Текст книги "Скала (СИ)"

Автор книги: Елена Филон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Глава 31

Всё, что произошло дальше, можно уложить в три секунды времени.

Я рванула к Бетховену, заломила ему руку за спину – наверняка выбив сустав, – одновременно с этим выхватила заряженный пистолет и направила в Брея. Я ещё видела, как тот пытался поднять свою тушу с коробки, но в этот раз конструкция не выдержала: прогнулась под его весом, оставив на поверхности лишь две длинные ноги.

Оттолкнув осыпающего меня проклятьями торговца в сторону, я бросилась всем телом на коробку из которой у Брея никак не получалось выбраться и повалила её на бок. Свободной рукой вцепилась в дуло автомата, а второй, уткнула пистолет Брею в живот.

– Замри, или будешь сбирать по полу свои кишки.

– ЭЙ-ЭЙ-ЭЙ!!! – орал Брей. – Ципа, лечись, мать твою! Я на твоей стороне, убери пушку!

Мой ствол сильнее вдавился ему в живот.

– Псих сказал так сделать!!! – ревел Брей так, что его наверняка было слышно в соседнем районе.

Я велела ему говорить тише.

– Свали нахрен с моих рёбер, – задыхаясь, простонал он. – Сколько ты весишь?

– Отпусти оружие.

– Да на, подавись!

Автомат оказался на моём плече. Я отошла к стене, направляя пистолет Бетховена в грудь Брея. Торговец, постанывая, валялся на полу, поливая меня не менее отборным матом, чем Брей. Тот кое-как выбрался из коробки и обхватил себя огромными ручищами.

Мои рёбра болели не меньше.

Болело всё тело, но физическая боль ничто по сравнению с тем, как болело сердце.

– Что Чейз тебе приказал? – Я заставила голос не дрожать и крепко стиснула зубы, ожидая услышать худшее.

– Сказал не выпускать тебя отсюда! – рявкнул Брей, кривясь от боли. – Как же вы оба меня затрахали…

– Где он?!! – взревела я, тяжело дыша.

Не без труда, Брей выпрямился и прильнул спиной к стене, прищурив от боли один глаз.

– Сука, ты мне руку сломала! – стонал Бетховен, возвращаясь в дальний угол склада.

До меня не сразу дошло, что он сказал. До меня не сразу дошло, что это вообще сказал торговец… Мысли путались, грудь высоко вздымалась от резкого тяжёлого дыхания. Капельки пота сбегали по вискам, скользили по шее и прятались под воротом выцветшей толстовки.

Всё происходило медленно… в моём затуманенном сознании. Земля уплывала из-под ног, все, что удавалось слышать это бешеный стук сердца и собственное дыхание, которое было готово вот-вот оборваться.

Приглушённый голос Брея доносился будто из-под воды:

– Чейз вырубил ублюдков, забрал их шмотки и оружие. Мне отдал М4 и объяснил, как сюда добраться. Я все пальцы к чёрту отморозил пока простукивал эти грёбаные гаражи! У психа совсем крыша поехала! Он сказал, что Скале конец! Не знаю в каком из своих долбанных комаров ему это приснилось, но выглядел он серьёзно, отвечаю! Я должен был не выпускать тебя отсюда, пока всё не закончится. Захлопни рот, ципа – я не знаю, что он имел в виду! Думал, ты мне это объяснишь! Всё что должен был делать я, так это держать тебя на мушке, чтобы твоя мелкая задница не выбралась за пределы этого гаража, пока псих не почтит нас своим Суперменским присутствием! Тогда он что-то ляпнул про Скверну и бунт, а потом добавил… что и это уже не имеет смысла… Твою ж… к чертям собачим!!! Посмотри на мою руку, ципа!!! Она вся в пупырышках!

Я сглотнула тугой ком в горле и, опустив пистолет, рухнула прямо на груду хлама под ногами.

– Что ещё он сказал?.. – Я заставляла мозг продолжать работать в нормальном режиме, в то время, когда он меньше всего хотел это делать. Всё во мне противостояло суровой действительности, кричало о том, что всё ещё можно исправить и Чейз вовсе не собрался сделать то, что должна была сделать я!

– Сказал, что план больше не имеет смысла, – тихо произнёс Брей и волна ледяных мурашек побежала и по моей коже. – Сказал, что теперь без разницы, кто избавит Скалу от Леона… Чёрт, ципа, это так жутко звучало… Аж трясёт, как вспомню.

– Куда он пошёл? – хрипло спросила я, глядя на Брея исподлобья.

Тот отшвырнул ботинком старый чайник с продавленным боком, как будто это как-то избавит его от ответа. Затем выпрямился, засунул руки глубоко в карманы, так что его плечи раздулись в два раза и коротко помотал головой:

– Слушай, я не хотел отпускать его одного, серьёзно…

Теперь лёд покрывал внутренности… Даже волосы на голове встали дыбом.

Что же ты наделал Чейз…

– Он сказал, что сам убьёт Леона, – добавил Брей, размахивая руками. – Забрал винтовку со снайперским прицелом у патрульных с вышки, а потом просто растворился в воздухе. – Брей резко приблизился. Видок такой, словно он самого дьявола из преисподней видел, а никто не верит. – Клянусь Памелой Андерсон, он исчез прямо у меня на глазах! Ципа, ты веришь?! Я ведь не мог башкой тронуться!

Я пустым взглядом смотрела в кусок жестяной пластины под ногами, в котором отражалось моё разукрашенное кровью и косметикой лицо и думала о том, как Чейз каждого из нас, сотни раз заставлял повторять план, которому никогда не суждено было исполниться. И что самое интересное, он никогда не обсуждал со мной его финальную часть – ту, когда я должна была оказаться лицом к лицу с Леоном и убить его… С самого начала, в голове Чейза не было этого эпизода. И в его плане тоже.

Он знал, что Тайлер сдаст нас. Знал, что всё изначально пойдёт не так, как надо. Или так, как запланировал он.

Я должна была встретиться с ним здесь, в то время когда сам Чейз отправится на выполнение моего задания.

Я обхватила шею руками и крепко прижала лоб к коленям.

Брей, шурша хламом под ногами вернулся к стене.

Бетховен всё ещё стонал и шептал себе под нос проклятья, но высовываться из угла боялся. Я не хотела, чтобы с ним всё так получилось, но у меня опять не было выбора.

И куда же ты пошёл, Чейз?.. Как собрался это провернуть? Как ты рассчитываешь сюда вернуться?.. И самое главное: почему ты сказал, что больше ничего не имеет смысла? Что станет с этим городом?

Таков был его план с самого начала. Он не собирался со мной встретиться. Поэтому и предупредил о Кристофе…

Я подняла на Брея затуманенный взгляд:

– Это ты следил за мной?

Брей издал странный звук, будто поперхнулся чем-то нереально твёрдым:

– Блин, ципа, ты секси и всё такое, но в сталкеры я к тебе не записывался, извиняй.

– Подземная парковка. Ты не был там?

Брей тихо присвистнул, пялясь на меня, как на душевнобольную:

– Какая нахрен парковка? Я гаражи эти еле нашёл!

Не он. Не Чейз.

Каждая мышца в теле напряглась, приводя в действие остатки резервов. Я поднялась на ноги и кинула Брею пистолет торговца. Тот слёту поймал его, выглядя недоумевающе.

– Так где говоришь наш молчаливый друг подевался?

Брей нахмурил густые брови:

– Э-э… я не говорил. Он свалил ещё раньше, чем псих сказал найти тебя. – Он покрутил в руках пистолет и сверкнул озадаченным взглядом. – Ты ведь не хочешь предложить мне прогуляться? Потому что если хочешь, можешь засунуть своё предложение сама знаешь куда. Псих сам приказал не высовываться и этот приказ я, пожалуй, с радостью выполню. Он ведь наш командир, так? А командиров надо что? Правильно, ципа – слушаться!

Луч света замаячил по потолку гаража – Бетховен поднялся на ноги, с перекошенной от злости и боли физиономией. Фонарик в его здоровой руке блуждал от моего лица к лицу Брея и обратно.

– Так ребятки, я понял, у вас ломка, – проскрежетал он сквозь сжатые челюсти. – Только наркотой я не торгую, так что будьте любезны, покиньте уже ко всем чертям мой склад и так и быть, я забуду обо всём дерьме, что только что услышал!!! Можешь и пушку забирать! Валите нахрен! Торчки поганые!!!

Последние его слова сорвались на громкий крик, приглушённым эхом отскочивший от шатких стен гаража, а сразу за ним, с оглушающим звуком удара по металлу, в дверь врезалось нечто тяжелое.

Голоса. Топот ног. Крики.

– Они там!

– Выбей дверь!!!

Скверна.

Матершина Брея. Стон торговца, сползающего на пол. И моё взорвавшееся в груди сердце, лишённое последней надежды.

Всё происходило нереально быстро. Слишком быстро для моего покалеченного организма. Пульсация в висках выходила на сверх уровень. От частого дыхания лёгкие горели огнём и давили на повреждённые рёбра.

А потом всё замедлилось…

– ЦИПА!!! СЮДА!!! – орал Брей, двигаясь со скоростью самого медлительного создания на планете, загораживая меня массивным телом в дутой куртке.

Ненавижу эту функцию своего мозга. Только не сейчас… Когда надо двигаться, а ноги приросли к полу… Руки не слушаются… В голове тяжёлый слой тумана.

Дыхание… Рваное, паническое… Взгляд блуждает по сторонам.

Это не я… Во мне нет места панике!

БУМ!!!

Крики.

Паника – она самая.

Стон торговца, забивающегося в угол. Он умрёт из-за меня…

– ЦИПА!!! – Брей тряханул меня за плечо, так что я с трудом удержалась на ногах – тело не слушалось.

Это не тело – вата.

– Ты подохнуть собралась?! – Медленно, очень медленно кричал Брей, тряся меня за плечо свободной от пистолета рукой. Его налитое кровью лицо плавало из стороны в сторону перед глазами, как одинокий плот во время шторма. Плот, обречённый на исчезновение.

Что я могу ещё сделать?

Что должна сделать?..

Этот момент был предрешён с самого начала.

Я ничего не могу.

Все знали, что так будет!

Через несколько секунд Брею и Бетховену выпустят мозги, а меня убьют чуть позже… После того, как Леон наиграется с блестящей игрушкой.

И Чейз будет не в силах ничего изменить.

Потому что если он решит вмешаться, то больше никогда не вернётся к Ронни.

Уходи…

«Ты сделала меня человеком».

«Я сама была мёртвой… Как я могла сделать тебя человеком»?

– ЦИПА!!!

«Если ты мертва, то кто тогда все эти призраки»?

– ЦИПА, МАТЬ ТВОЮ!!!

БУМ. БУМ. БУМ.

«Ты сама не знаешь, насколько жива… Вся ты. Такая, какая ты есть. Ты и есть вся жизнь».

– Я ТЕБЕ НОГУ ПРОСТРЕЛЮ, ЕСЛИ СЕЙЧАС НЕ ОТВИСНЕШЬ!!!

«Будь со мной»…

Я подняла автомат.

«Я с тобой».

И тонкий пласт металла превратился в решето.

Яркий свет с улицы сочился сквозь маленькие дырочки… Секунду… Две секунды… Дверь с грохотом врезалась в Брея, повалив его на пол и почти что отправив меня следом. Морозный воздух ударил в лицо. Снег слепил глаза. Я кубарем отскочила в сторону, пока не ударилась о боковую стену гаража, продолжая выпускать остатки обоймы в головорезов снаружи.

Визг Бетховена заполнил собой всё пространство. Брей скинул с себя остатки двери, прижался брюхом к полу и стрелял по пустому прямоугольнику света.

Маленький металлический цилиндр прорвался сквозь белую пелену и, с клацающим звуком ударившись о пол, прокатился мимо меня по неровной бетонной поверхности.

Мои глаза расширились одновременно с тем, как последний патрон вырвался из автомата и улетел в никуда.

Дымовая шашка.

В один миг на складе Бетховена выросла толстая стена непроглядного белого дыма.

Глаза щипало, слёзы чертили грязные дорожки по щекам, просто потому что им невозможно было сопротивляться. Густое кашлянье. Тяжёлые шаги. Я зажала нос рукавом и поползла в направлении выхода. Прямо в руки к Скверне.

Снег обжёг ладони и, перевалившись на спину, я вздохнула полной грудь, всё ещё продолжая давиться кашлем.

Это конец. Игра закончена.

Улыбка была не к месту, но я не могла перестать улыбаться.

Вот он – момент, к которому мы шли. Он был неизбежен. И только такие глупцы как мы продолжали бессмысленно тянуть время. А время слишком беспощадно, чтобы позволять играть с собою долго. Его не обыграть.

Мы обыграли сами себя.

Несколько рук одновременно подхватили меня с земли и поставили на ноги. Утоптанный снег под ботинками казался мягким, как пуховая подушка. Мир уплывал в сторону, ведя за собой. Я не различала количества головорезов пришедших по мою душу. Точно больше десятка… Улыбка стала шире… потому что это конец, к чему лить слёзы?

С десяток головорезов Скверны явилось за меченой девкой, которую никто из них ни во что не ставил. Какой стыд.

Я должна гордиться собой.

Хотя бы напоследок.

Идиоты.

Слабаки.

Призраки…

Я имела право на эту улыбку! Последнюю в своей жизни…

Выстрел. И чёрное облако птиц над головой взорвалось новыми криками. Скверна избавляется от лишних в гараже.

Ещё один выстрел и возмущение птиц усилилось. Мы тревожили их. А скоро они потревожат всех жителей Скалы.

– Свяжи ей руки!

– Связал уже, отвали!

Меня с силой толкнули в спину. Резиновые ноги оказались слишком слабыми, и я упала лицом в землю, ощутив прилив острой боли в области носа.

Боль, делает нас сильнее – мантра убийцы, моё заклинание.

Слёзы – удел слабых, учил маленькую девочку бывший предводитель Скверны.

Слёзы – способны оживить давно мёртвое сердце – к этому, я пришла сама.

Сердце – это то, что я отдала Чейзу и никогда об этом не пожалею.

Грубые пальцы впились мне в волосы и, резко потянув вверх, заставили подняться на ноги.

Смех. Хлопки по спине. Мерзкие ухмылки.

– Заканчивайте с этим! Леон ждёт. Ведите эту грязную шлюху к нему.

Двое головорезов по бокам потащили меня по снегу. Я не могла заставить себя двигаться. Мир уплывал и тянул меня за собой. Глаза закрывались, белое в сознании сменялось чёрным.

Высокая широкоплечая фигура возникла рядом с соседним гаражом, но головорезы были настолько увлечены обсуждением поимки века в виде изнеможённой покалеченной девчонки, что не замечали этого человека.

Кристоф смотрел на меня несколько долгих секунд, суровым, немного печальным взглядом: «Просто выполни приказ Дакира. Сделай то, что должна» – говорили его глаза.

А потом я моргнула, и Кристофа не оказалось на месте. Мой преследователь исчез так же быстро, как появился. Так же быстро, как навёл на мой след Скверну… Вот он – лучший боец Дакира. Единственный, кто не отступил от плана. Единственный, кто вопреки всему доведёт его до конца.

Не бойтесь тех, кто идёт перед вами.

Бойтесь тех, кто держится в тени.

Глава 32

Чёрная дыра, в которую меня засасывает.

Плачь. Смейся.

Плач и смейся.

Это не мои слёзы. Это не мой смех.

Я слышу, как она смеётся надо мной.

Судьба.

Сука.

Это она – дыра, которая меня засасывает.

Плач… кто может меня оплакивать?..

Голос в голове:

«Сэйен»…

Нет, это какой-то бред.

«Сэйен»…

Уходи! Пошла вон из моей головы!!!

«Проснись, доченька»…

Глоток воздуха, как удар кувалды по груди.

Крик.

Крик принадлежит мне.

– Спокойно, Джей. Тише. Тише…

Тело трясёт. Мне холодно. Мне дико холодно.

Плачь. Смех.

«Проснись, доченька»…

Чушь…

Чушь! Чушь! ЧУШЬ!

Я давно забыла этого голос!

– Джей! Ты слышишь?!

Роксана?

Бледное лицо, засохшая кровь, множество гематом и слабая паническая улыбка.

Я её напугала.

Молчать! Я должна замолчать!

Роксана коснулась моих волос. Я отшвырнула от себя её руку и поползла. Не знаю, куда. Просто поползла. Мне надо сбежать… Сейчас же. От голосов в голове. От смеха. От плача. От собственного крика.

Под ладонями что-то хрустело и причиняло боль. Но я ползла, пока не натянулась цепь, связывающая мою лодыжку с поржавевшими перилами лестницы. Я дёргала ногами и рвала её на себя, пока на оголённой коже не проступила кровь. С меня сняли ботинки.

– ДЖЕЙ! – Хлопок и правая щека запылала огнём.

Я смолкла.

– Что с тобой?! – шептала Роксана, но больше это походило на панический утробный крик.

– Что с тобой?! – повторила она и осела на пол рядом со мной. Теперь я видела, насколько сильно она напугана. И насколько сильно её избили.

Не время над этим думать. Время что-то делать.

Винтовая лестница забитая хламом, досками, слоем пыли и штукатурки. Кафельный пол – грязная, чёрно-белая шахматная доска. Высокий потолок тусклого серого цвета, весь в трещинах, готовый прямо сейчас обвалиться на голову. Столы грудой сваленные у дальней стены. Плетёная мебель под слоем пыли. Широкие чистые стеклянные двери – если до сих пор целые, значит пуленепробиваемые, или кто-то очень тщательно за ними следил. И декоративное дерево с блестящими круглыми листьями в широком горшке.

Декоративное что?..

– Где мы? – Густое кашлянье вырвалось из горла и сотрясло грудную клетку нестерпимой болью.

Эта безумная боль. Мне не обыграть её. Не подчинить.

Я боком повалилась на пол и скрутилась в позу эмбриона, с силой зажмурив глаза и приказывая себе не кричать. Крик только усугубит ситуацию.

Сколько я провела в отключке? Мне нельзя было этого делать. Из-за этого боль переродилась, расслабленные мышцы натянулись заново, травмированные кости пришли в движение.

– Джей…

– Отстань от неё. Не видишь, плохо человеку?!

Этот голос я проигнорировать не могла! Я даже знаю, какую жидкую субстанцию напоминает цвет волос этого ублюдка!

Заставив себя сесть, я с силой потёрла ледяными пальцами глаза, слипающиеся из-за толстого слоя косметики, как два липких вареника.

Я, Роксана, Тайлер и три толстые цепи у каждого на лодыжке. Три пса, запертые в тесной будке без присмотра.

– Что у тебя с рёбрами? – Голос Роксаны звучал приглушённо.

– Так заметно? – Говорить было ещё труднее: голос не слушался меня, тёрся о гортань, как о наждачную бумагу и вырывался наружу рванными, битыми слогами.

– Я бы сказала: очень.

Тайлер сидел слишком далеко. Длинны моей цепи ни за что не хватит, чтобы добраться до него и задушить. Надо было сделать это раньше!

Он отводил глаза, как провинившийся ребёнок, донёсший на соседа по парте из-за того, что тот прогулял школу.

За то, что из-за него все мы умрём! И даже он сам!

Роксана привалилась спиной к перилам, водрузив тяжёлые руки на колени и застывшим взглядом смотрела на меня, выглядя при этом как… как труп – я не смогла подобрать лучшего слова. Эта девушка уже сейчас мертва. Её голубые глаза обесцветились. Взгляд пустой. Она знает, чем это всё закончится. Теперь знает.

Я облизала пересохшие губы. Не думай о воде. Её нет.

– Где мы? – повторила я, на что Рокс слабо пожала плечами и кивнула в бок.

Облупившаяся золотая надпись на чёрной табличке сбоку от двери: «Добро пожаловать в отель Рэдиссон Ройал».

Только сейчас я услышала шум снаружи – гуденье толпы. Ликование. Крики.

Музыка. Всё та же – бум, бум, бум! Как старая заезженная пластинка. Смесь рока и металла. Гитары, барабанный бой и рычание зверя, не иначе. По поводу разнообразия музыки Леон не парился.

Сцена в виде чёрного прямоугольника была отлично видна сквозь отполированное кем-то стекло. Движение толпы вокруг – огромный муравейник, кишащий мелкими насекомыми в ожидании матки.

– Сколько мы здесь?

Роксана долго думала прежде чем ответить на вопрос. И не потому что не знала ответа – не видела смысла это обсуждать.

– Я – с тех пор, как ты оставила меня рядом с площадью. Ты – минут тридцать. Он… – Роксана безо всяких эмоций поглядела на Тайлера, сверлившего взглядом дыру в полу. – Он – не знаю. Спроси у него.

– Ты должна была бежать! – прорычала я. – Я дала тебе время!

Роксана слабо усмехнулась:

– От кого? От Скверны в который только законченный идиот не знает, как я выгляжу? Брось, у меня не было шансов. Тем более… на этом. – Сапоги на огромных платформах. С неё обувь, почему то не сняли.

Рокс будто услышала мои мысли:

– Подстраховались. Ты ведь девочка не из усидчивых. Тут везде стекло.

Чёрно-белый кафель блестел от маленьких хрустящих алмазиков.

Стекло. Ах, да, стекло и кирпич – главные богатства Скалы.

Что-то должно быть. Что-то должно помочь. Я обводила холл отеля взглядом, не упуская из виду не одной мелочи.

– Эй, я, по-твоему, совсем дура? – хмыкнула Роксана. – Ничего нет. Не перетруждайся. Я здесь побольше твоего сижу. Нет ничего, что может помочь скинуть эти поводки.

– Помочь может даже зубочистка.

– Зубочисток тоже нет. И времени нет. Скоро Леон речь толкать начнёт, а потом нас всех прикончат… Ну или: меня прикончат, тебя не знаю.

Я уставилась на Роксану хмурым взглядом, но так и не задала возникший в голове вопрос: «Почему ты вообще до сих пор жива»?

– Где остальные? – помедлив, спросила Роксана.

Кровь большими каплями стекала с её острого подбородка, словно кто-то не до конца закрыл кран. Я с трудом заставила себя отвернуться:

– Сомневаюсь, что мы должны это обсуждать.

Роксана спятила. Нас могут подслушивать, или что ещё проще – вот она рация, сидит перед нами и грызёт ногти! От дипломата-то не избавились, ни в каком из смыслов!

– Брей мёртв, – слетело с моих губ и вдруг в голове произошло невероятное открытие: этот недоумок, с которым мы вообще никогда не ладили, пытался укрыть меня за своей спиной…

– Чёрт. – Голос Роксаны вывел меня из стопора. – Сейчас бы виски.

Она подтянула избитое тело повыше и иронично усмехнулась:

– Ты была права. А я была дура… Жертва? Как ты там говорила? Незначительная жертва во имя Нового мира Дакира, да? Вот значит, в роли кого я закончу… – Она взглянула на меня смирившимися глазами: – Чёрт. Жалко я сейчас выгляжу, да?.. Моя мать сказала бы, что жалко… Она работала в сфере моды… Даже одинокая пылинка в доме могла довести её до истерики. Видела бы она, сколько дерьма на мне сейчас… – Новый приглушённый смешок. – Подиумы, софиты, красивая одежда… Я часто бывала на показах – маленькая девочка с большущими от счастья глазами, в первом ряду, в шикарном платье и милых туфельках от Луи Витона. А потом эта девочка взяла в руки отцовский пистолет и прострелила родной матери голову, когда та пыталась отгрызть от неё кусок. – Роксана помолчала, мутными глазами взирая на потолок. – Знаешь, как говорила Коко Шанель?.. «У меня осталось только дно неудовлетворённое любопытство – смерть».

– Звучит, как надгробная речь.

Роксана усмехнулась:

– Кто ж ещё мне её прочитает, если не я сама?

Во мне закипала ярость. Ток мчался по венам, заряжая энергией покалеченное тело, которое давно было готово сдаться. Уступить. Ну, или хотя бы смириться и просто ждать, когда всё закончится. Но ярость я контролировать не могла. Она застилала глаза, приказывала зубами вгрызться в эту цепь и разорвать её к чёртовой матери. У Чейза бы наверняка получилось.

Чейз.

Где ты? Какую точку выбрал для нанесения удара?..

Я поползла к двери. Стеклянная крошка больно врезалась в ладони, хрустела под коленями и голыми ступнями.

Цепь натянулась и всё, что удавалось разглядеть это три покосившихся высотки – слишком рискованно. Здание банка – теперь бордель. И бывший торговый центр… Чейз там. Больше негде.

– Ты что делаешь? – Голос Роксаны был заторможенным, слова растянутыми, зрачки мутными и расширенными, будто её Метадоном обкололи.

– Ничего.

Прежде чем вернуться на место, я бросила взгляд на Сиропчика и наши глаза встретились. Напуганный, дёрганный, избитый ещё больше, чем Роксана. Вот не повезло, приятелю! Не получилось заработать билет на выход из пекла!

С дипломатами значит хорошо обращаются?..

Шаги.

Роксана потянула меня за цепь, и я грохнулась на пятую точку.

В холле появились двое головорезов, ворожённые и со скалящимися мерзкими физиономиями. Даже не знаю, были ли они среди тех, кто напал на склад торговца. Тогда я вообще ничего не различала.

Зато я помню взгляд Кристофа.

– Наша шлюшка очнулась, – просипел один из них и толкнул меня ботинком в бок.

Неправильное решение. Я схватила его за ступню и резко потянула на себя, одновременно крутанув на сто восемьдесят градусов. Вывих голеностопного сустава, жаль не хватило сил порвать его ко всем чертям.

Головорез в полёте перевернулся и с громким рёвом ударился брюхом об пол. Второй верзила успел схватить его за шиворот и отбросить к дверям, прежде чем руки первого сомкнулись на моём горле.

– Сдохнуть хочешь?! Леон приказал её не трогать!!!

– Да-да, совершенно верно! Я никому не позволяю прикасаться к моей уважаемой гостье. Никому. – Звонкий мужской голос позади меня. В нос ударил горький запах парфюма. – Наконец-то пришло время познакомиться с цветочком, который так сногсшибательно пахнет.

Бордовый вельветовый костюм, чёрный галстук, начищенные до блеска ботинки и тёмная шляпа с полями, украшенная тоненьким кожаным ремешком.

Я совсем не так представляла себе нового предводителя Скверны. Как угодно, но не так!

Низкорослый, коренастый, виски тронутые сединой, невероятно бледная кожа, впалые щёки и наверняка прилепленные усы в образ Чарли Чаплина для костюмированного фестиваля.

Тонкие губы тронутые опасной улыбочкой и глаза… красные, налитые кровью.

Такие же как у Чейза.