Текст книги "Под музыку любви"

Автор книги: Элен Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

21

Ребекка провела остаток дня в каком-то трансе. Нет, никто не заметил ее состояния. Ни Линда, которая и так особой наблюдательностью не отличалась, ни чересчур наблюдательная миссис Корнуэл.

Ребекка шутила, разговаривала, делала модные стрижки клиентам. Она решила не думать о том, что произошло сегодня днем в парикмахерской.

Она собиралась подумать об этом ночью. Ведь ночь, собственно, и дана человеку для того, чтобы отступила вся дневная суета и человек наконец-то остался наедине со своими чувствами.

Шла только вторая неделя, как известный режиссер Монтгомери Холден со своей съемочной группой появился в этом городе. А у Ребекки вся жизнь пошла наперекосяк.

Она уже давно смирилась с тем, что она другой человек, ее жизнь не связана с кино и она не вышла замуж по любви. Любой человек на этой планете проживает энное количество жизней, этим здесь никого не удивишь.

Все расстаются, переезжают с места на место, встречают новых людей и стараются забыть о своем прошлом навсегда. Каждые новые отношения, встречи и события поворачивают жизнь человека совсем в другую сторону.

Внешнее благополучие зависит от внутреннего состояния, а с этим у Ребекки было все нормально. Она была сильной личностью, и ей было не впервой начинать все заново.

Счастье человека должно быть перманентным состоянием и не должно зависеть от внешних факторов. Счастье не должно зависеть от места жительства, работы или окружающих людей.

Мир прекрасен – только лишь это обстоятельство берется за основу человеческого счастья. А количество друзей, интересных событий, хорошая или не очень работа и так далее – это только лишь второстепенные составляющие.

Все города, маленькие и большие, скудная или богатая растительность – все места на планете прекрасны, люди – добры, а происходящие события – неожиданны и интересны. Откуда человек может знать, была бы его жизнь гораздо лучше, если бы все сложилось как-то по-другому?

Поэтому надо принимать все, что происходит, как самое лучшее, что жизнь может нам дать, и верить, что это самый желанный для нас вариант. Ребекка давно открыла эти уроки, и это давало ей ощущения спокойствия и умиротворения.

Но сейчас все основы ее спокойствия были под угрозой слома, стройная система взглядов покосилась, а в душе царили хаос и разброд.

На другом конце города съемочный день прошел замечательно, в график сегодняшнего дня съемочная группа уложилась. Роберт Фонтейн выпил несколько галлонов коктейля, поэтому впервые отказался от ужина.

Он поднялся в гостиничный номер к Аманде Стайгер и нашел ее в ужасном состоянии. Аманда плакала в подушку и отказывалась обсуждать причину своего состояния.

У Джулии Роджерс, наоборот, все было просто замечательно. Она надела свое лучшее платье и накрыла на двоих маленький интерьерный столик в своем гостиничном номере.

И, чтобы Монтгомери Холден никуда от нее не делся, она лично караулила, пока он не закончил небольшое совещание со своими помощниками по поводу завтрашнего дня. А потом с таинственной улыбкой взяла его под руку и привела к себе в номер.

Монтгомери Холден не успел покинуть гостиницу и отправиться по своим делам на другой конец города, поэтому он был в неважном настроении. Он немного поворчал, что ему нужно идти к себе, принять душ и отдохнуть, но Джулия Роджерс была не из тех, кто сворачивал с намеченного плана.

– Мы зайдем ко мне только на пару глотков шампанского, – сладко улыбаясь, сказала она Монтгомери Холдену, – а потом ты будешь свободен как ветер.

Монтгомери Холден не мог отказать своему продюсеру, а поэтому очень надеялся, что дело только этими двумя глотками и ограничится. Джулия обычно пыталась устроить долгие посиделки с попытками всевозможных откровений и намеков на свою нелегкую женскую долю.

Вот уже столько лет Монтгомери Холден легко уходил от таких откровений. Он переводил разговоры в другое русло и патологически не замечал долгих и грустных взглядов Джулии Роджерс.

Отношения режиссер – продюсер с этой женщиной еще куда ни шло, как продюсеры Джулия и Питер Роджерсы его вполне устраивали. Но других отношений между ним и Джулией просто и быть не могло.

– Хорошо, – со вздохом сказал Монтгомери Холден, – я зайду только на пару глотков шампанского, а потом у меня и правда слишком много дел.

В гостиничном номере Джулии была достаточно интимная обстановка, горели свечи.

– Люблю романтику в любых обстоятельствах, – сказала Джулия Роджерс.

Монтгомери Холден равнодушно повел бровью.

– Садись в это кресло, поближе к столику, – улыбалась Джулия.

Монтгомери сел в кресло. Хоть бы еще кого-нибудь сейчас сюда принесло, подумал он, а лучше всего Роберта или Аманду.

Роберт Фонтейн и Аманда Стайгер уже не раз вытягивали Монтгомери из всевозможных неоднозначных ситуаций с Джулией Роджерс. И очень много раз они просили его не связываться с этой женщиной вообще.

Монтгомери Холден и сам это прекрасно понимал, хотя ему было немного жаль Джулию Роджерс. Сильная и волевая женщина, а понастроила себе воздушных замков, как молодая наивная девушка.

Монтгомери Холден знал, что у них давно разные пути, но этот фильм нужно было снять. Так получилось, что у него временно не было работы и он подписал этот контракт с одной киностудией.

Джулия Роджерс вытащила из ведерка со льдом бутылку шампанского. Слегка протерла салфеткой капли воды и протянула бутылку Монтгомери.

– Не будем говорить о работе, – предложила Джулия Роджерс, – забудем о делах.

– Как скажешь, – ответил Монтгомери.

Он стал разворачивать фольгу на горлышке. Джулия тем временем отошла к шкафчику за бокалами.

Там она незаметно насыпала в один из бокалов снотворное. Мысленно помолилась и попросила помощи у высших сил. С обворожительной улыбкой повернулась к Монтгомери.

Чего у Джулии, конечно, было не отнять, так это шарма богатой женщины, которая всегда знает, что она хочет, и идет к своей цели, сметая все препятствия на своем пути. Монтгомери ждал, когда она подойдет к столу, и не открывал шампанское.

Джулия подошла поближе к Монтгомери, пристально глядя ему в глаза. Крепко держала в руках оба бокала, закрывая таким образом порошок на дне одного из них.

Монтгомери открыл бутылку, пробка выстрелила в потолок, Джулия Роджерс кокетливо ахнула. Монтгомери Холден налил шампанское в бокалы.

– Ну, – сказала Джулия Роджерс, – за успех.

И протянула один бокал Монтгомери Холдену. Он взял этот бокал.

– За успех, – сказал Монтгомери.

Один бокал, и на сегодняшний вечер я свободен, подумал Монтгомери Холден. Вряд ли она еще что-нибудь сегодня придумает, чтобы удержать меня. Все дела по работе утрясены, в график съемок вписывались идеально, финансовых проблем не было.

Это будет мой звездный час, думала Джулия Роджерс, я ждала этого момента десять лет, но этот человек стоит того, чтобы его ждать.

Они слегка чокнулись. В номере было прохладно от кондиционера, горели свечи, за окном уже совсем стемнело.

Монтгомери Холден поднес свой бокал к губам. Джулия Роджерс улыбалась, давно она не была так счастлива.

Она пристально смотрела ему в глаза. Он тоже не отрывал от нее взгляда. Думали эти два таких разных человека, как обычно, каждый о своем.

И тут случилось то, что обычно и случается со всеми плохими людьми, когда они задумывают что-то особенно плохое. Высшие силы наконец очухались и решили малость подкорректировать сию картину, за которой они некоторое время возмущенно наблюдали.

Для начала они заслали в этот гостиничный номер Роберта Фонтейна. Роберт ввалился в гостиничный номер Джулии Роджерс как раз в тот момент, когда Монтгомери Холден уже поднес свой бокал ко рту.

– Монти, я тебя везде ищу, – воскликнул Роберт, – я так и знал, что найду тебя здесь!

Джулию Роджерс при виде Роберта Фонтейна всю перекосило от возмущения.

– Роберт, а твои дела не могли бы подождать до утра? – спросила она с вежливой улыбкой, мечтая пристрелить Роберта Фонтейна.

– Конечно нет, – сказал Роберт Фонтейн. – Стал бы я искать Монти в такой час по всей гостинице!

Монтгомери Холден опустил руку с бокалом. Джулии Роджерс захотелось взвыть на всю гостиницу.

– Что случилось? – спросил Монтгомери.

Он незаметно облегченно вздохнул. У него наконец-то появился повод удрать отсюда.

– У нас большая, большая проблема, Монти, выручай, – сказал Роберт Фонтейн.

Он подошел к Монтгомери Холдену и увидел у него в руках бокал с холодным шампанским.

– О, – сказал Роберт, – холодное шампанское!

И Роберт Фонтейн протянул руку, взял у Монтгомери его бокал и залпом выпил. Видимо, у него и правда появилась большая проблема.

Джулия Роджерс широко открыла глаза и не могла ни слова сказать от ужаса.

– Ой, – растерянно сказал Роберт Фонтейн, – кажется, я твое шампанское выпил.

Монтгомери Холден еле сдерживал смех.

– Что у тебя случилось? – спросил он у Роберта Фонтейна.

Напротив них стояла Джулия Роджерс и готова была просто лопнуть от злости. Хорошо, что ни Роберт, ни Монтгомери на нее не смотрели, а то бы они сейчас очень удивились выражению ее лица.

– Аманда, – печально сказал Роберт Фонтейн.

– Что Аманда? – нахмурился Монтгомери.

Роберт развел руками.

– Аманда плачет, – сказал он.

– Что?! – заорала Джулия Роджерс. – Аманда плачет?! И все?! И ты не мог сам с этим разобраться?!

Монтгомери Холден и Роберт Фонтейн немного удивленно посмотрели на Джулию. Слишком уж много злости сейчас было в ее голосе. Они, конечно, всегда знали, что у нее крутой нрав, но обычно она старалась вести себя более прилично.

Роберт Фонтейн тем временем рассеянно сел в свободное кресло.

– Я уже устал ее успокаивать, – сказал Роберт, – я больше не могу.

– Но при чем здесь мы? – свирепо сказала ему Джулия Роджерс.

Но уже было совсем поздно.

– Да, ты пока посиди, – сказал Роберту Монтгомери Холден, – а я пойду и узнаю, что с Амандой.

И вышел из гостиничного номера! Джулия даже не успела задержать его. Она закрыла глаза и еле сдержала стон отчаяния.

Поднесла к губам свой бокал и залпом его выпила. Стала вспоминать, куда она поставила свой любимый спасительный коньяк. Сейчас ей понадобилась бы очень внушительная порция, чтобы хоть немного прийти в себя.

Прийти в себя Джулии Роджерс ей все-таки пришлось и без коньяка. Потому что в гостиничном номере вдруг послышался громкий храп. Джулия в шоке открыла глаза.

Прямо перед ней в кресле спал Роберт Фонтейн. Откинул голову на спинку кресла и храпел.

Что?! Что она скажет, когда сюда вернется Монтгомери? Что она скажет Аманде, когда та наконец-то проплачется и станет искать своего ненаглядного мужа?

Ведь Роберта Фонтейна теперь и пушками не разбудишь! И в таком состоянии он пробудет как минимум часов двенадцать!

Но Джулия Роджерс была сильной и волевой женщиной, и мозги у нее всегда работали как компьютер. Не теряя ни секунды, она позвонила своему шоферу, и, когда тот через пять минут поднялся в ее номер, у Джулии уже были собраны чемоданы.

Да. Сейчас это было единственно правильное решение – бежать отсюда подальше. Когда все забудут об этом неловком сне этого непутевого Роберта Фонтейна и утечет некоторое количество воды, Джулия приедет обратно.

И у нее будет новый план. И план этот будет коварный и окончательный, без единого сучка и задоринки.

Монтгомери Холден честно шел проведать Аманду Стайгер и выяснить, что с ней приключилось, но встретил в безлюдном холле гостиницы скучающую от безделья Сессилию Кейн. Сессилии Кейн было настолько нечего делать, что Монтгомери Холден никак не мог отказать себе в удовольствии занять человека хоть каким-то делом.

– Сессилия, выручай, – сказал он, – а то у меня совершенно нет времени.

Сессилия Кейн заметно оживилась.

– А что случилось? – улыбнулась она.

– Надо проведать Аманду.

– А что с Амандой?

– Она плачет.

– Плачет? – удивилась Сессилия Кейн. – И все?

– А этого мало? – тоже удивился Монтгомери Холден.

– Ох, извини, – совсем растерялась Сессилия, – наверное, дело и правда серьезное, раз Аманда плачет.

А Аманда Стайгер действительно никогда не плакала. Плакать – это не дело для таких роскошных женщин, как Аманда.

– Ты сходи проведай ее, узнай, в чем дело, хорошо? – попросил Монтгомери Холден.

– Конечно, схожу, – согласилась Сессилия.

– Утешь ее там, если нужно, – сказал Монтгомери Холден, – успокой.

– Конечно, успокою.

– А потом пойди к Роберту и расскажи ему, в чем там дело с Амандой.

– А где Роберт?

– Роберт сейчас в номере у Джулии Роджерс, – сказал Монтгомери.

– Хорошо, – кивнула Сессилия.

– А если кто-нибудь будет искать меня, скажи, что я скоро приду, хорошо?

– Хорошо, – кивнула Сессилия.

– Ты меня этим здорово выручишь, – сказал Монтгомери Холден.

И Сессилия направилась в номер к Аманде, а Монтгомери Холден, пока никто не заметил, вышел из гостиницы.

22

К вечеру Ребекка так и не придумала, что ей теперь думать обо всем происходящем с ней в последние дни. Зря она не уехала сразу же, как только высшие силы принесли в этот город Монтгомери Холдена. Зря.

Тогда у нее было побольше силы воли как-то разрулить эту ситуацию. Ну хорошо. Просто бежать от этой ситуации без оглядки.

А сейчас… Запах его волос, близость его тела, сила его рук, его смех, его дыхание – совсем-совсем близко – уже взяли в тиски все ее естество, все ее нерастраченные за эти годы чувства, всю ее невыплаканную грусть.

Как она могла отказаться от присутствия этого человека в своей жизни? Ведь ей не нужен был никто другой. Ей нужен был только он.

И пусть десять лет назад он поступил с ней именно так, как он тогда поступил. Быть может, он давно уже пожалел, что тогда все так получилось и что на первое место он поставил совсем другие интересы. Ведь он тоже до сих пор один. И это неспроста.

Ребекка сидела на своей кровати и не могла двинуться, не могла даже взять и накинуть на себя пару одеял, чтобы согреться в такую жару, когда со стороны окна послышался тихий шорох. Вот кто-то перепрыгнул через забор. Вот подошел к окну.

Тонкое, нежное чувство счастья стало разливаться по всему телу Ребекки. И это чувство не зависело ни от логики, ни от здравого смысла. Только Монтгомери Холден должен обнимать ее и тихо шептать ей на ухо всякие дерзости. Только он и никто другой.

Ребекка взяла себя в руки, встала с кровати и пошла к окну. Но он уже и сам ловко перелез через ее подоконник. В комнате было темно.

Они сделали один шаг и оказались в объятиях друг друга.

Как она соскучилась по его запаху. Как она соскучилась по его сильным рукам. Со вчерашнего вечера соскучилась? Или скучала все прошедшее столетие? Ребекка уже ничего не понимала.

– Счастье мое, – сказал ей Монтгомери Холден, – у вас в городе такая жара, а ты опять замерзла.

Ребекка тихо засмеялась, а Монтгомери нежно-нежно поцеловал ее.

– Я тебя согрею, – тихо сказал он ей на ухо, – тебе придется жаловаться на жару, так я тебя сейчас согрею.

Ребекка обняла его за шею и ничего не хотела говорить. У нее просто сил не было. Он это понял, осторожно взял ее на руки и положил на кровать.

Ближе к утру в комнате действительно было так жарко, что им пришлось перебраться на улицу. Они расстелили на земле большое толстое одеяло и укрылись другим одеялом. На улице был изумительный сладкий ночной воздух.

Забор был сплошной, с улицы их не было видно. Ребекка положила голову на руку Монтгомери, он обнял ее другой рукой.

– Мне кажется, – сказала Ребекка, – что миссис Корнуэл нас еще вчера заметила.

– Что она тебе сказала? – спросил Монтгомери.

– Ничего не сказала.

– А как ты тогда догадалась?

– Она на меня совсем никакого внимания весь день не обращала.

– Так ты поняла, что она в курсе наших встреч?

– Да, – кивнула Ребекка.

Они засмеялись.

– Ну хорошо, – сказал Монтгомери, – я не хочу, чтобы у тебя были проблемы в этом отношении, и поэтому прошу: выходи за меня замуж.

– Что? – сказала Ребекка.

– Ты слышала.

Ошарашенная Ребекка немного помолчала. Монтгомери терпеливо ждал.

– Но так не делают, – сказала она.

– Как?

– Вот так.

– Ты хочешь сказать, что нельзя звать замуж на второй неделе знакомства? – спросил Монтгомери.

– Что-то в этом роде, – пробормотала Ребекка.

Монтгомери Холден вздохнул.

– Хорошо, тогда выходи за меня замуж, потому что мы знакомы уже больше десяти лет.

Ребекка перестала дышать. Монтгомери Холден молча ждал.

– Монти, – сказала Ребекка через некоторое время, – так ты все-таки узнал меня?

– Бекки, я узнал тебя еще до приезда в этот ваш безумно жаркий город.

– Это как?

– Долгая история, – сказал Монтгомери. – Мои агенты прислали мне фотографии натуры и захватили в кадр две крохотные женские фигурки на крыльце вашей крохотной парикмахерской.

– И ты узнал меня по этой крохотной фотографии?

– Скорее я почувствовал тебя, – вздохнул Монтгомери и покрепче обнял Ребекку.

Ребекка опять долго молчала.

– И, как и десять лет назад, я по-прежнему хочу быть только с тобой, – тихо сказал он.

– Как странно жизнь сложилась, – сказала Ребекка.

– Да, – вздохнул Монтгомери, – жизнь порой очень странно складывается.

Они немного помолчали. Над ними было черное небо, усыпанное мириадами бриллиантовых звезд.

– Если бы меня не увезли тогда в наручниках, все было бы по-другому, – сказал он.

Ребекка подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она прекрасно видела его лицо в такой темноте.

– О чем ты говоришь, Монти? Какие наручники?

– Я так рвался к тебе, а они решили, что это все произошло из-за меня.

– Кто решил?

– Эти люди на вертолетах, я не знаю, откуда они взялись, как будто кто-то уже ждал этой трагедии.

Ребекка не могла говорить. Она хотела плакать, но у нее не было сил.

– Но Джулия сказала мне, что ты сам уехал, – сказала Ребекка.

– Джулия и мне сказала, что ты не хочешь меня больше видеть, – сказал Монтгомери.

– Что?!! – сказали они одновременно.

Монтгомери схватил Ребекку за плечи.

– Что еще она тебе сказала?! – чуть ли не закричал он.

– Что ты не хочешь меня видеть и что между нами все кончено, – тихо сказала Ребекка. – А тебе?

Но она уже знала ответ.

– Что ты разорвала помолвку, – сказал Монтгомери. Он опустил Ребекку. – Черт возьми, Бекки, куда она тебя тогда увезла? Ни один частный детектив не мог найти эту чертову частную клинику.

– О, это было очень далеко, Монти, – сказала Ребекка, – я ведь даже сидеть первые полгода не могла, только лежала. Моей жизнью тогда заправляла Джулия.

– Я убью ее, – сказал Монтгомери Холден.

Ребекка положила руку ему на плечо.

– Если ты убьешь ее, тебя посадят, Монти, – сказала Ребекка, – а мы ведь только нашли друг друга.

Он повернулся к ней и обнял ее.

– Ты права, я убью ее тайно.

От злости ему хотелось сломать забор, порушить дом. Ребекка прекрасно понимала его состояние.

– Мы ничего с тобой не построим, Монти, – сказала она, – если будем так злиться. От зла все зло и бывает.

Монтгомери Холден тяжело вздохнул.

– Ты права, но зло тоже должно быть наказано.

Ребекка положила голову ему на грудь.

– Но зло уже наказано своим одиночеством.

– Э нет, – сказал Монтгомери, – я все равно это так не оставлю. Надо будет назначить очередную экспертизу. Хотя я их уже несколько раз проводил. Но теперь-то мы будем искать предумышленные действия.

– Я сегодня видела Аманду, – сказала Ребекка.

– Где?

– Она приходила к нам в парикмахерскую.

– Зачем?

– Потому что на днях к нам случайно заглянул Роберт.

– Он узнал тебя?

– Нет, – улыбнулась Ребекка.

– О да, – сказал Монтгомери, – он же у нас такой ненаблюдательный.

– Я думаю, что он что-то почувствовал, – сказала Ребекка, – а потом забыл об этом.

– О да, – сказал Монтгомери, – он же у нас такой забывчивый.

– А сегодня вспомнил об этом и рассказал Аманде. И поэтому пришла она. И она меня узнала. Но я дала ей понять, что пока не надо об этом никому говорить.

– Бог мой, – сказал Монтгомери, – так вот почему она там полдня плачет.

– Аманда полдня плачет?

– Ну да. Роберт просил узнать, в чем дело. Но я торопился к тебе и послал к ней Сессилию Кейн.

– Бедная Аманда, – сказала Ребекка.

– Мы все бедные, – сказал Монтгомери, – пока Джулия на свободе.

– Она тебя любит.

– Откуда ты знаешь?

– Это видно. Разве ты этого не видишь?

– Вижу, – сказал Монтгомери, – но делаю вид, что не замечаю. Она нам жизнь поломала.

– Забудь, Монти. – Ребекка поднялась на локте и стала целовать его лицо. – Ведь у нас впереди новая жизнь – ведь так?

– Так, – тихо сказал Монтгомери Холден и обнял ее крепко-крепко.

Рано утром миссис Корнуэл вооружилась чашечкой крепкого кофе, одну треть которого составлял неразбавленный джин. Почему бы и нет? Один раз живем. Надо жить с удовольствием.

Миссис Корнуэл обошла вокруг своего дома. Подошла к домику для гостей и выглянула из-за большого куста. Лежат? Лежат.

Все как положено. Одеяло потолще – на земле. Другим одеялом укрыты. Оно такое, дело молодое, летом всем на улицу охота – кому охота в жаркой комнате спать?

И миссис Корнуэл залпом выпила свой кофе.