Текст книги "Касэлона. Особенный рейс (СИ)"

Автор книги: Елена Гриб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

Глава 12. Откровенность приносит пользу. Не всем

Из неопубликованного романа Котэ Рины

Когда Родас Торн набрал полную ванну воды и запихнул в нее вонявшую гнилым чесноком сморщенную зелень, которую называл элианином, я заинтересовалась происходящим и даже покинула оставленный профессором без присмотра компьютер, рассудив, что покопаться в файлах, возможно, удастся попозже, а вот вживую наблюдать раскукливание инопланетного существа шансы невелики.

– Всплывет, – прокомментировала потуги Торна. – Оно легче воды.

Неровная масса, напоминавшая подвяленную брокколи, раз за разом оказывалась на поверхности. Притопить ее руками у профессора не получалось, как он ни старался.

– Придавил бы чем-нибудь, – жалко, что мои советы не слышал никто, включая меня саму.

Но Торн сориентировался быстро. Он притащил небольшую гирю и придавил ею зелень ко дну ванны. Взглянул на часы, вроде бы засекая время, и с головой ушел в дела, будто напрочь позабыв о «госте».

Я подумала, что если это убийство, то способ профессор выбрал донельзя странный, трудоемкий и глупый. Элианина легко запихнуть в утилизатор целиком, и ни проблемы, ни следов не останется.

Но, похоже, душегубство в планы Торна не входило. Спустя полчаса он бросил в воду три килограмма сахара. Немыслимое расточительство! На Ониксе натуральные продукты – дефицит, причем нереально дорогой, и ценники на упаковках это подтверждали.

Еще через час слегка разбухшего элианина вытащили, ошпарили кипятком, натерли крупной солью, содрав «кожицу», и бросили обратно. Нырнул он сразу же, распластался на дне…

– «ОС-13», напоминание через три часа, – предупредил профессор свой компьютер и отправился в кабинет.

Я разрывалась между желанием наблюдать за метаморфозами инопланетной зелени и необходимостью быть в курсе планов Торна. Как обычно, здравый смысл взял верх. Я пообещала себе, что когда-нибудь посмотрю на превращение в галанете, а пока лучше уделить внимание хроноБК-лаборатории и прочим текущим вопросам.

Словно зная о моем присутствии, профессоср занимался повседневной рутиной. Отвечал на не связанные с Исследовательским центром письма, выбирал детский скутер на сайте галанет-магазина, просматривал научные журналы, случайно кликнул на рекламу порносайта и никак не мог закрыть вкладку – его все спрашивали и переспрашивали, точно ли он хочет уйти оттуда.

Потом Торн заварил чай, и мы сидели друг напротив друга, как закадычные приятели. Я притворялась его собеседницей, он и не подозревал о моем существовании… Все как всегда.

То есть нет – сегодня вместо обычных мятых штанов и рубашки с короткими рукавами, в которых мой спутник щеголял постоянно, он надел строгий деловой костюм. Галстук завязал, начистил туфли, причесался… Честное слово, он готовился ко встрече с элианином тщательнее, чем к свиданию с Вероникой – своей бывшей и, полагаю, будущей женой, которую я в глаза не видела и не считала частью происходивших в Исследовательском центре событий.

Профессор пил чай большими глотками и неотрывно смотрел сквозь меня – на экран, где мерцали огни типичного вечернего мегаполиса Земли, создавая иллюзию вида из окна. Лицо Торна оставалось задумчивым и немного грустным, на лбу пролегла глубокая складка, взъерошенные в раздумьях волосы торчали в разные стороны. Он едва заметно шевелил губами, словно проговаривая про себя заготовленную речь, и казался полностью погруженным в свои планы, поэтому корявую недоросль, выползшую из ванной, я заметила первой.

Больше всего это напоминало низкий человекоподобный куст, покрытый шершавыми зеленоватыми наростами. Человекоподобный – потому что при должном воображении я бы отличила его конечности от щупалец, однако ни глаз, ни прочих органов чувств у существа не наблюдалось, разве что кривая трещина посреди его туловища могла бы служить ртом.

Под элианином растекалась лужа болотно-бурой воды, следом тянулись мокрые следы. Несмотря на кажущуюся неповоротливость, ступал он легко и неслышно.

Мне почудилось, что эта штука хочет застать Торна врасплох и наброситься на него, придушить многочисленными отростками.

Я подхватилась, стремясь предупредить профессора, и тут же сникла. Нет, не получится. Мое мерзкое состояние не позволяло привлечь к себе внимание. То есть…

Да, один способ существовал.

Я залепила Торну пощечину, которую он даже не почувствовал. Ничего, усталость мне не грозила. Я шлепала его по лицу с азартом и настойчивостью, которых отнюдь не испытывала, а тем временем инопланетная тварь приближалась, источая отвратительную смесь запахов ванили (сахар профессор использовал ароматизированный) и чеснока.

Наконец Торн среагировал. Потер нос и чихнул. Поднял глаза, увидел корявого монстра… Расплылся в улыбке и полил элианина недопитым чаем.

Тот отряхнулся, как мокрая собака, и неожиданно выдал ряд громких звуков, означавших то ли недовольство, то ли угрозу.

– Что не так, Иль? – Профессор набрал в чашку чистой воды и плеснул на гостя. – Слишком сладко? Ну извини, я брал такую же дозировку, как и в прошлый раз.

– В прошлый раз я был на двадцать лет моложе, – проворчала коряга с ужасным акцентом, из-за которого я с трудом различала слова. – Ты мне жуткое похмелье устроил, друг. Лей, не жалей! Что за спешка?

Торн открутил кран и позволил элианину запустить щупальца в раковину.

– У меня настоящая проблема, Иль, – сказал, брызгая на собеседника холодной водой. – Поможешь разобраться?

– Вы все-таки запустили наш синтезатор? – пробулькал гость, присосавшись к крану. – Я предупреждал, что вашей расе он не подходит. Скольких сделали?

– Двоих. Одного пришлось уничтожить, второй исчез без следа.

– А третьего ты прячешь у себя? – Элианин с видимым сожаление отстранился от проточной воды и распластался в натекшей на пол луже. – О-ох, как же хорошо… Льда не найдется, друг? Или пива… И с тебя должок, слышишь? Ты выдернул меня из спячки раньше положенного срока.

На Торна было страшно смотреть. Он побледнел, прижал ладонь к горлу…

– Какого третьего? – прошипел, будто задыхаясь.

– Этого. – Щупальца ксеноса указали на меня.

Да, на меня.

Я почувствовала, что схожу с ума. Инопланетная штука без глаз могла меня видеть?

Профессор недоверчиво протянул руку, трогая воздух.

– Где? Где она, Иль?

– Она? А, точно, у вас эти заморочки с разными полами… Прямо перед тобой. Она же била тебя, как злая… Как же это у вас называют? Жена. Я подумал, это твоя женщина. Погоди, ты не знал, что она здесь, но знал, что он – это она?

Я не раз представляла, как сумею доказать кому-то свое существование и получу шанс быть услышанной. И вот, мечта сбылась. Меня заметили. И что же я сделала? Рванулась устраивать диалог и забрасывать профессора просьбами?

Нет.

Я попросту сбежала.

Меня пугало и то, что моя тайна открылась, и то, что я почти поняла, что же я за создание.

* * *

Касэлона

Она смотрела, не мигая. В ее больших, окруженных густыми ресницами глазах навеки застыла грусть. Едва тронутые помадой губы неловко улыбались, но это была вымученная улыбка человека, которому совсем не весело. Гладко зачесанные волосы блестели под ярким светом двух солнц Оникса, блики играли на пуговицах парадной формы, в мочках ушей посверкивали крохотные сережки.

Леви Стар, бывшая офицер полиции, по совместительству – невезучий «заяц», собственной персоной.

– Не слыхали о совести, Леви?

Она испуганно мигнула и пропала. Не отошла, не убежала, не отодвинулась… Будто ее выключили.

Точно, выключили.

Сэм мысленно чертыхнулся и сбросил ноги на пол, надеясь принять сидячее положение. Бледно-зеленые стены поплыли перед глазами, койка качнулась, стол, за который он ухватился, горестно скрипнул. Ну а киборг, имевший наглость покрасить длиннющие патлы в насыщенный вишневый цвет, торчать в личной каюте Райса и лазить по соцсетям с его компьютера, и бровью не повел. То есть не повела. Не… Черт! Сэм уже запутался и в том, как к ней относиться, и в том, как ее называть.

– Доброго утречка, капитан. Пока ты не начал орать, поспешу заверить: я тоже не в восторге от того, что ты очнулся в мою смену.

Водички? Утку? Онлайн-консультацию психолога? «Зара» подготовила расценки. Советую не экономить. Знаешь, цена не всегда соответствует качеству, но обычно эти понятия коррелируют.

«Ей не удастся вывести меня из себя», – Райс собирался продемонстрировать чудеса выдержки.

– Что за смены? – Он оттолкнулся от койки, встал, пошатнулся и… шлепнулся обратно.

– Испарения капли «Ониксидрола», которая предназначалась парню в подгузнике, но упала на чемодан Леви, держали ее в отключке больше двенадцати часов. На тебя вылилось десять миллилитров этой дряни, капитан! Удивляешься, что мы волновались?

– О да, жестянки – образец заботливости, – пробормотал Сэм, делая вторую безуспешную попытку подняться.

– Только в тех случаях, когда на корабле творится нечто странное, а бортовой компьютер подчиняется лишь капитану, и альтернативного управления нет, – парировала Сана. – Хочешь профессиональный совет бывалого доходяги? Не спеши. Ты двадцать часов валялся без движения, и…

– Сколько?!

– Что не так? Рассчитывал, что побьешь рекорд Спящей красавицы?

Злость помогла Райсу собраться с силами и доковылять до умывальника. Железка не ошиблась – с каждым шагом движения действительно становились увереннее и свободнее.

Он плеснул в лицо водой и отвел взгляд, не желая смотреть на свое унылое отражение. Тени под глазами, восковая бледность, синева на подбородке… Жалкое зрелище.

И непривычное.

– Мне нужно знать, на кой меня побрили и, – Сэм коснулся ежика волос, – покрасили?

Сана попятилась к двери.

– Вижу, тебе гораздо лучше, капитан. Скажу остальным, что ты уже в норме.

– Какая тварь покрасила мне волосы?! – Здравый смысл уверял, что это – не иначе как издевка, и терпение лопнуло. Слабое оно было, особенно в присутствии киборгов. – «Зара», блокируй выход!

«Ну и на что я рассчитываю, запирая себя вместе с жестянкой, для которой оторвать человеку голову не труднее, чем ребенку раскрошить печенье?» – вопросил разум, однако в тот миг его мнение Райса интересовало меньше всего.

– Э… Ты это зря. Тебе нужно успокоиться и все взвесить. За то время, что ты спал, много чего произошло.

– «Касэлону» захватили? – Когда угроза касалась корабля, Сэм забывал о личных обидах.

– Нет. Погоди, не горячись! Сядь, дыши глубже… Не на меня! Вот, возьми свою любимую кормосмесь с арахисом и слушай. Новости почти все хорошие.

– Почти?..

– Для «Касэлоны» хорошие все, но одна из них тебе не понравится.

– И какая же? – Райс наконец-то определился, что сильнее, чем отправить киборга на прогулку в открытый космос, он хочет узнать о событиях минувшего дня, а Сана порой способна изъясняться метко и лаконично.

– Она совсем незначительная. Так, маленький нюансик… Забей. Остальные гораздо важнее.

Остальные действительно можно было назвать неплохими.

Во-первых, состояние профессора Родаса Торна оставалось стабильным, и, судя по всему, ухудшаться не собиралось. Во-вторых, Леви Стар очнулась. Устыдилась, раскаялась, отчаянно страдает и избегает окружающих, но с точки зрения биоконтроллера чувствует себя неплохо. И, в-третьих, парень из ящика и мужчина с оружием обрели имена.

– Мальчика зовут Матиас Антэс. – Сана шпарила как по писаному. Вернее, как по записи в памяти киборга. – Ему девятнадцать, он единственный сын Габриэля Антэса, министра экологии системы Оникса.

– Этот «мальчик» – твой ровесник, – не выдержал Сэм.

– Что за чушь? – Она так увлеклась, что не заметила подвоха.

Вместо ответа Райс вывел на экран идентификационную карточку Алесаны Лютик.

– Что за времена пошли? – посетовал наигранно. – Даже техника ни к черту. Раз уж изображаешь кого-то, потрудись запомнить его возраст. – Он указал на графу в самом низу. – Алесана Лютик, двадцать один год. Что ж ты разговариваешь, как дряхлая старуха? Или как списанная жестянка, а?

– Алесане двадцать один, это точно. Не забывай только, что Сане – восемь. Складывать умеешь? Вместе мы прожили долгую жизнь, капитан. Для нас сыновья министров – что слепые котята. И для тебя тоже, правда? Но если тебе интереснее фантазировать, твое право. «Зара», покажи статьи о Матиасе.

Внимание Сэма переключилось на монитор.

Матиас Антэс, типичный представитель «золотой молодежи» Оникса. Член каких-то элитных клубов, завсегдатай вечеринок, любитель рорайнского пива, флаеров марки «Кондор» и худощавых блондинок. Известен горячим нравом, регулярно становится центром скандальных историй. Последняя новость с его участием поставила на уши весь Оникс-6, однако в ней Матиас выступал не безнаказанным дебоширом, а жертвой.

Молодого Антэса похитили девять дней назад. Преступники не требовали выкуп. Ходили слухи, что это – месть его отцу, Габриэлю Антэсу, за годы, просиженные в Министерстве экологии, нажившему немало врагов. Злопыхатели же утверждали, что вся шумиха – пиар-ход того самого Антэса, метившего на следующих выборах в президенты.

Как бы там ни было, а фотографии Матиаса постоянно мелькали в новостях. Каналы будто бы соревновались в том, кому удастся придумать более бредовую и шокирующую теорию о его исчезновении. За сведения о местонахождении молодого человека обещали такую награду, что на экране не помещались нули. Матиаса искали и полиция, и частные сыщики, и, по сути, каждый житель системы. Но обнаружился он в ящике «Лучистого Оникса» на «Касэлоне».

– Не слишком ли много совпадений? – пробормотал Сэм, пролистав подобранные «Зарой» статьи. – Элианин, Леви, Родас Торн, этот парень, Котя и… Кто на меня напал?

– Элианин – это другое. – Сана хмурилась, глядя на экран.

– Мне вручили эту коробку со словами: «Чисто по дружбе, а?», – вспылил Райс. – Как бы бонус за то, что скупился у них!

– Не бонус. – Она отстраненно улыбнулась. – Скорее, попросили подвезти забесплатно. «Чисто по дружбе», ха-ха. Ну а ты запихнул своего пассажира в морозилку… Ничего, он не в претензии. Главное – водой его не поливать. А человек, что набросился на тебя… Давай я принесу обед, капитан, и покажу инфу о нем. С ним все гораздо сложнее. Это он похитил Матиаса Антэса.

– Зачем?

– Потому что ненавидит его отца. Отдохни. Я скоро вернусь. «Зара», открой дверь.

Сана вышла, оставив Сэма ошеломленно пялиться на стену. Бортовой компьютер выполнил приказ того, у кого не было права доступа.

Что же творилось? Неужели вдобавок ко всем неприятностям «Зарницу» еще и взломали?

* * *

– Я рад, что вы остались по эту сторону утилизатора, Райс, – неловко пошутил Аристэй, когда Сэм, возмущенный и обеспокоенный новостью о новом этапе взаимоотношений предположительного киборга и «Зары», в поисках правды добрался до кухни. – Что, увидели свет в конце тоннеля и разлюбили витаминную кормодрянь? Присаживайтесь. Не беспокойтесь, котлетами вас пичкать не буду. Как насчет вареной брокколи?

У Райса потемнело в глазах.

«Элианину крышка», – мелькнула граничившая с безумием мысль. Представителя дружественной цивилизации покромсали на куски, бросили в кипяток, обжарили на среднем огне… Это же каннибализм! Ксеноканнибализм, что не менее мерзко.

– Подливки? – Волк орудовал у плиты и выглядел довольным в своем незнании. – И не обессудьте уж, но эту вашу вялую капусту я выкинул. Она и на вид не очень, и воняет чем-то. Заплесневела, поди.

«Элианину точно крышка», – на смену недоверию пришла обреченность. То, что попало в утилизатор, обратно не вернется ни в каком виде, а инопланетянин, как бы он ни выглядел, все-таки живое разумное существо.

– Хорошо, что напомнили. – Аристэй подтолкнул к Сэму тарелку с золотистыми кусочками теста и наклонился к мусорному ведру. – Пора выбросить, а то запашок от этой брокколи мерзостный.

– Стойте!

Волк со скрытым недоумением наблюдал, как хозяин космического корабля по локти запустил руки в мусор и перещупывает каждый картофельный очисток и каждую шкурку от сосиски.

– Его тут нет. – Спустя минут пять до Райса наконец-то дошло, что усилия напрасны.

– Кого? – голос Аристэя звучал излишне спокойно.

– Эли… Брокколи!

– Вон, на полу в контейнере… была недавно. Может, Сана отнесла обратно в морозилку? Надо проверить, а то завоняет остальные продукты.

«Впервые в жизни я рад киборгу», – подумал Сэм, направляясь к умывальнику. Сочувственный взгляд Волка сверлил спину, мыло почему-то не выдавливалось из дозатора, вода брызнула невыносимо горячая… А еще мысль о том, что где-то на «Касэлоне» есть элианин, и у этого элианина мало шансов дожить до конечного пункта назначения, здорово трепала нервы.

– Аристэй, вы когда-нибудь сталкивались с элианами?

– Учитывая то, что Оникс для них закрыт, могу сказать точно: нет. А в чем дело?

Райс без долгих объяснений приказал «Заре» искать картинки по запросу «закуклившийся элианин».

– Не шутите? – Волк уронил длинную ложку, которую собирался сполоснуть, в мойку, и приблизился к небольшому экрану над столом. – Ну и зачем вы это скрывали? Боялись, что я заявлю о нелегале на борту? Обрублю сук, на котором сижу? Или у вас паранойя похлеще нашей семейной, а?

Сэм неопределенно качнул головой, отказываясь признавать, что в реальность элианина он поверил совсем недавно, а его изображение из галасети впервые увидел вместе с Аристэем.

– Это так… Не бизнес, а чисто по дружбе, – пробормотал неловко, и, дабы занять чем-то рот и избежать необходимости разговаривать, надкусил золотистое нечто, на вкус напоминавшее капустную оладью.

– Ваше «чисто по дружбе» на пять лет Оникса-3 тянет, – Волк вытер руки бумажным полотенцем и присел на табурет напротив собеседника. – С тех пор, как элианские военные испытания спровоцировали экологическую катастрофу на Ониксе-13, все связи с Элианией расторгнуты, хотя ксеносы и обещали исправить ситуацию в течение нескольких лет. Правительство сочло, что выгоднее смертельно обидеться и страдать, вопя о ненадежности элиан на каждом собрании Межгалактического содружества. Даже с Алианом союз организовало… Недолгий, правда. Оникс не умеет дружить.

– Алиан – это в той же системе, что и Элиания?

– Точно. Независимая планета, населенная исключительно людьми. К слову, сейчас между Алианом и Ониксом что-то вроде «холодной войны». Видели в новостях историю алианского шпиона и его здешней жены? Алианина обменяли на наших агентов, да и забыли о нем, а вот имя «предательницы» полощут до сих пор. Ее сделали примером для других. Теперь «влюбиться в алианина» означает «продать Родину».

– Угум. – Райс обнаружил, что тарелка скоро опустеет, и сбавил темп. – Кстати, насчет тюрем и насилия над личностью… Это, – он яростно дернул себя за волосы, – что?!

– Понятия не имею. – Донельзя честные глаза Волка почему-то смотрели в сторону. – Так вот, Элиания…

– К черту Элианию! Я хочу знать, что произошло за прошедший день, и вы расскажете все. Объяснить, почему? Потому что в этом бедламе вы – тот, кому я доверяю больше всех, а еще потому, что вы должны мне одолжение.

Волк опустил локти на стол и уперся широким подбородком в кулаки.

– Объяснить, почему я скорее заклею себе рот суперклеем, чем раскрою тайну ваших помолодевших волос? – проговорил без издевки. – Потому что в настоящем и будущем она ничего не значит и не будет значить, зато способна отравить жизни всех на корабле. Удивляюсь я вам, право слово. У нас тут опасный террорист задержан, а вы из-за прически беспокоитесь. Лучше давайте обсудим, как его содержать до прибытия на Оникс-10. Или предпочтете сразу оповестить полицию? Они пришлют ближайший патрульный корабль, вот только учтите, что без обыска не обойдется. Еще оладок? Или рискнете и попробуете котлету? Что с вами, Райс? Надеетесь, что вас хватит удар и проблемы исчезнут сами собой? Или Сана не рассказала вам о Даниале Касе и Матиасе Антэсе?

«Сана много чего не рассказала», – голова шла кругом от новостей. Одна беда краше другой… Словно Вселенная вдруг надумала размазать «Касэлону» и ее владельца по стенке!

Террорист и похищение – это не «зайцы», не взлом бортового компьютера, не киборг с человеческими документами и даже не перевозка нелегалов. Дело серьезное. Нужно немедленно связаться с властями Оникса, объяснить ситуацию, дождаться сопровождения, и через два дня…

Ага, вот тут-то и начинаются загвоздки.

Полиция не ограничится благодарностью за содействие и обещанным в новостях чеком. «Касэлону» перевернут сверху донизу, личности всех, находящихся на борту, подвергнутся тщательной проверке. Сначала обнаружится контейнер с элианином (не выбрасывать же его во избежание вопросов?), потом – жестянка, притворяющаяся членом экипажа.

В первом случае наказание понесет Райс как единственный ответственный за пассажиров. Пять лет тюрьмы? Ну-ну. Сэм знал эту систему правосудия. В ней ценились деньги, и штраф был универсальным способом наказания за две трети преступлений. Единственный минус такого уклада – деньги, которых вечно нет. Но на одно обвинение, пожалуй, наскрести получится.

А если к делу приплетут киборга, всплывет имя Никала. И Алесаны, да. Той самой Алесаны, которая хлебнула немало горя, а напоследок еще и получила плевок в душу от самонадеянного Александра Райса, поспешившего с выводами.

Несмотря на разногласия с Никалом, Сэм считал его своим единственным другом в системе Оникса. Он бы с радостью выбил торговцу все зубы, расплачиваясь за подставу с железкой, но травить его полицией не собирался. Да и тихая забитая Алесана вызывала сочувствие. Ей допросы с пристрастием ни к чему. Тем более, когда новость о том, что она осталась на Ониксе, распространится, Джедилэй Син захочет уделить девушке внимание.

Или Никал уже увез ее за пределы системы?

Неважно. Полиция в планы «Касэлоны» не вписывалась. По крайней мере, в открытом космосе, где невозможно спрятать элианина и убрать с поля зрения киборга.

– Я поговорю с Касом, – принял решение Райс. – А затем обсудим варианты.

– Хотите знать мое мнение? – Аристэй вернулся к мойке и включил воду. – Вечная прогулка среди звезд надежнее всякой тюрьмы.

Сэм неопределенно кивнул. Он не собирался заходить так далеко, но и изображать оскорбленную невинность не стал. Лучше перебдеть, чем находить трупы один за другим. Как на «Селестине»… Проклятая «Селестина»! Наверное, она никогда не померкнет в памяти, но это и к лучшему, потому что некоторые вещи забывать нельзя.