Текст книги "Украденное счастье (СИ)"

Автор книги: Елена Прибыльцова

Соавторы: Ирина Криушинская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19

Дорогу до Эпсома Элиза почти не запомнила. От вчерашнего разговора с Андре ей было неловко, и они с Андре ехали молча почти весь путь до Эпсома. Уточнив у одного из кэбменов дорогу до особняка барона Стэнтона, утомлённые путники остановились у крыльца дома. Андре помог девушке спешиться и остался, держа в поводу лошадей.

С гулко бьющимся сердцем Элиза повернула рычажок звонка. Нервно сжала руки в ожидании, пока прислуга откроет дверь. Наконец-то она увидит свою тётушку! Как она примет её? Что скажет, когда узнает о её положении?

«Она не оставит меня», – уверенно подумала девушка.

Дверь открыли в тот момент, когда девушка, отчаявшись, уже готова была стучать и кричать. От волнения Элиза едва удержалась на ногах.

Дворецкого на пороге особняка она не узнавала и никакого имени припомнить не могла. В ужасе, что её сейчас прогонят, девушка осведомилась, дома ли леди Кэтлин.

– Леди Стэнтон сегодня никого не принимает, – доложил дворецкий.

– Я её племянница! Меня она примет! Пропустите!

– Весьма сомневаюсь, сударыня! – попытался остановить её дворецкий.

Андре, видя поворот событий, поспешил помочь девушке, но Элиза уже проскользнула в дом и устремилась в поисках леди Кэтлин в гостиную.

– Тётушка! Это я, Элизабет! – сорвалась на крик девушка.

До баронессы Стэнтон, занятой написанием писем, не сразу донесся её голос.

– Тётушка! – выкрикнула Элиза, едва сдерживая рыдания.

Девушка сдёрнула шляпу, видя, что её родственница испуганно и недоверчиво отступила, готовая рассердиться и приказать выгнать её.

– Элизабет? – не веря глазам, произнесла Кэтлин.

– Это я! Да, это я, тётушка! – повисла у неё на шее Элиза.

– Господи, как же ты выросла! Как же ты похожа на свою мать! – со слезами на глазах целовала девушку сорокалетняя, всё ещё очень красивая женщина. – Бэсси! Моя маленькая Бэсси! Почему ты не написала мне? Я так ждала письма!

Элиза дала волю рыданиям. Измотанная дорогой и переживаниями, она обессиленно упала на низенькую софу. Кэтлин, взволнованная появлением Элизы, помогала племяннице успокоиться и прийти в себя, сдержала поток неизбежных вопросов.

– Дорогая моя! Тебе следовало предупредить нас. О, Ричард! Ты узнаешь Бэсси? О, не смотри так! Прошу тебя!

Но нахмурившийся барон Стэнтон был скорее озадачен появлением племянницы в его доме, чем рассержен. Он сжал холодную, дрожащую ладошку девушки.

– Я полагаю, ваш отец, юная мисс, знает, где вы находитесь сейчас, – произнёс он заботливо, заставив Элизу, тем не менее, вздрогнуть от страха. – Так или иначе, я рассчитываю, что сегодня за ужином вы объясните своё неожиданное присутствие в этом доме. В доме, в котором вам всегда рады!

Барон сдержанно, но искренне улыбнулся, и Элиза успокоенно вздохнула.

– А сейчас прошу меня простить, я должен вернуться к своим делам, от которых меня так бесцеремонно оторвал ваш очаровательный голос.

Элиза снова посмотрела на леди Кэтлин. Та ободряюще улыбнулась.

– Пойдём, моя дорогая. Где твои вещи?! – спохватилась Кэтлин.

– Тётушка, я прибыла не одна, – шёпотом нашла силы признаться девушка. – Прошу у вас приюта и для него.

– Него? Это мужчина? – ахнула баронесса.

– Этот человек спас мне жизнь. Благодаря ему я здесь, живая и невредимая. Если для него не найдётся места в вашем доме, то я здесь тоже не останусь. Клянусь памятью матери!

– Дерзкая маленькая девчонка! – поднялась, выпрямив спину Кэтлин.

И вдруг расхохоталась. До чего же эта девочка похожа на Фиону! Элиза, пошатываясь, встала, вскинула в горделивой привычке подбородок, а из глаз потекли слёзы. Кэтлин охнула, понимая, что ненароком обидела девушку.

– Девочка моя! Ну что ты! Если этот человек так дорог тебе, если он так много для тебя значит, надо хотя бы взглянуть на него!

Затянувшееся ожидание показалось для Андре пыткой. Он замер, когда вновь распахнулась дверь. И с облегчением выдохнул, увидев сияющую радостью Элизу.

– Прошу вас в дом, сударь, – произнесла Кэтлин на великолепном французском. – О лошадях позаботятся, уверяю вас.

Но Андре дождался, пока грум заберет поводья, отвязал мешки с вещами. Склонился, чтобы поцеловать протянутую баронессой для приветствия руку.

– Маркиз Андре де Брийон де Вильнёв.

– Прошу, маркиз! – повела она рукой. – Томас проводит вас в гостевую комнату, переодеться и отдохнуть.

– Благодарю, миледи. Я не посмею злоупотреблять гостеприимством.

Кэтлин усмехнулась, с трудом разобрав английские слова сквозь его мягкий французский акцент.

– И все французы такие гордецы, позвольте спросить?

– Я лично знаю ещё пару таких. За остальных ручаться не могу.

Баронесса засмеялась, с особенным удовольствием пристально взглянула на молодого мужчину с усталой улыбкой на его красивом лице.

– Наше гостеприимство не милостыня, сударь, – заговорила она неторопливо по-французски. – Не желаете оставаться в моём доме – воля ваша. Если таким образом вы пытаетесь заботиться о репутации моей дорогой Элизабет, то это весьма похвально. Моя племянница, как я поняла, весьма ценит вашу заботу о ней. Вам, видимо, эта юная особа тоже весьма дорога? Не так ли? В таком случае, я прошу, заметьте, пока всего лишь прошу не обрекать её на новые скитания.

– Элиза?

– Если вы не хотите остаться – я тоже уйду, – тихо пояснила ему девушка.

– Это нечестно, мадмуазель, – со странной грустью сказал Андре.

– Вы, сударь, не оставили мне выбора, – возразила ему Элиза.

* * *

– Какой вздор – отказываться от крыши над головой! Этот француз либо некстати скромен, либо неуместно горд! – не сдержалась леди Кэтлин, оставшись с девушкой наедине. – Но, стоит признать, весьма хорош собой!

Элиза выронила имбирное печенье, с замершим сердцем посмотрела на Кэтлин.

– Тётушка, если я расскажу вам правду, почему я здесь, вы, возможно, выгоните меня, – прошептала она, встретившись с ней взглядом.

– Вздор! Что бы ни случилось, я никогда не прощу себя, если брошу тебя в беде! Даже не смей так думать! Моя маленькая Бэсси! Бедная моя девочка!

Кэтлин обняла заплакавшую Элизу.

– Нет. Не сейчас. Поговорим об этом позже! Сейчас ешь! Ванна скоро будет готова. А нашему милому маркизу, уверена, не в чем появиться к обеду, и об этом следует позаботиться.

Элиза судорожно вздохнула. От усталости она едва могла пошевелиться и едва не заснула в тёплой воде, откинув тяжёлую голову на бортик ванны.

Леди Кэтлин вернулась к племяннице, когда та, закутавшись в халат и забравшись в кресло, пила тёплый чай с молоком. Элиза чуть подалась вперёд, поставила чашку на столик. Горничная, шедшая следом, принесла платье.

– Завтра отправимся с тобой к модистке, а сегодня к ужину одень это.

Просьба была слишком настойчивой. Элиза достаточно хорошо помнила характер своей тётушки, чтобы даже не пытаться возразить. Девушке хотелось спросить про Андре, но Кэтлин взяла её за руку и Элиза не смогла вымолвить не слова.

– Бэсси, милая, – с трудом заговорила баронесса, – то, что ты хотела мне рассказать, ты можешь сказать это при Ричарде?

Элиза медленно покачала головой, отрицая.

– Святые небеса! – всплеснула руками Кэтлин, словно услышав подтверждение каким-то своим мыслям. – Из-за маркиза де Брийона?

– Нет, я здесь благодаря ему, но не по его вине.

– Что ж, юная леди, рассказывайте всё сейчас же, пока я не вообразила себе всё ужасней, чем на самом деле, – потребовала Кэтлин.

Элиза глубоко вдохнула, помолчала. И леди Кэтлин, вслушиваясь в негромкий взволнованный шёпот девушки, вместе с ней перенеслась на несколько месяцев назад, когда в дождливый осенний день на одинокую карету в лесу напали разбойники.

Слова давались тяжело. Кэтлин взяла девушку за руку, чтобы поддержать её, разделить с ней волнение.

– Их атаман, Жак Лаффонт, он защитил меня от всех. Мсье Брийон оказался его другом и тоже оберегал меня, а после помог бежать.

Элиза описала обстоятельства, которые привели Андре в логово разбойников. Кэтлин перевела дыхание и задумалась.

– А от отца ты сбежала потому, что передумала становиться женой виконта? – серьёзно спрашивала Кэтлин. – Он не знает, что ты здесь, верно?

– Не знает, – подтвердила Элиза, – если он и верит в то, что я жива, то предпочитает считать меня мёртвой. И тем лучше. Я не хочу возвращаться ни во Францию, ни к отцу. Прошу вас, тётушка!

– Господин маркиз имеет к этому отношение?

– Не он. Жак Лаффонт. Он отец моего ребёнка, – шёпотом призналась Элиза.

– Святый боже! – поднесла ладони к губам Кэтлин. – Он насиловал тебя?!

Элиза хотела возразить. Но на глаза навернулись слёзы.

– Я люблю его! Люблю! – пряча лицо в ладони, разрыдалась девушка. – Я не могу без него!

Элиза ещё долго не могла успокоиться. Но Кэтлин терпеливо ждала, пока у девушки пройдёт истерика.

– Такое нельзя просто так сообщать Ричарду, – тихонько говорила сама с собой леди Кэтлин. – Деточка моя! Ты уверена, что ты в положении? О, главное, что ты сбежала от этого безродного негодяя! Я позабочусь о тебе!

Элиза подняла заплаканное лицо, посмотрела с упрямством в глазах.

– Отец моего ребёнка не безродный негодяй!

– Да кто же он ещё, если вынудил тебя бежать от него?!

– Его зовут Джон Давенпорт! Он лорд Данфорд!

Кэтлин недоверчиво фыркнула.

– И ты поверила ему? Что мешало ему придумать всё это, чтобы соблазнить тебя? Бэсси? Милая моя Элизабет! О, что же я скажу Ричарду?

У Элизы уже не хватило сил и решимости признаться, что она много ночей провела в объятьях возлюбленного, прежде чем он рассказал правду о себе. Она не должна сомневаться в его словах, не должна! И Кэтлин снова принялась утешать девушку.

* * *

Обед показался испытанием для троих из четверых присутствующих за столом. Андре чувствовал себя чужим и оттого испытывал неловкость.

Недостаточное знание английского языка лишь добавляло неуверенности. Хотя и Элиза, и леди Кэтлин тут же спешили подсказать ему нужное слово или фразу.

И всё же он избегал взгляда двух женщин, сидевших напротив него. О, каким взглядом одарила его баронесса Стэнтон! Андре показалось, что он должен был провалиться сквозь землю, сгореть от стыда. И как он ошибся! Вместо презрения он получил признательность и благодарность за помощь их племяннице. Он не сомневался, что баронесса знает о случившемся, и чувствовал себя виноватым.

Элиза показалась ему отдохнувшей, посвежевшей и весёлой. Она улыбалась, смеялась. Барон Стэнтон терпимо воспринял рассказ племянницы о её неподчинении отцу.

– Надеюсь, плачевное состояние, в котором вы появились на пороге этого дома, заставит тебя задуматься, Элизабет! – изрёк назидательно сэр Ричард. – Но я рад, что ты благополучно добралась к нам. Видит бог, как я рад тебе!

Элиза поймала на себе взволнованный, пристальный взгляд молодого мужчины и одарила его мимолётной улыбкой. Да, в этом доме она будет счастлива!

Разговор с бароном Стэнтоном дался Брийону с трудом.

– Я слышал от племянницы и супруги, что вы весьма в затруднительном финансовом положении, маркиз.

– Я разорён, – вынужден был сказать Андре, пытаясь не думать, говорит ли он правду или лжёт. – Я лишён всего, что принадлежало моим родителям. Смею лишь заметить, что по воле злого рока, который отнял жизнь у моих родителей, а у меня – честное имя.

– Мы бы хотели отблагодарить вас, маркиз, за то, что вы сделали ради нашей племянницы. По настойчивой просьбе супруги и племянницы, я приглашаю вас быть гостем в моём доме. И кстати, чем думаете заняться? Вернётесь во Францию?

– Едва ли, барон. Я думал попытать удачи в торговом деле.

– В таком случае предлагаю обсудить кое-что наедине, дабы не утомлять дам деловыми разговорами за столом.

Андре сделал вид, что не до конца понял слова барона. Он выиграл несколько мгновений, чтобы усмирить гордость. Разве не возможность это оставаться вблизи Элизы? Баронесса решила прийти на выручку молодому мужчине.

– Мой дорогой Ричард! Возможно, вам не обойтись без моей помощи в беседе.

– Леди Кэтлин! Я был бы признателен вам за подобное посредничество! Вынужден признать, барон, что в моём окружении в последние годы не нашлось ни одного англичанина, чтобы я мог упражняться в разговоре.

Барон сдержанно улыбнулся, шутка ему понравилась. И Кэтлин была почти уверена, что мужчины договорятся между собой.

* * *

Прибытие в Портсмут не радовало Джека. Несмотря на весь проделанный путь от Парижа до Дьепа, он словно снова был в самом начале дороги. Путь, который ему предстояло пройти, не измерялся милями. И идти по нему он мог только в одиночку, ибо это был путь к прощению.

Жан был в восторге от путешествия, ему всё было в диковинку. Он расспрашивал Джека обо всём, что представало перед их взорами, и Джек всё ещё охотно рассказывал о своей родине, не переставая при этом учить парнишку английским словам.

Но чем ближе они подъезжали к Бирмингему, тем Джек становился молчаливее, мрачнее и задумчивее. Он старался представить себе встречу с матерью, обдумывал, что он скажет ей. И у него ничего не получалось.

Чем ближе он находился к дому, тем сильнее у него обострялось чувство вины перед матерью. Он не давал вестей о себе столько лет! Она даже не знает, жив ли он.

И скорей всего уже не ждёт его. А ведь что стоило ему время от времени посылать хотя бы короткие записки с сообщениями, что он жив?

Только сейчас Джек начинал понимать, как жестоко поступил по отношению к матери, ведь он её единственный сын. А он тоже не знает, жива ли она. Что он скажет ей в своё оправдание? Слов было то слишком много, то не находилось вовсе.

* * *

В часовне святого Кристофера горело множество свечей, освещая каменные высокие стены и согревая сердца немногочисленных прихожан в пасмурное воскресное утро.

Графиня Давенпорт привычно молилась у святого изваяния и всегда последней покидала часовню. Подавая милостыню одному из нищих, она в тот день была рассеяна и задумчива. Напрасно бродяга пытался заглянуть в её лицо, поймать взгляд.

Леди Сьюзен прятала под траурной вуалью заплаканные глаза, торопилась сесть в карету. И когда экипаж отъехал, нищий бродяга сбросил с плеч лохмотья, вытер грязь с красивого молодого лица.

Джек Лэнгли нахмурился, опуская взгляд. Но сердце взволнованно и отчасти радостно билось в груди. Его мать жива! Вот что он хотел узнать.

И глубоко вздохнув, Джек улыбнулся, планируя встречу с матерью.

***

Леди Сьюзен давно не испытывала желания исповедоваться. Но сейчас ей хотелось получить прощение за то, что не испытывает горя из-за смерти мужа.

Маленькое окошко открылось, приглашая к началу исповеди.

– Простите меня, святой отец, ибо я грешна. Я ношу траур по мужу, но я не скорблю о его смерти, – негромко проговорила Сьюзен.

– Едва ли он стоит того, чтобы скорбеть о нём, матушка, – прозвучал ответ из исповедальной. – Единственный ваш грех в том, что вы дважды не узнали своего сына, когда он был так рядом, так близко к вам.

– Джон?!

– Вы и сейчас не узнаёте меня?

Леди Сьюзен смотрела на молодого мужчину перед собой. Она вглядывалась в его побледневшее лицо, но всё ещё боялась спугнуть нечаянное счастье.

Прошло десять лет, но годы не настолько изменили черты лица её сына, чтобы было невозможно его узнать. Сьюзен обхватила лицо Джека ладонями, готовая расплакаться от счастья.

Джек почувствовал, что у него перехватило горло. Накануне он обдумывал каждое слово, но не думал, что будет так тяжело их произнести. Вся юношеская обида на мать испарилась, как будто и не существовало. Да и в чём она виновата перед ним?

В её глазах Джек увидел столько боли и страдания.

– Джонни! Мой Джонни! Это и вправду ты?!

– Так вы сомневаетесь, матушка? – мелькнула усмешка на его губах. – Я тоже сомневаюсь в этом. Я не тот, кем был раньше.

Леди Сьюзен кинулась к сыну на грудь. Джек крепко прижал ослабевшую женщину к себе.

– Простите меня, матушка, – прошептал он и крепко обнял её.

Леди Сьюзен зарыдала, уткнувшись в его грудь. Но это были слёзы счастья. Она снова запрокинула голову, глядя на него, погладила его длинные волосы.

– Ты жив! Я знала это! Я верила! Я молилась! И ты вернулся! Как же ты возмужал! Какой же ты красавец, Джон!

– Простите меня! Простите, матушка! – простонал Джек.

– Обещай, что вернёшься домой, Джон!

– Какой дом может быть у бастарда? – с горечью в голосе скривил губы Джек.

– Не смей так говорить! Ты наследник! Ты Уэстмор! И лорд Данфорд!

Джек едва не зарычал от злости. Но он вернулся сюда ради этого титула!

– Я здесь только ради вас, матушка. И ради вашего прощения.

– Я уже не сержусь на тебя, Джонни. Только вернись, прошу тебя, – говорила она почти с отчаянием.

– Со мной двое друзей.

Сьюзен кивнула с улыбкой, вытерла слёзы. Они вместе вышли из часовни. Джек негромко свистнул, подавая условный сигнал.

– Их зовут Рейвен и Жан.

– Рейвен? Необычное имя.

– Это мой конь, – улыбался Джек, надевая шляпу.

И леди Сьюзен снова улыбнулась, впервые за много прошедших лет.

* * *

Пошатываясь от утренней непонятной слабости, Элиза всё же спустилась к завтраку. Вежливо поинтересовалась у дядюшки, что пишут в газете.

– С прискорбием сообщают, что скончался лорд Данфорд из Бирмингема, – зачитал некролог сэр Ричард. – Его вдова леди Сьюзен…

Элиза уже не услышала вторую фразу. Леди Кэтлин вскрикнула, увидев падающую в обморок девушку. Та долго не приходила в себя.

– Нет, не может быть. Только не Джон, – пробормотала она со стоном и заплакала. – Тётушка, он не мог умереть. Только не Джон!

Кэтлин поняла, о чём говорит племянница.

– Скончался лорд Чарльз Данфорд.

– Значит, мой Джек жив, – вздохнула Элиза.

– Вполне допускаю такую возможность. У тебя жар. Я вызвала к нам доктора Брэндона. Он осмотрит тебя. Так нужно! Не спорь со мной.

– Где Андре?

– Уехал с поручением.

– Он так мне нужен сейчас! – почти заплакала Элиза.

– Вздор! Тебе сейчас нужен покой, тепло и доктор! А потом мы вместе подумаем, как сказать Ричарду правду. Если ты действительно ждёшь ребёнка, это скоро невозможно будет скрыть. И тогда следует позаботиться, чтобы…

– Я люблю этого ребёнка, тётушка! Он должен появиться на свет! Я хочу вырастить этого малыша! Умоляю вас! Ради этого я здесь!

Кэтлин вздохнула. Она и не собиралась поступать иначе.

– Успокойся, моя девочка. Я клянусь тебе памятью твоей матери, я помогу тебе, маленькая моя, упрямая моя Бэсси.

Доктор Брэндон подтвердил слова Элизы. Девушка была на четвёртом месяце беременности.

– Вы тяжело простудились, леди Элизабет, – констатировал мистер Брэндон. – Предположу, что виной этому морское путешествие и обманчивая английская погода. Если будете неукоснительно выполнять мои предписания, обещаю, ваш ребёнок будет в безопасности.

Элиза не нашла в себе сил нарушать рекомендации доктора Брэндона. Жар продержался несколько дней, и только к концу второй недели девушка поправилась настолько, чтобы вставать с постели и держаться на ногах, не шатаясь от слабости и головокружения. В сыром мартовском воздухе всё же чувствовалось приближение весны.

Закутавшись в свою белоснежную шаль, Элиза ненадолго вышла на балкон. Ещё одно туманное утро наводило на девушку тоску. Служанка принесла горячее молоко и сдобную булку, и Элиза поспешила вернуться в комнату. Леди Кэтлин, навестившая проснувшуюся племянницу, поцеловала девушку, убедилась, что жара у неё нет.

– Я прекрасно себя чувствую, – подтвердила Элиза.

– Тебя ждёт сюрприз. Спускайся скорее к завтраку, – загадочно улыбнулась Кэтлин.

Будь у девушки больше сил, она несомненно побежала бы навстречу и бросилась бы на шею Андре, встречавшему её в дверях столовой.

– Когда вы успели вернуться, Андре? – радостно спросила она.

Брийон склонился поцеловать её руку.

– Я вернулся вчера.

– И не зашли известить меня?

– Уже было слишком поздно, чтобы я осмелился беспокоить вас.

– Даже если бы вы разбудили меня, Андре, я была бы рада видеть вас. Умоляю, скажите, что у вас есть новости для меня!

 – Я расскажу всё, что мне удалось узнать, – успел пообещать Андре.

Но разговаривать им пришлось, конечно же, в присутствии леди Кэтлин.

– Так вы разыскали леди Сьюзен, Андре? – поспешила спросить Элиза, и Брийон кивнул в подтверждение. – О, я должна её увидеть и поговорить с ней!

– Не торопитесь, юная леди! Ты едва оправилась от болезни! Не может быть и речи о поездке! – возразила Кэтлин.

– Но, тётушка! Я должна! – вспыхнула Элиза. – Я должна вернуть ей вещь, которая принадлежала ей, и сообщить, что её сын жив!

– Напиши это всё в письме, а маркиз передаст ей.

– Но речь идёт о её сыне, – настаивала девушка. – Я должна сообщить это лично. Андре! Речь идёт о Джеке!

– Я вас не понимаю, Элиза.

– Он граф Давенпорт.

– Вы не говорили мне…

В его голосе явно слышался упрёк.

– Но я согласен с леди Стэнтон. Поездка пойдёт вам во вред.

– Я должна поехать!

– Что ж, решим это чуть позже, Бэсси, – уступила Кэтлин.

Элиза благодарно улыбнулась ей. Но взглянув на задумавшегося Андре, испытала чувство вины за то, что не сказала правду сразу. Неужели она не доверяла ему?

– Маркиз так любит тебя! – сказала ей Кэтлин чуть позже наедине. – Пылинки с тебя сдувать готов! И так тебе предан.

– Тётушка!

– О, да ты ведь знаешь об этом! Неужели тебе не жаль его?

– Я знаю о его чувствах. И не могу ответить ему взаимностью.

– Будь у него хотя бы небольшое состояние и постоянный доход, он был бы прекрасной партией для тебя. Но ведь состояние можно и нажить.

– Моим мужем будет только отец моего ребёнка. Никого другого я никогда не полюблю. Не уговаривайте меня, тётушка, – испуганно качая головой, говорила девушка. – Андре навсегда будет только моим другом.

– Дружба – прекрасная основа для брака! Поверь мне, Бэсси! – пыталась настаивать Кэтлин.

Но уже спустя минуту ей пришлось успокаивать плачущую навзрыд девушку.