Текст книги "Поверить в чудо 2 (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

5

Отец Иона с неохотой ехал на исповедь к депутату Вахромееву, но отказаться не смог, тот был слишком настойчив в своей просьбе, «усугубив» её щедрым пожертвованием «на здравие монастырской братии».

– У меня долгий рабочий день, к вам приехать так поздно не годится, так что жду вас у себя в 22.00, – категорично заявил в конце разговора Вахромеев.

– У нас в это время вечернее моление, – ответил священник, – давайте выберем другое время и день.

– Нет, мне нужно именно сегодня. Я же заплатил!

– Если так, мы вернём деньги.

– Ещё чего!

– Это не разговор, – вздохнул отец Иона.

– Почему вы отказываетесь? – ярился депутат. – Если нужно добавить, я переведу нужную сумму, скажите сколько...

– Прости меня, Господи, – раздраженно ответил монах. – Я вам не девочка по вызову. ...Объясняю ещё раз, в десять вечера я приехать не могу.

– Хорошо-хорошо, а когда можете? – пошёл на попятную Вахромеев. – Я согласен подождать, сколько нужно, только мне действительно важно поговорить с вами именно сегодня.

– Хорошо, – вздохнул священник, понимая, что отвязаться не получится, – я смогу приехать лишь к полуночи. Вас это устроит?

– Да, я буду ждать. Куда прислать машину?

– Не нужно, у монастыря есть транспорт, я приеду сам. Диктуйте адрес.

Исповедь была долгой и мучительной для обоих. Депутат мялся и пытался говорить завуалировано, пока священник грозно не напомнил о тайне исповеди. Вахромеев вздохнул и начал каяться.

"Да уж, – хмыкал мысленно отец Иона. – Каяться тебе есть в чём. Что же творит с нами жадность и непомерная гордыня? Ох, грехи наши тяжкие...".

Исповедь закончилась в начале второго ночи. От богатой трапезы священник отказался и, благословив дом и семейство, уехал. Обратная дорога из Кончи-Заспы была недалёкой – поСтоличному шоссе до Южного моста, развернуться на Днепровской набережной, а потом вверх по склонам Правого берега к родному монастырю, ...когда вдруг резко запекло под левой лопаткой. Отец Иона застонал, откинув голову на подголовник, и крепко ухватился за руль. Воздуха отчаянно не хватало, в глазах начал меркнуть свет. Из последних сил, хватая ртомвоздух, словно выброшенная на берег рыба, священник затормозил на краю пустынной набережной, выключил мотор и умер.

Ну, так, по крайней мере, он думал.

Ольга проснулась мгновенно, словно её ткнули кулаком в плечо. Села на постели, внимательно прислушиваясь к себе и окружающим звукам. Но кругом царила тишина – натруженный и уставший за долгий летний день Киев, безмятежно спал за распахнутым окном высотки.

"Два часа ночи, – удивилась девушка, взглянув на часы. – Почему же я вдруг проснулась?". Она встала, вышла на лоджию и перевесилась из окна, внимательно осматривая окружающее пространство и тихие дома с редкими светлячками светящихся окон. "Пусто", – хмыкнула Ольга, но в постель ложиться передумала, наоборот, быстро надела джинсы, майку и легкую курточку, сунула ноги в любимые спортивные тапки и спустилась лифтом в подземный гараж. Через пять минут синяя "Тойота" медленно выехала на шоссе, и, быстро ускоряясь, понесласьв сторону Южного моста.

"Что же меня гонит среди ночи? – думала девушка. – И куда? К кому?". Переехав Днепр, она завернула на набережную и вдруг охнула, поняв, наконец, цель своего ночного вояжа. Впереди, странно виляя, рывками, тормозил тёмный автомобиль, вот он окончательно остановился, почти выскочив на пустынный тротуар, и замер.

Ольга припарковалась рядом и, не выключая фар, чтобы лучше видеть пассажира, выскочила на помощь. Рванула дверцу чужого авто, к счастью не заблокированную, и вновь охнула. Это был немолодой священник, его лицо блестело от пота, стеклянные глаза уже ничего не видели, и лишь хриплое дыхание говорило о том, что он ещё жив. Но умирает.

– Э-э нет, – зашипела Ольга. – Вам, отче, ещё рано на покой.

Наклонившись вплотную к безвольному телу, девушка дернула рычаг, опуская вниз спинку переднего сиденья, перебежала на противоположную сторону автомобиля и забралась на пассажирское место. Потом привычным жестом положила пальцы на виски священника и занялась быстрой диагностикой. "Инфаркт, сердце уже не бьется".

– Электрошок? – пробормотала. – Ладно, будет вам электрошок. – А потом рассерженно зашипела. – Ряса! – влажная от пота, ткань спеленала священника в плотный кокон, не давая добраться до тела. – Ничего, прорвёмся. Влага – лучший проводник. – Ольга обхватила руками грудину умирающего и ударила  силой, потом ещё раз и ещё, а для надёжности, просунула руку в горловину рясы, положила ладонь на сердце священника и выдохнула. – С Богом!

Последний разряд разрушил тишину мёртвого тела. Сердце стукнуло, раз, второй, а потом, хоть и с перерывами, вновь заработало, разгоняя застывающую кровь, согревая тело и запуская к жизни остановившиеся органы.

– Фух! – отодвинувшись на сиденье, Ольга вызвала "Скорую помощь" и до её приезда сидела в машине, сторожа неожиданного пациента. Вновь и вновь она наклонялась к уже порозовевшему лицу священника, прижимала пальцы к его вискам и чистила почки, приводила в порядок печень и снимала воспаление в грудине.

А когда отец Иона открыл глаза, то мысленно ахнул. Над ним парил прекрасный ангел, и каждое его прикосновение несло негу и счастье, радость и любовь.

– Ты пришёл забрать меня к Отцу? – тихо спросил священник.

– Наоборот, я вас спасаю. Рано вам умирать...

Отец Иона моргнул и вдруг понял, что ангел – это девушка, которая, устало улыбаясь, сидит рядом и держит его за руку.

– Откуда ты знаешь, что мне рано...

– Иначе, зачем бы я вставала в третьем часу ночи и ехала вас искать по всему Киеву...

Договорить ангел не успел, подъехала "Скорая", священника, переложив на носилки, загрузили в белый фургон и подключили к капельнице. Он закрыл глаза, с наслаждением вдыхаяпрохладный ночной воздух, но внимательно прислушивался к словам, доносящимся с улицы, где его спасительница беседовала с врачом.

– Ольга ...я работаю на "Красном хуторе" ...передайте по своим каналам, что это монах-священник. Куда везёте? В Октябрьскую больницу? Прекрасно ...лёгкой вам ночи и всего хорошего.

Через два дня в кардиологии появился необычный посетитель, седой священник в длинной темной рясе. Вскоре он уединился в ординаторской с заведующим отделением, где начал расспрашивать о здоровье отца Ионы.

– Не беспокойтесь, отец э-э... – поднял брови заведующий.

– Отец Михаил, – подсказал посетитель.

– Отец Михаил, – кивнул врач, – ваш товарищ...

– Брат во Христе.

– Да, брат, чувствует себя хорошо, что, кстати, удивительно, потому что после инфаркта, который он перенёс, два дня – это не срок, как вы понимаете.

– Монастырская братия, узнав о происшедшем, неустанно молилась за здоровье отца Ионы, так что всё в руках Божьих, а Он – милостив.

– Так вот, кардиограмма показала, что инфаркт был, но вашему ...брату ...повезло со спасительницей. Девушка оказала ему первую помощь и вызвала "Скорую". Наше быстроевмешательство позволило свести негативные последствия инфаркта к минимуму. Сейчас пациент чувствует себя нормально и, если в ближайшие дни будет продолжаться положительная динамика, сможете забрать его в свою монастырскую больницу. Для вашего брата сейчас главное – режим, диета и покой.

– Чудо, – размашисто перекрестился отец Михаил. – Чудо и благодать Господня всегда с нами. Спасибо вам.

Отец Иона изменился. Его обычно серьёзное лицо просто светилось тихой радостью, куда-то подевались синие мешки под глазами, исчезла отёчность и одышка, которую замечали в последний год монастырские братья, а кожа лица так посветлела, словно священник умылся из святого источника.

Увидев отца Михаила, Иона улыбнулся:

– Напугал всех вас, да? – подмигнул он. – Прости, сам не ожидал.

Отец Михаил, осторожно обняв друга, присел рядом на стул и просто сказал:

– Рассказывай.

А в ответ услышал:

– Прими мою исповедь, брат.

– Почему исповедь? – удивился Михаил.

– Потому что хочу сохранить тайну, это важно.

– Хорошо, слушаю.

Они перекрестились оба и Иона начал исповедь. Рассказ о ночном происшествии занял от силы десять минут, а вот выводы, которые сделал Иона, затянулись.

– Я последние годы сомневался в своей вере...

– Знаю.

– Люди разочаровали меня корыстью, лицемерием и желанием все свои проблемы решать лишь деньгами.

– Да, времена нынче тяжёлые, – вздохнул отец Михаил, – Бог посылает нам испытание, испытание не только Украине и её народу, но и всей церкви.

– Я ведь совсем пал духом, – Иона прикрыл глаза рукой, стыдясь собственного малодушия. – В этом сумасшедшем мире, казалось, навсегда исчезла доброта и справедливость. И тут эта встреча...

– Так девушка сказала, что её послали тебя спасти? – переспросил, хмыкнув, Михаил.

– Да. Но она не только жизнь мою спасла, – глухо ответил товарищ. – Она спасла мою веру, понимаешь? И последние сутки я думал лишь о том, как неправильно жил последние годы, как мучился и злился, пытаясь вернуть покой душе и веру в сердце. А этот ангел, посланный ночью мне во спасение, вмиг решил мои сомнения. И я вновь искренне ВЕРУЮ.

– Аминь.

Монахи помолчали, а потом отец Иона вдруг сел на постели и начал стаскивать с себя больничную рубаху.

– Ты что? – изумился товарищ.

– Этот ангел ...Ольга ...не только сняла сердечную боль, она ещё и лечила меня по-своему, не знаю как, но утром мне делали УЗИ и врач удивился, какая у меня здоровая печень, да и почки в норме, что в нашем возрасте редкость. Печень и почки, понимаешь?

Отец Михаил перекрестился.

– Ты же лечишься который год. ...Так, значит? А я всё удивлялся, когда тебя увидел, как ты отлично выглядишь – никаких мешков под глазами, отёчность ушла, да и дышишь полной грудью.

– Она не только мне жизнь спасла, а и здоровье вернула, – глаза отца Ионы просто светились от счастья. – Ольга, когда уже подъезжала "Скорая", сказала, что впереди у меня много добрых и хороших дел ...ох, я обязательно тебе позже расскажу о своих планах, а пока что ...посмотри на меня тем,  особым, взглядом. Вот сюда, – Иона указал себе на грудь, – Ольга ложила руку, возвращая меня к жизни, и теперь мне так легко на душе и во всём теле, будто «вместо сердца пламенный мотор», как поётся в старой военной песне.

Отец Михаил встал, задвинул плотные шторы, а потом отошел к двери в палату и, отвернувшись от брата Ионы, тихо помолился.

А когда обернулся к товарищу и вновь взглянул на него, громко ахнул:

– Господь всемогущий, прости меня, Фому неверующего!

На груди отца Ионы переливался белым перламутром, четко видимый отпечаток ладони.

– Белая сестра! – отец Михаил вновь перекрестился. – Тебя спасла белая сестра! Понимаешь? Очень могущественная белая. Я ведь тоже белый, но рядом с такой силой и близко не стоял...

– Я же говорил, ангел, – отец Иона тоже перекрестился и добавил, – мне нужно будет найти её ...потом ...когда всё немного успокоится. Хочу поблагодарить её за спасение, да и просто поговорить. А тебя я попрошу, по горячим следам, разузнай, кто вызвал мне "Скорую помощь"? Там ведь должен остаться номер телефона Ольги. Я ещё краем уха слышал, что она работает в больнице на "Красном хуторе".

– Истинно белая сестра, – покачал головой отец Михаил. – Но как она узнала, что тебе плохо и где тебя искать?

– Сказала, Бог привел.

6

Наступил день последнего дежурства Ольги перед отпуском. Все важные дела на работе были улажены, девушка попрощалась с персоналом, работающим в другие смены, максимально подлечила свою «паству» в травматологии и даже вовремя получила отпускные, что для их больницы был большим прогрессом.

– Все так удачно складывается, – рассказывала по телефону матери Ольга, – что мне иногда становится не по себе, и все время преследует плохое предчувствие, будто что-то должно произойти.

– Глупости, – ответила Зоя. – Перед дальней дорогой мы всегда бываем в напряжении, так что не думай о плохом, а то ещё сглазишь.

– Не дай Бог, – поплевала через левое плечо Ольга и решила перед работой зайти в больничную церковь, в которой отец Иван с удовольствием благословил ее на счастливую дорогу, а еще пожелал спокойной ночи в последнее дежурство".

"Да, – мысленно согласилась с ним девушка, – пусть сегодня не будет сюрпризов или тяжелых травмированных, я хочу с легким сердцем уехать в отпуск".

Но все получилось в точности наоборот.

Последнее дежурство для Ольги стало таким тяжелым, что надолго запомнилось и ей, и всем остальным действующим лицам, появившимся в ту сентябрьскую ночь в приемном отделении больницы N1.

Все началось в десять вечера.

"Скорая помощь" привезла в приёмный покой полуживого байкера, которого сбил на шоссе обкуренный травой молодчик. "Скорую" сопровождала многочисленная "банда" таких роскошных мотоциклов, что, если б не поздний вечер, вокруг собралась бы многочисленная компания лежаче-ходячих больных, да еще и медперсонала набежало б немало. Ведь не каждый день у нас можно встретить "Харлеи", "Ямахи", "Сузуки", "Кавасаки" или другие марки крутых байкерских моделей, название которых рядовой украинец никогда и не слышал.

Ольга, спустившись в приемный покой, даже не смогла пройти к двери за документами своего «свежеполоманного» пациента, потому что дорогу ей преградили многочисленные спины в кожаных жилетах и штанах, обильно облепленных металлическими украшениями.

Девушка ткнулась в одну сторону, потом в другую и, поняв, что ее сознательно игнорируют, не давая пройти, крикнула:

– Девочки, эй!

Гул голосов мгновенно стих и к Ольге повернулись грозные мужские головы, одинаковые словно братья-близнецы. И роднили их не только байкерская униформа, то есть черные банданы и платки, длинные волосы и хвосты, толстые серебряные цепочки и стильные кожаные украшения, а еще и выражение сильного недовольства и даже угрозы на лицах.

– Ой, мамочки, как страшно! – фыркнула девушка, осматривая здоровяков, чьи плечи и руки были густо украшены татуировкой. – Ага, даже ноги дрожат с перепугу, – добавила она спокойно. – Что, не заметно? – И решительно шагнула вперед. – Дайте пройти!

– Да ни за что! – восторженно ответил какой-то мужской голос.

– Такая куколка и нам пригодится! – подхватил второй.

Их громко поддержала вся байкерская компания, радуясь возможности хоть ненадолго отвлечься от тревоги за своего товарища, тем более, что и причина была уважительная – красавица-медсестра.

– Значит, бунт, – спокойно констатировала Ольга.

– Ага, – радостно подтвердил хор байкеров.

– Зря радуетесь, девочки, – она нахмурила брови. – И совсем не ориентируетесь в ситуации.

– А что такое? – насторожился один из мужчин и поднял вверх руку.

После его жеста в коридоре сразу стихло.

– Объясняю для особо сообразительных. Это  я буду ухаживать за вашим товарищем после операции. Поэтому, согласитесь, было бы глупо со мной ссориться, не правда ли? Или вы предпочитаете все же рискнуть? Нет? Похвально. ...А теперь все сделали шаг к стене и дали мне пройти! Считаю до одного! Раз!!! – рявкнула она.

Команда была выполнена с такой поспешностью, что Ольга чуть не засмеялась.

– Вот так-то лучше, – кивнула головой девушка, минуя двойную байкер-скую шеренгу, и уже у дверей приемного отделения остановилась и добавила. – Впредь прошу вас быть вежливыми и вести себя прилично.

– Один – ноль, – констатировал кто-то справа, а слева спросили:

– Можно узнать, что с Дымом?.. То есть, с Сокорой?

– А разве врач с вами не разговаривал? – поинтересовалась девушка.

– Да, но хотелось бы ...подробностей.

– Ладно, – пообещала Ольга, – я узнаю. А пока советую всем выйти на улицу, потому что наша больница сегодня дежурная и в любую минуту могут привезти очередного потерпевшего, а в коридоре не пройти, не говоря уже о нехватке свежего воздуха.

Кожаные ряды зашевелились, но с места не сдвинулись.

– Что такое? – в голосе девушки появилась угроза. – Ладно, господа, может мне напомнить вам о байкерском кодексе чести? Или о сознательном вреде окружающим? А про обычную человеческую порядочность? ...И вы еще гордитесь своими правилами!? Лицемеры! Ведь из-за вашего дурацого мужского упрямства следующий бедолага, которого привезет "скорая", не сможет немедленно попасть в приемное отделение! ...И это будет стоить ему здоровья или даже жизни!

– Вот, женщина, – приглушенно сказал кто-то, – умеет же ударить по самому больному. Ладно, ребята... то есть, девочки, как назвал нас это ангелочек в голубом костюме, давайте выйдем на улицу. Здесь останусь я и Олег, конечно. Дождемся хоть каких-то новостей и тогда уже будем соответствующе действовать. Все, разошлись.

– Оля, ты как к нам пробилась? – удивился дежурный врач. – Я здесь и кричал, и угрожал, но все напрасно. Эта банда байкеров меня просто игнорировала.

– Вообще-то ребята показались мне немного странными, – заметила Ольга, просматривая бумаги, – и дело не только в тревоге за их товарища... Тут еще что-то произошло?

– Ох, не говори, – вздохнула Светлана, молоденькая медсестра, – этим красавцам "повезло" нарваться на Мегеру Алексеевну... то есть Марию Алексеевну, и уже наслушались они в свой адрес достаточно "комплиментов", из которых самыми ласковыми были "преступники, бандиты и извращенцы".

– Понятно, – хмыкнула Ольга. – А кто пострадавший?

– Дмитрий Сокора, сорок (пятьдесят) два года, вожак байкерского клана, – ответил дежурный. – Они называют себя "Дикие псы" и каждую субботу собираются в девять вечера на окружной дороге. Но сегодня погоняться им помешал сынок какого-то богатенького папочки, который обкурился до зеленых слоников и выехал на встречную полосу. Врезался в вожака с левой стороны – рука, нога, ребра пациента – все разбито, почка едва жива. Не знаю, что сложат наши ребята в операционной, но очень сомневаюсь, что бедняга доживет до утра.

– Понятно, – кивнула девушка. – Я сейчас поднимусь наверх, узнаю, как там дела... – Ольга взглянула в бумаги, – у Дмитрия Сокоры, и вернусь, чтобы разогнать эту железно-кожаную банду. А вам советую, пока никого нет, проветрить коридор, чтобы хоть немного напустить туда свежего воздуха.

– Что значит, никого нет? – удивился дежурный врач. – А эти..?

– Эти ждут на улице.

– И действительно, – повеселели коллеги, выглядывая за дверь, – там осталась лишь пара человек. Как тебе это удалось, Оля?

– Здравый смысл, умноженный на угрозы, – ответил из коридора кто-то из байкеров, придерживая спиной дверь на улицу. – И не беспокойтесь о свежем воздухе, мы уже начали проветривание.

– Чудеса! – коллеги с уважением покосились на Ольгу.

– Никаких чудес, – красавица зашла в лифт и лукаво всем подмигнула. – Девочки все верно сказали: здравый смысл и угрозы всегда дают максимальный эффект.

Последнее, что услышала Ольга из-за двери лифта, был вопрос дежурного: «Какие девочки?.. Где?»

– Держи бумаги, Ольга, – Валерий Петрович устало присел на край стола. – Я расписал лечение только до утра, а дальше уже по обстоятельствам. Все будет зависеть от того, как больной переживет ночь.

– Долго оперировали? – поинтересовалась Ольга.

– Да нет, операция была не очень продолжительной. Рука оказалась так "удобно" сломана, что хирургическое вмешательство потребовалось минимальное. Ребра складывали вместе тоже недолго, а вот с ногой пришлось повозиться, ведь именно на нее пришелся весь удар. Но самое худшее случилось в конце, когда у пациента вдруг отказало сердце. Только запустили сердце, началось внутреннее кровотечение. Когда же мы до него добрались, не поверили собственным глазам. Оказывается, кончик нижнего ребра отломился и застрял в почке! И как человек за это время вообще кровью не истек?

– А прогнозы? – волнуясь, спросила девушка.

– Теперь пятьдесят на пятьдесят, – заведующий травматологии понимающе кивнул головой. – А без операции шансов у Сокоры вообще не было. Сожалению, Ольга, но придется тебе эту ночь побегать. Ты же, наверное, надеялась, что последнее дежурство будет спокойным?

– Это неважно, главное, чтобы в мою смену никто не умер, – серьезно ответила девушка. – Хочется, знаете ли, поехать в отпуск с легким сердцем.

– Понимаю, – Валерий Петрович похлопал девушку по плечу. – Ничего, сегодня дежурит сильная бригада, следовательно, если вдруг что – сразу вызывай подмогу.

– Хорошо. Скоро привезут больного?

– Через полчаса, палату интенсивной терапии уже готовят. На помощь я тебе дам девушку-стажёрку, чтобы сидела возле Сокоры и наблюдала. Но к процедурам ее не подпускай, не тот случай. Пусть лучше Галине помогает в палатах.

– То есть, главная "надзирательница" – я?

– Безусловно.

Стоило Ольге выйти из лифта, как к ней бросились байкеры с вопросами о своём товарище.

– Тихо, – Ольга выставила перед собой руку. – Времени у нас мало, а дел много, поэтому внимательно слушать и четко выполнять мои приказы, ясно?

– Да!

– Итак, как я и обещала, сначала коротко о больном. В настоящее время состояние Дмитрия Сокоры стабильно тяжелое. Во время операции было обнаружено, что помимо сложных переломов конечностей, у него еще и поражена правая почка. Все подробности операции расспросите у заведующего Валерия Петровича. А меня сейчас интересует другое – родные Дмитрия Сокоры в курсе того, что случилось?

– Да, – кивнул головой самый молодой из мужчин. – Я – Олег, его сын... и уже предупредил, кого нужно.

– Тогда предупреди еще раз – пусть сидят дома и молятся о здоровье отца, а сюда ни ногой. Все равно я никого не пущу. Больной будет находиться в палате интенсивной терапии, вход туда запрещен, поэтому забудьте об оккупации "Диких псов" и толпы взволнованных родственников. Никого, понятно?

– Но... – растерялся парень.

– Я разрешу тебе сегодня остаться ...лишь на определенных условиях, – понимающе улыбнулась девушка.

– Слушаю.

– Немедленно домой, помыться, переодеться в чистую удобную одежду и обязательно поесть. Повторяю, поесть обязательно, понял?.. Зачем? Потом объясню. Дальше. С собой иметь – белый халат, домашние тапочки и термос с крепким кофе. Возьми, – Ольга протянула бумажку, – это мой мобильный. Когда приедешь под больницу, позвонишь, я отправлю кого-нибудьтебя забрать.

– Извините, – обратился к девушке самый старший из мужчин, крепкий седой дядька с роскошными усами, – я вас очень прошу разрешить мне тоже побыть эту ночь в больнице. Не хочу, чтобы парень сидел один... вы понимаете?

– Ладно, – кивнула Ольга, – но только вы, больше никого. Кстати, все, что я сказала Олегу, касается и вас.

– Я понял, – мужик удовлетворенно подкрутил усы. – Прошу, называйте меня Тарасом и подскажите пожалуйста...

– Да?

– Может, Дыму еще что-то нужно? Какие-то дорогие лекарства или иная помощь? Я просто не ориентируюсь в ситуации...

– Медицинская страховка у Сокоры есть, лекарства на эту ночь расписаны, – спокойно ответила Ольга. – Больше ничего не нужно ...пока.

– Почему лекарства только на одну ночь? – заметно побледнел Олег.

– Потому, что предрассудки есть не только у байкеров. У нас, когда привозят тяжёлого травмированного, существует примета – "тянуть" его поэтапно, то есть, от дежурства к дежурству.

– Не понял...

– Каждый врач или медсестра делают все от них зависящее, чтобы именно на их дежурстве с таким пациентом не случилось ничего... э-э... рокового, и он в стабильном состоянии был передан следующей смене.

– Скажите просто – живым, – подсказал Тарас.

– А хоть бы и так. В результате такого своеобразного соревнования, мы, хоть и не большими, но уверенными шагами, отодвигаем больного от Дамы с косой. Поэтому врачи и не назначают лекарства на долгий срок, чтобы не дразнить ее, понятно?

– Да, – парень перевел дыхание. – Спасибо за объяснение, мне как-то сразу полегчало... Итак, мы побежали?

– До встречи... Да, чуть не забыла, – крикнула ему в спину Ольга, – привези для отца чашку и купи негазированную воду и лимон. Теперь все.

Мужчины отсалютовали ей и быстро исчезли за дверью приемного отделения, а вскоре снаружи послышался грохот десятков мотоциклов – это "Дикие псы" освобождали территорию больницы.

– Господи, что за ночь? – вздыхала Галина позже. – И знаю же, когда наша больница дежурит, обязательно привезут какого-то беднягу, но все равно переживаю. А тут такой сложный случай.

– Капельницу я подсоединила, аппаратура работает нормально, – Ольга прикрыла за собой стеклянные двери в комнату интенсивной терапии и вышла за Галиной в коридор. – Все необходимое сделано, а дальше уже – по обстоятельствам.

– Да, надеюсь, мужчина переживет эту ночь и ему утром станет легче.

– Дай Бог, – Ольга вздохнула. – А я еще мечтала о спокойном дежурстве, представляешь?

– Закон подлости, – Галина присела к столу и принялась приводить в порядок больничные карты пациентов. – У меня он вообще, порой, достигает критического состояния. Потому что,как только я собираюсь в гости или на концерт, в поездку к родным или в отпуск, обязательно случается что-то непредвиденное. Я ломала ногу, падала с лестницы, ставила синяки... а еще были проблемы с желудком, ну, ты понимаешь? – подморгнула напарница. – Хотя, чаще всего, меня доставали внезапные приступы мигрени, которые начинались прямо перед выходом из дому.

– Кстати о мигрени, – вспомнила Ольга. – Как там твоя голова? Потому что ты давно на нее не жаловалась, а я, готовясь к отпуску, напрочь забыла спросить.

Галина наклонилась к девушке и заговорщически шепнула:

– "В Багдаде все спокойно" ...Ох, Оля, я молчала, в первую очередь, чтоб не сглазить. Невероятно, но с того времени, как ты мне сделала массаж, я ни разу не пила таблеток, – и она гордозадрала подбородок.

– Прекрасно! – улыбнулась девушка. – Но советую все же обратиться к хорошему гинекологу ...Да-да, не удивляйся, тебе необходимо проконсультироваться относительно климакса, ведьименно ему свойственны неожиданные скачки давления и спазмы сосудов. Также сходи к терапевту и посоветуйся с сосудистым хирургом, потому что мигренями пренебрегать нельзя. Тебе нужно знать, что провоцирует эти спазмы и как с ними бороться.

– Пока будешь в отпуске, я обязательно пройду обследование, – пообещала Галина.

– Молодец. И помни – нужно чаще отдыхать, – заметила Ольга, – поэтому советую, как только Вита приведет родственников Сокоры, забирай ее – и на боковую. Помощь мне здесь не нужна, а спать я все равно не смогу, ты же знаешь...

– Да, на ночных дежурствах ты никогда не спишь, – согласилась Галина, и смущенно вздохнула, – а я – сплю. Иначе на утро становлюсь похожей на ходячий труп.

– Повторяю, если бы мне нужна была помощь, ты бы знала об этом первая. Итак, отдыхай, пока есть возможность, и ни о чем не беспокойся, ладно?

Тихо щелкнула дверь в дальнем конце затемненного коридора. Это стажёрка Вита привела ночных компаньонов Ольги. Теперь у девушки начинался самый сложный этап этой ночи – этап волшебства.