Текст книги "Скала (СИ)"

Автор книги: Елена Филон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

– Просто дождись меня.

– Хорошо. – Тихое слово слетело с губ, прежде чем я успела его осмыслить.

Сердце говорило за меня.

Чейз смотрел мне в глаза:

– Я ведь нашёл тебя однажды.

Я беззвучно усмехнулась, просто невозможно противостоять этому его томно-печальному взгляду, в котором ещё ни разу за всё время не было намешено столько чувств.

– Вообще-то это я тебя нашла.

– Вообще-то, кто-то спас твою задницу усадив на байк в толпе тварей.

– В Де-мойне.

– В Де-мойне, – повторил Чейз.

– Значит, мы нашли друг друга, – с горечью улыбнулась я, сражаясь с глазами, стремительно наполняющимися слезами.

– Я найду тебя снова. Как можно не найти самую большую занозу в заднице этого мира?

– Иди к чёрту. – Смех сквозь слёзы.

Чейз отстранился, широко улыбаясь. Так счастливо улыбаясь, что сопротивляться первым горячим слезинкам опалившим кожу было бесполезно.

– Ты забыла назвать меня кретином, – ухмыльнулся он.

Я улыбнулась шире:

– Кретин.

Он отошёл к двери, но задержался прежде чем открыть её:

– Верь мне, Джей. Это всё о чём я прошу.

– У меня такое чувство мы прощаемся…

– Верь мне!

– Я верю! Только тебе и верю!

– Этого достаточно.

Ещё недолго он смотрел мне в глаза, ни говоря не слова. И я, и он запечатлели в памяти лица друг друга. Хотя не знаю, зачем я это делала. Я итак никогда не забуду этого человека.

Дверной щелчок и я осталась в изоляторе одна.

Глава 45

Пустые узкие коридоры с длинными люминесцентными лампами работающими через одну.

Очень много коридоров.

Я сбилась со счёта после пятого поворота, или шестого… Ни о чём не могла думать, не могла заставить себя сосредоточиться, в то время когда Чейз ушёл в совершенно противоположном направлении.

Глухие шаги двух пар ног – моих и Анны, сопровождались лишь редкими сочувственными вздохами моей спутницы. Я давно не встречала таких людей. В моём понимании, Анна настоящий уникум, если конечно не притворяется. Чёрт. Ну не могу я о чём-либо думать не ища подвоха!

Оружия у неё нет. Драться – вряд ли не умеет, слишком изящные кисти рук, не одной мозоли. Шансы на то, чтобы обездвижить её и получить хоть какие-то сведенья о том, как выбраться из этой дыры, довольно велики.

Я тяжело вздохнула. Опять строю планы. Опять ищу решения. Шаг в сторону, Чейз? Шаг в сторону? Как мне заставить себя его сделать? Вся моя жизнь – поле боя! Я не умею брать тайм-ауты!

Надо отвлечься. Сменить тему:

– Брей и Кристоф тоже здесь?

Лицо Анны наполнилось удивлением:

– Я думала, вы не ладите.

Я нахмурилась:

– С чего это?

– Кристоф дал полный отчёт тому, что произошло в Скале. Разве не он сдал тебя Скверне?

Я тяжело вздохнула, пялясь в серую плитку под ногами:

– Какая уже разница?.. – Не думаю, что стоит сейчас упоминать о том, кто вручил мне пистолет, перед тем, как я выстрелила в Дакира. Ещё до конца не известно, правда ли мне спустили это с рук.

Думаю, тёмная лошадка Кристоф, в последний момент выбрал наиболее выгодную сторону – так больше никто не сможем манипулировать им с помощью дочери.

– Что у него за ранение? – спросила я.

– Пулевое, потерял много крови, но органы целы.

Повезло. Могло быть нечто необратимое.

– Они вернулись в Крест. – Анна глядела перед собой. – Сейчас там настоящий переворот. Нужно утихомирить Блейка, он совсем умом тронулся. Руководство давно предлагало отстранить его от управления, но у того каждый раз находились весомые аргументы, чтобы оставаться на посту. Быть может Кристоф сумеет вразумить его.

– Кристоф? – не поняла я. – Теперь он вместо Дакира что ли?

Анна поджала губы:

– Руководство выдвинуло его кандидатуру, но ты ведь знаешь их законы…

Думаю, будет что-то типа выборов. У них ещё достаточно времени, городу нужен лидер.

Крест самый крепкий город и будет эвакуирован в последнюю очередь.

– А Брей? – Надо же, кто бы мог подумать, что меня будет интересовать судьба этого придурка. Кажется, я буду даже скучать по его нелепым шуточкам.

– Брей тоже выбрал Крест.

Я не сдержала смешка:

– Он хотя бы понял от чего отказался?

Анна пожала плечами:

– Он казался довольно уверенным в себе. А вот Тайлер…

– Тайлер жив?! – А вот это было потрясением.

– Он… – Анна вздохнула, – в общем, этот парень не выдержал стресса.

– Умом что ли тронулся? – А я ведь пыталась пошутить.

– Именно, – подтвердила Анна. – Скорее всего, он не восстановится. Мы решили не мучать его здесь и отправили к семье. Исследовательский сектор поставит ему диагноз на месте, но судя по тому, что я видела… бедняга до конца жизни останется душевнобольным.

Хотелось сказать, что-нибудь гадкое, но даже слов подходящих не нашлось. Тайлер – ещё одна жертва эксперимента Дакира. Мне не было его жаль, но и смеяться над его нынешним состоянием тоже желания не возникало.

– А что с бандами? – Я следила за реакцией Анны. – Они ведь не здесь?..

Скверна, Синеголовые?..

Анна молчала. Выражение лица – мрачнее некуда. Я не стала требовать у неё ответ.

Итак было ясно – у банд не было шансов. Скорее всего от них избавились на месте.

Точно не оставили рафкам нежданный подарок в виде новых солдат для армии.

Наконец мы оказались в тесном мрачной кабинете с длинным столом и несколькими деревянными стульями. Двое охранников играли в карты и по просьбе Анны живенько освободили помещение. А я просто не могла не заметить по блестящему автомату у каждого на плече.

Анна предложила присесть, а сама опустила небольшой чёрный рычаг в стене, поверхность которой тут же ожила и стала прозрачной.

– Она нас не видит и не слышит. – Анна оказалась на соседнем стуле.

А я смотрела в зеркало. Где моё отражение, уверена, выглядело гораздо хуже оригинала. Лицо в засохшей крови, спутанные волосы напоминали птичье гнездное, длинное чёрное пальто превратилось в изодранные на лоскуты лохмотья. Руки и ноги пристёгнуты металлическими кандалами к массивному стальному креслу. Глаза – два огненных жерла вулкана, под которыми, пролегли чёрные тени на фоне белой, как простыня, коже.

Дженни.

И она смотрела на меня. Глаза в глаза. Как застывшая фарфоровая кукла.

– Ты уверена, что она нас не видит? – медленно произнесла я, глядя на своё безумное отражение.

– Уверена, – ответила Анна. – Знаешь, как зовут эту девушку?

– Дженни. – Её взгляд гипнотизировал, так что я не могла ему сопротивляться и отвернуть голову.

– Знаешь кто она?

Медленно, очень медленно, со скрипом позвонков я повернула шею и взглянула на сосредоточенное лицо Анны:

– Кем ещё она может быть, если не рафком? – Я не совсем поняла вопрос.

Анна закивала, сложив руки в замок перед собой:

– Безусловно, она рафк и судя по тому, что показал анализ крови – истинный, так они себя называют.

Моё непонимание росло:

– Почему она здесь?

– Почему от неё не избавились на месте? – Анна приподняла тонкие брови. – Или почему она не успела сбежать при своих то возможностях?

– Не знаю. – Я смотрела то на Дженни, то на Анну, совершенно сбитая с толку.

– Да без разницы. Просто: почему она здесь? Зачем ты мне её показываешь?..

– Потому что у вас одна внешность на двоих.

Анна выдержала некоторую паузу, внимательно глядя мне в лицо, словно собираясь сказать нечто до невообразимости невероятное и не знала с чего начать.

– Хорошо, что мы теперь знаем её имя, эта девушка до сих пор не сказала ни слова. Ну… не считая брани всякого рода. Как мне доложили, её нашли под завалами бойцовской ямы, без сознания. И обычно на станцию рафков не доставляют, солдаты решили, что она человек. Она бредила и не сопротивлялась, просила о помощи, что не очень-то по-рафски… звала какого-то Вала.

Меня передёрнуло от одного только упоминания об альбиносе:

– Так зовут их главного. Думаю, она искала его там. Идиотка.

– Вот как… – Анна принялась отстукивать ноготками бессвязный ритм по металлической столешнице.

Тупым взглядом я пялилась на её пальцы:

– Так зачем ты мне её показываешь?

– Потому что ты должна кое-что узнать.

– И что же? – Я взглянула женщине в лицо.

Анна медленно выдохнула:

– Она твой дубликат. А ты – её.

Я молчала. Тупость на лице становилась очевидной.

Анна откинулась на спинку стула, скрестив тонкие руки на груди:

– Я из России.

– И что?..

– То, что Иви коренная американка и никакой родственной связи между нами нет.

Мы, как ты и она. – Анна кивнула на обездвиженную Дженни, которая пустым взглядом продолжала смотреть мне в лицо.

Смутные сомнения возрождались в голове по поводу того, что она меня не видит.

– Джей, слышала ли ты когда-нибудь теорию о том, что у каждого человека на земле есть двойник?..

Это она сейчас серьезно что ли?

– Отвечать обязательно? – Думаю, у меня на лице итак всё написано.

Анна дружелюбно улыбнулась и так искренне. Невольно воспылаешь симпатией к этому человеку. Но как же без подвоха: помнится мне, изначально, и Дакир был таким.

– Римский император Максимин и Адольф Гитлер. Оба жестокие. – Анна загибала пальцы. – Мао Цзэдун и правитель древнеегипетского города Фивы – Монтуэмхет. Оба подвергли свои народы жестоким испытаниям. Пушкин и римский император Марк Аврелий, который также был ещё и писателем. И это только несколько из известных примеров. У этих людей было как и безумное внешнее сходство, так и сходство характеров. Хотя жили они в разные эпохи.

– Страшно предположить к чему ты клонишь… – Так же как и страшно поверить, что возможно, это единственно объяснение нашему с Дженни сходству.

– Ещё до конца света многие генетики задавались вопросом: «Сколько одинаковых людей ходит по свету»? Проводились исследования, строились предполагаемые схемы, по которым сортировался, отбирался и закреплялся разный генетический материал. К исследованиям подкрепилась теория о том, что многие дети вопреки всему вообще не похожи на своих родителей, словно их подкинули. – Анна прочистила горло, заметно нервничая и продолжила: – Дело в том, что в таких случаях проявляются рецессивные гены, которые у каждого человека находятся в «спячке». И судя по количеству людей, которые не являются родственниками, но имеют внешнее сходство, эти рецессивные гены в один момент решили пробудиться.

– Стой-стой-стой…

Анна замолчала.

– Дай минутку. – Сейчас я ощущала себя не умнее Брея. Пялилась то на Дженни, то на Анну, то на собственные руки для чего-то. Наконец дошло: – Двойники?

Анна кивнула. Несколько раз и очень уверенно:

– Люди с идентичным генетическим устройством.

– Я знаю, что такое гены, но говори попроще, пожалуйста. – После услышанного в изоляторе мозг до сих пор переваривал информацию, так что услыхав нечто подобное, требовалось приложить максимально усилий, чтобы не спятить.

После недолгой паузы, Анна продолжила:

– Природа, по неизвестной нам причине «выбрасывает» несколько версий одного человека, у которых ДНК совпадает в точности до мелочей. Таких двойников называют биогенными, то есть ДНК у них одинаковое, а биологические родители разные.

– Ты занимаешься этими исследованиями?

– Я, Иви, и ещё много других людей. И поверь, этому стоит уделять столько внимания.

– И до чего дошёл прогресс?

Волоски на руках вставали дыбом. Никогда в жизни я не могла подумать ни о чём подобном! Я слышала о теории двойников, давно и вскользь, возможно читала в старых газетах, даже не помню точно, но чтобы столкнуться с этим нос к носу… Без преувеличения: нос к носу!

Дженни не пошевелилась за всё время ни на миллиметр. Может её чем-нибудь накачали?..

– Мы давно пришли к выводу, что появление идентичных детей у разных родителей, – Анна твёрдо смотрела на меня, – запрограммировано самой природой.

Словно она единственная была в курсе, что однажды с Землёй произойдёт глобальная катастрофа. И задачи у природы были самые простые: стабильность и выживание. Это значит, что появление двойника, каким-то образом гарантирует возможность выживания хотя бы одной необходимой копии какого-то гена. Именно этот, упрятанный среди подобных генов ДНК и требует дублирования. А в некоторых случаях и тиражирования.

Брови невольно полезли на лоб:

– Хочешь сказать, что могут быть и другие? – Я помотала головой. – В смысле – другие такие же? Как я и… она? Как ты и Иви? Ещё несколько копий?

– Это не исключено. Этот ген, работает по определённой модели, избегая возможности быть подавленным другими. Именно поэтому двойники могут жить в разных частях света, говорить на разных языках и ничего не знать друг о друге. Один может умереть ещё во младенчестве, другой оказаться бесплодным. Но как известно, один из них обязательно достигнет половой зрелости и даст потомство. Для желающего выжить гена нет ничего важнее потомства и передачи себя через поколения.

– Говоришь, как о паразите каком-то.

Анна пожала плечами:

– Это геноинженерия, в ней всё так звучит.

– И что, двойник есть у абсолютно каждого? – Даже голос зазвучал неестественно высоко.

Какие к чёрту чёрные дыры, когда тут ТАКОЕ?!

– В этом нет никакой уверенности, – Анна устало потёрла переносицу. – Если применить простой математический анализ, то любой человек через восемь поколений станет потомком 256-ти родственникам, повязанных кровным родством. А представь, сколько наберётся родственником через тридцать поколений? Миллион! И все родственные связи формируются с помощью передачи генетического материала и однажды этот ген просыпается! Исходя из этого и можно предположить, что у каждого на земле есть двойник. С внешним сходством, со сходством характеров.

Я с абсурдом усмехнулась:

– Я не заметила у нас сходства характеров!

– Мы с Иви тоже в этом не сильно похожи, но зачастую даже характеры бывают идентичны.

– Ладно. – Собрала мозги в кучку и откинулась на спинку стула. – Есть ещё что-то? Вы ведь пришли к какому-то заключению, зачем вообще природе дубликаты?

Анна медленно закивала, твёрдо глядя мне в глаза:

– Путём сопоставления жизней дубликатов, мы пришли к выводу, что независимо от того, сколько похожих людей наплодил одинаковый ген, в него изначально была вложена некая программа. Не важно, два это человека, или двадцать, каждой «копии» даётся одно и тоже задание, но не все проходят этап «отбраковки».

Кажется, я понимаю, в чём смысл:

– Природа сама же и избавляется от поломанных.

– Верно. На первом этапе исчезают дубликаты с грубыми нарушениями, например, с наследственными заболеваниями. Такие копии, как бы не оправдали доверия и их «убирают». Остальные растут, набираются опыта, готовятся к своей миссии. Но если вдруг, на этапе совершенствовании, две копии встречаются, то может случиться что-то вроде аннигиляции – копии распадаются. Таких случаев только нами было зафиксировано очень много, прямо мистика какая-то. Встретил человек своего двойника, перенёс жуткий страх, и одна из копий должна уйти – отбор сильнейшего вступает в силу. Многие заканчивали жизнь суицидом, не в силах принять эту информацию. Это борьба за лидерство устроенная самой природой. Она подстраховала себя на случай вымирания человечества.

– То есть на протяжении веков создавала копии, передавала гены и выбирала сильнейших?

– Так мы думаем. Для того чтобы сильнейшие гены передавались потомству, для того, чтобы человечество выстояло и продолжило своё развитие. Что-то вроде естественного отбора. Довольно жуткого. Для природы нет ничего важнее продолжения человеческого рода.

Сказать, что я в шоке – ничего не сказать. У меня реально волосы на затылке шевелятся. Я не сводила круглых глаз с лица Анны:

– То есть, двенадцать лет назад, зелёный дым, поработил слабейших? Уничтожил представителей человеческого рода, у которых в ДНК не было это хитрожёпого гена?

Но… но как вирус к этому может быть причастен? Как так могло получиться?

– Это всё природа. Не зря же она страховалась. Она оберегла человечество от неминуемой гибели. Мутационный вирус забрал слабейших, превратив их тварей, даже самые слабые копии попали в их число – они отсеялись, уступив дорогу лидерам, кем-то вроде меня, тебя, её, – Анна кивнула на Джей.

– Но природа промахнулась, да? – Я хмыкнула. – Что случилось с ДНК рафков?

Ты сказала, что у дубликатов оно одинаковое. Почему я не стала такой, как она? – Дженни не шевелилась. – Или почему она не получила в кровь целую армию лейкоцитов?

– Это мне и предстоит выяснить. – Анна вздохнула. – У меня есть догадка.

Сразу я подумала о том, что одна из вас, по всем планам, должна была исчезнуть.

Погибнуть, или стать тварью – не важно. Одна из вас была слабее, и должна была уступить дорогу более сильной копии, но в последний момент что-то пошло не так. Оба ваших гена мутировали, вот только в разных направлениях. И это навело меня на другую мысль, о том, что обе вы были из числа слабейших. Не обижайся, но строение вашей крови больше не напоминает строение крови обычного человека. А природа нуждается в людях – никак не в мутантах.

Волоски теперь поднимались на шее:

– Ты хочешь сказать, что где-то ещё есть и обычная… нормальная человеческая копия меня?! Сильнейшая копия?!

– Джей, это лишь предположения, – улыбнулась Анна. – Нет никакой гарантии.

Я лишь имею в виду, что в планах у природы, было уничтожение вас обеих. И вы обе, вопреки всему выжили.

Я уткнулась стеклянным взглядом в металлическую столешницу. Так вот кто пытается изжить меня с этого света?.. Не судьба?.. Природа? Какой-то чёртов ген пробравшийся хрен пойми откуда в моё ДНК со своей долбаной программой по уничтожению слабейших?.. Так это он ведёт меня по кривой дорожке? Он строит козни и вынуждает вгрызаться зубами в каждый день существования?..

Мне стало смешно. Кто мы мог думать, что всё так получится?.. Самый слабый ген, с рождения болеющий астмой, по судьбе у которого не было ничего кроме печального конца где-нибудь в возрасте девяти лет, мутировал благодаря космической дряни и теперь нужен всем и каждому из-за невероятных ДНК? Благодаря тому, что моя кровь способна улучшать иммунитет, делать его «стальным», и превращать людей в улучшенных рафков – сверхлюдей умеющих владеть доминантой на высшем из уровней?.. Это было в планах у природы, чёрт возьми?!

А Дженни… Что должно было стать с ней? И почему наши одинаковые гены вообще пошли по разным дорожкам?

Судьба сводила нас. Природа, мистика, да плевать. Что-то, или кто-то сводило нас самого начала, для того, что бы одна из нас уступила дорогу другой – исчезла? А Завир тогда что? Стал нашим связующим звеном?

– Джей, ты в порядке? – ворвался в мои размышления встревоженный голос Анны. – Я шокировала тебя.

– Нет. – Я мотала головой, всё ещё глядя в столешницу. – Пытаюсь понять, что будет дальше.

Анна с пониманием вздохнула:

– Не всё так плохо. Иногда бывают и исключения, например, как мы с Иви. Наши гены оба оказались сильными, и никто из нас не захотел наложить на себя руки, мы приняли это и даже привязались друг к другу.

– Это не сходится с теорией о том, что для дальнейшего существования человечества, природа набирает сильнейших. Иначе в этом изначально не было смысла.

– Я наконец повернула голову к Анне.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – кивнула та. – Пожалуй, я даже могу согласиться. Но до тех пор, пока мы можем сосуществовать друг с другом, пусть так и будет. А когда придёт время, слабейший уйдёт.

И Анна отвела взгляд, думаю, она понимает, кто из них двоих, скорее всего, окажется сильнее.

– И много у вас дубликатов? – Я решила немного сменить тему. – Я имею в виду, среди эвакуированных на станцию?

– Более чем. Для этого мы делаем тесты, способные охарактеризовать человека, как личность. Берём анализы, исследуем ДНК, заносим в базу данных, даже делаем фото.

Мы не позволяем им контактировать, это может быть опасно, по крайней мере, предыдущие опыты ничем хорошим не закончились. Одних мы почти сразу перевозим в Оазис, другим приходится оставаться здесь. Это основная причина, почему нам нужна подходящая территория для построения ещё одного Оазиса, и желательно как можно дальше от первого. Мы хотим сохранить каждого, не зависимо о то того, что считает природа, или какой срок жизни дал ему ген. И мы сделаем всё возможное, чтобы дубликаты не контактировали между собой, по крайней мере, до тех пор, пока не будет стопроцентной уверенности, что для каждой копии это безопасно. Мы считаем, что все, кто пережил Конец света, уже доказали свои сильнейшие стороны.

«Надеюсь Завир и прочие моральные уроды таких сторон не имели».

– Значит, есть шанс, что ты и Иви однажды не убьёте друг друга?

Я рассчитывала на улыбку, но Анна наоборот помрачнела, вновь принявшись отстукивать ногтями по металлической столешнице:

– Мы стремимся к этому, но, если и хочешь знать моё личное мнение, я считаю, если двойники и в правду выполняют свою линию развития, если они должны до чего-то дорасти, кем-то стать, то не все могут прийти к финишу. Не может быть двух Пушкиных или двух Гитлеров.

– Жуть какая-то…

– Наука.