиза, выслушайте меня, – начал Брийон охрипшим голосом.

– Говорите, Андре. В чём дело? – озадаченно спросила девушка.

Брийон набрал побольше воздуха в лёгкие.

– Элиза, будьте моей женой! – выпалил он.

– Что? – девушка удивлённо, недоверчиво смотрела на него, положив нервно дрогнувшие руки на край стола.

– Я люблю вас! Люблю с самого первого дня, когда увидел! С самой первой секунды! Да вы и сами это знаете. Я не мог и не смел соперничать с Джеком, но теперь… Элиза, я буду любить тебя и беречь всю жизнь! Только доверься мне! Умоляю тебя…

Брийон с надеждой и страхом заглянул в глаза Элизе.

– Месье Брийон, не нужно мне делать одолжение, – спокойно, но холодно ответила девушка, – вы достаточно помогли мне. Я не приму от вас больше жертв.

– Но это не одолжение и не жертва! – простонал Андре. – Прости меня, если я оскорбил тебя. Но видит бог, мои чувства к тебе чисты и искренны.

Андре замолчал, не в силах больше вымолвить ни слова. Элиза смотрела на него полными слёз глазами.

– Это вы простите меня, Андре, – прошептала она. – Я не сомневаюсь в ваших чувствах. Но вы выбрали неподходящее время и место для такого разговора. Едва ли он вообще уместен. Я понимаю, что дала вам определённую надежду, но вы выбрали неприемлемое место для признаний, Андре.

– Вы правы. Но завтра я потеряю вас…

– Андре! Как вы могли подумать, что оказавшись под приютом родственников, я прогоню вас из своей жизни? Ты замечательный, верный, преданный друг. Я не знаю, как назвать то чувство, которое я испытываю к тебе, но знаю, что не могу дать тебе то, о чём ты просишь. Если я и люблю тебя, то только как друга.

Он с жаром поцеловал её ладонь, которую она протянула ему.

– Я не ожидал другого ответа, – почти спокойно заговорил Андре. – Элиза, дорогая, бесценная моя, позволь, я всегда буду рядом с тобой. Я готов быть братом, другом, кем угодно, только бы видеть тебя, знать, что с тобой всё хорошо, заботиться о тебе. Но прошу, не лишай меня надежды. Может быть, спустя много времени, ты сможешь полюбить меня. Я готов ждать сколько угодно.

– Я буду рада видеть вас рядом, Андре, – с грустью улыбнулась девушка, не в силах ответить ему отказом. – Но не требуйте от меня большего.

Он ещё раз поцеловал руку девушки, избегавшей его взгляда. Она уже корила себя за то, что дала ему надежду. Но разве могла она поступить по-другому?

Элиза не хотела отталкивать человека, который безгранично предан ей, любит её. Не хотела причинять боль тому, в ком так нуждалась её душа.