Текст книги "Я выхожу замуж (СИ)"
Автор книги: Элен Вольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Сейчас Бри выглядела очень сексуально и по-домашнему. Возбуждение нахлынуло мгновенно, стоило лишь прикоснуться к упругим бедрам и слегка надавить на спину, заставляя прогнуться.
– Что...
– Тсс... – Он погладил нежную кожу ягодиц и потянул трусики вниз. – Если ты против, лучше скажи сейчас.
Она промолчала, и Джейсон оценил это как приглашение, требующее немедленного визита…
Через несколько минут он застегнул молнию на джинсах и открыл холодильник, чтобы взять пиво. Бри продолжала резать салат, и лишь ее неровное дыхание говорило о том, что произошло между ними.
– Ты голоден? – спокойно спросила она спустя какое-то время.
– Да, – его голос звучал равнодушно.
То, что случилось, не имело значения. Они оба это знали.
Глава 9
Томас Грей встретил Новый год в компании бутылки текилы и коробки с китайской едой. То есть, в гордом одиночестве. Трусливая Сэм забрала свои вещи, пока его не было дома – наверняка караулила где-нибудь поблизости – и свалила в неизвестном направлении. Даже записки не оставила. «Скатертью дорожка», – мрачно подумал Грей, подъезжая к офису второго января. Занять себя работой было бы прекрасно, при условии, что никто не станет отвлекать. Но это невозможно, потому что Марта, его секретарь, принесет какой-нибудь ужасный пирог, который ему придется есть под ее рассказы о прелестной внучке и расспросы о том, как он с «очаровательной Самантой» провел этот идиотский праздник. У этой женщины отшибло чувство такта еще при рождении, но он ее по-своему любил, поэтому не хотел врать лишний раз.
Том прошел через турникет, кивнув охранникам, и направился к лифтам, улыбаясь и бормоча приветствия по пути. В их здании находилось еще несколько офисов, но, по сути, все они в той или иной степени принадлежали «Сандерс Корпорейшн», чей полновластный владелец занимал весь верхний этаж. Томми резко развернулся и двинулся к личному лифту Дэвида. Если и можно где найти уединения, то только в кабинете босса. Босса, который еще не скоро выйдет на работу, потому что с такой физиономией появляться в обществе не желательно. Грей подавил злорадную ухмылку, ввел код и вошел в кабину. Воспользовавшись специальным ключом, он прислонился к стене, ожидая, пока лифт вознесет его в святая святых.
Верхний этаж встретил блаженной тишиной. В приемной, украшенной мигающими гирляндами, была только Аманда, деловито просматривающая какие-то документы.
– Доброе утро, – сухо поздоровался Том.
– Доброе утро, мистер Грей. Мистер Сандерс все еще болен?
– Да. Сообщи Марте, что я здесь.
– Непременно. Сварить кофе?
– Отличная мысль, – бросил он, закрывая за собой дверь в кабинет.
Тишина. Грей снял пиджак, ослабил узел галстука и уселся в кресло. С фотографии на столе на него смотрела улыбающаяся Элизабет Сандерс, заключенная в объятия мужа, целующего ее в щеку, на фоне Эйфелевой башни. Семейная идиллия, мать ее. Кто бы знал, что все это разрушится как карточный домик. «Даже не вздумай их подозревать! Он мой муж, а она моя сестра!» А в итоге случилось именно то, о чем он подозревал.
Это было совсем иначе, чем когда-то с Элис. Элис не принадлежала ему, поэтому, когда он застукал ее с боссом, почувствовал лишь досаду и задетое самолюбие. Черная пантера выбрала Дэвида, который на тот момент был свободен. Но Сэм... Сэм он считал своей, любил ее, хотел сделать своей женой. Все смешалось в какой-то жуткий четырехугольник – родные сестры, лучшие друзья... Томми не собирался быть участником этого дерьма, и не представлял, как будет работать, когда Дэвид вернется к своим обязанностям. Том хотел уволиться после того, как избил своего начальника, но тридцатого утром, спустя несколько часов после скандала, тот позвонил и сухо сообщил, что не будет приезжать в офис какое-то время. Поэтому пришлось отогнать личную жизнь на второй план и сосредоточиться на делах. На самом деле лишь чувство вины заставило Грея вернуться к работе, хотя кому должно быть стыдно, так это Дэвиду.
– Кофе, – произнесла Аманда, войдя без стука, и поставила перед ним чашку.
– Какой план на сегодня? – спросил Томми, вдыхая крепкий аромат напитка.
– Совещание в одиннадцать, две встречи, одна презентация и интервью во время ланча, – перед ним лег лист с запланированным графиком работы.
Он вычеркнул интервью и одну из деловых встреч, потому что те требовали непосредственного присутствия Дэвида, и протянул бумагу обратно.
– Отмени это и это, с остальным я справлюсь.
– Все необходимые документы я вам уже отправила. – Аманда знала, что в отличие от Дэвида, который предпочитал шелестеть бумажками и чиркать ручкой, Грей любил работать с электронной документацией.
Эта женщина была незаменимой, и Томми почти спокойно закрывал глаза на то, что когда-то и она была любовницей босса. Хренов сукин сын! Куда ни плюнь, везде его бабы. Теперь и Сэм в их числе.
– Спасибо. В ближайший час я занят. И для Марты тоже.
– Что насчет мисс Кросс?
– И для нее, – выдавил он, чувствуя, как кофе становится нестерпимо горьким.
Аманда больше не стала задавать лишних вопросов и вышла. Грей остался один.
***
Миа тихо постучала в комнату Дэвида и Лиззи, вернее с недавних пор комнату только Лиззи, и вошла. Девушка лежала на кровати на животе, подперев голову руками, и смотрела на дочь, неловко теребящую погремушку. Миа проглотила вопрос о самочувствии подруги, вспомнив о просьбе не спрашивать о таком, и молча села рядом.
– Мама и Люк поедут в аэропорт через несколько часов.
– Знаю, – последовал краткий ответ.
– Я провожу их, а потом тоже уеду. Вещи я уже собрала.
– Миа! – Лиззи развернулась и посмотрела ей в глаза. – Ты же знаешь, вас никто не выгоняет.
– Прекрати. Я уже давно нашла чудесную квартирку в Сохо, пора начинать самостоятельную жизнь. Франсуа пока поживет со мной, все будет нормально.
Миа действительно хотела начать жить самостоятельно, к тому же брата давно пора было оставить с женой наедине.
– Может, ты все-таки останешься еще на какое-то время? – жалобно спросила Лиз.
– Думаешь, это спасет тебя?
– Мне страшно...
– Чего ты боишься? Остаться с ним один на один?
– Да, – выдавила подруга.
– Вы достаточно избегали друг друга. Вам нужно поговорить.
– Я не хочу с ним разговаривать. – Лиззи отвернулась и снова сунула дочери упавшую погремушку.
– Лиззи, он раскаивается.
– Мне плевать на его раскаянье.
– Ты слишком жестока. Это был лишь один поцелуй. Они оба были пьяны. Он смог вовремя остановиться.
Девушка закрыла уши и помотала головой, не желая слушать. Миа рассмеялась над детской выходкой и ущипнула ее за плечо.
– Не хочешь слушать меня, значит сегодня вечером выслушаешь его. Тебе придется сделать это. И не говори, что ты его не любишь.
– Я его ненавижу.
– Вот и скажешь ему это в лицо.
– Я уже говорила. Он не слушает.
– Он любит тебя.
Лиззи промолчала. Мэри Энн снова уронила погремушку и нетерпеливо замахала ручками, требуя свой трофей обратно. Миа сунула в маленькую ручку палец, который тут же попал в плен, стиснутый влажной ладошкой. Малышка издала победный звук и потянула новую находку в рот.
– Ну нет, милая, – проворковала она, аккуратно высвобождая свой палец. – Нельзя есть чужие пальцы.
Мэри Энн снова занялась своей игрушкой и довольно улыбнулась беззубым ртом, когда колокольчики внутри зазвенели, стукаясь друг о друга.
– Неужели у меня скоро тоже будет такое чудо, – пробормотала Миа.
– Да, – просто ответила Лиззи. – Это ведь прекрасно.
– Лиз, – начала Миа, пытаясь подобрать слова. – Скажи... Что ты почувствовала, когда узнала о своей беременности?
Девушка задумалась.
– Смятение. Я была в смятении. Страх, неизвестность, чувство, что отныне все изменится навсегда. Ребенок – это ведь большая ответственность, а я была не уверена в своих силах, смущена, сбита с толку.
– А потом?
– Потом? – она вздохнула. – Потом ко мне вернулся Дэвид и дал мне все, чего мне так не хватало. Чувство защищенности, уверенность в завтрашнем дне, ощущение правильности происходящего.
«Билли мне этого точно не даст», – подумала Миа. Стало быть, ее ждет участь матери одиночки – не такая уж редкость в современном мире, но доля обидного в этом была. Будет не с кем разделить все радости и трудности беременности, не с кем любоваться первой улыбкой, первым зубиком, первыми шагами малыша. Лишь ей одной придется вставать по ночам, делать покупки, выбирать няню, доктора, школу... Нет, так далеко заходить не стоило. Возможно, когда ее первый ребенок пойдет в школу, у нее будет муж и еще парочка ребятишек. Жизнь так не предсказуема.
Она обняла подругу, пожелав удачи на прощание, от души надеясь, что Дэвиду удастся вернуть мир в семью, и вышла из комнаты.
Вид Франсуа, быстрыми шагами направляющегося в ее сторону, слегка сбил ее с толку. Миа еще никогда не видела его таким взволнованным, решительным и растерянным одновременно. Сейчас ее Франсуа – всегда спокойный, уверенный в себе, никогда не теряющий оптимизма – представлял собой сплошной комок нервов. Она знала, что произойдет в ближайшую минуту. Он скажет, что не может остаться, что уезжает, что она может навещать его в Париже в любое время. Это будут правильные, красивые слова... Но с этого момента их былой дружбе придет конец, потому что пропасть, лежащая между ними, отныне станет непреодолима. Франсуа свободный творческий человек, а она уже скована совсем другими обязательствами и материнским долгом. Богемная жизнь больше не для нее, но он имел право освободиться от балласта.
Миа собрала всю волю в кулак, чтобы встретиться с реальностью лицом к лицу, и ничем не выдать ту боль, что испытывала. Но жизнь, действительно, оказалась непредсказуема...
***
Она видела его в разных состояниях – пьяного, трезвого, больного, влюбленного до беспамятства, разбитого, счастливого и несчастного. Но всегда была рядом. Он знал, что она единственная, кто будет с ним и за него до конца дней, примет любым, поймет, утешит, разделит любую участь, не попросив ничего взамен. Так было уже несколько лет, и так будет всегда. Ближе и роднее ее нет никого. Франсуа понимал, что может сделать ее счастливой, знал, что должен сделать это.
Их жизнь переплелась с самой первой минуты знакомства. Он помнил ее ломаный французский, помнил легкость, с которой она умела смеяться над собой, помнил все ее взлеты и падения в Париже. Миа была стремительной во всем, яркой, словно вспышка огня, воздушной, как бабочка, порхающая в потоке ветра. Париж принял ее с распростертыми объятиями, потому что она была просто создана для него – романтичная, утонченная в своей простоте, впитывающая в себя все, как губка. Франсуа стал ее проводником, защищая от порока, скрывающегося в узких улочках, уберегая от фальши, царящей в богемном мире, развенчивая мифы и открывая секреты. Но ему никогда не было скучно или неуютно, потому что она была полна открытий. Но теперь в их жизни случился переломный момент, и от него зависит, что будет дальше.
Он ходил из угла в угол, размышляя над правильностью своего решения, придумывая все новые и новые аргументы, стараясь не обращать внимания на один единственный жирный минус – он гей. В Париже его ждал новый друг, Николас, но теперь все казалось таким далеким и нереальным. В ту ночь звонок Мии застал его в постели с Николасом, и когда она сказала, что беременна, он уже подсознательно принял решение. Франсуа до утра пролежал без сна, рассеянно перебирая мягкие кудри любовника, но мысли его были далеко – с зеленоглазой девушкой, умеющей смеяться, как никто другой. Словно звенящие хрустальные колокольчики.
Счастливый смех – это было первое, что он услышал, сделав ей предложение. Она повисла на его шее и начала быстро говорить:
– Ничего не говори, я понимаю, для чего ты делаешь это. Ты знаешь, как я люблю тебя, знаешь, что ты для меня важнее всех. Я не буду лезть в твою личную жизнь, не буду надеяться, что ты изменишься. Но обещаю, я буду тебе чудесной женой! О, милый, это будет восхитительно! Мы будем жить вместе, будем семьей!
– Так это значит да? – сумел вставить он.
– Конечно да! Тысячу раз да! Я стану мадам Андре! Твои родители будут в восторге! И Кристина тоже! Не знаю, как Дэвид, но мне все равно! Мы ведь прекрасная пара, а мой ребенок... – она осеклась. – Что скажут твои родители, когда узнают?
– Они будут рады внуку.
– Нет… Это ведь не их внук. Так нельзя, – ее глаза наполнились слезами, – это обман. Я не могу.
– Послушай. – Франсуа обхватил ее лицо ладонями. – Им не нужно знать, чей это ребенок. Даже если они узнают, это не их дело. Я хочу стать твоим мужем и отцом твоему малышу. – «Боже, пусть это будет правдой».
– Ты уверен?
– Да. – На самом деле он все еще не чувствовал твердой уверенности. – Я уверен.
Она обвила его шею руками и начала покрывать поцелуями нос, губы, подбородок.
– Люблю, люблю, люблю тебя! Ты не пожалеешь, милый, клянусь! Я буду самой лучшей женой гея в мире! Самой ненавязчивой и заботливой!
– Так заботливой или ненавязчивой?
– Глупый! Я буду совмещать и то, и другое! Лучшие жены только так и делают.
– Я еще не знаю ни одной.
– Скоро узнаешь!
Он рассмеялся. Как же мало нужно, чтобы вернуть ее в прежнее состояние. С другой стороны, это не так уж мало. Жениться на женщине, когда во Франции уже разрешены однополые браки... Его родители точно будут в восторге. Спустя пять минут он освободился от ее объятий и пошел собирать вещи.
Когда чемоданы были собраны, оставалось только одно незаконченное дело. Франсуа долго ходил по комнате, размышляя над ее словами о том, что она не будет лезть в его личную жизнь. Значило ли это, что отношения с Николасом можно сохранить? Что-то подсказывало, что подобные вещи нужно отложить на неопределенный период. Хотя бы до родов. И только потом начинать встречаться с парнями, и так, чтобы Миа знала об этом как можно меньше. Боже, что же он натворил! Сможет ли он до конца дней своих вести двойную жизнь? Это ведь абсурд! Но решение принято, и идти на попятный не было смысла, поэтому Франсуа позвонил.
– Привет, Николас.
– Привет, – сухо прозвучало в ответ.
– Мне нужно сказать тебе...
– Я уже понял, можешь не продолжать. Мы расстаемся. Просто скажи, почему? Что тебя не устраивало?
Франсуа взъерошил непослушные волосы и сел. Отвечать было трудно.
– Я женюсь.
– Прости, я что-то не так понял? Значит, ты провел праздники со своим женихом, а я был лишь легкой предсвадебной интрижкой? – голос Ника дрожал.
– Нет. Я женюсь на Мии. Ты помнишь, я рассказывал тебе о ней.
– Какого хрена? – возмутился парень. – Ты не говорил, что играешь за обе команды!
Франсуа уже открыл рот, чтобы опровергнуть слова Николаса, но передумал. Какой смысл переубеждать его? Лучше оставить все как есть, иначе придется слишком многое объяснять, включая подробности личной жизни Мии. Не просто его подруги, а Мии Сандерс, грязное белье которой не должно касаться чужих ушей.
– Извини. Да, я бисексуал, и я решил, что настало время пожить традиционным способом.
Франсуа вежливо слушал шквал обвинений и оскорблений, обрушившихся на его бедную голову, примерно две минуты, а потом просто еще раз извинился и отключился. После такого потока грязи чувства к Нику сразу угасли. Что ж, это и к лучшему...
Глава 10
– Сэр... – Аманда замялась. – Мистер Грей сказал... что он занят.
Дэвид на секунду потерял дар речи. Несколько минут назад он вызвал свое зама к себе в кабинет, что делал неоднократно за последние несколько лет, и впервые получил отказ. Никто из подчиненных никогда не смел ссылаться на занятость, даже Томми, несмотря на то что является его правой рукой и лучшим другом. Оказывается, все бывает в первый раз...
– А он не сказал, чем именно занят? – сухо осведомился Дэвид.
– Хм... Нет... У меня тут документ, требующий вашего одобрения, занести сейчас или позже?
– Сейчас, – он тут же прервал связь.
Какой же он тупой! Его секретарь и то быстрее сообразила, что такие вещи не обсуждаются по интеркому.
Через несколько секунд Аманда невозмутимо прошествовала в кабинет, для вида держа в руках какую-то папку, грациозно устроилась на диване, закинув ногу на ногу, и только потом сбросила деловую маску.
– Значит, это Грей тебя так отделал, – констатировала она. – Так и знала.
Девушка смотрела ему прямо в лицо, и Дэвид знал, что она видит – свежий шрам на брови, швы сняли только вчера, и пару пожелтевших синяков под глазами. Остальное скрыто под одеждой, включая неопределенного цвета синяк на все еще ноющих ребрах.
Это был его первый рабочий день в новом году. По настоянию доктора Сэндлера он бы мог остаться дома еще на пару дней, но больше не хотел терпеть. Дэвид приехал в офис ради одной цели – поговорить с Томми. Но тот, видимо, не разделял подобного интереса.
– Что он сказал?
– Он сказал, что... – она хмыкнула. – Он велел передать, чтобы ты оторвал свою жопу от кресла, в котором сидишь, и сам пришел в его кабинет, если тебе так хочется.
Дэвид улыбнулся. Все оказалось не так уж плохо. Томми не умер с горя, не уволился, не послал его на хрен, а всего лишь пояснил, что тот, кто виновен, должен прийти сам. Что ж, ему будет совсем не трудно.
– Дэв, что ты натворил? Это случайно не связано с сестрицей твоей жены? – поинтересовалась Аманда.
– С чего ты взяла?
– Последние дни он впадает в бешенство при одном упоминании о ней. Марта имела неосторожность пригласить его и «милую Саманту» на какой-то благотворительный ужин, устраиваемый ее дочерью, – она закатила глаза. – В общем, он так разорался на эту цербершу, что она два дня угрожала ему увольнением. Какая жалость, что не уволилась.
– Я не знаю, что там у него с Сэм, – соврал Дэвид. – Их проблемы меня не касаются.
– Как скажешь, – судя по ее виду, она не поверила. – А как насчет твоей жены?
– Что ты имеешь в виду? – он насторожился.
– Пару дней назад я позвонила тебе домой, хотела осведомиться о твоем здоровье. Твоя жена была очень мила до тех пор, пока я не представилась. Пожалуйста, только не говори, что она все знает.
– Черт! – Дэвид уронил голову на стол.
Только этого не хватало! Лиззи не знала, что он снова взял Аманду на работу несколько недель назад. Обстановка в его доме и так была невозможной.
Лиззи была холодна как лед, и все так же не хотела с ним разговаривать. Возможно, ему лишь показалось, что она начала слегка оттаивать, пряча улыбку, когда он ворковал с Мэри Энн или пытался шутить за столом, но в любом случае звонок Аманды окончательно все разрушил. Потому что последние два дня она вообще не выходила из спальни, если только в детскую.
– Мэнди, – позвал Дэвид, не поднимая головы.
– Да?
– Исчезни, пока я тебя не уволил в порыве.
– Слушаюсь и повинуюсь.
Аманда встала с дивана и пошла в сторону дверей, бормоча себе под нос, что все мужики идиоты. Дэвид мысленно согласился. Он еще тот идиот. Идиот, который думал, что все его проблемы решатся в кабинете психоаналитика. На самом же деле отголоски прошлых ошибок все еще причиняли боль. Но не ему, а его близким. Кретин озабоченный!
Желание залить в себя пол-литра виски не было неожиданностью. Желание оттрахать кого-нибудь – тоже. Но теперь он умел адекватно оценивать свои желания и контролировать их. Поэтому ни того, ни другого он делать не будет. От этой твердой мысли Дэвид слегка воспрянул духом. Он уже давно не маленький избалованный мальчик, который делает все, что ему вздумается, и не получает за это наказания. Он взрослый мужчина, муж, отец, глава «Сандерс Корпорейшн». Так какого хрена он наматывает сопли на кулак и ждет, когда ситуация разрешится без потерь для его кретинского эго?! Пора исправлять собственные ошибки. Дэвид решил, что начнет с разговора с Греем. И уже «оторвал свою жопу от кресла», когда Аманда нарушила все планы.
– К вам Стив Купер, по личному вопросу.
– Пусть войдет.
Дэвид помрачнел, глядя, как вошедший начальник службы безопасности кладет на его стол черную папку. Это не предвещало ничего хорошего, поэтому открывать ее не хотелось.
– Говори, – бросил он, зная, что приглашать Купера присесть нет смысла – все равно будет стоять как столб у стола.
– Как вы и просили, мы сле... Присматривали за вашей женой во время ее поездок по городу. За эти дни она встречалась только с одним человеком. Дважды. Вся информация в отчете.
Купер невозмутимо смотрел перед собой.
– Продолжай.
Дэвид пытался контролировать свои эмоции, и это почти получалось. Он действительно несколько дней назад попросил службу безопасности присмотреть за Лиззи, потому что заметил, что она начала периодически пропадать на несколько часов со своим байком. Это не было ревностью, он просто переживал за нее, а еще подозревал, что она встречается с адвокатом, но никак не ожидал, что получит такую информацию.
– Джейсон Кларк. Тридцать четыре года. Не женат. Владеет клиникой пластической хирургии вместе со своим...
– Моя жена решила сделать пластическую операцию? – удивился Дэвид.
– Не думаю, сэр. Они встречались не в клинике. Встречи носили скорее... дружеский характер.
– Вы можете идти.
Начальник службы безопасности молча покинул кабинет.
Дэвид долго смотрел на папку, прежде чем открыть ее. С фотографии на первой странице на него смотрел молодой широкоплечий мужчина. Светлые волосы, голубые глаза, прямой нос, четко очерченный подбородок.
– Какого хера тебе надо от моей жены? – пробормотал Дэвид, бегло просматривая личные данные парня.
Тридцать четыре года, холост, успешен, недавно расстался с девушкой...
Следующая страница произвела эффект удара под дых. Отчет об их встречах. И фотографии, на которых Лиззи, его жена, Элизабет Сандерс, весело проводит время в компании этого самого пластического хирурга. И она смеется, черт возьми! А этот мужик имеет наглость прикасаться к ее руке! И трогать ее волосы! И с наглой улыбкой лезть вилкой в ее тарелку! И вообще, бл..дь, находиться рядом с ней!
– Да хрен тебе, а не Лиззи! – заорал Дэвид, яростно сминая снимок, на котором Кларк кидает снежок в его жену. – Не получишь!
О да! Вот теперь он почти почувствовал то, что, должно быть, чувствовала она. Это была лишь малая толика тех эмоций, но давала возможность в полной мере представить, что бы случилось, если бы Лиззи изменила ему. Да он бы убил! «А кто сказал, что она уже не сделала этого?» – мелькнула в голове подозрительная мысль. Дэвид зарычал и жадно уставился в отчет. Пиццерия, прогулка в Центральном парке, кофе в Старбаксе – в целом, ничего страшного. Еще есть время принять меры. Но сначала Томас Грей.
***
Прошла уже чертова куча времени, а его босс все не шел.
– Трусливая задница, – пробормотал Грей, чувствуя досаду.
Он не скрывал от самого себя, что ждет появления Дэвида. Ему хотелось сказать тому в лицо все, что он о нем думает.
Он потерял все! Без Сэм жизнь превратилась в тоскливое дерьмо. Это было даже хуже того, как он жил до встречи с ней. Потому что тогда не знал, что значит любить. Что значит заботиться о ком-то. Что значит строить планы на будущее. Теперь все рухнуло. Эта маленькая стерва имела наглость позвонить вчера и спросить, в порядке ли он. В порядке ли он?! Конечно, Грей ответил, что в порядке, и положил трубку. Но он был ни хрена не в порядке!
Том стукнулся головой о стол. Потом еще раз. И еще.
Дэвид Сандерс умудрился появиться неожиданно, именно тогда, когда его перестали ждать.
– Мне еще понадобятся твои мозги, Томми, – сказал он, захлопывая за собой дверь.
– Ты уже их трахнул. – Грей невозмутимо откинулся на спинку кресла. – Нетронутой осталась только моя задница, но это вряд ли. Уж хотя бы за свою задницу я могу поручиться.
Дэвид оценил намек и виновато уставился в пол. Том не собирался идти на уступки, подавив чувство стыда при виде лица бывшего друга. Прошло почти две недели с тех пор, как он его разукрасил, но следы еще остались. Шрам на брови, видимо, больше никуда не денется.
«Отлично, будет служить хорошим напоминанием о предательстве».
– Могу я присесть? – не выдержал Дэвид.
– Ты здесь босс, – Том безразлично пожал плечами.
– Я пришел не как твой босс, а как друг.
– У меня нет друзей, – равнодушно ответил он.
– Ты ошибаешься, – парировал Дэвид.
– Не думаю.
– Я хочу поговорить.
– Говори.
Повисла неловкая пауза, которую они, не выдержав в итоге, нарушили одновременно:
– Томми, мать твою!
– Иди на хрен, Сандерс!
Оба снова заткнулись. Том открыл рот, чтобы сказать пару ласковых, но снова закрыл, заметив, как Дэвид делает вдох, чтобы начать говорить. Дэвид, видимо, сделал те же выводы и промолчал. Ситуация превращалась в фарс.
Тишина длилась недолго и снова была нарушена синхронно:
– Я хочу сказать...
– Да скажешь ты уже или...
«Да что за идиотизм!»
Но на этом все не закончилось. Грей почувствовал, что у него начинается истерика, когда в очередной раз заговорил, в последний момент заметив, что его босс тоже говорит.
– Или говори, или проваливай!
– Я пришел, чтобы... Да, бл..дь, заткнешься ты уже?! – взорвался Дэвид, перехватив, наконец, пальму первенства. – Я пытаюсь извиниться!
– Засунь себе в задницу свои извинения! – Том вскочил, опрокинув ноутбук.
– Думаешь, мне легко? Думаешь, я этого хотел? Это вышло случайно!
– Да мне плевать, легко ли тебе! Ты гребаный сукин сын, который думает только о себе! Тебе мало было Лиззи, да? Как всегда, тебе нужно больше! – он уже не обращал внимания, что кричит. – У тебя есть все! Семья, жена, ребенок! А у меня – ничего! Только Сэм, которую ты чуть не трахнул в библиотеке! Теперь и ее нет! Нет, ясно тебе?! Куча баб была к твоим услугам, но ты выбрал именно ее! Так что иди ты нах..й со своими извинениями! Пошел вон из моего кабинета! Убирайся к чертовой матери из моей жизни! Исчезни, пока я тебя не прикончил!
Он понял, что выдохся, и сел, пытаясь отдышаться.
– Ты прав, Томми, – безжизненным голосом произнес Дэвид. – Ты чертовски прав. Прости, мне очень жаль. Мне, правда, жаль, что так вышло. Я клянусь, я этого не хотел. Просто мы...
– Заткнись и убирайся отсюда, – повторил Грей.
Его босс помялся несколько секунд, а затем молча покинул кабинет.
Том выдохнул и закрыл глаза. Было больно.
Почему? Почему ему так не везет в этой жизни?! Он всегда старался быть хорошим человеком, верным другом, ответственным замом, заботливым парнем для Сэм. Так почему, черт подери, он получил в ответ только нож в спину?! В отличие от Дэвида, который всегда вытворял все, что душе угодно, но в итоге собирал все ценные призы. Любимец фортуны, счастливчик, удачливый сукин сын! Да он уже родился с золотой ложкой во рту, как чертов принц! А ему, Томасу Грею, всего приходилось добиваться самому. Искать себе места под солнцем в этом сумасшедшем мире. Скрывать свое одиночество за веселыми шутками. Возвращаться в пустой дом, мечтая когда-нибудь наполнить его детским смехом.
Он вздрогнул, когда его плеча коснулась чья-то рука.
– Мистер Грей, это не мое дело, – тихо сказала Марта, – но вы должны знать, что я всецело на вашей стороне.
Грей с сожалением вспомнил, что в его кабинете нет звукоизоляции.
– Марта, сейчас не время.
– Я только хотела извиниться, что вела себя так в последние дни, – сочувственно произнесла женщина. – Если бы я знала, что вам так трудно приходится.
Она вздохнула и потрепала его по плечу. Тому показалось, что он сейчас расплачется. Единственным человеком, проявляющим к нему участие, оказалась его пожилая помощница. Это было слегка унизительно, но в то же время он почувствовал благодарность.
– Ну-ну, сделаю-ка я вам кофе с капелькой бренди.
– Марта, ты же знаешь, я не пью на работе.
– На вашем месте я бы уже давно запила, – она фыркнула. – А капля бренди еще никому не вредила. Сразу станет легче.
Когда дверь за женщиной закрылась, Том не знал, смеяться ему или плакать. Еще не известно, что лучше – терпеть вздорную Марту или ее заботливую версию. С сегодняшнего дня его ждут вздохи, сочувственные взгляды и домашние пироги. И он не удивится, если в следующий визит Дэвида, при условии, что таковой случится, она ласково предложит ему кофе с щедрой дозой слабительного. Содрогнувшись, Грей усмехнулся. Теперь он почти хотел, чтобы Дэвид вернулся.
