Текст книги "Поверить в чудо 2 (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

24

– Хорошо, что студентов сейчас немного, иначе довелось бы отбиваться от любопытных, – смеялся Витольд, помогая своим дамам выйти из машины напротив входа в университет. – Достаточно вспомнить реакцию таксиста. Когда он увидел Ольгу ...так с места добрую минуту не мог сдвинуться. А что уж говорить о молодежи? Они же не постесняются подойти и нагло поинтересоваться, что это за девушка со мной?..

– Папа, времени в обрез, а ты обещал экскурсию, – напомнила Ольга.

– Ладно, – Витольд театрально взмахнул руками, – итак, начинаю. Университет Вильнюса – старейший в Европе, основан еще в 1570 году. Основной архитектурный стиль – готика и барокко. Все здания занимают квартал, образуя небольшой городок с тринадцатью двориками внутри. Каждый двор имеет свое название и историю, про все я рассказывать не буду, ты все равно не запомнишь.

– Кстати, я давно заметила, – вставила Беруте, – что славянам почему-то тяжело произносить литовские названия, не говоря уже об их запоминании.

– Я продолжаю, – Витольд быстро поцеловал невесту, – а ты молчишь, договорились?.. Прекрасно!.. Перед тобой, доченька, – кивнул он на сверкающие под солнцем огромные ворота, – мемориальные двери университета, воздвигнутые в память 450-летия первой литовской книги "Катехизис" Мартинаса Мажвидаса. Эти двери были открыты несколько лет назад после длительной реставрации и считаются самыми дорогими в Литве. На бронзе изображены выдающиеся фигуры и события из истории нашей культуры, начиная от Папы Римского Григория Х111, утвердивший буллу об учреждении Виленской академии иезуитов, которую князь Стефан Баторий позже реорганизовал в университет. Надписи на двери заканчиваются текстом поэмы Марцинкявичуса "Древо познания". А теперь пошли, я покажу главную жемчужину архитектурного ансамбля нашего университета – дворик Скапо, или как его еще называют – Большой двор. Там и начнем экскурсию.

Любуясь костелом Святого Иоанна, главного здания на Большом дворе, Ольга с восторгом слушала рассказы отца о выдающихся деятелях науки и культуры, которые учились и преподавали в университете Вильнюса. Девушка почти физически ощущала окружавшую её старину: вымощенные ровными квадратами плиты двора, вековые стены зданий, древние скульптуры в нишах и выбитые над арками переходов цитаты великих мыслителей. Эта атмосфера прошедших веков просто завораживала, но в ней не чувствовалось ворчливогобормотания старости, которая, порой, свойственна древним зданиям. Наоборот, со всех сторон словно слышались весёлые голоса студентов и за ними словно эхом катилось ощущениемолодости, смеха и дерзости. А ещё Ольгу приятно поразила ухоженность и чистота университетских кварталов, что свидетельствовало о том, как тщательно заботятся о своей Альма Матер ее обитатели.

Витольд, рассказывая местные истории, показал Ольге двор Обсерватории и Адама Мицкевича, двор Сарбевия и Аркад, Старой типографии и Бурсы, и с каждым домом, статуей, аркой или даже отдельным камнем была связана какая-то легенда, а Варгас знал их столько, что восхищённая дочь воскликнула:

– Папа, тебе нужно устраивать настоящие экскурсии.

– А я так и делаю время от времени, – усмехнулся он, – потому что меня всегда очаровывало все, что связано с этим местом. Жаль только, зелени у нас маловато, да уж что поделаешь...

В конце Витольд подвел Ольгу к дому, где размещался исторический факультет, и указал на мемориальную доску.

– Здесь написано, что в Вильно, как прежде назывался город, с 1828 по 1831 год проживал Тарас Шевченко, что свидетельствует об истинной связи эпох, народов и культур, ты согласна, дочка?.. Именно здесь происходит ежегодное празднование нового учебного года. Итак, дамы, экскурсия закончена, нам сюда.

Холл исторического факультета был заполнен до отказа. Высокий потолок с роскошной хрустальной люстрой и расписанные, как в театре, стены навевали собравшейся публикепраздничное и торжественное настроение. На возвышении струнный оркестр играл изысканные старинные мелодии, а под стенами, где важно перемещалось большинство гостей, размещались длинные столы, заставленные многочисленными закусками. Официанты разносили среди гостей напитки, поэтому, привыкший к подобным мероприятиям Витольд, ловко раздобыл для своих дам по бокалу белого вина, но сразу же предупредил:

– Пейте немного, скоро всех пригласят на торжественную часть вечера.

– Ладно, – кивнула девушка, и обернулась к Беруте, которая всё время фотографировала. – Тебя не смущает такое столпотворение?

– Нет, я это люблю, – отозвалась женщина. – Среди толпы всегда можно найти любопытные лица, или, наоборот, на знакомых лицах заметить выражение чего-то необычного. В этом, собственно, и состоит моя работа: зафиксировать для истории будни и развлечения уважаемого вильнюсского общества.

Оркестр вдруг смолк, и по залу разнесся звон колокола.

– Это – колокол Свободы, – шепнул Витольд, подхватив Ольгу и Беруте под локти, – он висит над переходом во двор Сарбевия – значит, всех приглашают на торжественную часть.

– А это надолго? – поинтересовалась Ольга.

– Нет, от силы десять-пятнадцать минут, заскучать ты не успеешь.

К удивлению девушки, никаких стульев для гостей предложено не было, все стояли, слушая речь ректора. И хотя красавица не понимала ни слова, действительно не скучала, с интересом наблюдая за присутствующими. Мужчины, как и Витольд, красовались в смокингах и парадных костюмах, а их дамы поражали окружающих туалетами разнообразных фасонов, отдавая предпочтение черным, блекло-розовым и серым тонам. На Ольгу в шикарном бордовом платье тоже обращали внимание, но пока не закончилась торжественная часть, ее не беспокоили.Зато, стоило снова зазвучать колоколу, свидетельствующему об окончании церемонии, как Витольда и его спутниц окружила толпа народа, вежливо интересуясь, что за прекрасные дамы сопровождают господина профессора.

Это был звёздный час Витольда Варгаса.

– Позвольте представить вам мою дочь Ольгу ...и невесту Беруте!

– Сенсация? – двумя часами позже стонала Беруте в дамской комнате. – Это, скорее, ужас на мою голову! Ведь я ждала, что все будут интересоваться тобой, Оля, но ведь и мне досталось!..

И действительно, дамы господина Варгаса привлекли к себе внимание большинства присутствующих мужчин. Стоило зазвучать музыке, как Ольгу и Беруте стали настойчиво приглашатьтанцевать. И если невесту Витольд придержал для себя, как законный трофей, то его дочь "пошла по рукам", как позже выразилась Ольга.

– И я не возражаю, – смеялась девушка, – просто большинство мужчин, когда узнавали, что я не понимаю литовский, сразу же начинали этим пользоваться – что-то шептали мне на ухо, а что – я не поняла.

– Это были комплименты, – толковала Ольге Беруте, которой довелось танцевать рядом, – комплименты и вздохи, что профессор Варгас за такую дочь и убить может, а то бы они... эх!..

– Пусть только попробуют, – нахмурил брови Витольд. – Моя Олечка достойна самого лучшего!

– Надеюсь, речь идет обо мне? – раздался за их спинами ироничный голос.

– Барон Браунис! – отец с энтузиазмом пожал руку господина Георга. – Вы вовремя, потому что я уже не знаю, как отбивать дочь от назойливых коллег... то есть, наоборот, отбивать назойливых коллег от Оленьки, – засмеялся Витольд.

– Если прекрасная панна позволит, я ее ненадолго украду, – Барон подмигнул Ольге, а потом, подхватив девушку под руки, закружил в стремительном вальсе, направляясь к выходу.

Через минуту они уже оказались на мостовой университетского двора и, отойдя подальше от толпы, остановились подышать вечерним воздухом.

– Выглядишь просто фантастически, – заявил Георг, тепло улыбаясь. – Я даже подходить сразу не хотел, честно пытаясь отыскать в зале женщину, которая была бы так же красива или, по крайней мере, казалась таковой...

– Зачем? – засмеялась удивленная Ольга.

– А чтобы сравнить, – фыркнул он в ответ. – Но все мои усилия пропали даром и я очень этому рад, ты действительно лучше всех...

– И?..

– Как оказалось, совершенство существует ...и я сейчас говорю не только о внешности, – Георг склонился в поклоне и поцеловал руку девушки, но заметив в свете фонаря еенастороженный взгляд, успокоил. – Тебе целует руки не очарованный мужчина, а благодарный отец. Недавно звонил Юсуп – у Адама ожила нога, да и гематома с левой стороны заметно уменьшилась. Также Юсуп просил передать, что окончательно уверился в твоём методе лечения и с нетерпением ждёт следующего визита красавицы-экстрасенса.

– Слава богу! – обрадовалась Ольга. – Какая замечательная новость! И я бы отметила её бокалом шампанского... правда, не знаю, осилю ли его, потому что, кажется, влила в себя достаточно жидкости.

– Тогда давай просто прогуляемся и поговорим, – предложил Браунис. – Или ты боишься замерзнуть?

– Да нет, еще достаточно тепло, да и алкоголь согревает.

Они медленно кружили по дворикам университета, деликатно обходя других гостей бала, тоже вышедших подышать вечерним воздухом, и Георг тихо рассказывал Ольге, как часто бывал здесь в молодости.

– Мать Адама училась на филологическом факультете, мы были влюблены и вскоре поженились. Родился Адам, а я... был глупым самоуверенным мальчишкой...

– Это ты к чему?

– Я как раз окончил строительный институт, где была военная кафедра, а в 1986 году как раз начался Афганистан... Черт меня дёрнул пойти в военкомат... Так я оказался на войне, где, собственно, и стал "черным".

Ольга сочувственно пожала руку Георга и деликатно сказала:

– Если не хочешь – не рассказывай.

– Да нет, это старая история... хотя закончилась она совсем недавно в ночном поезде... не без помощи одного человека.

Девушка хмыкнула, но промолчала.

– Понимаешь, – задумчиво сказал Георг, – я всегда знал, что война – это зло, а в Афганистане убедился – война зло для обеих сторон. И хотя никто не выбирает, кто воюет за правду, а кто -за другую сторону, неправы все. Выживая в боях, я не сразу почувствовал, как изменился, и лишь спустя какое-то время понял – убивая врага, просто кайфую от наслаждения. Так я стал убийцей. Убивал без сомнения, потому что знал – враг не имеет ни пола, ни возраста. ...После ранения меня комиссовали, я вернулся домой и узнал, что за это время моя жена погибла при странных обстоятельствах. Не буду вдаваться в подробности, но, расследуя причины смерти Илзе, я окончательно превратился в "черного", а уже просветить меня нашлось кому.

– Беда, – тихо вздохнула Ольга.

– Да, беда, – согласился мужчина, – но она уже миновала. И я получил надежду закончить жизнь со спокойной совестью, хоть мне и понадобится для этого отвага, даже много отваги, потому что знаешь, Оля, начинать в моем возрасте все сначала очень тяжело.

– А я верю, что у тебя хватит мужества и силы преодолеть все препятствия, – уверенно сказала девушка и, чтобы сменить болезненную тему, обратила внимание спутника на надпись латынью, вьющийся по фризу астрономического корпуса. – Интересно, что там написано?

– "Addidit antiquo virtus nova lumina coelo", – прочитал Георг, – здесь и перевод есть – "Отвага дает небу новый свет", Вергилий. – Браунис удивленно хмыкнул, – и тут призывы к отваге... Это что, заговор?

– Видишь, даже Вергилий меня поддерживает, – засмеялась Ольга. – Но нам пора возвращаться, отец, наверное, уже волнуется.

Остаток вечера Георг провел рядом с Ольгой, чем обрадовал Витольда и Беруте.

– По крайней мере дочь не будут постоянно дергать, раз у неё уже есть кавалер, – сказал Варгас.

– Кстати, – захихикала Беруте, – пока вас не было, подходила бывшая жена Витольда. Она же дочь проректора и очень гордится своим положением. Дама привыкла быть звездой каждого бала, а мы, оказывается, испортили ей весь праздник. И дело даже не в новой невесте профессора Варгаса, а в тебе, Оля, потому что ревнивица выпытывала, откуда у бывшего мужа взялась взрослая дочь и почему она никогда о тебе не слышала, представляешь?

– Жаль, что меня не было, – улыбнулась Ольга, – хотела бы я увидеть эту сцену.

– И хорошо, что не было, – вздохнул сбоку отец, – мне и так перед Беруте неудобно.

Поздним вечером барон Браунис вызвался отвезти Ольгу домой, за что Витольд ему был очень благодарен.

– Раз все так хорошо устроилось, мы с Беруте едем прямо к ней. Хорошо выспись, доченька, я позвоню в двенадцать, когда у меня будет перерыв между парами, тогда и согласуем наши планы на вечер, – сказал он. – Еще раз благодарю, Георг, и доброй вам ночи.

Ольга тепло попрощалась с Беруте:

– Вот что значит хорошая компания, – сказала она. – Без тебя мне было бы сложно, а так все получилось весело и легко.

– Согласна, было весело, – согласилась женщина. – Давно я не пользовалась такой популярностью.

– Неправда, а в прошлом году?.. – укоризненно заметил Витольд и, в ответ на вопросительный взгляд дочери, объяснил. – Мы с Беруте там как раз и познакомились, и мне довелосьприложить немало усилий, чтобы обратить на себя внимание этой прекрасной дамы.

– Да я тебя сразу заметила, – махнула рукой Беруте, – просто не могла поверить, что такой красавец кружит рядом неспроста.

В машине Георг поинтересовался, когда Ольга сможет вновь посетить Адама, на что девушка ответила:

– Скорее всего после обеда, я позвоню вам, когда освобожусь. И не забудьте предупредить Юсуфа, чтобы дал Адаму снотворное. Не хочу, чтобы парень ...э-э ...напридумывал себе невесть что.

– Понял.

Уже на крыльце Браунис тепло поблагодарил девушку за приятный вечер, чмокнул куда-то в макушку и подтолкнул к двери. "Отдыхай!"

"Вот и хорошо, – засыпая, решила Ольга. – Адам идёт на поправку. Барон в меня не влюблён... Почему же в груди так пусто? Это от собственной неустроенности? Или знак, что я готова к новым отношениям? ...Нет, не хочу, не сейчас, мне и так хватает сложностей в жизни".

25

Утро оказалось сумрачным и тихим. Низкие тучи, закрывая небо, нависали над Вильнюсом темной рыхлой громадой. Ольга, выйдя на балкон, с сожалением вздохнула – ожидаемый дождь мог зарядить надолго, а ей так хотелось еще солнца и тепла. «Ничего не поделаешь, пришло время осени, – покорно признала девушка, – значит, снова здравствуй, зонтик, мокрые джинсы, сапоги и насморк».

Во время завтрака, выслушав отчет внучки о вчерашнем бале, Тильда не высказала никаких комментариев, чем очень удивила Ольгу.

– Я волнуюсь за Анну, – объяснила она, поняв вопросительный взгляд девушки, – и ни о чем другом думать не могу.

– Тогда собирайся и поехали, – приказала внучка. – Мы все равно хотели посетить тетю, а мне же еще нужно получить разрешение от больничного начальства...

– Да, чтобы ухаживать за Анной, – кивнула бабушка. – Это важно. Ты беги за сумочкой и оденься потеплее, потому что на улице прохладно, а я, тем временем, вызову такси.

Больница, к удивлению Ольги, оказалась небольшой. Двухэтажный современный дом был почти незаметен от дороги, его закрывали ветви высоких раскидистых кленов.

– Несмотря на непогоду, я все же люблю осень, – задумчиво сказала девушка, остановившись на дорожке перед центральным входом. – Ее щедрость и разнообразие красок всегда вызывают у меня восторг, а еще грусть.

– Потому что природа словно умирает? – Тильда и себе запрокинула голову, любуясь листьями клёнов, замершими в ожидании дождя.

– Нет, просто, в отличие от деревьев, кустов и цветов, человек, порой, кажется мне примитивным и жестоким...

– Странно слышать такие слова от молодой и красивой девушки, – раздался за спиной Ольги низкий мужской голос.

Обернувшись к двери, красавица, наконец, заметила у высоких перил крыльца человека в голубом больничном костюме, который с любопытством рассматривал посетительниц.

– Почему странно? – поинтересовалась Ольга.

– Потому что для этого, девушка, вам нужно быть лет на пятьдесят старше, когда жизненный опыт и знание людей приводят к таким печальным выводам. Или нужно быть медиком, которого уже ничто в этой жизни не удивит, даже жестокость и примитивность некоторых индивидуумов, которые гордо именуют себя гомо сапиенс.

– Вообще-то я еще не настолько разочарована в человечестве, – улыбнулась врачу Ольга. – Хотя, по сравнению с матушкой природой, мы действительно проигрываем ей на всех фронтах. – Красавица опустила голову на плечо, лукаво рассматривая мужчину, а потом поднялась на крыльцо и протянула ему ладошку для приветствия. – Ольга, ваша коллега.

– Ну надо же! – засмеялся мужчина, – Вот это я попал!

– Точно в цель! – добавила Тильда.

Врач пожал руку Ольги и поинтересовался, чем может помочь такой очаровательной коллеге.

– Мы с бабушкой пришли проведать нашу родственницу – Анну Зуокас.

– Не Зуокас – Зуокене, – поправил ее мужчина.

– Да нет, Зуокас, – Ольга растерянно посмотрела на бабушку.

– У литовцев свои правила в произношении фамилий замужних и незамужних женщин, – объяснила Тильда. – Например, если у мужа фамилия э-э...

– Петравичус, – ловко подсказал врач.

– Спасибо, – кивнула Тильда, – тогда его дочь будет Петравичуте, а жена – Петравичене, вот так.

– Ну и ну, – засмеялась Ольга, а потом тихо ахнула. – Извините, я не хотела никого обидеть.

– Ничего, – усмехнулся мужчина, – из этого я делаю вывод, что вы впервые в Литве.

– Да, впервые.

– Кстати, Карл Петравичус, – представился, наконец, врач. – И это я оперирую Анну. – Высокий, немного тучный, но крепкий, лет сорока на вид, он любезно пригласил женщин в больницу и провел просто к себе в кабинет.

Тильда присела на краешек дивана, внимательно прислушиваясь к разговору внучки с симпатичным доктором, которые, пересыпая речь медицинскими терминами, обсуждали состояние и прогнозы операции госпожа Зуокене. Выяснив все необходимое, Ольга попросила разрешения ухаживать тетей после операции, мотивируя это, в первую очередь, моральным состоянием Анны.

– Уверена, у вас отличный персонал и поэтому я ни в коем случае не собираюсь вмешиваться в здешние правила, но без помощи родных тетя обязательно будет волноваться и даже паниковать, – объяснила Ольга.

– Да, Анна тоже это говорила, – кивнул хирург. – Могу успокоить, заведующий в курсе и не возражает против вашего присутствия. В свою очередь, хочу добавить, что речь идет исключительно об одном человеке. Это будете вы, Ольга?

– Да, – девушка вкратце рассказала о своём профессиональном опыте и заверила, что будет четко придерживаться больничных правил, так что никаких проблем с ней не будет.

– Ладно, главное мы выяснили, все остальное – в рабочем порядке. – Карл Петравичус провел Ольгу с бабушкой к палате Анны и вежливо попрощался.

Тетя встретила их радостно, тараторя без остановки местные сплетни, хотя ее сразу выдали глаза – испуганные и покрасневшие от недавних слез.

– И чего это ты ревела, а? – грозно спросила Тильда, одновременно обнимая племянницу. – Опять навыдумывала глупостей?..

– Мне страшно, – откровенно призналась Анна, садясь на край кровати. – Я понимаю, что врачи и персонал здесь высокого уровня, и палата у меня замечательная, одноместная и со всеми удобствами... но страх все равно сжимает сердце и я никак не могу его преодолеть.

– Тетя, снимите очки, – Ольга встала за спиной Анны и положила руки ей на виски, – закройте глаза на минуту, сейчас вам полегчает. – Девушка быстро промассировала лоб и затылок родственницы, вытянув панику и беспорядок из ее мыслей, а затем наполнила естество Анны спокойствием.

– Ох, – вздохнула женщина, – как хорошо, будто камень с души упал.

– Завтра будет так же, – пообещала девушка. – Я успокою вас перед операцией, да и после нее всё время буду рядом, пока вам не полегчает. И не будет болей, спазмов, тошноты, ничего неприятного, Богом клянусь. Главное – не накручивайте себя зря, а то это уже какой-то мазохизм, честное слово.

– Я постараюсь, – засмущалась тетка. – Спасибо, Оля.

– Так, с Анной мы всё уладили, родня пока ни о чем не догадывается, так что у нас выпадает спокойный вечер, – подытожила Тильда, наблюдая, как Ольга убирается в кухне после обеда.

– У меня еще визит к Адаму, – задумчиво отозвалась девушка. – Я уже позвонила Георгу и он будет у нас с минуты на минуту.

– Ты надолго к Браунисам? – спросила бабушка.

– Надеюсь, нет. Мне тоже хочется отдохнуть, спокойно посидеть с книгой или посмотреть телевизор, а то после вчерашнего бала я себя странно чувствую...

– То есть?

– Словно бежала-бежала и уже финишная черта позади, а я всё остановиться не могу.

– У меня такое же ощущение возникало всегда накануне праздников, – хмыкнула бабуля, – это когда я ещё работала... Бывало, дни и вечера напролёт готовила наряды клиенткам, пока не отправляла домой последнюю, а потом ещё долго кружила по мастерской, не в состоянии остановиться.

– Вот-вот, у меня похожее настроение, – заметила Ольга.

– Но я теперь знаю прекрасный способ снять напряжение, – улыбнулась Тильда. – Нужно сходить в храм на службу. Может, сделаем это после твоего визита к Браунисам? Сразу и с отцом Юргасом познакомишься. А ещё мы обязательно поставим свечи и помолимся за здоровье Анны.

– Отлично, – кивнула девушка. – Так и сделаем.

– Ольга, – Юсуп обеспокоенно потёр рукой лысину, – меня беспокоит, не навредим ли мы Адаму, если так часто будем давать ему снотворное. Я понимаю, ты руководствуешься вопросом личного пространства, да и парня жалеешь, но...

– Больше снотворное не понадобится, – уверенно ответила девушка.

– То есть?..

– Сегодня я сделала основную работу, дальше всё зависит от желания парня встать на ноги.

– Да уж ...такое желание, хоть привязывай, – засмеялся старик. – Когда Адам почувствовал судороги и смог, наконец, пошевелить пальцами на левой ноге, то плакал от счастья...

– Ага, а потом от боли, – иронично хмыкнул Георг. – Хорошо, хоть Юсуп смог массажем снять спазмы, иначе даже не знаю, что б мы делали.

– В следующий раз вызывайте "Скорую", – посоветовала Ольга. – Они сделают укол, расслабляющий мышцы ...Или ещё лучше – съездите завтра к хирургам, делавшим Адаму операцию, пусть убедятся, что парень идёт на поправку. Объясните им про судороги и вас обязательно обеспечат нужными лекарствами, а уж укол Юсуп сможет и сам сделать.

– Правильно, сделаю, – массажист, которого Ольга "полечила" после вечернего сеанса Адама, просто светился довольством. – Эх, девочка, руки у тебя волшебные и сердце золотое...

– Только глупое, – буркнул Георг. Он всё ещё был расстроен, что девушка отказалась принять от него пухлый конверт с "благодарностью". – Поехали, отвезу тебя к бабушке.

В машине, прежде чем Георг завёл мотор, Ольга тронула его за руку и попросила:

– Подожди, есть разговор.

– Да? – развернулся к ней Барон.

– Не знаю, в курсе ли ты, что у Адама есть дар...

– Дар? Не понимаю, о чём ты...

– Вот ты, до недавнего времени, был "чёрным", я – "белая", а Адам – он нейтральный...

– Как такое может быть? – опешил мужчина.

– Да я тоже впервые вижу, – покивала головой Ольга. – Дар у парня есть, но он им не пользуется ...хотя, – она хмыкнула,– я не права. Адам пользуется даром, когда пишет картины. Вот почему, рассматривая его работы, так трудно отвести взгляд.

– Я тоже это замечал, – задумчиво протянул Георг. – Значит, дар, говоришь?

– И сильный, но ...как бы в спящем режиме, Адам пользуется им лишь в творчестве ...надеюсь.

– Если б было иначе, я бы заметил, хотя теперь, когда ты сказала, буду специально следить... Ну, чтобы сын не наделал моих ошибок.

– Адам знает о тебе?

– Откровенно на эту тему мы никогда не разговаривали, но парень ведь не дурак, видит моё окружение, а уж какие выводы делает... я не знаю, стоит ли теперь ему объяснять.

– Будь ты на его месте, хотел бы знать? – спросила Ольга.

– Обязательно.

– Вот и ответ.

– Ох, не знаю, Оля, вокруг меня так быстро всё меняется. Ладно, я подумаю над этим. Поехали домой.

– Георг, ты меня сейчас вези не домой, а в костёл Святых Петра и Павла, я там встречаюсь с бабушкой. Кстати, у неё в храме есть знакомый священник, может, договориться с ним о крещении Адама?

– Спасибо, – благодарно улыбнулся Георг. – Мне было недосуг, да и как-то боязно...

– Позвони мне завтра, когда вернётесь с сыном из больницы. Интересно, как врачи воспримут то, что Адам начал выздоравливать. ...только не нужно рассказывать им обо мне.

– Не беспокойся, о твоём участии в лечении сына знает только Юсуп, а он будет молчать, как и я.

– Это хорошо, спасибо.

– Нет уж, – засмеялся Барон, – тебе спасибо. Огромное.