Текст книги "Скала (СИ)"

Автор книги: Елена Филон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Глава 15

Поспать мне не удалось. Я так и не смогла унять головную боль. Несколько раз перевязывала повязку потуже, на минуту становилось легче, и опять всё по-новому. Не знаю как, но Кристоф заметил мои мучения, может он супер-человек со способностью видеть в темноте?..

Он протянул мне две таблетки, по вкусу это был аспирин, и я даже не думала отказываться. Если всё ещё рассчитываю как-то выбраться из этого дурдома, то лучше привести себя в более-менее приемлемое состояние.

Грузовик подпрыгнул. Завизжала резина и нас круто закрутило на месте. Или не на месте, я не знаю, что там, чёрт возьми, у Чейза происходит, но грузовик вращался как заводная юла! Меня бросило в противоположную стену, и я приземлилась на что-то мягкое.

– Эй, ципа, я конечно не против, ты же знаешь, но в не в экстремальной же ситуации!

Я с силой отпружинила от Брея и привалилась к противоположной стене.

Тайлер громко стонал.

– Что это? – выдохнула я, пытаясь отыскать в куче вещей на полу свою винтовку.

– 88-я автомагистраль, – прозвучал спокойный голос Кристофа.

Шины завизжали с новой силой, грузовик качнуло в бок, мотор взревел, и мы вроде как поехали дальше.

– Что там происходит?! – заревел Брей, барабаня по одной из стенок грузовика, думаю по той, за которой находилась кабина Чейза. – Угробить нас хочешь, чёртов псих!

– Заткнись, Брей! – найдя в себе силы, воскликнул Сиропчик.

– Он оторвётся, – произнесла я, глядя в темноту.

– Ты экстрасенс, что ли?! – рявкнул Брей.

– Он оторвётся! – Мой голос повысился. – Он уже делал это раньше!

На мотоцикле, на дороге к Миннеаполису. Грузовик – не мотоцикл, но и Чейз… больше не тот Чейз.

– Мы даже не знаем, что там! – подал голос Тайлер. – Животные, птицы, твари!

Не птицы и не животные. Там твари. И я это знаю. Твари не боятся Чейза. Твари вообще никого не боятся. Хуже них никого нет.

Рёв мотора, недовольное бормотание Тайлера и тишина… Тишина на ближайшие минут сорок, прежде чем мы оставим грузовик в лесу и двинемся за Чейзом в поиске бункера. А потом… потом меня ждёт Скала.

По ощущению времени прошло больше сорока минут, когда грузовик, наконец, остановился и по кузову трижды постучали.

Яркий свет в глаза. Сдержанное лицо Чейза. Словно ничего и не было. Словно и не было никакой погони.

– Собирайте вещи и выдвигаемся, – отчеканил он и скрылся из виду.

Брей выпрыгнул из грузовика:

– Эй, придурок, объясниться не хочешь?!

– Ты жив, так что заткнись, – ответил ему Кристоф, собирая свой маленький склад припасов по всему полу кузова.

– А прочесать периметр? – осведомился Тайлер, выползая из грузовика.

Брей разразился громким приступом смеха.

– Твою ж мать, Тайлер! Ты грёбаный красавчик! Тампоны не жмут? Может, попросишь у ципы новую парочку? С этих-то уже гляди покапает!

– Не покапает! – Я спрыгнула на снег и закинула винтовку на плечо. – Если до сих пор не покапало.

Лес. Мы в лесу. А это как минимум не хорошо. Лес – пристанище тварей. И судя по всему, грузовик уже давно съехал с 88-й магистрали на узкую, Богом забытую дорогу среди густого хвойно-лиственного леса с покрытыми снегом кронами деревьев.

Я взглянула на помятого Тайлера:

– Снег приложи.

– Скройся, психопатка!

– Добро пожаловать на землю Линкольна, детки! – транслировал Брей, разведя руки в стороны и кружась на месте. Нелепое зрелище. – Штат Иллинойс! «Самостоятельность штата, расстройство нации»!

– ЕДИНСТВО нации… Осёл, – буркнул Тайлер.

– Единство нации! – громко исправился Брей и тут же получил подзатыльник от Кристофа:

– Смолкни.

Я лишь обречённо помотала головой. Думаю, мне даже сбегать не придётся. Потому что из-за этого безмозглого куска дерьма, твари нам даже до бункера дойти не позволят.

– Где твой красавчик, ципа? – Брей толкнул меня в бок, одновременно с тем, как закидывал огромный рюкзак себе на плечи.

– Хватит звать меня ципой.

– А почему ты меня Сиропчиком называешь? – не упустил возможности возмутиться Тайлер, прикладывающий к носу большой комок снега. – Из-за цвета моих волос?!

– Нет. Потому что ты сколький и мерзкий.

– Разве сироп не сладкий?

– О, Боже, Тайлер, заткнись, а?

Чейз вёл нас в северном направлении, по лесу вдоль 39-ой автомагистрали – дороге без лишних поворотов, ведущей прямо в Скалу. На грузовике путь туда занял бы не больше часа. На двух своих, выковыривая ноги из толстого слоя снега для следующего шага, обступая поваленные деверья, да ещё и ежесекундно обследуя лес на наличие тварей, которые могли появиться в любую минуту, особенно учитывая кровавое месиво на лице Тайлера, думаю, что до бункера бы доберёмся не раньше чем через часа три.

Благодаря призовому фонду Дакира за выполненное задание, – часам Тайлера, все были в курсе, что времени половина четвёртого дня.

– Почему нельзя было просто поехать на грузовике? Какая к чёртям разница? – недовольно пыхтел Брей, не сводя глаз с доверенного ему участка леса по правую сторону.

– Разница в мозгах, – просветил его Сиропчик, единственный кому было разрешено уделить максимальное внимание своему носу и не озираться по сторонам. Даже винтовка свисала с плеча, так как руки были заняты снегом, завёрнутым в плотный кусок ткани.

– 39-ая магистраль патрулируется Скверной, – сухо произнёс Чейз. – Это подъездная дорога.

– А лес не патрулируется, что ли? – фыркнул Брей.

– Для этого и была дана команда смотреть по сторонам.

Твари и патрульные Скалы – единственная опасность этого леса. Правда все, не считая нас с Чейзом, ещё и высматривали хищников среди деревьев, и возможно, если бы они знали, что животные, во всяком случае, сейчас, для нас не представляют опасности, они бы уделяли больше внимания высматриванию человеческих очертаний.

Кристоф шёл последним, следя за тем, чтобы на хвосте никого не было. Левая сторона леса была на мне.

Снег хрустел под ногами, целиком проглатывая тяжёлые ботинки на шнуровке, которые мне были почти впору. Тяжёлая куртка на меховой подстёжке, едва прикрывала мою пятую точку, и к слову, она уже успела прилично подмёрзнуть. На мне ведь больше не было любимых штанов из термоткани. Понятия не имею где они теперь и кому достались. Выстирали их вообще от крови?.. Всё, что предложили мне – это чёрные штаны из тонкого эластичного материала, которые пришлось трижды подкатать и заправить в ботинки, чтобы они не волочились по земле. Перчатки у меня тоже были, обычные, вязаные, кое-где в дырках и затяжках, но пока что рукам, крепко сжимающим приклад винтовки, было вполне комфортно.

Не комфортно было внутри. Потому что чем ближе мы подбирались к бункеру, где должна состояться встреча со связными из Скалы, тем сильнее превращался в прозрачную дымку план моего побега.

Как мне его сейчас реализовать? Разве шансы есть? Единственное, что я ещё могу сделать это попытаться поговорить с Чейзом. Попытаться понять, что на уме у парня, вокруг которого кружится рой противоречий. Может у меня ещё есть шанс до него достучаться? Или я просто не хочу и не могу заставить себя поверить в то, что он марионетка Дакира?.. Верный боец. Бездушная машина.

Температура воздуха опускалась вместе бледным диском зимнего солнца. Северный ветер гнал по небу рваные облака цвета индиго, посылая в лицо удары колючей крупы из мелкого снега.

Спустя час лёгкие работали на пределе. Постоянное выдёргивание ног из снега жутко лишало сил. Но вокруг было спокойно. Я бы даже сказала – идеально спокойно! Никто не изъявлял желания составить компанию нашему и без того малоприятному обществу. Это и было странным. Где все твари?..

Я позволила себе сойти с поста и поравнялась с нашим молчаливым командиром:

– Сколько осталось до бункера?

– Иди на место.

За последний час Чейз несколько раз сверялся с картой, многозначительно молчал, прятал во внутренний карман куртки, и продолжал путь.

Брей, пытался это комментировать, за что получал всё новые и новые подзатыльники от Кристофа. Брей мужик здоровый, а Кристоф так ещё больше, пожалуй, всё закономерно.

– А ты не мог бы поделиться информацией с остальной группой идущих на смерть идиотов? – язвительно прошипела я, сверля дыру глазами в безупречном профиле Чейза.

– До заката успеем.

– Информативно.

– Иди на место.

– Ты просто душка.

Разговор не удался.

Закат был близко. Медленно, но верно на зимний лес опускались лиловые сумерки. Мелкий снег и без того портил видимость, а с наступлением сумерек любая тень от деревьев вынуждала вздёргивать дуло винтовки.

Дырявые перчатки из тонкой вязки больше не спасали пальцы от холода. Матерчатые штаны по колено промокли, кожу под ними жгло и покалывало.

– Я жрать хочу.

– Заткнись, Брей. – Тайлер был тем, кто нёс еду.

– Дай что-нибудь, не жмись.

– Замолкните оба, – осадил их Кристоф.

Чейз резко остановился. Замерла и наша процессия.

Брей не мог не промолчать:

– Какого ч…

– Тихо, – зашипел Чейз. Он вглядывался вглубь леса в той стороне, что была доверена под моё наблюдение.

Чейз будто бы выискивал что-то глазами. Что-то, или кого-то… Лицо напряжённо. Брови нахмурены. Что он там видит? И видит только он. Потому что в лесу тихо, ни одного подозрительного движения. Деревья размахивают оголённые ветками, отбрасывая на снег жуткие тени – сплетения паутины. Это всё, что способно заострить внимание.

Тело не на шутку прошибало холодом, кожа под штанами уже не просто покалывала, она вопила от боли при малейшем трении о мокрую студёную ткань.

– Идём дальше. – Чейз двинулся с места, заметно прибавив ходу.

Не знаю, как остальные, но я не пожалела оставшихся сил на то, чтобы ускориться и не отставать от Чейза, потому что встреча с хищниками была самым нежелательным из всего, что я могла себе представить. Хищники быстрее тварей, проворней, а значит опасней.

Я потеряла счёт времени, когда Чейз, наконец, остановился в самом обычном на первый взгляд месте. Среди точно таких же разлапистых деревьев и толстого, ни кем не вытоптанного пласта снега.

Бункер здесь?

Чейз провёл рукой по коре ближайшего дерева и отмерял от него несколько шагов. Я не считала, я судорожно оборачивалась по сторонам, во-первых, потому что дико замёрзла, во-вторых, потому что было слишком тихо. Это была неправильная тишина. Угнетающая. И я почти уверена, что Чейз это знает. Знает, что что-то не так.

Чейз принялся аккуратно разгребать руками снег, уверено копая глубже. Значит вход в бункер где-то здесь.

Чёрное круглое пятно прикрытое толстой металлической решеткой, вскоре показалось на одинаковом расстоянии от четырёх деревьев по бокам – ровно по центру. Это не могло не породить ассоциаций с Крестом: центральная площадь, четыре сектора… Большая крышка люка по центру от четырёх деревьев.

– Где связные? – пропыхтел Брей, топая по снегу огромными ботинками. Даже этого толстокожего холод не обошёл стороной.

– Будут позже, – не глядя на него ответил Чейз, поднимая металлическую решётку.

Брей не собирался довольствоваться таким ответом:

– Разве они не должны уже быть здесь? Сколько времени? Эй, калека! – Он присвистнул Тайлеру, состояние которого и вовсе казалось предобморочным.

– Отвали от него, – как всегда спокойно, вступился Кристоф.

– Тебя вообще не спрашивали! Ты давай, следи за периметром. – Брей присел на корточки рядом с Чейзом. – Чего копаешься? Давай ключ! Я замёрз, как бродячий пёс.

Чейз бросил на него мрачный взгляд:

– Отвали отсюда.

– Чего?! – высоко протянул Брей.

– Отвали, тебе сказали. – Большая массивная рука Кристофа с громким хлопком упала Брею на плечо. – Здесь многоуровневый электромеханический кодовый замок и как ты понял, код тебе знать не положено.

Брей вскочил на ноги, с силой отшвырнув от себя руку Кристофа.

– А этому психу значит положено?! – загорланил он.

Кристоф был не возмутим:

– Дакир ему доверят.

Он толкнул Брея в сторону и встал к нам лицом, загородив своими объёмами Чейза и почти всю круглую дверь входа в бункер:

– Код от замка знает только Дакир и связные из Скалы. Не расстраивайся.

– И псих! – рявкнул Брей. Даже сумерки не могли скрыть багровую краску заливающую его здоровую физиономию.

– Твою мать, заткнись уже Брей! – раздражённо запыхтел Сиропчик сильно говоря в нос. – Какая разница, кто знает код, нам внутрь надо попасть, или как?! Я, например, чертовски замёрз и мне вообще плевать на то, кому Дакир доверяет больше!

Щелчок. Ещё несколько. Хлопок. И скрип открывающегося люка, на внутренней стороне которого показался огромный металлический вентиль.

Брей тут же оказался рядом с Чейзом:

– Что за звук?

– Запоры. – Чейз кивнул в темноту. – Лезь.

Брей уставился на него как на умалишённого.

– Система автономного электропитания включится сразу, как только ты спустишься вниз. Лампочки такие красные замигают, понимаешь, о чём я? – В глазах Чейза закипала ярость, я видела это. Но видел ли Брей?..

– Тогда лезь первый!

– Да ну вас всех на хрен! Свали с дороги! – Сиропчик кажется, смелостью обзавёлся. Он отодвинул Брея в сторону и ступил на широкую металлическую лестницу, уходящую глубоко под землю.

– Лезь. – Кристоф толкнул Брея в спину.

Тот ещё пытался сопротивляться, но не он ведь первооткрыватель, все риски взял на себя трусливый Тайлер, так что макушка Брея быстро скрылась из виду.

А по моим венам в этот момент уже бежала не кровь, её разогнал адреналин! Он закручивал необъяснимые вихри в желудке, в предвкушении чего-то очень сумасшедшего, но на этот раз вполне реального.

У меня был план. Я знала, где остался грузовик. Все твари будто вымерли. Мне осталось только заставить Чейза спуститься первым и захлопнуть за ним дверь бункера.

Всё!

Я не заметила, как быстро и проворно он оказался передо мной, послав в лицо волну свежего морозного воздуха, вперемешку с его собственным, таким знакомым мне, запахом. Это был его запах. Он не изменился. И теперь мой желудок болезненно сжался.

– Я слышу, как работает твой мозг, – спокойно, но не без угрозы в голосе, произнёс Чейз, впиваясь в меня почти чёрными, при сумеречном свете, глазами. – Тебе не сбежать.

– Я и не собиралась.

Чейз тихо усмехнулся:

– Лезь.

Я была невозмутимо спокойна, не считая клокочущего о рёбра сердца. Я должна заставить его залезть туда первым.

– Я слышу, как оно бьётся, – голос Чейза превратился в шёпот, но это по-прежнему было шипением пламени, от шума волн в нём ничего не осталось.

Я даже бровью не повела:

– О чём ты?

– О том, что ты хотела мне отдать.

Я застыла, приказывая хотя бы дыханию не сбиваться с ритма:

– Ты не можешь его слышать.

Чейз криво улыбнулся. Водовороты ярости в его тёмных глазах вновь шли в полный резонанс с расслабленными чертами лица.

Ещё недавно я сходила с ума от этой улыбки, потому что он так редко позволял себе это делать. Улыбаться.

Я сглотнула тугой комок возникший в горле.

А Чейз одним резким движением оказался так близко, что моя макушка теперь едва ли не задевала его подбородок.

– Теперь я много чего могу, – прошептал он. И либо у него не получилось, либо он даже не пытался скрыть жгучую боль в его дрогнувшем голосе.

Не смотри на него.

Не смотри на него.

Не слушай его.

Это не Чейз, он не настоящий. Настоящий Чейз продал свою душу Дакиру.

Но почему это клокочущее в груди сердце, кричит, что это не так?! Кричит о том, что внутри этого парня скрыто намного больше хорошего, чем все о нём думают?!

Чем я о нём думаю.

Он наклонился ещё ближе. Я опустила голову, избежав опасного столкновения. Кончик его носа коснулся моего виска и заскользил вниз по щеке.

Моё тело пробила дрожь. И холод больше не имел к этому никакого отношения.

Я позволила себе закрыть глаза.

Ещё немного… Ещё мгновение… Ещё секунду…

И я забуду имя этого человека.

Его тёплое дыхание на моей замёрзшей коже.

Ещё секунду…

Его запах, вызывающий волну головокружения.

Ещё секунду…

Его горячие пальцы, коснувшиеся моей ледяной щеки.

Ещё секунду…

Я ведь могу подарить себе этот болезненно-нежный миг в моей неправильной лишённой чувств жизни?..

А потом раздался выстрел.

Глава 16

У каждого должен быть выбор. Не зависимо от того, кем и где ты родился. Но ей судьба выбора не предоставила. Она была ещё девятилетним ребёнком, когда в один проклятый всеми Богами день, лишилась всего, что имела. Бум! – и ничего не осталось.

А много ли было?..

Норфолк, Вирджиния – один из самых богатых и экономически развитых штатов США. Был таким. Дженни слышала, что этого штата больше не существует. Там никто не выстраивал города, никто не возводил стены и там никого не осталось.

Дженни ненавидела вспоминать своё прошлое.

Настоящее – уже после того, как она стала рафком, – нравилось ей куда больше.

Двенадцать лет назад, Дженни была обеспечена всем, что касалось материальной составляющей жизни. Её семья из трёх человек жила в большом особняке, с кучей прислуги, несколькими гаражами заставленными дороженными автомобилями S-класса, личным полем для гольфа, огромной спальной с двумя ванными комнатами и с не менее огромной гардеробной заваленной шмотками последних коллекций модных брендов. А она ведь всего-навсего была никому не нужной маленькой девочкой. Да и… разве теперь всё это важно?..

Отец часто запирал её на несколько дней в этой гардеробной.

Бенджамин Хьюз – полковник военно-морского флота США, в отставке. Дженни точно не знала почему он ушёл, точнее почему его уволили. Зная каким человеком был её отец, можно было не удивляться. Но он успел наворовать достаточно, чтобы Дженни и её мать жили, не опасаясь безденежной старости. А затем Бенджамин подался в политики. Потому что, зачастую так и происходит. Связи, каналы, новые безграничные возможности, известность, власть, соблазн наворовать больше.

Когда на землю упала пелена зелёного дыма, Дженни как раз получала очередное месячное наказание. А для этого в её комнате висел специальный график, на котором Бенджамин Хьюз ставил галочки, или прочерки. Он считал это правильным воспитанием. Чёртов ублюдок, должен был усыновить мальчишку, чтобы проводить свои безумные опыты по воспитанию боевого духа в девятилетнем ребёнке! Потом бы этот мальчишка вырос и продемонстрировал всё чему научился, наглядно, на своём отмороженном папаше. А Дженни была девочкой! Девочкой, которой сильно не повезло с семьёй.

Момент её удочерения четыре года назад транслировался по всем новостным каналам. Бенджамин Хьюз тогда как раз проводил свою избирательную компанию.

С этого дня жизнь Дженни превратилась в ад.

Она не посещала школу, училась на дому, у неё не было подруг, друзей, или даже собаки. Он была одна в целом мире. Мире, который испытывал маленькую девочку на прочность. Её мать была против подобного удочерения, потому не испытывала к Дженни тёплых чувств. Эта женщина была жалкой, убитой изнутри личностью, не имеющей возможности иметь собственных детей. Только на публике она приводила себя в порядок и выдавливала фальшивую улыбку. В остальное время она боялась Бенджамина Хьюза и ничем не отличалась от прислуги начищающей его ботинки до зеркального блеска.

Это была политика. Таким Бенджамин Хьюз был человеком. И даже когда он изменил имя, оно не изменило его поганое нутро.

Дженни понятия не имела, как Завир оказался в Иллинойсе, как собрал банду головорезов, которая в последствие получила название Скверна. Как он выстраивал стены вокруг бывшего Рокфордом города, как вводил новые порядки… Она ничего об этом не знала.

Однако у рафков были свои каналы связи и из одного из них была получена информация о том, что предводитель одной из самых сильных банд Нового мира обзавёлся кем-то вроде доченьки. Девочкой с длинными тёмными волосами и глазами цвета василька. Девочкой, которая по описанию так походила на саму Дженни.

И только Дженни это приняла во внимание.

Некоторые говорили, что Завир был добр к этому ребёнку. Дженни не верила в это. Бенджамин Хьюз был самой жестокой, самой бездушной сволочью, от которой зелёный дым должен был избавиться в первую очередь. Но нет, этот подонок, как и прочие моральные уроды с извращённой фантазией и садистскими наклонностями стали управлять тем, что осталось от семимиллиардного населения земного шара – той группкой людишек, которые и в прошлой жизни начищали ботинки таким, как Бенджамин Хьюз. В общем-то, в этом смысле мало чего изменилось.

Дженни гордилась тем, что именно она была той, кто перерыл половину больницы Миннеаполиса, особенно её онкологическое отделение, в поисках маленького флакончика с настойкой Аконита.

Причина смерти – паралич сердца, остановка дыхания. Без особых анализов, которые никто и не стал проводить, сложно было отличить отравление этим ядом от обычного инфаркта. Пяти миллилитров такой настойки подмешанной в чай с четырьмя ложками сахара, а именно такой чай каждое утро предпочитал пить Бенджамин Хьюз, вполне хватило чтобы поставить точку в его и без того затянувшейся жизни.

Люди не знают о рафках. А рафки знают о людях всё. Рафки не питаются человеческим мясом, рафки умны и умеют себя контролировать. От рафков не воняет разлагающейся плотью как от тварей. Снаружи рафки мало чем отличаются от людей. Красные глаза, бледная кожа?.. Разве кто-то станет заострять на этом внимание, если ты владеешь связной речью и человеческая кровь не сводит тебя с ума одним своим запахом?.. Мир поделен на людей и тварей, рафки – его таинственная сторона.

Рафк умеет притворяться человеком. Он силён и способен к себе расположить. За рафком будут следовать, его будут бояться. И один из таких рафков занял место бывшего предводителя Скверны.

Дженни знала, что Вал наблюдает за ней вот уже несколько минут. Глядя в спину, не произнося не звука.

Она медленно повернулась, щуря глаза от ослепительно белого снега, единственного во всём мире вещества, способного притуплять её зрение.

Если бы не длинное чёрное пальто, тёмные брюки и такие же тёмные ботинки, Вал бы слился со снегом, потеряв в нём всякие очертания. Белые волосы, настолько белые, что сложно было поверить в то, что его кожа ещё белее. В клетках-рецепторах этого рафка полностью отсутствовал фермент меланина, ну или его число было сведено к минимуму. В прошлой жизни Вал был совсем не таким. Таких людей называют альбиносами. Если бы не большие, налитые кровью глаза, он бы легко сошёл за скульптуру из белого мрамора с плавными, невероятно мягкими для мужчины, чертами лица.

Как же обманчива порой бывает внешность…

– Есть новости? – звонко произнесла Дженни, спрыгнув с огромного камня, приземлившегося в этом лесу двенадцать лет назад.

Вал мягко улыбнулся ей, ему нравилось ощущать нервозность, которая каждый раз овладевала сильной натурой этой хрупкой на вид девушки в его присутствии. Рафки – хищники, но им не чуждо испытывать эмоции, или желание к противоположному полу, даже острее, чем это было при их человеческой жизни.

– Два дня, – ответил на её вопрос Вал.

– Два дня?..

– И Леон впустит нас в город.

Два дня, и Скала покорится рафкам. А клан Вала приобретёт много новых союзников. Потому что у людей не будет другого выбора, если только их выбор – не смерть.

– Ты уверен, что Леон всё сделает правильно?

Не то, чтобы Дженни сомневалась – она не доверяла ему, – Леон был слишком своенравен, слишком непоследователен, но зато он отлично походил на человека, в то время когда Вал никогда бы за такого не сошёл.

– Ты не доверяешь мне? – Белёсые брови Вала изогнулись, глаза хитро заискрились.

– Доверяю! – Дженни возмущали подобные вопросы с его стороны. – И ты итак это знаешь!

– Тогда не задавай таких вопросов. – За мягкостью в голосе Вала, скрывалось слишком много опасности, чтобы Дженни могла позволить себе играть с этим дальше.

– Хорошо, – вздохнула она, откинув длинные волосы за спину и устремив взгляд вглубь леса, там, где был организован их лагерь рафков. – Мы собрали почти всех тварей, что блуждали в этих лесах. Но я по-прежнему считаю, что этого не достаточно. Нужно отправить кого-нибудь на восток пока есть время. И привести сюда тех, что околачиваются рядом с ущербными городами.

– Что с людьми? – Вала интересовало другое.

Дженни раздражилась из-за того, что Вал как обычно не воспринимал её в серьёз, но в этот раз смогла промолчать по этому поводу.

– Мы почти закончили с людьми из Ангела. Некоторые оказались не пригодными, их организм не справился с нашим вирусом.

– Сколько?

– Трое.

– Остальные?

– Остальных обрабатывают. – Дженни не нравилось это слово, но оно слишком хорошо подходило под определение того, что рафки делают с людьми после завершения стадии превращения.

Обработка – завершающая часть склонения их на сторону рафков. Подробные объяснения по поводу того, кем они теперь стали и какими новыми возможностями обладают. Моральная поддержка, если хотите… Посвящение в виденье Нового мира. Мира, где рафки его будущее.

Обычно новоиспечённые рафки быстро улавливали суть, стадия отрицания перерастала в стадию смирения, вслед за которой шла стадия азарта. Людями нравилась их новая сила, преимущества перед теми, кто по-прежнему прячется за стенами. Перед миром, в котором для них больше не существует опасности, потому что даже твари теперь их боятся.

Но в любых правилах есть исключения. Некоторые люди просто умирали после заражения вирусом рафков. Были и те, кто не проходил стадию обработки.

– Что с женщиной? – Вала всегда расстраивало, когда новоиспечённые рафки не проходили обротку, это означало, что ему придётся избавиться от своего же собрата.

Дженни с тяжёлым вздохом заглянула в безмятежное, с бурлящими неприкрытой яростью глазами, лицо Вала.

– Всё так же. Она не пригодна. Мы только зря тратим время. – Дженни не видела смысла тратить время на человека отрицающего свою новую сущность.

Вал широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами и одним быстрым движением, неуловимым человеческому глазу, оказался в опасной близости от Дженни.

Дженни ещё так много не понимала…

– Важен каждый, – снисходительно произнёс Вал, глядя в невозмутимое, прекрасное лицо девушки.

– Даже если он поломанный?

– Поломанный, не значит безнадёжный, – прошептал Вал, слегка задев горячими губами холодную мочку уха Дженни.

Девушка невольно вздрогнула.

– Любую поломку можно устранить. Поэтому и важен каждый. Абсолютно каждый.

И Вал замолчал. Он не двигался и почти не дышал. Дженни замерла вместе с ним. Она тоже это слышала…

Вал резко отстранился. Он напрягся всем телом, тонкие брови сдвинулись, на губах появился оскал. Он вращался на месте, дёргая шеей в разных направлениях, принюхиваясь.

Дженни тоже это чувствовала – запах выхлопов, запах бензина… человеческий запах. Слышала рычание мотора, постанывание шин…

– Где? – Тело Дженни напряглось, натянув каждую стальную мышцу, она готовилась бежать.

Вал замер, глядя в направлении противоположном лагерю рафков:

– 88-е шоссе. Грузовик. Пятеро.

Дженни уже почти рванула с места…

– Стой. – Вал придержал её за плечо. – Четверо.

Дженни плохо умела это делать – определять количество людей с такого расстояния, но у Вала это всегда получалось безоговорочно точно. Что сейчас не так?

– Четверо? – тяжело дыша, повторила Дженни, задыхаясь от адреналина закипающего в крови. – Какая разница?! Пусти!

Пальцы Вала сильно впились в плечо Дженни, ей было больно, но не смертельно больно. Её кости были целы, в то время как кости обычного человека от такого пожатия можно было бы собирать, как пазл.

Вал прикрыл глаза, вращая головой, ловя потоки ветра, принюхиваясь:

– Кровь, порох… Пятеро… Четыре человека и…

Вал резко распахнул глаза. Впервые за долгое время Дженни видела в них недоумение.

– Пятый…

– Кто пятый?

Вал шумно втянул ноздрями воздух:

– Пятый не совсем человек.

– Как это – «не совсем»? Тварь? – Дженни была сбита с толку. Кто ещё это может быть, если не человек и не тварь?

– Нет. – Вал медленно помотал головой. – Он больше… больше похож на… нас?

– Это вопрос? Я его не чувствую! Пусти! Я успею догнать их!

– Нет! Ты не пойдёшь! – Теперь Вал выглядел взбудоражено, он даже едва сдержался от желания потереть руки одна об одну, воспользовавшись таким простым человеческим жестом, когда находишься в предвкушении чего-то незабываемого.

Кто бы ни был этот «пятый», он определённо представлял интерес!

– Отправь за ними троих! – скомандовал он Дженни. – Нет! Пятерых! Живо!

Дженни медлила, не понимая всей важности момента. Пятерых? Она одна могла легко с ними справиться, к чему такая организация?

– Живо! – повысил голос Вал и на месте Дженни остался лишь островок вытоптанного снега.

Вал вожделенно всматривался в черноту густого леса, скрывающего за собой грузовик с очень любопытным пассажиром на борту. Кто бы это мог быть? От него не пахнет так же, как пахнет от рафков. Он не обладает их специфическим тонким ароматом. Но и человеком он пахнет не до конца… Что случилось с его кровью?.. Почему она такая… странная?..

Под воздействием вируса, кровь рафков изменила своё строение, таким образом они получили возможность использовать физические свойства организма по максимуму благодаря простой доминанте. Большинство рафков легко и практически сразу подчиняют процессы организма сознательному управлению. Доминанта – это очаг нервного возбуждения, подчиняющий себе другие очаги – другие процессы организма. При любом возбуждении, при появлении опасности, или же при собственном желании, рафк может «включить» свою доминанту направленную на усиление одного из физических процессов: скорости, слуха, обоняния, силы… Рафки могут переключать их, но не могут использовать все сразу.

Но этот человек… или не человек. В машине. Кто он? С его доминантой что-то не так. Вал чувствовал это даже с такого большого расстояния. Его центральная нервная система устроена совсем не так, как у рафков, но и не так, как у людей…

Большое красное пятно мелькнуло среди деревьев и скрылось в лесном полумраке.

Эта женщина… В порыве ярости, она разорвала на себе всю одежду, после того, как узнала к числу кого теперь принадлежит. Её нервная система оказалась слишком слабой и вирус поразил её больше, чем того требовалось – она никогда не сможет подчинить себе доминанту. Теперь эта женщина на грани от сумасшествия. И эта женщина отказалась принимать их. Отказалась становиться рафком, хотя и вряд ли это было возможным. Вал терпеть не мог не подчиняющихся ему созданий.

Её голый протест продолжался больше суток. Затем кому-то всё же удалось напялить на неё яркое красное платье в пол, не изъявив желания переводить на не прошедшего обработку рафка более годную одежду. И вот теперь ей удалось сбежать.

Губы Вала растянулись в улыбке. Это казалось ему забавным.

Эта человеческая женщина оказалась не такой уж и провальной.

Без его клана она не выживет, но быть может протянет хотя бы до весны, если в итоге сама себя же и не застрелит из украденного из-под носа рафков пистолета.