Текст книги "Версальская грешница"
Автор книги: Елена Коровина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
24
ДЕТИ КОРОЛЯ
Версальский подвал, февраль 1876
Соня очнулась от резкой боли. Давал о себе знать надрез у сгиба локтя. Все тело лежало как в оцепенении. Но голова работала. Девушка пошевелила пальцами левой руки. Правая была завязана жгутом. Но жгут Соне не нужен. На ней все заживает, как на собаке. Соня попыталась развязать его, но не тут-то было. И вдруг девушка вспомнила: флакон, лекарство, которое ей дал Грандов! Соня нащупала его в кармане. Господи, как замечательно, что она не положила его на столик, а, засыпая, так и оставила в кармашке.
Девушка вытащила флакон и сумела открыть пробку. Несколько капель упало ей на язык. Минуту Соня не чувствовала никаких улучшений, но вдруг… Как будто изнутри кто-то толкнул Сонино тело, и оно ожило. Невидимые путы разорвались. Да здравствует манчжурский лекарь!
Соня села на постели. Потрясла руками, ногами – все вроде на месте. Осторожно закупорила флакон и положила в карман. Теперь надо снять жгут. Рана уже должна затянуться. Дед всегда говорил, что на ней все заживает, как на собаке.
Точно! Вместо надреза, который сделала эта кровопийца гранд-маман, остался только свежий белый рубец. Соня вскочила. Надо выбираться! Надо спасаться самой и предупредить Виктора. Ведь эта ведьма может и его убить!
Соня подскочила к двери – только бы не было замка! Господи Боже, взмолилась она, помоги мне, грешной! Выберусь, сразу же вернусь домой, стану ставить свечки в церкви Святой Варвары каждый день!
Девушка потянула дверь на себя. Кажется, Бог услышал ее молитвы – дверь поддалась. Наверное, кровопийца была уверена в своих снадобьях и думала, что жертва не очнется. Не на такую напала!
Крадучись, Соня протиснулась в коридор. «Матерь Божия! – молила она. – Помоги мне грешной!» И Божья Матерь услышала ее. Коридор был пуст. Зато на стене в подсвечник была воткнута горящая свеча. Соня выхватила ее. Пальцы обожгло расплавленным воском, но Соня даже не заметила. «Чего замечать? До свадьбы долго – заживет!» – горько подумала она.
Куда идти? Не важно. «Раз не знаешь дороги, иди, куда кривая выведет!» – не раз шутил дед. Но в шутках, как известно, своя доля правды…
Коридор раздваивался. Куда пойти? Соня перекрестилась – помоги Боже! – и шагнула направо. Путь вывел к лестнице, но та шла не наверх, а вниз. Это и к лучшему! Вдруг она выйдет к тому тайному ходу, по которому шли вчера; Лучше уж попасться смотрителям Версальского дворца, чем гранд-маман. Но лесенка спустилась в незнакомый коридор. Осторожно, боясь загасить свечу, Соня пошла вперед и наткнулась на решетку. Посветила свечой и услышала слабый стон. За решеткой кто-то был!
– Кто здесь? – вскрикнула девушка.
В ответ раздался стон, а потом хриплый голос:
– Ты пришла? Посмотреть, не околел ли я?
– Вы кто? – дрожащим голосом крикнула Соня, поднимая свечу.
– А вы? – раздалось из темноты.
– Софи Ленотр!
– Так вы тоже попали в подземелье? – К решетке подполз молодой человек, весь грязный, одежда в клочья. – Ну а я приехал к вам и тоже попался. Или это вы устроили мне ловушку? Я – Гастон Леду.
– Гастон Леду?! – Соня ушам не верила. – Я не устраивала вам никакой ловушки. Я хотела поговорить с вами о Варваре Ковалевой.
– Так вы действительно подруга Барбары? Но тогда почему… – Голос юноши прервался, он схватился за голову и всхлипнул. – Больно!.. Я ударился головой, когда падал…
Соня выхватила заветный флакон и протянула сквозь прутья:
– Выпейте! И посидите спокойно. Сразу станет лучше.
Гастон послушно вылил в рот содержимое граненого флакона. Да чтобы заглушить эту ужасную боль, он был готов на что угодно, хоть таракана съесть. Но питье было приятным, пахло хвоей. Гастон снова схватился за голову и осел на каменные плиты.
Соня тоже опустилась – поближе к Гастону. Так и сидели – один по одну сторону решетки, другая – по другую.
Чтобы скрыть страх, Соня начала шептать:
– Мне это лекарство помогло, и вам поможет. Вы только представьте, что вы не здесь на грязном и холодном полу, а, например, в лесу на солнышке. Птички поют, тепло, солнце светит сквозь листья деревьев. Ромашки пахнут. А вон пчела летит, жужжит так смешно. Вам сейчас станет лучше. В голове прояснится. Силы появятся.
– Солнышко!.. Тепло! – прошептал Гастон и вдруг почувствовал, что болевой обруч слабеет, голове действительно становится лучше, мысли проясняются. – Да вы – волшебница, врачевательница! Не знаю, что действует – ваше снадобье или слова, но действует!
– Вам лучше?
– Да, намного!
– Говорить можете?
– Да!
– Тогда расскажите, как вы здесь очутились!
Все еще держась за голову, Гастон не слишком связно рассказал, что прочел записку, расспросил возницу, узнал, к кому приехали русские гости, и явился в дом. Но потом началось невероятное!
– В этом доме живет та самая Несравненная, из-за которой провалился спектакль «Варьете»!
– Какой спектакль?
Гастон рассказал уже более связно – про премьеру, про встречу с Несравненной на улице и вот теперь в этом доме.
– Но почему вы уверены, что это одна и та же дама?
– Да потому, что у нее есть примета – шрамы на запястье левой руки!
Соня ахнула – так композиторша, скрывающаяся под псевдонимом Несравненная, была все та же гранд-маман Гранде! Ведь это она резала себе вены из-за Людовика, который бросил ее, наградив ребенком.
– Но зачем ей вообще понадобилась эта премьера? – всплеснула руками Соня.
– Я узнал эту тайну! – мрачно прошептал Гастон. – Я прочел одну книгу. Там говорилось о путешествии короля Людовика XV в замок Бельвю.
– Да, я знаю об этом. Его привезла туда маркиза де Помпадур.
– Эта маркиза проводила разные химические опыты. Она делала настойки, создавала духи.
– Знаю!
– Но не знаете еще про один препарат, который она создала. Если его нагреть и начать вдыхать, то весь мир покажется дружеским. Люди начнут обнимать друг друга. Но при этом необходима особая музыка. Вот наша Несравненная и сочинила такую гипнотическую музыку, а потом намазала газовые рожки в зрительном зале этим препаратом. Люди надышались им и кинулись друг другу в объятия.
– И что в этом плохого?
– Не все кидались просто так. Двоих мужчин зарезали прямо на глазах у всей толпы, но никто так и не понял, кто это сделал. И отыскать следы невозможно.
– Неужели весь спектакль был затеян, чтобы убить тех двоих?
– Да! И знаете, кто они? Я провел собственные журналистские изыскания. Эти двое состояли в старинном закрытом Общества «Дети Короля». Больше того – они были там магистрами, то есть руководителями. Еще я узнал невероятное: это Общество не останавливалось даже перед убийствами. Правда, все это ничем не подтверждено, одни разговоры. И что интересно, над магистрами есть еще один начальник – гранд-магистр, то есть великий магистр. Вот я и подумал, не он ли убрал обоих магистров, чтобы править единолично?
– Как вы назвали Общество – «Дети Короля»?
Соня вскочила и, нисколько не стесняясь Гастона, начала рыться в нижних юбках. Из-за своих ужасных приключений она и забыла о последнем листе записок Помпадур. Он так и лежит в ее потайном кармашке. Она взглянула на него мельком еще в отеле «Парадиз» – прочитать не успела, но слова «Дети Короля» запомнила.
Как хорошо, что свеча еще не догорела!
– Что вы делаете? – Смутившийся Гастон прикрыл глаза. – Разве можно? Тут же не театр, не кабаре! Это на сцене не грех заголяться!..
– Ах, оставьте! И помолчите! – цыкнула на него Соня и выхватила наконец-то нашедшийся листок.
Поднесла к свече и прочла:
«Пришлось принимать меры. Я создала Общество Детей Короля. А что остается? Людовик плодит бедняжек, не задумываясь о судьбе малюток. Но кто-то же должен задуматься!..
Королева Мария может только воротить нос, обижаться и растерянно разводить руками:
– Что поделаешь, у короля такое любвеобильное сердце!
Однажды я не сдержалась и ответила:
– У короля сердце такого же большого размера, как и…
Мария решила, что я хочу сказать непристойность и упала в обморок. А я всего-то хотела вспомнить народную поговорку: большое сердце, как у кита.
Что ж, каждый понимает в меру своей испорченности!..
А еще говорят, что именно я – распутница и сластолюбка.
Между прочим, я хожу в церковь Святой Магдалины. Часто рисую ее фронтон – там восхитительный рельеф, на котором изображена женщина воистину кроткой, ангельской красоты. А ведь когда-то и она была грешницей. Да вот только за нее вступился сам Христос.
Ну а кто вступится за меня?
Впрочем, хватит об этом. Мне самой следует вступиться за незаконных детей бесшабашного Людовика. Если не я, они пропадут. Их изведут – кого непосильным трудом, кого – насмешками, а кого – и ядом. Трудно быть незаконными детьми.
Наверное, я сама виновата в распущенности милого Луи. Ведь это я решила, что мы теперь станем не любовниками, а лишь близкими друзьями. Я же видела, что мои альковные потуги не дают королю того, чего он желает и к чему стремится. Поэтому я сама сказала своему Луи:
– Сир, я предпочитаю остаться для вас хорошим другом, чем плохой любовницей!
Словом, я лично проследила за устройством уютного гнездышка в Оленьем парке Версаля, куда стала направлять лично отобранных мною «девиц короля». А что оставалось делать? Ждать, пока Луи подхватит какую-нибудь дурную болезнь от обитательниц борделя?! Нет уж – увольте! Мои «девицы короля» все здоровы и краснощеки. Одно я твердила королю:
– Не следует плодить незаконных отпрысков! Жизнь бастардов тяжела!
Но мой нежный Луи все пропускает мимо ушей. Конечно, ему что? Главное – его королевские удовольствия! Но раз он такой непрактичный, я должна принять меры. Ведь это дети моего Луи! Пусть я сама не имела счастья получить от него ребенка, я стану помогать другим. Ведь это почти мои дети…
Словом, я превратила в деньги мои многочисленные украшения, внесла огромный вклад в Парижский банк и основала Общество «Дети Короля». Ведь именно я виновата в их появлении на свет. Не будь я такой бесстрастной курицей, король не ходил бы на сторону, и не было бы незаконных детей. Впрочем, не будь меня, эти дети вообще не появились бы на свет. Правда, неизвестно, будут ли они благодарны мне за это?..
Во всяком случае, я сделала для них все, что могла. Не всякая мать решится на такое. Мне советовали отослать всех бастардов куда-нибудь подальше, например в далекую Россию, куда теперь модно отсылать незаконных отпрысков, говорят, там любят и пригревают иностранцев.
Но я не могу выслать невинных малюток из страны, как преступников, даже если от них и отказались их матери. Ох, я бы никогда не отказалась от собственного ребенка. Но не мне судить этих бедных девушек. Все мы, так или иначе, игрушки для прихоти короля…
Я поступила по-иному – купила для них тихий неприметный особняк рядом с дворцом: за оградой Версальского парка. Тут еще со времен Людовика XIV жила семья зажиточного часовщика, который снабжал весь двор часами. Ему неудобно было возить свои механизмы из Парижа, вот он и устроился недалеко от дворца, даже мастерскую здесь создал.
Однако внуки его пожелали переехать в Париж, вот и продали мне особняк. Конечно, пришлось его реконструировать. Было весьма забавно обнаружить, что почтенный часовщик, вероятно, так боялся воров, что устроил в доме несколько потайных ходов с лестницами и со всяческими ловушками. Представляю, как это будет здорово для детей – они смогут играть и в прятки, и в искателей сокровищ. Ну а как только дети войдут в возраст наследования, каждый получит по хорошей сумме, чтобы начать взрослую жизнь. Да и дом отойдет им.
Я хочу, чтобы дружили и эти дети, и дети их будущих детей. А чтобы они всегда могли узнавать друг друга и оказывать помощь и поддержку, я приказала сделать всем по серебряному колечку, в виде двух змеек с аметистовыми глазками. Это будет символ дружбы и взаимопомощи, который смогут носить и мальчики, и девочки.
Ну а кроме того, это будет тайный подарок от меня. На лестнице из королевских покоев в мой будуар, я сделала тайничок. Иногда я кладу туда разные мелочи. Он открывается посредством такого же кольца, которое есть у меня. Когда придет мой час, я расскажу детям, что положила для них кое-какие сокровища. Пусть дети поищут, поиграют и развлекутся.
Самое поразительное, что помогает мне милейшая мадемуазель Полин Грандье, дочь той самой противной дамы, которая поносит меня на каждом углу и в каждом закоулке Версаля. Юная Полин оказалась весьма разумной и практичной девушкой. Она и сама пострадала от какого-то нерадивого любовника, который наградил ее незаконным отпрыском. Надеюсь, она станет мне верной подругой и доброй крестной детям Людовика. Ну а обо мне дети не должны знать, ибо я для всех пария – Версальская грешница. А я не хочу, чтобы мои грехи наложили отпечаток на неокрепшие детские души».
Соня сложила записку. Так вот в чем дело!.. Сама Помпадур создала это общество и выделила на него деньги. И уж она-то явно не поскупилась – денег было столько, что, по расчетам маркизы, должно было хватить и на этих детей, и на их будущие семьи. Какое богатство! И сама Помпадур рассказала о том, что спрячет сокровища в своем тайнике. Наивная маркиза думала о том, что дети станут играть и развлекаться. Как она могла сотворить такое? Неужто забыла, что Версаль – гнездо пауков?!
Наверное, она думала о том, что дети – ангелы земные. Но дети выросли, и ангельские крылья отпали. Став взрослыми, они не перестали искать сокровища Помпадур. И в своих играх начали убивать друг друга. Их ненависть и жажда наживы перешли к их детям.
А наивная Помпадур все верила в добрые чувства, в дружбу и любовь. Поверила в то, что Полин Грандье будет бескорыстно воспитывать малышей и станет ее верной подругой. Как бы не так! Грандье – это же и есть мадам Гранде. Так вот кто прабабка Виктора – воспитательница незаконных детей короля, прикарманившая все их денежки.
«Верная Полин» безо всяких угрызений совести сама выпила эликсир, предназначенный больной Помпадур и обрекла свою благодетельницу на верную смерть! Спустя век эликсир начал терять свою силу и, опять нисколько не раскаиваясь, Гранде решила обречь на смерть Соню, заменив ее кровью эликсир, который она, естественно, не сможет приготовить. И снова все будет шито-крыто! Кто же станет искать Соню в далеком Париже?!
Стоп! А как же Виктор? Наверное, родственница наплетет ему с три короба. Но неужели он поверит и не станет искать Соню?
Девушка вспомнила твердый голос:
«Не надо дрожать. Я всегда найду выход. Клянусь, что беру вас под свою защиту. Отныне и навсегда!»
Такой человек не бросит Соню на произвол судьбы!..
Девушка вздохнула. Она должна верить. Но ведь так говорил Виктор в Москве. А сейчас рядом с ним коварная гранд-маман. Вдруг эта кровопийца что-нибудь придумает? Больше века она дурачила всех. Украла средства, которые Помпадур предназначила для бедных детей. Интересно, если Полин Грандье-Гранде стала их воспитательницей, не стала ли она реальной начальницей в их так называемом Обществе?
– Месье Леду, как назывались руководители Общества?
– Два магистра, которых убили в театре, и один – самый главный – гранд-магистр. Боже мой, никак не верится, что Несравненная принимала участие в таком ужасном деле! Наверное, именно гранд-магистр ее и заставил… Этот изверг мог ее запугать, шантажировать!..
У Сони сердце похолодело. Гранд-магистр… гранд-маман… Да не одно ли это лицо?! Ну а чтобы уж точно никто ничего не узнал, хитрая бестия вполне могла выдавать себя за мужчину!
– Никто вашу Несравненную не заставлял, – прошептала Соня. – Она все сделала сама и по собственному плану. Она и есть тот самый загадочный гранд-магистр. И нам нельзя медлить, надо срочно выбираться отсюда!
– Ясно, что надо! Но как?! – Гастон вскочил, но, застонав, схватился за решетку, чтобы не упасть. – Голова кружится от движений!..
Соню вдруг охватила паника. Она сидит тут, рядом с беспомощным юношей, а в это время гранд-маман, наверное, уже ищет ее. Пока она думала, что живительный манчжурский эликсир поможет Гастону, было еще не так страшно. Но видно, и манжчурский лекарь не всесилен. Юноше, конечно, лучше, но он пока даже двигается с трудом.
Но ведь Соне нужно спасаться – бежать поскорее и подальше! Иначе… Ох нет, о том, что может случиться, даже и думать нельзя! Но что же – бросить беднягу-Гастона и убежать?! Ох нет…
Соня присела на корточки и в ужасе обхватила голову руками. Они погибнут вместе… Либо эта ведьма найдет их и убьет, выпустив из Сони кровь по капле, либо они просто умрут здесь от холода и голода…
Хорошо хоть на Соне зимняя кацавейка и сапожки. И как только провидение подвигло ее надеть именно их?! Но Гастон простудится – вон его пальто висит клочьями…
Что же делать?! Им не выбраться самим! И никогда больше Соня не укроется в теплых объятиях Виктора, не ощутит поцелуй его теплых губ, не услышит: «Доброй ночи!» Не будет больше ни ночи, ни дня. Они с Гастоном сгинут в этом подземелье… И как только догорит свеча, здесь станет темно, как в могиле…
Соня вдруг вспомнила, как Виктор подхватил ее на руки в Розовом будуаре и ногой распахнул дверь в заветную спальню. Он тогда словно прочел ее страстные мысли. Она никогда бы не смогла сказать о таком, но он понял без слов. Он ведь всегда ее понимал…
Девушка застонала. Если б только она могла послать ему мысленный зов!.. Но она даже не знает, где находится, как же Виктор станет искать ее?!
– Месье Леду! – вскричала девушка. – Вы знаете, где мы? Помните хоть какие-то детали пути, по которому вас вели?
Юноша промычал что-то, видно, ему становилось все хуже. Но он сделал над собой усилие:
– Меня вел мажордом. Такой странный, в галунах. Он кого-то напоминает… И вел себя странно: не хотел впускать, все советовал убираться подальше, вздыхал так жалобно…
Мажордом… Соня вспомнила представительную фигуру – почти глава дома. Он не хотел вести Гастона, значит, знал, куда ведет. Вздыхал жалобно, значит, не одобрял действий своей хозяйки…
Конечно, его вздохи мало что дают. Но ведь нет ничего другого, за что можно зацепиться! По крайней мере, мажордом знает, что Гастона кинули в каменный мешок тайного хода. Значит, знает, где искать…
– Еще я вспомнил, – прошептал Гастон. – была лестница и черная комната. Несравненная встретила меня там, в Черной приемной…
Это уже лучше! Соня закрыла глаза:
– Не мешайте мне, месье Леду! Сидите тихо! Девушка напряглась и стала молить Бога:
– Пусть Виктор услышит меня и поймет! Пусть Виктор услышит меня и поймет!
Перед ней всплыло лицо Грандова. Его любящие глаза, его сильные руки, обнимающие ее. Его страстный голос в Розовом будуаре.
– Виктор! Виктор! Услышь меня, Виктор! – лихорадочно зашептала вслух Соня. – Я люблю тебя! Услышь меня!
Она не стеснялась. Все равно Гастон не понимает по-русски. Она уже почти кричала в ужасе и отчаянии:
– Помоги мне! Найди мажордома! Спроси его о Черной приемной! Спаси меня! Не верь гранд-маман! Я здесь, в ее подземелье! Спаси меня! Спаси!
От напряжения в мозгу девушки что-то сверкнуло, и она потеряла сознание.
25
БАБОЧКА-НА БУЛАВКЕ
Версаль, февраль 1876
Ночь в доме и подвале
Виктор в гневе бросал в саквояж свои вещи. Они почему-то не умещались. Позвать слугу? Да пес с ними, с вещами! Их можно оставить и поехать налегке. Только бы скорее в Париж, в театр «Варьете»!
Неужели эта девчонка провела его, как идиота?! Он-то повез ее с собой, чтобы побыть вместе. Мечтал о романтическом путешествии. А она знала, куда ехать, – к любовнику в Париж! Денег только у нее не было – вот и нашла дурака, с которым прокатилась без затрат.
Впрочем, вряд ли этот Гастон – ее любовник… Нет! Виктор точно знает, что был первым мужчиной Сони Леноровой. Или теперь в Париже она станет, как прежде, Ленотр?! Что ж, знаменитые предки всегда в цене. А французы почитают Андрэ Ленотра величайшим садовым архитектором – одним из создателей Версаля.
Да что этот Ленотр создал – пристанище порока и блуда?! Видно, все, кто попадают в это гнездо разврата, становятся грешниками и блудницами.
Виктор стиснул зубы и чуть не застонал. Какая ночь была в Версале! Королевские чертоги, розовые простыни… Таинственная дорожка лунного света на ковре… Алые губы Сони, разгоряченные страстью, шепчущие его имя:
– Виктор! Виктор!..
В голове вдруг что-то взорвалось, и Грандов снова увидел губы Сони, но теперь уже побелевшие, трясущиеся от ужаса.
– Услышь меня, Виктор! – лихорадочно шептали они. – Услышь!
Потом неожиданно прямо перед глазами встала фигура величественного мажордома гранд-маман. Это к чему?
И снова лихорадочный шепот Сони:
– Найди мажордома! Спроси о Черной гостиной! Спаси меня!..
Виктор схватился за голову. Та гудела. Мозг плавился. Неужели он сходит с ума?!
– Спаси меня, Виктор!
Соня, как живая, стояла перед глазами. Неужто проклятый литераторишка похитил ее?! Увез куда-то… Надругался…
– Убью! – вдруг вскричал Грандов и пнул ногой ненужный саквояж. – Скорее в Париж! Права гранд-маман… Найду и убью. А Софью – домой в Москву и на ключ. А коли понадобится – и на цепь, чтоб из дома не выходила!
Но лицо Сони вновь встало перед глазами:
– Не верь гранд-маман! – молила девушка. – Я в подземелье! Спаси меня!
И снова мерещился облик величественного мажордома…
Да что за чушь такая?!
Виктор выбежал из комнаты и почти скатился по лестнице на первый этаж.
– Где мажордом? – рявкнул он ливрейному лакею, стоявшему у конца лестницы.
– Месье Леду неважно себя чувствует. Он отошел на часик… – пробормотал тот.
У Грандова перед глазами пошли круги от ревности. Так этот мажордом родственничек писаки?! Они вдвоем похитили Соню?!
– Где он?! – заорал Грандов.
– К нему нельзя… – пролепетал вконец испуганный лакей. – У него дама…
– Ах, дама!
Грандов ринулся в глубь дома, от ревности окончательно потеряв голову. Он с ума сходит, а Софья наверняка сидит себе спокойненько с семейством Леду – турусы разводит, кофеи распивает!.. Или что они еще там делают?!
* * *
Всю дорогу в Париж Варвара Ковалева мучилась ужасно. Ну как можно вернуться и сказать: «Прости меня, мне без тебя жить тошно?!» А вдруг Гастон при этом улыбнется и ответит: «Прости и ты меня, Барбара! Но я уже женат. Вот, знакомься, моя женушка и сынок-ангелочек»?! Тогда одно остается – ложись и помирай! И при этом неотвязно думай: ведь это мог быть наш общий ангелочек!..
Пару раз Варвара даже пыталась вернуться обратно. Но ноги не шли. От одной только мысли, что она больше уж никогда не соберется с духом и не увидит Гастона хоть одним глазком, становилось хуже, чем в могиле…
Словом, в Париж Варвара прилетела как сумасшедшая. В «Парадизе» узнала, что Виктор с Соней поехали в «Варьете», а затем в Версаль, что туда поехал и Гастон. Варя ринулась за всеми.
Проследить путь двух русских и одного известного литератора-красавчика оказалось несложно. Девушка быстро узнала, в какой дом все трое вошли. Не раздумывая, Варя и сама с остервенением начала стучать в дверь.
Колотила молоточком так сильно, что пальцы отбила. Но вот дверь распахнулась – на пороге предстал внушительный мажордом, облаченный на старинный манер в камзол с золотыми галунами.
– Что угодно? – прошептал он.
– Месье Леду! – брякнула с ходу Варя. Она не знала, поймет ли этот напыщенный француз имена ее русских друзей, и потому назвала французское имя.
Но мажордом вдруг произнес:
– Я – месье Леду!
Варя расцвела. Так он – родственник Гастона. Как удачно!
– Месье Гастон Леду! – радостно закричала она.
Лицо мажордома вмиг побелело.
«Чего он так испугался?» – про себя подивилась Варвара, но когда родственник Гастона попытался захлопнуть дверь, ловко подставила свою ногу в тяжелом дорожном башмаке.
– Мадам Гранде никого не принимает! – прохрипел мажордом.
Но Варя уже отпихнула его и влетела в дом.
– Мадам Гранде – нет-нет! Я искать месье Гастон Леду!
– Здесь нет никакого месье Гастона Леду! – простонал мажордом.
Но плохо понимающая Варя впилась в рукав мажордома мертвой хваткой. И откуда только силища взялась?
Мажордому никак нельзя было допустить скандала, и потому он, схватив непонятливую девицу в охапку, потащил ее в глубь коридора. Девица завизжала, пришлось закрыть ей рот рукой. Но куда девать? Мажордом не нашел ничего лучшего, как втолкнуть ее в собственную комнату, благо она была рядом.
Впихнув девицу к себе, мажордом запер дверь. Не дай Бог, хозяйка войдет!
– Что вам нужно, мадемуазель? – повернулся он к девице, пытаясь хоть что-то втолковать строптивице. – Месье Гастон никак не может с вами встретиться. Он… занят…
– Гости из России! – взвизгнула девица. – Прошу позвать!
Выговор у нее был уморительный. Видно, тоже издалека, явно не француженка.
– Гости из России уехали утром! – четче, чем обычно, произнес мажордом.
– Тогда Гастон! Я говорить с Гастон! Я – Барбара! Я люблю Гастон!
Этого еще не хватало! У мажордома заныло под сердцем. Оказывается, у Гастона была возлюбленная. Что ж, у каждого человека, убитого во благо этого проклятого Общества, были и матери, и братья, и возлюбленные…
Господи, но ведь Гастон – не каждый! Это его Гастон! Мажордому вдруг стало плохо. Закололо сердце, перед глазами замелькали мушки.
Да что же он наделал?! Да как же он мог пожертвовать собственным сыном ради какого-то проклятого Общества?! Он ведь один раз уже бросил ребенка во имя высшей цели… Или это было сделано во имя простой жадности?..
Общество искало драгоценности маркизы де Помпадур. И обещало всем, кто помогает, выделить долю. А доля должна была быть не маленькой, ведь драгоценности стоили миллионы!
Или он бросил малыша Гастона ради любви?.. Впрочем, какая к черту любовь – похоть! Все эта мерзкая хозяйка! Тогда она была юна и прелестна, как ангел. Кто бы мог предположить, что душа у нее сатанинская? И вот теперь не она, эта ведьма, а его сын станет ангелом на Небесах…
– Я хочу месье Гастон Леду! – Девица снова вцепилась в мажордома.
– Гастон не может поговорить с вами, – промямлил мажордом. – Он с ангелами…
– Ангел?.. – прошептала девица и вдруг залилась слезами.
Дождалась, домедлила! Гастон женился и сейчас играет со своим сыном-ангелочком!.. От такого известия слезы у Вари полились в три ручья. Понятно, почему Гастон не хочет ее видеть…
Мажордом застонал. До чего же он, подлец, докатился! Незнакомая девица плачет, убивается о его сыне, а он сам сидит тут, как старый пень. Может, он и вправду постарел? Живя с этой вечно молодой и энергичной дьяволицей, и не заметишь, как постареешь. Недаром же Слуги шепчутся, что она из своих любовников кровь выпивает…
Вот и он, Филипп Леду, пришел сюда тридцатилетним красавцем, полным сил и надежд. Было это лет двадцать назад. Филипп гордился, что красавица-хозяйка выбрала именно его, ведь вокруг нее крутились только мужчины ее Общества. А его род ни к каким знатным фамилиям не принадлежал. Зато, в отличие от всех этих гнилых аристократов, он мог по пять раз за ночь ублажать свою хозяйку, а теперь – что?! И на раз не способен!
А ненасытная ведьма, забыв все ночи страсти, что между ними были, нашла себе нового любовника. И кого?! Хиленького, сладенького льстеца Мориса, ханжу, который вечно рядится в черное. Его так и прозвали – Черныш. Но этот Черныш теперь – самый доверенный слуга, от которого другие слуги шарахаются…
– Я опоздать… опоздать… – заливалась слезами девица.
Мажордом вздрогнул. А вдруг нет? Может, еще не поздно?! Вдруг Гастон не разбился насмерть при падении? Бывало же и такое! Бывало!.. Тогда бедняг добивали… Но вдруг Гастон еще жив? Добивать-то вроде некому. Морис еще вчерашним вечером отправился шпионить за русскими в Большой дворец, но пока не вернулся. Сама дьяволица была занята. Готовилась к какому-то очередному сатанинскому опыту в своей жуткой лаборатории.
Вдруг Гастон еще жив?! Видит Бог, его отец – чудовище, но ведь бедный юноша ничем не прогневил Небеса. Вдруг они пришли ему на помощь, и он не разбился, падая?..
– Господи, помоги нам! – взмолился мажордом, трясущимися пальцами снимая с тайного гвоздя за шкафом заветные ключи от подземелий.
Варя не поняла его фразы. Поняла только слово «помоги».
– Я помогу! – воскликнула она.
Мажордом внимательно взглянул на девушку: рост высокий, руки сильные. Хорошо, что в далекой России родятся такие смелые и сильные девушки. Она любит Гастона, она проехала к нему через всю Европу, она поможет…
И в эту минуту раздался оглушительный стук в дверь. Не стук – гром!
«Все! – пронеслось в голове мажордома. – Проклятый Морис… Явился, чтобы взять ключи от подземелья…»
Что делать? Прикинуться ничего не знающим? Спасать свою шкуру? Потом жить, ждать свою долю сокровищ?..
Да провались они пропадом! Вместе с дьяволицей проклятой! Если уж отцы перестанут спасать своих сыновей, на что же надеяться в этом мире? На девчонок, которые поедут на край света, чтобы спасти свою любовь?! Нет уж, он – отец! Иначе этот мир проклят…
– Открывай, скотина! Я знаю, что ты не один! Открывай, а то дверь снесу!
Мажордом вскрикнул – да это же не Морис, это русский!
И тут Варвара кинулась на дверь и затарабанила, крича по-русски:
– Виктор! Виктор! Я здесь!
Дверь задрожала и упала. Услышав крики девушки, неистовый русский снес ее напрочь. Варя кинулась в объятия брата:
– Виктор! Как я рада!
Но Грандов отстранил сестрицу, рыча:
– Ты?! А где Соня?! – И вдруг он заорал благим матом: – Почему и ты тут?! Да вы что, обе сговорились с этим мерзавцем?!
И Виктор со всей силы врезал мажордому по уху. Тот охнул и упал ровнехонько в кресло. Варя кинулась к Виктору:
– Что ты делаешь? Он же обещал отвести меня к Гастону!
– И ты туда же!
– Да! Я люблю Гастона! – закричала Варя. – И ты не можешь мне запретить! Даже Соня сказала, что я должна решиться и поговорить с Гастоном!
– При чем тут Соня?!
– Я рассказала ей, а она сказала мне… – затараторила Варя.
– Так это правда? Ты, а не Соня, влюблена в Гастона? – Виктор ошарашено потер сбитый мизинец. – И я должен верить всей этой вашей галиматье?..
– Не смей называть так мою чистую любовь! – взвилась Варвара:
Через пару минут пришедший в себя мажордом наблюдал с кресла за тем, как оба сумасшедших русских орут друг на друга и машут руками. Ну точно варвары – недаром девчонку и зовут Барбара! Но сколько страсти и силы. Они помогут Гастону.
– Хватит кричать! – застонал мажордом. – Лучше помогите! Гастон в каменном мешке, а ваша Софи в тайной лаборатории в подземелье! – Старик, кряхтя, поднялся. – Надо поспешить. Ваш крик, наверное, поднял на ноги весь дом.
– Что он говорит? – Варя схватила Виктора за рукав.
– Варя и твой Гастон попали в подземелье!
– Как?! Он же только что убеждал меня, что Гастон разговаривает с ангелом!
– Это французская идиома. Так говорят, когда человек попадает на Небеса.
