Текст книги "Я отыщу тебя в будущем (СИ)"
Автор книги: Елена Янук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Хотя дуэль, драка, хорошая схватка всегда веселит сердце настоящего мужчины, но на душе у меня было не совсем спокойно. Я перехватил саквояж поудобней и направился к карете. Надо было закончить главное дело, ради которого оказался здесь, до того как вмешаются личные обстоятельства.
Тропа резко пошла вниз. День уже угасал, а вечер еще не вступил в свои права. Свой экипаж я нашел в заранее договоренном с Андреа месте. Молодой лакей, сопровождавший меня еще из Неаполя и по моему приказу днем охранявший Джулиану, оказался толковым малым. Едва завидев меня, он приказал кучеру трогаться.
Карета остановилась прямо предо мною. Андреа соскочил с козел и поклонился, дожидаясь моего распоряжения.
Несмотря на острое желание вернуться к жене победителем и с добычей, я медленно уложил саквояж на диван в карете, обернулся к застывшему в ожидании слуге, приказал:
– Доставишь мой багаж в таверну и передашь его моей жене.
Андреа, миг помедлив, услужливо поклонился.
Я поправил шпагу на поясе, быстро взглянул на него, и прибавил:
– Я ненадолго отлучусь, у меня тут осталось незаконченное дело…
– Когда за вами возвращаться? Привезти лекаря, свежие рубашки? Что сказать синьоре? – деловито поинтересовался слуга. – Может мне остаться с вами?
Представив реакцию Джулианы, я поморщился и поспешно прибавил:
– Синьоре вообще ничего говорить не стоит. А привезти мне пару рубашек – хорошая мысль. Надеюсь, обойдусь без лекаря …*
*Классическая дуэль в Европе зародилась примерно в XIV веке. Родиной дуэли стала Италия, где на улицах городов часто бушевали уличные бои, подробно описанные в различных версиях Ромео и Джульетты. По подсчетам современников только за 20 лет правления Генриха IV (1589–1610) на дуэлях погибло 20 тыс. человек. В последующие века это беда получила еще большее распространение.
Андреа поклонился, заскочил на козлы и дал кучеру команду трогаться. Удар кнутом и моя карета покатилась по серой дороге, увозя добытый браслет.
Размышляя как оправдать перед Джулианой свое отсутствие в карете с добычей, я поправил свой шелковый плащ, надвинул треуголку пониже и уверено направился к назначенному месту.
Ровно через полчаса я миновал бедняцкие улочки Портичи и добрался до рыбного рынка. Рядом шумел грязный Сарн.
Солнце быстро катилось к закату.
Мой противник не подвел. На берегу речушки, ближе к деревьям, рядом с оседланной лошадью уже стоял испанец в надвинутой до бровей треуголке, держащий в руках шпагу. Свой плащ он оставил в седле, словно сделав этим единственную уступку предстоящему поединку.
Я усмехнулся, он, что, в жюстокоре сражаться собрался?
Он заметил мою насмешку и в глазах испанца вдруг вспыхнул опасный огонек злорадства. Внимательно меня рассматривая, я бы сказал, изучая, он что-то тихо с презрением произнес.
Так что же он задумал? Или полагает все разрешить извинениями? Но с этим не согласен я.
Раздумывая над увиденным, я поприветствовал испанца надменным кивком и, быстро расстегнув и скинув свой жюстокор на ближайшую ветку куста, рядом с плащом, остался в рубашке.
Итак, без лишних слов все готово к схватке. Коротко поклонившись, насмешливым жестом призвал противника к бою, встал наизготовку, принимая классическую позицию для фехтования.
Испанец выставил перед собой оружие и поднял другую руку почти под прямым углом…
Мы схлестнулись…
Довольно скоро стало понятно, что сей нахрапистый мачо, как обозвала его Джил, славен только своим высоким ростом и громким голосом, и, видимо, никогда не сражался ни с кем, кроме безусых юнцов.
Я сделал обманный выпад, намериваясь покончить с ним и поскорее отправиться в теплые объятья любящей жены. Но добить бахвала не успел – перебивая умиротворенные всплески вечернего моря, послышался громкий стук подкованных сапог.
Стражники в темной униформе, направлялись к рынку по двое, выделялись на фоне вечерних сумерек. Их было около пяти пар, каждый был вооружен пикой или алебардой*. В руках они держали смоляные факелы, отбрасывавшие пляшущие отблески слабого света на три шага вокруг.
*Алебарда была главным и самым эффективным пехотным оружием в Европе вплоть до 16-го века. Её форма продолжала меняться. Но постепенно алебарду стали вытеснять длинная пика и мушкет. К этому времени алебарда превратилась в оружие офицеров, дворцовой охраны и городской стражи.
Выставив шпагу, я медленно повернул голову к истекающему кровью испанцу, бросил на него презрительный взгляд, а затем мрачно улыбнулся:
– Чего еще ждать от такого жалкого червя как ты…
– Ты еще пожалеешь, английский выскочка… – прохрипел он. Вместо ответа я усилил нажим на острие клинка, приставленного к его горлу.
Позади вдруг раздался грозный приказ:
– Остановитесь и бросьте оружие!
– По какому праву вы останавливаете поединок чести? – невозмутимо поинтересовался я, не собираясь отодвигать лезвие от горла врага.
Командир стражников равнодушно ответил:
– Спорить будете с патроном*, а теперь уберите эту штуку. Мы выполняем приказы, только и всего. Если вас что-то не устраивает, пишите прошение о защите в английский посольский дом.
* Патрон, – патриций, покровитель вольноотпущенных и плебеев, наиболее распространенным является употребление в значении «покровитель людям, зависящим от него, ему подчинённым».
Я атаковал высокого худого стражника, отдававшего приказы и стоявшего справа от меня, пытаясь проскочить между ним и зарослями, оканчивающимися на углу улицы.
Он закричал, требуя подчиниться, и одновременно левой рукой, защищенной плащом, отразил мой выпад шпагой. Я тут же ударил его кулаком, и все же заставил командира стражников отступить, но тут же столкнулся с другими, преградившими мне путь.
Потасовка кончилась слишком быстро, меня со всех сторон окружили стражники, приставив к горлу алебарды*.
Нет, я не мог позволить, чтобы этот попугай оказался победителем, и пытался сопротивляться.
Упрямо сделал шаг вперед и резко развернулся – длинные пики стражей уперлись мне в грудь.
Испанец медленно поднялся с земли, прижав раненую руку к ребрам, чертыхаясь, неловко снял перчатки и раздраженно приказал:
– Именем короля, свяжите его!
Команда испанца была исполнена в ту же минуту и с поразительной скоростью.
Все прекрасно понимая, я все же оглядел людей столпившихся рядом, в поисках хотя бы одного сочувствующего лица, но таковых рядом не казалось. Вокруг были только свирепо смотревшие стражники с разбитыми носами, в какой-то мере принесшими мне чувство удовлетворения.
Испанец проследил за моим взглядом и усмехнулся с дьявольским восторгом и, заканчивая свое обращение к страже, приказал:
– Уведите его на суд к королю!
Связав меня, стражники подняли с земли, окружили меня плотным кольцом и повели в Неаполь.
Я оказался в отчаянном положении. Ярость, пришедшая на место боли, улетучилась, на ее место пришло беспокойство и чувство вины от осознания, что я только что сильно подвел Джулиану.
Глава шестнадцатая
«Самая мудрая женщина, которая могла бы управлять целым государством, может выбрать своим господином мужчину, которому нельзя доверить в управление даже десяток куриц»
Кардинал Мазарини.
Джил
Я всегда считала себя сильной женщиной и не только потому, что нас на Астере тренировали до полного изнеможения. Нет, все верно, и на самом деле это было нелегко, каждый день после тренировок мы были измучены, вымотаны до предела и морально и физически. Вечером я вползала в душ, думая, что завтра не смогу ходить.
Но все эти мучения имели одну цель – мы, историки из будущего, должны не просто выжить на неизвестной территории без надежды на помощь, но и сохранить присутствие духа, чтобы продолжать работать и защищать себя. Иначе в прошлом от нас не будет никакого толку.
И, несмотря на подготовку, когда очнувшись вечером вместе с полученным саквояжем, я услышала от Андреа новость, что Артур остался в Портичи по делам, то первым чувством была паника.
Неясное, тягучее как горячая смола, жгущая грудь, меня задавило внезапно охватившее душу беспокойство.
Слуга с косичкой, повторно прибывший в комнату по моему приказу, с деловым видом повторил, что синьор этим вечером будет занят и прибудет позже.
Я покачала головой, тихо спросила:
– Андреа, не темни. Зачем синьор остался в Портичи?
Слуга невозмутимо отозвался:
– Мне не велено вам говорить…
– Ясно… Он с кем-то повздорил? Вызвал на поединок?
Я даже знала кого, больно спокойно тогда Артур на мои синяки отреагировал. Так и думала, что скоро будет продолжение. Нет, конечно, он мог найти себе еще кого-нибудь для дуэли, это дело не хитрое, и подобный вариант тоже не стоило упускать из вида.
Но, в общем, в результате, это мало что меняло и интуиция, а может, разыгравшееся воображение мне подсказывали, что что-то пошло не так как он планировал. Но откуда я могла знать это наверняка?
Я не знала, но чувствовала.
– Андреа, готов карету, мы едем в Портичи! Быстро!
С отчаянно бьющимся сердцем я метнулась к корзине, собираясь схватить плащ и кинуться Артуру на помощь.
– Но синьор запрети… – начал, было, слуга.
– Быстро!.. – гневно прошипела я, стиснув кулаки.
Андреа, явно прочитавший по глазам, что дамской истерикой я не ограничусь, покорно кивнул и вышел исполнять приказание.
Я с усилием заставила себя сесть в кресло и успокоиться, упрятав дрожащие ладони под коленками.
Итак, отчего меня охватило такое волнение, вроде ничего не произошло?
Артур, конечно, натворил дел с чаем и снотворным, иного пояснения странному сну посреди дня у меня не было, но я его почти не винила. Мне надо было тихо, ни в коем случае не предупреждая, идти и страховать его. Тем более, зная маниакальное желание мужа защитить, я могла предвидеть его поступки. Но откровенно сглупила, предупредив. Теперь смысл его винить?
Но почему мне за него так страшно?
Я быстро надела костюм, в котором прибыла сюда, собрала самое необходимое из своих вещей и вещей Артура, предчувствуя, что сюда больше не вернусь. Накинула плащ и вышла к карете.
***
Вечер подходил к концу. Уже совсем стемнело, когда мы въехали в Портичи. Носильщики редких портшезов двигались по улицам в сопровождении факельщиков. Где-то одиноко подвывала собака, оплакивая ополовиненную луну.
– Андреа, куда ты должен был привезти рубашки синьору? Только быстро…
– К рыбному рынку на выезде из Портичи, – сухо ответил он и обиженно отвернулся. Это потому что еще в таверне мне пришлось слегка прижать его к стенке и нажать на кадык, чтобы заставить все рассказать, так как верный слуга упрямо отказывался ослушаться хозяина.
– Прикажи кучеру поторопиться…
Как поняла по скудным пояснениям Андреа, они схватились у начала старинной улицы с маленькими каменными домами, где буквально в двух шагах протекала грязная речушка Сарн.
Карета с грохотом неслась по улицам крошечного городка. На подъезде к рынку, у площади фонтанов, я попросила кучера ее остановить. И сурово приказала Андреа:
– Ты сейчас идешь туда пешком и расспрашиваешь зевак, как прошла дуэль…
Молодой слуга послушно кивнул и вышел из кареты.
Я вышла следом за ним, и узкими проходами отправилась туда, где в кривых переулках теснились кожевенные и прочие мастерские. Миновав последние дома бедноты, понеслась к месту схватки.
Всю жизнь считала себя здравомыслящим человеком, у которого опасность вызывает прилив сил, но в этот момент впервые ощутила, как по позвоночнику скользит страх.
Нахлынувшая паника обещала просто задушить.
Добравшись до рынка, я никого там не обнаружила. Попытки разобрать следы в темноте ни к чему не привели. Пришлось ни с чем возвращаться в карету.
Буквально через три минуты туда же вернулся запыхавшийся Андреа.
– Что узнал?
– Синьор дрался с испанцем, потом непонятно почему, его увели стражники. Все.
Я на миг задумалась, потом спросила:
– А что стало с тем испанцем?
Андреа покачал головой:
– Его не тронули… Рыбак, который ходил за порванной сетью в лодку на пристани, разговора не слышал, только наблюдал за ними издалека…
Я кивнула, показала жестом присаживаться на диван напротив меня, и сухо приказала:
– Прикажи кучеру трогаться, мы медленно едем по главной улице. Направление движения – особняк герцога!
Расчет был на то, что городки и поселки «золотой мили» построены строго вдоль моря, так что дорога, по которой будет возвращаться испанец во владения д’Эльбефа, здесь одна.
Мы проехали совсем немного, когда заметили в аллее впереди нас, у дверей местной двухэтажной гостиницы, небольшое скопление людей.
Я приказала кучеру потушить фонари по бокам кареты и высунулась из окна, рассматривая группу синьоров, закутанных в длинные плащи непонятного цвета. Среди них выделялся высоким ростом испанец, лицо которого до самого подбородка скрывала широкополая шляпа.
Периодически хохоча, окруженный восторженными слушателями, он довольным тоном о чем-то рассказывал приятелям, явно ощущая себя героем победителем.
– Останови карету! – Я резко стукнула кулаком в потолок. Кучер послушно остановился, скрыв темную карету за густыми кустами и стволом каштана.
Мы остались наблюдать из окна за группкой веселых синьоров. Судя по тому, как иногда при смехе кривился испанец, от Артура ему неплохо досталось…
Ожидание выводило из себя, но я, словно превратившись в окаменевшее тело с раскопок, не двигалась с места, сосредоточившись на испанце.
Когда через полчаса синьоры распрощались, я приказала кучеру следовать за «вон тем высоким синьором в темно-синем плаще».
Достигнув границ поместья герцога, которые не освещались, и были совершенно безлюдны, мы обогнали испанца и остановились в темноте почти перед ним.
– Ждите меня здесь, не высовывайтесь! – Я вышла из кареты, и двинулась навстречу много задолжавшему мне подонку…
Андреа проводил меня скептической ухмылкой и презрительным взглядом, решив, что я как-то связана с этим негодяем, раз решила встретиться с ним без охраны в темном безлюдном месте.
Остановившись на тропинке прямо перед испанцем, который не подал намека, что узнал меня, весело окликнула его:
– Какая встреча! Не узнаете меня, синьор насильник? А я вас весь вечер ищу, с ног сбилась…
– Пошла прочь, Bruja (шлюха, ведьма, исп.)… – он раздраженно сплюнул и, не останавливаясь, свернул в сторону, чтобы меня обойти.
Я дала ему пощечину. Вложив в удар весь гнев. И тут же увернулась от его кулака, заходя ему за спину.
– Твоя мама не научила тебя, как надо обращаться с женщинами? Придется учить мне!
Взбешенный негодяй, оборачиваясь за мной, вынул свою шпагу.
Я тут же ногой ударила его по руке, выбивая оружие. Пока шпага летела в темноту, я вывернула ему руки, особенно надавив на правую…
Хруст ломающейся кости почти заглушил взвизг, заголосившего от боли испанца. Некогда грозный мужчина с высоты своего роста шлепнулся на живот и затих, озадаченно выпучив глаза и хватая ртом воздух…
Итак, к беседе он готов:
– Мне нужна информация, куда увели англичанина, с которым сегодня вечером у тебя была дуэль, – спокойно спросила я, вдавив колено ему в позвоночник. – И срочно.
– Ты сломала мне руку, – заскулил поддонок, пытаясь вывернуться.
Я надавила на здоровую руку посильнее, заодно потуже скрутила кружевной ворот на толстой шее испанца.
– Шея ломается также легко, как и руки… А я очень тороплюсь!
– Не надо… – выдавил полузадушенный испанец. – Я все расскажу!
– Без предисловий! Рассказывай, – я немного ослабила хватку на его шее, не выпуская целую руку из своего захвата.
– Его увели стражники, – простонал он. – В Неаполь. В королевский политический суд в Кастель Нуово.
– Обвинение?
– Шпионаж в пользу Англии…
– Много стражников его уводили?
– Десять…
Итак, по дороге Артура отбить не получится. Надо ждать, когда его определят в темницу, затем задействовать переходники. И сделать все тихо, чтобы еще больше не наследить в этом историческом моменте.
Но ведь мы так и не разобрались с Кристианом…
Как мне не хотелось кинуться за Артуром, я решила от своего комплексного первоначального плана не отступать.
Да, и когда я с мужем, нападает необъяснимая слабость, а я действую куда эффективней, когда за спиной никого нет и приходиться рассчитывать только на себя.
Я еще раз жестко пнула в торс носком туфли, чертыхающегося сквозь зубы испанца. Пусть вместо щекотания похоти свои ребра полечит. И с отвращением оттолкнула от себя его стенающее тело.
Возвращалась в карету, в жутко расстроенном состоянии.
Было безумно страшно за Артура. Но пока его пешком вели в Неаполь, ночью в темноте мне не догнать их даже в карете, и не найти его в Неаполе, пока стражи сами не приведут пленника в Кастель Нуово.
Значит, надо использовать момент и довести дело с браслетом до конца.
Паника ничему не поможет. Я сделаю все, что могу. Следующая насущная задача: застать Кристиана врасплох.
Итак, для этого мне нужны лекарства для восстановления сил, перенастроенные переходники, аппаратура для записи в реальном времени и хоть какое-то оружие, Артура мне никто просто так не отдаст. Хотя нет, оружие точно нельзя…
Почему-то, когда вернулась в карету, кучера на козлах не было. Я повернулась к Андреа, собираясь спросить, куда тот делся. И на миг остолбенела, потому взгляд молодого слуги так и лучился восхищением. Какая перемена!
С досадой покачала головой, еще свидетелей мне не хватало!
– Итак, куда делся кучер?
– Он увидел, как вы отделали испанца и удрал, проклиная день, когда синьор нанял его в Неаполе…
– А ты чего не удрал? – устало осведомилась я, вытаскивая корзинки ставя их рядом со слугой на козлы.
– Зачем убегать от достойной синьоры? – сияя взглядом, радостно произнес Андреа.
– Отлично… – вздохнула я. – Ты править каретой умеешь?
– Не сомневайтесь, синьора!
Я села с ним на козлы.
– Тогда гони к выезду из Портичи… Как покинешь его пределы, остановись.
Пока мы ехали, я спросила фамилию храбреца.
– Андреа Ланца… – радостно назвался молодой слуга.
Я достала корзину и быстро нашла среди вещей Артура расписку о покупке кареты и ниже приписала на итальянском, что карета законно продана Андреа Ланца за пятьсот золотых.
Когда мы остановились, я подхватила корзины с вещами и вышла в темноту.
– Итак, Андреа Ланца, сейчас ты гонишь карету в Неаполь, а оттуда в Рим. И главное, напрочь забываешь все, что здесь увидел.
– А почему в Рим? – натянув вожжи, расстроено поинтересовался ливрейный лакей Артура.
– Там кареты стоят дороже… – устало улыбнулась я. – А это тебе расписка, что ты законно купил эту карету в Неаполе, у синьора Паоло Сорра.
И с горечью добавила:
– Только не тяни с отъездом, если не хочешь, как синьор Артур попасть в Кастель Нуово за шпионаж. Этот подонок, которого ты сегодня видел, обязательно будет разыскивать карету и того, кто был в ней. И, как ты сам понимаешь, никого не волнует, что ты невиновен и вовсе не причем…
Оставив ошеломленного слугу любоваться бумажкой, я ушла в темноту за деревья, где лихорадочно активировала жемчужину.
Временная арка открылась прямо в моей квартире. Прыжок и поиски нужного заняли у меня не более получаса. И сейчас мне было плевать, что приборы зафиксируют прыжок, какое бы взыскание меня не ждало, в данный момент меня это тоже волновало мало.
Я сгрузила добытые данные по Вилле Папирус на общестанционный сенсо, проглотила всевозможное препараты для восстановления сил, переоделась в чистое, спрятала в корсете оружие и мини сенсо для съемки компромата. Настроила переходник и нажала кнопку активации.
Меня вновь встретила пристань Неаполя, расположенная на востоке города, и защищенная небольшим больверком. В это время она могла принять в себя 4 корабля, вооруженных 80 пушками, что немало для этого времени, но сейчас там стояли только два фрегата с пятью тартанами и двумя галерами.
Значит сначала к Кристиану. Дом, где он служил, находился относительно недалеко от пристани.
Завернув добытый Артуром браслет в свою шаль, я решила использовать его как наживку. Чтобы разобраться с Кристианом, мне необходимо найти его логово, а точнее комнату, в которой он жил. И подтвердить, что там никого из посторонних нет.
Для этого я собиралась вручить ему браслет, а когда он на него отвлечется, исполнить задуманное. Так как наши силы явно неравны, как ни крути, он работник безопасности, мне надо использовать каждый шанс.
С помощью записки с карлино, переданной через сторожа, вызвала Кристиана из дома.
– Лаура, что ты делаешь здесь ночью? – Судя по распахнутой одежде и запаху вина, Кристиан явно собирался провести этот поздний час с удовольствием и пользой.
Изображая гнев, я раздраженно оскалилась:
– Не знаешь, что воры делают по ночам? Таскают ворованное добро перекупщикам. Идем к тебе, здесь я ничего передавать не буду!
– А как же твой муж? – насмешливо поинтересовался он, жестом показывая дорогу.
– Вернулся назад. Мало чего еще ты еще тут стянуть захочешь, зачем лишний раз подставляться… – со смешком фыркнула я, хотя никакого веселья я не чувствовала, действуя на автомате по заранее продуманному плану.
Опешив от моей наглости, Кристиан молча указал на дверь черного входа и, проведя меня в уютно обставленную парчовой мебелью комнату, мало похожую на помещение для прислуги, пригласил сесть на бордовый диван.
Осмотревшись, здесь никого не было, а судя по разбросанным вещам это точно жилище Кристиана, я успокоилась. Скорчив раздраженную гримасу, отказалась садиться:
– Нет, я спешу. – Протянув ему браслет, завернутый в шаль, я стояла спокойно, словно не собираясь двигаться с места. Однако мое тело готовилось: группировалось, принимало устойчивую позу.
Когда он вынул древнее украшения из шали, и восхищенно рассматривая, принялся крутить его в руках, я прыгнула, ударив ногой прямо в грудную клетку Кристиана.
Я никогда не применяла этот грубый, но эффективный удар. Но на этот раз меня довели! Кристиан зашатался, сжимая грудь, раскрыл рот как рыба, не в состоянии дышать. Прежде чем он успел хоть как-то отреагировать, я бросилась к нему и ударила локтем в лицо.
Да, это все крайне глупо сточки зрения техники боя и вообще постыдно и примитивно, но мне очень хотелось его проучить. Да и нельзя забывать, что безопасников тоже отлично обучают контактному бою, хотя и не так сурово, как нас на Астере, так что в моем арсенале гвоздь программы только внезапность. И снотворное.
Окончательно вырубив его инъекцией снотворного, я спокойно осмотрелась в покоях, из которых непонятно куда вело слишком много дверей.
– Н-да, расположеньице не из блестящих, – пробормотала я, продолжая изучать местоположение.
Но разве у меня был выбор?
Вынув из корсета сенсо для съемки, шагнула вперед.
Сердце бешено билось в груди, отражаясь в пульсе на шее и гулом крови в ушах.
Все происходящее было уж слишком для бедной меня, но я не могла оставить все как есть. Пришлось внимательно облазить комнату, обнаружив за одной из дверей небольшую гардеробную, обыскать и ее.
Все укрытые хозяином артефакты, которые мне удалось найти, а Кристиан как опытный человек хранил их в разных местах, я складывала на круглый деревянный стол, внимательно фиксируя на сенсо найденную контрабанду и ее владельца.
Если безопасность заинтересуется моей съемкой, а проверить что она настоящая можно элементарно, то легко добудет подтверждения виденного его головы. Главное, Кристиан знает это не хуже меня.
Еще раз запечатлев золотой браслет на сенсо, аккуратно уложенный рядом с чашами и украшениями, добытыми тоже на раскопках, я нагнулась за упавшим на пол крылатым медным божком из детей Приаповых, когда вдруг услышала в ухе зуммер поспешной эвакуации.
Проклятие! Это конец!
Я была готова голыми руками разорвать любого кто попадется у меня на пути… У меня ровно тридцать минут до эвакуации, которые даны на то, что историк закончил дела и успел собрать вещи.
Если в течение этого времени он не появится на станции, за ним высылают команду спасения. И это наказуемо, так как расценивается, как профессиональное преступление.
В лучшем случае меня изгонят со станции, с разрывом контракта по моей вине, в худшем – запретят заниматься историей. Плюс оплата отправки команды спасателей, а это неподъемная стоимость для историка типа меня.
Но бесилась я не потому, самое страшное, что могло сейчас случиться, это оставить здесь Артура. Арестованного, заключенного в каменный каземат.
Но и Кристиана оставлять нельзя. Если его спасут при эвакуации, а сам он за полчаса не очнется, ведь действие снотворного рассчитано на два, то начнется расследование и тогда все окончательно выйдет наружу. А это конец.
Я потерла лоб, соображая. Хоть волком вой! Знала бы, что активируют эвакуацию, первым делом втащила бы Артура. Но в тот момент выбор в пользу замысла застичь их в крайней точке пути, тогда он показался мне самым верным.
Страдать некогда.
Я схватила Кристиана, покидала собранные на столе сокровища в его саквояж, и открыла переход к себе в спальню. Перетащив спящего Кристиана, бросила его на полу у дивана и тут же активировала капсулу на возврат. У меня осталось чуть больше пятнадцати минут… Сдерживая то ли слезы, то ли рык бешенства, я перепрограммировала жемчужину на Неаполь, Кастель Нуово, уж ни на что не рассчитывая.
Зная систему перемещения по временным каналам, я не могла вернуть себе потерянное время или отмотать назад, явившись за Артуром до звонка зуммера. Если историк присутствовал тот момент в Неаполе, то мог вернуться только позднее. На минуту, на миг, но обязательно позднее…
За пятнадцать минут среди толп стражников и заключенных, бродящих по огромному замку, почти невозможно отыскать Артура.
Арка открылась в одном из притворов Палатинской капеллы (церковь св. влм. Варвары XIII века), огороженном от главного зала огромной картиной, где, судя по грязи и полной заброшенности, давно никого не было.
Меня спасало то, что сейчас время за полночь и большинство обитателей замка спали.
Минуя надгробные мраморные плиты захороненных здесь королей, я быстро вышла в общий зал. Капюшон плаща скрывал лицо, но любая встреча со стражниками вне храма была равнозначна схватке.
В руки охранникам не дамся. Возможно, было бы у меня время я бы покорно сдалась им в руки, чтобы они сами меня ответили туда, куда отправляют подозреваемых, но сейчас эта роскошь мне недоступна.
Без проблем я вышла во внутренний двор замка, сделанный в виде квадрата, и пошла налево к лестнице, ведущей в Зал баронов, некогда тронный и пиршественный зал замка. Факелы то ли догорели, то ли на замке так экономили, что освещением не озадачивались. Впрочем, мне темнота на руку.
Справа виднелся переход, исполненный в типичной итальянской манере. Вот только на этот раз наслаждаться прикосновению к истории я не могла. Каждая зря потраченная секунда отдавалась в ушах горячим ударом, от которого в жила стыла кровь.
Обдумывая вариант с эвакуацией, я в руках держала только две жемчужины. Все ставки сделаны и сделаны только на побег.
Сверху квадратных стен двора раздался какой-то шум. Схватка. Я задрала голову, превратившись вслух. Но потом поняла, что звуки слышно сверху именно из-за высоты стен.
Бой шел где-то за полосой контрэскарпа* рва, частично идущего по западному периметру замка на высоте двадцать метров, там была платформа по парапету ограниченная прямоугольными зубцами, с устроенными в них бойницами. Видимо там находился проход в казематы за королевским замком.
* Контрэскарп – искусственно срезанный под большим углом склон, обращённый передней частью к обороняющемуся.
Я была уверена, что шум и драку поднял Артур. Как офицер, у которого под началом было множество людей, он просто обязан просчитывать поступки тех, кто с ним связан. Он понимает, что я ищу его, потому схватился со стражниками, привлекая внимание…
Стиснув кулаки, я понеслась к белой Триумфальной арке, помня, что, только минуя ее, можно было попасть к платформе с бойницами.
Но на входе в арку стояла стража. И горели факелы.
Мне не прорваться напролом… что делать?
Лениво шагая к Залу баронов, на плацу появился офицер дозорного полка в распахнутом красном мундире и синих кюлотах. Бледный юноша с веером вместо шпаги, смахивающий больше на школьника, чем на командира отряда.
Скинув капюшон, чтобы он смог меня рассмотреть, я кинулась к юноше со всех ног.
– Синьор командир, синьор командир, помогите, молю! – и дерзко схватив его за руку, прижала ее к своей груди и отчаянно прошептала. – Помогите мне выйти отсюда! Вы… я умоляю! Мой возлюбленный… Он недостоин называться мужчиной! Привел меня сюда… – Дальше я совершенно натурально расплакалась, мне было досадно и страшно обидно терять время на подобный бред.
– Прошу вас, умоляю, прекрасный синьор, помогите мне уйти отсюда! Только проводите меня за арку… За мостом меня ждет карета. Смилуйтесь, благородный синьор!
Мальчик был под воздействием вина и заплаканных женских глаз, и моя просьба отозвалась в его душе благосклонностью.
– Я к вашим услугам, прекрасная синьорина! – Я одарила его ласковой улыбкой. От радости была готова целовать его руки!
– Признательна вам, мой герой, но давайте же поторопимся… – горячо прошептала я. – Меня ждут дома.
Мальчик офицер галантно предложил мне руку и повел к арке, которая, несмотря на величественные статуи и барельефы, сильно обветшала и кое-где на стенах обнажилась грубая каменная кладка.
Подойдя к ней вплотную, я порадовалась, что не рискнула пробиваться здесь с боем.
С двух сторон вдоль стен стояли алебардщики. Но перед офицером они расступились, и мы миновали арку спокойно. Только на выходе один из стражников, запирающий ворота, дернулся преградить нам путь, но офицер оборвал его по-французски.
Когда мы успешно миновали ворота, перед которыми стояли два стражника с алебардами, вместо того, чтобы перейти через мост, как было сказано мальчику, я остановилась.
– Я хотела бы вас отблагодарить, благородный синьор… – ласково прошептала я, уводя офицера от моста к западной платформе.
Вместо ответа, он скомкано мне улыбнулся, так как тоже услышал звуки схватки и насторожился. И теперь это его волновало больше чем я. Он порывисто осматривался, не забывая при этом галантно мне улыбаться.
Но он не понимал, насколько сильно эти звуки волновали меня!
Сколько понадобится времени, пока Артура серьезно ранят или… об этом даже думать не могла! Я потянулась поцеловать своего спасителя, который, снисходительно мне улыбнулся, позволяя дерзкую ласку… Быстро нажала на точку сна, в затылочной части черепа, и аккуратно опустив тело в изгибе стены, забрала клинок и кинулась к мужу на помощь.
Надо быстро пересечь мост, чтобы добраться до стражников.
Все происходило, как я и представляла, видимо избавившись как-то от оков, Артур схватился со своими провожатыми перед мостом, ведущим к триумфальной арке, которую я только что миновала.
