Текст книги "Поверить в чудо 2 (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Ага, наша Ольга – как меч справедливости, – подхватил Дон. – Раз – и нету ведьмы, наказана за всё.

А Казик, испытующе взглянув на кузину, поинтересовался:

– Откуда ты знаешь о той мадам, что загремела в больницу?

– Да уж просветили, – хмыкнула Ольга. – Нашлись добрые люди...

– Эти "добрые", надеюсь, тебя не обидели, не угрожали? А то, если что, помни: мы – семья, и тебя есть, кому защищать.

– Да! – кивнул, посерьёзнев, Дон.

– Обязательно, – подтвердила Лара.

– Спасибо, – Ольга, расчувствовавшись, чуть не всплакнула. – Но у меня всё хорошо, правда. Те, кто рассказал мне о мадам Жижи – друзья, и они тоже готовы меня прикрывать и защищать.

– Не понял, а когда ты успела обзавестись друзьями? – ревниво поинтересовался Донатас.

– Случайно ...хотя, может, и нет ...Как и у всех, мне в жизни встречаются разные люди, а потом кто-то из них становится другом, а кто-то уходит в сторону, как-то так.

– Ты можешь нам ещё что-нибудь рассказать о себе? – спросил Казимир.

– Сейчас – нет. А вот приедете в гости, – подмигнула Ольга, – буду более откровенной, обещаю.

Девичник прошёл отлично.

Беруте, кроме Ванды и Лары, привела с собой подругу Нателу и кузину Софи.

– Мы очень благодарны за приглашение, – вручила Тильде большой торт Натела, крупная фигуристая блондинка.

– И рады познакомиться с новой семьёй нашей подруги, – хрупкая блондинка Софи выложила на стол большой пакет с курицей-гриль и смущённо объяснила. – Беруте сказала, мы будем ужинать вредными и калорийными продуктами. Это – наша доля.

– Подходит, – улыбнулась Тильда. – Девушки, мойте руки и прошу к столу.

А потом понеслось. Тосты и смех, анекдоты и рассказы Беруте о знакомстве с Витольдом и о его ухаживании, Ванда поделилась воспоминаниями о том, как учила будущего отчима кататься на роликах, а Тильда, выпив шампанского, выложила на стол детские фотографии сына, где он голеньким годовалым бутузом сидел в ванночке, что вызвало восторг у веселящихся гостей.

Женщины-девушки-девочки пили и ели, закусывали и снова выпивали, потом пытались хором петь старые литовские песни, а под конец невеста всплакнула над своей "горькой" судьбой, вызвав коллективный хохот у подруг.

– Так, – скомандовала Тильда, – быстро убираем посуду и переходим в мастерскую. Не зря ведь я готовилась к этому вечеру.

Ольга, заранее приготовив музыку, включила магнитофон, все перемеряли платья и костюмы, подобрав себе подходящие наряды, даже Ванда ухватила платье со шлейфом, подоткнув длинный подол за пояс и вызвав дружный смех веселящихся женщин. Ну а потом было, собственно, дефиле, которое снимала на камеру виновница торжества. Правда, когда пришла её очередь демонстрировать наряд, Беруте вдруг заупрямилась, отговариваясь тем, что у её платья слишком короткий подол. Но Натела ловко выставила подругу на возвышение, пообещав снять её в самом лучшем ракурсе.

К полуночи в дом Тильды нагрянул жених с племянниками Зуокасами и потребовал обратно свою жену.

– Я завтра буду твоей женой! – отчеканила Беруте. – А пока ещё я ...думаю.

– Что? – завопил Витольд. – Думаешь? Ну ладно... – подхватив на руки невесту, он кивнул Ванде. – За мной, ребёнок. – Но гордо прошагав до двери целых три шага, вдруг охнул. – Спина!..– и начал опускаться на колени.

– Дорогой? – всполошилась невеста. – Ты что?..

– Беруте, в сторону, – быстро среагировала Ольга. – Бабушка, уведи отсюда всех. Мне нужно пространство и тишина.

Оставшись наедине с отцом и уложив его на живот, Ольга стянула с него футболку и приспустила джинсы, а потом принялась править позвоночник.

– Оля?.. – жалобно позвал Витольд.

– Лежи тихо. Я давно собиралась добраться до твоей спины, да всё как-то не выходило, то ты занят, то я...

Девушка уверенно простукивала и проминала пальцами позвонки, выставляя их в правильном положении, а потом вставила на место свёрнутый крестец, обезболила и легко промассировала всю спину.

– Ну как? – поинтересовалась она.

– Лежу и балдею, – ответил отец, а потом счастливо засмеялся. – И ничего не болит. Волше-е-бница!

Приведя себя в порядок, Витольд крепко обнял дочь, чмокнув её в мАкушку.

– Спасибо, солнце, я бы без тебя пропал, а ведь завтра свадьба.

– Ага, – согласилась Ольга. – Пап, ты это ...не поднимай пока тяжести, ладно? А то позвонок опять выскочит...

Компания встретила Варгасов шумом и смехом.

– А я ведь говорил, что Ольга всё быстро исправит, – заявил гордо Донатас. – Она же у нас специалист, – и парень подмигнул, – высшей категории. У неё даже свой салон есть, массажный.

– Ой, я тоже хочу массаж, – сразу заявила Натела.

– И я, – вставила за ней Софи.

– Хорошо, – покладисто согласилась Ольга. – Но ведь не сейчас?.. Вот сыграем свадьбу и в понедельник милости прошу в гости на массаж.

– Спасибо, – Натела вдруг всхлипнула. – Я понимаю, что нахально напрашиваюсь, но мне действительно нужно...

– И мне нужно, – вздохнула Софи. – Ты прости, Оля, но мы обязательно придём.

– Конечно приходите, – улыбнулась девушка. – Я же сказала...

– Всё, – решительно скомандовала Беруте. – Отправляемся по домам. Нам всем нужен отдых, особенно хозяйке этого дома.

Гости многословно поблагодарили Тильду и её внучку за прекрасный вечер, быстро попрощались и вскоре дом опустел.

– Фух! – рухнула на диван Ольга. – Вот это погуляли... Ба, не трогай посуду и марш в постель. Я сама всё уберу.

– Но?.. – запротестовала Тильда.

– Никаких "но". Спать и быстро. Я через полчаса зайду и проверю.

– Какая грозная, – заулыбалась бабушка. – Хорошо, я иду ложиться, а ты долго тут не возись, ведь завтра предстоит хлопотный день.

– Зато важный и приятный. Не переживай, я быстро уберусь и тоже отправлюсь спать.

33

Костёл Святых Петра и Павла, как и обещал настоятель Петрас, закрыли с утра на час. Венчал Витольда и Беруте старый друг семьи Варгас отец Юргас. И невеста, и жених выбрали для церемонии светло-серые цвета нарядов, белыми были лишь цветы в причёске Беруте, да розочка в петлице пиджака Витольда.

Ольга, рассматривая гостей, лишь удивлённо покачала головой, потому что не сговариваясь, все выбрали наряды в тон платью невесты – различные оттенки серого и серебряного, и лишь она с Тильдой выпадали из общего ряда. Ольгу облегал синий плотный шёлк, украшенный бисером по горловине, а Тильда надела тёмно-лиловое платье со шлейфом и маленькую кокетливую шляпку.

Церемония венчания была не длинной, но торжественной. В конце гостей порадовали традиционным маршем Мендельсона и проводили с извинениями на улицу через боковой выход.

– Вы ведь не хотите, чтобы вас фотографировали посторонние или многочисленные туристы, гуляющие по площади? – весело спросил новоиспечённую пару отец Юргас.

– Только не это! – хором ответили Витольд и Беруте.

А потом все расселись по машинам и отправились в уютный ресторан на окраине Вильнюса.

Торжество в ресторане длилось несколько часов. Компания ела и пила, танцевала и шумела, раздавались нестройные тосты за жениха и невесту и дружные крики «Горько!», в общем – всё, как и должно быть на свадьбе. Атмосфера сложилась уютная и милая, что не могло Ольгу не радовать. Перетанцевав со всеми представителями мужского пола, она вскоре выскользнула на террасу и, устроившись в углу на удобном диванчике с бокалом вина, стала любоваться окрестностями, когда к ней подсели Казимир и Лара.

– Бабушка нас отругала, – пожаловался кузен.

– За что?

– Говорит, мало уделяем тебе внимания.

– Неправда, это обстоятельства так сложились, – успокоила брата Ольга. – Вот приеду в следующем году и наверстаю то, что не успела посмотреть.

– Но у тебя впереди ещё неделя, – сказала Лара. – Давай завтра сходим в нашу любимую картинную галерею, а в воскресенье – в театр Русской драмы. Среда в Вильнюсе, как и во всей Европе – день музеев. Скажи, что тебе интересно и мы с Казиком подберем маршрут и будем твоими гидами.

– Я с удовольствием, спасибо, Лара, – улыбнулась Ольга и, в свою очередь, поинтересовалась. – А ваша свадьба когда, кстати? Приехать я не смогу, извините, но поздравить обещаю. Вы с датой определились?

Пара переглянулась и вздохнула.

– Мы перенесли свадьбу на май.

– Почему? – удивилась Ольга. – Я думала в октябре...

– Да вот решили, что в октябре уже холодно...

– То есть, опять отложили торжество? – нахмурилась красавица. – Ребята, я не понимаю, брак – это церемония, венчающая вашу любовь, или удобный ритуал ради штампа в паспорте?

Казик и Лара смущённо переглянулись.

– Конечно, вы давно живёте вместе ...кстати, во грехе ...и чего ожидаете от таких отношений? Чем скрепите свою любовь, когда не будет ни семьи, ни детей? А может постоянный перенос даты свадьбы – лишь удобный повод не брать на себя обязательства?

– Оля...

– Что, Оля? – фыркнула девушка. – Вот я вас сейчас как зачарую... а ещё обижусь.

– Не надо, – попросила жалобно Лара.

– Надо. Или мы ссоримся или сегодня же после обеда вы идёте в ЗАГС и подаёте заявление ...а ещё можете зайти в храм и договориться о венчании. Вечером доложите об исполнении, ясно? Иначе возьмусь за вас сама.

– Мы поняли, – кивнул смущённый Казик и встал, предложив руку невесте. – Разрешите выполнять?

– Свободны, – милостиво кивнула Ольга.

А через десять минут на террасу вышла Анна и от души обняла племянницу.

– Спасибо огромное!

– За что? – поинтересовалась девушка.

– Казик с Ларой только что объявили – вскоре предстоит ещё одна свадьба, их. Дату скажут на следующей неделе. Это твоя работа?

– Да пришлось попугать немного, – засмеялась Ольга.

– Я же говорю "Спасибо!". Без тебя они бы ещё долго тянули.

– Тётя, а как ваше самочувствие? – перевела разговор девушка. – Что-нибудь беспокоит?

– Всё хорошо, ты же сама проверяла, – улыбнулась Анна.

– Ну и прекрасно. А теперь пойдёмте внутрь, а то сегодня такое солнце, жара, как в июле. Вам пока это не рекомендуется.

Ольга утянула тётку в прохладный зал ресторана и усадила рядом с Тильдой. "Устала?" – шепнула бабушке.

– Домой хочу, – ответила та.

– Тогда предлагаю сбежать. Закажем такси и уедем, а молодые и гости пусть ещё погуляют и пошумят.

Так они и сделали.

Утро субботы началось дождём. Ольга, позёвывая, сидела, уткнувшись в кружку с кофе и тихо беседовала с бабушкой.

– Ты списки свои составила?

– Не до конца.

– Ба, бери лишь необходимые вещи: немного одежды, удобную обувь, лекарства и тому подобное. А то ведь ещё будет баул, куда мы запаковали наряды из твоей коллекции ...а ещё моя сумка. Получается много поклажи. Конечно, нас посадят в поезд и встретят...

– А кто встретит? – поинтересовалась бабуля. – Мама?

– Нет, родня – на Житомирщине. Мы с ними по приезде созвонимся. А встретят нас мои новые, скажем так, поклонники.

– Да? Кто же это?

– Помнишь, я по приезде сюда звонила в Киев, интересуясь одним пациентом?

– Угу, байкером, – подмигнула Тильда.

– Так вот, с его товарищами я с тех пор несколько раз созванивалась, а два дня назад сообщила им дату приезда и номер нашего поезда. Обещали обязательно встретить.

– Хорошо.

– Так что давай сейчас пробежимся по списку, вычеркнем ненужное...

– Оля... – укоризненно покачала головой бабушка.

– Да-да, вычеркнем. Пересмотрим, может что нужно постирать из вещей или просто привести в порядок. В полдень заедут Казик с Ларой, чтобы показать мне их любимую картинную галерею и, может, мы с ними ещё куда-нибудь заглянем. Ну а вечер потом полностью твой, договорились?

– Да.

34

Салон «Богема» располагался в старом городе, недалеко от Ратушной площади. Большой светлый зал был полон публики – оказалось, сегодня открылась выставка нового молодого художника. Ольга, рассмотрев первые полотна, размещённые на легких белых перегородках, деливших зал, словно пчелиные соты, тихо ахнула.

– Адам.

– Что? – склонился к ней Казимир. – Ты знаешь художника?

– Знаю. Извини, мне нужно отойти позвонить.

Выйдя из салона на улицу, девушка набрала номер Георга Брауниса.

– Здравствуй.

– Привет, пропажа. Как прошла свадьба?

– Отлично. Извини, мы несколько дней не общались...

– Ты была занята, а я специально не звонил, потому что и так загрузил тебя своими проблемами. Да и Тильда пожаловалась, что с такой "насыщенной" программой ты нигде не успела побывать, вот я и...

– Георг...

– Оля?..

– Ты говорил с бабушкой?

– Я ей регулярно звоню узнать, что же ты решила...

– Ах, это?..

– Именно.

– О деньгах мы поговорим потом. ...Подожди, не перебивай. Дело в том, что родные привели меня на выставку в салон "Богема".

– И где ты? – изменился голос Барона.

– Сейчас на улице у входа.

– Буду через минуту.

Он вышел из салона, как всегда одетый в черный костюм, импозантный, высокий, седой до белизны, блеснул улыбкой и ...затащил Ольгу в подворотню.

– Ты что? – воскликнула ошарашенная девушка.

– Ты же ведь шифруешься, Мата Харри, вот я и прячу тебя от любопытных.

– А-а ...И что теперь делать, мне так хочется посмотреть картины Адама. И почему ты молчал о выставке?

– Выставка была организована ещё полгода назад, но авария разрушила планы моего сына, он замкнулся и на всё махнул рукой. Но с тех пор, как его начала посещать одна ...м-м ...необычная девушка и здоровье парня пошло на поправку, хозяин салона за несколько дней вновь организовал выставку. Ведь картины Адама так и лежали тут, в запаснике, развесить их было делом одного дня. Изменили только дату открытия на буклетах и ...вуаля.

– Вуаля то вуаля, а мне что делать? – огорчённо вздохнула Ольга.

– Адам тебя не знает, народу много, затеряешься.

– Ага, не с моим счастьем. Обязательно что-то случится.

– Если честно, я хотел пригласить тебя сюда завтра, но ты меня опередила.

– Знаешь, не обижайся, но я хочу одна тут побродить.

– Сегодня никак не получится.

– Понимаю, значит, приду на днях. И, кстати, как Адам?

– Намного лучше, спасибо.

– А что говорит Юсуп?

– Каждое утро замечает новые изменения.

– Ну да, я же перед сном "заглядываю" к Адаму и занимаюсь лечением, ведь изначально убрала лишь гематому и исправила основные повреждения. А сейчас приходится заниматься более тщательно, тем более, что из-за тренировок и массажей у твоего сына к вечеру развивается воспалительный процесс.

– Знаешь, и я, и Юсуп не можем не восхищаться твоей работой, Оля. Ты избавила Адама от большей части лекарств. Раньше перед сном он принимал и обезболивающее, и противовоспалительное, и снотворное, а сейчас он спокойно засыпает, даже не догадываясь, кому обязан здоровьем и новой жизнью.

– Это хорошо ...Ладно, Георг, возвращайся обратно, а я вызову брата из салона, объясню ситуацию и поеду домой. Созвонимся завтра.

Тильда удивилась скорому возвращению внучки.

– Что случилось? – встревожилась она.

Ольга в двух словах объяснила ситуацию и ушла переодеваться. А когда девушка вернулась в гостиную, бабушка задала ей резонный вопрос.

– Ты не перебарщиваешь с секретностью, дорогая? Можно подумать, Адам, увидев тебя, воспылает неземной страстью и бросится домогаться.

– Я не знаю, что происходит, ба, – смущённо объяснила Ольга. – Но у меня стойкое неприятие этого знакомства. Я не хочу лишних сложностей и объяснений с Адамом, потому что знаю – они будут. А ещё я слушаю свою интуицию, которая сигнализирует, что мне  это не нужно. Вот и шифруюсь.

– С таким аргументом не поспоришь, – Тильда улыбнулась и обняла внучку. – Так, может, мне составить тебе компанию? Давай после обеда съездим в наш Центральный музей или просто пройдёмся по Старому городу. Дождь давно закончился, солнце высушило лужи, погуляем, а ещё можем поужинать где-нибудь в кафе и...

– Ты самая лучшая в мире бабушка, знаешь? – поцеловала её Ольга. – Замечательный план.

Выставка удалась. Публика была в восторге. Автору поступило множество предложений о покупке его полотен и Адам уже ёрзал в предвкушении, ожидая, когда вновь окажется в своей мастерской и, отгородившись от беспокойного мира, сможет писать любимый космос и фантастические пейзажи. Хотя его душу разъедал червячок сомнения, художник понимал – этап фантастики в творчестве себя изжил. Ему хотелось чего-то нового. Но чего?

Попрощавшись с хозяином салона и поблагодарив его за хлопоты и прекрасное знание своего дела, Адам с помощью отца уселся на заднее сиденье большого фургона и отправился домой. Он с благодарностью погладил подлокотник инвалидного кресла, которое так облегчало передвижение, и мысленно попросил у него прощение, ведь первое время ненавидел кресло от всей души. А сейчас парень понимал – это временная мера и нужно быть благодарным Богу за то, что всё возвращается на круги своя.

За окном автомобиля вечерело, тёмно-красное солнце садилось за крыши Старого города, раскрашивая черепицу старинных зданий всевозможными оттенками багрянца. На улицах было людно, и немудрено, ведь суббота – любимый выходной работающего человека. "Ничего, – успокоил себя Адам, – пройдёт месяц-два и я смогу вновь проводить выходные как хочу. Буду много гулять, ходить в кинотеатры, выезжать на природу ...кстати, можно вновь начать писать пейзажи на пленэре, а ещё портреты друзей или натюрморты".

Автомобиль Браунисов остановился на перекрёстке, ожидая зелёный свет, когда взгляд Адама зацепился за лицо девушки, сидящей в ресторане рядом с дорогой. Зал ресторана был ярко освещён и лицо незнакомки у окна показалось молодому художнику настолько прекрасным, что он тихо охнул. А потом его сердце пропустило удар, глаза увидели главное – аура незнакомки переливалась ярким белым перламутром.

"Как это возможно? Откуда взялась у девушки такая  белизна?"

В это время зажёгся зелёный свет, машина тронулась с места и Адам, выворачивая шею, провёл взглядом сожаления прекрасную незнакомку, а потом откинулся на спинку инвалидного кресла и закрыл глаза.

"Невозможно, "белая" аура, – стучало в голове художника. – "Белая!" А я думал, такого не бывает, ведь всегда  видел или обычных людей или «чёрного» отца с сотоварищами".

Он давно знал, что может иногда  видеть, и старался, когда писал картины, вкладывать это  видение в полотна. Он никогда и никому об этом не рассказывал, понимая, что его  дар -слишком личное, почти интимное, и посвящать в свою тайну друзей, а тем более отца нельзя. Но иногда тайна угнетала, особенно дома, в родных стенах. «Хотя у папы такие скелеты в шкафу, – иронично хмыкал Адам, – что рядом с ним я себя чувствую глупым щенком». Повзрослев, парень понял – пора жить отдельно, слишком уж давило, а иногда и просто пугало окружение отца, да и аура старшего Брауниса с каждым годом становилась всё чернее и чернее.

Став жить отдельно, Адам все силы направил на творчество и  дар ему в этом очень помог. Фантастические пейзажи, сказочные картины фэнтези, космос – всё стало носить незримыйотпечаток необъяснимой для зрителя притягательности. И это – благодаря волшебному таланту.

Но в повседневной жизни, ради собственного спокойствия, Адам приспособился усыплять свой дар, иначе  видение свело бы его с ума. Слишком уж напрягали художника чужие люди, любопытные друзья и непостижимые женщины-девушки. Но особенно тревожил «чёрный» отец и его окружение. Как жить в мире со всем этим, когда  видишь, но принять не можешь, да и не хочешь? И однажды парень решил: «Я люблю отца, ближе и роднее у меня никого нет. Если ради того, чтобы наши отношения не портились, нужно таиться – пусть так и будет, япотерплю».

Авария всё изменила. Всё. Привычка себя контролировать полетела к чёрту – и окружающий мир вдруг засверкал разнообразием тонов и красок. А когда острота момента спала, когда вернулась надежда вновь встать на ноги, художник решил – он больше не будет ограничивать свой дар, потому что этим обкрадывает и себя, и своё творчество. "Ведь не зря же мне даровали талант?"

Лишь спустя какое-то время, вынырнув из пучины отчаяния, Адам обнаружил, что изменился не только он, изменился и его отец. Куда-то подевалась "чёрная" аура старшего Брауниса, да и сам он стал выглядеть заметно лучше – повеселел, посвежел и просто помолодел. Адам напрягал зрение, пытаясь прощупать отца со всех сторон, но результат оставался прежним -"чернота" Георга исчезла, превратившись в ауру обычного рядового человека. Но как такое возможно?

Адам поговорил с Юсупом и узнал много нового о своём отце.

– Ты болел, часто просто лежал, не реагируя ни на что, и с каждым днём таяла надежда, что всё изменится к лучшему, – вздохнул старый массажист. – А Георг не сдавался. Сколько врачей объехал, страшно сказать. К кому только не обращался? Сам почернел от горя, так переживал ...вот сердце и не выдержало.

– Что? – дёрнулся парень. – Сердце?

– А ты думал оно у Георга каменное? – грустно спросил Юсуп. – Ты же у отца единственный ребенок, любимый сын, наследник и тут такое... Что случилось?.. Георг как раз возвращался из Минска, куда ездил на консультацию по поводу твоего диагноза, когда в поезде ему вдруг стало плохо. "Я был уверен, что умираю", – признавался он по приезде.

– Боже... – выдохнул побледневший Адам.

– Вот Бог Георгу и помог, – покивал бритой головой Юсуп, – послал спасительницу. В соседнем купе ехала молоденькая девушка, она оказалась медсестрой. Так эта красавица выхаживала Георга всю ночь, боролась изо всех сил ...и вытащила отца, считай, с того света ...да, бывают чудеса и в наше время.

– А кто она? – встрепенулся парень. – И почему ты назвал её красавицей?

– Так отец твой рассказывал, – хохотнул массажист – Самое интересное, что на вокзале девушку встречал ваш знакомый, барон Варгас, она оказалась его дочерью.

– О-о! – округлил глаза Адам. – Отец пригласил его стать моим крёстным, правда, мы с Витольдом по этому поводу ещё не общались...

– Успеете, – отмахнулся старик. – Он на днях женится, потом уедет ненадолго в свадебное путешествие, а уж затем придёт и твоя очередь.

Адам не догадывался, что Юсуп рассказал ему об Ольге не просто так.

– Он всё равно узнает о её существовании, когда встретится с Витольдом, – размышлял слух Барон. – Уверен, Варгас вспомнит о нашей встрече на вильнюсском вокзале и о том, как я познакомился с его дочерью.

– Конечно, девочка ведь всю ночь вас спасала, – напомнил массажист.

– Так что и для Адама, и для Варгаса скажем лишь часть правды, таково требование Ольги.

– Возможно, это даже к лучшему, иначе придётся влезать в такие дебри, – вздохнул Юсуп, – что не известно, как потом мы из них выпутаемся.

– Вот именно.

Вернувшись домой и поужинав, Адам с помощью старого массажиста удобно расположился в своей постели и, сомкнув веки, начал вспоминать лицо прекрасной незнакомки, мелькомувиденное из окна автомобиля.

"Утром обязательно нарисую", – решил парень и, улыбаясь, уснул.