Текст книги "Под знаменем черной птицы. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Елена Труфанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
– Ты ведь понимал, что я вернусь?
В тюрьме отец похудел, потерял столичный лоск и лишился волос. Так что теперь снова был копией потрепанного дорогой сына. Но с нормальными ушами, и это раздражало ещё сильнее. Анрир так сильно походил на отца, что тот без вмешательства магии мог бы служить одним из двойников. Но вот беда – должного доверия Ксандр не вызывал.
– Я надеялся, что нет. Прости. Так было бы лучше для тебя.
– Ой ли? – Анрир бездумно чертил линии на листе, смотреть отцу в глаза он не мог. Не хотел и не мог. Злость и обида давно ушли, растопились и переплавились, как бывало со всеми чувствами. Но и так просто простить предательство, второе, между прочим, не получалось.
– Ты бессмертен. Рано или поздно мог выбраться…, – он закашлялся от волнения. Анрир же отбросил лист, взял следующий и целенаправленно начал рисовать на том мотоцикл. Хорошая вещь, ему понравилось. Надо напрячь своих инженеров, пусть спроектируют нечто похожее и на Атроксе.
– Тебя схватят, – Ксандр дернулся и попытался взять Анрира за руку, но поймал только воздух. После криво улыбнулся и сплел пальцы. – Те, кто наделил силой Уводящего. Я знаю это, видел жрецов и… других. Тогда конец. Они заберут силу, а без нее ты исчезнешь.
– Ого, – отец в ударе. – Сам додумался?
– У меня было пятьдесят лет, чтобы во всем разобраться. Я изучал информацию о протекторат, рылся в архивах предтеч.
Анрир пожал плечами, все также не поднимая взгляд от рисунка.
– А со мной об этом ты поговорить не думал? Поделиться предположениями, прежде, чем продать в другой мир. Признать за мной право самому отвечать за свою жизнь?
– Ты никого не слушаешь, ни с кем не советуешься. Нерон, прошу, остановись. Эти разборки не твоего уровня. Что может один человек против мертвяков, предтеч и богов? Что он может?
– Действовать!
Анрир поймал взгляд отца, и тот отшатнулся, как от призрака. Не надо было и затевать этот разговор. Никто из них не станет слушать другого и не примет его сторону.
* * *
– Все, начал психовать, – Кейташи кончиком меча указал на смятую дольку яблока в руках Анрира. Теперь все пальцы липкие и на самом крае камзола пятно от сока. – Эти белокурые девицы ещё никого не доведи до добра. Подмигивают одному, пишут другому, третьему подали знак веером, четвертому…
– Не начал я психовать и хватит уже о блондинках. У нас с Айвен нет официальных отношений, пусть спит, с кем хочет. Тем более так уныло и неспешно, по-другому после этого яда у Крея и не выйдет.
– Психуешь. Как только узнал о из сближении, так сразу и начал.
Он прочистил горло, оглядел озеро и выдал:
– Бушует ветер,
Брошен был дикой кошкой.
Пошла по рукам.
– Это домашняя заготовка? – Анрир выбросил яблоко, вытер руки платком и подошёл к самой границе их укрытия. Совсем скоро монстр появится, интуиция уже кричит об этом. – Хочу понять механику процесса. Вот ты лежал, думал о новой привязанности Айвен, о том, как расстроится твой приемный сынок, и породил “пошла по рукам”?
– Это Руоки тебя приютила, а я не смог противиться воле жены. Отказываюсь признавать своим сыном столь чёрствого и поэтически обделенного человека.
– Угу.
Анрир чувствовал присутствие монстра, эту неправильную смесь из магии и силы Приводящего В Свет. Ничего, скоро ему надоест сидеть под водой и тогда… Анрир представлял, как снесет зверю голову. Возможно, не с одного удара, как умел Кейташи, но тоже быстро и эффектно. А лучше – вцепиться зубами и когтями всех четырех лап, рвать и прогрызать шкуру и мышцы, пока тело под тобой не обмякнет.
Наверное, это и есть то самое психование. И если нет ящиков под рукой, можно выместить злость на монстре. Его же специально подослали в Монтис, одно из самых спокойных и преданных княжеств, хотят и здесь посеять смуту. Бьют всегда по самому больному.
Так и Айвен. Почему она связалась с Креем? На Авроре хватает мужчин, как и на Атроксе, даже на Колыбели их много. Тот же Серый Калеб. Но нет, именно лорд-протектор, чтобы Анрир не просто ревновал, но и постоянно беспокоился за Вэн.
– Тебе нужно успокоиться, – Кейташи все же вытащил второе яблоко и нашинковал и его. – Отпустить ситуацию.
– Примерно до “пошла по рукам” я и был спокоен.
Озёрная гладь снова пошла рябью, теперь ближе к берегу. Анрир напрягся и приготовился выпрыгнуть за пределы укрытия. Человеком или зверем, но тварь он убьет лично.
– Нет, в тебе сидела затаенная злость. Она самая разрушительная.
– Все, считай выпустил. Всего за семнадцать слогов. Ты же попал в размер в этот раз? Просто на слух это обычный мусор, который стыдно излагать грамотному человеку.
Кейташи поджал губы и достал ещё одно яблоко. Анрир отобрал его, проверил, нет ли темных точек, прогрызенных червяками, покинул укрытие, игнорируя телохранителей и гвардейцев. Прошёлся по мосткам, затем опустился на колени, прополоскал яблоко в холодной воде и вытер платком.
– Если думаешь, что оно стало чище, то зря. Здесь почти стоячая вода, только пара родников наполняют озеро. Или после съеденного отравленного печенья, ты подсел на опасные для жизни продукты?
Князь не отстал ни на шаг, хотя если монстр нападет, отбиться будет непросто. Но если бы Хиро, родного сына, он одним взглядом отправил на место, с Анриром бы такой трюк бы не прошел. Бросить “ребенка”, которого мечтал убить лично, серьезное преступление против совести, поэтому князь двуликих пошел следом. Защитить или добить – вопрос сложный, но иногда не стоит докапываться до мотивов. Кейташи не ударит в спину – это главное.
– Давай его почистим? – он протянул руку за яблоком. – В середине зимы у нас потерялась шерстистая корова, тело так и не нашли, но она была большой любительницей плакучих яблок.
Анрир оглядел темные ветки с чуть набухшими почками, тянущиеся к воде. Вода под ними почти не проглядывалась, скрытая слоем побуревшей листвы. Была ли в озере дохлая корова или нет – уже не важно, пить из него точно не следовало. Как и мыть яблоки. Анрир оглядел его ещё раз и откусил. Отравить кота почти невозможно, эти заморочки с чистотой яблок – только в его голове. Отец предпочитал все ошпаривать кипятком, Кара втайне поила Анрира чей-нибудь кровью или кормила сырым мясом, а то и червями, в надежде, что из сына вырастет приличный воин. Или что так он быстрее загнётся, с матерью ни в чем нельзя быть уверенным.
– Все, теперь тебя будет тошнить дня три, – Кейташи тяжело вздохнул и похлопал Анрира по плечу. – Аватару божества не к лицу бл…
– В тебе говорит затаенная злость на мою справедливую критику.
Анрир вернул похлопывание и ещё раз откусил яблоко. Монстр, до этого дремавший где-то на дне, оживился и всплыл. Настоящий гигант, в несколько раз выше человека, с длинной гибкой шеей, рядом клыков во рту и высоким гребнем. Он истошно вопил, растопырив крылья, но пока не нападал. Возможно, ждал приказ, возможно, просто не хотел размениваться на двух человек. Кейташи замахнулся мечом, но Анрир подал ему знак оставаться на месте.
Это только его добыча. И отличный способ битвой заглушить боль.
* * *
Глупая вздорная баба, а не прим-леди! Почему нельзя немного посидеть спокойно, дать ему разобраться с Кассандрой и полисами? Потом бы играла в свое “я выше ваших разборок, и только мне принадлежат все три мира”, когда у Анрира будут на это силы и терпение. И тогда же устраивала бы свою личную жизнь.
Он еще раз укусил яблоко и разжевал мякоть. Вкусное, хоть и грязное.
Монстр еще шире распахнул пасть и склонился над Анриром. Наверное, имел схожее мнение о самом великом князе. Из распахнутой пасти пахло гнилью и тиной. Крылья неловко бултыхали по воде, гребень как-то знакомо отливал синим. Нелепое существо, убить такое – благое дело. Да, избавление, а не глупое вымещение злобы. Сейчас монстр бросится и все.
Тот же просто зашипел, так и не решившись напасть.
“Тебя держит только боль”. Как же Анрир в детстве ненавидел эту фразу! А потом с ней же в мыслях выпутывался из любых неприятностей. Да, неплохо бы к откровениям полубезумной матушки еще мудрость сразу двух примов, силу Уводящего Во Тьму и звериной ярости. Но он – это всего лишь он, не больше и не меньше.
А монстр – всего лишь гребнистый селезень, искореженный магией. Потому и не нападает на великого князя, которому должен подчиняться.
Анрир вытянул вперед руку с недоеденным яблоком. Селезень опустил морду вниз, принюхался и сжевал угощение. С каждым движением челюстей все больше мелких голубоватых молний текло по телу монстра, отсекая нарощенную магией плоть, уменьшали и изменяли его облик. Несколько мгновений и обычный гребнистый селезень обиженно крякнул на людей и захлопал крыльями, требуя ещё яблок. Кейташи расщедрился на остатки своего и по-хозяйски потрепал здоровую голову птицы. Такие селезни и в обычном виде вымахивали больше коров, но мясо у таких все равно слишком пахло тиной, чтобы быть съедобным. Зато они неплохо очищали водоемы от ползучего лотоса.
– Видите, это никакой не монстр, обычный селезень, измененный с помощью магии! Кому-то наше благополучие встало поперек горла…
Анрир повернулся к гвардейцам, но те попятились назад, некоторые бухнулись на колени. Кейташи и тот застыл с недожеванным яблоком во рту. Затем выплюнул его и коротко поклонился, поднял голову и уставился со своим любимым “я так и знал”.
Приводящий В Свет улыбнулся на самом краю сознания и исчез, оставив после себя выжженную на мостках птицу.
– Идём, – Анрир понятия не имел о том, как надлежит вести себя аватарам божеств, но великий князь не может позволить себе целый день торчать рядом с озером. И левая рука вся измазана вонючей слизью, которая стекала с селезня в момент превращения.
– Мог бы и предупредить, – Кейташи сделал знак гвардейцам, чтобы следовали за ними.
– Это спонтанно выходит, почти как твои стихи.
– Нужно как-то развивать, стараться, работать над талантом!
Князь двуликих вытащил из тени платок с очищающей пропиткой и протянул Анриру, и продолжил болтать.
– Знаю, со стороны это кажется простым делом, но я не один год оттачивал мастерство, трудился на эту показную лёгкость. Более всего мне помогли “Семнадцать советов для вдохновения на семнадцать слогов”. Отличный учебник. Ну и практика, да. Нужно каждый день практиковаться. Видишь что-то – сочини немедля стих! Из вчерашнего…
– Кейташи, остановись! Я же тебя нарисую.
– У меня целая папка твоей мазни, ещё одной не испугать. Так вот, – он огляделся, проверил все ли в порядке у гвардейцев и остальных.
Но, Анрир и без того чувствовал, что напряжение стало сходить. И специально не отдал приказ молчать об увиденном. Больше слухов о его божественной силе – меньше правды о ее реальной мощи. Точнее, ее отсутствии. И здесь “семнадцатью слогами” не отделаться.
– … он немного не причесан, но настолько искренний и эмоциональный, что боюсь править. Сам знаешь, иногда тонкие материи не стоит трогать, можно нарушить всю гармонию. Для себя называю его “Сила перемен”.
Вода текуча.
Скуют ее морозы,
Пойдет корою.
Кто-то сдавлено закашлялся, но Анрир чувствовал веселье гвардейцев и почти такое же, исходящее от Кейташи. Похоже, в этот раз он осознанно использовал невероятную силу искусства, чтобы разрядить обстановку.
– Боюсь, если начну так усиленно тренироваться, завладею силой сразу всех божеств.
– И императорской короной! Я всегда знал, что этот ободок дожидается только тебя.
– Нет, точно не меня, – Анрир и свою-то носил редко, только на официальных приемах. – Ты видел ее форму? Представляешь, как из-под нее будут торчать уши?
Глава 8
Лэнни
Гвэн отбыла сутки назад, избавив Лэнни от бесконечной братской тревоги за ее благополучие. Вроде бы Габриэль ничего плохого со своими “тарелками” не делал, но так просто отдавать ему подругу не хотелось. Что только заставляет взрослых людей заниматься чем-то подобным?
Станция же жила по привычному распорядку, словно бы в ее недрах и не появились хакеры, взламывающие прислужников и отдающие жрецам странные приказы. Лэнни дотошно собрал и зафиксировал всю информацию о творящихся здесь делах, скрепил все силой бухгалтерского анализа и пришел к выводу, что не появись объект четыреста тринадцать, “Вита Нова” могла бы считаться самым бесполезным и затратным проектом Союза. За чем можно наблюдать на Авроре? Океаном и движением полисов? Вот сотрудники и пришли к схожим выводам: такой концентрации бездельников на зарплате не было, наверное, ни на одном другом объекте Союза. На “Вита Нове” соревновались в поедании пончиков, шили лоскутные одеяла для реестра национальных рекордов, катались в креслах на скорость и рубились в виртуальные игры в режиме социологи против медиков. Бесполезные люди на бесполезной станции.
Надо думать, что и без пристального контроля храма водных богов местные бы не пропали. Возможно, сами бы доросли до космической эры, построили корабли на особенной тяге и сделали бы маго-технический переворот.
– О чем размышляете? – Габриэль не иначе решил доконать его, поэтому следовал буквально по пятам.
– О том, насколько иным виделся мир из стен академии, – Лэнни шел мимо камеры с разобранным “водным богом” и пытался прикинуть настоящий размер робота. Даже ему, просвещенному приму не по себе, каково же местным? Только покрытая щупальцами одноглазая голова метров десять, и руки больше тридцати. Встреться с таким в реальности – и уверуешь, даже против воли.
– А вы? – он обернулся к Габриэлю и сделал ещё несколько пометок в свой отчет. Осталось собрать совсем немного информации и нужно улетать, оставив “Вита Нову” и дальше хранить секреты вдали от журналистов и шпионов Федерации. – О чем вы думаете?
– О героях. Признаться, эта тема давно меня занимает, – начальник службы безопасности поправил галстук, затем сплел пальцы за спиной и уставился в булькающую синеватую жидкость, в которой и плавали части “бога”. – Каково жить людям, которые одним поступком заслужили себе место в истории? Что лежало в основе этого поступка, сделал ли он их счастливыми? Было ли это осознанным выбором или простым стечением обстоятельств?
– Глубоко, – кивнул Лэнни и отошёл к следующей камере.
Хотя какое там в Бездну “глубоко”? Поверхностно и глупо! Как в каком-нибудь альтеровском блокбастере. Да хоть в том же про леди Айвен, где она рыдает над осыпавшейся пеплом любовницей и с пафосным “вы захлебнетесь моей местью!” идёт отбирать часть артефакта.
– Чувствую сарказм, лорд Леннард. Но эта тема в самом деле волнует меня. Возможно, как никакая другая.
“Да тебя просто слишком сильно приложили по голове, чокнутый ты извращенец!”. Лэнни все же выдавил из себя улыбку и уткнулся в планшет.
– Но я искал вас не за этим, – Габриэль потёр подбородок и чуть прищурился, будто рассматривал не разобранного робота, а произведение искусства. – Символично, не находите? Мы с вами можем наблюдать анатомию чужого бога, но так мало знаем о наших.
По частях гиганта временно пустили питающую жидкость и те пришли в движение. Техники, ходящие по крыше ругались между собой, затем ушли куда-то и все стихло. Только “бог” теперь был полностью собран и походил на спящего.
– Вы меня искали, – так себе попытка повернуть разговор в нужное русло, но лучше, чем бездействовать и получить очередную порцию сомнительной философии.
– Напрасно вы считаете неважным все, что я говорю. Вероятно, эти слова окажутся…, – он поднял взгляд на мерно текущие вверх пузыри газа, затем резко обернулся к Лэнни. – Но до них ещё нужно дорасти. Я хотел пригласить вас в наблюдательный пункт. Двадцать шесть минут назад пришло личное распоряжение председателя правительства и сейчас, думаю, результаты этого распоряжения уже можно увидеть. Боюсь, ваши отчёты все же дошли до тех, кому их видеть не стоило.
Лэнни мгновенно закрыл все окна на планшете и побежал мимо камеры со спящим “богом”. В дверях столкнулся с кем-то из техников, извинился и побежал дальше. На шестом повороте коридора плюнул на приличия и разогнался по-настоящему. Демонстрировать нечеловеческие способности без лишней нужды считалось неэтичным. Где-нибудь на центральных планетах Союза засудили бы сразу.
Но на станции от него только шарахались в стороны, будто от неисправного киборга. Зато и до места Лэнни добрался меньше, чем за две минуты, и то, задержался в лифте. И, конечно же там был Габриэль.
– Я бы мог сотворить телепорт для нас обоих, – он подошёл ближе к панели управления и ввел координаты. Судя по первым цифрам – сейчас на экранах появится Колыбель.
– Это как-то связано с героями?
Лэнни хотел добавить: “О которых мы непонятно зачем болтали добрых полчаса”, но сдержался. Габриэль же улыбнулся настолько понимающе, будто прочел все мысли инспектора, включая те, что он подумает позже.
– О да. Смотрите.
В этой части Колыбели была ночь, поэтому и здание Лэнни узнал далеко не сразу. Но ажурные золотые стены и вписанная в круг рука указывали на род Арк Хай, а значит – это резиденция леди Айвен. Воздух над ней задрожал и вспыхнул бледно-фиолетовым, но защита здания выдержала.
– Что? Почему?
Лэнни уцепился за край панели и сжал так, что начал крошится укреплённый пластик.
– Председатель решил, что там скрывается некто, желающий сеять смуту на территории Союза. А еще мы перехватили несколько посланий, отправленных из резиденции на “Вуаль”. Правительству видится всего два возможных объяснения: либо федераты смогли взломать ИИ здания, либо некросы вырастили подобие леди. Сами понимаете, проблемы никому не нужны, поэтому…
– Но здание выстояло! Оно выстояло! – Лэнни схватил виртуальный экран и подтянул ближе к глазам, проекция быстро подстроилась под новое положение. Резиденция выглядело плохо и защитное поле еле мерцало, но повреждения не такие и сильные.
– К сожалению, только оно.
Габриэль уселся в кресло и пригладил волосы, Лэнни же наблюдал, как затряслось изображение, затем резиденция медленно поползла вниз, унося с собой пару квадратных километров поверхности Колыбели.
* * *
Айвен
Сообщение из резиденции пришло с опозданием в девять минут. Сложная цепочка передачи: через спутники и беспилотник, оттого и так долго. Но даже приди оно вовремя, что Айвен могла сделать? Бомбили с орбиты, и чем-то неизвестным, если верить последнему отчёту ИИ.
“Критические повреждения всех систем. Выражаю сожаление, что больше не смогу служить вам.” Фраза стандартная, но почему-то в ней чувствовалась самая настоящая, почти осмысленная тоска. Айвен никогда не поощряла одушевление техники и общение с ней, хоть и закрывала на это глаза. Сейчас же хотелось самой подойти к развалинам и попрощаться с остатками резиденции. Единственное, что осталось от прошлой жизни, и единственное, что могло спасти Айвен. Дальше только сама.
Она обхватила руками чашку, подогрев чай до девяносто семи градусов, и улыбнулась парню за соседним столиком. Тот покраснел, закашлялся и сделал вид, что крайне заинтересован меню. Один из агентов визумария, маг слабый, но за слежку в городских условиях заслужил твердую четыре. Айвен вычислила его не сразу, и то, в основном потому, что видела в оцеплении в день, когда перестала быть статуей.
Может вернуть все? Прийти на центральную площадь, разорвать себе одежду на груди, нет, лучше снять все полностью, чтобы правой груди было не обидно. И бёдрам. Никто же не подумал о бедрах Блудницы, а они очень даже ничего. А после, когда бедра и плечи будут видны всем, набросить на себя заклинание и застыть. Вдруг через пять тысяч лет все изменится? Появится новый кот, не такой чокнутый, местные освоят космос, и везде и всюду настанет мир и процветание. Да, неплохой выход для девы в беде: просто стоять и ждать своего спасителя.
…– А теперь давайте представим, что вы попали в беду. Настоящую, из которой не можете выкарабкаться самостоятельно. Что вы предпримете? Айвен?
На дурацкие курсы по раскрепощению скрытых психологических зажимов ее записали родственники. Из побуждений однозначно благих, но от того не более понятных. Психолог уставился на нее, как и другие члены группы. Ну что же…
– Я приму красивую позу, расстегну первую пуговицу на кителе и буду ждать спасения. Так же поступают девы в беде? О! Ещё могу висеть, цепляясь одной рукой за карниз и кричать. Часа два, не меньше.
– Понимаю ваше желание отгородиться иронией, но вопрос вполне серьезный.
– Для серьезности вопросу не хватает данных: что за беда, как я в нее попала, почему не вломила организатору? Последний – самый серьезный из вопросов.
Мозгоправ закашлялся, потом все же выдавил:
– Вы попали в плен и лишили сил. Вломить никому не получится. Ситуация безвыходная.
– А там есть злодей?
– Возможно.
– Тогда я соблазню его, влюблю в себя и заставлю на мне жениться. После начну изменять с садовником, телохранителем, поваром, тремя горничными и всеми спасителями разом. Или по очереди, в порядке прибытия на спасение. Посмотрю по ситуации. Злодей, наверняка, узнает обо всем и не переживет позор. Я выйду замуж за одного из спасителей и начну изменять ему с садовником, телохранителем…
– Почему? – психолог на ходу делал столько пометок, что Айвен их надоело считывать. Будь у нее серьезные проблемы, не прошла бы ежегодную комиссию, а так…
– Привычка-то осталась! Тем более там такой садовник, в моих мечтах. Очень красивый. Торс, сильные руки, снова торс, волосы на груди. Просто мечта…
Айвен ещё раз оглядела зал, пересчитала сотрудников визумария и будто бы случайно вылила на себя чай. Вскрикнула, попыталась вытереться салфеткой и с громкими пространными возмущениями удалилась в туалет. Двое агентов сразу двинулись следом, женщина и вовсе не отстала ни на шаг, делая вид, что хочет прихорошиться перед зеркалом. Айвен улыбнулась ей, затем скрылась в кабинке, оставила вместо себя шумящий фантом и скрылась через телепорт. Надолго обманки не хватит, но остаточный след от перемещения исчезнет быстрее, пусть поищут свой “объект”.
Она вышла на одной из тихих, индивидуальных платформ. Здесь стоял всего один дом, на привезенной почве росли деревья и цветы, где-то за высокими стенами рычали хвачи, почуявшие чужака. Айвен быстро прошла мимо и легко перемахнула через ограду дома Крея. Заклинаний там было навешано немало, но ничего особенно опасного для прим-леди. В самом доме чувствовалось всего двое людей – девушки из имусов, наверное, служанки. Айвен выстроила маршрут так, чтобы не пересечь с ними и нагло зашла в дверь. Котенок советовал найти спрятанную комнату, этим и займётся. Интерьер был хорош, выдержан и без излишеств, все светлое, с нужными цветовыми акцентами, но будто нежилое. Единственная выбивающаяся деталь – два неровных куска кожи, растянутых на деревянных рамах. На каждом по изображению птицы, у одной сложены крылья, у второй распахнуты. Айвен даже знала, с чьей груди и спины их срезали.
Но с этим можно разобраться позже. Пока же она направилась в самый охраняемый участок дома, наверняка там и расположен секрет Крея. После выставленных напоказ кусков человеческой кожи спрятанное должно быть очень интересным.
На обезвреживание ловушек и заклинаний ушла добрая половина энергетического резерва, потому Айвен вытащила из тени позаимствованный у Марка многозарядный огнестрел и неспешно открыла дверь в ту самую комнату. Внутри пахло сыростью и гнильем, движение воздуха почти не чувствовалось, а весь пол оказался уставлен бутылками с зеленоватой жидкостью. В самом центре беспорядка дремала женщина, точнее – особь некросов, умершая лет восемь-десять назад. Желто-синюшное тело пряталось в шелковом платье, украшенном золотой вышивкой, на скрюченных пальцах блестели кольца с самоцветами, а волосы кто-то заботливо уложил в прическу. Мертвая женщина не шевелилась и смотрела в одну точку, только редко вздымающаяся грудь выдавала в ней относительно живое существо.
– Еда, – сухие губы едва приоткрылись, выпуская скрипучий звук.
Похоже, этого мертвяка призвали неправильно или плохо кормили, поэтому он потерял остатки разума. Айвен подошла ближе, открыла одну из бутылок и протянула женщине. Та осушила все за один глоток, немного посвежела и глядела теперь вполне осмысленно:
– Убейте меня, прошу. Не могу сама, не позволяет магия привязки души к телу. Не хочу больше… так.
* * *
Минутка авторского покаяния. Я как-то говорила, что по тексту остался всего один флэшбек, и по плану Лейла в самом деле просто рассказывает свою историю во время диалога с Айвен. Но я начала писать сцену и поняла, что так будет неинтересно. В оправдание скажу, что этот совсем кроткий: в нем всего три сцены, которые, как мне кажется, важны для понимания героев и дальнейшего развития сюжета.
Айвен отложила в сторону оружие, быстро рассчитала необходимое заклинание и наложила его на некроса. Такими пользовались отступники, чтобы замаскировать изменения в теле. Энергия потекла по оболочке женщины, дошла до нужных узлов и быстро впиталась. На это ушли почти все остатки резерва, но поговорить с мертвяком сейчас важнее. А расправиться с одной особью можно и без помощи магии.
Женщина глубоко вздохнула и словно бы очнулась ото сна.
– Что, что со мной? Я же мертва, да? Почему… – она глядела на свои руки, чуть порозовевшие, похожие на человеческие и, кажется, не верила в происходящее.
– Это временно, запаса энергии хватит минут на семь, – Айвен переместилась, чтобы за спиной была стена, так проще следить за мертвяком. Но оживленная женщина нападать не спешила. Она глубоко и с наслаждением дышала, распихала ногой бутылки и пригладила волосы.
– Лейла Шен, – представилась она. – Такое имя я носила при жизни. Наверное, вы знакомы с Креем Шен, моим сыном. Это он… не отпускает меня. Поэтому и прошу помочь с этой проблемой.
Айвен кивнула и на всякий случай заготовила заклинание.
– Анрир жив? Его нашли? – Лейла взяла вышивку и повертела ее в руках.
– Он вроде бы не терялся, сидит в Кор-Атре, правит Атроксом.
– Все же смог? Рада за мальчика. Почему же Крей не там? Он, наверное, посол Атрокса, да?
Что ей ответить?
– Боюсь, они не слишком ладят. Но Крей тоже неплохо устроился, он лорд-протектор северного сектора.
– Он запутался, давно запутался, – Лейла вернулась в кресло и обхватила голову руками. – Это моя вина. Не смогла вовремя разорвать нашу связь и держу его до сих пор. Помогите, прошу! Он должен жить дальше, счастливо. Найти семью. Или уже?
– Нет.
Чем дольше они говорили, тем сложнее становилось отвечать этой женщине. Айвен не умела приносить плохие новости, в армии примов не так часто случались трагедии и всегда находились люди, специально подготовленные для разговора с родственниками. А теперь? Что рассказать Лейле? Наверное, при жизни она была действительно хорошей и милой, заботилась о сыне, откуда-то знала Анрира. Вряд ли перед самым концом стоит рассказывать ей о том, насколько все изменилось. Айвен своей прямотой уже раз подтолкнула человека к смерти, тогда, во время диалога с Шеном. Боги двуединые, даже имена у этих некросов созвучны.
– Жаль, так жаль. Я бы не отказалась напоследок хотя бы издали посмотреть на внуков и невестку. Мертвая бабушка – не самое лучшее воспоминание детства, поэтому…, ну вы понимаете. Анрир как?
– Тоже без жены и детей, в остальном вроде бы в порядке.
Лейла вздохнула, вытащила из шкафчика трубку и споро набила ее табаком. Старым и наверняка испорченным, но, казалось, ее это не волновало.
– Старая привычка, очень вредная, но хочется, сил нет, как хочется. Я оставлю послание для Крея, вы передадите?
– Конечно. А откуда вы знаете Анрира? Неужели они дружили с Креем?
– О да, лет с семи. Они же погодки. Казнь Рира перечеркнула все, тогда столько жизней сломалось разом. Я покажу, умеете считывать воспоминания? Всего три, очень коротких. Так быстрее, чем рассказывать. А мне уже пора.
Лейла докурила за несколько затяжек, убрала на место трубку и подошла к Айвен. Считывать воспоминания – дело нехитрое, особенно, когда их не стремятся скрыть.
* * *
Отступление
Лейла
… Она шла под руку с огромным одноглазым котом. Имус был стар, наверное, под две сотни лет, но все еще силен, а его аура вожака лучилась так сильно, что чувствовалась даже через воспоминания Лейлы. Кот походил на Кирара так сильно, будто был его сыном, а не далеким потомком.
Дорога петляла между валунов и низких, пригибающихся к земле кустарников. Здесь, в горах, Лейле всегда не хватало воздуха, но это неудобство мелкое, почти незаметное. Зато рядом был Корин и Крей. После побега от мужа Лейле пришлось сменить имя себе и сыну, чтобы окончательно запутать следы преследователям, но разве это плата за свободу, за право быть счастливой?
Корина называли королем свободных котов, но он и сам смеялся над таким определением – королевство едва превышало площадь Кор-Атра, а в подданных числилось около ста тысяч человек.
– Думаю, задохлика наследником назначить, – он помог Лейле пройти особо сложный участок, а затем попросту перенес через овраг.
– Его же убьют.
Мальчишка милый, первый и долгое время единственный, кто подружился с Креем, но король? Коты очень требовательны к своему предводителю.
– Бока намнут, это точно, но власть просто не даётся. А в задохлике есть стержень. Смотри.
Корин вышел на деревенскую площадь, где отирались другие принцы. Они всегда собирались здесь по утрам, чтобы просить о чем-то, пытаться угодить королю, хоть как-то обратить на себя внимание.
– Что встали? – рыкнул Корин. – А ну быстро разошлись по делам!
От его окрика Лейла сама пригнулись и чуть было не сбежала, но пересилила себя. Коты же, послушные приказам “главного самца”, исчезли за считанные мгновения. Остался только один. Он стоял на самом краю, возле колодца, и с любопытством смотрел на деда. Затем помахал Лейле и, прихрамывая, поплелся к ним.
Совсем мальчишка, даже на пятнадцать лет не тянет, тощий и с нелепо торчащими ушами. Ещё на нем была длинное теплое пальто, вязанная шапка, шарф и перчатки без пальцев. Но черты лица уже узнаваемые, как и чуть хитроватая улыбка.
– Ещё не сдох? – Корин прищурился и навис над котенком. Тот поправил шапку и закашлялся.
– В процессе. Кара вчера учила меня плавать. Я намекал, что время года не совсем подходящее, но летом отец от меня не отойдет, поэтому она пытается успеть за весну.
Лейла плохо понимала, как родная мать могла вначале бросить сына, затем мучить того такими экстремальными нагрузками, но предпочитала не лезть в чужую семью. Сама она старалась оберегать Крея, незачем ребенку сталкиваться со всей грязью мира, он только недавно перестал просыпаться по ночам от страха, что отец их нашел.
– Возьмись за это дело активнее, такой нелепый кот – позор всему королевству!
Корин потрепал Анрира по плечу и натянул тому шапку чуть ли не до шеи.
