Текст книги "Хроники отряда Кси. Раскол (СИ)"

Автор книги: Елена Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

«Выстрелы „Алконоста“, – понимает Кай и трогает кулон на шее. – Меня сейчас убьют, чип тоже сгорит, я ничего не успею изменить».

Он не кричит, не жмурится, не совершает ничего такого, что сделал бы обычный человек. Просто смотрит в пустое небо и ждет последнюю вспышку.

* * *

– Эй! Мы не договаривались!

Кай пришел в себя и понял, что Сантос трясет его за здоровое плечо. Свет солнца за окном слегка померк, очевидно, день клонился к вечеру. Ветер с усилился, он раскачивал пальмы за окном, срывая с них сухие листья.

– Там что – буря?

– По0моему, с востока идет небольшой шторм. Вы опять выдернули капельницу, а раз так, придется добавить дозу уколом.

Сантос исчез, вернулся уже с инъектором и уколол Кая в шею.

– Ну как, получше?

– Да.

– Неплохого самочувствия вам хватит на пару часов.

– Простите, доктор, выдернув трубку, я погорячился.

– Вы не погорячились, вам снятся кошмары.

– Если хотите, можете застегнуть фиксаторы, я не обижусь.

– Возможно, когда вы будете спать, я их застегну. Сейчас это ни к чему, мне кажется, вы себя контролируете.

Кай молча кивнул. «Пока еще контролирую, – подумал он. – И неизвестно, что случится, если этот слишком щепетильный врач не отыщет лекарство».

– Готовы записывать?

– Да.

– Эксперименты на Меркурии были не для гуманистов. Сейчас, я вам накидаю подробностей.

– Ничего, потерплю. Это моя работа. Главное, формулу яда не забудьте.

– Я никогда ее не забуду.

Глава 8

Договор с врагом

Русанов вошел и осмотрелся. Комната выглядела маленькой и нежилой, за квадратом окна медленно разгорался рассвет. Тускло-розовый кусок неба проглядывал в просвет между небоскребами.

– Я не стану называть свое имя, – заговорил черноволосый, тень все еще скрывала его лицо. – При моей профессии имя лишь условность. Если хотите, можете называть меня Март. Не стану лгать, ночью вы разговаривали не с вашей подругой, не с Бастиной. Мы использовали ее настоящий голос, словом, это была подделка.

– Мошенники.

Русанов сжал кулаки. Уже разбитые о противника костяшки пальцев заныли еще сильнее.

– Не злитесь, – примирительно продолжил Март. – Если бы мы сказали вам правду, вы бы не пришли сюда и многое потеряли. Хоть вам это и не нравится, поверьте, капитан, мы на одной стороне.

– На одной стороне с кем? С друзьями того самого адмирала, который угрожал сбить мой «Алконост»?

– Лично мне Алексис Крайтон не друг. Он вел себя как фанатик и умер точно так же. Из за его «стараний» отряд «кси» раскололся, наша работа скомпрометирована, а я вынужден прятать свое лицо.

В словах Марта была горечь, Русанов не сумел определить, наигранная она или настоящая.

– Не вижу, чем ваши методы отличаются от методов покойного. Тот тоже любил водить людей за нос.

– Алексис не столько водил людей за нос, сколько попросту ликвидировал, кого хотел. Мы этим не увлекаемся. Отряд «кси» всегда служил человечеству, пусть даже самыми жесткими методами, когда других не осталось, но все же – мы не воюем с людьми.

– Даже так?

– В организации не без отщепенцев, но не сомневайтесь, их меньшинство. Так или иначе, отряд «кси» разберется с теми, кто предал наши принципы.

– С кем вы на самом деле воюете?

– Настоящая задача – отражение инопланетной угрозы.

– Помню, знаю. Наблюдал Гирканский скандал. Тот самый случай, когда ваши люди взорвали спутник на чужой территории.

– Там был особый случай, капитан. Сейчас меня интересуют не диверсии на территории гирканцев, а человек, который ими занимался. Вы ведь лично его брали?

– Какая разница? Если хотите свести с Брауном счеты, я вам не помощник.

– Вы меня не поняли. Чтобы сводить счеты, отряду помощники не нужны, и мстить Брауну мы не собираемся. В какой-то мере, убрав адмирала, он оказал нам услугу.

– Сомневаюсь, чтобы он к этому стремился… Ладно, вернемся к делу. Зачем меня вызвали меня таким странным способом?

– Хочу сделать вам предложение, от которого трудно отказаться. Место в отряде «кси».

– Что? – Русанов не сумел, да и не захотел скрыть удивление. – С чего вы решили, что я для такого годен?

– Все дело в вашей репутации. Вы умны, смелы и чертовски удачливы, вы готовы на риск, если это на пользу делу. Вас не сковывают устаревшие рамки…

– Не трудитесь, все равно не соглашусь. Я исследователь и капитан, а не диверсант и шпион. Люблю действовать открыто и не люблю, когда наоборот.

– Ладно, понял, к переводу вы пока не готовы. Но оказать отряду помощь можете?

– Зачем мне это?

– Затем, что будущее Альянса Земли сейчас под угрозой.

– Я вас не понимаю.

– А вы для начала послушайте, это не очень короткий рассказ. Адмирал Алексис Крайтон был одержимым идеей войны с Ушедшими. Человек он от природы упрямый, а с возрастом стал неуправляемым. Кая Эсперо подобрал где-то на фронтире, прельстившись его способностями супервиро, и они действительно очень велики. Возможно, это лучший супервиро на территории Альянса, и Крайтон быстро сообразил, что к чему. У этого Эсперо, он де Кай, он же Фрэнк, он же Браун, имелась некая очень дорогая ему вещь. Говорят, кулон с чипом, а на чипе записаны геномы и память всех его погибших дружков. А это еще примерно сотня супервиро.

– Он, что, собирался их воскресить?

– Бинго!

– Разве такое возможно?

– Для нас – нет. А вот для него – возможно, да. Это без шуток чертовски способный парень… Так или иначе, Крайтон убедил Брауна оставить кулон на хранение в сейфе на базе отряда. А потом изъял реликвию и обратно не вернул. Думаю, хотел таким способом держать Брауна на коротком поводке, но вместо этого получил врага.

– Этот Браун-Эcперо ради чипа расстрелял офицерское собрание и убил сотни гражданских?

– С этой историей не все так просто, как кажется. По офицерам Браун стрелял, это факт. А вот доказательств, что бомбу на квартал Санплена сбросил именно он, нет. Кроме якобы признания не следствии, которое оформили кое-как.

– Зачем ему самооговор?

– Не знаю. Пока что мы имеем мы открытый для публики суд и подсудимого, человека, который ненавидит нас всех – и мертвого уже адмирала, и отряд «кси», и Объединенный Космофлот, который все это допустил.

– Мне кажется, скоро этот Эсперо-Браун перестанет составлять проблему.

– Возможно. Но до этого он имеет в запасе несколько дней, чтобы открыто выступать на процессе. Браун считает, что никакие аргументы защиты ему не помогут, а поэтому использует трибуну в суде, чтобы утопить нас всех. Как я уже сказал, для него нет разницы между Крайтоном и настоящим, изначальным отрядом «кси».

– А я вот не уверен, что в этом смысле он заблуждается. Ни ваши методы, ни методы покойного нельзя назвать открытыми и честными.

– Я же сказал, у нас с Крайтоном различаются цели. Я, например, никогда не стремился к личной власти.

Март вытащил из шкафа две бутылки тоника, откупорил себе одну, а вторую протянул Русанову.

– … и позвольте, капитан, я продолжу. Любимчики покойного адмирала не брезгают местью. Прошлой ночью Брауна пытались убить в тюрьме.

– Он мертв?

– Выжил, но ненадолго. Лежит сейчас в центральной клинике, его отравили ядом, сделанным специально против супервиро.

– Ого!

– Вот то-то что «ого». Этот Фрэнк-Кай – очень умный человек. Он начнет искать способ дожить хотя бы до приговора. У него, думаю, есть наработки по антидоту и он способен держать их в памяти.

– В чем тогда проблема?

– Люди Крайтона тоже не дураки. Они слегка поменяли формулу вещества. Теперь лекарство против известной Брауну отравы только усилит воздействие нового токсина, и, попытавшись вылечиться, он умрет.

– Черт возьми, Март! Вы не считаете, что это подло?

Оперативник слегка усмехнулся.

– Вообще-то это допустимая в крайних ситуациях мера. Но, вы, капитан, неправильно меня поняли. Я вовсе не рад этой ситуации, напротив, мы, настоящий отряд «кси» хотели бы помешать ребятам Крайтона. Спросите, почему? А вы подумайте немного, и сами найдете ответ.

Русанов откупорил бутылку, отхлебнул глоток тоника, посмотрел сквозь стекло на окончательно посветлевшее небо…

– Все дело в войне. Вы уже сказали, что опасаетесь инопланетной военной угрозы.

– Браво, капитан! Я убедился, что слухи не обманывают, вы очень сообразительны. Браун, пусть даже под нажимом Крайтона, перевооружил Звездный Флот всего за один год. Созданный им проект крейсера станет основой для нового класса боевых кораблей… но это не все. Он может сделать многое другое, и мы не хотим терять такую возможность.

– Он не хочет вам помогать. И еще – его возможности и способности слишком дорого обходятся людям Альянса.

– А что перевешивает, капитан – полтора десятка погибших офицеров или миллиарды землян, которые выжили, потому что попытка адмирала устроить преждевременную галактическую войну сорвалась? Я считаю, ради пользы дела Брауну стоит сохранить жизнь.

Русанов задумался, рассматривая уже пустую пластиковую бутылку.

– Ну так сохраните, – сказал он после долгой паузы. – Если сможете, конечно. Я так понимаю – с этим большие проблемы.

– Да, – согласился оперативник. – Дело даже не в приговоре, и не в формуле яда, а в том, что нужна гарантия… Гарантия того, что Браун промолчит о кое-каких вещах…

– Вы о чем?

– Он может сколько угодно топить Крайтона, это неплохо. Но он не должен раскрывать личности моих людей.

– А он их знает?

– В том-то и дело, что знает имена. Вдобавок, Браун не видит разницы между моими оперативниками и ребятами адмирала.

– А я тут при чем?

– Вот мы и подошли к главной цели нашей встречи. Объясните ему эту разницу.

– Что?

Русанов резко поставил пустую бутылку, она покатилась и упала на пол.

– Вы забыли, что мы с Брауном-Эсперо вовсе не друзья.

– Конечно, не друзья, но вы единственный человек не из отряда «кси», которого он более-менее знает.

– Он убил моего старого товарища и меня самого чуть не убил.

– С вами драка была честная, так что Браун вас, в итоге уважает.

– Слабый аргумент.

– Других пока нет. Попробуйте наладить с ним контакт. Супервиро – люди странные, но что-то мне подсказывает, что этот Эсперо – вовсе не психопат.

– Я не ваш агент.

– Конечно. Просто попытайтесь стать посредником.

– Он не захочет со мной говорить.

– Захочет, когда узнает про ситуацию с ядом. Этот супервиро вовсе не собирается умирать. Правда, он неплохой манипулятор… Это тоже имейте в виду.

– Не думайте, что я соглашусь.

– Вы уже согласились. Знаете, почему? То, что я вам предлагаю, не противоречит вашей совести…

«Вранье и интриги, я даже не знаю, кто из них врет больше, – обреченно подумал Русанов. – Надо бы отделаться от Марта, пока не поздно».

– Меня не пустят к нему в клинику.

– Пустят. Очень хорошим, почти настоящим пропуском мы вас обеспечим. И еще… я переслал вам на планшет все данные по яду. Отдайте Брауну сами, он все поймет.

– А если он примет эти данные, а выгораживать вас откажется?

– Уговорите, чтобы согласился… Да не напрягайтесь вы так, Русанов. Справитесь, не сомневаюсь. Возвращайтесь к своим друзьям и передайте мои извинения команде «Алконоста». Сожалею, что испортил вам ночь, но, другого варианта не было.

Март резко встал и пошел к двери. Русанов проводил взглядом его спину в черной куртке…

* * *

Расставшись с не на шутку рассерженным Прозоровским и сдержанно-недовольным Измайловым, Русанов вернулся к себе в отель. После Бастины в номере остался запах духов, но кружевные трусики исчезли.

Русанов изучил полученный от Марта файл и не нашел в нем ничего странного – текст действительно касался токсина. Сфабрикованный пропуск с поддельной визой судебного департамента выглядел безупречно. После бурной ночи и тревожного утра капитана клонило в сон, он рухнул на диван и проспал ровно час, а потом очнулся словно его толкнули.

С востока дул штормовой ветер, непогода заливала дождем окна.

«Тянуть дальше нельзя, – решил очнувшийся Русанов. – Врет Март или нет, но, возможно, от Брауна я получу все ответы».

Он спустился на лифте до нулевого уровня башни, и мгновенно оказался под ливнем. Струи воды колотили по серебристым бокам флайера. «Полеты запрещены», – отрезал автопилот и отключился.

Промокший до нитки Русанов добрался до клиники пешком и только через час. Перед дверью в специальное крыло он коснулся сенсора, через миг перегородка раздвинулась, и в грудь Русанову уперся ствол излучателя.

Безликий солдат рассматривал капитана сквозь тонированный визор шлема. Вдобавок к этому шлему охранник носил полный комплект защитной экипировки.

«Брауна неплохо стерегут, но только от вооруженного нападения. Если с таким пропуском, как у меня, явится настоящий оперативник Крайтона, этим парням не очень-то поможет броня»

– Ваши документы.

Русанов протянул пропуск, дождался, пока охранник его проверит, и шагнул в закрытый для других отрезок коридора. Здесь на скамьях вдоль стены расположились другие охранники,и капитан снова удивился их количеству. «Похоже, насчет ночных событий Март не врал. В тюрьме случилось побоище».

Он толкнул еще одну дверь, очутился в квадратной палате и нос к носу столкнулся с совсем молодым круглолицым парнем в белом халате.

– Вам сюда нельзя, – решительно сказал медик и преградил капитану путь. – Здесь особая зона.

– У меня пропуск от судебного департамента, вот, смотрите сами. Сергей Русанов, капитан первого ранга, Объединенный Космофлот.

– Я видел ваше лицо. Да, помню, в новостях.

– Мн нужно поговорить с с вашим пациентом, доктор…

– … доктор Сантос. Вы явились некстати. Мой пациент сейчас спит.

– Как он?

– В тяжелом состоянии. Сейчас синтезируем антидот.

– То есть, лекарство пока не вводили.

– Не так быстро. Компьютер как раз выполняет расчеты. Как только они закончатся, я настрою и запущу синтезатор.

– Отлично, я успел вовремя. Пустите меня к пациенту, док. Есть важная информация, и она вам пригодится.

– Я же сказал, что он спит…

– Я не сплю и все слышу, Сантос, – раздался приглушенный голос Кая Эсперо.

Рассерженный врач покраснел до корней волос и нехотя отошел в сторону, Русанов приблизился к окруженной мерцающими приборами кровати и остановился возле нее, ошеломленный увиденным

Он едва узнал супервиро. Пристегнутый фиксаторами, тот лежал, слегка запрокинув голову, труба капельницы тянулась к локтевой вене. Бывший противник Русанова всего за несколько часов сильно похудел, бледную кожу лица и рук покрывала сетка сосудов.

– Позлорадствовать пришли, капитан? – тихо и хрипло, но с заметной иронией спросил Эсперо. – Я сам себя не вижу, но, должно быть, интересное зрелище.

Доктор подошел к кровати и проверил показания приборов.

– Вы сами видите, капитан, в каком тяжелом состоянии пациент. Временами он теряет сознание. Скажите им всем, что транспортировку в суд я не разрешу, пусть даже не надеются.

– Я не собираюсь увозить его. Я вообще пришел не за этим. У меня с собой файлы с поправками по токсину. Касаются формулы.

– Что там? – хриплым шепотом спросил Эсперо, – Прочитай вслух, доктор.

«У него ослабло зрение, – вдруг отчетливо понял Русанов. – Он действительно умирает, и не факт даже, что дождется этого антидота. Простить его преступления нельзя, но допустить расправу прямо в тюрьме – это уж чересчур».

Когда Сантос закончил чтение, в палате повисла нехорошая тишина.

– Насколько это откладывает изготовление лекарства? – почти шепотом спросил супервиро.

– Часа на три, – растеряно отозвался доктор. – Время еще есть, но, капитан, вы уверены, что эти сведения правильные?

«Не уверен, – с горечью подумал Русанов. – Я теперь ни в чем не уверен»

– Человек, который дал мне формулу яда, выглядел правдивым, – произнес он сдержанно вслух. – Риск, конечно, остается, но я бы рискнул.

– Хорошо, остановлю расчеты и введу новые данные, – кивнул Сантос, чуть успокоившись.

Медик отошел к пульту, а Эсперо склонил голову набок и попытался задержать расфокусированный взгляд на Русанове.

– Подойдите ближе, капитан. Хорошо, вот так. Простите, но мне трудно напрягать голос. Я хочу знать, кто вам это дал. И вы забыли сказать, что этот кто-то потребовал взамен.

Русанов вдруг ощутил нарастающую злость.

– Можно подумать, что у тебя богатый выбор. Ты преступник и, если выживешь, ответишь перед судом за все, что натворил.

– Выбор есть всегда. Если вы еще не поняли, я могу выбрать смерть.

– С таким добросовестным врачом это будет трудновато.

Случилось невероятное – Эсперо слега улыбнулся потрескавшимися губами.

– Пожалуй, вы правы, капитан. Доктор Сантос просто умница. Так кто передал вам передал файлы?

– Отряд «кси». Парень с затененным лицом и именем «которое ничего не значит».

– Как он выглядел?

– Черноволосый, в черной куртке.

Эсперо, казалось, задумался.

– Он хочет отречься от Крайтона, и уйти от трибунала, – прошептал супервиро спустя несколько секунд. – Можете даже не отвечать, капитан, я и так понял, кто это.

– Собираешься сделать, как он захочет?

– Может быть, да, а может быть, и нет. Подумаю. Сделаю так, как мне будет удобнее. Вам, наверное, все равно?

– Мне все равно, вы оба преступники.

Эсперо опять едва заметно улыбнулся.

– Ваша позиция понятна. Как, кстати, самочувствие?

– Неплохо, но раньше, до травмы, было лучше.

– Я не заставлял вас меня ловить.

– Ты расстрелял моих товарищей.

– Ну так дайте людям Крайтона доделать дело и сократите судебную бюрократию.

– Хватит! – решительно вмешался Сантос, который закончил настройку компьютера и вернулся к больничной койке. – Капитан Русанов, мой пациент в тяжелом состоянии. Я, конечно, благодарен за помощь, но сейчас уходите. Если вы оба продолжите ругаться, этот разговор Кая добьет.

Русанов развернулся, чтобы удалиться, но остановился, не доходя до порога.

– Извините, доктор. Обещаю, впредь буду молчать. И все же, останусь и дождусь результатов. Где можно устроиться, чтобы не мешать?

– Господи! Да нигде! Но если очень хочется, наденьте стерильное пончо и садитесь на табурет в самом дальнем углу. Три часа до готовности лекарства, результаты будет утром. Вы точно хотите ждать?

– Совершенно точно.

Русанов натянул на себя белый хрустящий балахон и присел на хлипкое сиденье. Выждав, когда доктор отвернется, он вытащил из кобуры импульсный излучатель и установил регулятор мощности на максимальное оглушение. «Если люди Крайтона сюда заявятся, они сделают это через пару часов».

Глава 9

Схватка

Супервиро потерял сознание около двух часов назад. С тех пор он так и лежал неподвижно. Пульс был неровным, дыхание слабым, сетка сосудов ярко проступила на коже.

– Антидот готов, – объявил Сантос, вытаскивая из синтезатора ампулу. – Тянуть дальше нельзя. В другой ситуации на клинические испытания ушли бы месяцы, но…

Врач набрал вещество в шприц, проверил дозу и добавил к содержимому капельницы. Бледные веки Брауна не дрогнули, кардиоиндикатор продолжал рисовать неровные росчерки.

– Как долго теперь ждать? – спросил Русанов.

– Не знаю. Может быть, несколько часов. Может быть, сутки.

– Как оно действует?

– Сначала наноботы в его крови начнут разрушаться. Их остатки мы выведем через фильтры крови. Потом, если повезет, восстановиться регенерация, раны и поврежденные сосуды начнут заживать. Пульс нормализуется, пациент придет в сознание… так или иначе, что-то изменится.

– А умереть он может?

– К сожалению, да. Это очень меня беспокоит.

– А, если выживет, последствия останутся?

– Пока сложно сказать.

Капитан отошел и сел на свой табурет в углу. «А ведь неплохо, если супервиро утратит опасные качества». Мысль была прагматичная, но нечестная, и капитан ее прогнал.

– Так и просидите тут до утра? – осторожно поинтересовался Сантос.

– Да, останусь, но не волнуйтесь – мешать не буду. Кстати, вы как – не боитесь вот так, в одиночку?

– Оставаться с Брауном?

– Угу.

– Если боишься пациентов, с работой нужно завязывать.

Доктор проверил аппаратуру, и присел рядом с капитаном – усталый, ссутулившийся.

– Я понимаю, что Браун преступник, – нерешительно заговорил он. – Возможно, психопат, да и трудно не заметить, если целый квартал – в труху, но…

– Что?

– Я там живу, точнее жил. На самой границе Санплены. День был выходной, без пациентов, меня потянуло отдохнуть на террасе. У нас были красивые дома – настоящие висячие сады. Со своей террасы я видел, как над городом появился объект – он не прилетел сверху или сбоку, а будто возник из пустоты… Воздух вокруг дрожал, появилось марево и…

– Это был челнок?

– Нет. Я врач, не военный, но предмет в небе походил на ракету. Странно… она появилась из ниоткуда.

– Маскирующее устройство, – сказал Русанов. – В космосе их не используют – там прикрывают сам корабль. Он невидим, пока не выстрелит, а потом пуск-удар, и без сопротивления воздуха все происходит быстро.

– Корабль я тоже видел, он появился через пару секунд.

– Какой?

– Мне кажется, челнок военного образца. Он летел низко, появился точно так же, из марева.

– Это челнок выпустил ракету?

– Нет, ракета появилась раньше.

– А что потом?

– Я не вполне понял. Кажется, заработало местное ПВО.

– Они пытались сбить ракету?

– Не знаю, что они пытались, но прилетело по челноку. Я видел, как машина падала, потом из нее вылез человек.

– Фрэнк Браун?

– Очень на него похож.

– Куда он делся?

– Вот этого я не разобрал. Ракета, видимо, попала в Санплену. Там все рухнуло, а мой дом обвалился наполовину. Я покатился по сломанным террасам, вместе с кучей листьев, со своим шезлонгом – вниз, вниз… Очнулся на куче хлама. Рядом горело, все кричали. Я встал, понял, что цел, пошел помогать раненым.

– Спасибо, доктор. Интересная история. Вы очень мне помогли.

– Да не за что.

Сантос отошел, чтобы сделать два кофе.

«Значит, по Санплене ударила не самодельная бомба, а ракета военного образца, – размышлял Русанов, наблюдая, как за окном темнеет небо и колышутся кроны деревьев. – Получается, Браун ее не делал и даже, возможно, не запускал. Кто тогда? Сам Крайтон? Крайтон был дома, не на „Урании“, так командовал его старпом. Ни тому, ни другому, вроде, убийство гражданских не нужно. Или целились в здание Лиги?»

От внезапного прозрения кровь бросилась капитану в лицо. Он прервал разговор, чтобы не тревожить Сантоса попусту. Лига Земли, не обладая большой властью, оставалась главным символом единого Альянса, его сердцем, ядром. «Эх, Крайтон, сукин ты сын… чего же ты хотел? Лигу – долой, и власть в свои рeки? Марта правду знает, но никогдане скажет. Снова посетить Сантароева, так он не очень-то посвящен. Или у „Брауна“ спросить?»

* * *

Шло время. Сделанный доктором кофе не помог, Русанов понял, что вымотан на сто процентов и вот-вот уснет прямо на стуле. «Мне нельзя отключаться, – твердо решил он, – но и просить у врача стимуляторы не хочу. Надо как-то самому продержаться».

Он все-таки задремал и видел короткий сон, который потом не сумел вспомнить – что-то радостное, светлое, совсем не подходящее к ситуации, а проснулся, потому что услышал короткий металлический щелчок.

Запертую изнутри дверь кто-то легко открыл снаружи и так же быстро запер изнутри. Одновременно в палате погас свет.

«А у наших гостей, похоже, ночные визоры».

Сквозь жалюзи на окне окно пробивались отблески городских огней, в этих неверных отблесках Русанов разглядел неопределенных очертаний темную фигуру, а рядом – еще несколько.

– В чем дело? – раздался сонный голос Сантоса.

Русанов знал, что сейчас произойдет, а потому, сшибая в полутьме какие-то приборы, метнулся и вместе с креслом опрокинул медика на пол. В следующий миг импульс опалил стену как раз над головой капитана. Сантос покорно рухнул на пол, по счастью, он оказался сообразительным или просто оцепенел от страха. Русанов откатился в дальний угол и навскидку трижды выстрелил по фигуре возле кровати. Парализующие импульсы попали в цель, но чужак даже не покачнулся.

«На нем броня».

Еще два выстрела в голову врага, возможно, сработали, потому что силуэт все же дрогнул. На этом удача закончилась, и чужой огонь вскользь задел капитану бок, прожег в кителе дыру, опалил кожу.

«Они стреляют в боевом режиме. Пришли убивать, не пугать».

– Второй медик тоже готов, – произнес голос во тьме.

«Из-за балахона они приняли меня за врача».

Русанов замер, стараясь не двигаться. Импульсы, задевшие бок лишь вскользь, вызвали сначала боль, а потом онемение. Основной заряд энергии угодил в громадную стопку стерильных салфеток, которая тут же принялась тлеть. Потянуло дымом и химической вонью.

– Дерьмо, – сказал кто-то из нападавших. – Вот это уже лишнее. Надо потушить. Или, лучше, давай заканчивать с Брауном. Мы слишком долго возимся.

«Они прошли мимо стражи с таким же пропуском, как у меня, – понял Русанов. – Стрельбу и крики глушит толстая дверь, но пожар этих ребят выдаст». Он осторожно подвинул груду бумаг, отправляя ее в костер, и тут же замер без движения, потому что вспыхнул аварийный свет. Потолочная лампа озарила испятнанные выстрелами стены, битое стекло на полу, распростертого на кровати очень бледного Эсперо, и фигуры аж пятерых противников.

«Ничего себе, подстраховались»

– Вам помощь не нужна? – раздался по громкой связи голос охранника.

– Спасибо, все в порядке, у нас тут сбой в медицинской аппаратуре, – коснувшись сенсора, как ни в чем ни бывало ответил налетчик. – Мы почти справились, помощь не нужна.

– А на моем планшете не сбой, а возгорание. И видеосигнал пропал.

– Значит, в системе слежения тоже сбой.

Убийца погасил свое планшет, выдернул из установки жизнеподдержания трубку.

– Вот вам и настоящий сбой, – пробормотал он.

«Сейчас они добьют Брауна, и мое вмешательство не поможет, – подумал Русанов. – Скорее всего, без аппаратуры он уже мертв».

Словно в подтверждение этих слов аппаратура тревожно запищала, индикатор высветил острый росчерк, а потом прямую линию.

«Ждать нельзя, надо действовать, иначе они добьют всех – и Сантоса, и меня. Такие ребята свидетелей не оставляют».

Помещение медленно, но верно продолжало заполняться дымом. Русанов извлек излучатель, перевел в полный боевой режим и выстрелил оперативнику в слабо защищенную шею. Тот упал, захрипел и затих, остальные обернулись.

– Ах ты…

От залпа с близкого расстояния тяжелую тумбу, за которой прятался капитан, почти разнесло на части. Мелкие обломки пластика вонзились Русанову в щеку. Он хотел выстрелить еще раз и понял, что выгоревший картридж заклинило. Капитан швырнул в оперативников бесполезным оружием, а потом отправил следом то, что попало под руку – большую запечатанную колбу. Она разбилась о стену, и помещение наполнилось едким химическим запахом. После этого тревожный писк медицинский систем превратился в пронзительный свист, одновременно, заглушая все, взвыла сирена пожарной тревоги. Сработала автоматика, и из форсунок под потолком, заливая стены и пол, хлынула вода.

Кай шевельнулся и повернул голову.

Несмотря на довольно большое расстояние, Русанов ясно видел его глаза – в этот миг очень светлые, похожие на лед, холодные и яростные, почти нечеловеческие.

В следующее мгновение все пять фиксаторов, жалобно звякнув, отлетели. Эсперо вскочил на ноги неуловимо быстрым, «текучим» движением, и первый оперативник Крайтона упал со свернутой шеей. Второй прожил чуть дольше, но ни выстрелить, ни вскрикнуть не успел – короткий резкий удар сплющил ему гортань. Этот агент, уже беспомощный, краткие секунды боролся за жизнь – корчился на полу, пытаясь сквозь разбитое горло втянуть немного воздуха. Третий получил пинок и осел на пол возле сломанной кровати.

Четвертому противнику поначалу повезло больше, он почти успел прицелиться, но от удара по руке ствол отлетел в угол.

– Нет, не надо… – в ужасе пробормотал агент, сообразивший, что сейчас произойдет.

Супервиро на эту просьбу не ответил. Его глаза оставались такими же льдистыми.

«Да он в боевой режим вошел, – сообразил Русанов. – Сейчас поубивает всех и не заметит».

Капитан не смотрел на боевика, однако, слышал его предсмертный вопль. Сантос застонал, чуть приподнялся и присел на корточки. В двери уже ломились с той стороны. Потом стук утих, возможно, охрана искала электронную отмычку. С потолка продолжила струиться вода, она медленно, но верно смывала с рук и одежды Брауна густую кровь, превращая ее в розоватую жидкость. Взгляд супервиро, все еще застывший, почти бессмысленный, остановился на Русанове.

– Э нет, Браун, мы так не договаривались…

Эсперо подошел вплотную, рывком поставил Русанова на ноги, развернул, поймал шею в захват и прикрылся капитаном «Алконоста» словно щитом. Взломанная дверь отъехала в сторону. Тяжелые излучатели стражи нацелились на людей.

– Не стреляйте! – хотел закричать Русанов, но ему не хватило воздуха.

– Не стреляйте, – попросил Сантос.

Браун, очевидно, полностью восстановился. Его хватка, как и в прошлый раз, оказалась нечеловечески сильной, словно капитана положили под пресс. «Он сейчас сомнет мне позвоночник, а потом раздавит как жука».

– Кай, пожалуйста, не надо никого убивать, – раздался рядом голос доктора. – Успокойтесь. Вы мне обещали…

Сантос попытался оторвать окровавленную руку от шеи Русанова. С таким же успехом медик мог царапать бетонную стену.

– А ну-ка быстро, все расцепились и разошлись. Арестованный, руки вверх и к стене! – зло, растеряно и совершенно бесполезно орал с порога командир охраны.

– Прошу вас, отпустите капитана, Кай… – продолжил Сантос и попытался заглянуть супервиро в лицо. – Вспомните наш разговор…

Рука на горле Русанова даже не дрогнула. Сердце капитана бешено колотилось, в ушах шумело, свет померк, мир затянуло серой мглой, однако через несколько секунд хватка слегка ослабела. Русанов набрал в легкие воздух, и Браун полностью разжал руки.

– Эй, ты как – сдаешься? – поинтересовался командир охраны.

– Да, – холодно и коротко отозвался супервиро, взгляд его, впрочем, уже сделался осмысленным.

– Тогда руки вверх, лицом к стене! Ребята, обыщите его!

– У меня нет оружия.

«Он сам оружие», – подумал Русанов, кашляя, плюясь и отходя подальше.

– Это что было – твое спасибо за антидот?

На выпад Кай не отреагировал, теперь он стоял, слегка подняв раскрытые ладони, смотрел куда-то в сторону и не обращал на капитана никакого внимания. Охранник оглядел разгромленную палату и тут же вызывал подкрепление.

– Простите, доктор, что не предотвратили этот бардак. Трупы сейчас уберут. Раз этот парень поправился, подписывайте документы, мы вызовем бронемашину и отправим его в тюрьму.

– Без обследования мы не узнаем, поправился он или нет.

– Да ладно… Какие нужны доказательства? Здесь лежит пять трупов.

– Одного вообще-то завалил я, – сообщил охраннику Русанов, но тот лишь в досаде отмахнулся.

– Оформлю все, что надо, – пообещал Сантос, – только, пожалуйста, обращайтесь с моим пациентом поаккуратнее. Он тяжело болел и только-только встал на ноги.