Текст книги "Семь секунд до конца света"

Автор книги: Елена Логунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

13.
Мерлин (Элизиум)

Красивый мир, отстраненно подумал Тревор.

Светило – большой круглый шар того особенного переливчатого красного цвета, каким бывает лишь живое пламя да еще трепещущий алый шелк, – висело еще невысоко над горизонтом, четко очерченным далеким лесом. Ниже светящегося солнечного шара и вокруг него небо было серебристо-розовым, выше – золотым, а еще выше – просто серебряным. Покрывающий землю снег искрился и сам по себе, и благодаря тому, что тела близких хрустальных деревьев разбивали утренний свет в бесчисленные радужные брызги. Пейзаж был сказочно роскошным: узорчатая парча, золотые россыпи, бриллианты, бисер, бирюза…

Ювелирный магазин, подумал Тревор.

Насмешкой он прогнал невольно возникшее восхищение. Как источник эстетических впечатлений Мерлин не имел для него никакой ценности.

Конечно, эта планета красива, но что ему до ее красоты? Нет, его больше интересует Лиан – каменно-мертвая планета, более безжизненная, чем вывалившийся из древней кладки булыжник. Там нет ничего, и это совершенно замечательно, потому что ему не придется ничего уничтожать. Пусть Лиан станет Парадизом, Мерлин останется себе Мерлином, а Земля…

А Земли больше нет, жестко подумал Тревор. Земля – это куча шлака. Навозная куча. Мусорная свалка.

– А я не ассенизатор, – заключил он вслух.

– И не жалко? – В голосе Сэма, чутко угадавшего ход мыслей Тревора, звучало одно только невинное любопытство.

Неодобрение он постарался спрятать поглубже.

Тревор, однако, что-то почувствовал. Он отвернулся от окна и внимательно посмотрел на Сигала.

Сэм простодушно округлил глаза и, демонстрируя безразличие к вопросу, громче застучал ложкой.

– Как вам суп, вкусный? – неожиданно сменив тему, поинтересовался у него Тревор.

– Очень! – Теперь Сэм нисколько не кривил душой. Ему всегда нравилось вкусно покушать. – А вам не понравился?

Тревор пожал плечами, лениво прикрыл глаза.

– Не люблю экзотики.

– М-м?.. – Экзотики Сэм тоже не любил.

Он отложил ложку и вопросительно поднял глаза на Берта, изваянием застывшего за стулом хозяина.

– Синий дракон, – встретив его взгляд, сообщил Берт. – Свеженький, я сам уложил его на рассвете.

– Вы охотились этой ночью на синего дракона? – Сэм вздрогнул, поежился.

Тревор, глядя на него, злорадно усмехнулся.

– Совершенно верно, я охотился на дракона, – сказал Берт. – Не смог удержаться: их столько бегает вокруг форта! Дино клянется, что ночью видел одну такую синюю тварь у самого дома – жаль, меня при этом не было!

Сэм шумно вздохнул. Он-то как раз нисколько об этом не жалел!

– В чем дело, Сигал? – насмешливо спросил Тревор. – У вас такой взволнованный вид!

– Пустяки, – небрежно отмахнулся Сэм, снова принимаясь за суп. – Просто не выспался.

– Мало спали?

Сэм подавился.

– Плохо спал, – поправил он.

– Понятно. – Тревор снова безразлично отвернулся и устремил взор в окно.

Дубль два, подумал он, возвращаясь к своим мыслям. Мерлин. Красивая чистая планета. Климат тут, правда, довольно суровый, но к этому вполне можно привыкнуть. Тем более что, говорят, здесь бывает и тепло – летом, хотя когда тут бывает лето, непонятно… Да, красивый чистый мир, но что люди с ним сделают? Если хотите знать, посмотрите на дубль первый – планету Земля!

– Берт, – Сэм наконец-то покончил с обедом, – скажите, вы ходили на охоту пешком?

Берт вопросительно посмотрел на хозяина. Тревор кивнул, разрешая ответить.

– Нет, не пешком. В доме нашелся старинный снегоход, вполне исправный, но с разряженными батареями. Я привел его в рабочее состояние.

Сэм нервно заерзал. На сытый желудок его распирали вопросы философского характера.

– Вот интересно, что с ними случилось? Как вы думаете? – спросил он, глядя в потолок.

Можно было подумать, будто этот вопрос адресован электрической лампе.

– Интересно, почему и как это произошло? – Сэм продолжал пытать высокомерно молчащий светильник. – Люди жили-были, а потом однажды бросили еще крепкий дом, вполне исправные машины – и ушли? Куда, почему?

– Они решили все начать с нуля, – пробормотал Тревор.

– Вот как? Вы думаете? – Сэм задумчиво и недоверчиво покрутил головой. – Возможно, но… Знаете, я тут на досуге порылся в шкафах, искал книги, какие-нибудь записи, но ничего такого не нашел. Разве это не странно?

– Это не странно, это естественно, – уверенно сказал Тревор. – Представьте: люди эмигрировали с перенаселенной Земли – фактически бежали от засилья технической цивилизации. Поначалу, конечно, они жили здесь так же, как привыкли жить там: с электричеством, с солнечными батареями, с бесчисленными более или менее полезными механизмами, пока не поняли, что через какое-то время их новый рай станет точь-в-точь таким же, как тот старый ад, из которого они бежали…

– И тогда они разорвали к черту электрические цепи! – с энтузиазмом подхватил Сэм. – Разбили вдребезги кухонные автоматы и установки искусственного климата! Сбросили термокостюмы и голыми-босыми потрусили по снежной целине! Этакие Евы и Адамы, возвращающиеся в обледенелые райские кущи!

– Кстати, Сигал, – перебил его Тревор, хладнокровно игнорируя откровенный сарказм собеседника. – Вы знаете, как они теперь называют эту планету?

– Мерлин?

Тревор покачал головой, победно улыбнулся.

– Нет, Мерлин остался только в звездном атласе! – Он качнулся вперед. – Аборигены называют эту планету по-другому. Они называют ее Элизиум, Сигал! Элизиум, Елисейские Поля, царство небесное! Это совпадение не кажется вам странным?

– Элизиум!

– Вот именно! – Тревор усмехнулся. – Когда я узнал, то подумал было, что это знак… У меня даже возникла мысль отказаться от Лиана и развернуть Парадиз на планете, которая называется Элизиум. Это было бы символично.

– Но? – сухо вставил Сэм.

– Но я с детства не люблю делать работу над ошибками! – веско сказал Тревор. – Я предпочитаю просто вырвать испорченный лист и начать с чистого! Тем более если ошибка была сделана не мной.

– Понимаю, понимаю, – колко заметил Сэм. Он встал в позу классического чтеца-декламатора, поднял руку и с пафосом воскликнул: – И сотворил Бог Землю! И ошибся!

– И тогда сотворил Тревор Парадиз, – сказал его невозмутимый собеседник.

Он встал – Берт поспешно отодвинул стул, – небрежно кивнул Сэму и вышел из комнаты.

Сэм Сигал посмотрел ему вслед, дождался, пока Берт удалится следом за хозяином, тихонько проговорил:

– Господь наш Тревор! – и издевательски фыркнул.

14.
Элизиум (Мерлин)

На мгновение ему показалось, что он вернулся в детство.

– Дежа-вю! – без особого восторга пробормотал Пит.

Он родился и лет до шести жил в таком же точно стандартном блок-доме. Четверть века назад такое жилище было обычным для благополучной семьи среднего класса. Нынче на Земле типичную планировку сочли бы роскошью: веранда, гостиная, столовая, прихожая и кухня – на первом этаже, две спальни, холл, кабинет и библиотека – на втором, в подвальном этаже большой гараж для наземной машины и спортивный зал, а над въездом в гараж – квадратный козырек посадочной площадки.

Впрочем, вертушки у них никогда не было, отец все выбирал какую-то немыслимо совершенную модель, а тем временем годами пользовался старомодным колесным автомобилем. Пит подозревал, что на самом деле отец попросту боялся, что не справится с управлением скоростной вертушкой.

Пит улыбнулся своим воспоминаниям. Ему нравилось жить в таком доме, где было достаточно места для детских игр, а на веранде мамиными стараниями вырос настоящий «лес» комнатных цветущих растений. К сожалению, им пришлось оставить дом, когда налог на землю вырос до небес. Именно тогда популярные дотоле семейные блок-дома вышли из моды, и их быстро и навсегда вытеснили однообразные многоэтажные башни.

Когда это было? Да, лет тридцать назад, кивнул Пит. Он с любопытством огляделся. Похоже, этому конкретному дому было добрых полвека, а то и поболее: Пит заключил это по виду безнадежно устаревшего сантехнического оборудования в ванной комнате и допотопного вида мебели.

Впрочем, если судить по царящему повсюду беспорядку, этому «замку», как назвал его коварный старец, могло быть и двести лет, и триста. Пит никогда не видел столь захламленного помещения. Металлический пластик пола в прихожей был покрыт таким слоем пыли, что подошвы утопали в ней, как в снегу! Странно, что комнаты сверху донизу не заросли непролазной паутиной. Наверное, на этой холодной планете просто нет пауков.

Пит медленно двинулся вперед, по ходу движения заглядывая в каждую дверь. Как и следовало ожидать, всюду было пусто. В доме не было даже мышей!

– Наверное, мыши тут тоже не водятся, – пробормотал Пит.

Обойдя первый этаж, он снова вернулся к входной двери, постучал в нее и прислушался: тихо. Пит понял, что выпускать его никто не собирается. Он прошел к задней двери – она тоже была закрыта и даже, кажется, забита гвоздями. Спустился в подвал и осмотрел тяжелые гаражные ворота – они тоже не поддавались.

Очень мило, тоскливо сказал себе Пит. В нем росло раздражение против приставленных к нему Тревором идиотов-охранников. Телохранители, называется! Не сумели уберечь его драгоценную персону от такой неприятности! Нет, ну не кретины ли?

На яхте «кретины» не давали Питу бесконтрольно шагу ступить, даже в туалет шли вместе с ним и вставали почетным караулом по обе стороны унитаза! А на какой-то дикой, никому не известной планете его буквально выставили за дверь, дав в сопровождение одного-единственного безмозглого растяпу!

Главное, он ведь не хотел уходить с яхты, как чувствовал! Он ничего не знал о предстоящей посадке на Мерлин, и эта насквозь промерзшая планета ему не понравился сразу, едва Пит посмотрел на нее в иллюминатор.

– Что мы здесь забыли? – спросил он.

– Что надо, то и забыли! – рявкнул в ответ тупица-охранник.

Пит тогда издевательски хмыкнул, но все-таки послушно натянул термокостюм, и, как было ему велено, не останавливаясь и не оглядываясь, вместе с Дино вышел наружу и удалился от яхты и от форта на двести метров. Он догадывался, что в его отсутствие на борт примут какой-то секретный груз, о котором ему знать не следует, и из праздного любопытства пытался расспрашивать Дино, но тот упорно отмалчивался. Это давалось охраннику без труда, молчать он умел.

В животе заурчало. Пит вспомнил, что в утренней спешке не успел толком позавтракать, а сейчас – он посмотрел на часы – уже приближалось время ужина. Будь он сейчас на яхте, сидел бы себе за накрытым столом в кают-компании бок о бок с неотвязными охранниками. Впрочем, их присутствие не портило ему аппетита.

Пит прислушался, слабо надеясь на то, что загремят засовы парадной двери, но надежда, как и следовало ожидать, была напрасной. Пит тоскливо вздохнул и пошел в кухню.

Там тоже был полный бардак: не просто захламлено и грязно, но буквально все поставлено вверх ногами. Во-первых, не было видно ни одного кухонного автомата, ни целого, ни поломанного, хотя планировка помещения, как помнил Пит, предусматривала многочисленные полезные машины, встроенные в функциональную мебель. Сейчас ниши и полки зияли провалами, и даже элементарного морозильника, на вероятное содержимое которого очень рассчитывал голодный Пит, не было и в помине. Зато прямо посреди кухни, на плиточном полу, имел место грубо сложенный каменный очаг, накрытый сверху металлической решеткой. Очаг этот, полузасыпанный холодным пеплом и пылью, смотрелся в интерьере пищеблока совершенно неуместно. Пит недоуменно почесал в затылке, машинально провел пальцем по мохнатым от налипшей на старый жир пыли прутьям решетки и узнал в ней термостойкий защитный экран кондиционера-вентилятора. Он посмотрел под потолок над рабочей стеной и кивнул: там тоже чернела дыра.

На всякий случай Пит все-таки распахнул дверцы и выдвинул ящики шкафов, но ничего съестного не обнаружил. Конечно, он не рассчитывал найти нормальные свежие продукты, потому что одного взгляды на царящий всюду разор было достаточно, чтобы понять, что в эту кухню давным-давно не ступала нога человека. Но банка каких-нибудь долгоиграющих консервов или тюбик пищевого сублимата вполне могли завалиться в укромный уголок и благополучно долежать до встречи с мучимым голодом Питом. Но нет, увы, не завалились и не долежали!

– Ну что, Джонни? Помирать будем? – произнес он вслух.

Джонни был абсолютно спокоен.

Пит опять вздохнул и вспомнил про кладовую.

– Ага! – сказал он, безотлагательно устремляясь в подвал.

Почти бегом Пит преодолел два коротких лестничных марша, уверенно пересек полутемный тамбур, толкнул дверь кладовой и остановился, ослепленный.

Едва он вошел, сработала автоматика и в помещении зажегся яркий электрический свет. Это Пита очень удивило, потому что в тех частях здания, где он побывал до того, было хоть что-то видно лишь благодаря слабому свету, сочащемуся снаружи сквозь грязные и обледенелые оконные стекла.

Но еще больше его удивило то, что он увидел при этом ярком электрическом свете.

Прямо перед ним – руку протянуть – возвышалась до потолка внушительного вида каменная стена. Вид у нее был такой же основательный, как у средневекового норманнского замка. Стилистически неуместная в блок-доме каменная стена преграждала доступ в собственно кладовую. Когда-то – потому что в стене имелся аккуратный пролом, над которым призывно пламенела выведенная люминесцентной краской красная стрелка.

Пит немного помедлил, разглядывая пиктограмму, и чуть нерешительно проследовал в указанном направлении. Он уже догадывался, что еды здесь не найдет.

Предчувствия его не обманули. Кладовая была пуста, но при этом не пребывала в запустении. Белые стены без намека на пыль и плесень сияли чистотой и пустотой, запахопоглотители и пылеуловители исправно жужжали, кондиционер работал, пол был стерильно чистым и теплым. А посреди комнаты стоял древний стальной сейф с варварски раскуроченной дверью, и на его средней полке лежал одинокий кейс.

Любопытствуя, Пит подошел ближе и заглянул внутрь сейфа – кроме одного-единственного кейса, ничего больше там не было. Он огляделся, оценивая в высшей степени спартанский интерьер.

В дальнем углу комнаты сиротливо скособочилось облезлое кресло на трех ногах. Вместо четвертой ножки под продавленное сиденье был засунут потрепанный увесистый том в пестрой обложке. Пит чуть приподнял покалеченное кресло и вытащил книжку. Это были «Старинные сказки планеты Земля».

В руках Пита толстый том сам собой развалился надвое, раскрывшись ближе к середине, где между пожелтевшими страницами лежала какая-то цветная бумажка. Пит посмотрел на закладку и протяжно застонал, узнав в ней пеструю этикетку от пищевой упаковки.

– Мясо синтетическое тушеное со специями! – сглотнув слюну, выразительно прочитал он вслух.

Потом, чтобы не расстраиваться, убрал бумажку с глаз долой, затолкав ее куда-то в глубь тома, и посмотрел на страницу, которую отмечала закладка.

– Шарль Перро, – прочитал он написанное жирным шрифтом. – Сказка о Спящей красавице.

Глаза его быстро заскользили по строчкам, но Пит с первых же слов вспомнил знакомую с детства историю и отвлекся от текста. Его внимание приковали к себе собственно страницы – мятые, захватанные грязными и жирными пальцами, усеянные разноцветными кляксами и разной величины пятнами (вероятно, от синтетического тушеного мяса), а также исчерканные грифелем и просто ногтем, с полями, изобилующими непонятными пометками.

Страницы будили воображение. Создавалось стойкое впечатление, будто волнующую историю Спящей красавицы не просто читали, но самозабвенно и вдумчиво изучали, разбирая каждое предложение, многочисленные анонимные исследователи творчества Шарля Перро. Исследователей было много, они сменяли друг друга, и каждый, едва дорвавшись до заветной книги, забывал обо всем ином и сидел сгорбившись у развороченного сейфа, шизоидно бормоча, водя носом по строчкам, отрешенно поедая мясные консервы и временами роняя бутерброд, чтобы энергично отчеркнуть в тексте нужное слово. Должно быть, в покинутом доме гнездился вирус особой литературоведческой лихорадки.

Пит пожал плечами, тоскливо понюхал самое обширное жирное пятно, шумно захлопнул книжку и старательно затолкал ее на место – под хромое кресло.

Потом он вышел из кладовой, прикрыл за собой дверь и очутился в полной темноте неэлектрифицированного коридора. Глаза его уже успели привыкнуть к яркому свету и теперь ничего не различали в окружающем мраке.

Пит искательно похлопал по карманам костюма, выданного ему на яхте Тревора. В стандартной комплектации термокостюмы оснащались ручными осветительными приборами. Фонарик послушно нашелся, Пит нажал кнопку, батарея оказалась заряженной, и лампочка загорелась. Сразу стало веселее.

Пит зашагал вверх по лестнице, поднялся на первый этаж, где было светлее, и там экономно погасил фонарик. При этом у него мелькнула перспективная мысль. Проверяя ее, Пит подошел к окну, присел на корточки, посветил фонариком под подоконник и посмотрел: так и есть, стеклоподъемник на месте, только оборваны провода. Последнее, собственно, не имело значения, поскольку дом в целом, за исключением кладовой, был, по-видимому, обесточен.

Пит быстро и умело разобрал фонарик, вынул источник питания и, беззлобно чертыхаясь, в потемках принялся прилаживать его к стеклоподъемнику. Разок его несильно треснуло током, потом на ногу больно упала какая-то металлическая деталь. Пит охнул, поднял ее с пола и попытался вслепую затолкать куда-то в механизм, но не сумел, только снова чувствительно уронил себе на ногу.

– Раз вывалилась – значит, лишняя! – нарочито бодро сказал он, поднимаясь с колен и отряхивая со штанин вековую пыль.

Он прижался лбом к мутному оконному стеклу, потер его ладонью и попытался разглядеть, что там, снаружи, но стекло было непроглядным, и он ничего не увидел.

– Да какая разница? – философски сказал себе Пит.

Он нашарил правой рукой кнопку под пыльным подоконником и придавил ее.

Грязное и обледеневшее оконное стекло под натужное жужжание встроенного механизма со скрежетом поползло вниз, но перекосилось и застряло. Стеклоподъемник надрывно взревел, захлебнулся воем и задымился.

Пит сердито потряс ледяное стекло – оно застряло прочно. Он встал на цыпочки и потянулся к открытому проему, но едва достал до него лбом. Тогда Пит влез на подоконник и выглянул в образовавшуюся амбразуру наружу.

Ему повезло: окно выходило куда-то на задворки, в узкий проулок между «замком» и неизвестного назначения кособоким сооружением из грубо слепленных между собой ледяных блоков. Очевидно, этот коридор не являлся незарастающей народной тропой, и в данный момент там никого не было.

Пит без особого труда просунул в щель голову.

– Если пролезла голова, пролезет и все тело, – вспомнил он слышанное когда-то.

Вслед за головой он просунул в отверстие руки и, извиваясь и энергично шевеля плечами, попробовал протолкнуть наружу еще немного себя.

Из-под окна раздался какой-то подозрительный шум. Пит перестал трепыхаться, посмотрел вниз и с нервным смешком сказал:

– Джонни, у нас компания!

Переулок уже не был пустым. Полнозубый синий дракон, зябко поджимая кожистые лапы, подобрался под окно, высоко заваленное кучами слежавшегося снега, и радостно потянулся распахнутой пастью к рвущемуся на волю Питу. Пит тотчас перестал рваться, точно улитка, втянулся назад, в дом, и опасливо поглядел на дракона сквозь щель. Дракон встал на задние лапы, противно заскреб когтистыми передними по стеклу, вытянул шипастую шею и мазнул раздвоенным языком по лицу Пита.

– Тьфу, гадость, – брезгливо кривясь, сказал Пит и отшатнулся от отверстия.

Дракон наконец нашел точку опоры, перестал скрипеть когтями и уставил на Пита горящий оранжевый глаз. Взгляд его был отчетливо плотоядным.

– Пшел вон, с-скотина! – свистящим шепотом сказал Пит.

Чтобы отогнать монстра, он махнул на него рукой, но дракон аппетитно щелкнул челюстями, и Пит быстро отдернул ладонь подальше от острых зубов.

– Ах, так! – угрожающе сказал он. – Ну ладно! Считай, ты сам напросился!

Рассерженный Пит спрыгнул с подоконника и враскачку пробежался по комнате, озираясь в поисках какого-нибудь подходящего орудия. В углу помещения валялся метровый гибкий штырь, бывший, вероятно, в прежней своей жизни какой-то антенной. Пит с радостным возгласом подхватил его, вернулся к окну, влез на подоконник и принялся тыкать штырем в дракона, надеясь его отогнать.

Голодный дракон уходить не хотел. Пит немного похлестал его своей антенной, но добился лишь того, что упрямое животное оскользнулось передними лапами и осело вниз. Впрочем, было ясно, что отступление это временное и улизнуть из дома потихоньку Питу не удастся.

Тем временем в тихом дотоле проулке наметилось оживление. Из-за угла корявого бревенчатого строения вывернул румяноликий абориген в просторной шубе. Весело насвистывая, он нес перед собой объемистую посудину, наполненную каким-то густым варевом. Варево курилось паром и довольно вкусно пахло.

Пит и дракон, оба голодные, не удержавшись, дуэтом сглотнули слюну. Получилось очень громко, туземец их услышал, вздрогнул и остановился. Дракон с усилием оторвал загоревшийся взгляд от посудины с пищей, пристально посмотрел на Пита и с удвоенной энергией сиганул вверх, часто компостируя воздух зубами. Пит не сплоховал и сделал красивый выпад антенной. Абориген испуганно вскинул голову и увидел синего дракона, азартно выплясывающего у приоткрытого окна под аккомпанемент собственного чмоканья и негромких ругательств Пита, а также самого Пита, размашисто фехтующего штырем. Абориген выронил таз с едой и убежал, откуда пришел. Дракон, вздернув острые уши домиком, недоверчиво посмотрел ему вслед, круговым движением языка облизал морду, опустился на все четыре лапы и проворно порысил к брошенной посудине с едой.

Пит понял, что получил реальный шанс. Он выдохнул воздух, подпрыгнул и нырнул в щель окна, проскочив в нее до половины. Близкий сугроб внизу выглядел не слишком мягким, но выбора у Пита не было, нужно было падать в снег вниз головой. Он еще раз выдохнул, мельком глянул, на месте ли Джонни, и отчаянно полетел вниз.

И снова его посетило ощущение дежа-вю! Он опять сидел на снегу, выплевывая мелкие острые ледышки, а перед ним, грозно подбоченясь, стоял старец в розовом и суетились сардельки-охранники!

– Позвольте поздравить вас, сэр Питер, – не без удивления сказал седобородый. – Не понимаю, как вам удалось открыть окно, выбраться из замка и при этом не попасть в зубы нашего дракона!

– О, ваш дракон ни в чем не виноват, – благородно заступился за синюю зубастую тварь великодушный Пит. – Можете мне поверить, он очень старался меня сцапать!

Старик с хмурым выражением лица кивнул охранникам, те бросились куда-то в сторону, и звучное чавканье, слышавшееся оттуда, сменилось обиженным воем. Громко протестующего дракона оторвали от внеплановой трапезы и силой уволокли в конуру.

Пит встал – ему опять никто не спешил помочь, – шагнул к старику и невежливо спросил:

– Ну?

– О чем вы изволите спрашивать? – Старец его не понял или же просто изобразил непонимание.

– Я изволю спрашивать, что все это значит? – ядовито спросил Пит. – Ваши люди ловят меня сетью, как какого-нибудь… дракона! Волокут меня в это средневековье, запирают в хорошо сохранившихся руинах – и все это без каких-либо объяснений! Кто вы, собственно, такие и чего хотите от меня?!

Сморщенное личико старика разгладилось, зубы – на удивление хорошие – обнажились в улыбке. Он гнусно хихикнул, всплеснул руками и подхватил Пита под локоть.

– Где была моя голова! – сокрушенно воскликнул он. – Дорой сэр Питер, простите глупого старика! Я совсем запамятовал, что вы чужестранец! Конечно, мне следовало подумать об этом и дать вам необходимые разъяснения!

– Неплохо было бы также дать мне поесть, – недружелюбно заметил Пит.

Седобородый повелительно махнул розовой варежкой, подбежавшие «сардельки» подхватили Пита и быстро повлекли его куда-то. Надеясь в самом скором времени оказаться за накрытым столом, Пит не сопротивлялся. А зря!

Он не успел опомниться, как его снова втолкнули в дом, который он только что покинул, и захлопнули за ним дверь.

– Ну ничего себе! – возмущенно сказал повторно плененный Пит. – Опять двадцать пять!

Он недоверчиво покрутил головой, устремился прямиком к знакомому окну, взобрался на подоконник и выглянул в проулок. Прямо под его окошком на шатком трехногом табурете, поддерживаемый и подпираемый со всех сторон заботливыми сардельками-стражами, стоял бессовестный старец.

– Т-ты! – грубо прорычал ему Пит, оскорбленный в лучших чувствах и обманутый в ожиданиях.

– Пройдите в библиотеку, уважаемый сэр! – как ни в чем не бывало улыбнулся ему седобородый.

Что-то опасно в воздухе просвистело мимо головы Пита и с грохотом свалилось на пол за его спиной. Пит обернулся и увидел катящуюся по полу жестянку. Консервы, понял он, снова обращаясь лицом к окну, но увидел только поднимающийся тяжелый щит, полностью загородивший проем, который он открыл с таким трудом.

– В библиотеку, сэр Питер! – услышал еще Пит голос старца, а потом, заглушив все прочие звуки, застучали молотки, приколачивающие доску к раме снаружи.