Текст книги "Версальская грешница"
Автор книги: Елена Коровина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Варя вскрикнула.
– Хватит говорильни! – Мажордом поднял с пола упавшие ключи на железном кольце. – Хотите мне помочь, идемте!
И, взяв фонарь, старик затрусил вперед.
– Куда он ведет нас? – зашептала Варя брату.
– В Черную приемную! – процедил тот и тряхнул мажордома за плечо. – Верно?
Мажордом вздохнул: что за парень – всего-то второй день в доме гостит, а все знает. Интересно, у них в России все такие хваткие?
Старик спустился по винтовой лестнице на нижние уровни, подошел к Черной приемной, приоткрыл дверь, осветив ее фонарем:
– Вот она! Но мы ее обойдем! Нам надо еще ниже – в подвал.
– Мы шли вчера по тайному ходу! – подсказал Виктор.
– Тот ход ведет во дворец, а это – тайный подвал дома. Сейчас я открою вот эту дверь, там всегда стоит охранник. С ним надо что-то сделать… – Мажордом вздохнул и заискивающе взглянул в лицо русского. – Иначе нам не пройти…
Виктор крякнул:
– Это я могу! Открывай!
Заскрипел старый замок. Железная дверь тяжело приоткрылась.
– Кто идет? – донеслось из темноты.
– Я! – спокойно и надменно проговорил Виктор. – Узнаешь меня, любезный?
Свет фонаря стражника осветил красивое и породистое лицо Виктора, ставшее невероятно похожим на парадные портреты Людовика XV. И стражник не устоял:
– Король?.. – ахнул он почти со страхом и попятился, освобождая дорогу. – Не может быть…
– Может! – надменно протянул Виктор и вдруг неуловимым движением ударил стражника. Тот охнул, сложился пополам и покатился по каменным плитам подземелья.
– Ну, как ты бьешь? – встряла Варвара. – Неправильно группируешь пальцы. Опять небось поранился?
Виктор хмыкнул:
– Ничего! До свадьбы заживет!
– Скорее! – поторопил мажордом. – И так вы весь дом переполошили. Не дай Бог, разбудили хозяйку…
Старик почти побежал, петляя по темным закоулкам. Под ногами захлюпала грязь – видно, в этих местах уже не убирали.
– Сейчас! – уже кричал мажордом. – Сейчас! Его руки уперлись в железную решетку:
– Это наша дьяволица велела все тут перегородить…
Мажордом поспешно начал отпирать одну решетку за другой. Пальцы дрожали, ключи не всовывались в старые замки. Потеряв терпение, старик закричал:
– Гастон! Гастон!
В ответ издалека раздался жалобный стон. И Виктор, не выдержав, закричал тоже:
– Соня!
Эхо отдалось в подземелье.
– Гастон! Соня! – заорала басом Варя.
И снова раздался стон. Только на этот раз еще более жалобный – почти детский.
– Соня, я здесь! – в ужасе заорал Виктор.
– Гастон, я иду! – вторила ему Варя.
Двое русских накинулись на решетки, словно дикие медведи. Они рвали их руками, кричала что-то невообразимое. И сквозь весь этот ужасный скрежет и рев донесся тоненький голосок:
– Ви-и-ктор!
Грандов налег на решетку, та треснула, но не поддалась. Мажордом трясущимися рукам наконец-то вставил ключ. Решетчатая дверь распахнулась. Фонарь осветил скрюченного на полу человека. Варя бросилась к нему:
– Гастон!
Но тот только стонал. Но ведь раз стонал – значит, был жив!
Мажордом кинулся к нему:
– Сынок!
И тут Грандов увидел Соню. Она стояла за еще одной решеткой и, дрожа всем телом, тянула к нему руки:
– Виктор! Я уже отчаялась!..
– Я слышал тебя! Я здесь! – Виктор схватил ее тонкие пальцы. – Я сейчас разогну эту дрянь!
Он схватился за решетку и потянул ее прутья в разные стороны. Пальцы его побелели, вены на руках вздулись от нечеловеческого напряжения. Прутья загудели и слегка разошлись. Но Сони хватило и этого – она же была тонка, как пушинка.
Но тут чья-то цепкая рука схватила ее за плечо:
– Стой, подлая!
Невесть откуда взявшаяся гранд-маман ухватила ее за кацавейку и потащила назад. Видно, старуха все-таки услышала шум и отправилась в свою тайную лабораторию. И, не найдя там девушку, ринулась искать ее в подземелье.
– Нет, ты не уйдешь от меня! – орала гранд-маман. – Не для того я столько лет искала тебя. Ждала, убивала и калечила! Отпусти ее, Виктор!
Но Виктор тянул Соню к себе.
– Отпусти! Ты можешь найти другую. А мне нужна именно эта девчонка! Я стара, мне нужно помолодеть! – безумно выла гранд-маман.
Соня закричала в панике. Ей показалось, что эти двое сейчас разорвут ее на части. И вдруг гранд-маман с диким визгом впилась зубами в руку девушки. Соня заорала благим матом. Кровопийца оторвалась на секунду, чтобы глотнуть крови.
И тогда Варвара, бросив Гастона, изо всех сил стукнула ведьму кулаком прямо через решетку. Гранд-маман на секунду ослабила хватку. Виктор дернул изо всех сил. Соня проскользнула сквозь прутья решетки и упала на руки Виктора, потеряв сознание.
И вот тогда старуха ринулась сквозь решетку, но прутья уже сомкнулись, и ведьма застряла, словно в огромном капкане.
– Помоги мне, Филипп! – закричала она.
Мажордом вздрогнул, как от удара.
– Помоги! – молила бывшая возлюбленная. – Во имя нашей любви!
Старик вздрогнул и сделал шаг, но тут Варвара схватила его за руку:
– Не смей!
Мажордом не понял по-русски, но взгляд его упал на Гастона, стонущего на полу.
– Дьяволица! – выплюнул старик. – Сдохни, отродье сатаны!
Но гранд-маман не собиралась сдаваться:
– Мальчик мой, мой наследник! – Ее цепкие пальцы потянулись к Виктору. – Меня же раздавит!
Варвара ахнула: а ну как кровь – не водица? Она снова оторвалась от Гастона, готовая прыгнуть на брата, если он вздумает помочь этой ведьме.
Но Виктор только закрыл глаза. У него на руках лежала Соня, которую надо было спасать. Неужто он бросит ее и станет помогать этой сволочной старухе?!
И тут вдруг раздался странный и резкий звук. Один из прутьев решетки лопнул от напряжения и вошел в бок старухи. Раздался нечеловеческий вопль. Судьба наколола гранд-маман на свою иглу, словно бабочку на булавку… Ночную бабочку…
26
СТИХИ В ЧЕСТЬ ВАРВАРЫ
Версаль, февраль 1876
Та же ночь
Соню и Гастона перенесли в дом и уложили спать. Врача решили не звать – слухи никому не нужны. Виктор сам осмотрел Гастона, он-то отлично знал, какие повреждения могут быть у того, кто упал с высоты. В своих странствиях он сталкивался и не с такими травмами.
Слава Богу, у юноши ничего существенного не обнаружилось. Разрывов внутренностей не было. Гастон оказался редким везунчиком – у него даже сотрясение мозга оказалось легким".
– Полежит недельку в постели, отоспится и станет, как новенький! – пошутил Грандов.
Действительно, напичканный снадобьями из манчжурской аптечки Виктора, Гастон довольно спокойно заснул, держа в руке подрагивающие пальцы Вари. Девушка, бесстрашно сражающаяся еще пару часов назад, теперь беззвучно плакала, глядя на обретенного возлюбленного, и в сотый, но последний раз давала себе слово:
– Никогда не ссориться, никогда не расставаться! Хочет писать стихи, пусть пишет. Хочет жить во Франции, я перееду сюда. Я даже язык выучу. Лишь бы он поправился!
Мажордом приободрился. Если Гастон выжил после падения, то теперь точно поправится. Потом они поговорят. Отец покается. Бывает ведь не только блудные сыновья, но и блудные отцы. Но ведь Господь велел прощать!..
Сейчас главным было – не допустить шума вокруг случившегося. А значит, предстояло действовать быстро и напористо. Никто не должен знать, что за дела творились в этом доме.
Слугам за молчание были пожалованы кругленькие суммы денег. О гостях из России они должны были говорить только то, что те – родственники хозяйки и прибыли по ее приглашению.
Стражник, очнувшийся под дверью в подземелье, был отправлен в собственное жилище, благо то было неподалеку. В кошельке у него лежало некое возмещение ущерба – бумаги государственного займа на кругленькую сумму.
На правах управляющего мажордом известил жандармерию о неожиданной трагедии. Местные стражи порядка были уведомлены о том, что хозяйка дома отправилась в подвал, но заплутала. Хотела пролезть через решетку, поставленную от воров, но случилась ужасное…
Тайную лабораторию жандармам не показали. Незачем им знать, что почтенная мадам Гранде занималась странными химическими опытами. Мало ли какие могут пойти пересуды…
Жандармы походили, ежась, по подземелью, похлопали себя по карманам, куда умелый мажордом предусмотрительно положил по несколько бумаг Государственного банка на предъявителя, и подтвердили, что тут не только слабой женщине, но и сметливому мужчине заблудиться не грех. Горестно повздыхав, они отправились в участок составлять протокол осмотра места происшествия. Вердикт был прост – «несчастный случай».
Уходя, они посоветовали Виктору побыстрее посетить семейного нотариуса для установления своих прав вступления в наследство. И никого не удивило, что Грандову-Гранде, обладающему огромным наследством в далекой России, досталось еще и богатейшее наследство во Франции. Известно же: деньги – к деньгам!
После ухода жандармов Виктор поспешил к Соне. Девушка встретила его, взволнованно ломая пальцы. Грандов испугался:
– Тебе плохо? Что болит?
Соня покачала головой:
– Ничего не болит. На мне все заживает как на собаке. Но…
– Что – говори!
– Только ты не пугайся… В лаборатории твоей гранд-маман…
– Не упоминай при мне эту ведьму! – взвился Грандов.
– В лаборатории… – Соня споткнулась, – этой ведьмы была еще больная старая женщина. Эта… ведьма напоила ее моей кровью – поставила эксперимент: насколько моя кровь годится для омоложения.
– Что за идиотизм! – вскричал Виктор. – Какое еще омоложение?
Пришлось ему рассказать коротенько и про эликсир, предназначенный для Помпадур, и про то, что его выпила гранд-маман.
– Потому-то она и прожила так долго!
– Но при чем тут ты?! – возмущался Грандов.
Пришлось рассказать и о мальчике, племяннике Помпадур, которому дали попробовать эликсир.
– Этот мальчик – мой дедушка, – объясняла Соня. – Потому-то он и прожил тоже больше ста лет. Мой отец, его сын, тоже выглядел на седьмом десятке, как на четвертом. Словом, тоже мог бы прожить подольше. Понимаешь, гранд-маман верила, что действие эликсира передается через кровь, по наследству.
– Значит, и ты, если это верно, проживешь сто лет?
– Она так думала. Но не была уверена. Эликсир не всегда срабатывал, потому-то она и решила не пить мою кровь сразу, а сначала дать старухе и посмотреть, что получится. Поэтому ты должен сходить в лабораторию и взглянуть, как там бедная женщина.
Виктор вскочил – конечно, надо пойти! Но оторваться от Сони?! А вдруг ее опять кто-нибудь похитит? Ведь дом полон слуг проклятой гранд-маман! Вдруг они решат отомстить?
И в это время во входную дверь дома с дикой силой застучал дверной молоток. Послышались торопливые шаги мажордома – если это жандармы, надо их встретить и достойно умаслить. Но оказалось хуже – в дом ворвались пятеро девиц, одна другой выше и сильнее. Самая высокая даже громыхала железной цепью, крутя ее в воздухе.
– Мадемуазель Варвара! – заорали девицы, влетая в коридор и рассыпаясь по дому. – Где Варвара? Что вы с ней сделали? Да мы весь ваш дом разнесем по щепочке!
Варваре и Виктору пришлось выскочить на эти вопли. Девицы, увидев госпожу, повалились в ноги, запричитав пуще прежнего. Мажордом, конечно, не понимал по-русски, но от такой верности и преданности только рот раскрыл. Впрочем, может, дело не в верности, а в оплате?..
Словом, с Соней осталась сидеть ее давняя московская охранница, а Виктор, позвав с собой мажордома, отправился в подвальную лабораторию. Через несколько минут они поднялись к Соне с докладом.
– Мне жаль, мадемуазель Софи! – произнес мажордом, склоняя голову. – Но та женщина не выздоровела.
Старик понимал, что, в сущности, это плохая новость. Она ведь говорит о том, что кровь у Сони никакая не особенная. Но еще эта новость говорит о том, что вечная жизнь, которой так жаждала мадам Гранде, не существует. Увы, увы!
Но Виктор, подскочив к возлюбленной, с какой-то особой радостью в голосе выкрикнул:
– Сонечка, милая, та старушка скончалась! Так что ты свободна – никто не станет больше покушаться на твою кровь. Видно, действия эликсира хватает только на два поколения. А ты у меня – третья. На тебя не хватило. И теперь ты только моя! Мы будем жить вместе и умрем в один день!
И, выхватив девушку прямо из постели, он закружил ее по комнате.
Мажордом вздохнул – и чему радуются? Тут вечность канула в Лету… Молодые не понимают, как быстротечно время! Но ответ Сони удивил старика:
– Зато мы всегда станем возрождаться. И искать друг друга. Потом находить и узнавать!
– Конечно, моя любовь, моя Несравненная! – воскликнул Виктор.
– Как скажете, сир! – Соня с наигранной покорностью склонила головку. – Мой король…
Мажордом вздохнул: может, молодежь права? Вот взглянешь на них и уверуешь в переселение душ: точно Людовик XV и маркиза де Помпадур. Только стоит надеяться, более счастливые…
Но ведь тогда и он, старый Филипп, возродившись вновь, встретит свою бедную Мадлен, мать Гастона. И во второй раз он ни за что не бросит ее и своего будущего сынишку. Ни за какие сокровища, будь они неладны!..
Получается, стоит только правильно прожить одну жизнь, будешь правильно жить и последующие – встречать тех, кого любишь, и побеждать тех, кто приносит в этот мир зло…
– Только я не понимаю, что за тайное Общество основала моя родственница злодейка? – услышал Филипп вопрос Виктора.
– Общество «Дети Короля» основала не она, а сама маркиза, – ответила Соня. – Я дам тебе почитать ее записки, и ты все поймешь!
– Так записки все-таки существуют? – удивился Виктор.
– Так, может, существуют и сокровища? – насторожился мажордом. – Хозяйка, которая была гранд-магистром, уверяла всех, что Общество ищет драгоценности маркиза Помпадур.
Соня вздохнула: говорить или нет? Нехорошо начинать новую жизнь со лжи, тем более если тот, кому врешь – твой будущий муж.
– Сокровища были… – осторожно протянула она.
– И что с ними теперь?
Соня уставилась в глаза мужчин, вмиг вспыхнувшие алчным пламенем. Ох уж эти искатели сокровищ – мало им крови, которая пролилась! Да и что с них взять? Один жил в услужении, поэтому всегда мечтал разбогатеть. Второй, конечно, богат, но ведь его королевская кровь вечно требует новых сокровищ.
И, движимая вечным инстинктом мудрой женщины, Соня твердо сказала:
– Сокровища были, но нет никаких указаний на то, где они теперь. Они пропали, и вряд ли уже найдутся.
– Ну и хорошо! – Мажордом вздохнул, словно с его плеч упал тяжкий груз. – Ни одни камешки не стоят человеческих жизней. И я рад, что избавился от этого наваждения. Бог с ними, с сокровищами, лишь бы выжил мой сын!
Ну а Виктор подмигнул Соне:
– Видишь, у каждого свои сокровища! Я-то уж точно не в накладе – мое сокровище со мной!
И, притянув девушку к себе, он обнял ее. Но та вдруг, беспокойно вздохнула:
– Думаешь, теперь все станет хорошо? А как же Общество? Они же могут мстить…
– Не беспокойтесь, мадемуазель Софи! – тихо произнес мажордом. – Может, раньше Общество и было сильным, но на нынешнее время оно – блеф. Все держалось на тройке магистров. Но Первый и Второй магистры мертвы. Так что в последнее время мадам Гранде верховодила одна. Никто, конечно, не знал, что гранд-магистр – женщина. Мадам Гранде просто платила деньги за разные услуги, а при этом еще делала вид, что Общество всесильно. Она вообще любила играть – то ли в масонов, то ли в розенкрейцеров. Устраивала спектакли. Было всего несколько человек, которые знали истину. Но мадам умела, так сказать, раздувать угли. Когда несколько лет назад погиб один гонец, который отвозил что-то по ее просьбе, она разыграла целый спектакль. Он, бедняга, перепил, должно быть, и свалился с моста. Но мадам пустила слух, что его покарала рука Общества за то, что он разгласил тайну.
– Так убийства были понарошку? – удивилась Соня.
– Увы, мадемуазель, не все. Мадам Гранде убирала тех, кто ей мешал. А в последнее время словно с цепи сорвалась. Видно, решила покончить с Обществом, забрать себе все деньги и заметала следы. Заманивала к себе неугодных и нажимала тайный рычаг на ручке своего кресла. Пол в комнате наклонялся, и несчастный падал в каменный мешок. Это хитроумное устройство сконструировал еще давний владелец этого дома – часовщик. Он ужасно боялся грабителей, вот и постарался. А мадам знала все его хитрости и пользовалась им. Несчастный, упавший в каменный мешок, умирал от голода и жажды. А недельки через две Морис, главный помощничек нашей дьяволицы, вытаскивал тела и сбрасывал в речку. Ну а тех, кто еще не умер в подвале, Морис просто убивал.
– Где же он сейчас? – вскричал Виктор. – С ним следует поскорее разобраться!
– Увы, месье… Он пропал.
– Удрал в страхе перед наказанием?
– Нет, месье. Он пошел шпионить за вами по приказу хозяйки, когда Шарль повел вас во дворец по тайному ходу. Но вы вернулись, а Морис нет.
– А как он был одет? – встрепенулась Соня.
– Он всегда одет одинаково – во все черное: и плащ, и одежда.
– А какой он из себя?
– Небольшого росточка, худенький, вертлявый. Противный, как блевотина. Простите, мадемуазель…
Соня заулыбалась:
– Так мы можем его не опасаться! Он не вернется. Он упал с лестницы, когда мы бродили по дворцу, и сломал себе шею.
– Так это тот второй, что валялся около нижней ступеньки? – подозрительно сверкнув глазами, поинтересовался Виктор. – И он сам сломал себе шею?
Соня набрала побольше воздуха и подтвердила:
– Он упал и сломал шею!
И хотя она-то точно знала, что шею Морису сломал «милейший» Николай Петрович, но сказать это у нее язык не поворачивался. Все-таки Николай Петрович Контии был ее учителем… Наставником, так сказать… Хотя потом и решил убить свою ученицу…
– А Шарль где? – девушка перевела разговор.
– Когда он вернулся без вас, мадам Гранде выгнала его, даже не заплатив жалованья за последний месяц. Так что уж он-то не станет мстить за вероломную мадам.
И тут Виктор улыбнулся:
– Зато я с удовольствием заплачу ему вдвойне – ведь это он проводил нас во дворец! Помнишь Розовый будуар, милая?
Соня кивнула и вдруг, словно наяву, увидела маркизу де Помпадур в ее любимом фисташковом платье с розочкой у корсажа. Фаворитка улыбалась:
– Нелегко быть Версальской грешницей, верно, моя девочка?
А возникший неизвестно откуда Людовик по-свойски ткнул пальцем под ребро своего потомка:
– Нелегко быть королем, верно, мой мальчик?
И оба царственных предка, взглянув друг на друга, дружно обратились к потомкам:
– Но ведь все к лучшему, не так ли?
И мажордом в удивлении услышал, как русские гости в один голос отвечают кому-то:
– Конечно, все к лучшему!
Филипп Леду незаметно перекрестился: ох, видно, все они с приветом, эти русские. А может, они видят то, что другим недоступно? Воистину странный народ и загадочный…
И тут тишину прорезал вопль Варвары:
– Виктор, Соня, месье Леду! Идите скорее! Гастон очнулся. Ему лучше. Он просит перо и бумагу – хочет написать, стихи в мою честь!
ЭПИЛОГ
Москва, май 1876
Венчались в Москве, в мае на Красную Горку, естественно, в церкви Святой Варвары на Варварке.
Всю ночь Соня думала, как ни странно, не о Викторе, а о… мадам Помпадур. Вспоминала, как та, бедняжка, мечтала выйти замуж именно в мае, когда вся земля цветет и воздух напоен ароматом тайны и страсти. Но маркизе это не удалось. А вот Соня выходит…
Главное – больше никаких тайн! Страсть – пожалуйста, хоть море разливное. Но ни о каких тайнах Соня больше слышать не хочет!
Но не все случается по нашим желаниям. Утром, за два часа до венчания, почтальон принес письмо из Версаля.
Сердце девушки екнуло и взволнованно застучало. Она уже поняла, что на роскошной веленевой бумаге последняя тайна ее путешествия в Версаль.
«Надеюсь, моя девочка, ты не в обиде за то, что мне пришлось слегка поэксплуатировать тебя. Думаю, ты поняла, что другого выхода найти утерянные драгоценности у меня не было. Каюсь, это нехорошо с моей стороны. Но ведь ты была единственным ключом к разгадке тайны.
Кроме того, меня слишком сильно стала раздражать эта мерзавка Грандье, выдающая себя за праведницу Гранде. Я раскинула карты, и они подсказали мне, как отправить старую греховодницу в ад…»
Соня оторвалась от письма. Греховодница… Да все они хороши – что мадам Гранде, что мадам Ле Бон, или, как ее теперь зовут, Лебоне! Гадалке нужны были сокровища, и никак не умирающая старуха Гранде ей мешала. Но ведь Соня могла погибнуть в их ужасной авантюре!
Вздохнув, Соня вернулась к письму. Она словно отвечало на ее возмущение:
«Нет, Соня, я твердо знала, что ты выйдешь победительницей. Кроме того, я всегда старалась быть на подхвате. Это я поместила розочки в Версале, отметив тебе путь в будуар маркизы и тем самым, на ее тайную лестницу. Она говорила мне что-то про тайник между покоями ее и Людовика. Но я не знала, где он расположен. Я устроилась смотрительницей в Версальский дворец, искала, но без толку. И тогда я решила обратиться к тебе. Я была уверена, что кровь – не водица, и, попав в Версаль, ты узнаешь место. И еще я почему-то верила, что в записках маркизы есть указание. И видишь, я не ошиблась!
Наверное, ты хочешь знать, каким образом я смогла тебе присниться. Это непросто, но для хорошего медиума – возможно. Просто мы с тобой думали об одном и том же. Ты писала о маркизе и думала о ней, я вспоминала Помпадур и тоже думала. Каюсь, не о ней – о драгоценностях.
Маркиза оказалась совсем не такой хваткой и хитрой, как полагается быть королевской фаворитке. Мне нужны были деньги, и я явилась к ней. Я предсказала – она заплатила. Но я поняла, что она больна и долго не протянет. Кто же тогда станет мне платить?
Вот тогда я и сварила для нее эликсир. Но эта курица не решилась его выпить. Начала перепроверять на других людях. А я не могла варить большое количество эликсира. Его составляющие редки, а ведь мне нужно было и себя пользовать. Когда я сварила ей последнюю порцию, хитрая девчонка Полин Грандье вообще обвела маркизу вокруг пальца. Она поднесла Помпадур обычное вино, а сама выпила мой эликсир. Мерзкая тварь! Словом, пока я искала новую порцию ингредиентов, бедняжка маркиза скончалась. Но ведь она не успела заплатить мне!
А я, девочка, работая ныне в Версале, получаю совсем небольшое жалованье. Но мне не хочется искать другого места. Я надеюсь побыть здесь смотрительницей и весь наш век, и следующий. Мне не слишком-то комфортно в столь быстро меняющемся времени. Хочется чего-то неизменного и надежного. А Версаль неизменен. И потому я надеюсь, что даже в двадцать первом веке на сайте Музеев Версаля во Всемирной паутине можно будет прочесть мою фамилию…»
Соня улыбнулась: ох уж эти гадалки! Не могут обойтись без непонятных слов. Что такое «сайт»? И как прикажете понимать таинственную «Всемирную паутину»? Ну а замашки аж на двадцать первый век?..
«К тому же мое присутствие во дворце вполне оправданно. В самом деле: кто лучше меня, ярче и увлекательнее сможет рассказать о Версале? Я стану менять имена и адреса, увольняться на какое-то время, но всегда буду поступать на службу во дворец вновь. И всегда стану рассказывать правду о юной Жанне-Антуанетте Пуассон, которая, полюбив короля еще в детстве, сумела стать его незаменимой спутницей жизни. Пусть я не сумела спасти ее жизнь, буду стараться сохранить хотя бы имя.
Ах, Соня, всем приходится отдавать долги, даже те, что сделали наши предки. Вот и тебе пришлось! Думая об одном и том же, что и ты, я приходила в твои сны и говорила с тобой. Я даже показала тебе будуар маркизы. И, попав в него наяву, ты не сплоховала. Ты сделала то, что была должна. Заплатила долги предков.
Но, положа руку на сердце, скажи, девочка, разве ты не получила лучшее сокровище в мире – свою любовь?
Я прожила много лет, но скажу тебе честно: нет в этом мире ничего драгоценнее любви и нет никого дороже любимого человека. Ты согласна со мной?
Остаюсь твоя верная Нинон Ле Боневиль, она же мадам Ле Бон, ныне – мадам Лебоне, дочь алхимика Антуана Ле Боневиля, создавшего волшебный эликсир долголетия и сожженного на костре во времена Людовика XIV, Короля-Солнце».
Соня медленно сложила письмо. Так вот откуда эликсир… Человечество должно было носить на руках того, кто его создал. Но его сожгли. Человечеству не нужна Вечность…
Но она, Соня, нашла то, что нужно ей. Гадалка права – Любовь ценнее всех сокровищ. Надо запомнить это навечно. Чтобы, когда начнется новая, следующая жизнь, знать, что искать:
ЛЮБОВЬ – ВСЕГДА ЛЮБОВЬ!
