Текст книги "Я выхожу замуж (СИ)"

Автор книги: Элен Вольф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

– Не хочу вас огорчать, но вы не беременны.

Миа сжала руку Лиззи, стоящей рядом, и не нашлась, что сказать. Не беременна? Как такое возможно? Месячных у нее не было с тех пор, как она вернулась в Штаты. А как же слабость, тошнота, отсутствие аппетита? Не выдумала же она их! Если бы не этот чертов обморок и не Лиззи, которая тут же потащила ее в клинику, узнав о произошедшем, долго бы она еще находилась в неведении?

– Отсутствие менструации – еще не значит беременность, – спокойно продолжил врач, сложив пальцы домиком в районе груди. – Скорее всего, это гормональный сбой. Факторов может быть множество, но я бы рекомендовал вам пройти обследование в нашей клинике.

Уже в машине, по пути домой, Миа наконец обрела дар речи.

– Черт возьми, поверить не могу! Все эти месяцы я думала, что ношу ребенка, ты можешь себе представить? – спросила она у Лиз. – Еще и замуж собиралась за этого козла!

– Ты же слышала, что сказал доктор. Смена климата, стресс, депрессия.

– И неудачное начало половой жизни, – добавила Миа от себя.

Лиззи нахмурилась.

– Чего я не могу представить, так это того, что ты до сих пор не удосужилась показаться врачу! Когда ты собиралась это сделать? Во время предполагаемых родовых схваток?!

Миа закусила губу и покрепче вцепилась в руль.

– Времени не было, – пробормотала она, – все так навалилось, ты ведь знаешь.

– Я знаю, что ты безответственная и глупая! Миа, черт бы тебя побрал! У тебя было время, чтобы сделать тест, но ты даже об этом не позаботилась!

– Зачем? – она пожала плечами. – У меня всегда был регулярный цикл, откуда же я знала, что это окажется ложная тревога.

На самом деле она как наивная маленькая девочка надеялась, что все само рассосется, и не удосужилась сходить в аптеку только из чувства стыда. В самом деле, нынешние подростки посмеялись бы над ней, но вуаля – чудо свершилось!

– Как ты можешь быть такой беспечной? – продолжала Лиззи, недоуменно уставившись на нее.

– Лиз, какая же ты глупая! – Миа расхохоталась. – Неужели ты не видишь, что я счастлива!

– Счастлива? – Подруга моргнула.

– Конечно! Я так счастлива, что не беременна от этого идиота, что просто готова прыгать от восторга, – в подтверждении своих слов она несколько раз оторвала пятую точку от водительского сидения. – Я чувствую себя такой свободной!

– Осторожно! У меня и так поджилки трясутся от того, как ты водишь.

– Извини, мало опыта. В Париже я предпочитала велосипед, знаешь ли, – сказала Миа и послушно сосредоточилась на дороге.

Но внутри у нее все пело! Не беременна, не беременна, не беременна – звучало набатом в голове. Это было самая прекрасная новость за последнее время. И пусть ей придется завтра пройти еще кучу анализов и обследований, в дополнение к тем, что она прошла сегодня, это не могло омрачить радость. Миа ни на секунду не устыдилась своих мыслей, наверняка, тысячи женщин мира каждый день чувствуют то же самое, когда удостоверяются в своей «небеременности», но это послужит для нее хорошим уроком.

– А я так радовалась, что стану тетей, – Лиззи горестно вздохнула. – Было бы неплохо, если бы у Мэри Энн появился кузен, с которым можно играть.

– Не волнуйся, в будущем при случае обязательно нарожаю парочку, если найдется подходящая кандидатура.

– Значит, свадьба с Франсуа отменяется?

От неожиданности Миа слишком резко вошла в поворот и чуть не задела соседний автомобиль. Как же она сразу не подумала о Франсуа?

– Напомни мне, чтобы я больше не садилась в машину, если ты за рулем, – произнесла Лиззи, проверяя, хорошо ли пристегнут ремень безопасности.

О свадьбе с Франсуа можно забыть. Это мысль оставила горечь во рту. Миа почти пожалела, что не беременна. «Как я скажу ему?» –  думала она, ерзая на сидении. Наверняка он вздохнет с облегчением. А она так радовалась предстоящему браку, строила планы, мечтала называться мадам Андре. Сэм бы от души посмеялась.

***

Дэвид потер щетину на подбородке и бессмысленным взором уставился на монитор. Нет, он просто не в состоянии работать сегодня! Он поднял трубку и нажал кнопку внутренней связи.

– Мэнди, свяжись с Греем, пусть притащит свою задницу сюда.

– Сию минуту, мистер Сандерс.

– И принеси нам что-нибудь поесть.

Спину ломило, потому что он две ночи подряд спал на диване – один раз в гостиной у Томми, второй – в собственном кабинете, пока Грей дрых за стенкой в приемной. Слава Богу, здесь был душ и смена одежды, вот только побриться с утра сил не хватило, чего доброго вскрыл бы себе шею, потому что руки дрожали.

Примирение прошло более бурно, чем хотелось – он получил пару свежих синяков, но на этот раз ответил, поэтому с мальчишеским злорадством надеялся, что другу тоже не сладко. Хотя, тот скорее страдал больше от похмелья, как и он сам, а не от ноющей боли в области лица.

– Дэвид, – пробурчал Томми вместо приветствия, ввалившись в кабинет, – я тебе уже тысячу раз говорил, что не пью на работе, даже не уговаривай.

Он плюхнулся в кресло, ослабил узел галстука и взъерошил темные волосы, нуждающиеся в стрижке, всем своим видом выказывая решимость отныне вести трезвый образ жизни.

– Я тебя не за этим позвал, идиот. От такого количества текилы, что мы выпили вчера, мне придется месяц питаться без соли, чтобы прийти в норму. А от лайма у меня изжога, – Дэвид поморщился для наглядности. – Больше не требуй, чтобы я пил эту гадость. Виски – вот мой лучший друг.

– Я твой лучший друг, засранец, – парировал Грей, и от этих слов на душе сразу стало легче.

Позавчера он приехал к Томми, потому что больше не в силах был выносить груз вины. Разговор был коротким и на повышенных тонах, после чего они подрались, разбив китайскую вазу какой-то там династии цин-мин-или-хер-пойми-что, а потом свалились на пол и начали без остановки ржать. «Никогда не любил эту дрянь, – отдышавшись, пробормотал друг, глядя на фарфоровые осколки, а затем добавил без паузы, – надо выпить». Попойка затянулась на два дня, перенесясь в офис вчерашним утром, и сестры Кросс, вокруг которых так или иначе вертелись все темы разговора, попеременно превращались то в нежно обожаемых ангелов, то в исчадия ада, наложившие проклятье на мужскую дружбу. Дэвиду было стыдно за тот бред, что они несли, но он знал, что Томас Грей чувствует то же самое и не станет напоминать о произошедшем.

– Так о чем ты хотел поговорить? – Томми привычно погладил обсидиановое пресс-папье, но, подумав о чем-то, резко отдернул руку.

– Я подумал, – начал Дэвид, но в этот момент в кабинет вошла Аманда с подносом полным еды, за ней следовала Салли с подносом поменьше, на котором дымились две чашки с ароматным кофе.

Грей застонал от предвкушения.

– Кофе! Я попал в рай? Марта все утро пыталась напоить меня каким-то адским зеленым зельем по рецепту своей бабушки.

– Надеюсь, ты ее уволил за это, – равнодушно произнесла Аманда.

– И доставить тебе такую радость? – он ухмыльнулся. – Ни за что.

– Жаль, – девушка пожала плечами и поставила поднос на столик возле дивана.

– Я сам вас сейчас уволю, – прорычал Дэвид и снисходительно добавил, заметив протестующий взгляд второй секретарши, – всех, кроме Салли, конечно же.

Женщина с облегчением вздохнула. Он в очередной раз удостоверился, что у нее напрочь отсутствует чувство юмора и, кажется, все прочие чувства, кроме исполнительности. В этом была своя польза. Что касается двух виновников перепалки, они и ухом не повели. Грей переместил свою задницу на диван и вцепился в кофе как утопающий в соломинку, Аманда же, закончив с едой на столе, молча удалилась, не забывая при этом соблазнительно покачивать бедрами.

– Так что ты подумал? – спросил его зам, после того как прикончил полчашки кофе.

– Я подумал, что ты должен найти Сэм. Купер...

– Исключено.

– Но почему? Ты же любишь ее, так верни.

– Она была у меня недавно, – голос друга звучал подозрительно ровно.

– И?

– Скажем так, у нас случился умопомрачительный прощальный секс.

– И все? – Дэвид приподнял бровь, ожидая подробностей. Не секса. Разговора.

– И все, – кивнул Томми, придвигая к себе тарелку. – Точки расставлены, ключи возвращены и прочее прощальное дерьмо.

– Черт, это я во всем виноват.

– Не спорю. Но к этому все шло. Наверное, я слишком давил на нее со свадьбой и прочей романтической чепухой. Сэм не создана для серьезных отношений, увы. Она слишком дикая. И ей нужен кто-нибудь помоложе.

– Брось, не говори, что считаешь себя старым.

– Нет, но я уже созрел для семейных уз, а она нет. На самом деле, ей нужен был кто-то... кто-то вроде тебя.

У Дэвида отвисла челюсть. Что нес этот придурок?

– А мне кто-нибудь вроде Лиззи, – продолжил Грей как ни в чем не бывало, пытаясь подцепить креветку вилкой.

– Даже не думай о моей жене, – разозлился он.

– Я сказал кто-то вроде, а не Лиззи.

– Ты не прав.

– Я просто хочу забыть обо всем. – Томми отложил вилку и вытер рот салфеткой. – У этого салата дерьмовый вкус. Как ты смотришь на то, чтобы добавить к нему немного текилы?

Дэвид удивленно приподнял бровь. Стоило ли напомнить Грею, что он уже сто раз зарекался пить на работе? Или же продолжить их обоюдный запой? Аманда ворвалась в кабинет без предупреждения, не дав закончить ему мысль.

– Дэв, ты должен это видеть! – воскликнула она, швыряя перед ним несколько образцов желтой прессы.

В животе неприятно скрутило. Такие вещи никогда не заканчивались хорошо. Стоит вспомнить скандал с его неудавшейся свадьбой или же обвинения Томми. Что на этот раз? Джейсон Кларк и его жена? Он не хотел даже прикасаться к этой стопке ядовитой бумаги. Грей взял верхний журнал, пробежал глазами по статье, отмеченной Амандой, и присвистнул:

– Вот дерьмо.

– Что там?

– Билли Миллер, – спокойно произнесла девушка. – Он сказал, что твоя сестра беременна от него. Если коротко, то он собирается требовать установления отцовства, и не позволит какому-то, цитирую, педику-лягушатнику, которому нужна грин-карта, воспитывать его ребенка.

– Что? – вскричал Дэвид, хватая одну из газет.

– Кажется, у этого парня лишние яйца. Надо было позволить Сэм оторвать их ему, – пробормотал Томми.

– Если твоя сестра выйдет замуж за этого француза, у них вполне могут начаться серьезные проблемы, – констатировала Аманда. – Ты же знаешь, каковы наши законы в отношении фиктивных браков с эмигрантами.

– Это бред, – огрызнулся Дэвид. – Миа прожила во Франции несколько лет, окончила Парижский Колледж Искусств, черт возьми, да она сама собиралась получить гражданство Франции. И это не фиктивный брак!

– Но она ведь вернулась, – Грей покачал головой. – Он гей и не скрывает этого. Сложно будет доказать, что это не фиктивный брак.

– Мне плевать, кто что думает, – Дэвид отшвырнул газету. – Я говорил ей, что затея со свадьбой дурацкая. Но знаете что? Если моя сестра так хочет, она выйдет замуж за Франсуа! Здесь, во Франции или в любой богом забытой дыре! Миллер пожалеет о своих словах! И ребенка он не получит!

– Остынь, Дэвид. Свадьбы еще не было, ребенок еще не родился, а любой грамотный юрист докажет, что Миллер не годится на роль отца. Он же гребаный наркоман!

Эти слова слегка остудили его пыл. Том был прав, волноваться еще рано, но Дэвид мысленно поклялся, что сделает всё для счастья сестры. Пусть даже это счастье заключается в Франсуа. Билли плюнул им в лицо своим интервью, теперь очередь за ним.

Глава 16

Вечерние сумерки пробрались в комнату сквозь окна с не задернутыми шторами, но Лиззи не собиралась включать свет. Иногда ей нравилось лежать вот так, в полутьме, свернувшись калачиком на огромной постели, чувствовать себя одинокой. Всю жизнь она была только половинкой своей сестры, и лишь таким образом ощущала себя цельной единицей, пусть и от этого становилось горестно на душе.

Сейчас она мать и пока что жена, поэтому побыть наедине с собой удавалось не часто. Мысли текли плавно, создавая яркие воздушные образы в голове, и тут же исчезали, оставляя место другим, но все, так или иначе, имели отношение к Дэвиду. Он дал ей все, чего она хотела – любовь, семью, дом. Центр ее маленькой вселенной. Как получилось, что она так глубоко запустила его в сердце, вдохнула, впитала, не оставив уголка для самой себя? Это ли называется любовью? И можно ли было сделать по-другому, оставить свою независимость, построить границы?

Нет, по-другому она любить не умела. Умела лишь отдавать всю себя, без остатка, растворяться в нем, доверять каждому слову. Сколько раз он обманывал в ответ, оправдываясь заботой о ее душевном благополучии? Но это ведь не значило, что Дэвид ее не любил. Все, что он делал – он делал из любви. Кристина сказала как-то, что любовь бывает разной, и была права. Этой женщине довелось пережить многое на своем веку. Вряд ли стоило пропускать мимо ушей ее слова. Но, в любом случае, слишком поздно. Слишком поздно Лиззи простила мужа. Две ночи, проведенные им вне дома, говорили яснее, чем можно пожелать. Чувство ревности сжигало изнутри, и лишь каким-то чудом ей удавалось сохранять внешнее спокойствие.

«Мне все равно, – повторяла она как мантру, – мне все равно, мне все равно, мне все равно».

Но горькая обида становилась сильнее с каждым часом. Даже если он разлюбил ее, как он мог забыть про Мэри Энн? Она его дочь! Лиззи было унизительно услышать от няни, что Дэвид звонил узнать о дочери. Позвонил няне! Грубая месть за несколько безобидных встреч с Джейсоном. Что ей сделать в ответ? Переспать с первым встречным? Хороша же будет семейка.

Кристина позвонила как раз тогда, когда Лиззи уже собиралась зарыдать от бессилия. После привычных приветствий и обмена пустыми новостями, Лиззи не выдержала.

– Ты давно разговаривала с сыном?

Кажется, этот вопрос привел женщину в замешательство.

– Неделю назад. У вас не все гладко, – заключила она. – Все еще не помирились?

– Все еще хуже, чем было, – вздохнула девушка. – Мы совсем отдалились друг от друга, он не ночует дома. Наверное, я подам на развод. Мне жаль, говорить это, но...

– Милая, послушай моего совета. Не стоит торопиться, если ты не уверена. Дэвид любит тебя, я знаю. Возможно, ты делаешь поспешные выводы.

– Ты защищаешь его, – Лиззи помимо воли улыбнулась, – потому что он твой сын.

– Я не могу похвастаться, что была хорошей матерью, – Кристина помедлила, – но я знаю своего сына, хоть он и не слишком откровенничает со мной. Ты и Мэри Энн для него важнее всех на свете. Дэвид бывает слишком упрям, как и его отец, слишком самоуверен, слишком горд, но на самом деле глубоко в душе он очень раним. Послушай свое сердце, оно подскажет.

– Я не знаю, – это все, что она смогла ответить. – Все так запуталось.

– То, что произошло, нельзя оправдать, но можно простить. И он, и Сэм на самом деле слабые по-своему. Ты сильнее их, Лиззи. Я люблю тебя как родную дочь, но люблю и его, и твою сестру. Это трудно – принять чью-то сторону, но ты должна знать, что я на твоей стороне. Если любишь его, то не совершай моих ошибок, просто найди в себе силы простить и жить дальше.

– Я люблю его, – выдохнула Лиззи. – Я действительно хотела бы сохранить свой брак, но хочет ли он? Я не видела его два дня, по телефону он отделывается сухими фразами о делах, либо вообще не берет трубку.

– Надеюсь, ему придется не сладко, когда объявится, – женщина рассмеялась. – Хочешь, я поговорю с ним?

Идея была заманчива, но втягивать мать Дэвида еще больше не хотелось. Им нужно разобраться без посторонних, наедине. Только как это сделать? Она тяжело вздохнула.

– Нет. Думаю, я сама справлюсь.

– Помни, что любые недосказанности все портят. Сама знаешь, как получилось у нас с твоим отцом, – голос Кристины стал грустным, каким становился всегда при воспоминании о Дэнни.

– Ты не виновата.

– Я любила его... Но мне не хватило сил и смелости бороться по-настоящему. Я любила Брэда… Но не достаточно сильно, чтобы дать ему все. А потом я потеряла обоих. Но сейчас есть вы с Самантой, Дэвид, Миа и Мэри Энн. Разве можно мечтать о большем? Еще у меня есть старина Люк. – Лиззи почти видела, как она улыбается. – Скоро Миа родит мне второго внука, а Франсуа для меня уже как сын.

Лиззи растерялась. Миа ничего не сказала матери, как это понимать? Имела ли она право рассказать сама? Что-то подсказывало, что нет. Возможно, подруге нужно было немного времени, чтобы подготовиться к разговору.

Шаги за дверью возвестили о приходе Дэвида, видимо, он зашел в детскую, что находилась за стенкой. Это спасло от поиска повода для смены темы.

– Дэвид вернулся, – встрепенулась она. – Пожелай мне удачи.

– Удачи. Позвони, когда все утрясется или если возникнут проблемы. Обещаешь?

– Я обещаю.

***

Он прижал к груди свою дочь и глубоко вдохнул ее теплый запах. Раньше он никогда не задумывался, почему младенцы так вкусно пахнут. Дэвид действительно скучал по ней. Еще совсем крохотная, доверчивая и беспомощная, Мэри Энн нуждалась в постоянной заботе родителей, а не в няне. Да, хреновый получается из него отец.

Дэвид сел в кресло, стоящее в углу комнаты, и устроил малышку поудобнее в руках. Она поймала его галстук и тут же начала изучать, хмуря крохотные брови. Он улыбнулся, глядя на ее ясные синие, совсем как у Лиззи, глаза.

– Ты вырастешь настоящей красавицей, как твоя мама, – произнес он, освобождая галстук из плена маленьких розовых губ, отчего Мэри Энн недовольно закряхтела и заворочалась. – И такой же неугомонной, судя по всему, как...

– Как ты? – донеслось от двери.

– Вообще-то, я хотел сказать, как Миа.

«Как Сэм», – поправился он про себя, потому что вслух побоялся напоминать о ней.

– Я буду только рада, если Мэри Энн вырастет похожей на Мию.

Лиззи вошла и заняла себя бесцельным хождением по комнате, передвигая предметы, поправляя и без того идеально ровную стопку пеленок, смахивая несуществующие пылинки со стола.

«Нервничает, – подумал Дэвид, – лишь бы не смотреть в мою сторону».

Он решил промолчать, ожидая, пока она сама скажет, зачем пришла, и снова сосредоточил все внимание на дочери.

– Могу я узнать, где ты провел последние два дня? – не выдержала Лиззи через какое-то время.

– Если ты думаешь, что это связано с женщинами, то ошибаешься, – спокойно произнес он, не поднимая головы. – Я уже не тот, что раньше, – эта фраза вдруг самому показалась глупой и напыщенной.

А так ли это на самом деле? Тот ли он, что раньше? И даже если изменился, то почему должен становиться кем-то другим? Он слишком старался стать другим человеком, но к чему это привело.

– Я спросила, где ты был, а не с кем.

– Большей частью в офисе. Позавчера ночевал у Томми, вчера в своем кабинете. Оба раза я был слишком пьян, чтобы возвращаться домой. – Дэвид взглянул на нее и заметил, как она внутренне немного расслабилась. – Я ответил на твой вопрос?

– Ты плохо выглядишь, – сказала она вместо ответа.

Дэвид пожал плечами.

– Это того стоило. Мой зам снова стал моим другом, пусть теперь моя печень нуждается в помощи врачей.

Мэри Энн медленно закрыла глаза, причмокивая ртом, и начала засыпать, не выпуская галстук из мокрой ладошки. Он так увлекся этим зрелищем, что не сразу понял вопрос.

– А как насчет твоей жены?

Лиззи стояла, облокотившись на детскую кроватку, бледная и взволнованная, но ее взгляд был прямым и решительным. Дэвид собрал остатки самообладания, чтобы голос звучал ровно:

– Я совершил ошибку и старался ее исправить, но у меня ничего не вышло. Моя жена дала понять, что не желает меня прощать.

– Возможно, она изменит свое мнение, и хочет для начала обсудить сложившуюся ситуацию, – ответила она в тон.

– Будет ли это конструктивный диалог?

– Она надеется на конструктивный диалог. И хочет заверить, что чьей бы то ни было печени ничего не угрожает. – Лиззи несмело улыбнулась, и Дэвид понял, что вот-вот либо задохнется от нахлынувших чувств, либо утащит ее в постель, откуда как можно дольше не выпустит.

«Конструктивный диалог», – повторил он про себя.

– Тогда ей придется подождать буквально несколько минут, пока ее глупый муж уложит в кроватку их прекраснейшую дочь.

Спустя две минуты его жена делала слабые попытки вывернуться из его объятий.

– Дэвид, я серьезно, – возмущалась она, – мы должны поговорить как нормальные люди.

– А можно мы отложим наш конструктивный диалог ненадолго? Я сейчас умру, если не поцелую тебя.

– Нет! Прекрати сейчас же!

– Один поцелуй, – он состроил жалобную гримасу. – И я стану самым терпеливым собеседником в мире.

– Даже не надейся, что я соглашусь...

Дэвид накрыл ее губы своими, ощутив мгновенно рухнувшие защитные барьеры и такую мощную отдачу, что на секунду опешил.

– Ненавижу тебя, – нежно прошептала Лиззи спустя какое-то время, прислонив голову к его груди. – Вечно ты все портишь.

Он тихо рассмеялся и прижал ее к себе.

– Так как насчет конструктивного диалога?

***

– Эй, педик!

Вот черт! Кажется, он влип! Майкл ускорил шаг, но два типа сзади не отставали. Какого хрена он припарковался так далеко?

– Педик, я к тебе обращаюсь!

Кто бы сомневался! Ему уж точно не впервой слышать подобную интонацию, и он как никто другой знал, что ничего хорошего она не сулит. Чертов Джейсон! Почему в его холодильнике всегда пусто?! Пакет с едой оттягивал руки, и Майки начал мысленно перебирать, что из его содержимого можно использовать в качестве защиты. Багет, огурец, цукинни – смешнее не придумаешь! Не сыром же их отпугивать. До автомобиля осталось три шага. Все, что ему требуется – быстро сесть в машину, захлопнуть дверь перед их носом и умчаться по-быстрому. Сердце стучало как бешеное, один шаг, короткий вдох, два, достать ключи из кармана, три... Легкий толчок в спину, и чья-то рука опустилась на крышу серебристой Импалы.

– Далеко собрался, принцесса? – ехидно прозвучало над самым ухом.

Воротник куртки врезался в горло, капюшон треснул от натяжения, и Майкл резко отлетел назад прямо в объятия второго преследователя – крупного черного парня, от которого разило потом, чесноком и марихуаной.

– Отвалите! – выкрикнул он, но в ответ получил лишь еще один толчок, уже в обратном направлении.

– Что он только что сказал? – спросил первый у своего дружка и снова толкнул. – Мне послышалось, или педик просил нас отвалить?

Пакет с продуктами выскользнул из рук, и его содержимое рассыпалось прямо у них под ногами.

– Ты купил это, что трахаться, голубок? Может, ты лучше отсосешь у меня?

– Эй! – раздался звонкий голос. – Вы двое, у вас какие-то проблемы?

Майкл повернулся и увидел хрупкую женскую фигуру в нескольких метрах от себя. Она стояла абсолютно спокойно, словно не чувствуя страха, держа руки в карманах короткого черного пальто. Подойти бесшумно ей удалось, видимо, благодаря мягким замшевым сапожкам на тонкой плоской подошве. Майкл понадеялся, что благодаря им же ей удастся быстро убежать и вызвать помощь. Но девушка убегать не собиралась, продолжая вопрошающе смотреть на двух громил, разглядывающих ее с не меньшим интересом.

– У нас нет проблем, крошка, просто учим педика уму разуму, – сказал первый.

– И давно ты с дерева спустился?

– Что? – на лице громилы отразилось такое недоумение, как будто его спросили, чему равен корень из девяти.

– Я спрашиваю, давно ты спустился с дерева, деревенщина? Здесь тебе не каменный век! – Она не двинулась с места.

Майки почувствовал, как хватка парня ослабла, и по-настоящему испугался за девушку. Он уже привык к выпадам гомофобно настроенных идиотов, с которыми приходилось сталкиваться еще со времен средней школы, но будучи геем, мужчиной быть не перестал.

– Сучка, ты возомнила себя защитницей педиков? – второй выпустил Майки и двинулся вперед.

Нужно было что-то сделать. Он сжал брелок в кулаке, пропустив ключ между средним и указательным пальцем. Один удар, желательно в район шеи, и тогда можно будет сбежать. Громила подошел впритык к девчонке и навис над ней, тяжело дыша. Влюбленная парочка, проходящая мимо, поспешно свернула на другую сторону улицы и скрылась за углом. Трусливые ублюдки!

– Хочешь, чтобы и тебя научили уму разуму, сучка? – в хриплом голосе слышалось только одно – угроза.

«Беги, – мысленно взмолился Майки, – беги и позови на помощь».

– Нет, не думаю, что хочу этого, – спокойно ответила девушка, не сдвинувшись с места и даже не вынимая рук из карманов.

– Тогда испарись! Пока я не решил подравнять твое милое личико. – Раздался щелчок, и в полумраке блеснуло лезвие в дюйме от ее лица.

Майкл сделал было шаг вперед, желая отвлечь внимание, но подельник черного парня снова дернул за капюшон.

«Никаких больше капюшонов, – промелькнула мысль, – никогда и ни за что! Если выживу!»

– Окей, большой парень, – кажется, она оценила угрозу, сделав два шага назад. – Как скажешь! Уже ухожу.

Майки выдохнул.

– Только вот...

Здоровяк уже собирался вернуться к тому месту, на котором его прервали, но обернулся на ее голос. И это он сделал зря. Ее маленькая рука мгновенно выпорхнула из кармана, раздался протяжный «пшик», а затем мужчина заорал и рухнул на колени, вцепившись в собственное лицо.