Текст книги "Однажды суровой зимой (СИ)"
Автор книги: Елена Михалева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– Долгий день. Стигмы и виолончель -
Большой зал Винграйнов блистал тем вечером. Не было недостатка ни в украшениях, ни в угощениях, ни в благородных гостях. Столь великолепные праздники случались разве что в честь королевских свадеб или крупных военных побед. Торжество по случаю возвращения принца Вендала более всех оценили те, кто утром присутствовал на суде предателя-магистра. Мрачность и угрюмость происходящего исчезли без следа.
Под высоким сводом потолка висели огромные хрустальные люстры. Толстые свечи в них, похоже, были зачарованы. Уж слишком ровно горели они, не капали воском на головы гостей. Кроме того, деревянные кессоны и потолочные балки украшали гирлянды мелких багряных цветов и зеленых листьев из королевской оранжереи. Такие же цветы были по всюду: на столах в вазах, на каминных досках, у оснований колонн и вокруг дверных арок.
Все камины в зале разожгли. Они давали достаточно тепла, чтобы как следует обогреть каминный зал. В натопленном помещении, украшенном цветочными гирляндами, гости вовсе забывали о том, что снаружи гуляет метель.
Накрытые столы стояли вдоль стен. На них уже красовались угощения в изобилии – от ярких фруктов в высоких вазах до ароматных копченостей на серебряных блюдах. Аппетитные запахи лились рекой. А слуги сновали тут и там с подносами. Они подавали горячее и закуски. Уносили грязную посуду. Подливали вино. И искренне старались угодить каждому.
Гостей рассадили согласно регламенту: чем ближе к столу монархов, что стоял на небольшом возвышении в дальнем конце зала, тем важнее приглашенное лицо.
Орис Винграйн никогда не был сторонником равенства со всеми поддаными подряд. Потому на многолюдных мероприятиях никогда и не бывало длиннющего общего стола, как некоторые короли любили накрывать через весь зал. Орис Винграйн всегда ссылался на то, что такие столы занимают все место и попросту мешают устраивать танцы после трапезы. Однако, подданные прекрасно понимали, что король попросту предпочитает держать определенную дистанцию.
За столом монархов были места лишь для монархов. Негласно. Во главе сидел сам король Кархолла. По правую руку от него – Вендал. По левую – место всегда оставалось пустым в память о покойной королеве. На прочих местах могли сидеть лишь короли других государств и их семьи. Такова была традиция дома Винграйнов. Сегодняший пир не стал исключением. Помимо правителя и его наследника за столом монархов сидели Макланды из Анверфела и Рилейны из Ульдара. Венценосные соседи, с которыми Орис Винграйн поддерживал теплые отношения.
Столы справа и слева от королевского всегда занимали магистры Кархолла, а также самые родовитые и богатые гости. Однако, ближний стол пока пустовал. Его накрыли на четыре персоны специально для нефилимов.
Впрочем, опоздание особых гостей мало кого волновало. Собравшиеся наслаждались красивой музыкой и приятным общением на фоне изысканных яств. Время от времени герольд возвещал о прибытии кого-то из опоздавших: бароны и лорды, которых в задержке никто не винил, ибо непогода разыгралась нешуточная. Кареты застревали в сугробах, а лошади ехали медленнее сквозь снегопад.
Гости время от времени подходили к столу монархов, чтобы выказать свое почтение хозяевам замка. Все без исключения восхищались отцом и сыном Винграйнами. Пожалуй, лукавили они не сильно. Было чем восхищаться.
Король Кархолла с гордым видом восседал за столом в своем огромном кресле с высокой спинкой. Он надел свою лучшую мантию, отороченную золотистым мехом. Темно-синие, точно ночное небо, ткани его одежд украшали тончайшие золотые вышивки. Довершением была неизменная корона с сапфирами и рубинами на челе.
Орис Винграйн сдержанно улыбался. С гостями он общался очень почтительно, всем своим видом демонстрируя, как важен для него этот вечер. Как много значит возвращение сына домой и победа над заговором за его спиной.
Конечно, Вендал понимал, что за этой улыбкой скрывается глубокая внутренняя боль от предательства брата. Но ничто на свете не заставило бы Ориса Винграйна показать эту боль миру. Нет. Для всех он неуязвимый правитель. Несгибаемый человек в доспехе из собственной силы духа. Мудрый и хитрый настолько, что уже заранее раскусил предателя и приготовил двор к празднику и возвращению любимого сына. Тот, за чьи интересы стоят знаменитые нефилимы.
Вендал гордился силой своего отца. Ее хватало на то, чтобы с честью и достоинством снести любые удары судьбы. Потому, несмотря на все разногласия, в глубине души принцу хотелось походить на своего родителя. Обладать столь же несгибаемой волей. Впрочем, собравшиеся и так уже узрели в нем продолжение короля Ориса.
Наследник Кархолла виделся гостям своего рода героем, что чудесным образом спасся от демонов из Преисподней. Не было человека, который не подошел к столу монархов, чтобы выразить свою радость по случаю его возвращения. Радовались даже те, кто прежде не воспринимал Вендала всерьез. Ведь очевидно лучше радоваться тому, кто пережил подобные испытания и в будущем станет твоим правителем, чем пренебрегать и снисходительно считать несмышленым юнцом.
Юный Винграйн уже и сам подметил, что недели скитаний в лесах научили его иначе смотреть на вещи. Иначе принимать родительскую волю и наследие. Если прежде мысли о троне вызывали в нем лишь тоску, то по возвращении в родные стены иной виделась ответственность за людей. И недостаточно было принять королевские обязанности, как должное. Необходимо соответствовать. Все, что годами делал отец, оказалось необычайно важным. Наверное, потому Вендал и решился на новый шаг к примирению с родителем.
На торжество, помимо одежд в цветах дома Винграйнов, принц надел на голову свой серебряный венец. Предмет, который он годами упорно избегал и презирал. Видел в нем лишь символ отцовского диктата. Тяжелое ненужное бремя.
Кажется, Вендал начинал понимать, почему отец столь жаждал взрастить в его лице достойную замену себе. С надежной спутницей рядом. Какой была для него покойная королева.
По традиции имя невесты должен был назвать сам принц. Якобы, он совершал выбор без стороннего влияния. Однако, давление было в этот раз столь очевидными, чтобы Вендал и не думал отрицать.
Принцессу Линетту Макланд из Анверфела посадили рядом с ним. В своем пышном и сложном платье из атласа брусничного цвета она походила на десерт. Вендалу пришлось сделать над собой усилие и развлекать ее пустыми светскими разговорами около получаса. И эти полчаса показались принцу вечностью, несмотря на то что Линетта, в общем и целом, была девушкой приятной и воспитанной. Ее миловидную внешность портил разве что большеватый нос, который никак не сочетался с круглыми наивными глазами. Но увы, он не мог смотреть на нее как на девушку вообще. И на то были свои причины.
Будучи соседями, Винграйны и Макланды общались много и часто заключали разного рода союзы. В том числе и брачные. Когда у короля Анверфела родилась дочь на четыре года младше принца Кархолла, никто не сомневался в том, что их будут сватать друг-другу. Детьми они виделись часто. Играли вместе и устраивали приключения в компании других высокородных отпрысков. Маленькая пухлая Линетта хвостиком бегала за Вендалом. Родители насмотреться не могли. А потом случился Эдвермор. Умерла беременная королева Кархолла. Эпидемия заглянула и в Анверфел, забрав троих детей короля. Осталась одна Линетта. И простой династический брак для Анверфела превратился в вопрос особой важности. Ведь теперь выбирали не мужа для принцессы, но будущего короля для страны. Заключи такой брак с соседом Винграйном – и Анверфел перестанет существовать. Останется лишь Кархолл, выросший практически вдвое. Какой монарх захочет такое наследие для своей державы?
Теперь уже другие разговоры велись за закрытыми дверями. Орис Винграйн обещал сохранить независимость обеих стран. Супруги будут править двумя государствами одновременно, меняя резиденцию раз в полгода. Их первый сын наследует трон Кархолла, а второй – Анверфела. Так королевства окажутся вновь разделены однажды. Эта договоренность устраивала отцов. Она смущала и одновременно интриговала юную Линетту. И была совершенно безразлична Вендалу. Еще до того, как он отправился на злополучную охоту. Теперь же визит потенциальной невесты его раздражал. Благо, последнее слово в этом сватовстве так и не было сказано до сих пор. Линетта присутствовала на балу на правах особо почетной гостьи.
Девочка, которую он не видел много лет. Ему твердили, что она выросла небывалой красавицей. Но увидев ее накануне, Вендал лишь отметил про себя, что волосы она явно высветляет. Потому что в детстве они не были такими белокурыми. Кроме того, он никак не мог отделаться от воспоминаний, в которых она была товарищем по играм. Младшим ребенком, за которым надо присматривать. А еще она все время ревела, делаясь красной, как помидор. И тотчас прибегали ее няньки и наперсницы. Вытирали монарший нос и дули на разбитые коленки. Как он может видеть в ней невесту? Особенно сейчас.
Вендал украдкой глянул на принцессу. Та сидела с прямой спиной и чинно ковырялась ножом и вилкой в крошечном кусочке фаршированного перепелиного яйца. Он украдкой вздохнул. Долго еще наблюдать эту тягостную картину?
Вдруг музыка стихла. И трубачи торжественно возвестили о том, что прибыли особо важные гости. Двери в зал распахнулись, пропуская вперед четверку, представлять которую не было нужды. Героев встречали так, как и подобает встречать героев – почтительным молчанием и склоненными головами. Так было принято повсеместно последние десять лет.
Первой вошла она. Изумрудно-зеленое платье струилось по фигуре словно ткань была наполовину жидкой. Она сверкала и переливалась в свете тысяч свечей в хрустальных люстрах. Никаких тебе пышных юбок и оборок. Даже никаких рукавов. Платье обнажало стройные белые плечи и тонкие руки, опущенные вдоль тела. Густые ореховые волосы были забраны в высокую слегка небрежную прическу. На ногах – открытые туфли, какие носили женщины в южных краях. Такие же изумрудные и невесомые, как и платье. Открытые ноги от мыска до лодыжек. Ни следа дорогих побрякушек. Ни единой булавочки или шпильки. Единственные украшения – знаки нефилима. Стигмы ангела на открытой спине. Стигмы демона на ногах. Тонкие серебрящиеся шрамы. И невыносимо прекрасные бирюзовые глаза.
Следом шел Кердас в парадном изумрудном камзоле, черных брюках и высоких черных сапогах. Большой и грозный, как скала. За ними под руку вошли Малисса и Далейн. Она – в таком же платье, как у Авершам. Легкая, улыбающаяся всем. Очаровывающая своей красотой. Он – в изумрудно-зеленом камзоле, как у старшего брата, таких же брюках и сапогах. С дьявольскими искорками в глазах и озорной улыбкой на устах. Ослепительные. Гордые. Не принадлежащие ни одному из трех миров до конца. От них нельзя было оторвать взора.
Но Вендал видел только Эстлин.
Король Орис Винграйн поприветствовал почетных гостей и отдельно – спасительницу своего сына (она ответила легким наклоном головы), а потом пригласил их занять особые места. Герои прошли за свой стол. Когда они уселись, вновь заиграла музыка, и праздник продолжился.
Весь пир Вендал почти не ел. Он рассеянно улыбался гостям, слушал поздравления о своем счастливом спасении, поднимал и опускал кубок. Линетта все это время что-то щебетала у него над ухом. Но он почти не слышал ее. Все искоса посматривал за стол нефилимов, пытаясь угадать, о чем же четверка ведет беседу.
Далейн, видимо, комментировал происходящее. И комментировал весьма остроумно, судя по тому, как тихо смеялась Малисса. И даже Кердас то и дело улыбался. Принц все старался поймать взгляд Эстлин, но она сидела к нему вполоборота.
Эти белые плечи и нежная шея. Сколько раз за последние дни он целовал их?
Праздник продолжался. Лакеи подавали все новые и новые блюда.
Музыканты меняли музыку из торжественной на более подходящую для танцев. Начали подавать десерты и напитки. Однако, никто танцевать не торопился. Обычай требовал, чтобы начало танцев провозгласил король. Наконец, Орис Винграйн поднял свой кубок и возвестил о начале бала. Заиграла первая танцевальная мелодия.
– Пригласи принцессу, – шепнул Вендалу отец.
Принц встал со своего места. Все взгляды тотчас устремились к нему. Он неспешно поправил камзол. На миг Вендалу почудилось, что выпитое вино ударило в голову. Но нет. Просто волнение, какого он прежде не чувствовал никогда. Волнение, а еще нестерпимое желание вернуть себе то, что и так было его. Внимание. Ее внимание. Почему она не смотрит?
Принц улыбнулся отцу. Легко поклонился принцессе. Линетта зарделась, смущенно потупившись. А потом Вендал Винграйн вышел из-за стола и решительным шагом прошествовал к столу справа.
Скрипка запела нежно и протяжно.
– Позвольте пригласить вас на танец, моя госпожа, – он галантно поклонился и протянул руку.
Эстлин повернулась медленно, будто во сне. Она подняла на него огромные глаза. Во взгляде мелькнула растерянность.
Принц улыбался просто и искренне. Так же, как и прежде.
Все смотрели только на них. Но странное дело. В зале будто больше никого не было.
Скрипка зазвучала громче и быстрее. К ней присоединилась виолончель. Надрывно и глубоко.
Сердце застучало чаще.
Она вложила руку в раскрытую ладонь. Легко встала с места. Они обошли стол и вышли на середину зала. Под сотней пристальных взглядов.
Виолончель запела громче.
Вендал приобнял Эстлин за талию. Она опустила свободную руку ему на плечо. И он повлек ее за собой. Под блеском хрустальных люстр, разбрасывающих дрожащие блики горящих свечей. Под взглядами, полными удивления и негодования. Под звуки нарастающей мелодии, такой печальной и романтичной.
Он не стерпел. Скользнул ладонью по ее спине вверх. Пальцы сами легли на стигму. Тонкий серебристый шрам на ее лопатке казался прохладным. Эстлин не смогла сдержать улыбки.
– С ума сошел? – прошептала она одними губами.
– Да, – так же неслышно ответил он.
Они будто не видели, как все вокруг смотрят на них. Как ходят желваки на скулах короля. Как замерла принцесса Линетта с широко раскрытым ртом. Как шепчутся в зале. Далейн что-то говорит Кердасу и Малиссе. Встает с места. Спешно идет к столу монархов и, пленительно улыбаясь, приглашает принцессу Анверфела на танец. Она переводит взгляд на него. Краснеет. Улыбается и подает руку для танца. Следом встают Кердас и Малисса. Рыцарь ведет целительницу на середину зала за Далейном и счастливой глупенькой Линеттой. К ним начинают присоединяться и другие пары. Бальный зал заполняется. А музыка меняется. Виолончель умолкает, начиная быстрый вальс.
Эстлин легко выскальзывает из объятий принца, поворачивается, чтобы уйти. Но он ловит ее за руку и притягивает к себе. Качает головой. И кружит по залу, заставляя потеряться среди прочих пар. Мимо мелькает радостное лицо Линетты. Далейн что-то рассказывает ей. А вот Малисса и Кердас. Он хмурится. Она подмигивает то ли Эстлин, то ли Вендалу.
Будто не они кружатся по залу, а зал кружится вокруг них.
– Отец убьет тебя, – прошептала Авершам.
– За что? – он легко обнял ее, прижимая теснее, чем позволял этикет.
Зеленые глаза оказались так близко к ней. И знакомые родинки на щеке – вот они. Ничего не стоило коснуться их прямо сейчас. Поцеловать.
– Вендал, – она покачала головой.
Он будто прочел мысли чародейки.
– Я тебя не отпущу, – принц в танце чуть наклонил ее назад. – Не нужно отталкивать меня. Не нужно говорить о том, что ничего не значат эти дни, что мы провели вдвоем. Это неправда. Мы оба это знаем.
– Опомнись, – она сглотнула. – Я – монстр.
– Ты – совершенство, – покачал головой принц.
И ей показалось, что его слова прозвучали слишком громко.
– Вендал…
– Эстлин, – он притянул ее еще сильнее.
Музыка внезапно стихла. Оркестр не играл. Потому что король встал с места и неспешно аплодировал. Мерные хлопки эхом разнеслись по замершему залу.
– Мы все выражаем нашу признательность героине этого вечера, спасшей моего сына от гибели, – громко сказал король. – Прекрасной чародейке Авершам. И я солидарен с сыном в его благодарности. Ибо нет ничего важнее, чем помнить тех, кто помог тебе в час нужды.
К его аплодисментам присоединились все присутствующие. Эстлин сделала реверанс и поклонилась королю. Затем повернулась к принцу и сделала еще один реверанс в знак того, что танец окончен и она понимает оказанную ей честь. Однако, взгляд чародейки предупреждал о том, что новых танцев не будет.
Авершам держалась непринужденно, без тени стыда или смущения. Несмотря на пристальное внимание к своей персоне. Она неторопливо вернулась на свое место за столом нефилимов. В то время, как туда же возвратились Кердас и Малисса.
Далейн же взял под руку улыбающуюся Линетту и сопроводил до ее места за столом монархов. Красавец-нефилим помог даме присесть, придвинул стул и поцеловал ей руку. Принцесса покраснела, как маков цвет. Словно ситуация с танцем ее нисколько не волновала. Куда занимательнее юной девушке показалось внимание легендарного героя, что уже уходил прочь, дабы присоединиться к жене, сестре и брату.
А принц Вендал несколько мгновений простоял посреди зала, буравя гневным взглядом довольного отца. Орис Винграйн выставил все словно это был лишь светский жест благодарности со стороны сына. Не более. Умно. И кто бы посмел спорить с королем Кархолла?
Заиграла новая мелодия. Пары стали выходить на середину зала, а принц вернулся на свое место ни слова не говоря.
Новый танец оказался более быстрым и веселым. Далейн тотчас повлек смеющуюся жену за собой. Самая знаменитая и блистательная пара Срединного мира закружилась по залу. За ними последовали Кердас и Эстлин. Рядом с высоким широкоплечим рыцарем хрупкая чародейка казалась совсем девчонкой. Тонкие запястья. Нежная шея. Легкий стан в крепких руках брата.
Принц тотчас позабыл о том, что отец вывел его из себя. Он не мог не любоваться этой женщиной. И пусть она упорно отвергает его, он знает, что она чувствует то же самое.
Отец вновь заговорил о том, чтобы Вендал пригласил принцессу Линетту. Но принц даже не повернулся к нему.
Когда танец завершился, раскрасневшаяся Малисса с улыбкой что-то сказала Далейну, и тот сопроводил ее в сторону выхода из зала. Видимо, ей стало душно или просто нехорошо. Пока пары готовились к следующему танцу, целительница и бывший пират пошли прочь. За ними последовали Кердас и Авершам, которые в этот момент были в другом конце зала. Но для Эстлин не укрылась перемена в сестре. Вендал заметил, что лицо девушки приобрело встревоженное выражение.
Орис Винграйн вновь наклонился к сыну и процедил сквозь зубы с явным раздражением:
– Пригласи…
– Пригласи ее сам, отец.
Вендал Винграйн поднялся с места и быстрыми шагами направился к выходу из большого зала.
– Долгий день. Новости неожиданные и ожидаемые -
Одну из величайших героинь Срединного Мира стошнило прямо за постаментом с большой старинной вазой из костяного фарфора. Очередной позыв заставил женщину содрогнуться и инстинктивно схватиться рукой за ближайшую опору. Ей оказался резной постамент. При этом ваза опасно пошатнулась.
Далейн ловким движением удержал предмет. И подмигнул стоявшим неподалеку стражникам. Мол, с кем не бывает. Те участливо покивали. Однако, вмешиваться в дела нефилимов никто добровольно не торопился.
– Ньяли, все хорошо? – встревоженно обратилась к сестре подошедшая Эстлин.
Ей на пятки наступал Кердас.
Вместо ответа целительница вновь согнулась за постаментом.
– Ее отравили? – в голосе Кердаса прозвучала угроза.
Скажи кто-нибудь, что Малиссу отравили на пиру, он бы голыми руками убил всех возможно причастных к этому делу.
– Быть может, просто переела? – раздался за спиной великана голоса принца Вендала.
Все обернулись на него. Даже Малисса, наконец, прекратила свое постыдное занятия и выпрямилась. На лицах нефилимов застыло озадаченное выражение. Всех, кроме Авершам. Эстлин, казалось, нисколько не удивилась тому, что младший Винграйн пошел за ними.
– Тебе нужно вернуться на праздник, – она скрестила руки на груди, встав между ним и остальными. – Здесь смотреть вашему величеству не на что.
Вендал решительно проигнорировал чародейку.
– Малисса, я могу чем-нибудь помочь? – осведомился принц. – Только скажи. Быть может, позвать наших целителей, – он на мгновение запнулся. – Хотя какие к черту целители… Ты же сама…
Целительница подняла вверх руку. Она все еще была бледна, но отчего-то добродушно улыбалась несмотря на произошедший конфуз.
– Ничего не нужно, милый Вендал. Спасибо, – она окинула взглядом свою семью. – Я не больна. Не переела. И меня не отравили. Но… Пора кое-что рассказать.
Она встретилась глазами с Далейном. Тот медленно кивнул в ответ. Похоже, понимал, о чем она говорит. Потому ее состояние не вызывало в нем должной тревоги.
Целительница вновь обратилась к принцу Кархолла, понизив голос:
– Можем побеседовать в более уединенном месте?
– Конечно, – ответил Вендал.
От него не укрылся тот рассерженный взгляд, который Эстлин бросила на свою ньяли. В планы его прекрасной чародейки явно не входило делиться внутрисемейными нефилимскими тайнами с «бывшим любовником». Но Малисса, судя по всему, считала иначе и видела в Вендале нечто большее. Как минимум, человека, с которым готова разделить их секреты. Грех было не воспользоваться этим шансом.
– Прошу следовать за мной, – жестом пригласил принц.
Вендал пошел первым. За ним последовали Далейн и Малисса. Нефилим вел супругу под руку. Впрочем, на вид ей стало гораздо легче. Замыкали небольшую процессию Кердас и Эстлин.
Они миновали широкий коридор и вышли в просторный холл с широкой лестницей и уже поднялись на второй этаж, когда чародейка внезапно заявила:
– А знаешь, ты ведь соврал мне.
– О чем ты? – не понял принц.
Он обернулся через плечо, как и все остальные.
– Ты надел венец на праздник. Но когда мы играли, ты сказал, что не носишь этот предмет, – заметила Эстлин.
Винграйн уже открыл было рот, чтобы рассказать о том, как пришел к этому, но Малисса опередила его.
– О, мы тоже играли здесь, в Кархолле! – она хихикнула. – Занимательная игра, не правда ли? Помогает и весело время провести и многое узнать о собеседнике. Нам следует как-нибудь сыграть вчетвером, согласны?
– Да, – согласился принц.
– Нет, – мрачно отрезала чародейка.
Вендал невольно развернулся к нефилимам и, продолжая идти спиной вперед, с улыбкой вздохнул.
– Иногда ты просто невыносима, – принц поднял вверх руки в примирительном жесте. – Но только иногда.
Он остановился возле большой двустворчатой двери с гербовым узором Винграйнов и двумя руками распахнул ее внутрь.
– Добро пожаловать в мои покои, друзья. Здесь никто нас не услышит, – заверил Вендал.
Он посторонился, пропуская вперед нефилимов. И когда мимо проходила Эстлин, он едва ощутимо дотронулся до ее локтя кончиками пальцев. Авершам наградила его очередным строгим взглядом, но в этот раз он показался наследнику мягче.
– У тебя тут очень уютно, принц, – заметил Далейн. – Просторно, изысканно и в то же время без излишеств. Это что, гостиная? А там спальня?
– Там ванная комната, – принц показал в сторону другой двери, – а спальня вот там. Но мы можем поговорить тут.
Он закрыл за ними двери, убедившись, что никого из слуг и стражи в коридоре в этот момент не было.
Герои тем временем устроились на небольших кушетках возле жарко пылавшего камина. Других источников света в помещении не было. И Эстлин не стала зажигать свечей. Лишь взмахнула рукой, чтобы пламень в камине запылал ярче.
– Я ожидал увидеть твой портрет в полный рост, – ухмыльнулся Далейн. – Ну знаешь, все эти царские себялюбивые изображения. Где ты на себя не похож, но такой прям герой. Этими портретами сначала гордятся, а потом вешают подальше от посторонних глаз.
– У тебя есть такой портрет? – Вендал скрестил руки на груди.
– Конечно, – кивнул бывший пират. – Но я на нем настолько не одет, что предпочел повесить его в спальне.
Эстлин устало сжала виски пальцами. Шутки Далейна она пропустила мимо ушей, потому что просто не до них было. Несмотря на весь восхитительный уют покоев принца спокойно ей не было. Все навалилось каким-то непреодолимым грузом. Даже далекое противостояние с Владыкой Преисподней далось ей легче, чем события минувших дней. Слишком многое тяготило. Да еще и это четкое осознание.
– Малисса, ты беременна? – вопрос сорвался с языка сам, стирая улыбки с лиц и придавая им озадаченное выражение.
Всем, кроме самой Малиссы.
– Да, сестра, – если бы счастье могло звучать, оно звучало бы подобно голосу целительницы.
Далейн, сидевший возле нее, бережно взял руки жены в свои. Бывший пират, ужас морей, легендарный герой и бич демонов с нежностью смотрел на прелестную супругу.
– Мы ждем прибавления к лету, – призналась целительница.
– И мы хотим разделить эту радость с вами – нашей семьей, – добавил Далейн.
Он встретился взглядом с Вендалом. Прищурил глаза.
Эстлин вскочила, чтобы тотчас обнять обоих нефилимов в едином порыве. Первое замешательство сменилось восторгом.
– Конечно же, мы разделим с вами такое невероятное счастье! – она чмокнула сестру. Крепко обняла Далейна за шею. Потрепала его по щеке: – Ах, ты, старый пират! Скоро станешь отцом! Кто бы мог подумать, что это случилось! Впрочем, следует ли сомневаться, что это рано или поздно произошло бы? И мы очень рады этому. Правда, Кердас? Кердас?
Здоровяк сидел, как недвижимое изваяние. Глаза широко распахнуты. Рот приоткрыт от удивления. Брови приподняты. Ни следа радости. Лишь смятение.
– Брат, ты в порядке? – усмехнулся Далейн. – Будто Владыку увидел.
– У вас будет ребенок? Но как? Как это возможно? – он говорил медленно, неотрывно глядя на Малиссу.
Он силился разглядеть в ней какие-то видимые перемены. Но ни округлившегося живота ничего иного так и не заметил.
– Когда муж и жена живут вместе, от этого могут появляться дети, знаешь ли, – Далейн саркастично засмеялся.
Лицо Кердаса посуровело.
– Я не о том, – буркнул он. – Я никогда не слышал о том, чтобы у двух нефилимов появлялись дети.
Радость Эстлин немного поугасла. Он присела на краешек кушетки возле брата. Вгляделась в его лицо. Отблески пламени из камина проложили незнакомые ей тени. Тревога и удивление читались в напряженной позе. В том, как он сжал губы и нахмурил густые брови. Если бы его огромный клинок был сейчас в этой комнате, он непременно бы сжал его рукоять. Как делал всегда, когда искал опору в минуты сомнений.
Эти сомнения Авершам понимала.
– Правда уникальный случай, – кивнула чародейка. – Прежде таких детей на свете не было. Это может быть очень непросто…
– Ав`Иршам.
Собравшиеся на пару минут вовсе забыли о том, что Вендал Винграйн был с ними в комнате. Что это вообще-то его комната, а где-то внизу люди веселятся на балу в его честь. Они повернулись к нему как по команде. Наследник Кархолла стоял, облокотившись на высокий столик у входа.
– Не просто потомок трех рас, Эстлин. Дитя двух нефилимов. Удивительная сила, коей прежде ни искусственно и естественно в трех мирах не было, – задумчиво произнес юноша. – Каким он может стать?
Малисса невольно положила руку на живот.
– Это впервые в истории, ты прав. Я не могу судить, – ответила Авершам.
Она с тревогой посмотрела на свою добрую сестру. На отважного Далейна, который готов был хоть сейчас жизнь отдать за нее. Их ждало неведомое доселе испытание. Радость родительства, омраченная всеобщим непониманием и страхом. Она понимала это, как никто другой. Выросшая в ордене чародеев, что всеми силами вдалбливали в ее голову нормы и ограничения. Лишь бы девочка не свернула на своем жизненном пути не туда. Эстлин хорошо усвоила те уроки. Запомнила разницу между добром и злом. Запомнила в понимании тех, что главное зло видел в ней самой. Орден, что своим долгом считал следование законам Ал`Ором и поддержание хрупкого равновесия. Не допустить возникновения такой силы, что качнет чаши весов. И вот в мир придет совершенно новое создание. Нефилим чистой крови. Дитя, которое будет трудно укрыть. Дитя, принять которое этому миру станется еще труднее, чем пугающих Ав`Иршам.
Вендал осознавал это.
– Единение всех трех миров в первозданном виде, которое напугает многих, – медленно промолвил принц. – Возможно, совершенно новая раса сейчас растет в тебе, Малисса. А возможно и новое божество. Судить и вправду мы не можем.
Целительница с тревогой посмотрела на мужа. Вот и первое их испытание на пути. Его поддержка сейчас решала все. Далейн напрягся, уже готовый встать на защиту семьи. На мгновение он пожалел, что позволил жене доверится Винграйну.
– Но одно мы знаем точно, – Вендал скрестил на груди руки, – ребенок вырастет таким… каким вы его воспитаете.
Он мягко улыбнулся. Оглядел собравшихся, задержав взор на Эстлин. Знакомые ей теплые искорки отразились в зеленых очах.
– Совсем мало времени мне посчастливилось провести с Эстлин, – продолжал юноша, – но за эти прекрасные дни я понял вот что: верный выбор делает тот, кто обучен его делать. Научите же и вы ваше желанное дитя. Пусть он знает цену последствий любого принятого решения. Пусть осознает свою уникальность. Я уверен, что твоей любви, Малисса, и твоей отваги, Далейн, на это хватит. Но одни вы не будете. Будут брат и сестра. И еще я. А я в свою очередь обещаю сделать все, чтобы Кархолл принимал вас и ваше дитя радушно. Как родной дом, если потребуется. Я буду горд оказать любую помощь.
Он умолк. Чуть наклонил голову на бок. Непослушная темная прядь упала на лоб. Узкий венец на челе блеснул в свете пламени.
В наступившей тишине было слышно, как потрескивают дрова в камине.
Малисса вздохнула украдкой. Несмотря на всю волнительность момента от нее не укрылось то, как неотрывно смотрит на Вендала ее ньяли. Как широко распахнуты ее глаза, а румянец играет на щеках. Целительница больше не могла сдержать снедавшего любопытства. Она была готова буквально при всех задать мучавший вопрос и заставить прекратить все эти недомолвки. Но вмешалась случайность. Вернее, ее любезный супруг.
– Хороший ты человек, Винграйн! – Далейн со смехом поднялся с места и заключил принца в крепкие объятия.
Даже чересчур крепкие.
– Рад, что наша малышка тебя нашла в этих горах. И она рада. Не слушай ее, что бы она там ни говорила. Эстлин не знает, как нужно правильно выражать свои настоящие чувства словами. Порой путает «ты мне нужен» и «сгори в пекле, животное».
Авершам покраснела сильнее. Захлопала ресницами.
– Что ты несешь, братец, – зашипела она. – Рассудок от счастья помутился?
– Оставь эти шутки, брат. Эстлин права, – Кердас, наконец, пришел в себя и встал. – Эйфорию уйми. Все может повернуться куда сложнее…
