Текст книги "Хроники отряда Кси. Раскол (СИ)"

Автор книги: Елена Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Я готов к любому варианту.

– Не обманывай сам себя. Стирание личности – это проигрыш, это окончательная тьма. Вся прошлая жизнь исчезнет. Ты забудешь друзей, забудешь сам себя. Останется только тело, неполноценный идиот, вечный пациент приюта.

– Все когда-нибудь умирают.

– Но не все умирают, проиграв.

– Я еще не проиграл.

– Да, верю, ты очень хорош в драке, при известном везении ты можешь сбежать даже в последний миг, ты выживал там, где не выжил бы никто, при очень большой, почти невероятной удаче ты сумеешь отыскать копию информации с чипа, возродить супервиро и и куда-то с ними переселиться, но дальше-то что? В отряде «кси» ты переменился. У твоих братьев начнутся проблемы… с тобой.

– Ничего, я разберусь. Братство угнетенных, братство повстанцев и одновременно братство по оружию… тебе этого не понять.

– Может быть. Но вас даже сотни не наберется, а людей миллиарды и Альянс будет искать тебя вечно. И еще… тебя слишком мало для тьмы и пустоты за пределами фронтира.

– Даже так? А что там, Март, за этим самым дальним фронтиром?

Оперативник замолчал и отвернулся. Кай терпеливо ждал, привалившись плечом к холодной и слегка влажной от вентиляции стене камеры.

– Там что-то чужое, – начал Март. – Настолько противоположное нам, что сложно подобрать название. Гирканцы, сирмийцы… они были когда-то людьми… их можно понять, переиграть или убить. Но то, другое зло – оно не просто нечеловеческое, оно… неживое, значит, неубиваемое. Очень опасное.

– Как вы об этом узнали?

– Стали пропадать корабли, исследовательские группы… Кое-какие следы находили потом, они… выглядели нехорошо. Очень нехорошо, Кай. Можешь поверить, я многое видел.

– Тебе страшно?

– Не за себя.

– Меня эти страхи не касаются.

– Не касаются? Если ты хочешь вернуться назад в состав человечества, следует подумать и о нем. Если нет, тебе и твоим место найдется только далеко за фронтиром. Шесть лет назад мы спасли твою шкуру, дали тебе пристанище и могли рассчитывать на что-то взамен. Ты был полезен, признаю, но ты… всегда был проблемным. Знаю! Адмирал Крайтон и все такое, но он только человек. Он всегда тебя побаивался, вот и хотел держать в узде шантажом. Но я-то не Крайтон и готов рискнуть.

– Опять ты за свое… устал слушать.

– Эмоции заговорили? Снова попробуешь меня переломать?

– Нет. Но я знаю, к чему ты стремишься – хочешь избежать разоблачения и дальше командовать отрядом. Думаешь, что я поверю в обещания и прикрою тебя.

– Если бы я стремился просто избавиться от свидетеля, то дал бы тебе умереть в больнице. Думаешь, это просто – достать формулу яда? Я тебя с того света вытащил, так выслушай меня хотя бы…

– Формулируй, только покороче.

– Ты считаешь себя невиновным, но у тебя руки по плечи в крови, никакие судьи тебя не оправдают, твоя жизнь уходит как песок сквозь пальцы. Без тебя твоих собратьев никто не воскресит. Записи из геномов, если все же найдут, обязательно исследуют. Может, пару-тройку супервиро и восстановят, но только чтобы раскрыть технологию мутации уже рожденного человека. Даже если таким подопытным позволят жить, память им не вернут. Ты ненавидел Раста, но ими могут заняться люди и похуже…

– Март, мое терпение сегодня не безгранично!

– Погоди! Я еще могу тебя спасти, как уже спас один раз. Можно повлиять на решение судейской коллегии.

– Разве? Ты даже себя защитить не сможешь.

– Себя защитить сложнее, но тебя – проще. Немного тонкой политики, немного мягкого шантажа, и вместо стирания личности тебя отправят в изолятор. Формально – бессрочно, но через год, максимум через два года, когда все утихнет, мои люди вытащат тебя из любой точки Галактики. Мы будем искать твои записи. Как только найдем, попробуем восстановить всю команду «Стрелы». Ты можешь сделать это сам, сразу же, безо всяких новых условий, только проследи, чтобы они вели себя адекватно… Кай! У нас не так много времени! Почему ты молчишь?

– Я думаю… убить тебя, Март, прямо сейчас, на месте, или просто отказать.

– А вариант согласиться тебя не устраивает?

– Я уже знаю, что ты попросишь взамен. Хочешь отобрать мою свободу и использовать меня. Все то же самое, что и с Крайтоном.

– Но я-то не Крайтон, не садист и не самодур. Я не убивал Сакуру, даже не знал, что они это задумали, не подставлял тебя и не обманывал. Я всегда был против мятежа адмирала. Не иди на поводу у стереотипов, все не так страшно, как кажется.

– Ладно, говори, свернуть тебе шею я еще успею.

– Мои условия просты, они совершенно честные. Первое – ты возвращаешься в отряд, в мой отряд, и работаешь, принимая во внимание наши общие интересы, а не только свои собственные. Остальное – мелочи. Пока идет суд, ты не допустишь утечки информации обо мне и людях, которые не помогали Крайтону. Ты никогда больше… слышишь, никогда не попытаешься убить меня, не объяснив для начала, что тебя взбесило. Кроме того, в ближайшие дни…

– Что-то ты замолчал, Март…

– Ладно, скажу прямо – сбрось обороты, друг. Перестань задирать суд Альянса…

– В каком это смысле?

– Каяться ты не станешь, знаю. Отлично смотрелись бы вежливые сожаления по поводу случайных жертв вроде адмирала Терновского, но если ты и на такое не способен, то попросту придержи язык. Конечно, было бы совсем здорово, если бы ты направил скандал в полезное русло и попытался на публике выглядеть получше.

– Понятно.

Кай встал, отошел от Марта, устроился возле стены и снова скрестил руки на груди.

– Я все понял, а теперь ты выслушай мой окончательный ответ. Я видел столько крови, что на весь отряд «кси» хватит. Я – генетически измененный супервиро, почти бессмертный, почти уже не человек, не будь у меня в башке некоторых остатков человечности, я бы убил тебя за одну только попытку манипуляций.

– Ответ «нет»?

– Ответ «да», но учти, я тебе не пленник. Мы союзники, пока ты выполняешь договор. Встречные условия – моя личная свобода, возвращение записей с геномами, хорошая лаборатория для воскрешения моих ребят. Они на тебя работать не станут, даже не надейся… И хоть одна попытка обмана, единственный выстрел в спину, и ты поймешь, что Крайтон умер относительно легко.

– Ну, это не та угроза, от которой можно просто отмахнуться, – как ни в чем ни бывало отозвался Март. – В целом, все не так плохо. Раз так, наш договор в силе. Сейчас ты взвинчен, но скоро успокоишься и поймешь, что я предлагаю идеальный вариант. Не сомневайся, все сложится отлично, и мы поладим, но тебе придется подождать. Запомни – год или два в тюрьме – это немного. Мы тебя вытащим.

– Запомню.

– Мы не враги друг другу, Кай, и не хочу быть врагом, не пытайся изменить этот факт.

– Поглядим.

– Вот-вот щиты исчезнут и сработает телепортер. Кстати, отдай его, он настроен персонально на меня и тебе не поможет.

– И в самом деле? Ладно, забирай.

Супервиро протянул оперативнику гладкий цилиндр длиной с ладонь, тот сжал предмет в кулаке и кивнул.

– Спасибо, что проявил хоть какую-то рассудительность. Знаю, ты мне не особо веришь, но, вот увидишь, я выполню все свои обещания.

– Смотри, не провались. Если сам окажешься в тюрьме где-нибудь в заднице Галактики, грош цена твоим обещаниям.

– Все будет нормально, я не подведу.

«Поглядим», – снова хотел ответить Кай, но не успел, в камере сверкнул вихрь зеленоватых искр и силуэт Марта исчез. Сверхчеловек вернулся к полке, лег на нее и уставился в темноту.

«Да, я ему почти не верю. Но это единственный реальный союзник, который согласился иметь дело со мной. Интересно, а он-то мне верит?».

Глава 13

Верность

«Альянс может нас предать, но мы никогда не предадим человечество»

Март.

Космическая станция «Параллакс»

Немногочисленные фонари кое-как разгоняли тьму в приземистом ангаре, позволяя разглядеть истертый металлический пол и штабеля запечатанных ящиков. В дальнем углу угадывались очертания прикрытого брезентом промышленного синтезатора. Вспыхнул зеленоватый вихрь телепортации, в самом его центре оформился призрачный силуэт, искры угасли, а фигура человека осталась и приобрела вполне материальные очертания.

– Стой, кто идет? – закричал часовой.

– Пароль «Сириус», – отозвался Март.

Сжимая в кулаке цилиндр портативного телепортера, он спустился с невысокой платформы, прошагал по гулкому полу и обогнул два челнока с заглушенными двигателями. Люди из охраны проводили агента взглядами.

За пределами ангара начинался коридор с обшарпанными стенами. В одном из боковых оствеков четверка сосредоточенных техников возилась, проверяя скафандры. В другом двое угрюмых мужчин в черных куртках, отложив в сторону тяжелые излучатели, играли в нарды. Эти двое, кивнув Марту, вернулись к прерванному занятию. Лифт в конце коридора пропустил человека в клеть, а потом мягко тронулся с места, набирая скорость. Очутившись на втором уровне Март разжал стиснутый кулак и убрал портативный телепортер в карман куртки. Из расположенного рядом медицинского отсека тянуло слабым запахом крови и очень сильно – дезинфекцией. Семь из десяти коек пустовали, три оказались заняты. Над дальней из них склонились врач и медсестра. Увидев приблизившегося Марта, доктор лишь в отчаянии отмахнулся.

– Этот обречен, внутренние органы разбиты всмятку, регенераторы не действуют. Двое других выживут, но в строй вернутся не скоро.

– У гирканцев грубые методы допроса. Я знаю, Влад, ты великолепный врач и сделал все, что мог.

– К сожалению, я не в восторге от своей практики. Мы слишком часто теряем людей.

– Это война, хоть и не объявленная. На войне жертвы неизбежны.

Март склонился над раненым, рассматривая бледное лицо, заострившийся нос и посиневшие губы.

– Проследи, чтобы Том не страдал. Остальных постарайся восстановить, нам понадобится каждый боец.

– Сделаю что могу, но я не чудотворец.

Врач проводил взглядом уходившего агента и снова склонился над кроватью…

* * *

– Всем сотрудникам базы собраться в отсеке для брифингов… Повторяю, собраться всем, кроме раненых, медперсонала и часовых, – раздельно и четко произнес Март по громкой связи.

Люди подходили по одному и по двое, занимали места, он считал их про себя, стараясь сохранять на лице невозмутимое выражение.

Всего на брифинг явилось двадцать семь человек. Март перевел взгляд на гигантский панорамный иллюминатор, туда, где за толстым стеклом раскинулся Млечный путь. Он, словно клинок, рассекал глубокую тьму надвое. В космосе звезды не мерцали, а горели ровным белым огнем.

– Больше никто не придет?

– Только я.

Черноволосая женщина в плаще с откинутым капюшоном вошла последней и заняла свободное место.

– Рада видеть тебя невредимым, Март. Или ты сегодня предпочитаешь обращение «Рей»?

– Какая разница, Ангелина? Впрочем, лучше уж «Март». С «Реем» связаны не лучшие воспоминания.

– Тогда называй меня «Ли»… Кстати, я едва вернулась из сектора Сирмы, – добавила она шепотом, – но это история не для общего брифинга, лучше поговорим наедине.

Март молча кивнул и окинул взглядом лица собравшихся, отметил про себя подавленную тревогу людей и их накопившуюся усталость. Полностью невозмутимо держалась только женщина – псионичка, единственный модификант среди собравшихся, Март вспомнил ее имя – Зинаида.

– Сегодня мы собрались вместе, – начал он, – чтобы принять решения, которые повлияют на судьбу Альянса, а также на каждого из нас. Я только что из Йоханнесбурга, пришли плохие новости, на остатки нашего отдела начинается охота.

– Остатки? Сколько нас осталось? – спросил коротко стриженный коренастый парень с коротким шрамом, перечеркнувшим левую бровь.

– К сожалению, мало. Группа на Гиркане провалилась, из двадцати в лучшем случае выживут двое. Группа Бэгли тоже полностью уничтожена. Их ликвидировали, но об этом не стоит жалеть.

– Почему?

– Бэгли вышел из подчинения и попытался устроить ликвидацию в тюрьме Йоханнесбурга. Без приказа, без санкции, просто личная месть. Ты же сам знаешь, Дик, жалеть предателей глупо.

– Бэгли пытался убить Брауна?

– Да.

– Тогда жаль, что у него не получилось, – Дик даже не пытался сдерживать ярость. Из-за этого дерьма, из-за Брауна, мы одним махом лишились уважаемого адмирала, всех людей на «Титании», самого корабля и влияния на Объединенный Космофлот. Этот самый «Кай» причинил разведке огромный вред. Я предлагаю так или иначе прикончить его, если суд Альянса не внесет смертный приговор…

Март держал руки под крышкой стола и оперативник не видел его стиснутых от нервного напряжения пальцев.

– Я понимаю тебя, Дик, но сейчас не лучший момент мести. Так или иначе, Браун больше не проблема, следует позаботиться о выживании наших людей. Каждый, кто нарушает приказы, действует самостоятельно и тем вредит товарищам – изменник, и эмоции ему не оправдание.

– Это так, – откликнулась со своего места Зинаида. – Разногласия уменьшают шансы выживания.

– Спасибо за поддержку, – Март кивнул. – Времени у нас не много, я буду краток. Официальный приказ о роспуске отряда «кси» подписали месяц назад, но на практике не выполняли. Позавчера ему окончательно дали ход. Теперь наши операции больше не получают одобрения Альянса, наши корабли конфискуются, наши сотрудники будут выявлены и с позором отправлены в отставку. Наиболее активных ждет трибунал, а «благодарить» за это следует вовсе не Брауна, а именно Бэгли с его нелепой авантюрой.

Дик ссутулился, опустил голову и так покраснел, что изменился цвет даже у перечеркнувшего бровь агента шрама.

– Но есть новости и похуже, – продолжил Март. – Пока еще более-менее лояльные нам адмиралы передают дружеское предупреждение… Касается оно прежних операций в секторе гирканцев.

– Ты имеешь в виду уничтожение их рудников и заводов?

– Вот именно. Альянсом правят робкие политики, готовые на бесконечные уступки. Нас отправят на Гиркан в наручниках, если они решат, что это полезно для умиротворения гирканцев.

– Можно выдать им Брауна…

– Нет! Супервиро такого уровня не должен попасть в руки врага, это понимают даже в штаб-квартире. Однако, рискует каждый, кто хоть как-то причастен к планированию операций против Ушедшиха. Всех нас в любой момент могут арестовать и сдать без суда. За эти осложнения тоже следует «благодарить» Бэгли, именно он своей перестрелкой в тюрьме взбесил гражданские власти.

– Что теперь делать, Март? – спросил Дик, вспышка злости уже сменилась у парня унынием. – Бежать? Я не хочу лететь на Гиркан в кандалах.

«Дик сейчас малопригоден для дела, – с досадой подумал Март. – Дело не в наших разногласиях, просто у него нет ни выдержки, ни упорства».

– Все мы не хотим попасть в руки этих выродков, поэтому впредь никакого раскола. Я поручаю техникам взлом распределенных хранилищ данных Альянса. Информация о живых сотрудниках разведки должна быть уничтожена, исключение – только для мертвых. Немедленно и до особого приказа мы переходим на нелегальное положение. Очень жаль, но все сотрудники обязаны порвать контакты с семьями. Никто не возвращается в свой дом, ни на Земле, ни на других планетах. Для родных вы теперь мертвы. Техники имитируют взрыв базы, одновременно мы переместим ее в другую точку космоса, использовав технологию сенсорной маскировки. Наши люди словно исчезнут, растворятся в тени. При встречах с посторонними, если есть риск видеосъемки, полагается прятать лицо.

– Альянc уже перекрыл нам все поставку?

– Разумеется. Остаются синтезаторы базы, ее лаборатории и технические наработки, но нас отрезали ото всех источников энергии, кроме независимых или нелегальных. Без сомнения, эти источники в конце концов найдутся, но с завтрашнего дня и до разрешения проблемы на базе вводится режим экономии. Кто-то хочет выступить?

– Нас слишком мало, для отражения всех угроз не хватит людей.

– Все верно. Необходимо пополнение, свежая кровь. Примерно через год, когда розыск зайдет в тупик, мы активно займемся вербовкой новых агентов. Будем искать их везде – в Космофлоте, в колониях, среди гражданских служащих Альянса… Люди сходных с нами взглядов нужны отряду.

– Каких именно взглядов, Март?

– А у тебя есть сомнения, Дик? Мы все – защитники людей, самые верные, самые последовательные. Альянс может нас предать, но мы никогда не предадим человечество. В будущем организации пригодятся любые союзники, которые разделают наши убеждения и не стесняются применять любые методы. Любые – это я подчеркну. Если остались вопросы, спрашивайте прямо сейчас, потому что через два часа я использую телепортер дальнего радиуса и вернусь на Землю.

– Рискованно, Март – ровным голосом произнесла Зинаида. – Тебя могут арестовать.

– Понимаю, но выбора нет. Есть дела, которые необходимо завершить в Йоханнесбурге. Они оправдывают мой личный риск.

* * *

Спустя полчаса, когда оперативники разошлись, Март перебрался к панорамному иллюминатору и облокотился о поручень. Млечный путь все так же сиял, рассекая тьму. Ангелина подошла и устроилась рядом, звездный свет окрасил ее лицо в холодные, призрачные тона.

– Итак, ты возвращаешься на Землю.

– Да.

– Следовало посоветоваться со мной. Не забывай, теперь ты не единственный лидер.

– Не забыл. Крайтон на случай своей смерти специально разделил власть пополам. Он думал, что обезопасит себя от интриг. О, космос! Адмирал видел опасность не в том месте.

– Ты встречался с Брауном?

– Да, мы поговорили. Как видишь, я жив до сих пор.

– Он согласился?

– В конце концов – да.

– Полагаешь, его спасение имеет смысл?

– Не знаю, Ли, не знаю… С Брауном сложно вести дела. Он опасен и трудно предсказуем, но сейчас в безвыходном положении. Проблема в том, что Дик и другие его ненавидят.

– С Диком я сам поговорю, а ты, Март, не забывай, чем расплатился за ошибки Крайтон.

– Постараюсь не ошибаться в том же духе. Как тебе работа Зинаиды?

– Вербовка модификантов против правил, но нам нужен сотрудник-телепат. Этим все сказано. До сих пор она не создавала проблем.

– Тогда ты понимаешь, почему я принял такое решение насчет Брауна. Он тоже изменен и это очень полезен.

– Понимаю и еще… у меня новая информация о замыслах сирмийцев.

– Они опять хотят войны с Гирканом?

– Не просто хотят, а собираются заняться этим всерьез. Само по себе это неплохо, за исключением одной детали – у них есть кристалл крепития.

– Черт! Где они его взяли?

– Где взяли – не знаю. Но если эта штука придет во взаимодействие с более-менее плотным веществом, рванет так, что потянет на планетарную катастрофу. Допустим, это случится на Гиркане. Тогда Сирмийская Империя слишком окрепнет. Наши противники перестанут уравновешивать друг друга.

– Их кристалл крепития – единственный?

– Пока не знаю. Я едва успела убраться с Сирмы.

– И как они его хранят?

– В капсуле, из которой откачан воздух. Силовое поле держит крепитий в самой ее середине,

– Неплохо бы эту штуку у них отобрать.

– Ого-го! Твои амбиции, Март, в последнее время выросли… Выкрасть крепитий с Сирмы образец невозможно, особенно теперь, когда мы потеряли поддержку Космофлота.

– Выкрасть с Сирмы, действительно, не получится, а вот получить другим способом… Мы не станем предотвращать гиркано– сирмийский конфликт, лучше вмешаемся в него на стороне Сирмы выгодным для нас образом.

– Может, мне использовать «в темную» какого-нибудь смелого капитана?

– Почему бы нет, Ли?

– Пожалуй, я знаю одну подходящую кандидатуру…

Март усмехнулся и кивнул.

– Русанов? Действуй, я не возражаю.

– А ты вернешься в Йоханнесбург?

– Непременно, поучаствую там в финале судебной драмы.

– Еще раз предупреждаю – не попадись. Иначе у драмы появится продолжение…

* * *

Март покидал станцию тем же путем, каким пришел – через госпиталь, лифт, коридор и ангар. Чтобы сберечь энергию, в госпитале приглушили свет, но медицинские приборы тревожно мигали. Две койки оставались занятыми, третья опустела, тело мертвого агента уже отправили в морг. В ангаре стояла кромешная тьма, включенным оставался лишь аварийный фонарь возле платформы.

– Погодите, командир! – позвал запыхавшийся техник, который едва успел догнать Марта. – Хочу вас предупредить… Энергии очень мало.

– То есть?

– Подождите немного. Сейчас мы выключим все, что еще можно выключить. Примерно через четверть часа ее наберется для вашего переноса на Землю. Возвращения не будет, пока станция не найдет минус-материю. Возможно, понадобятся недели, сэр… Возможно, месяцы… Вы уверены, что…

– Ничего страшного, я умею ждать.

Март сел на металлический ящик и уронил голову на скрещенные руки.

«Парень намекнул, что у меня есть шанс не вернуться, и, в общем-то, он прав.Я могу отменить свой приказ, уйти в каюту и принять снотворное. Кай не узнает, что меня нет на Земле, завтра промолчит на суде, будет казнен, так что мести за обман можно не опасаться. Все мы выживем, я добьюсь своего… Знаю, игра получится грязная, но не мы первые, не мы и последние. С такими воспоминаниями можно жить дальше. Можно даже попытаться все забыть».

– … Простите, командир, но четверти часа, видимо, не хватит. Как минимум полчаса, – раздался из полумрака смущенный голос техника.

– Работай дальше, я подожду…

Сейчас в ангаре пахло озоном, но лишь слегка. Тогда, два года назад, запах крови и озона от излучателей пропитал, казалось, все – одежду, снаряжение, даже пластик. После стычки с гирканцами поврежденный челнок кое-как заходил на посадку. В гулких коридорах базы рифленый металл гремел под подошвами ботинок. Влад лично обработал Марту сильно обожженное плечо. Потом был брифинг и язвительный разнос адмирала. Март не стал оправдываться. Давно разобравшись в характере Крайтона, он научился терпению. Выспавшись наконец, у себя в каюте, он бродил по коридорам и лабораториям станции, пытаясь хотя бы так заглушить беспокойные мысли и боль в руке. В лаборатории варп-технологий возился с расчетами незнакомый парень. Он легко и быстро касался пальцами сенсорного экрана. Губы беззвучно шевелились, называя числа.

«Ты новичок? – поинтересовался тогда Март. – Не скажешь, куда перевели Дэна?»

Исследователь обернулся, очевидно, раздраженны внезапной помехой. Марта поразили глаза парня – светлые, прозрачные, без малейшего признака тепла.

«Я ничего не знаю про Дэна».

«Но ты должен помнить его в лицо».

«Я здесь недавно. До этого был на фронтире»

«Но ты занимаешься вычислениями».

«И что? Да, я солдат, но пару уравнений решить могу. Теперь вот модифицирую варп-двигатель для 'Титании».

«И получается?».

«Да».

Март с полминуты рассматривал цифры и непонятный схемы, они внушали оперативнику уважение.

«Меня зовут Март. Или Рей. Впрочем, ты сам понимаешь, что имена тут можно менять».

«Адмирал сказал, что теперь мое имя – Фрэнк Браун. Так меня и называй. А еще адмирал сказал, что у меня после ранения стресс. Приходится принимать лекарство».

«Понял, но у тебя осталась семья? Где-нибудь далеко на Земле?»

Лицо Брауна исказилось, но только на миг.

«Да, у мня есть семья. Большая. Много братьев и сестер. Я с ними встречусь когда-нибудь».

«Попросись в отпуск и встреться, стресс пройдет».

«Адмирал Крайтон приказал подождать. Говорит, пока что моя семья – этот отряд».

При очередном упоминании имени шефа Март спиной ощутил неприятный холодок. Возможно, повлияло то самое «лекарство», но парень из лаборатории выглядел биороботом. В светлых глазах словно стыл хрупкий лед.

«Ты быстро пишешь формулы, а руки как у штурмовика. Нам нужно познакомиться поближе. Я соберу пару-тройку парней, посидим в кают-компании, поговорим».

Браун помедлил. Марту показалось, будто взгляд парня немного потеплел, но эффект создавали отблески сенсорного экрана.

«Ладно, как-нибудь потом».

«Ты – супервиро?» – мягко спросил Март.

«Да. И у меня проблемы с контролем ярости. Адмирал говорит, это генетическое. А еще он говорит – я должен ненавидеть гирканцев».

«Ненавидеть гирканцев? Не слишком этим увлекайся, таким, как мы, нужна ясная голова».

«Иногда мне кажется, что я ненавижу не только их».

«Кого еще?»

Браун задумался, отблески на его лице еще раз сверкнули и исчезли, глаза потемнели и приобрели ясное, твердое выражение.

«Это ненависть не к чужакам… скорее, к определенным поступкам, – тихо сказал он. – Я понял, что ненавижу предательство…».

* * *

– Готово, сэр! Энергии достаточно.

Март вздрогнул, освобождаясь от воспоминаний.

– И кто бы мог подумать, что Кай, который два года назад смахивал на ледяную статую, поставит на карачки весь Альянс!

– Не расслышал… Вы что-то приказали, сэр? – поинтересовался слегка шокированный техник.

– Ничего, я только сказал, что все мы ненавидим предательство.

– Так точно, командир, полностью с вами согласен. Подставить партнера – самое поганое дело. Когда нашу группу бросили на Люге, я так ругался, что язык почернел до самых миндалин.

– Согласен? Тогда запускай свой агрегат. Я возвращаюсь в Йоханнесбург.

Глава 14

Делай, что положено

Бронированный фургон остановился. Солдаты выпрыгнули из кабины и, как только скованный наручниками Кай сошел на бетон, взяли его на прицел. Зеваки отпрянули, толпа поредела, освобождая вооруженным людям проход. Кай двинулся по по этому импровизированному коридору к дверям судебного зала. Фигуры охранников закрывали обзор, но острым слухом супервиро он улавливал ропот, временами переходивший в гневные выкрики. Осколок камня, возможно, взятый из руин, пролетел возле виска, вскользь царапнул шлем солдата и покатился по земле.

Эсперо не оглянулся – ему было все равно. Двери раздвинулись и снова сомкнулась за спиной, отрезая шум толпы и жару летнего дня. В зале суда на этот раз царило молчание. Кай прошел на старое место – за стеклянную перегородку и понял, что кое-что изменилось – на полукруглой площадке стоял стул.

«Кто-то вспомнил, что я лежал в больнице», – не без иронии подумал он.

Кай сел и положил скованные руки на колени и тут же понял, что из такого положении не сможет наблюдать за залом. Попытавшись встать, он тут же наткнулся на ствол охранника. Судья Малангу выглядел угрюмым и заметно изможденным. Остальные члены коллегии, как всегда молчаливые, сверлили подсудимого взглядами. Кай легко вызвал в памяти то, что знал о них. Крайняя слева – Рабинат Наби, молодая аристократка, чудом пережившая налет гирканцев на колонию. По левую руку от нее – Пола Винберг, уважаемый в Йоханнесбурге юрист, волосы этой женщины уже сильно тронуты сединой, третий по порядку – Акахата Абад, пожилой, но все еще мускулистый мужчина с резкими чертами лица, последняя из коллегии, если не считать самого Малангу – Тина Чинуа, яркая смуглая брюнетка, безвестный молодой судья, ее имя ничего не говорит Каю.

«Аристократка с удовольствием закопала бы меня. Ферейцы, хоть и входят в Альянс, держатся наособицу. Прочих людей они считают буйными».

– Продолжаются слушания по делу Фрэнка Брауна, он же Кай Эсперо, – чуть надтреснутым голосом объявил Малангу. – Слово предоставляется стороне обвинения.

Чтобы посмотреть в лицо прокурору Миллеру, пришлось повернуться на стуле, но даже в этом положении обзор наполовину закрывала фигура охранника.

– Благодарю вас за предоставленную возможность, ваша честь, – начал свою речь прокурор. – Сторону обвинения интересуют детали знакомства подсудимого с адмиралом Крайтоном. Стремились ли вы добиться его доверия, мистер Браун?

– Нет.

– Почему?

– Все очень просто. Мне нужна была работа, и я ее нашел. Доверять или нет – проблема адмирала.

– Уточняю – вы пытались добиться особого доверия адмирал и влиять на его решения?

– Вас интересует, не имел ли я умысла обмануть его или убить. Нет, имел.

– Тогда каковы были ваши намерения?

– Сделать офицерскую карьеру. Служить в Космофлота Альянса.

– Разве вы имели на это право?

– Формально – нет, но я обладал необходимыми способностями и знаниями.

– Вы были ранены на службе?

– Да, я много раз получал сильные физические повреждения. Способность регенерировать спасала мне жизнь.

– Вы лежали в госпитале?

– Да.

– На Земле?

– На базе «Параллакс» в глубоком космосе.

– Вы сильно страдали?

– Не больше, чем обычно. Адмирал сказал, что у меня стресс и велел принимать лекарства.

– Их прописывал врач?

– Нет, я получил дополнительное лекарство из рук самого адмирала.

– То есть, он относился к вам по-особенному. Свидетели утверждают, что адмирал часто называл вас сынком. Обвинение полагает, что вы, используя логические способности супервиро, влияли на адмирала Крайтона, манипулировали им, заставляли незаконно продвигать вас по службе. Это вы оснащали «Титанию», а потом, сбежав из-под ареста, использовали ее для атаки на «Алконост».

– Чушь собачья. Капитан Русанов – ваш свидетель, но даже он говорит, что не я начал бой.

– Подсудимый, выражайтесь прилично, – вмешался судья Малангу. – Впрочем, ваш аргумент принят. Прокурор Миллер, нас интересуют факты, а не домыслы.

– Фактов более, чем достаточно. Система ПВО зафиксировала пролет над Йоханнесбургом двух объектов. Один был ракетой с зарядом из минус-материи, второй – боевым челноком, в котором, судя по биосигнатурам, находился подсудимый. Картина ясна – Браун покинул гибнущую «Титанию», после чего нанес ракетный удар по городу, намереваясь поразить резиденцию адмирала Крайтона. Удар пришелся по жилому кварталу, в котором погибли невинные люди, а подсудимый тем временем приземлился в безопасном месте. После этого он осознал, что по дому адмирала промахнулся. Пришлось явиться и довершить дело руками. Подсудимый не интересовался судьбой убитых им невинных людей. Он торопится, чтобы расправиться с пожилым адмиралом, который, конечно, не мог сопоставляться.

По рядам публики пробежал гневный ропот. Эсперо непроизвольно сжал кулаки, массивные холодные браслеты врезались в мышцы предплечий.

«Они не знают, что сталь, даже такую толстую, можно сломать. Возможно, я порву связку, получу трещину в кости, но руки освобожу. Потом можно ликвидировать охрану и взять кого-нибудь в заложники – Малангу, Миллера или эту Рабинат Наби».

– Даже не пытайся, – едва слышно шепнул охранник. – Вижу, на кого ты нацелился. В наручниках датчики.

Кай ничего не ответил, он, не отрываясь, смотрел на судью, на усталое круглое лицо этого человека, на широкие мягкие ладони, которые никогда не держали оружия, на ссутулившиеся под мантией плечи.

– Подсудимый, – заговорил Малангу. – Что вы обсуждали с адмиралом Крайтоном незадолго до его смерти?

– Адмирал сказал, что теперь мой дом – отряд «кси», моя семья – оперативники отряда. Как раз перед этим он украл у меня записи с цифровыми копиями братьев.

– Как вы узнали о пропаже?

– Мне сообщила об этом лейтенант Сакура Ито.

– Она может подтвердить ваши слова в суде?

– Нет. Она пропала без вести. Я полагаю – убита по приказу Крайтона.

– Ваша честь, подсудимый лжет! – вмешался Миллер. – Поглядите на планшет! Лейтенант Ито не пропала без вести, она ушла в отставку, по собственному желанию и переселилась на Окинаву и утонула там, купаясь в море. Смерть официально признана некриминальной.