Текст книги "Под музыку любви"

Автор книги: Элен Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

19

Вечером Ребекка сидела в своей комнате на подоконнике, свесив ноги на улицу. На плечи Ребекка накинула сразу два теплых одеяла, потому что ее бил озноб. И это при такой-то ночной жаре.

Воспоминания терзали ее душу и уводили за собой далеко отсюда. Прошлое стеной стояло вокруг Ребекки и ни на миг не давало ей забыться.

Ничто не проходит бесследно. Все события одно за другим все равно вплетаются в твою судьбу. И тебе не скрыться от них никогда.

Никакой город на краю вселенной не спасет твою душу от твоего прошлого. Никакие новые люди не заменят до конца тех людей, которые когда-то были с тобой и которых ты когда-то любил.

Потому что любовь не проходит никогда. Любовь, она просто спит в твоей душе до определенного момента. И как только что-то растревожит вновь эту любовь, вот тут-то она и проснется. И затмит все твои мелкие радости.

Потому что огромная сила любви может преодолеть все. Для нее не важны никакие расстояния. Для нее не существует понятия времени. Если она есть – то тебе никуда от нее не деться. Даже не мечтай.

Нужно было уехать сразу же, как только сюда приехал Монтгомери Холден. Нужно было все-таки взять у миссис Корнуэл отпуск и уехать на все лето.

Пусть бы они сняли на другом конце города свой очередной фильм и уехали отсюда навсегда. А Ребекка спокойно жила бы дальше. У нее ведь тоже очень интересная жизнь.

Для нее каждое утро встает это солнце, сияют звезды, бормочет океан. С ней дружит Линда, ее опекает миссис Корнуэл, а на прошлое Рождество к ней сватался очередной местный жених.

Ребекка задумалась над тем, что еще у нее было хорошего, и уже собралась составить очень длинный, успокаивающий душу список, как прямо перед ней перепрыгнул через забор Монтгомери Холден.

Нужно было взять еще одно одеяло, подумала Ребекка, а то я еще никогда так не мерзла.

– Привет, – сказал ей Монтгомери Холден, как будто он был просто парнем из соседнего двора и они каждый день встречались в местной булочной.

– Привет, – тихо ответила Ребекка.

– Ты не заболела? – спросил Монтгомери, указывая на одеяла.

– Заболела, – кивнула Ребекка, – поэтому лучше уходите, – чуть слышно добавила она.

Но он услышал.

– Но я не могу, – покачал он головой.

– Что вы не можете?

– Не могу уйти, – тихо сказал он.

Подошел к ней. Он был близко-близко. Она чувствовала его запах, его дыхание. Они практически одновременно потянулась друг к другу. Она уткнулась в его волосы, а он обнял ее вместе с ее одеялами.

Ребекка хотела заплакать, но у нее сейчас даже на это не было никаких сил. Монтгомери вдыхал ее запах. Как он жил все эти годы без ее запаха? Почему он не перевернул тогда весь мир, чтобы найти ее?

Он поднял голову, и она взяла его лицо в свои ладони. Сейчас было не важно, что происходило с ними когда-то и что будет дальше. Этих людей тянуло друг к другу всегда. Эта женщина должна была быть только рядом с этим мужчиной. Только она и никто другой.

Ребекка слегка наклонила голову, и Монтгомери Холден коснулся ее губ своими губами. А потом он поднял ее на руки и поцеловал уже по-настоящему. Одеяла упали на траву, и Монтгомери осторожно положил Ребекку на эти одеяла.

Он целовал ее лицо, губы, шею. Ребекка крепко обняла его и задыхалась от его близости. Она судорожно вздохнула, как маленький наплакавшийся ребенок.

– Все хорошо, – сказал ей Монтгомери Холден, – теперь все будет хорошо.

– Обещаешь?

Он улыбнулся.

– Конечно, обещаю.

Он укрыл ее вторым одеялом. Ребекка уже не чувствовала ни холода, ни страха. Он был нежен и осторожен. Он был так близко, как ей не мечталось и в самом сказочном сне. И все было так, как будто они и не расставались никогда.

На следующий день миссис Корнуэл проснулась как обычно – ни свет ни заря. Немного полежала в постели, подумала о жизни и о планах на сегодняшний день.

В который раз убедилась, что сон уже к ней не придет. Конечно, ведь в ее возрасте у всех порядочных людей уже была стойкая бессонница.

Потом встала, застелила кровать, приняла прохладный душ. Посмотрела на часы, но стрелки показывали только пять часов утра, а все дела практически закончились. Магазины были еще зарыты, завтракать было рано, парикмахерская открывалась только в восемь утра.

Миссис Корнуэл хотела было начать прибираться во всем доме, да решила немного себя побаловать. Сварила себе чашечку крепкого кофе, капнула в нее три капли джина, а надо сказать, она в последнее время каждое утро капала джин в кофе, и до сих пор этого никто не заметил.

Вышла на улицу. Темная ночь потихоньку превращалась в молочный утренний туман. Миссис Корнуэл стала с наслаждением отпивать кофе и отправилась прогуляться по двору. Собралась было напеть самой себе какую-нибудь задорную песенку, да хорошо, что не запела.

Завернула за угол гостевого домика и увидела такое, что пожалела, что мало джина себе в кофе накапала. Остановилась как вкопанная и вылупила глаза.

Под окнами Ребекки было расстелено одеяло, на котором лежала сама Ребекка. Причем не одна лежала, а в объятиях какого-то мужчины.

Ну свою любимую Ребекку миссис Корнуэл сразу узнала. А вот мужчину ее разум еще очень долго отказывался признавать. Этого просто не могло быть!

Миссис Корнуэл попятилась за угол, пока ее никто не увидел. Непроизвольно любовалась увиденной сценой. Ребекка лежала на его руке и обнимала его за плечи, ее тонкие пальцы зарылись в его густую шевелюру.

Монтгомери Холден обнимал ее за талию. Ребекка была накрыта одеялом, а Монтгомери был в брюках. Хорошо, что одеться и укрыться успели, не то миссис Корнуэл сейчас бы уже в глубоком обмороке лежала.

Миссис Корнуэл скрылась как раз вовремя. Монтгомери поднял голову и посмотрел на свои наручные часы. Осторожно высвободил руку из-под головы Ребекки, она даже не проснулась.

Он стал надевать рубашку. Миссис Корнуэл любовалась его фигурой, механически отпивая кофе. Что же теперь дальше будет, думала она, и не угадаешь ведь. Жизнь иногда так поворачивается, что человеку только изумляться порой приходится.

Монтгомери Холден наклонился и на прощание поцеловал Ребекку. Взял в руки свою обувь, подошел к забору и ловко перепрыгнул через него.

Миссис Корнуэл поспешила зайти в дом. Поднялась по лестнице в свою спальню. Достала из шкафчика сердечные капли и стала старательно капать в стакан с водой.

20

Джулия Роджерс с раннего утра поджидала Монтгомери Холдена на пороге гостиницы. Увидела его еще издалека. Идет босиком по песку, весь просто светится от прекрасного настроения.

Все-таки хорошо, что он приехал в этот маленький городок, подумала Джулия Роджерс.

Видимо, приземленная здешняя атмосфера идет ему на пользу.

Видать, Ребекка Макконахью уже окончательно выветрилась у него из головы, долго же пришлось этого ждать. Но именно этого человека Джулия Роджерс могла ждать сколько угодно.

Сказать ему, что она немного расстроена из-за того, что не могла найти его со вчерашнего вечера? Или у мужчины должны быть свои маленькие тайны? И она на правах друга должна уважать его тайны?

Джулия Роджерс была продюсером фильма, и ей надо было решать кое-какие вопросы, которые возникали по ходу съемок. Основные вопросы были решены еще до съемок, остальными занимался ассистент.

Так что Джулия Роджерс вполне могла контролировать процесс по телефону, на расстоянии. Но она не могла не приехать лишний раз сюда и не увидеть его.

Монтгомери Холден издалека помахал ей рукой. Джулия Роджерс улыбнулась ему и стала медленно вытаскивать из пачки сигарету. Он подошел как раз в тот момент, когда она изящным движением поднесла сигарету ко рту.

Монтгомери вытащил из кармана брюк зажигалку, зажег ее и поднес к сигарете. Джулия Роджерс в знак благодарности взяла его руку в свою. Монтгомери Холден не мог стоять в таком полунаклоне, ему пришлось сесть рядом с Джулией.

– Доброе утро, дорогой, – сказала Джулия Роджерс, потянулась к нему и поцеловала его в щеку.

– Привет, – сказал Монтгомери Холден и тоже в ответ коснулся ее щеки.

– Какое дивное и прекрасное утро, – улыбнулась Джулия Роджерс.

– Здесь каждый день дивен и прекрасен, – сказал Монтгомери Холден.

– Я рада, что у тебя такое хорошее настроение, – сказала ему с улыбкой Джулия.

Монтгомери Холден задумчиво смотрел вдаль.

– Я тоже рад, – сказал он.

– Хороший фильм получается, согласись.

– Хороший, – согласился Монтгомери.

– Мы специально утвердили Роберта и Аманду, – поделилась Джулия, – я хотела, чтобы твои друзья были здесь вместе с тобой.

– Я рад, – сказал Монтгомери Холден, – ты столько хорошего для меня делаешь.

– Друзья на то и даны, – напомнила Джулия Роджерс, – они всегда рядом с тобой.

Монтгомери Холден кивнул.

– Это верно.

– Я хочу вечером выпить с тобой шампанское за успех нашего предприятия, – сказала Джулия Роджерс, – никаких посторонних, только ты и я.

– Как скажешь.

Монтгомери говорил как-то отстраненно, почти равнодушно. Джулию Роджерс это всегда сильно задевало. Неужели он не видит, как она к нему относится? Неужели он до сих пор не заметил, что она в огонь и в воду за ним пойдет?

Сколько раз она помогала ему решать какие-либо его проблемы со студиями. Но он не замечал, что все делалось исключительно из любви к нему, он воспринимал все это как часть ее работы.

Сколько раз она устраивала вечеринки специально для него, подливала ему виски, грустно и таинственно смотрела ему в глаза. Монтгомери Холден воспринимал Джулию Роджерс как друга и все тут, хоть Земля сходи с орбиты.

Несколько раз он даже оставался у нее ночевать после слишком бурных вечеринок, потому что много выпил и ему нельзя было садиться за руль, а по утрам не помнил, что было вечером. Но Джулия Роджерс никак не могла сделать вид, что между ними что-то было, он бы ей не поверил, не до такой уж степени он и напивался.

Сегодня вечером Джулия Роджерс запаслась снотворным порошком и собралась подстроить так, чтобы с утра в комнату вошли Роберт Фонтейн, или Аманда Стайгер, или, на худой конец, еще кто-либо из съемочной группы.

И завтра утром Монтгомери Холден уже не сможет отвертеться. Все узнают, что у них роман. И Джулии Роджерс будет гораздо легче заставить его почувствовать себя виноватым и заставить жениться на ней.

В этот день снимали, как героине молодой Сессилии Кейн было гораздо интереснее общаться со зрелым мужчиной – героем Роберта Фонтейна, чем со своим малоопытным в жизненном отношении мужем. А герою молодого Джима Клептона было больше по душе проводить время с героиней Аманды Стайгер, чем со своей молодой женой.

Словом, молодая пара находилась во власти необычных жизненных испытаний. А вот паре, которую играли Роберт Фонтейн и Аманда Стайгер, уже ничто не угрожало. Все испытания долгого брака они уже прошли и особых сюрпризов друг от друга не ждали.

Снимали, как герой Роберта Фонтейна учил героиню Сессилии Кейн ловить рыбу с берега. Рассказывал, какие рыбы водятся в этом месте, как закидывать спиннинг, какие бывают приманки, как определять, что грузило достигло дна. Сессилия Кейн, раскрыв рот, слушала его мудрые советы. Заодно Роберт Фонтейн ел бананы и кормил ими Сессилию Кейн.

Неподалеку от них молодой Джим Клептон мазал кремом от загара Аманду Стайгер, и ему было наплевать на то, как весело проводит время его молодая жена. Аманда Стайгер нежилась в теплых лучах утреннего солнца, и он открыто любовался прекрасными формами этой зрелой женщины.

Герой Роберта Фонтейна тоже тайно любовался своей женой. Словом, внешние обстоятельства подводили каждую пару к очередным новым испытаниям, и это было только началом фильма.

В обеденный перерыв Роберт Фонтейн все-таки вспомнил о своем посещении парикмахерской на другом конце городка. Он нашел Аманду Стайгер в трейлере-столовой и стал показывать ей глазами, что им нужно поговорить наедине.

В столовой собралась чуть ли не половина съемочной группы, поговорить бы все равно не удалось. В дальнем конце трейлера Джулия Роджерс сидела напротив Монтгомери Холдена и призывно смотрела ему в глаза, эффектно потягивая коктейль. Монтгомери разговаривал со своим ассистентом и как всегда не замечал страстных взглядов Джулии.

Роберт Фонтейн взял себе несколько мясных пудингов с жареной картошкой и три салата и вышел на улицу. Аманда взяла свой фруктовый салат и холодный сок и отправилась вслед за мужем.

На улице под плотными навесами тоже стояли обеденные столики, но людей здесь в такую жару не было. Аманда и Роберт сели за один из столиков.

– Радость моя, ты соскучился? – страстным шепотом спросила Аманда.

– Я всегда по тебе скучаю, счастье мое, – страстно ответил ей Роберт.

Затем они несколько секунд поедали друг друга страстными взглядами. Так как оба были прекрасными актерами, им никогда не было скучно друг с другом.

– Но сейчас речь не о нас, моя радость, – сказал Роберт Фонтейн.

– Ох, – невозмутимо сказала Аманда Стайгер, – как жаль, как жаль. – И спокойно принялась за свой салат.

– Я тут на днях в одной парикмахерской был, – сказал Роберт.

Аманда чуть салатом не подавилась.

– Это еще зачем, мое счастье? – сочувствующе спросила она мужа.

– Случайно, совершенно случайно, – стал оправдываться Роберт, – кажется, хотел на пару минут от жаркого солнца спрятаться.

Аманда посмотрела на него с большим интересом.

– В парикмахерской? – переспросила она.

Роберт Фонтейн невозмутимо поглощал свои мясные пудинги.

– Ну а где?

– Что, действительно было негде?

– Конечно, негде, – сказал Роберт, – стал бы я туда заходить.

– И когда ты вообще успел где-то побывать без меня? – удивленно сказала Аманда.

– У меня же был выходной, помнишь?

– Ах да, у тебя же был выходной. – Аманда вновь вернулась к салату.

– Так вот, – продолжил Роберт, – помнишь, Монти хотел на парикмахерше жениться?

– Что? – вытаращилась Аманда. – Ты слушай его побольше, он тебе еще и не такое скажет, чтобы мы отстали от него с этим вопросом.

– Но там очень симпатичная девушка работает, – сказал Роберт Фонтейн.

Аманда опять перестала жевать.

– В той парикмахерской?

– Ну да.

Аманда смотрела на него с подозрением.

– И она тебе понравилась? – спросила она, забросив свой салат.

– Кто понравился? – сказал Роберт.

– Девушка, – сказала Аманда, – не парикмахерская же.

– Конечно, – сказал Роберт, – стал бы я об этом рассказывать.

– Да, действительно.

– Я бы вообще о ней не вспомнил.

– Конечно, счастье мое. Удивительно, как ты о ней вообще вспомнил.

– Она мне кого-то напомнила.

– Интересно, интересно, – улыбнулась мужу Аманда. – И кого же?

– Я не помню.

– Эх, мне бы твою память, – улыбнулась Аманда, – у меня бы половины проблем в жизни не было.

– У меня очень хорошая память, – обиделся Роберт, – как же я, по-твоему, свои тексты помню?

– С чего бы тебе их не помнить, – беззаботно сказала Аманда. – у тебя же тексты – на пару слов.

Роберт Фонтейн сурово посмотрел на жену, но обижаться не стал. За столько лет брака они уже давно различали подобного рода шутки.

– Так вот, о чем я, – продолжил Роберт, – может, ты сходишь туда, посмотришь на эту девушку? Она мне действительно кого-то напоминает.

– Душа моя, – сказала Аманда, – а можно, я не пойду ни в какую местную парикмахерскую? Может, ты все-таки сам попробуешь вспомнить, кого она тебе напоминает? – Аманда отодвинула тарелку с салатом и пила прохладный сок из большого бокала.

– Нет, – сказал Роберт, – сам я вряд ли вспомню. А у тебя как раз сейчас свободная вторая половина дня. Парикмахерская на другом конце бухты находится.

– Что? Ты хочешь, чтобы я шла куда-то во второй половине дня? Когда в это время даже местные жители из дому не выходят?

– Да, – кивнул Роберт Фонтейн, – мне кажется, что эта девушка идеально для Монти подойдет. Ну если, конечно, он и правда на парикмахерше жениться согласен.

– Не согласен он, – возмущенно сказала Аманда, – не согласен! Так что забудь об этой девушке.

– У нее глаза необычные, – сказал Роберт, – я уже видел у кого-то такие глаза.

Но Аманда Стайгер была непреклонна. Она еще немного сердито посмотрела на мужа, показывая, как возмущена тем, что он в такую жару ее не пойми куда отправляет, а потом сменила тему:

– Постарайтесь там с Сессилией не пить в следующих дублях слишком много коктейлей, а то будете потом животами мучиться.

Во второй половине дня должны были снимать, как герой Роберта Фонтейна и героиня Сессилии Кейн пили прохладные коктейли под навесом от солнца и разговаривали о жизни. Разговор был серьезный, он привязывал молодую девушку к этому мужчине еще больше.

Но этот мужчина во время разговора беспокоился только о том, куда среди бела дня пропала его жена. Такие вот метаморфозы продолжали происходить в этом раю.

Аманда Стайгер потянулась и поцеловала Роберта Фонтейна в нос.

– Так ты пойдешь туда, моя радость? – спросил напоследок Роберт.

– Нет, конечно, сказала Аманда, – я пойду в гостиничный номер и полежу с хорошей книжкой под кондиционером, радость моя. Не обгори тут без меня.

И Аманда ушла. Роберт еще немного посидел в задумчивости, а потом тоже переключил свое внимание на другие проблемы.

Съемочная группа стала готовиться к следующим сценам. Техники уже приготовили столик под бутафорским деревом и натянули огромный тент от солнца.

Аманда Стайгер действительно пришла к себе в гостиничный номер, включила кондиционер, легла на кровать и взяла в руки книгу. И даже несколько минут полежала и механически почитала текст.

Но разве теперь полежишь и почитаешь? Аманда отложила книгу, встала с кровати, надела купальник, а сверху – просторную тунику с длинными рукавами, чтобы не обгореть на таком солнце. Заколола волосы, надела шляпу с большими полями.

Выглянула из окна гостиницы – съемки шли полным ходом. Аманде было прекрасно видно, как вдалеке Роберт Фонтейн склонился к молодой Сессилии Кейн и что-то шептал ей на ухо. Сессилия Кейн томно улыбалась.

Аманда надела большие темные очки, взяла сумочку и вышла из гостиничного номера. Для начала направилась в центр города. Зашла в местную церковь, потом на рынок, купила пару сувениров – для Роберта и для себя.

Потом вышла на берег, немного подумала, скинула тунику и поплыла, не снимая шляпы. Вода была теплая, почти горячая, можно было плавать в ней бесконечно.

Но в шляпе все равно особо не поплаваешь, поэтому Аманда уже скоро вышла из воды. Тут же высохла. Еще бы, под таким солнцем кто угодно за считанные секунды высохнет.

Потом Аманда пошла к аккуратным домикам местных жителей, уютно расположившимся недалеко от берега. Прошла мимо газетного киоска, детской площадки. Ну вот и парикмахерская.

Действительно – вполне можно на пару минут укрыться от солнца. Вроде парикмахерские на то и парикмахерские, что туда волен заходить кто угодно.

Аманда зажарилась в шляпе и в темных очках, поэтому она сняла очки и стала обмахиваться шляпой. Поднялась по ступенькам и вошла в небольшое помещение.

В парикмахерской было прохладно, несмотря на открытые двери на улицу. Почему-то сумасшедшая жара сюда не проникала. Всего два рабочих места.

Аманда посмотрела на ближайшее кресло. В нем сидела обомлевшая парикмахерша и во все глаза смотрела на Аманду Стайгер. Еще бы. Не каждый день сюда актриса с мировым именем заходит.

Аманда внимательно посмотрела на девушку. Ничего в ней особенного не было, и никого она Аманде не напомнила. Вечно Роберт что-нибудь выдумает. Забывчивый и ненаблюдательный.

На лице у Аманды Стайгер появилось растерянное выражение. Ну вот, сейчас на какие-нибудь вопросы придется отвечать. Нет, она не стричься сюда зашла. Просто мимо шла. Но парикмахерша попалась догадливая.

– Добрый день, – улыбнулась она. – Вы на пару минут от солнца укрыться зашли?

Аманда Стайгер расслабилась и благодарно улыбнулась девушке.

– От солнца, – подтвердила Аманда. – Мне говорили, что местные жители после обеда на улицу не выходят, но у меня так мало свободного времени, для того чтобы осмотреть ваш городок.

– В нашем городке мало чего примечательного, – улыбнулась Линда.

– Ну что вы, – улыбнулась Аманда, – у вас потрясающая природа.

– Да, – сказала Линда, – но только ее мало.

– Я заметила, – снова улыбнулась Аманда.

Какое-то странное чувство не давало Аманде покоя. В ее поле зрения было второе кресло. Оно стояло в глубине помещения.

Сейчас в парикмахерской клиентов не было, поэтому верхний свет был выключен, помещение освещалось естественным светом с улицы. В дальнем кресле тоже сидела какая-то девушка.

Аманда не могла перевести на нее взгляд. Некое странное чувство все не давало ей сделать это, а заставляло стоять в каком-то оцепенении, и смотреть на первую девушку, которая ей никого не напоминала, и улыбаться, и вести нехитрый разговор.

Усилием воли Аманда Стайгер наконец-то перевела взгляд на второе кресло. В горле стал скапливаться неприятный комок. Наверное, от жары. Пусть меня пристрелят, если я выйду еще в этом городе после обеда на улицу, подумала Аманда.

Широко распахнутыми небесно-голубыми глазами вторая девушка смотрела на Аманду Стайгер. Аманда встретилась с ней взглядом. И окаменела окончательно. Аманда Стайгер знала эти глаза.

Эти глаза могли принадлежать только одному человеку и никому больше. И никак нельзя было спутать эти глаза с чьими-то другими.

В этом заброшенном городке, на самом краю вселенной, в маленькой парикмахерской в кресле из кожзаменителя сидела лучшая подруга Аманды Стайгер, которая десять лет назад пропала из ее жизни.

Аманда почувствовала слабость во всем теле, она хотела сесть прямо на пол. Но она была сильной женщиной и продолжала стоять. Глаза Аманды стали непроизвольно наполняться слезами.

Все это длилось какие-то мгновения. А казалось – часы. И у Аманды, и у Ребекки не было никаких сил пошевелиться. Глаза Ребекки тоже блестели от слез. Она еле заметно качнула головой из стороны в сторону.

Аманда поняла ее и так же еле заметно согласно кивнула в ответ. Окончательно взяла себя в руки. Повернулась к первой девушке.

– Кажется, я немного пришла в себя, – улыбаясь, сказала она.

Линда тоже приветливо улыбалась. Она ничего не заметила.

– Заходите еще, – сказала Линда, – ну если будете проходить мимо.

– Непременно зайду, – все с той же обворожительной улыбкой сказала Аманда.

Надела темные очки и шляпу. Развернулась и вышла. Больше ни разу не посмотрела в сторону Ребекки.

– Вот это да! – сказала Линда. – Какие события происходят в нашем городке! Сама Аманда Стайгер мимо нашей парикмахерской прогуливается, ты это видела?

– Видела, – сказала Ребекка, – конечно, видела.

Слезы высохли. Ребекка была спокойной. Как же она соскучилась по Аманде. Бог мой, как соскучилась!

Аманда Стайгер кое-как добралась до гостиницы. Намочила в холодной воде полотенце. Легла на кровать и положила мокрое полотенце себе на лоб.

Не хотелось ни о чем думать, предпринимать какие-либо шаги и с кем-либо разговаривать. Хотя подумать нужно было о многом, и кое-что предпринять, и кое с кем поговорить.