Текст книги "Лютик для Лютого. Тайная слабость карателя (СИ)"

Автор книги: Елена Байм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Лютик для Лютого. Тайная слабость карателя

1. Роковая случайность

– Пошевеливайся, господин не будет ждать!!! – мерзкий гнусавый окрик заставил меня поежиться и вжать голову, в ожидании очередного болезненного подзатыльника.

Схватив меня за ухо, чтобы не оставлять следов побоев на лице и руках, видимо боясь попортить оплаченный товар, опекун выволок меня в зал и силой потащил к центральному столику.

Взгляды присутствующих были обращены на меня, только в них не было сожаления или сочувствия.

Они с любопытством наблюдали, что же сделает со мной Лютый, шумно отмечающий свое возвращение из Проклятого острога, где держали самых отъявленных и опасных преступников, после двадцатилетнего заточения.

– Ваш подаррррочек, господдддин. – заикаясь, пробормотал опекун, кланяясь в пол и заглядывая чуть ли не в рот тому, чье настоящее имя никто не отваживался называть вслух, боясь его пуще злых лесных духов.

Сидящий во главе стола грозный мужчина, в два раза шире и крепче наших деревенских мужиков, медленно оторвал взгляд от своей тарелки, с лежащей на ней зажаренной дичью, небрежно вытер жирные сильные руки о белоснежную скатерть, которые обычно стирала я, сбивая костяшки в кровь, и изучающе посмотрел на меня.

Теперь я понимала, почему его боялись пуще дикого зверя, пугая им непослушных детей и замолкая при одном только упоминании. От его взгляда веяло такой страшной силой, будто голодный хищник нашел свою жертву и собирается медленно ее разделать, а затем проглотить.

До дрожи в коленях хотелось склонить голову, пасть ниц и умолять о пощаде, лишь бы он отвел свой беспощадный и леденящий душу взгляд.

Я задрожала. Но голову не опустила.

За три года, что здесь живу, переместившись странным образом из своего в этот жестокий мир, я поняла одну истину. Стоит опустить голову и тебя сразу же подчинят, сломают, превратив в сплошной ад итак серую и безрадостную жизнь.

– Хорошенькая, жалко тебя. Иди, обслужи моих друзей. – удивительно приятный мужской голос со стальными нотками нарушил царящую в таверне тишину.

Я замерла на месте. Его мощная рука крепко сжала мои ягодицы, а потом резко подтолкнула вперед к соседнему столику.

От неожиданности я не удержалась и больно ударилась боком об острый деревянный угол, но стон сдержала, лишь зажмурилась на пару секунд. Не позволю им видеть мои слезы, мою слабость.

– Развлекитесь, как следует. – раздался глухой смешок Лютого. – Наверстайте упущенное. Только поаккуратнее там, девчонку живой оставьте, совсем малявка.

В ответ раздались скабрезные шуточки, да глухие смешки.

Глядя на сальные улыбочки и похотливые взгляды мужиков, сидящих за столом, я застыла от ужаса. Понимая безвыходность ситуации, в панике обернулась по сторонам, впиваясь умоляющими глазами в жителей, сидящими за другими столиками.

Староста равнодушно пожал плечами и продолжил выпивать, его мерзкий сыночек, наоборот ехидно лыбился, а затем и вовсе показал ртом неприличный жест, явно намекая на тот кошмар, что мне сегодня предстоит пережить.

Остальные мужчины, стыдливо опускали взгляд, стоило мне на них посмотреть.

Да, не о таком я мечтала, когда открыла глаза и поняла, что жива, что мне дали второй шанс прожить жизнь, пусть и в другом мире, и в чужом теле.

Я порой была слишком наивна, но глупой не была. И прекрасно знала, как развлекаются голодные и разъяренные после пыток в застенках острога мужчины в доме утех жены моего опекуна.

Обычно к ним направляли провинившихся девиц либо же неликвидный товар – увечных, больных или попросту уродливых.

Один из бывших заключенных протянул ко мне руку, грубо схватил за рукав платья и дернул на себя, заставляя чуть ли не упасть ему на колени.

– Сладкая. – прошептал он, касаясь языком мочки моего уха, прикусывая и тут же ее зализывая. А затем уткнулся мне в затылок и шумно втянул ноздрями воздух, словно пытаясь вдохнуть запах моих волос.

– Я первый! – громко и уверенно заявил белобрысый мужчина со шрамом через всю щеку, на коленях которого я сидела, боясь пошевелиться. Лишь дрожь колотила все мое тело, выдавая страх.

Его дружки недовольно зашумели и начали было возмущаться, но он вскинул руку вверх с мешком, туго набитым золотыми, и резко высыпал их на стол.

– Моя доля в обмен на девчонку!

Дружки сразу прекратили скалиться и удивленно уставились на обезумевшего друга. По скромным подсчетам, на столе лежало тридцать золотых. На них можно было купить приличный дом или десяток хороших скакунов.

– Не жадничай! – тягуче и медленно прозвучал расслабленный от вина голос Лютого. – Пусть все повеселятся, заслужили. А ты свое добро для дочери побереги, ей приданое пригодится. Думай головой, а не тем, что в штанах.

Но блондин замотал головой, впервые смея перечить главному. В таверне воцарилась пугающая тишина.

– Совсем сдурел? – попытались образумить его рядом сидевшие дружки. – Знаешь, что Лютый с тобой сделает за неподчинение?

– Я отдаю свою долю за эту девчонку! – продолжал упрямиться мужчина со шрамом, вставая из-за стола, аккуратно ставя меня на пол и пряча за свою спину от взгляда главаря. – Если братья согласны, не вижу причин для раздора.

Его друзья молчали, боясь вмешиваться в самоубийственный спор.

– Я отдал ее всем, значит, развлекаться будут все. – с нажимом и твердыми нотками в голосе прорычал Лютый.

А затем щелкнул пальцами, и двое здоровенных детин, ранее сидевших рядом с ним, вскочили со своих мест и подойдя к блондину, схватили с обеих сторон и поволокли на второй этаж в комнаты постояльцев.

Мой несостоявшийся покупатель молчал, закусив губу, не предпринимая никаких попыток вырваться, и лишь печально смотрел на меня.

– Прости. – прошептали его губы.

Понимая, что после такого показательного наказания за неповиновение никто точно за меня не заступится, мой разум захлестнуло отчаяние.

– Чего стоишь? Иди к нам, давненько у нас не было такой смазливой мордашки!

Увидев, как говорящий начинает с довольным выражением лица расстегивать ширинку, я на секунду зажмурилась, а затем отчаянно вскрикнула:

– Не трогайте меня!

– И что ты сделаешь? – противно засмеялся тот нетерпеливый, который хотел овладеть мной прямо здесь в зале, на глазах у всех, и его смех поддержали остальные.

Мои зубы стучали от страха, руки предательски дрожали,

– Я…я… – кое-как выдавила слова.

Во рту пересохло, голова начинала раскалываться от перенапряжения, а я стояла и внимательно следила за пространством, чтобы не пропустить, если кто-то из них решит подойти.

– Кончай дурить! – раздалось расслабленное из-за центрального стола. Это говорил друг Лютого. Тот, что передал мешок золотых опекуну в обмен на меня.

– Сегодня праздничный день, мой лучший друг на свободе, и я не позволю какой-то шлю... сопливой девчонке его испортить. За тебя заплатили, и немало, иди и работай! Будешь упрямиться, не посмотрю, что ты девка, всыплю плетей после того, как обслужишь. Неделю ходить не сможешь.

В зале снова повисла тишина. Видимо желая выслужиться, нетерпеливый вскочил из-за стола и направился ко мне. Его похабная ухмылка не оставляла мне шансов.

Я в последний раз взглянула на их Главного. Лютый смотрел на меня, не отрывая глаз. В них не было никаких чувств, никаких эмоций, равнодушная холодная черная бездна.

Я хотела выкрикнуть что-то ругательное и гадкое напоследок, обвинить его во всех смертных грехах, но передумала. Если и было кого винить, то моего опекуна, все мои беды из-за него и его жены а этот преступник, он просто мужик, которому купили продажную бабу и который захотел поделиться ею со своими дружками.‍

Вдруг мое сознание заволокло пеленой и от пережитого стресса я отключилась.

2. Знакомство с карателем

Очнулась, чувствуя, как меня удерживают от падения чьи-то сильные горячие руки. Открыв глаза, поняла, это друг Лютого подхватил мое обмякшее тело, и прижал к себе, не давая упасть. А тем временем Лютый медленно встал из-за стола и направился прямо ко мне.

– С огнем играешь, девка. – произнес он, поравнявшись со мной и впервые внимательно и тревожно долго меня рассматривая.

Сознание уплывало, не знаю, каким чудом я продолжала держаться.

Лютый подошел вплотную, взял мое запястье, поднес к своим губам и медленно провел по нему языком. А потом еще раз и еще, ускоряя темп. Это движение было таким порочным и интимным, что я зажмурилась, не понимая, что мне от него ожидать. Убьет? Располосует спину? Отдаст всем желающим?

– Теперь я понимаю Меченого. – загадочно ухмыльнулся он, отпуская мою руку, отстраняясь и заново меня разглядывая, будто узнал что-то новое и интересное обо мне.

– Меченого отпустить. – грозно крикнул он, и его охрана мгновенно побежала выполнять приказ. – Деньги собрать и вернуть ему, все до гроша.

– А девку? – осмелился спросить нетерпеливый. Лютый задумался, поморщился, зачем-то потер переносицу, и возвращаясь как ни в чем не бывало за свой стол, прохрипел:

– Девку в мою комнату, под засов. И гляди, головой своей за нее отвечаешь!

Один из его сподручных поклонился и побежал ко мне выполнять приказ.

– Не знаю, что задумал Лютый, но ты его не бойся, если и обидит, в накладе не останешься. Всяк лучше с ним одним, чем так, с ними. – попытался подбодрить меня его друг, до сих державший за талию.

– Не зря я тебя на подарочек выбрал, что-то в тебе есть, странное, неуловимое, вон и Меченый, и сам Лютый оценил. Ни разу ни одну бабу к себе в комнату не водил поразвлечься. – и довольный своим выбором, что угодил самому Главному, он отпустил меня и вернулся за стол.

А я стояла и заворожённо смотрела на свое запястье.

– Неужели?! – страшная догадка осенила мой мозг. – Неужели он каратель? Последний из отряда?

Только они могли одним ногтем разрезать человеческую плоть, а потом одним движением языка залечивать раны.

Им поклонялись. Их уважали. Их боялись. Они были символом свободного духа, непокоренного народа, ни перед кем не склонявшие головы. Их называли сыновьями ночи, за их черные сердца, не знающие ни страха, ни жалости.

Но почему Лютый помог мне? Зачем так рисковал, выдавая свой дар?! Узнай, что он каратель, да на него началась бы настоящая охота.

Поговаривали, что их народ исчез, полностью вырезанный императорской инквизицией. За последнего из карателей было обещано вознаграждение 50 000 золотых, и его поймали много лет назад.

– А может?!

Я прикрыла рот, чтобы сдержать удивленный возглас. Меня осенила неожиданная догадка, может он и был тем последним карателем, приговоренным к двадцати годам заключения и возможно освобожденным в обмен на услугу?

Ведь каратель, это прирожденный убийца, бесшумный, осторожный, перед ним нет преград. Оттого их отряд мечтали заполучить в союзники многие короли других государств.

И поэтому, опасаясь их силы, наш император коварно уничтожил их род, вероломно выманив к себе во дворец под предлогом отметить заслуги, а на самом деле подмешал сонный порошок в вино и собственноручно убил. Вбив клинок в самое сердце.

Если слухи не врут, то в тот день императорский зал окрасился черной кровью. В живых остался лишь молодой, да очень горячий и вспыльчивый сын Главаря, отмечавший свое взросление в таверне, и по счастливой случайности проспавший прием после страстной ночи в постели с тремя подавальщицами.

Ох, и страшно отомстил сын за смерть своего отца и соплеменников. Вся страна содрогнулась от беспощадной жестокости и рек крови.

Он никого не оставил в живых, кто посмел насмехаться над его семьей, вырезая у мертвых и поверженных карателей языки и переставшие биться сердца.

Не успел отомстить лишь зачинщику – императору. Его предал кто-то из деревенских, польстившись на награду в 50 000 золотых.

Мои размышления прервал подручный Лютого, подошедший ко мне и кивком головы указавший путь. Медленно ступая по залу, я спиной ощущала на себе тяжёлые взгляды, но никто так и не проронил ни слова.

Поднявшись на второй этаж, мы свернули направо, и на повороте я чуть не столкнулась с Меченым. Он шел один, без сопровождения. Увидев меня, он побледнел, тщательно осмотрел с ног до головы и облегченно выдохнул.

– Цела! – радостно прошептал он и улыбнулся. А потом нахмурился.

Поравнявшись со мной, он шагнул ближе и негодующе прошептал на ухо:

– Ты зачем полезла в это болото, обитель разврата? Я же чувствую, ты невинна, быстрых денег захотела?! Просто ничего не бывает. За все придется платить, в твоем случае здоровьем и возможно жизнью. Озверевшие арестанты не лучший выбор для такой нежной и хрупкой девушки, особенно для ее первого раза.

От смущения мои щеки залил румянец, но обида взяла вверх.

Стиснув зубы, я пробормотала:

– Сдались мне деньги, я хотела свободы, убежать подальше от мерзкого опекуна. Мне вчера исполнился двадцать один год, а сегодня ночью я планировала бежать. А тут ваш друг со своими золотыми. Это он уговорил опекуна продать меня ему для утех.

– А зачем ты вообще пришла в эту таверну, знаменитую своими безотказными девками?

Я потупила взгляд и прошептала.

– Я не пришла, я тут живу, в каморке под крышей и убираюсь по утрам. А таверна моего опекуна с мачехой.

Меченый удивленно вскинул брови и хотел что-то сказать, но подручный Лютого раздраженно цыкнул на него и отодвинув плечом от меня, произнес:

– Поторопись. Это приказ Лютого. Будешь сидеть в комнате до его прихода, как мышка. Поняла?

Я кивнула.

Затем мне помогли отворить тяжелую деревянную дверь, и тут же захлопнули, стоило мне пройти внутрь. Я осмотрелась.

Убранство комнаты было скромным, но она считалась лучшей из имеющихся, типа «президентский люкс». Массивная двуспальная кровать, тяжелый ковер из искарской шерсти, два табурета, стол, картины по углам, чистые занавески. Преимуществом были большие светлые окна, выходящие прямо во двор, на входную дверь.

Только мне доверяли убирать в этой комнате, потому что я делала это тщательнее и усерднее всех. Тяжелая работа позволяла отвлечься от грустных мыслей.

Присев на краешек кровати, я поняла, как сильно устала, от волнения. К тому же я с утра ничего не ела, все были озадачены приездом важного гостя и меня загрузили уборкой по полной. На завтрак я не успела.

И вот сейчас мой ослабленный организм окончательно выдохся и меня сморил крепкий сон. Прям в чем была, я повалилась на кровать, аккуратно, с самого краешка, и моментально уснула, несмотря на дрожь во всем теле от пугающей неизвестности.

Помню, проснулась посреди ночи от скрипа открывающейся двери. Я замерла и со всей силы вжалась в кровать, крепко зажмурив глаза от страха.

С тревогой в сердце слушала, как кто-то еле слышной походкой подошел к столу, остановился, что-то положил. Затем подошел к кровати и наклонился. Кончик его косы скользнул по моей щеке, и я вовсе перестала дышать.

Я его узнала, по запаху, словно лесного костра после грозы.

Он аккуратно поправил подушку, накрыл теплым одеялом, которое я раньше и не заметила. Осторожно касаясь, взял мое запястье, осмотрел шрам, проведя по нему рукой, развернулся и направился к двери. Ушел.

Еще минут десять после ухода карателя я лежала, боясь открыть глаза. Сон пропал.

Когда я все же набралась храбрости их открыть, то заметила, что на столе лежат три яблока, сочных, наливных, только сегодня привезенных из столицы.

Неужели это мне?!

Терзаемая голодом, притупившем чувство страха, я подошла к столу, взяла самое большое и надкусила.

– Мммм, как вкусно!

Быстро съев все три, я вернулась в кровать, повернулась на бок и заснула. И вот теперь я спала крепко, а липкий страх почему-то отступил.

Проснувшись рано утром, я улыбнулась. Ночь прошла, а я все еще жива!

Опустив ноги, я стала спускаться с кровати и вдруг не почувствовав привычной опоры, не удержала равновесие и повалилась вниз, падая на что-то большое и темное.

Я завизжала от страха, но упав, не ударилась. Оглядевшись, я поняла, что лежу на голом мощном торсе мужчины, до этого мирно спавшем на ковре возле кровати. Я подняла голову и обмерла. Мужчина не спал и очень внимательно, молча на меня смотрел своими пронизывающими черными глазами.

И да, это был Лютый.

Визуал

Немного визуала для атмосферности)))

3. Совместный завтрак

Удивительно, но в этот раз не было того страха, что я испытывала вчера. Лютый продолжал лежать и все также молчаливо на меня смотреть.

Когда до меня дошло, что меня никто не удерживает, не трогает, а я сама продолжаю находиться на его голой груди, я покраснела и тотчас попыталась встать.

Однако в волнении запуталась в длинном платье, снова упала, правда успела выставить руки. И вновь замерла.

Лютый не двигался, ни один мускул на его лице не дрогнул, он продолжал пристально и невозмутимо смотреть мне в глаза.

Совладав с волнением, со второй попытки я удачно поднялась и отошла в сторону, искоса поглядывая на мужчину.

Широкоплечий, с рельефными выпуклыми каменными мышцами, он не был похож на наших мужиков. На его фоне я казалась мелким воробышком.

Гулко сглотнув слюну от смущения, я отвернулась и маленькими шажками побрела к массивной двери.

Друг Лютого оплатил моему опекуну ночь со мной. Ночь прошла, соответственно, я свободна. Однако учитывая, что я не отработала ни одного золотого, я сомневалась, имею ли право открыть дверь и спокойно уйти.

Поэтому решила дождаться разъяснений от карателя. Не хватало мне его разозлить. Говорят, в гневе они тяжело себя контролируют. А жить мне сейчас хотелось.

Я стояла и ждала, а мужчина будто не торопился. Если честно, я вообще не слышала ни одного звука. Он что, заснул?!

Мысленно выругалась, сбрасывая напряжение, и обернулась, чтобы подтвердить свою догадку. И вновь мое лицо уперлось в мужской торс, правда на этот раз не голый, а одетый в светлую льняную рубашку, пахнущую свежестью и костром.

Я торопливо отступила, упираясь спиной в дверь. Мое сердце громко стучало.

Лютый молчал, скользя по мне равнодушным взглядом.

– Завтракать. – приказным холодным тоном произнес он, дождавшись, когда я отскочу в смятении от двери, и выходя первым.

Я хотела спросить, могу ли я возвращаться к себе, но язык присох к небу, и мне так и не хватило смелости задать этот важный вопрос.

Поэтому я продолжала торопливо семенить за грозной фигурой, при виде которой расступались и прятались по своим комнатам постояльцы таверны.

На мгновение мне стало так хорошо и надежно. Впервые я чувствовала себя в безопасности и укрытии. И совершенно не хотелось выходить из-за его спины, возвращаясь в привычный жестокий и несправедливый мир.

– Садись. – вновь приказал Лютый, когда мы спустились в зал и подошли к столу. Видя мое замешательство и нерешительность, он остановился, и, не поворачиваясь ко мне, повторил свой приказ.

Я торопливо села на скамью, исподлобья оглядываясь по сторонам. Вокруг не было ни души. Странно, неужели постояльцы так старательно избегают общество бывшего опасного преступника?

Лютый сел напротив меня и к нам сразу же подбежал мой опекун, искоса поглядывая в мою сторону и прикусывая губу от волнения.

– Господин, что изволите отведать?! Смею предложить свежие воздушные булочки с лесной ягодой, ароматный сыр, и горячую травяную настойку

– Все, что пожелает моя спутница.

Я сидела, позабыв как дышать. Три года я прислуживала и убирала за отчимом и его постояльцами, а теперь опекун будет прислуживать мне.

Нет, я этого не хотела! Как только Лютый отпустит меня, опекун отыграется на мне сполна, и неизвестно что они с женой захотят мне сделать в этот раз.

За мое последнее непослушание мне исполосовали ремнем спину и сломали один палец. Магические услуги лекаря в этом мире стоят не так уж дорого, и зажиточные клиенты могут себе позволить вольно обращаться с опекаемыми, убирая на следующий день следы рукоприкладства.

– Может быть … я пойду? – сглотнув, набралась смелости и произнесла вожделенный вопрос. Хоть бы он меня сейчас отпустил…

Каратель хмуро на меня посмотрел, и все мои надежды рухнули. Он не отпустит, читалось в его взгляде. Затем он перевел взгляд на моего опекуна, вернее уже нет. Я запоздало вспомнила, что еще вчера наступил двадцать первый день рождения девушки, в чье тело переместилась моя душа, и она считалась свободной.

Только куда мне идти? Из всех богатств у меня было три простых платья, да серебряное колечко, доставшееся предшественнице от матери, которую она не помнила. И два золотых, скопленных за три года тяжелых работ.

Насколько я успела понять, после гибели родителей у Лютиции оставался дом с таверной и стабильный доход, но появившийся опекун быстро прибрал имущество к своим рукам, превратив приличное заведение в дом утех и лишив сироту всего.

Лютиция могла обратиться к законнику, но, во-первых, у нее не было денег, а во-вторых, она росла болезненной и тихой девочкой, молча сносившей все удары судьбы.

В день, когда ее душа покинула тело, притянув мою, жена опекуна толкнула девицу, отказавшуюся торговать своим телом, с лестницы. Та неудачно упала, и вот итог. На ее месте я, а она, возможно, заняло мое тело в другом мире. Не знаю наверняка, но очень хотелось в это верить.

Лютый бросил на стол три золотых и, с небрежным превосходством в голосе, произнес:

– Тащи! Самое! Лучшее! – даже в обычной речи его слова звучали, словно команда.

Опекун кивнул и убежал. А через пару минут на нашем столе появилось столько вкусной пищи и выпечки, сколько я не ела за все три года моего пребывания здесь.