Текст книги "В омуте страстей (СИ)"
Автор книги: Елена Бурунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
ГЛАВА 9
Никогда так счастье не переполняло Богдана. Его любимая здесь в Полоцке. Совсем рядом была всё это время. Если бы знать об этом раньше, то уже скакали они в свободную Сечь. Нет больше ни строго отца. Муж её далеко. Королю не нужна. Кто станет на пути их счастья? Никто. Больше Богдан никому и ничему не позволит разлучить их.
Окрылённый надеждой на скорую встречу, молодой казак вскочил на коня. Вскочил, а рвануться вперёд не успел. Дорогу преградил Остап.
Ухватив под уздцы, остановил уже рвущегося коня.
– Я его повсюду ищу, а он собрался за город, – сказал друг.
– Чего тебе, Остап? – вырывая уздцы, спросил казак.
Остап осмотрелся вокруг и поманил пальцем. Мол, нагнись ниже, узнаешь.
Любимчик атамана наклонился.
– Тут не довольны казачки, – прошептал Остап. – Царёво войско недавно по Дону гуляло. Нас казнило, что хана крымского на место поставили. Теперь братьев по вере здесь казнит. Не нравится это многим.
– И что? – спросил, недоумевая Богдан.
Про это он давно знает. Сам Ермак вчера ушёл и казачков своих забрал. Границы открыты. Защищать казацкие степи от хана и османов некому. Все здесь в крови купаются. Надоело. Не для этого сюда шли. Шли панов припугнуть. Припугнули, а простых людишек кромсать не славою себя покрывать. Своеволие атаману Ермаку царь припомнит. И не только ему. Всех милостями осыплет Иван Васильевич.
– Как что? – удивился Остап. – Наш атаман тоже подумывает за Ермаком податься. Говорят, он Сибирские земли пойдёт завоевывать. А пока на Дон порядок наводить.
– Так меня чего искал? Новость рассказать. Я её знаю, – гарцевал на Грязи молодой казак потихоньку вперёд.
– Тебя Буйносов искал. Нужен ты ему.
– Как вернусь, так сразу к нему! – пришпорив коня, крикнул Богдан.
Жеребец встал на дыбы и рванулся к городским воротам. Какие атаманские дела, когда его Янина совсем рядом.
– А куда ты? – крикнул вдогонку Остап.
Молодой казак вместо ответа, махнул нагайкой. Её свист в воздухе стал лучшем ответом. Некогда разговаривать Богдану. Спешит очень.
Вход в подземелье воспитанник старого пана Азинского сразу нашёл. Привязал коня у самой реки в овраге, чтоб в глаза не бросался почём зря. Сошёл к подмерзшей речке. Её вода подмывала выложенные камнем берега, прежде чем влиться в буйные воды Двины. Скажи Богдан своему атаману о тайном входе в Полоцк, то и осады бы не было. Захватили город за одну ночь. Хорошо, что не сказал. Тогда бы и Янину живой увидеть не было надежды. Согнувшись пополам, Богдан просунулся в узкий проход. Раньше хоть железные решётки были. От любопытных глаз сточный туннель прятался зимою в овраге и метровыми сугробами. Весною половодьем, доходившим до самых стен города. Летом буйной растительностью. Кустов в овраге на берегу, что в шляхетском фольварке.
Темнота. Кромешная темнота в туннели. Ничего не рассмотришь, как не пытайся. Чиркнув огнивом, Богдан подпалил заранее приготовленный факел. Знал, что понадобиться. Тьма отступила, и казак пошёл навстречу своей любимой.
ГЛАВА 10
Уже несколько дней они сидели в подземелье. Факел догорел до головешки. Свечи, запасённые отцом, тоже подходили к концу, как, впрочем, и еда. Воды пока хватит дней этак пять-шесть. А потом придётся покидать своё безопасное место. Отца Янина дожидаться не будет. Он опытный и, не смотря на возраст, сильный воин. Доберётся сам до Радзивилла. Вот им придётся поспешить. Охотился в зимнем лесу, Янина не умеет. Княжич тоже. К тому же, лесные тропы не безопасные. Особенно зимой, можно нарваться на кого угодно. От разбойника до волка. Разбойник, конечно, хуже. Зверь огня боится, а человека огненной палкой не напугаешь. Жаль, лошадей нет. Без них дорога до спасительного лагеря рыцарей Короны вдвое длиннее покажется. Сугробы огромные. Пешими, попробуй, перейди. Опять же Машу придётся нести по очереди. Девочка слишком маленькая идти самостоятельно зимой.
Расхаживая взад и вперёд по галереи, думала Янина. Уходить надо и быстро из Полоцка. Ночью. Желательно в безлунную ночь, чтоб не видно было. Она не сразу заметила отблеск на стенах от приближающегося факела. Незваный гость шёл со стороны городской стены. Неужели, нашли вход в подземелье враги?
Янина тихонько подошла к своим.
– В нишу, живо! – скомандовала княгиня и прижала палец к губам. – И молчать.
Пасынок вытащил саблю. Подчинятся мачехе и не думал. Янина бросилась к нему. Схватила за рукоять.
– Отдай мне и к Ижбете иди, – вырывая с рук мальчишки саблю, сказала Янина.
– Я один из мужчин остался и это мой долг защищать вас, – гордо заявил Ярослав.
Только дочь кастеляна с эти утверждением категорично была не согласна. Времени оставалось очень мало. Сейчас гость завернёт к ним по коридору и тогда шансов на спасение совсем не будет. Вжавшись в нишу и потушив свечу, они могут остаться незамеченными. Их скроет мрак и тени от факела чужака. Он пройдёт мимо. К тому же, неизвестно, сколько их там. Один мальчишка против того же одного стрельца не воин.
– Я сказала, саблю дай! – шепотом крикнула Янина и рванула рукоять на себя.
Не ожидавший от женщины такой прыти, княжич разжал руку. Мачеха затолкала его в нишу к няньке с сестрой. Затушила свечу и встала стеною между ними и непрошеным гостем. Она держала саблю наготове. Обращаться с холодным оружием, как и с мушкетом, Янину научил Богдан. А его Франциск Семеоныч. Двоюродный дед в своё время был лучшим из лучших витязей Великого Княжества Литовского.
Свет приближался. Медленно полз по каменным стенам коридора. Чем ближе свет, тем сильнее колотилось сердце в груди дочери кастеляна. Она уже слышала крадущиеся шаги. И тяжёлое дыхание чужака. Резко ударивший свет в лицо, ослепил княгиню. Сощурившись, она бросилась на невидимого врага. Мгновение и сабля грохочущим эхом отлетела в стену. А сильная рука прижала к широкой груди.
– Вот так ты, друзей встречаешь, Янина? – до боли знакомый голос, заставил сердце замереть.
Оно уже не колотилось, как безумное, от страха. Её сердце замерло, не веря ушам и глазам. Богдан. Бог услышал её молитвы. Всевышней вернул Янине любимого. Прижавшись уже сама к нему, чужая жена заплакала.
– Я ждала тебя. Я молилась каждую ночь, чтобы господь тебя хранил. Любимый мой, – шептала пани.
– Он и хранил меня для тебя, любимая, – прошептал Богдан.
Факел упал на камни коридора, когда его руки обняли дочку кастеляна. Губы сами потянулись друг к другу. Целуясь, они не заметили, как сын князя поднял саблю. Подойдя к любовникам, наставил на них наточенную сталь.
– Отойди от княгини, казак! – приказал княжич.
Богдан посмотрел на мальчишку. Прижав сильнее к себе его мачеху, усмехнулся. Такой малой, а злости, сколько в глазах. Добрый воин выйдет, если по глупости голову под саблю не подставит. Что сейчас и делает.
– А то что? – спросил Богдан, задирая княжича.
– А то, убью! – прорычал пасынок возлюбленной, не сводя глаз с наглого казака. – Она жена моего отца. Княгиня Боголюбова. Ты и смотреть на неё права не имеешь, не то, что обнимать.
Казака эти слова только раззадоривали. Какой-то мальчишка с саблей на его бывалого воина кидается. Смешно, да и всё тут. Княжич против Богдана и минуты не выстоит. Мальчишка! Храбрости много, а ума нет.
– Она была моей до отца твоего. Моею и останется. А ты, саблю опусти и попусту не маши ей. Порежешься ещё! – всё тем же задиристым тоном говорил Богдан.
– Сказал, отойди от мачехи, – не унимался княжич.
Давнему другу Янины ничего не стоило выбить из рук мальчишки саблю. Только Богдан не захотел проучить храбреца-наглеца. И лишний шум не нужен.
– Саблю опусти. В последний раз говорю. Больше повторять не буду, – пригрозил казак и уже сам наставил на княжича оружие.
На княжича угрозы не подействовали. Стоял на своём и не отступал. Не отступал, пока из тьмы не вышла Ижбета с Машей.
– Тебе, что не ясно сказано? Ну-ка саблю в ножны, мальчишка! – приказала нянька.
Старуха умела убеждать одним своим взглядом. Строгая, когда не слушаются её. Княжич саблю убрал и скрестил руки на груди. Недовольная гримаса придала лицу Ярослава женские черты. Его надутые губы и поднятый вверх нос, вызвали усмешку у няньки. В мужчину поиграть не дали.
– Здравствуй, Богдан! – сказала Ижбета, подходя ближе.
– И ты, здравствуй! – ответил казак, не разжимая объятий.
Янина стояла, уткнувшись в широкую грудь любимого. Всё ещё не веря, что он реальность. Так часто дочери кастеляна снились сны их встречи. В них она так же ощущала его прикосновения, слышала дыхание и биение сердца, но стоило открыть глаза и всё. Сон растворялся в ярком свете утреннего солнца. Вот и стояла пани, зажмурив глаза, боясь потерять своё счастье.
– Возмужал, так и не признаешь сразу, – любовалась Богданом нянька. – По взгляду только узнаешь. Такой же дерзкий.
– Так и ты старая не изменилась. Такая же ворчливая.
– Как нашёл нас? – спросила Ижбета.
В отличие от своей бывшей воспитанницы, она не прибывала в эйфории от встречи с Богданом. Дался он ей, когда мальчишкой был. Всё норовил с Яниной сбежать подальше от присмотра Ижбеты. Девочка её рядом с Богданом голову теряла. На край света убежала бы, только позови он Янину. Вот и сейчас зачем вернулся. Не во благо эта встреча. И не случайная.
– Пан Азинский подсказал, – сказал Богдан.
– Отец? Он жив! – оторвавшись от любимого, обрадовалась дочка Кастеляна.
– Был жив, – опустив голову, сказал казак.
– Что значит, был жив? – уже отошла от него Янина.
– Казнили его сегодня. Я перед самой казнью его увидел, – словно повинился Богдан.
Янина прижала ладони к лицу и заплакала. Так потерять отца она не хотела. Дочка верила, что они встретятся в лагере Радзивилла. Не мог кастелян Туровца последний свой вздох сделать на плахе. В бою, но не под топором палача.
Богдан обнял любимую. Только в этот раз, прижимая к себе, пытался успокоить.
– Он сам сделал это выбор. Гарислав Давыдыч мог присягнуть царю и живой остался бы. Не присягнул, – гладя по русым волосам любимой, шептал он.
– Пан Азинский человеком чести был. Два раза присягать не по нему, – сказала Ижбета.
С глаз старой няньки не упала не одна слеза. Страшная новость опечалила её, но слёзы давно высохли. За такую длинную жизнь Ижбета схоронила многих близких ей людей. По пану она поплачет, но потом.
– А что же, не на плахе? С ними пришёл, – взяв на руки Машу, сказала нянька.
– Не с ними, с атаманом своим, – оправдался во второй раз за день Богдан.
– Убивать людей, которые тебя своим считали? – Не унималась Ижбета.
Уже и Янина отстранилась от Богдана. С упрёком посмотрела на него.
– Ты предал и меня, – не опуская своих серых глаз, прошептала пани.
Её предать? Никогда! Богдан жизнь свою готов за неё отдать. Только бы она жила. Предать самого любимого человека на земле он неспособен. Кого угодно да! Но, не её. Упав пред дочерью кастеляна на колени, Богдан бросил под её ноги саблю.
– Я никогда не предам тебя. Весь мир утопить готов в крови за тебя одну. Я голову сложу, только бы ты счастлива была. Я тебе присягал. Вот здесь, на этом самом месте. Помнишь? Я люблю, и буду любить тебя, Янина. Если не веришь мне, то моей же саблей и убей, – и склонил свою голову Богдан.
Конечно, она помнила тот день. Как забыть, когда клялись друг другу в любви. Десять лет прошло, а он ни разу не предал её. Янина не поверила бы никому другому. Годы при королевском дворе научили не доверять, так детским клятвам. Но, любимому она верит. Пани опустилась рядом с ним на колени. Обняла буйну голову казака.
– Я верю тебе, любимый мой, – целуя его, сказала Янина.
Богдан одним рывком поднялся с каменного пола и подхватил на руки свою пани. Слишком долго они были в разлуке, чтобы ссориться. Для них не имеет значения кто – кому служит. Самое главное они снова вместе. Они знают друг друга. Их любовь вот, что главное.
ГЛАВА 11
Богдану не хотелось покидать свою возлюбленную. Несколько часов в подземелье пролетело незаметно. Если бы необходимость в лошадях и одеждах для побега, то он бы никуда не ушёл. Провёл целую ночь в каменных галереях под Полоцком. Им двоим выпал всего час наедине. И времени они зря не теряли. Уединившись в одном из коридоров, любили друг друга. Годы, проведённые вдали, не повлияли на их чувства. Казалось, что любовь стала ещё крепче. Страсть безумней.
Целуя свою Янину, казак шептал:
– Нас не разлучат больше. Ты уедешь со мною в Сечь. Я не отдам тебя, любимая.
Она отвечала, прижимаясь к нему ближе:
– Уеду, но сначала надо вернуть детей князю. А потом я твоя навсегда. Я пойду за тобою, милый мой.
Они были счастливы в своём темном сыром мирке. Только в подземельях между ними не стояли происхождение и родовитость. Именно здесь богатство не имело значение. Они были равны и так счастливы. Но всё хорошее, как и плохое уходит со временем. Это неуклонно движущееся время не ждёт опоздавших. Не спокойно в Полоцке. Царь и его войска разгулялись на славу. Никого не щадят. Уже и своих казнить начали. Уходить надо быстрее.
Они ещё долго стояли, обнявшись в темноте. Янина никак не хотела отпускать любимого, боялась потерять его вновь. Только отпустить пришлось.
– Я скоро приду, будьте готовы, – пообещал Богдан, скрываясь во мраке.
Дочь кастеляна всматривалась в чёрную мглу подземелья, провожая любимого. Она не видела его, только слышала удаляющиеся шаги. Янина осталась стоять неподвижно, даже когда шаги и вовсе перестали быть слышны. В подземелье вновь воцарилась гробовая тишина. Такая тишина способна напугать любого, но не пани Янину. Будучи ещё маленькой девочкой, она искала в этих подземельях родного города покой от суеты и всегда его находила. Сегодня, правда, на её сердце было неспокойно. Оно колотилось и замирало одновременно. Чужая жена боялась за любимого мужчину. Пережить новую разлуку с ним гордая пани не сможет.
Кутаясь в оббитую лисьим мехом накидку, Янина не заметила, как подошёл пасынок. Он словно подкрался к мачехе, погрузившийся в свои страхи.
– Он мне не нравится, – сказал княжич.
Его голос эхом пролетел по коридорам.
Янина вздрогнула от неожиданности.
– Пту на тебя! – плюнула на пасынка Янина. – Богдан, не девица, чтоб тебе травится.
– Я не об этом, – обиделся мальчишка.
Мачеха строго посмотрела, сузив глаза.
– Главное, что бы мне нравился, ясно! – твёрдо сказала Янина.
– Ты – жена моего отца, а с чужим мужиком любишься. Ты позоришь нас! – учить принялся недоросль.
Такое поучение взбесило своенравную пани. Вставив руки в бока, она посыпала на него тираду скопившейся злости.
– Да, что ты знаешь о позоре, мальчишка? Не тебе меня судить! Я им одним, сколько себя помню, жила и живу. Если бы не твой отец, я замуж за него вышла. Я счастлива с ним была бы!
– Так говорят непотребные бабы! – воскликнул княжич.
– А баб непотребных много знаешь? – спросила Янина.
Княжич потупил взгляд. Жена князя Боголюбова с трудом сдержала себя, чтобы не ударить наглого пасынка по лицу. Учить её вздумал! Мальчишка! Да, что он знает о жизни?
– Вот как полюбишь, так и поймёшь меня. Поймёшь, как жить без любви, – прошептала Янина Гориславовна, обходя пасынка.
Полумрак в нише скрыл её от глаз княжича. Сегодня ей вдвойне не хотелось ругаться и выяснять отношения с сыном мужа. Она потеряла отца и обрела любимого. Более необычного дня в её жизни не было. Даже не знаешь, как реагировать на утрату и встречу. Плакать или радоваться? Счастье не полное и горе не беспросветное.
Янина села в углу ниши. К ней приползла Маша, выбравшись из объятий храпевшей няньки. Маленькими пухленькими ручонками падчерица, принялась гладить Янину.
– Мамочка, ты не уйдёшь от меня? – её тоненький голосок, заставил мачеху пустить слезу.
Янина обняла девочку, прижав к себе.
– Нет, – прошептала на маленькое ушко пани, – тебя, моя доченька, не брошу.
А сама подумала. Сможет ли она забрать чужую дочь собою? И куда? В Сечь? Расстаться с Машей будут тяжело. Да, и не сможет уже. Слишком сильно прикипело её сердце к маленькой девочке. Богдана отпустить, тоже нет сил. Гордая пани стояла на распутье. По какой дороге ей идти? По той, что ведёт к любви? Или той, что ведёт по законам человеческим? Сердце или долг? Что ей выбрать? Теперь этот сложный выбор лежал на совести пани Янины. Отца больше нет, и никто не вразумит её. Не остановит. Выбирать неверной жене не хотелось. Не сегодня. Не сейчас. Она оставила всё как есть. Оставила на потом это сложное решение в своей жизни.
Прижимая Машеньку, Янина уснула. Впервые за долгие годы ей снился не Богдан, а отец. Родитель строго смотрел на непокорную и своенравную дочку. Кастелян Туровца, словно, ожидал от неё этого решения именно сейчас, а не потом. Потом будет слишком поздно.
ГЛАВА 12
Богдан не дошёл до выхода из подземелья. Свет от чьего-то факела рассеял тьму в длинном узком коридоре. Казак спрятался за углом. Достав нож, принялся поджидать незваного гостя. То, что это один человек, он не сомневался. Не слышно голосов и топота от ног.
Чужак только завернул, как Богдан набросился на него. Приставил нож к горлу. Незнакомец от неожиданности разжал пальцы, факел упал на мощёный пол подземелья. Чуть приглушённый свет всё же смог осветить чужака. Богдан сразу узнал своего друга, не видя лица. Только у Остапа шапка ярко-красного цвета и густо обшита дорогими соболями. Трофей с недавнего грабежа купцов на Дону.
Хоть друга и признал, но убрать нож не спешил. Богдан ещё сильнее вжал острое лезвие в кожу.
– Что же ты следишь за мною, друг мой? – прошептал на ухо ему Богдан.
Остап поднял кверху руки, показывая, что безоружен.
– Я думал, ты бросил меня и за казачками Ермака подался, – он осторожно сглотнул слюну, всё-таки нож у самого горла. – Я следом за тобою, а ты сюда заглянул.
– И что? – спросил не всё не верящий другу Богдан.
Его рука прижала лезвие сильнее. Да так, что Остапу и дышать тяжело стало. Зажгло болью на коже. Для Богдана безопасность любимой была на первом месте. Молодой казак никому не верил. Он достаточно видел несправедливости и предательства на своём ещё коротком веку, чтобы знать цену слепой веры. Сегодня друг, а завтра недруг. Вот, правда жестокой жизни.
– Да погодь, Богдан, – чувствуя, что рука друга не дрогнет если что. – Мы на крови братались, помнишь? Что же ты брата названного убьёшь?
– Убью, если надо будет, – решительно заявил Богдан.
– Я за тобою в пекло пойду. Ты мне, как брат родной, – говорил, задыхаясь, Остап. – Тайна твоя – моя тайна.
– Кто тебе сказал, что я таю что-то? – занервничал Богдан.
– Так ясно же! – попытался усмехнуться названный брат. – Коня спрятал у реки. Сам полез в подземелье. Да и когда город осаждали, ты про этот тайный ход никому не сказал. Утаил от атамана и меня. Значит, причина была. Мы с тобою огонь и воду прошли, а ты до сих пор не доверяешь мне. Я для тебя, что на блюде. Всё о себе рассказал. А ты только ночью болтаешь. Обрывки невнятные. Имя одно бабское шепчешь. Зовёшь её всё: «Янина. Янина». Хотел бы я тебя предать, давно бы предал.
Обидно стало Остапу. Он друга несколько раз от смерти в бою спасал. Спину прикрывал, и доверия не заслужил. Клятвы на крови для верующего донского казака не пустой звук. За брата он готов и на плаху пойти. Это же брат. Пусть не родной, но самый близкий.
Богдан убрал нож с горла друга. Тот сразу прижал ладонь к шеи. Вроде не порезал. А казалось, что вот-вот железо врежется под кожу. Или врезалось уже. Так горело под лезвием остро наточенного ножа.
– А что часто говорю по ночам? – спросил Богдан, убирая нож в сапог.
– Как к Полоцку пришли, так каждую ночь бабу эту зовёшь. Кто она? – любопытствовал Остап.
Для друга Богдан был загадкой. Многие красивые девки сума по нему сходили в Сечи. Не только дочки атаманов и казаков, но и жёны готовы были к такому видному мужику уйти. Богдан гулял с красавицами, а жениться не обещал. В набегах басурманок в наложницы, как все казаки не брал. Потешится и товарищам отдаст. А тут, оказывается, у Богдана хозяйка сердца есть. Некая Янина.
– Дочь шляхтича, к которому у меня должок был. Здесь она в подземелье, – ответил казак.
Друг улыбнулся и похлопал Богдана по плечу.
– Нашёл Янину свою. Ай, да молодец! Теперь в охапку и в Сечь! – хвалил и советовал товарищ.
– Не всеет так просто, Остап. Она замужем за царёвым изменником – князем Боголюбовым. Царь его род весь казнил. Этот только бежал. И куда? К врагам. В Корону с Литвой. Да и дети князя с ней, и нянька ещё. В Сечь такой толпой через разъезды не проскочишь. Один я не сдюжу против десятка. Коней ещё надо. Одежду. Зима на дворе, – говорил Богдан.
– Эх, ты! А я зачем? – поднимая факел, спросил Остап.
– Остап, если поймают – казнят, как предателей. Подумай, – предостерёг товарищ.
Товарищ только широко улыбнулся. Да так, что свет отблёскивал от белоснежных зубов казака. Для Богдана ничего не жалко. Жизни тоже.
– Если уходить, то сегодня. Небо уже затянуло. Луны не будет.
Осветив коридор, Остап толкнул вперёд поникшего друга. Нет ничего невозможного. Где не пройдёт один, двоим раз плюнуть.
– Да и домой я захотел, – расправив плечи, признался Остап.
– А нам не в Сечь. В лагерь гетмана Радзивилла заглянуть придётся, – наметил следующую остановку Богдан.
– К гетману, так к гетману! – поддержал верный друг.
Друзья вышли из подземелья. Ночь, и вправду, была тёмная. Очертания луны не пробивались сквозь плотные серые тучи. В такую ночь только и бежать, куда глаза глядят. Дороги то не видно.
Вскочив на своих коней, казаки поспешили в Полоцк. Времени в обрез. С рассветом их побег не останется не замеченным. После ухода Ермака за казаками стали особо приглядывать.
