Текст книги "Мертвому - смерть (СИ)"

Автор книги: Елена Труфанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

А зря. Под очаровательной внешностью скрывался битый жизнью вояка, который нещадно гонял новобранцев, вдалбливая в их головы основы науки «Как встретить врага и выжить». Способствовало это и расположение их тренировочного лагеря: Атрокс был самым негостеприимным из миров Колыбели – свободной энергии слишком мало, и распределялась по поверхности планеты она далеко не равномерно, время от времени складываясь в огромные вихри. Первого года в армии Лефф толком не помнил, время слилось для него в один день. Все что они делали – это бегали. Бегали везде: по пустыне и в тропиках, по берегу океана и среди ледяной тундры, в непроходимых лесах и среди отвесных скал. Лефф возненавидел Атрокс, со всеми его климатическими зонами и разнообразной живностью.

Еще он научился по малейшим движениям мимических мышц и рук угадывать настроение прим-леди Айвен. А также по косе. Которая всегда заплеталась ею только в самые неблагоприятные жизненные моменты. Леди никогда не позволяла себе повышать голос или каким-либо другим образом проявлять обуревавшие ее эмоции, что, впрочем, совершенно не означало флегматичность характера. Такие вот ухищрения помогали подчиненным понять, можно ли немного отклониться от распоряжений командира, позволить себе небольшие вольности, или нет.

 Леди Айвен имела очень четкие представления о том, как надлежит себя вести истинному первому и всегда им следовала. А также бдительно следила за тем, чтобы и ее подчиненные также соответствовали высокому званию прима. После нескольких лет службы под ее началом Лефф даже стал немного жалеть, что родился именно примом, а не альтером или, например, имусом, требования к которым у леди были предельно низкими.

Кроме того, он больше ни разу не задумывался над внешностью командира, он даже не мог воспринимать ее как женщину, и обращение «леди» было не более, чем данью вежливости. Временами Лефф думал, что в своей прошлой жизни леди ухитрилась плюнуть Приводящему В Свет лично в левый глаз, и за это он прилепил ее душу к совершенно не подходящему для нее телу. Ей бы больше подошло выглядеть как здоровенный, лысый мужчина, чем как очаровательная блондинка с бронзовой кожей...

***

Лефф легонько прикоснулся к виску, прогоняя воспоминания. Надо же, прошло без малого пять тысяч лет, а любое упоминание о леди Айвен, – а он даже мысленно не мог назвать ее просто по имени, – до сих пор заставляло его содрогаться. Рядом все еще неуместно скалился Джай.

– Джай, видишь ли, в чем дело, – Лефф положил зубоскалу руку на плечо, – твой отец был моим врагом во время последней войны.

– Ну и?

– Я хочу сказать, что память о нем совершенно не помешает мне сейчас взять и избить тебя до состояния комы, чтобы ты несколько недель приходил в себя и отращивал утраченные органы. Не из злости, а только ради того, чтобы дать тебе шанс подумать об уместности своих шуток.

– У-у-у-у... – Джай отстранился от него и предусмотрительно отошел на несколько шагов, – не думал, что у тебя так плохо с чувством юмора! Ну ладно, ладно, не злись. Я, вообще-то, по делу пришел.

Хохмач важно замолчал, выдерживая паузу. Но Лефф не собирался вестись на его подначки, ибо это было недостойно высокого звания прим-лорда, как сказала бы леди. Он просто стоял и смотрел на Джая, перебирая в уме калечащие, но не смертельные заклинания. Тот, видимо заподозрив, что в этот раз Лефф не шутит, поспешно продолжил:

– Тебя там остальные ждут в центральном зале. Они приобрели совершенно уникальную вещь, тебе понравится!

Лефф мысленно представил центральный зал, потом пространство, повинуясь заклинанию, словно бы сложилось в складку, соединяя две удаленные точки в одну, и Лефф поспешно сделал шаг вперед. Поглоти их всех Бездна, что эти очумевшие полудурки вытворили в этот раз?

***

Данила и Ольга все еще сидели в кабинете и слушали Савву. Волкова неподвижно замерла на месте, уперев тяжелый, немигающий взгляд в бывшего мужа. Горецкий не знал, сколько продлился их брак, но к характеру жены Савва за это время явно не успел привыкнуть. Впрочем, к контрастам в ее поведении вряд ли вообще можно было привыкнуть. Через секунду она тряхнула волосами, откинулась на стуле, закинула ногу на ногу, и вмиг превратилась из Кровавой Смерти в прежнюю очаровательную Ольгу. Савва на несколько секунд закрыл глаза, будто бы отгоняя назойливое видение, и начал свой рассказ.

У господина Дорохова был один приятель, Григорий Казакевич – не то чтобы близкий друг, скорее – знакомый. Иногда они пересекались по различным делам, звали друг друга на дни рождения и другие праздники и более или менее были в курсе семейной жизни друг друга. Так вот, у Григория месяц назад случилась беда – в автомобильной катастрофе пострадала дочь. К счастью, она быстро оправилась после травмы – Савва видел Элю через неделю после этого происшествия, и выглядела она отлично. Только несколько желтеющих синяков и выбритый участок на коже головы, густо обмазанный зеленкой, напоминали об автокатастрофе. «В рубашке родилась» – приговаривала вздыхающая жена Григория. Савва тогда и сам удивился чудесному спасению девушки, ведь от машины осталась лишь груда металлолома, да и мужчину, работавшего водителем Эли, врачи не смогли вытащить с того света.

Три дня назад, когда так же, в автокатастрофе, погибла его дочь Ника, Савва сидел на ступеньках лестницы и пил водку. Он никогда не чувствовал себя элитой, как называла его Ольга, «буржуем», только пытался вести себя соответственно положению, но в тяжелых ситуациях лоск слезал с него, как дешевая краска. Наверное, ему бы больше подошло закидываться старым коньяком или виски, но он пил водку. Потому что так привык. Он пил и думал, даже не пытаясь придать своим мыслям какое-то направление. Что угодно, лишь бы не вспоминать о трагедии.

Савва не был глупым человеком. К тому же, разум, защищаясь от возможного распада, всегда ищет соломинку, которая не даст скатиться в бездну горя. И он ухватился. Первым пришло воспоминание о покореженной машине. Дверь и крыша возле пассажирского места вдавились в салон гораздо сильнее, чем в районе водительского. Там бы никто не выжил. И еще он понял, что не навещал Элю в больнице. Он тогда собрался, купил большущий букет, корзину фруктов, нелепого плюшевого медведя и позвонил Гришке, чтобы узнать, в какой палате лежит Эля. Но Казакевич только пробормотал что-то невнятное про особый режим и врачей, запретивших лишний раз тревожить девочку. Савва пожал плечами и просто передарил гостинцы своей секретарше. Строгая София Карловна кивнула, улыбнувшись только самыми уголками губ при виде огромного розового медведя.

К тому же Эля ничего не ела, только пила мутноватый коктейль неаппетитного желто-зеленого цвета. По крайней мере, за время визита Саввы к другой еде она не притронулась, а он тогда почти целый день провел у Казакевичей. Даже к швейцарским конфетам, которые он привез специально для девушки. Хотя раньше Эля была сладкоежкой.

Все факты неожиданно сложились в голове Саввы в одну странную, но цельную картинку. Выглядела она абсурдно, но за последние годы он привык к сверхъестественному. Надо было им выбросить остатки машины, а не выставлять их на всеобщее обозрение.

Деньги решают не все. Но многое. Савва отставил бутылку, взял телефон, позвонил одному своему товарищу из полиции и попросил посоветовать толковых ребят, готовых за денежное вознаграждение взяться за это дело. Спустя несколько часов бригада частных детективов уже вовсю занималась расследованием обстоятельств катастрофы, в которую попала Эля. А к вечеру следующего дня у Саввы был полный отчет по этому делу.

Из показаний случайных свидетелей, детективы узнали, что с места катастрофы врачи скорой увезли только одного человека – водителя, но он скончался в операционной. Второго пострадавшего отправили сразу в морг. Документов на погибшего человека, точнее, девушку лет пятнадцати-семнадцати, не было. Никаких деталей ее внешности свидетели сообщить не могли, слишком сильно она пострадала во время аварии.

 На этом можно было бы и остановиться, но Савва решил дослушать все до конца. Эльвира Казакевич в заданный период времени не лежала ни в одной из больниц города Солежа. Можно было бы предположить, что в той катастрофе погиб другой человек, не Эля. Но трудолюбивые парни из детективного агентства навели справки и узнали, что мать и отец девочки в день аварии обзвонили несколько бюро ритуальных услуг, но в итоге ни в одно из них не обратились.

Из всего этого Савва сделал вывод, что Гришке все-таки удалось вернуть дочь с того света, и сейчас он хотел, чтобы Ольга помогла ему сделать то же самое.

– Выходит, что вы не знаете, точно ли Эля погибла в той аварии? – Данила, выслушав эти доводы, успел несколько успокоиться.

Он внимательно смотрел на Савву, ожидая ответ. Но Дорохов и сам пребывал в замешательстве, как и всякий человек, испытавший страшное горе, он цеплялся за любую возможность, какой бы фантастической она не казалась.

Вполне могло получиться и так, что в той аварии погибла какая-то другая девушка, возможно, случайная попутчица водителя, и Казакевичи решили просто замять этот скандал, руководствуясь своими, пока неясными мотивами. Данила вытащил из кармана мобильный телефон и отправил короткое сообщение. Дело профессора Николаева многому его научило, и он не собирался повторять прошлых ошибок.

– Я знаю, у них случилась какая-то х... Они Бегемота знакомым отдали.

Савва говорил несколько растерянно, в нем уже не было прежнего пыла и уверенности. Он ссутулился и одной рукой теребил чашку, уголки губ его поползли вниз и изредка подрагивали. Данила подумал, что этот человек, наверное, лет на пятнадцать старше его. Да и внешностью он не блистал. Особенно, если вспомнить всех предыдущих мужчин Волковой. Почему же они сошлись?

– Кота? – Ольга изогнула левую бровь. – Ты притащился ко мне со всей этой х... из-за старого, жирного кота?

– Это б... не просто кот! Бегемота Гришка сильнее, чем жену любил! – Савва вскинулся и, видя недоуменный взгляд Данилы и скривившую рот Ольгу, пустился с объяснения:

– Гришка на этом коте помешан был. Верка, жена его, все время плакалась, что ее место в доме номер два. Короче говоря, лет тринадцать назад, Гришка возился с машиной в гараже. Дело было зимой. Рядом кот терся – мелкий и облезлый. Чернющий весь. А Гришка суеверный, хуже деревенской бабки. Короче говоря, взял он кота за шкирку и выкинул подальше. Возится он с машиной, двигатель включил, чтобы не так холодно было. Прошло минут пять, смотрит, а кот возле одного из колес пристроился, греется, гад. Гришка хотел его опять выкинуть, но уже в яму залез, обратно выбираться лень было. Короче говоря, увлекся он починкой, а ветер дверь захлопнул. Очнулся Гришка от того, что кот ему лицо и руки царапал, а весь гараж выхлопами заполнился. Он кое-как из ямы вылез – и на воздух, отдышался, а потом смотрит, а кот у него за пазухой, тихо-тихо так сидит, видимо прихватил на автомате с собой. Получается, кот этот ему жизнь спас: если бы блохастый царапаться не начал, Гришка бы так и спал в яме, надышавшись угарного газа. После этого кот у Казакевичей на особом положении: еда у него самая лучшая, спит где хочет, и кошек ему раз в месяц самых элитных таскают. И назвал его Гришка Бегемот, вроде как у Булгакова. Не мог он просто так кота отдать.

– Послушайте, Савва Антонович, я понимаю ваше горе и хочу заверить, что мы приложим все усилия, чтобы разобраться во всем этом деле с Элей, а сейчас... – договорить Данила не успел – дверь в его кабинет распахнулась, и в нее вбежала растрепанная Алиса.

– Данила Сергеевич! Там Илья с Елисеем дерутся, Вадим их разнять пытал...

Данила не стал слушать дальше, он вскочил со своего места и побежал в сторону комнаты отдыха. Расстояние было небольшим, всего-то метров двадцать, но, забегая за поворот, он внутреннее сжался, заранее опасаясь того, что может там увидеть.

Зрелище было то еще: рыжий и Вадим вместе пытались скрутить разбушевавшегося киборга, но получалось у них плохо, Елисей уверенно отбивался от обоих и держал дистанцию, не давая Илье взять его в излюбленный борцовский захват. Всерьез поджигать Принца рыжий бы не стал, да и Вадим не мог использовать свою Силу – ребята заметили, что Стазис периодически вызывал сбои в работе техники, которой был напичкан киборг, и рисковать его жизнью лишний раз никто не стал. Так что действовать парням приходилось исключительно врукопашную, от чего у Ильи под глазом уже расплывался синяк.

Данила, даже не разбираясь в том, кто прав, с силой ударил ментальным кулаком Елисею в солнечное сплетение. Принц на долю секунды согнулся, потом резко подскочил и рванул к Даниле. Горецкий выставил перед собой щит и поднял киборга вверх над полом. Тот неожиданно выкрутился и упал на землю, вновь устремившись к Горецкому, и даже занес руку для удара, но потом замер, как вкопанный.

Данила с изумлением смотрел, как по руке Принца бегают полупрозрачные голубоватые нити, пронзая плоть во множестве мест. Горецкий сам испугался, он уже хотел крикнуть Ольге, чтобы отпустила парня, но Волкова не атаковала.

– Успокоились все, – говорила она спокойно, но от этого было еще страшнее. – А ты, малолетний псих, сейчас отойдешь в сторону от Данилы Сергеевича и Ильи. И будешь стоять спокойно. А иначе, в следующий раз тебе придется сражаться одной рукой.

Убедившись, что ее услышали, Ольга опустила свою руку, и раньше, чем она завершила жест, нити вновь собрались вместе, вернув ее кисти нормальный вид. Елисей резко дернул рукой, будто бы стряхивая с нее что-то противное. Он сделал шаг назад, а потом резко развернулся и ударил кулаком в стену. Штукатурка обсыпалась на солидном участке, а в непосредственном месте удара посыпалась и киричная кладка.

– Вы меня достали! Все! Бравые борцы с преступностью! Ха! Как же! Да вы просто кучка ненормальных, которые считают себя лучше других! Я больше не могу слушать ваши подколки, терпеть издевательства только из-за того, что я младше всех и меня напичкали имплантатами! У меня не было выбора! Я в этом не виноват! А вы все...

– Елисей, остановись, – Данила поспешил перебить монолог, пока парень не наговорил слов, после которых уже не получится наладить нормальные отношения с коллективом. – Ты просто устал. Поэтому я прошу, чтобы ты сейчас просто замолчал, собрал вещи и пошел домой. Можешь считать, что у тебя двухнедельный отпуск. А еще лучше, съезди к семье, думаю, дядя тебя с удовольствием подвезет.

– Да, Мелкий, пошли. Ты теперь у нас один остался...

Елисей через силу кивнул ему, потом быстро сгреб со стола свои вещи, небрежно бросил их в сумку, и, не сказав ни слова, поспешил к выходу. Дорохов распрощался со всеми и отправился следом, на несколько секунд задержав взгляд на Ольге. Но Волкова его проигнорировала: либо не хотела показывать своих чувств, либо же действительно считала, что последнее слово в их отношениях уже было сказано.

***

Лефф стоял в центре зала и не мог подобрать слов. Он обходил кругом «уникальную вещь» и не верил своим глазам. Он впервые за много лет хотел убить всех своих собратьев и остаться единственным примом в этом мире.

– Сколько вы за это заплатили? – не самый важный вопрос на данный момент, но спрашивать о главном он опасался, точнее сказать, уже знал ответ.

– Четверть запаса, – Мор опустил глаза. Еще бы – четверть запаса! Четверть скопленного за пять тысяч лет запаса! – Но поверь, оно того стоило!

– Сделку можно отменить? – Лефф повернулся к Страннику, вольготно развалившемуся на стуле.

Тот снял пыльную шляпу, вытащил сигару и теперь неспешно ее раскуривал. Ему было глубоко плевать на все в мире, кроме своей работы. Странник сделал затяжку, вынул сигару изо рта и несколько секунд рассматривал ее тлеющий конец. Потом все же соизволил ответить:

– Нет. Товарищи слишком поздно позвали тебя, Лефф. Цена уплачена, товар передан. Сделка совершена.

– Тогда почему ты здесь?

– Любопытно, – пожал плечами Странник, –  хочу посмотреть, что вы будете делать со своим приобретением.

– Неужели тебя еще можно чем-то удивить? – Мор недоверчиво поморщился.

– А что бы ты посоветовал с ним сделать? – Лефф никогда не видел любопытствующего Странника и не мог позволить себе проигнорировать это. Точнее сказать, в таких случаях ему всегда мерещилась леди Айвен, на пару миллиметров прищурившая левый глаз.

– Извиниться, освободить, дать еду и одежду и со всей возможной поспешностью отправить домой.

Джай захохотал, как будто Странник сейчас произнес на редкость удачную шутку, Мор сморщился еще сильнее, Нира фыркнула, Велль вытаращилась на торговца, а Коэн, как всегда, просто стоял и смотрел, принимая сосредоточенный вид. Жаль, что их всех не видит леди, она бы объяснила этим недоумкам, как следует вести себя истинному приму.

Лефф еще раз внимательно осмотрел пленника. Тот был весь закован в цепи, длина которых позволяла делать только короткие шаги. Руки зафиксированы за спиной, а большую часть лица закрывало устройство, очень похожее на намордник. Кто-то очень не хотел, чтобы пленник говорил. Наверное, из-за того, что во внешности его угадывались черты, прямо свидетельствующие о принадлежности к роду Веден-Рей, чьи представители всегда славились способностью к гипнозу.

Он мог бы достичь больших высот, если бы ему повезло родиться с чистой кровью, но перед Леффом стоял имус – слуга, искусственное создание примов. Как выразились бы местные альтеры – продукт генной инженерии.

Но сам пленник, судя по всему, совершенно не переживал по поводу своего происхождения. Он стоял с этаким отрешенно скучающим видом и разглядывал украшающую стены мозаику, словно бы сейчас находился на светском рауте, и совершенно не интересовался происходящей вокруг суетой. Лефф подумал, что если бы его самого раздели догола, избили, заковали в цепи и поставили в таком виде в центр зала, то вряд ли бы он смог демонстрировать подобную выдержку.

– Почему нам следует так поступить? – все же полюбопытствовал он.

– Потому что вы – всего лишь кучка зажравшихся, расслабившихся и закостенелых идиотов, неспособных смотреть на мир иначе, чем с высоты своего мнимого величия. А он чертовски хитрый, наглый, упорный и обаятельный ублюдок, который, как бы его не била жизнь, каждый раз встает с колен, отряхивается и идет дальше, к своей цели.

«Обаятельный ублюдок» на краткое мгновение блеснул глазами, ему явно польстила такая характеристика. Примы стали бурно выражать свое недовольство словами Странника. Но Лефф внутренне усмехнулся – в их словах и поступках чувствовался страх. Даже сейчас, когда пленник был практически обездвижен, никто из «первых» не рисковал подойти к нему ближе, чем на два метра. Впрочем, дело тут было не в личности их «приобретения».

– Зачем он вам?

 Лефф собрался с силами и задал волновавший его вопрос, тем более, что за прошедшее время он уже успел подготовить несколько атакующих заклинаний и прикинуть план своих действий, если ответ собратьев его не устроит. Лучше он действительно останется единственным примом в этом мире, чем допустит здесь повторения катастрофы, уничтожившей Колыбель.

– Все не так, как тебе кажется, – Мор подошел вплотную к Леффу и посмотрел ему прямо в глаза. – Мы не жаждем бессмертия, мы только хотим исправить свои ошибки. Признайся, тебе бы хотелось покончить с некросами?

– И он, – Коэн стал вплотную к пленнику, схватил того за волосы и развернул лицом к Леффу, – нам в этом поможет!

Глава 3. В поисках живых мертвецов

После ухода Елисея Данила собрал всех сотрудников бригады в комнате отдыха и вкратце рассказал о подозрениях Саввы насчет поселившихся в городе некросов. Теперь все спорили – никто не верил в возможность такого развития событий. Еще бы, для подобных действий некросам понадобилось бы создать инкубатор, Зал прихода, Зал жизни и много чего другого. Но как они смогли провернуть такое незаметно от Надзора? Это большая сеть помещений, можно сказать, целый форпост. Солеж – не крошечный город с парой сотен домов, но и не мегаполис, так легко и незаметно развернуть строительство здесь не получится.

Данила медленно и незаметно повел плечом, боль тут же прострелила спину до самого нижнего края лопатки и руку до локтя. К тому же ему казалось, что вся область над ключицей опухла и горит. Наверное, там началось воспаление. И что ему с этим делать?

– Нам нужен Марк, – Ольга вернула себе прежнее спокойствие и теперь заново красила губы. Данила раньше и не догадывался, насколько это сложный и трудоемкий процесс. Вот сейчас, например, Волкова обвела их карандашом, а потом зачем-то начала припудривать. – Я ведь говорила вам, что не верю в такие случайности: стоило нам только забрать его с Рубежа, как в городе появились некросы.

– Это еще не точно, – поправил ее Данила.

– Некросы – это не беременность, они не бывают «не точно», если про них проявились хоть какие-то слухи, то наверняка эти твари здесь. Надо ловить Марка.

– Некросы, они как зомби, да? – неуверенно спросил Вадим.

– Скворцов, ну хорош тупить! – раздраженно бросила Алиса. – Ты уже пятый месяц работаешь в Надзоре, а все еще как вчерашний новобранец! Когда ты только выучишь все, а? Не так уж и много информации! Возьми и прочитай – хоть «Краткие заметки», которые в каждую брошюру для новобранцев вкладывают.

– Я прочитал, – коротко ответил Вадим, угрюмо посмотрев на девушку.

– Старший сотрудник Ростова, если ваш коллега в чем-то не разбирается, совсем не сложно помочь ему в этом, и тогда в следующий раз он поможет вам в чем-то другом, – Данила уже начал уставать от постоянных нападок Алисы на коллег и, честно говоря, не понимал их причину. Хотя Вадиму и сложно было освоиться в Надзоре, вопросы он задавал редко и исключительно по существу.

– И что он может мне рассказать?

– Например, какие подарки следует дарить детям! Вот как можно было додуматься подарить Кирюшке...

– Почему вы каждое рабочее собрание превращаете в базар? – Данил встал со своего места и теперь переводил взгляд с Ольги на Алису и обратно. – Если у вас есть личные разногласия, решайте их в свое свободное время! Все ясно?

Алиса обиженно сложила руки на груди, Ольга снова принялась за макияж, но, натолкнувшись на тяжелый взгляд начальника, решила все же говорить по существу:

– Помнишь фильмы про восставших мертвецов? – и, дождавшись утвердительного кивка от Вадима, продолжила: – Так вот, все, что в них происходит, это просто детская драка за ведерко в песочнице, по сравнению с реальным захватом некросами территории. Начнем с того, что они очень даже разумные, поразумнее нас с тобой. Их можно с уверенностью назвать формой жизни, построенной на принципиально других основах, чем наша экосистема. Некросам люди нужны в двух качествах – полностью сформированные тела для размножения и различного вида трупы для производства смеси. Смесь, хм..., даже не знаю, с чем привести аналогию... Короче говоря, это лекарство и еда в одном флаконе. Из этих потребностей выстроена модель жизни пленных на захваченной некросами территории. Люди содержатся в питомниках, молодняк там даже немного учат, им же надо нарастить необходимый объем мозга. Кондиционные особи служат источниками тел, некондиционные – для производства смеси. Самые сильные и крепкие идут на племя.

– Ты как будто не о людях говоришь... – ошарашенно произнес Вадим, потирая затылок.

– Они и есть – особи. Уже не люди, но еще и не звери. Полноценные, сформировавшиеся личности некросам не нужны, практически все представители первого поколения идут на смесь. А тем, кого пускают в размножение, как правило, целенаправленно травмируют мозг, лишая возможности свободно мыслить.

– К тому же, полноправный член общества некросов фактически бессмертен, – решил вставить свое слово Илья, – в случае, если одно тело получает слишком сильные повреждения, его просто заменяют другим. Вот такие они, живые мертвецы.

– Дело в том, – продолжила Ольга, – что некросы – это скорее биороботы, чем зомби. Их организм состоит из управляющей структуры – церебеллума, которая пронизывает все, наподобие нервной системы, и тела-носителя. Пока церебеллум в порядке, и у жрецов есть доступ к новым телам, некрос бессмертен. А повредить его очень сложно. Из всех четырех стихий, только Плазма наносит вред этой х... Оружием церебелум не разрушить, только если специально созданным, такое чаще всего покупают у представителей других миров. Поэтому борются с некросами радикально – полностью выжигают захваченную ими территорию, вместе с находящимися на ней людьми, то есть решают бессмертных тварей доступа к новым телам.

– Делааа... – протянул Скворцов.

– Поэтому и нужно работать оперативно и, если некросы действительно решили развернуть свои лаборатории в Солеже, наш долг – как можно скорее вычислить место их пребывания и уничтожить, пока они не набрали настоящую мощь и не вырастили верховных жрецов.

Данила внимательно посмотрел на своих подчиненных. Алиса зря нападала на Вадима: редкие сотрудники Надзора лично сталкивались с некросами, обычно их успевали задерживать еще на Рубеже. Случаи, когда живые мертвецы прорывались в города, были исключительными, и ничем хорошим не заканчивались. Единственное, что было на стороне сотрудников пятой бригады – это время. Для развертывания полного комплекса сооружений, именуемых Храмом жизни, и выращивания полноценных жрецов, мертвякам требовалось не меньше года. Имитаторы, которые могли поддерживать иллюзию жизни в мертвых телах, были примитивными структурами, и их опасаться не стоило.

Даниле хотелось позвать Баку[1], чтобы тот съел творящийся вокруг кошмар. Некросы в городе, и с этим надо что-то делать. Точнее сказать, все его действия на ближайшие несколько дней будут представлять собой череду бесконечных отчетов и прошений. И долгое общение с Упырем... Схватить бы меч и ворваться в логово врага! Но нет, современный самурай проводит главные свои битвы, вооружившись ручкой и клавиатурой.

К тому же болело плечо, и с каждой минутой все сильнее. Или Данила просто слишком сильно на нем зациклен? Надо срочно переключиться на работу.

Ольга, как всегда, была права – при любых упоминаниях о некросах Марк становился первым подозреваемым. Он был пленником некросов, частично трансмутированным, и никто не мог поручиться за его верность идеалам людей. Наверное, не стоило слушать генерала Волкова и забирать этого непонятного субъекта с Рубежа. Данила отдал короткое распоряжение для Ильи и Вадима привести в контору Марка и сдать его дознавателям. Олю и Алису же он решил отправить поговорить со странной девочкой Элей и ее родителями. Пока – просто поговорить. Для Волковой у Горецкого было особое задание – вычислить всех, кто за последнее время часто посещал Рубеж и сравнить этот список с имеющимися у них подозреваемыми. Когда таковые появятся, конечно. На первых порах некросам нужен приток ресурсов извне, полностью автономно может существовать только Храм жизни, но Данила искренне надеялся, что весь комплекс сооружений еще не успели возвести.

– Вот, я тут на листике кое-какие свои размышления по делу написала, не хочу, чтобы их случайно подслушали шпионы, – Ольга протянула Даниле сложенный пополам листок, сделав такое заговорщицкое лицо, что все остальные сотрудники пятой бригады даже не подумали интересоваться его содержимым. Все и так хорошо знали, что это лишь очередная Ольгина шутка.

Дождавшись, пока все сотрудники выйдут, Горецкий развернул лист, ожидая увидеть там все, что угодно, начиная от детального плана поимки некросов, заканчивая рецептом бутербродов с сыром и ветчиной. Но там было всего лишь два коротких предложения: «Если возникли проблемы со здоровьем, обратитесь к Леночке. Она не имеет привычки болтать без дела».

Как она догадалась? Неужели по нему все так заметно? Хороший совет – пойти к фельдшеру Леночке! И что он ей скажет? Как объяснит, откуда эта рана?

Данила еще раз повел плечом, надеясь, что боль стала стихать, и рана заживет сама, но стало только хуже. Кроме того, повязка вся насквозь пропиталась кровью, ее надо было срочно менять, иначе на рубашке выступит пятно. Почему это все случилось именно с ним?

***

...Раскрасневшаяся Оля вывернулась из-под его тела, толкнула Данилу, заставляя перевернуться на спину и села сверху. Данила, что бы там ни думала на его счет писательница Водянова, ханжой не был и с удовольствием принял такую рокировку. Тем более что Оля была страстной женщиной, способной любого утомить в постели, и Данила был только рад временно отдать инициативу в ее руки.

Оля несколько раз опустилась вниз и поднялась вверх, будто бы примеряясь к новому положению, потом откинула голову назад и стала двигаться быстрее, сдержанно постанывая. Данила ласкал ее грудь, чтобы помочь девушке быстрее испытать удовольствие. Все это, конечно, было замечательно, но надо же и на работу собираться! Оля сразу же откликнулась громким стоном на его ласки и ускорила свой темп.

Потом она неожиданно перехватила руки Данилы и опрокинула их на подушку, выше головы, намертво придавив своими. Он застонал – откровенно говоря, Данила уже сдерживался из последних сил, но не мог себе позволить «расслабиться» раньше дамы. Он легонько пошевелил руками, пытаясь освободиться – в конце концов, в такой ситуации им можно было найти гораздо лучшее применение, чем просто валяться на подушке.

Оля тихонечко зарычала, потом громко застонала и придавила его еще сильнее. Темп ее движений уже стал просто запредельным, и пальцы ее все сильнее сжимали плоть. Данила еще раз попробовал вырваться, но девушка держала его слишком крепко. Конечно, его нельзя было назвать полным консерватором в сексе, предпочитающим всем позам миссионерскую, но все же Горецкому нравилось держать ситуацию под контролем. Он дернул руками еще раз и попробовал позвать Олю.

Но девушка уже совершенно не реагировала на происходящее, глаза ее закатились и налились кровью, она глухо рычала, продолжая все сильней сжимать руки и бедра. Даниле показалось, что у него похрустывают тазовые и пястные кости. Никогда бы раньше он не подумал, что сможет на своей шкуре испытать жестокую шутку про «расслабься и получай удовольствие». Которое, кстати говоря, уже стало как-то отходить на второй план.

Точнее, оно теперь колыхалось волнами: чисто физиологически ему было хорошо, зато эмоционально и психологически – немного страшно. Хотя, кому он врет? Совсем не немного...

И что делать в такой ситуации? Он мог бы применить силу и отпихнуть Олю, мог громко ее окликнуть, выводя из этого состояния. Но это значило признаться в собственной слабости, ханжестве, неспособности идти на эксперименты... Да и Оля бы обиделась.