Текст книги "Ольстер - истоки трагедии"

Автор книги: Елена Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Важнейшей опорой реакции являлся оранжистский орден. Возникший как секретное религиозное общество, ратовавшее за гражданскую и религиозную свободу, орден превратился под покровительством английских и ирландских правящих кругов в мощную политическую организацию, выступающую за сохранение унии. После некоторого упадка в начале XIX в. он довольно быстро стал массовой организацией и распространил свое влияние не только в Ольстере и Ирландии, но и в Шотландии и Англии. Только в одном Белфасте в 1851 г. насчитывалось 35 отделений ордена (лож), в которых состояло 1335 человек. Хотя основную массу оранжистов составляли ослепленные религиозным фанатизмом протестантские рабочие, фермеры, мелкая буржуазия, орден имел и весьма влиятельных покровителей. Во главе оранжистских лож стояли и стоят (ибо орден существует и процветает и поныне) представители крупной буржуазии, земельная аристократия, политические деятели. В 20-е годы XIX в. великим магистром ордена был герцог Камберленд, брат английского короля. Тесную связь с орденом поддерживали английские консерваторы. За покровительство оранжистам премьера Англии Р. Пиля окрестили «оранжевым Пилем». Оранжисты разжигали религиозную вражду, ловко используя ее для консолидации протестантских рядов. Они усиленно насаждали среди массы протестантов представления о преследованиях, якобы ожидающих их в случае образования независимой католической Ирландии, об угрозе не только собственности, но и жизни протестантов. Для подкрепления демагогических оранжистских лозунгов умело приспосабливалась история. Колонизация Ольстера протестантскими поселенцами, победа Вильгельма Оранского на реке Бойн, мужество и стойкость защитников Дерри считались главными вехами ирландской истории. Дважды в год (12 июля и 14 августа) шумные оранжистские парады воскрешали в умах протестантов память о «славных» победах «протестантского героя» короля Вильгельма Оранского над войсками католика Якова II Стюарта, о «великой» миссии протестантизма в борьбе с «варварством католиков». Многотысячные толпы вооруженных оранжистов с эмблемами и оранжевыми лентами проходили по католическим кварталам ольстерских городов, демонстрируя свою силу и провоцируя кровопролитные столкновения. Расчет на психологию протестанта срабатывал безошибочно. В течение нескольких поколений у представителей протестантской церкви воспитывалась ненависть к своим согражданам-католикам. Забывая о классовых противоречиях, в оранжистские ложи стекались представители самых различных социальных групп, от сельских батраков и городских рабочих до крупных бизнесменов и лендлордов, чтобы вместе с «братьями по религии» любыми средствами противостоять общему врагу – католику. Недаром от каждого члена оранжистского ордена требовалось: «». любить, поддерживать, защищать протестантскую религию… проповедовать ее доктрины и принципы, всемерно противостоять ошибочным тенденциям римско-католической церкви… и расширению ее могущества и власти»^{23}.

Протестантские проповедники, включая священников-пресвитериан Генри Кука и его последователей вроде Хью Ханны, насаждали среди населения идеи религиозной ненависти. Они избрали новую форму агитации – уличные проповеди, на которые собирались огромные массы людей. Результатом подобных сборищ, где фанатичные ораторы кричали о запятнанных в крови протестантов папистах, пугая присутствующих ужасами папских казематов, были кровавые побоища.

С 30-х годов XIX в. неотъемлемой частью жизни Белфаста становятся религиозные столкновения, принимающие по большей части форму католических погромов. 1834, 1857, 1864, 1872, 1886, 1898 – годы, когда вспышки религиозной вражды были особенно значительны. Уже тогда в Белфасте складывались районы, в которых жители селились по религиозной принадлежности. По традиции католики проживали в западной части Белфаста, в районах Фоллс и Ардойн. Оплотом протестантов стал район Шенкилл. Именно эти районы и становились, как правило, ареной религиозных столкновений, которые очень скоро превратились в обычное явление. С годами продолжительность столкновений росла, число жертв увеличивалось. Единичные разрушения жилищ и убийства, возникающие после очередных оранжистских парадов, перерастали в недельную войну, прекращаемую с помощью артиллерии, полицейских и солдат. В 1872 г. неделю продолжалось так называемое «кирпичное сражение», принесшее много убитых и раненых.

Католиков громили рядовые оранжисты. Но за внешне стихийными взрывами религиозной вражды стояли оранжисты высокого ранга, оранжисты-консерваторы, члены английского парламента. Они выражали интересы правящих кругов Англии, стремившихся к созданию в Ольстере «английского гарнизона» – оплота реакции в борьбе с развивающимся национально-освободительным движением.

Скованный цепями унии, ирландский народ не желал мириться со своим унижением. Каждое поколение ирландцев рождало новых борцов за свободу и независимость «зеленого острова».

В 40-е годы XIX в. развернулась деятельность революционных демократов – Дж. Лалора, Дж. Митчела, Д. Рейли и др. Они выступали за независимую Ирландскую республику, предоставление земли крестьянам, решение «рабочего вопроса». Их программа была наиболее передовой для ирландского национально-освободительного движения первой половины XIX в. В конце 1846 г. была создана Ирландская конфедерация, в которую вошли мелкая буржуазия, интеллигенция, рабочие, часть средних помещиков. Ее отделения распространялись по всей стране. Программа конфедерации была умеренной и призывала добиваться законодательной независимости путем сотрудничества классов. Однако левое крыло конфедератов, связанное с чартистами, под влиянием революции 1848 г. во Франции взяло курс на вооруженное восстание. Но британское правительство сумело нанести первый удар. Арест Джона Митчела и других руководителей обезглавил восстание. Было приостановлено действие «Хабеас корпус акта», в Дублин введены дополнительные английские войска, начались массовые аресты. Разрозненные, стихийные выступления были подавлены. И все же Ирландия не осталась в стороне от революционных событий 1848 г. в Европе. Их наследниками стали представители нового поколения ирландских революционеров – фениев, появившихся на политической сцене в конце 50-х годов. Движение фениев, организационно оформленное в «Ирландское революционное братство», было неоднородным по социальному составу. Оно опиралось на мелкобуржуазные слои города и деревни, на рабочих и батраков. Однако идеал, за который боролись фении, – полное освобождение Ирландии от иностранного господства – отвечал интересам наиболее прогрессивных слоев ирландского общества.

Мощные организации фениев существовали не только в Ирландии, но и в США среди ирландских эмигрантов, помогавших революционерам на родине денежными средствами и оружием. В Ирландии фении создали нелегальные заговорщические организации, которые в условиях тщательной конспирации занимались подготовкой вооруженного восстания. В 1863 г. в Дублине стала выходить газета «Ирландский народ», на страницах которой нашли отражение программные установки фениев. Газета просуществовала неполных два года. Она завоевала популярность в стране, тираж разрастался, и это не на шутку тревожило английское правительство. В сентябре 1865 г. полиции с помощью провокаторов удалось организовать налет на редакцию. Газета была разгромлена, в результате массовых арестов в тюрьме оказались руководители «Ирландского революционного братства». Оставшиеся на свободе фении в марте 1867 г. попытались поднять восстание, однако оно было неудачным, так как движение к этому времени было обезглавлено и расколото. Восстание свелось к отдельным разрозненным выступлениям, быстро подавленным полицией и войсками. Арестованных повстанцев ждала жестокая расправа. Часть из них была приговорена к смертной казни и каторге, остальные – к тюремному заключению.

Суровые приговоры всколыхнули общественность. Не только в Ирландии, но и в Англии началась кампания за амнистию ирландских революционеров. Созывались митинги, собирались денежные средства, прогрессивная печать разоблачала тяжелые условия, в которых содержались заключенные, выступала с требованием их освобождения. Кампания за амнистию ирландских фениев приобрела особый размах благодаря деятельности руководимого К. Марксом Генерального Совета Первого Интернационала. Международное Товарищество Рабочих призвало английский и международный пролетариат к интернациональной солидарности с борющейся Ирландией. В своих выступлениях по ирландскому вопросу в демократической печати К. Маркс обосновал позицию Генерального Совета, разоблачил колонизаторскую сущность и классовые корни английской политики в Ирландии, раскрыл революционный характер движения фениев. К. Маркс сформулировал программу английского рабочего движения в ирландском вопросе, выдвинув требование предоставления Ирландии независимости. Позиция К. Маркса имела первостепенное значение в условиях, когда среди реформистских лидеров английского рабочего класса были распространены шовинистические предрассудки, отрицание национальных ирландских требований. Деятельность Первого Интернационала включала организацию дискуссий, демонстраций в поддержку ирландского национально-освободительного движения, она способствовала вовлечению в движение широких масс общественности, выступления которых приобрели такую силу, что отмахнуться от них правительство либералов не могло. В 1871 г. многие заключенные получили амнистию, но возродиться к активной деятельности движение фениев было уже не способно. И тем не менее оно оставило глубокий след в ирландском национально-освободительном движении. Фении направили освободительную борьбу ирландского народа по революционному пути, возродили требование создания независимой Ирландской республики, создали боевую революционную организацию, готовую действовать в нелегальных условиях. Движение фениев подготовило новый этап национально-освободительной борьбы. На смену заговорщической тактике пришло широкое движение масс.

Глава 2

ОПЛОТ АНГЛИЙСКОГО ГОСПОДСТВА

В конце XIX – начале XX в. в колониальной Ирландии складывались предпосылки национально-освободительной, антиимпериалистической революции. Ее основными задачами были создание национального ирландского государства, способного обеспечить условия для свободного экономического и политического развития страны, и решение аграрного вопроса.

Однако складывание условий для подъема антиимпериалистической борьбы в Ирландии происходило неравномерно. В Ольстере в силу особенностей его экономического и социально-политического развития в начале нашего века не сложились необходимые объективные и субъективные предпосылки для успешного развертывания национально-освободительной революции.

Экономический придаток метрополии

Зависимость от британской экономики, пагубно отразившаяся на развитии Ирландии в целом, имела отрицательные последствия и для экономической структуры самого Ольстера. Она привела к тому, что Ольстер был лишен возможности развиваться в соответствии с потребностями ирландской экономики и превратился в придаток британского хозяйственного комплекса.

Несмотря на свое привилегированное положение в системе ирландской экономики, Ольстер являлся английской колонией. Экономическое развитие Ольстера носило в целом колониальный характер, что выражалось в полной экономической зависимости Ольстера от метрополии и в его уродливой однобокой специализации. По существу, в Ольстере были развиты лишь две-три отрасли промышленности, но даже они (имеется в виду в первую очередь полотняное производство и судостроение) почти полностью зависели от привозного сырья.

Типично колониальной «болезнью» Ольстера являлась неразработанность даже тех скромных природных ресурсов, которые там имелись^[9]. Отсутствие в Ольстере сырьевой базы для промышленности усугублялось колониальной политикой британского империализма в отношении природных ресурсов Ирландии в целом. Английские колонизаторы тормозили развитие в стране горнодобывающей промышленности. В отличие от свободно развивающихся стран железнодорожное строительство в Ирландии не привело к разработке местных природных ресурсов. Железо, уголь, оборудование ввозилось из Англии, что дополнительно стимулировало экономику метрополии. Применительно к Ольстеру подобная политика имела еще один аспект: она способствовала усилению разрыва между экономикой Ольстера и остальной Ирландией.

Имеющиеся залежи железа и угля разрабатывались недостаточно. В Ольстере для разработки антримских железорудных месторождений с 1872 г. существовала «Антрим айрон оа К°». Однако ее размеры были весьма невелики (капитал 75 тыс. ф. ст.). С конца столетия добыча ирландского угля уменьшилась на 38 % и в 1918 г. составляла 92 001 т. (Согласно данным специальной комиссии, созданной в 1919–1923 гг. для изучения ирландских природных ресурсов, добыча угля в Ирландии могла составить 800 тыс. т в год, т. е. увеличиться более чем в 8 раз^{24}.) Та незначительная разработка полезных ископаемых, которая велась в стране, производилась английскими фирмами. Вследствие этого даже то сырье, которое в ограниченных количествах добывалось в Ирландии, не поступало на внутренний рынок, а экспортировалось в Великобританию. Примером может служить разработка залежей бокситов в графстве Антрим (Ольстер), производившаяся фирмой «Бритиш алюминиум К⁰». После первичной обработки сырье направляли в Шотландию для производства конечного продукта. Аналогичным образом обстояло дело и с другими полезными ископаемыми. А между тем одна из ведущих отраслей ольстерской промышленности – судостроение работало полностью на привозном сырье. При этом если лес белфастские судостроители импортировали из балтийских стран, то уголь, железо, сталь шли исключительно из Великобритании. О размерах подобного импорта дают представление следующие цифры: в 1912 г. только через Белфастский порт из Англии в Ольстер было ввезено 1,2 млн. т угля^{25}.

Не лучше обстояло дело с сырьем для полотняной промышленности, значение которой для экономики Ольстера трудно переоценить. Лишь четверть необходимого льна выращивалась в Ирландии, хотя там имелись все условия для расширения посевов этой цепной культуры. Большая часть ирландского льна выращивалась в Ольстере, в графствах Даун, Антрим, Лондондерри, Арма, где эта культура была хорошо известна. Разобщенность экономики Ирландии явилась причиной того, что на Юге лен производился в незначительном количестве. Данные на 1916 г. показывают, что 80 % выращиваемого в Ирландии льна приходилось на Ольстер. В целом же небольшое количество производства льна в Ирландии было связано с конкуренцией дешевого импортного льна, на который ориентировались ольстерские промышленники. Перед первой мировой войной Ирландия ввозила более 40 тыс. т льна. Соотношение импортного и произведенного в Ирландии льна на протяжении ряда лет сохранялось в пропорции 4: 1^{26}.

Главными импортерами сырья для ольстерской полотняной промышленности в довоенный период являлись Бельгия, Голландия, Россия^{27}.

Полностью зависела от импорта сырья и табачная промышленность. Табак впервые в Европе был выращен именно в Ирландии, в графстве Корк. Однако в 1830 г. британское правительство законом запретило разведение в Ирландии этой культуры. Этот запрет длился до 1907 г. хотя табак мог прекрасно расти во всех частях Ирландии.

Ольстер являлся до существу британским индустриальным центром. Ориентируясь на импортное сырье для своей промышленности, ольстерские предприниматели находили рынки сбыта вне Ирландии. Большая часть ольстерской продукции шла на экспорт. Мы уже писали о том, что судостроение Ольстера работало в основном на английские пароходные компании. Ольстерская полотняная промышленность тоже обслуживала преимущественно внешние рынки. Так, если перед войной торговля льняным полотном давала ежегодно 15 млн. ф. ст. дохода, на долю внешней торговли приходилось около двух третей этого количества^{28}.

Практически лишь за одним исключением – его составляли белфастские полотняные изделия, большое количество которых направлялось в Америку и в британские колонии, – ольстерский, так же как и ирландский, экспорт в целом шел исключительно на английский рынок. Великобритания занимала главенствующую роль в ирландской внешней торговле. Ее доля составляла в 1919 г. 83,4 % всего ирландского импорта и 88,9 % ирландского экспорта. Соответственно в этом году участие всех других стран (вместе взятых) во внешней торговле Ирландии определялось по импорту в 16,6 %, экспорту – 11,1 %^{29}.

Колониальную зависимость ольстерской экономики от Великобритании характеризует и система транспорта. С самого начала железнодорожного строительства в Ольстере (30-е годы XIX в.) оно развивалось под британским контролем, с помощью британской казны и в соответствии с британскими интересами. Особенностью ольстерских, как и вообще ирландских, железных дорог явились чрезвычайно высокие тарифы внутренних перевозок (значительно более высокие, чем в Англии). В результате развитие железнодорожного сообщения во второй половине XIX в. не способствовало налаживанию внутриирландских связей, созданию внутреннего рынка, а привело к противоположному результату – ориентации на метрополию.

Аналогичной была роль пароходного сообщения между Ольстером и Великобританией. Ольстерское пароходство было представлено тремя крупными судоходными фирмами: «Айриш шипоунерс К⁰», «Ольстер стимшип К°», «Белфаст стимшип К°». Основанные во второй половине XIX в., обладающие каждая капиталом в среднем 200–400 тыс. ф. ст., эти фирмы обслуживали в первую очередь трассы между ольстерскими и английскими портами, тем самым облегчая колониальные связи с метрополией. Помимо этого, суда ольстерских судоходных компаний соединяли Белфаст с Балтимором, Нью-Орлеаном, Монреалем, Квебеком, а также балтийскими портами. В начале XX в. в ольстерском пароходстве все более заметную роль стал играть английский капитал, а после первой мировой войны большинство судоходных компаний было поглощено крупнейшей британской фирмой «Бритиш энд айриш стим пэкет К°» с капиталом в 1 млн. ф. ст.

Особо следует сказать об ольстерских банках, являвшихся могущественным оплотом британского империализма как в Ольстере, так и в Ирландии в целом. В Ольстере существовало три банка, крупнейшим из которых являлся основанный в 1836 г. Ольстерский банк с капиталом в 3 млн. ф. ст.

Директорами банков были «капитаны» ольстерской индустрии (Бристоу, Тернеры, Фергюсоны, Ноксы), крупные англо-ирландские промышленники, а значительное число вкладчиков – английские и шотландские дельцы и магнаты, определявшие политику банков. Банки Ольстера имели свои отделения во всех провинциях, причем число их продолжало расти в предвоенные годы. Из 238 филиалов Ольстерского банка, например, в 1919 г, 105, т. е. чуть меньше половины, было расположено внеОльстера^{30}. Крупные кредиты, которые предоставляли банки ольстерским фирмам, в очень большой степени были возможны благодаря вкладам, которые делались на Юге.

Однако, аккумулируя капиталы всей страны, ольстерские банки не возвращали их Ирландии в виде капиталовложений в ее экономику. Значительная часть капиталов уплывала в Англию. В Ирландии же финансировались такие наиболее «надежные» отрасли, как судостроение и полотняная промышленность.

Колониальное положение Ольстера в системе британской экономики имело отрицательные последствия для трудящихся масс. Хотя Ольстер находился в привилегированном положении по сравнению с остальной Ирландией, уровень жизни его населения был значительно ниже, чем в Англии. В частности, более низкой была заработная плата. Если принять среднюю заработную плату квалифицированных и неквалифицированных рабочих в Лондоне за 100 (1905 г.), то заработок квалифицированного рабочего-строителя в Белфасте был равен 88, неквалифицированного – 60, в Дублине соответственно 84 и 68. В машиностроении цифры по Белфасту соответственно равны 94 и 69, по Дублину – 88 и 67^{31}. Бросается в глаза разрыв в заработной плате между квалифицированными и неквалифицированными рабочими, наиболее разительный в Белфасте. В Белфасте высококвалифицированные рабочие (строители, металлисты, машиностроители) зарабатывали около 40 шиллингов в неделю, в то время как труд работниц полотняных фабрик оплачивался по нищенским расценкам. Применение в полотняной промышленности женского и детского труда позволяло предпринимателям снижать заработную плату до минимума (фабричные работницы получали от 9 до 15 шиллингов в неделю, дети – около 5 шиллингов). По эксплуатации женского и детского труда Белфаст не имел себе равных в Ирландии. Наиболее варварские формы она приобрела в полотняной промышленности. Потогонная система труда, антисанитарные условия на фабриках, постоянное недоедание были причиной туберкулеза, весьма распространенного в рабочих кварталах Белфаста, и особенно в тех из них, где жили текстильщики. По заболеваемости туберкулезом Белфаст был первым среди всех ирландских городов, а по детской смертности вышел на первое место в Великобритании (по данным на 1905 г., детская смертность составляла 136 человек на 1000 родившихся)^{32}. Выдающийся ирландский революционер Джеймс Коннолли так характеризовал капиталистическую эксплуатацию трудящихся в Ольстере: «В этих промышленных районах Севера Ирландии народ живет под тяжким гнетом капитализма. Здесь, правда, отсутствует та грязная и апатичная нищета, которая существует в некоторых других районах, но зато здесь старых и молодых гнетет тяжкий труд – труд, на который ребенка обрекают тогда, когда тело его и ум еще незрелы и неразвиты, и этот труд продолжается до тех пор, пока труженик, превратившийся в развалину, не будет преждевременно опущен в могилу. В этой части Ирландии ребенок стареет прежде, чем узнает, что значит быть молодым»^{33}.

Значительное место в экономике Ольстера занимало сельское хозяйство. Промышленность была сосредоточена в нескольких городах и примыкающих к ним районах. Остальная территория провинции представляла собой аграрную область, где проживала большая часть ольстерского населения^{34}. Согласно переписи 1881 г., 67,7 % населения Ольстера было занято в сельском хозяйстве^{35}. Уже упоминалось, что в Ольстере для фермеров сложились более благоприятные производственные отношения, чем в остальной Ирландии. Если в целом в ирландской деревне накопление капитала происходило в мизерных масштабах, то в Ольстере этот процесс развивался значительно быстрее.

Со времен колонизации Ольстер являлся страной крупного помещичьего землевладения. В середине XIX в. в нем насчитывалось свыше 300 поместий более 2 тыс. акров каждое (четверть их по величине превышала 10 тыс. акров). Были, конечно, и некие земельные левиафаны, чьи владения превышали размером и эту цифру. Если размерами земельной собственности ольстерский лендлордизм не являл собой исключения в Ирландии, то он выделялся спецификой отношений, сложившихся между собственниками земли и ее арендаторами. Речь идет об уже упоминавшемся «ольстерском праве».

Однако в условиях сельскохозяйственной депрессии, развернувшейся в последней трети XIX в., лендлорды все чаще нарушали правила, установленные «ольстерским правом», что особенно сказывалось на повышении арендной платы. Будучи не в состоянии выплатить ренту, многие арендаторы оказывались перед угрозой выселения. В Ольстере ширилось движение за сокращение ренты и свободный выкуп земли.

В последней трети XIX в. в Ирландии началась эпоха аграрных реформ, растянувшихся на несколько десятилетий. Серия законов, проводившихся с 1870 по 1896 г. различными кабинетами как либералов, так и тори, не внесла существенных изменений в систему землевладения Ольстера. Перераспределение земельной собственности в ольстерской деревне фактически датируется 1903 г., когда в результате закона Вйндэма 63 тыс. ольстерских арендаторов превратились в земельных собственников (в три раза больше, чем за все предшествующие годы после начала аграрных реформ).

Акт Виндэма явился поворотным пунктом в разделе больших поместий, положив тем самым начало существенному изменению структуры сельскохозяйственного общества на Севере. К 1916 г. 70 % североирландских имений насчитывали земельную площадь от 5 до 100 акров^{36}.

В результате серии земельных актов к началу первой мировой войны большая часть североирландских фермеров получила в собственность обрабатываемую ими землю. Согласно данным на 1916 г., в шести ольстерских графствах из 128 350 частных владений 79 578 принадлежали фермерам, а 48 772 являлись арендуемыми^{37}.

Таким образом, в Ольстере мелкий фермер, возделывающий свой участок со своей семьей, иногда одним-двумя рабочими, стал наиболее типичной фигурой сельской местности, в то время как социальное значение старой земельной аристократии было сильно подорвано^[10].

Основу сельского хозяйства Ольстера, так же как и Ирландии в целом, составляло экстенсивное животноводство. Пастбища занимали две трети используемой сельскохозяйственной площади Ольстера. При этом следует отметить преобладание диких пастбищ и незначительное количество площади, занятой под сенокосными угодьями. Об экстенсивности ольстерского животноводства свидетельствует преобладание мясного скота над молочным (три четверти всего крупного и мелкого рогатого скота в шести ольстерских графствах^{38}).

В Ольстере были развиты следующие типы сельскохозяйственной специализации: мясное животноводство (откорм и продажа телят в основном на английский рынок), молочное животноводство и земледелие (производство пшеницы, овса, ячменя, льна, фруктов). Ольстерские фермеры выращивали пшеницу, ячмень и прочие зерновые, а также такие высокотоварные культуры, как овощи, фрукты, лен, почти не производившиеся на Юге страны. Разведение высокотоварных культур позволяет судить о значительной интенсификации ольстерского земледелия.

Фермы с земельной площадью до 30 акров составляли более 70 % ольстерских хозяйств (имеется в виду район шести графств). В свою очередь, это составляло менее половины посевных площадей и чуть более 30 % используемой сельскохозяйственной земли. В то же время 16 % хозяйств в размере от 30 до 100 акров сосредоточили около 50 % как посевной, так и всей сельскохозяйственной площади Ольстера и приблизительно 30 % крупного и мелкого рогатого скота. Именно эти среднего размера фермы с довольно интенсивным смешанным хозяйством являлись основой сельскохозяйственного производства. Фермы размером от 100 до 500 акров и более крупные латифундии, составляя менее 10 %, не играли значительной роли в ольстерском сельском хозяйстве^{39}.

Данные о технической оснащенности ольстерского сельского хозяйства свидетельствуют о том, что для Ольстера, как и для остальной Ирландии, была характерна отсталость в применении сельскохозяйственной техники.

Сведения о применении наемного труда в ольстерском сельском хозяйстве и о его соотношении с трудом семейным (данные на 1912 г.) позволяют сделать вывод о том, что семейный труд продолжал в этот период играть ведущую роль в сельскохозяйственном производстве. Вместе с тем доля наемного труда была уже значительной. Фермеры и члены их семей составляли порядка 70 % всех занятых в сельском хозяйстве, постоянные наемные рабочие – 16 %, сезонные – 13 %^{40}. Семейный, труд преобладал в хозяйстве средних ферм (размером до 100 акров). Применение наемного труда возрастало прямо пропорционально размеру фермы. Данные о соотношении семейного и наемного труда говорят о большей интенсификации ольстерских хозяйств в сравнении с остальными ирландскими. Так, если на фермах размером до 15 акров в Ольстере применение семейного труда было равно 69 %, в остальной Ирландии оно составляло 89 %^{41}. Особенность ольстерской экономики заключалась в том, что наличие в Ольстере развитой промышленности могло обеспечить рынок для сельскохозяйственной продукции. Однако колониальный характер ольстерской экономики привел к уродливым последствиям и в этой сфере хозяйства. Практически лишь лен да ячмень шли на внутренний рынок, создавая сырьевую базу для полотняной и пивоваренной промышленности. Специфика ирландского скотоводства (и Ольстер здесь не являлся исключением) состояла в вывозе в Англию живого, неоткормленного скота (три четверти производимого в Ирландии)^{42}. Вывоз продукции в необработанном виде препятствовал установлению необходимой органической связи между сельским хозяйством и промышленностью. В Ольстере, например, число беконных фабрик было невелико. Как продукт местной переработки в крупных масштабах развивалось лишь маслоделие, связанное с деятельностью сельскохозяйственных кооперативов.

Ольстерское сельское хозяйство замыкалось на английский рынок и не было связано с остальной частью страны. Об этом свидетельствует, в частности, следующее. Распространенной сельскохозяйственной культурой в Ирландии являлся картофель, служивший основным продуктом питания большинства населения. Ольстер же, где произрастало около трети всего ирландского картофеля, экспортировал эту культуру, несмотря на значительный спрос на внутреннем рынке.

Эксплуатация Ирландии английскими колонизаторами привела к тому, что сельскохозяйственная страна^[11] вынуждена была ввозить продукты сельского хозяйства, ибо была не в состоянии прокормить свое население. Закупки сельскохозяйственной продукции составляли большую часть ирландского импорта (не считая импорта из Великобритании), при этом основная доля приходилась на зерно, получаемое в значительном количестве из США. Ирландия вывозила отличный бекон, а взамен получала другой, низкого качества, экспортировала прекрасное масло, а ввозила маргарин. Из Ирландии уходили пароходы, груженные живым скотом, а взамен ирландцам привозили мороженое мясо.

Первая мировая война внесла некоторое оживление в ирландскую экономику. Ирландия стала основным поставщиком сельскохозяйственной продукции, в частности продуктов питания, в Англию. Это способствовало подъему сельского хозяйства Ирландии в целом. Война потребовала переориентации ирландского фермерства на производство необходимых продуктов питания, в частности злаков, результатом чего явилось резкое увеличение посевной площади в стране. Значительное влияние оказали принудительные правительственные меры. В начале 1917 г. был издан указ, обязывающий всех владельцев земли в Ирландии увеличить распашку до заданного уровня (одна десятая всей площади владения). Фермерам были гарантированы твердые цены на зерно и картофель. В результате этих мер лишь за 1917 г. площадь, отведенная под посевы пшеницы, овса, картофеля, увеличилась на 600 тыс. акров, а всего за время войны площадь под пшеницей, в частности, выросла на 365 %^{43}.