Текст книги "Новоселье (СИ)"

Автор книги: Елена Лобанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Основы частного сыска

Поутру Наариэль и гномы распрощались с нами и отбыли исполнять воинский долг. Интересно, как Тарноэр будет меня оберегать во исполнение своей клятвы, если собирается и дальше защищать Ольшанку и наши границы? Вслух я об этом спрашивать не стала. Пришлось удовлетвориться обещанием, что мы непременно скоро встретимся, а в каждый отпуск страж будет заезжать в Приреченск. М-да, чтобы, значит, охранять и защищать меня в свободное от основной службы время.

Посмотрела, как отряд с прекрасным эльфом во главе марширует за угол, утёрла слезу и пошла собираться. Сегодня в планах значилась прогулка по городу и поиск «следов» дяди. Бабуля моё препаршивое настроение не одобряла, но всё-таки сопереживала. А вот Лидорчик прямо-таки лучился от счастья.

– Миточка, а какие именно знаки мог оставить уважаемый Дмир Таркесс?

Какие-какие…

– Короед, а наше письмо уже получили в местной почтовой конторе? От дяди там для тебя ничего не было?

Синтар Керосинович сознался, что до почтовой конторы их компания ещё не добралась. Синяя Бабушка похвалила меня за рационализм. С тем и отправились в путь.

Особой надежды на письма я не возлагала. Всё, что мог сообщить дядя, так это куда он отправляется дальше. А отправлялся он известно куда – в Ольшанку, в направлении которой сейчас вышагивали гномы с Наариэлем. И чего спрашивается, мы здесь время теряем?

Но уже очень скоро я готова была потерять время ещё немножко. Можно до вечера. Летард был огромный, шумный и такой разный! Лидорчик пытался охладить мой исследовательский пыл и задушить восторг на корню. «Вот у нас в столице…» Тьфу. Столицу я пока не видела, а Летард – вот он. И архитектура мне очень даже нравилась, чтобы там о ней не думал семьдесят второй принц.

– Зато здесь можно купить ещё один редкий половник! – пришпилила я аргументом столичную штучку.

– Уи! – подтвердила Нифса, которая правила нашей двуколкой.

Сладкая парочка – Короед и Яся – разместились в наёмном экипаже и в обсуждении красот Летарда участия не принимали.

Почтовая контора располагалась рядом с рыночной площадью. На противоположной стороне площади, над настоящим людским морем возвышалась местная ратуша, чуть в стороне тянулось длинное двухэтажное здание суда, за которым по уверению возницы располагалась лучшая во всём приграничье тюрьма. Та ещё достопримечательность, конечно. Но я и не ожидала обнаружить в Летарде картинную галерею, чтобы там ни говорил Лидорчик.

Писем для Короеда оказалось действительно два. Одно – совершенно неинтересное, то, которое мы сами из Меронга отправили, а второе – от дяди. Но гадский Керосин мне в него даже нос сунуть не дал. Проник ко мне в голову, как к себе домой, и сообщил нам с бабушкой, что письмо очччень содержательное и обсудить его лучше без лишний ушей. То есть – без возницы. Плакала моя прогулка по местным лоткам и лавкам!

Яся прикинулась капризной барышней и потребовала избавить её от шума, гама и накормить в приличном месте, а не в рыночной харчевне. Конспираторша! Мы же только из Золотой Подковы уехали. Кто поверит, что она уже оголодала? Но возница поверил.

Приличное место отыскалось недалече от тюрьмы. В самом деле – приличное. Здесь столовались судейские чиновники, тюремное начальство и члены городского совета. Поэтому всё помещение внутри было разгорожено на отдельные кабинеты. М-да… Очень условная отдельность. Подумаешь – перегородочки! Соседей не видно, зато подслушивать – самое то. Бабушка сказала, что я начинаю взрослеть. Никогда не думала, что взросление связано с подслушиванием.

Как только разносчик принёс то, что здесь называлось салатом, Короед тихим шепотом сообщил нам, что… догадайтесь… ну, правильно: за нами следят! Опять! Бабушка у меня в голове активизировалась и подтвердила. Ага, следят. И очень умно следят, то есть – очень издалека. Ладно. Придётся верить.

Дядино письмо мне всё-таки отдали. А может и не мне, а Карнэль Короедовне. В письме дядя сообщал, что собирается проверить местность вокруг Ольшанки и если ничего не найдёт, то перейдёт границу. Ну, и где здесь содержательность? Лидорчик в ответ на мой вопрос даже салатом подавился. Границу, видите ли переходить нельзя – на то она и граница. А мой дядя собирался нарушить закон. Короед согласился с Лидорчиком. Гм… Ну, им виднее, конечно. Хотя, мне кажется, что дядя в своей лаборатории не только государственные, но и природные законы уже нарушал и не раз. А тут – условность какая-то. Фи!

И стоило ради такой чепухи салатом давиться? Короед уверял, что стоило. Мы же не только письмо дяди читали – мы намечали план дальнейших действий.

– Мита! – Синтар Керосинович был ужасссно серьёзен, – твой уважаемый дядя… прпал… пропал. То есть, перешёл границу…

Логично. Я тоже так думаю. Раз его найти не могут, значит – перешёл.

– И?

Вместо Короеда ответила Яся:

– Значит, и нам придётся, – и покосилась на Лидорчика. – Если бы Лидортонниэль согласился остаться в Ольшанке…

Лидорчик набычился и засопел.

– Разделяться не нда… не надо, – поправил сам себя Короед.

Бабушка кивнула моей головой.

Ухх! Здорово! Мы нарушим закон, да ещё и семьдесят второго принца через границу протащим!

– За противоправные действия! – предложила я тост.

Но меня не поддержали и вообще велели кричать потише, потому что тюрьма – рядом…

За порогом «приличного заведения» мы перераспределились по повозкам. С Лидорчиком села Яся – инструктировать. Бедолага. (Лидорчик бедолага). Инструкции Яси начались ещё до конца салата: к посторонним в одиночку не подходить, от меня или от Короеда не отходить… Тонна Эля хотел обидеться, но я постучала себя пальцем по лбу, намекая на Бабушку, и «прынц» совсем расстроился. Да, пока у меня в голове Короедовна, защищать меня – кур смешить. Понятия не имею, какие ещё можно было сочинить инструкции, но мастер Ясанна на то и мастер.

Мы колесили по Летарду часа два. Нифса правила туда, куда было угодно лошадям. Яся что-то бубнила Лидорчику. Лидорчик кивал. Мы с Короедом тащились следом и созерцали, как терзают Лидорчика. То есть, я созерцала, Короед следил, как далеко от нас следящий маг, а Синяя Бабушка у меня в голове активно знакомилась с нашим миром, время от времени устраивая мне «тяжёлую голову» – мысленно общаясь с внуком. Маг, по заверениям Синтара Керосиновича, никуда не двигался и всё время находился где-то в центре города. Меня, если честно, этот неизвестный нисколько не волновал. Наверняка, какой-нибудь местный собрат моего дяди засёк Короеда или Короеда и Бабушку, когда они решали семейные вопросы на «повышенных магических фонах». Сами же говорили: «фон». Вот, маг и заинтересовался. Бабуля сказала: «Тоже вариант». Но велела не терять бдительность.

Именно так, не теряя бдительности, мы и заехали в тупик. Нифса заехала. Наш возница, невзрачный такой мужичок лет пятидесяти, до этого момента казался почти немым. Оказалось, что казался. И как это его наша бдительность упустила из виду?

– Так если господа чей-то дом ищут, я подскажу… – и уставился на Короеда.

Короед только головой помотал. Ну да, правильно сделал – косноязычные эльфы в природе не встречаются. Короед у нас один такой уникальный. Пока что. В том смысле, что исправляется. Отвечать пришлось мне.

– Мы не ищем. Мы у вас тут первый раз, просто город смотрим.

– А-а! О! – Наш возница аж заёрзал на радостях. – Что ж вы сразу не сказали? Вот, сейчас вывернем обратно на Садовую улицу, поедем в Товарный квартал – там самые дорогие лавки. На рынке-то совсем не тот товар. Потом по Тенистой прокатимся – там самые красивые дома…

«Там самые» возница повторил раз двадцать. Я поняла, что в Летарде не «самого» вообще не водилось. Мы с Короедом только кивали, утверждая маршрут. Всё равно до вечера делать нечего. И как я этого возницу за молчуна приняла? По-моему у него где-то была затычка. Затычка вылетела, и на нас обрушился словесный фонтан.

За какие-то пять минут мы сами стали достопримечательностью – наш возница орал во всю глотку, памятуя о ещё двух гостях города в другой коляске, которым тоже надо было сообщить о «самом-самом». Местный люд оборачивался и исправно интересовался нашей компанией. Конспирация, ага. И напрасно Яся с Лидорчиком уверяли, что у них великолепный слух. Мужик перекрикивал городской шум, привставал, использовал кнут вместо указки – в общем, и сам не забывал покрасоваться.

Таким манером мы проехались по всем улицам вокруг рынка, укатились в квартал местной знати, спустились почти к городским стенам и посетили шесть лавок. Подозреваю, что лавочники не остались в долгу перед нашим экскурсоводом. Я купила по совету Бабушки нормальный дорожный плащ – не всё же в Ясиных обносках щеголять, сапоги замагиченные от износа и промокания, пару брюк, рубашки – в общем, всё то, что гарантирует комфортное переползание границ. Короед с Ясей от нас не отстали. По чуть-чуть, по чуть-чуть – и у нас в колясках оказалось пять хорошо набитых дорожных сумок. Хуже всех пришлось Лидорчику, а лучше всех – гному-оружейнику. У гнома Яся купила кольчужную безрукавку. Не для себя, конечно, а для самого оберегаемого объекта – для Лидорчика. Объект пытался ныть, но мастер-наставница его нытьё проигнорировала.

Пообедали в очередном очень приличном заведении. И впрямь – очаровательный погребок. Прохладненький. Содержала его «молодая» вдова. Для нашего осипшего возницы – вполне молодая. В общем-то, мы собирались после этого почти ужина вернуться обратно в «Подкову», несмотря ни на какие «самые прекрасные» сады на окраинах и «самое ухоженное во всей Империи кладбище». Ха, достопримечательность, ырбуц её! Но тут Лидорчик, высказался, прямо-таки повторяя мои мысли:

– Что может быть интересного на кладбище…

Оказалось – очень даже может. Например, строгая планировка, утверждённый план захоронений на десять лет вперёд, непременные аллеи и зелёные насаждения – деревья и кустарники, а также попечительский совет «Последнего Приюта», в который входили почти все видные жители города и местный, весьма известный, частный сыщик.

Сыщик меня особенно порадовал. По словам возницы, скромный тридцатилетний «юноша» был философом и автором нескольких трактатов на заупокойные темы. Когда наш гид озвучил пару названий: «О чём может рассказать семейный склеп» и «Готовь могилу смолоду», Короед заинтересовался, да и Бабушка у меня в голове насторожилась. Странное занятие для сыщика, пусть и «самого лучшего» – бродить вечерами по аллеям кладбища, писать унылые трактаты, рисовать эскизы надгробий, а так же пребывать в должности смотрителя кладбища на общественных началах… При этом мастер частного сыска успевал охотиться за преступниками, «мог найти кого угодно и что угодно», поэтому весьма преуспел финансово. Роскошный дом любитель могилок построил, что уже было неудивительно, недалеко от любимого кладбища.

Бабушка с Короедом устроили у меня в голове семейный совет и порешили: отвезём вещи в гостиницу и поедем смотреть на дом сыщика. В «Последний Приют» вряд ли успеем до ночи, но туда можно и утром заглянуть.

Лично я ничего подозрительного в занятиях сыщика не усмотрела. Может, он такой малость сумасшедший. С кем не бывает? Тема, конечно, самая «наша». Но уж очень как-то «в лоб» и настолько явно, что даже подозревать местного философа не хочется. Я Бабушке так и сказала:

– А над его домом будет висеть табличка: «Здесь живёт страшный некромант».

На что Бабуля заявила:

– А некоторые преступники ещё и циники.

А ещё она велела мне учесть, что в деле сыска и поиска надо проверять все версии, даже самые завалящие. После этого заявления моя заточенная под невезение интуиция явила зримый облик ближайшего будущего: этой ночью я буду спать в склепе.

Тиха кладбищенская ночь…

Ну, и кто сомневался насчёт моей интуиции? Как только Короед, Яся и бабуля узрели малогабаритный дворец с золочёными башенками – дом местного сыщика, как тут же решили с ним познакомиться. С сыщиком, а не с дворцом, конечно. Даже Лидорчик впечатлился – в столице ни у каких сыщиков таких домов не было. Это как же искать-то надо, чтобы найти на такой домик? Ничего не поделаешь, с доводами пришлось согласиться – подозрительный сыщик.

Да и почему бы не познакомиться с интересной личностью, автором смертельно-бессмертных трактатов? А потому, что автор, как сообщил нам его привратник, изволит философствовать в любимом месте. На кладбище. Возница обещал нас подождать, а заодно и присмотреть за нашими лошадками.

Нифса первая шагнула под вычурную кованую арку. Гид орал вслед, чтобы мы следили за номерами аллей. Тогда мол, точно не заблудимся. Наивный. Наша компания как раз была в настроении забыть все цифры, то есть – номеров не различать.

Если судить только по центральной аллее, кладбище Летарда больше напоминало парк. Деревья и кустарники выстроились плотной стеной, через каждую сотню шагов (Лидорчик считал) стояли кованые лавочки. Кажется, я разлюблю гулять в парках.

Ночь – не ночь, но сумерки из серых стали уже сизыми, и разглядеть что-либо в боковых аллеях мешали, как ни странно, фонари. Магические светильники честно подсвечивали номера на столбиках у каждого поворота. А поворотов по обе стороны аллеи было много. Но столбики были высотой мне по колено, и яркий бело-голубой свет немилосердно бил по глазам. Короче – очень навязчивые фонари, которые прямо-таки намекали, что лучше никуда не сворачивать.

Мы, конечно же, свернули. Просто так, посмотреть, есть ли здесь ещё освещение. Не-а. Его не было. Я предложила покричать. Искать сыщика в хитросплетениях дальних аллей – всю ночь можно протоптаться. Пусть сам отзовётся. Но Короед запретил. У-у, тоска смертная! Ходит тут весь красивый, на грустные размышления наводит. Драмзерх ему в душу! А Наариэль наверняка уже в какой-нибудь придорожной харчевне с гномами пиво пьёт. А где пиво – там разносчицы, даже если Наариэль пиво и не пьёт.

От грустных мыслей меня отвлекла Короедовна. Как-то я временами забываю, что Синяя Бабушка меня слышит и чувствует. И иногда не вовремя. Бабуля велела не отвлекаться и выбросить из головы всякую чепуху. Вот это – вряд ли. Во-первых, Наариэль – не чепуха. А во-вторых, выбрасывать из головы я не умею. Наоборот – запросто. Иногда мне что-нибудь прямо само в голову лезет. Или кто-нибудь.

Короед, например.

Синий (в прошлом) внук доложил Бабушке обстановку. Магическая слежка за нами исчезла. Я же говорила – местный кто-то интересовался, а поскольку уже поздно, он спать лёг. Маги тоже спят, это я по дяде знаю. И ещё Короед засёк слабый-слабый фон. Не слишком далеко от нас. На кладбище кто-то магичил.

Не знаю у какой по счёту лавки состоялось срочное совещание. Наша компания оказалась большой и слишком шумной для ночных кладбищ. Мы шуршали гравием, топали и позвякивали. Как Нифса ни сверкала глазами, её отправили обратно к коляске вместе с кольчужкой Лидорчика. Няня и за лошадьми присмотрит, да и гид наш успокоится – вроде как народ назад потянулся. Меня с Лидорчиком (а значит, и с Бабушкой) решено было оставить в каких-нибудь кустах на подходе к «месту преступления». Короед с Ясей, как самые опытные бойцы, намеревались, не шурша гравием, захватить кладбищенского колдуна. Бабуля план одобрила. Досадно. Мне бы очень хотелось посмотреть на Карнэль в деле. А то вроде как Керосин экзамен сдаёт, а Бабушка только одобряет или не одобряет… Лидорчик тоже приуныл. Но, как ни странно, даже и не подумал напрашиваться на подвиги. Чем это его Яся так застращала?

Не знаю, что там был за план по захоронениям, но по-моему, местные могильщики его перевыполнили и давно. Сначала мы свернули с центральной аллеи налево. Потом с боковой – направо. Потом снова налево. И так – много раз. Короед вёл нас по диагонали от центра кладбища куда-то вперёд и вглубь. Двигались мы по краю дорожек – там гравия было меньше, и шуршать было почти нечем. Шуршала, кажется, только я. Лидорчик доказал-таки, что он весь из себя бесшумный. Короед нёсся впереди, Яся прикрывала тылы.

Глаза привыкли к темноте, и я даже начала различать не только мраморные глыбы, доски и статуи, но и ограды. Вот у одной такой оградки мы и притормозили. Через символическую ограду-цепочку Лидорчик перебрался сам, а меня, чтобы не споткнулась, «переставила» мастер Ясанна. Она же зловещим шепотом велела нам залечь в цветник и не шевелиться. То есть – Лидорчику не шевелиться ни при каких обстоятельствах, а мне… если уважаемая Карнэль сочтёт нужным вмешаться, то я в её темпе шевелиться и начну, никуда не денусь.

Интересное занятие… Лежу в вечерней росе на клумбе – фиалки нюхаю, те, что не передавила. Рядом семьдесят второй принц на тех же фиалках ёрзает, как будто у них колючки отросли. И темнота. А я, между прочим, на сухой склеп рассчитывала. Промахнулась, ага, как обычно.

И тут мне в голову пришла идея.

– Лидорчик, а все, кто скрываются обязательно лежат? Мы же на кладбище, понимаешь? – Лидорчик не понял, но бабуля сообразила, даже не читая мои мысли, и сказала, что я – «умная девочка». Ей тоже мокнуть в фиалках не понравилось, хотя как растения она их очень даже оценила. – Лидор, давай встанем и будем стоять. Вроде как мы – два памятника.

– Мастер Ясанна лично отправится со мной обратно в Приреченск, если я нарушу приказ, – скорбно прошептал ТоннаЭля.

– А я ей не скажу. Ты же хорошо в темноте видишь, успеешь обратно залечь.

– Нет. Я слово дал.

Ну, это серьёзно. А я слова не давала.

– Ладно. Тогда я встану. Если вдруг наступлю на тебя, пищи.

По-моему Лидорчик обиделся на то, что я с ним на одной могилке лежать не захотела. Романтик драмзерхов.

Стоять мне тоже минут через десять надоело. А может, и через пять. Когда кругом тишина, делать нечего, а мне как памятнику ещё и шевелится нельзя, время как-то очень медленно тянется. Да ещё и не видно почти ничего – так только – что-то белое тут и там поблескивает. Листва шуршит, мелкая живность какая-то шебаршится, иногда Лидорчик вздыхает, да ещё и дождик накрапывать начал. Пока совсем потихоньку… И Бабушка как будто заснула. Вот, кстати, можно же молча поболтать.

– Бабуль, может, хоть поговорим, а? Ну, бабуль, скукотища же.

– Никакой самостоятельности, – откликнулась Короедовна, – нет, чтобы постоять и потерпеть!

– Я потом самостоятельность потренирую, не на кладбище в потёмках. А Короед с Ясей далеко? Что они сейчас делают? Подкрались уже к некроманту?

Кажется, с «Короедом» в качестве имени любимого внука Синяя Бабушка смирилась.

– Не стоит их отвлекать. И мне не стоит проявлять активность. Поиск собью. Даже общаться нам с тобой сейчас не следует. Но если хочешь… можно соединить сознание.

Эммм… Новость, однако. И как я раньше не догадалась, что меня-то и бабуля, и Короед могли полностью чувствовать. Даже моим телом управлять. А вот я их полностью чувствовать не пробовала.

– Давай!

– Экспериментаторша, – одобрительно фыркнула у меня в голове Короедовна.

А потом… Оооо! Что-то я перестала понимать «кто где». Вроде и я, и не я. И «мы-я» за Короеда всё-таки волнуемся. Потому что он ещё, фактически – птенец, чтобы он там себе не думал.

Зрение на нервной почве у меня-нас обострилось, а белая глыба мрамора через три могилки направо, стала неимоверно раздражать. Кладбища – вообще не место для успокоения нервов. Особенно ночью. Кто это придумал закапывать тело в землю и городить сверху вычурные монументы? Торчит вот такой белый прямоугольник высотой в два моих-наших роста, а из него что-то вроде головы растёт… Может днём и спереди он и выглядит симпатично, а ночью – просто безобразно.

М-да… И как собираются эти двое птенцов заводить потомство, если они какого-то мелкого мага пасут как прекрасную корову? Да, коровы определённо прекрасны! А чёрное пятно на белой глыбе – не пятно. Потому что раньше его тут не было. Силуэт. Кто-то прижался к памятнику…

Испугаться мне удалось, несмотря на то, что Короедовна со мной рассоединилась. Но её-наш азарт меня аж до пяток прошил и сразу не испарился.

– Мита, ложись, а то упадёшь, и тихо и плавно передавай доминанту. Это маг. И сильный.

А то ж я не понимаю! Силуэт-то прям чуть ли не в воздухе растворился. Я даже не заметила, как он шаг в сторону сделал. Раз – и нету!

Ложиться не пришлось. Бабуля приняла управление, как только я опустилась на четвереньки.

Нет, это было совсем не похоже на то, как Короед в моём теле перед Ясей с мечом выпендривался. А может Короед просто не сильно выпендривался? Так, самую малость? Потому что мне показалось, что моему телу настал полный ырбуц с добавлением драмзерха в область головы. По-моему, вместо мышц у меня появились канаты, а ещё – полная уверенность в том, что местные монументы я могу рушить кулаком. Вместо тяжести в самой умной части тела образовалась запредельная ясность и отличная магическая ярость. Короеда нашего решили на приманку поймать?! Щаззз, вот только Лидорчика усыпим. Потому что маленькие дети, даже если держат слово и не дёргаются, могут нечаянно чихнуть, цветов нанюхавшись. А это совсем ни к чему.

Я, как личность, взирала на творящееся безобразие отстранённо. Вот, Синяя Бабушка моей рукой тронула Лидорчика за плечо. Он повернул голову, посмотрел вроде как в мои глаза… и Карнэль Короедовна моментально его «отключила», проникнув в сознание как шило – строго к нужной точке. Тонна Эля даже моргнуть не успел, а уже спал. И будет спать, пока бабуля не разбудит. Сильна!

А потом Синяя Бабушка понеслась. Или поскакала – разница зависела от них, монументов этих разнокалиберных. Что-то моим телом оббегали на повороте, что-то перепрыгивали, но ни шороха, ни шелеста усовершенствованная-Я не создавала. Даже лишний ветер не производила. А должна была, по идее.

Карнэль особо не скрытничала с поиском. Наводка на дорого внука была отменной, а предупреждением о грозящей опасности Бабушка отвесила Короеду ментальный подзатыльник. Короед воспринял затрещину как должное и… ух ты… объединил зрение по мысленному контакту, да ещё и до Яси «умом дотянулся».

А я-то думала, что удивительное, это – бегающие табуретки и волосатые половники. Не-а. Удивительно бежать с бешеной скоростью, видеть внешним зрением смазанные силуэты кустов, оград, склепов, скорбящих каменных дев, но при этом внутренне созерцать картинку с двух ракурсов – от Короеда и от Яси. Короед сидит за гранитным валуном, Яся прячется за вычурной тумбой с вазоном. А между ними, на пока ещё неоформленной могилке, сидит, не иначе как на табуретке… или на раскладном стульчике… но вполне удобно сидит какой-то тип неопределённого возраста. Физиономия бледная, нос заострённый – на крысёныша похож. Сидит, руки на колени ладонями вверх положил, лицо вверх задрал и губами шевелит. Шепчет что-то. Но беззвучно, а то Короед услышал бы.

А Бабуля ещё и комментировать происходящее успевала и сообщать, что мы будем делать. Я не совсем поняла, это был план такой или просто желание? Порвать, растерзать, мозг выжечь, «потому что приличные маги по ночам по кладбищам не шастают».

Шесть глаз, которыми я обзавелась (считая и свои) мне очень понравились. Шесть глаз – гораздо лучше, чем акульи зубы и лисий хвост. Полезнее, ырбуц меня побери! А когда Бабуля добавила магическое зрение, меня посетило ненормальное желание выползти наружу через ухо (бред, конечно) и посмотреть на самом ли деле кладбище ночью такое разноцветное? Где-то зелень светится-мерцает, туман фиолетовый низом стелется, оранжевые светлячки разных размеров на земле так и кишат. Короед и Яся, как два алых фонаря полыхают. Между ними какое-то бледное невзрачное пятно трепыхается. Приманка сидячая. А прямо курсу маячит ярко-голубой кокон. Но не движется, а топчется на одном месте.

– Правильно делает, – пояснила Бабуля, – он меня прекрасно видит-чувствует, и теперь растерялся, кого атаковать – меня или наших птенчиков. – Голубой кокон стал быстро уходить влево. – Не уйдёт, – радостно сообщила кровожадная Карнэль, – Таль, детка, забирай приманку.

Короед оказался не менее прыгучим, чем я с помощью Бабушки. Щупленького крысёныша он снёс с насеста в полёте и усыпил так же быстро, как его старшая родственница Лидорчика.

А голубенький решил от нас побегать. Понёсся к краю кладбища. Ничего, мы его и за оградой догоним.

До ограды бежать не пришлось. Коварный маг затормозил и стал раскручивать кокон в спираль. Решил принять бой. Идиот. Куда ему против моей Бабушки? Но смотрелось красиво.

– Этой красотой убивают, детка, – спокойно пояснила бабуля, – воздушная плеть. Ею бы его и придушить, но я мёррртвых допрашивать не умею, – с сожалением закончила пояснения Карнэль Короедовна и тоже остановилась. То есть, мои ноги вспахали дорожку и застопорились.

До мотающего свои плети мага было могил двадцать, если не тридцать. Не знаю, смог бы он до нас дотянуться, а вот бабуля до него дотянулась. Из меня (или у меня) что-то натурально вытянулось. Руки такими длинными не бывают. Точно. Так что это были не руки. Но это нечто дёрнуло синюю спираль в сторону, а потом мотануло так, что маг должен был взлететь в воздух. И взлетел. А сверху его пришлепнуло…

– Да простят меня здешние покойники, – спокойно подытожила Карнэль, подтверждая мою мысль о том, что падающий негодяй снёс-таки пару памятников.

– Бабуль, а после этого в живых остаются?

– В данном случае – да. Щит поставил, мерзавец.

Если честно, я мерзавца очень даже понимала. Жить-то хочется. А потом под нами потекла земля. Но Бабушка сказала: «Ха! Насмешил!» и мне совсем-совсем не показалось, что я приподнялась в воздух. Крылья! (Я их увидела глазами Короеда, который спешил поучаствовать в разделке местных магов). Не совсем, конечно, крылья. Но такие кляксы я в Синем мире уже видела. У Короедовны крылья вот из этих сгустков и отрастали. Значит, у нас тоже можно летать?

– Мне… почти, – процедила бабуля, – не отвлекай. Я его щит ломаю.

Если Бабушка говорит, что голубоватый туманчик – щит, и его надо ломать, значит – надо. А полуприбитый мерзавец закрылся наглухо. Бабуля удивилась и к ярости добавился азарт. Ей стало интересно, как выстаивается столь оригинальная защита. Комментарии были отрывочные, но очень напоминали дядино бормотание во время очередного сомнительного эксперимента. «А если в обход…», «Хм, и на два деления под землёй закрыл, умник…», «А по воздушному слою…», «И сколько ты ещё выдержишь?», «Странно… стихийник, стоять будет насмерть…», «Таль не мешай!», «А тонкий прокол?…»

– Есть! – радостно возвестила Синяя Бабушка.

Ага, видно, что есть. Кокон как будто опал, потом согнулся и рухнул.

– Бабуль, ты его совсем… того?

Что-то мне как-то не по себе стало. Кладбище подразумевало покойников, но я на таких свежих не рассчитывала. Я только к нашествию старых умертвий готовилась – на всякий случай и не всерьёз. А убивать я никого не собиралась. Даже чужими руками. Даже магическими.

– Да живой он, – пробурчала Карнэль, – живой и спит. На расстоянии тоже можно проникнуть в сознание. Грубо, конечно, но не смертельно. Спеленаем, контур силы замкнём, и можно допрашивать.

Не знаю, что там с чем замыкают, но суть я уловила – обездвижим и обезвредим. Эх, Лидорчик! Такую битву проспал. Даже обидно за него стало.

Короед присоединился к нам на подступах к нужной могилке. На плече он нёс тощего «некроманта». Яся как нежная женщина, которую нельзя нагружать, несла только свой обнажённый меч и некромантский стульчик. Складной, ага. А мы с Бабушкой, то есть – Бабушка мной – пробирались через руины. Наверное, здесь был очень большой памятник. Или парочка.

– И кто же это у нас был такой шустрый? – ласково и вслух почти пропела бабуля.

Ну, точно как мой дядя. Сначала прибьёт результат эксперимента, а потом воркует, препарируя. Короед пошарил в кармане и извлёк ручной светильник на магокристаллах. Спотыкаться на обломках сразу стало легче. Хорошо, если пришлёпнутого мага не придётся из этих живописных развалин откапывать.

– Ырбуц пополам с драмзерхом! – сказала не я. Точно не я. Это бабуля сказала. Я бы ничего сказать не смогла, даже будь моё горло в моём распоряжении.

Рядом ахнул Короед.

Яся вполне по-военному потребовала ответа: «И как это понимать?»

А понимать так: мы чуть не убили Наариэля. И я не знаю, как он сюда попал, почему он напал, и где его гномы. И почему он пытался нас, то есть – меня, убить? Вообще ничего не понимаю.

Короедовна велела не паниковать, во-первых, и не пытаться перехватить управление телом, во-вторых. Потому что она моими ногами до нашей коляски дойдёт, а я нет. Я на свои ноги завтра вообще не встану. На руки тоже. Эффект полной разбитости и почти убитости Бабушка мне клятвенно пообещала.

Ясе всё-таки пришлось убрать меч и взвалить на себя тощую приманку, которую нам приготовил, ну надо же… Наариэль. Его самого нёс Короед, а моё тело от лишних силовых нагрузок избавили.

Магическое зрение по-прежнему раскрашивало ночь яркими красками, но в душе образовался полный мрак. Карнэль пыталась утешать рассказами. А мне хотелось рвать и метать. И ещё рыдать.

– Миточка, не страдай раньше времени. Разберёмся. Вот, смотри, желтоватые сполохи – мелкая живность. Видишь, цвет совсем не яркий? Интенсивность излучения соответствует уровню разума.

– А тот оранжевый костёр слева – огромный разумный таракан?

– Ты же знаешь, что – нет. Это могила твоего жениха. Ырбуц, что я говорю?! Твой жених там спит. Драмзерховы кладбища! У вас тут совсем из ума выжить можно! – завелась Карнэль.

Конечно. Можно выжить из ума. Предатель. Клятвопреступник.

– Бабуль, я знаю, его душу завербовал некромант.

– Поживём-увидим, – не стала поддерживать мои потуги оправдать эльфа Синяя Бабушка.

Совершенно мокрый Лидорчик хлопал спросонья глазами и ничего не понимал. Но, увидев Наариэля, глазами хлопать перестал, потому что их выпучил. Зато начал икать. Совсем замёрз. С центральной аллеи доносилось тоскливое «Уииииииииа!» Это нас искала Нифса.

М-да, набралась я впечатлений… Кладбище, дождь, воющая сиреневая няня и прекрасный Наариэль, который опять выглядит как покойник. Покойник и предатель.

– Возницу я беру на себя, – взбодрила нашу компанию Бабуля.

И взяла-таки. Да ещё и показала, как это так берут, но мне экспериментировать пока запретила. А не очень-то и хотелось. Когда Бабушка Лидорчика усыпляла – это ещё ничего. Когда глушила Наариэля, тоже вроде понятно – боевые действия. Но подчинение выглядело совсем иначе. Наш гид стал похож на куклу. Только что был человек как человек – удивлённый и перепуганный (ещё бы – мы ж два тела с кладбища притащили), а после бабулиных манипуляций превратился в тупое и радостное создание с остекленевшим взглядом. Смотреть противно, мурлаг подери!