Текст книги "Под музыку любви"

Автор книги: Элен Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

14

На следующий день снимали, как героиня Аманды Стайгер решила порадовать своего мужа вкусной домашней едой. Ссоры ссорами, к этому они уже давно привыкли, но нужно было иногда и что-то приятное друг для друга делать.

Полдня должны были снимать, как Аманда Стайгер делала салаты из экзотических фруктов, лепила биточки из мяса и овощей и месила тесто для яблочного пирога. И улыбка не сходила с ее лица, она действительно хотела порадовать своего мужа.

А под конец дня по сюжету в трейлер должен был прийти ее муж, герой Роберта Фонтейна, и сказать, что он давно отвык от вкусной домашней еды и теперь больше любит фастфуд и что эта еда теперь для него гораздо вкуснее домашней. Этим самым герой Роберта Фонтейна подбрасывал новые поленья в костер их ежедневных скандалов с героиней Аманды Стайгер.

Ближе к ночи должны были снимать, как Аманда долго и уютно плакала, а Роберт в отдалении находился в гостях у другой пары, вел с ними оживленную приятную беседу и угощался пиццей.

Трейлеры, кстати, были бутафорские, со съемными стенами, чтобы можно было снимать то, что происходит внутри них, с разных ракурсов.

Оператор брал Аманду Стайгер крупным планом. Потом снимали нарезанные фрукты, потом – как она их только начинает нарезать, потом – готовые мясные биточки, потом – как она их только собирается готовить. Часть еды была бутафорской, но какая-то часть должна была натурально дымиться и готовиться в кадре.

Солнце палило нещадно, прочные навесы плохо спасали от удушающей жары, а включать вентиляторы было нельзя, так как по сценарию в этой сцене ветра не было. Да и вообще, действие происходило внутри трейлера.

Между дублями гримеры в скором темпе поправляли Аманде грим, и она опять мечтательно улыбалась в кадр. Монтгомери Холден подбадривал Аманду, сидеть в шезлонге ему было некогда, потому что нужно было снимать с разных ракурсов. Словом, к концу дня умотались все.

У Роберта Фонтейна в этот день был выходной, и поэтому он решил прогуляться по городу. Местные жители его не узнавали и в очередь за автографом не выстраивались, так как Роберт Фонтейн был в темных очках.

Он походил по центру, посетил местную церквушку, два магазина и рынок. Купил пару сувениров на память об этом городе – себе и Аманде.

Потом перекусил в какой-то местной закусочной, потом перекусил в другой местной закусочной. А то его, видишь ли, кормить сегодня совсем не собирались.

Потом походил по берегу, сделал пару заплывов в океан, высох уже через несколько минут, едва вышел обратно на берег. Еще бы, под таким солнцем кто угодно за считанные секунды высохнет.

Потом от нечего делать стал внимательно разглядывать аккуратные домики местных жителей, расположенные недалеко от берега.

Прошел мимо газетного киоска, детской площадки, решил зайти в небольшую парикмахерскую, чтобы хоть на пару секунд укрыться от солнца.

Что он там забыл и собирается делать, он еще не решил. Но парикмахерские вроде на то и парикмахерские, что туда волен заходить кто угодно.

В парикмахерской было прохладно, несмотря на открытые двери на улицу. Почему-то сумасшедшая жара сюда не проникала. Всего два рабочих места и две парикмахерши, которые тут же обомлели, признав в нем известного актера, зря он снял темные очки.

– Здравствуйте, – вежливо сказал всем галантный Роберт Фонтейн.

– Здравствуйте, – вежливо ответила ему ошарашенная Линда.

Вот говорила же давно миссис Корнуэл, что нужно сходить на другой конец бухты, давно бы уже самого Роберта Фонтейна живьем увидела, подумала Линда, а то сидим тут будто привязанные.

Вторую девушку и вовсе в кресле парализовало. Кого же она ему напоминает? Роберт Фонтейн бросил вежливо улыбаться Линде и стал вглядываться в Ребекку.

Ребекка хотела было как-нибудь неприглядно сощурить глаза, типа она вот такая, но было уже поздно. Оставалось надеяться на патологическую невнимательность мужчин.

– Здравствуйте, – сказала ему Ребекка.

Могла бы хоть голос поменять. Но это несколько удивило бы Линду. Роберт Фонтейн заинтересованно смотрел на Ребекку.

Ребекка смотрела на него снизу вверх своими голубыми широко распахнутыми глазами. Где и когда он уже видел эти глаза?

– Вы хотите подстричься? – спросила Линда.

Роберт Фонтейн наконец-то отвлекся от Ребекки.

– Если честно, я зашел на пару минут от солнца спрятаться, – признался он. – Можно?

– Конечно, можно, – улыбнулась Линда, – даже на восемь минут можно.

– Почему на восемь? – улыбнулся Роберт.

– Первое, что на ум пришло, – улыбнулась Линда.

– Ах, вот оно что! – улыбнулся Роберт Фонтейн.

Словом, они мило улыбались и беседовали, а Ребекку на некоторое время оставили в покое.

– Как вы здесь живете в такой жаре? – спросил Роберт Фонтейн.

– А у нас иммунитет, – сказала Линда, – и потом мы летом после обеда на улицу не выходим.

– Да что вы говорите? – сказал Роберт Фонтейн. – Какое верное решение!

– Ага, – сказала Линда, – передается из поколения в поколение.

– А что, – сказал Роберт Фонтейн, – разве уже – после обеда?

– Уже давно после обеда, – улыбалась Линда, – мы это по солнцу и определяем.

– О, ну тогда мне пора, меня уже ждут, – сказал Роберт Фонтейн, – спасибо за теплый прием. Всего хорошего, до свидания.

Бросил последний взгляд на Ребекку. Решил подумать о ней немного позже. Если не забудет. И вышел из парикмахерской.

– До свидания, – ответила Линда спине Роберта Фонтейна, медленно оседая в свое кресло. Линда несколько секунд восхищенно помолчала. – Ты это видела? – в восторге повернулась она в сторону Ребекки.

Ребекка кивнула.

– Видела, видела, – вздохнула она.

Интересно, интересно, что будет дальше? Узнал ли ее Роберт Фонтейн? Оставалось надеяться на патологическую мужскую забывчивость.

– Ой, – подскочила Линда, – я же автограф забыла попросить! – Линда подбежала к двери и стала тревожно вглядываться в даль. – Ох, он уже совсем далеко ушел, – разочарованно сказала она.

– Да, – сказала Ребекка, – теперь как-то неудобно будет догонять его и просить автограф.

– Вот и я о том же говорю, – расстроенно сказала Линда. – Что же делать?

– В жизни бывает много ситуаций, в которых уже ничего не поделаешь, – улыбнулась Ребекка.

– Но Роберт Фонтейн на другом конце города все лето будет находиться! – восхищенно воскликнула Линда. – Может, сходим туда сами?

Ребекка пожала плечами.

– Ребекка, соглашайся, – сказала Линда, – и вообще интересно, его жена Аманда Стайгер тоже в этом фильме снимается?

– Не знаю, – сказала Ребекка.

– Интересно, а сколько они уже женаты? Такая прекрасная пара!

– Пятнадцать лет.

– Пятнадцать лет женаты? Так много! И это в мире кино? Прекрасная, прекрасная пара!

– Да, – в задумчивости сказала Ребекка, – они очень хорошие люди.

– Как же нам теперь автограф получить, – все никак не могла успокоиться Линда, – и так, чтоб не очень навязываться?

– Может, все-таки без автографа обойдемся? – сказала Ребекка.

– Как это мы без автографа обойдемся, – сказала Линда, – если Роберт Фонтейн вот тут, на другом конце города, только руку протяни?

Ребекка улыбнулась.

– Все и так у нас в голове.

– Что у нас в голове?

– Все, что с нами происходит, – сказала Ребекка, – все события. И то, что сюда заходил Роберт Фонтейн на пару минут укрыться от палящего солнца. И то, что в нашем городке в кои-то веки снимается кино.

– Ой! – опомнилась Линда, – у Монтгомери Холдена тоже надо автограф взять!

– Непременно надо, – улыбнулась Ребекка, – так и скажи ему в следующий раз: поскольку вы сюда бриться приходите, мы решили у вас автограф взять.

– Да, – улыбнулась Линда, – как-то неудобно теперь получится.

– Пусть все в голове будет, – сказала Ребекка, – согласись, это немало.

– Ну да, может быть, – постаралась согласиться Линда, – вроде немало.

– Хорошо, что мы друг друга поняли, – улыбнулась Ребекка.

Линда еще полдня находилась под глубоким впечатлением от встречи с таким известным актером, как Роберт Фонтейн. И ближе к вечеру все же решила отпроситься у миссис Корнуэл посетить завтра с утра съемочную площадку, чтобы хоть одним глазком посмотреть на все, что там происходит.

– Да-да, – сказала ей миссис Корнуэл, – так все там тебя и ждут.

– Вы же сами предлагали нам туда сходить, – удивилась Линда.

– Я предлагала после работы идти, – сказала миссис Корнуэл.

– А кто нас там после работы будет ждать? – расстроилась Линда. – Мы же хотим посмотреть, как кино снимается!

– А с утра вас там кто-то ждет? – поинтересовалась миссис Корнуэл.

– Не ссорьтесь, – сказала Ребекка, – фильмы обычно по скользящему графику снимаются. Так что все равно неизвестно, в какие часы будут проходить съемки в какой-то конкретный день.

Линда и миссис Корнуэл воззрились на Ребекку.

– Разве фильмы не круглосуточно снимают, – сказала Линда, – чтобы побыстрее все снять и баснословные деньги получить?

– Нет, что ты, – улыбнулась Ребекка, – за всем этим строго профсоюзы следят.

– Как они следят? – не поняла Линда.

– Съемки должны длиться не больше одиннадцати-двенадцати часов, – сказала Ребекка, – потом должен быть примерно такой же перерыв. Если вечером снимали допоздна, то утро должно быть свободным, если были утренние съемки, то вечером отдых.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Линда.

– Книжки читала, – пожала плечами Ребекка.

– Какие книжки? – спросила Линда.

– О том, как снимается кино, – улыбнулась Ребекка.

Миссис Корнуэл облегченно вздохнула и опять стала спорить с Линдой. Съемки съемками, а о работе тоже нельзя забывать.

Не может же парикмахерская полдня закрытой стоять, если график работы на дверях висит. Люди перестанут им доверять. Так они растеряют последних клиентов.

– Пусть Линда идет, – сказала Ребекка, – а я до обеда одна поработаю.

– Хорошо, – согласилась миссис Корнуэл.

Ребекке там нечего делать, подумала миссис Корнуэл, а здесь она у меня под присмотром.

– Я без Ребекки не пойду, – заартачились Линда, – что мне там одной делать?

– Кто-то и правда должен остаться в парикмахерской, – сказала Ребекка.

Линда надулась. Такие дела интереснее вместе с кем-то делать, как они не понимают?

– Хочешь, я с тобой пойду? – любезно предложила миссис Корнуэл.

Ну вот, теперь ситуация еще хуже стала, подумала Линда, если откажусь, миссис Корнуэл неделю будет на меня обижаться.

Линда пожала плечами.

– Я подумаю, – уклончиво ответила она.

Миссис Корнуэл согласно кивнула. Это дело такое. Тут подумать надо. Кто же с бухты-барахты такие сложные вопросы решает?

15

Вечером Ребекка решила не прислушиваться ко всяким шорохам за окнами, а наконец-то выспаться. Даже книжку на ночь не стала читать.

Легла пораньше. Часов в десять. Но разве заснешь по желанию? Да ни за что! Часа два лежала с открытыми глазами, смотрела в темный потолок и думала о своей жизни.

Почему все идет не так, как задумывалось с самого начала? Кто предопределяет судьбу человека? На каких скрижалях все это записано? Как бы почитать?

Далеко за полночь встала с кровати. Подошла к окну и открыла жалюзи. В ее комнате было темно, и на улице было темно. Она просто почувствовала, что кто-то тихо перепрыгнул через забор.

– Не бойтесь, – сказал знакомый голос.

Ребекка улыбнулась самой себе. Сердце совершило кульбит вниз живота. Ребекка оперлась руками на подоконник, потому что во всем теле появилась предательская слабость.

– Идемте ночной заплыв совершим, – сказал Монтгомери Холден.

Ребекка все четче видела в темноте знакомые черты.

– А если я боюсь ночные заплывы совершать? – сказала Ребекка.

– А я на что? – улыбнулся Монтгомери Холден. – Я буду защищать и оберегать.

– От кого защищать?

– От разных морских чудищ.

Ребекка немного подумала. Во-первых, она и так уже не уснет. А во-вторых, положа руку на сердце, не этого ли человека она таким с замиранием и трепетом сейчас ждала?

– Одну минуточку, хорошо? – сказала Ребекка.

– Конечно, хорошо, – сказал Монтгомери Холден, – хоть две минуточки. У меня есть немного времени.

Ребекка улыбнулась и исчезла в комнате. Надела купальник, сверху платье, достала из шкафа большое полотенце. Подошла к окну и села на подоконник, свесив ноги на улицу.

Монтгомери Холден подошел поближе, взял ее за талию, словно пушинку, легко поднял в воздух и поставил на землю. Ребекка взялась руками за его плечи, но, как только он поставил ее на землю, быстро убрала руки. Оба учащенно дышали.

О боги, сказал сам себе Монтгомери Холден, держись, мой дорогой. Будет весьма странно, если ты ее сейчас в горячие объятия заключишь.

О боги, сказала себе Ребекка, держись моя дорогая. Будет совсем неприлично, если ты сейчас в обморок от избытка чувств упадешь.

– Вам помочь через забор перелезть? – спросил Монтгомери Холден. – Я могу вас на руках через него перенести, соглашайтесь.

Ребекка рассмеялась. Как она была ему благодарна за то, что он именно так с ней разговаривает. В некоем отстраненном духе. Как будто он опять просто мимо проходил.

– Так что вы выбираете? – опять спросил Монтгомери Холден.

Ребекка чувствовала в темноте его улыбку.

– Мы можем прекрасно выйти отсюда через калитку.

– Да что вы говорите? – поразился Монтгомери Холден. – У этого забора есть калитка?

– У всех порядочных заборов есть калитки, – сказала Ребекка, – это сейчас очень модно.

– Да что вы говорите, – продолжал улыбаться Монтгомери, – а я и не знал. И вы найдете ее в такой темноте?

– Конечно, – сказала Ребекка, – я здесь уже семь лет живу, я ее с закрытыми глазами найду.

Семь лет, отметил про себя Монтгомери Холден.

Потом они на ощупь пробрались к калитке в заборе. Ребекка взяла Монтгомери за руку, помогая ему идти в темноте.

Фонарь горел на другой стороне двора. Ребекка не любила, когда фонари светили в окно, поэтому не включала те, которые были с этой стороны.

Нашли калитку, открыли ее, вышли на улицу. На улице было гораздо светлее, и Ребекка отпустила руку Монтгомери Холдена.

– Предлагаю снять обувь, – сказал Монтгомери, – пойдем по песку босиком.

Ребекка улыбнулась. С этим человеком всегда было интересно. Он всегда что-нибудь придумывал. Никогда не сидел без дела.

Она сняла босоножки. Монтгомери тоже снял свои кроссовки и связал их вместе за шнурки. Взял в руку кроссовки и босоножки Ребекки, потом взял у нее полотенце и повесил его себе на плечи. Повернулся к Ребекке и протянул ей свободную руку.

– Идем? – сказал он.

– Идем, – сказала Ребекка.

Она тоже протянула ему свою руку, и ее рука потерялась в его большой ладони. Легкий ветер развевал ее распущенные волосы, песок шуршал у них под ногами, умопомрачительный вечерний воздух кружил голову.

Повсюду были какие-то разнообразные звуки, редкие крики птиц, где-то вдалеке раздавались людские голоса. Теплый вечер раскрывал свои объятия и напоминал о том, как прекрасна эта жизнь.

Идти по песку босиком было очень здорово. Не хотелось ни о чем думать. Это было как в детстве. Когда проблемы большого мира тебя еще не касаются.

– Мне здесь нравится, – сказал Монтгомери Холден, – очень уютно. Как у Бога в ладонях.

Ребекка улыбнулась.

– Миссис Корнуэл тоже всегда такие слова об этих местах говорит, – сказала она.

– Она права, – сказал Монтгомери Холден, – очень удачное определение для здешних мест.

– Почему вы именно в это город приехали? – спросила Ребекка.

– Я давно искал такое место, много фотографий посмотрел, – сказал Монтгомери, – мне нужен был берег океана и скала, у которой можно было поставить пару трейлеров с семейными парами.

– И вы нашли такое место здесь.

– Я здесь много чего нашел, – загадочно сказал Монтгомери Холден.

Они уже подошли к воде. Ребекка была рада прервать разговор о том, что еще нашел здесь известный на весь мир Монтгомери Холден.

Волны набегали на песок и мягко касались их ног. Температура воды была выше, чем температура воздуха. Монтгомери положил их обувь подальше от воды и стал снимать майку.

– Я боюсь, – вздохнула Ребекка.

– Вы когда-нибудь купались в ночном океане? – спросил он.

– Было дело, – сказала ему Ребекка, – но это было очень давно.

– Не надо бояться, – сказал ей Монтгомери Холден, – купание в ночном океане – одно из самых прекрасных приключений на этой планете. Ведь именно в такие моменты человек может немного почувствовать дыхание вечности. Правда-правда.

Ребекка улыбнулась. Он снял шорты и остался в плавках. Ребекка скинула платье через голову.

– Пойдем, – протянул ей руку Монтгомери Холден.

Ребекка тоже протянула ему руку. Она уже стала привыкать к его теплу. Уже не боялась, что вот-вот упадет в обморок, от того что в ее жизни в последнее время это все происходит.

Монтгомери Холден повел ее в воду. Они опять едва почувствовали теплые волны.

– Сейчас глубина не будет чувствоваться, – сказал Монтгомери, – ночью обычно очень долго идешь и не понимаешь, где ты находишься.

– Этого я и боюсь.

– Почему?

– Хотелось бы контролировать ситуацию, – призналась Ребекка.

Она слегка дрожала, но не от холода, и очень не хотела, чтобы он заметил.

– А если доверить ситуацию кому-то другому? – спросил Монтгомери.

– Нет, – сказала Ребекка, – лучше надеяться на себя.

Монтгомери Холден вздохнул и крепче сжал ее руку.

Конечно, она изменилась. Стала более замкнутой, задумчивой и серьезной. Это была уже не та молодая девчонка, в которую он безумно влюбился десять лет назад.

Сейчас она была взрослой и состоявшейся личностью. Даже если занималась совсем не тем делом, для которого была однажды рождена. Ну какой из нее парикмахер? Ее суть была совсем в другом.

Она актриса. Талантливая и неповторимая. Утонченная и необыкновенная. Жестоко обиженная жизнью и людьми.

И больше всего Монтгомери Холден хотел, чтобы она опять научилась ему доверять. Поэтому он никак не мог сейчас обнять ее и сказать, что он узнал ее еще на той крошечной фотографии. А когда услышал ее голос, все его сомнения и вовсе растаяли.

Словом, сейчас еще не пришло время для всяких откровений. Сначала нужно восстановить все, что было утрачено за все эти годы.

Чем дальше они заходили в океан, тем сильнее Ребекка сжимала его руку. Точно так же она вела себя давным-давно, когда они ходили купаться в ночном океане во время съемок их первого фильма на необитаемом острове.

– Сейчас нам придется отпустить руки, – улыбнулся Монтгомери Холден, – а то мы не сможем плыть.

Они зашли уже так далеко, что Ребекке приходилось чуть ли не на цыпочках стоять.

– Я пойду назад, – сказала Ребекка.

– Закрой глаза, – сказал Монтгомери Холден.

– Что? – сказала Ребекка. – Закрыть глаза, когда я и так всего боюсь?

– Да, – совершенно серьезно сказал Монтгомери Холден, – закрой.

И Ребекка закрыла глаза.

– Это не страшно, – сказал он, – нужно просто доверять.

– Кому?

– Жизни. Природе. Человеку, который рядом.

– Доверяют в детстве, – сказала Ребекка.

– Нет, – сказал Монтгомери, – будучи взрослым, тоже нужно доверять. Это важно. – Он отпустил ее руку. – Плыви вперед, я буду рядом.

Ребекка немного помедлила, потом оттолкнулась от дна и поплыла вперед. Она чувствовала, что он плывет рядом с ней. Легкий плеск воды совсем близко. Это был он.

Ощущения были непередаваемые. Это было как в невесомости, хотя ни в какой невесомости Ребекка, разумеется, не была.

Она не чувствовала дна и не знала, какая глубина находится под ней. Она не понимала, в какой стороне спасительный берег, и тепло воды почти не отличалось от температуры воздуха.

Но ей хотелось расслабиться и пустить все на самотек. И уже очень давно у нее не было такого чувства расслабления и ощущения доверия к жизни.

Ну хорошо, хорошо. И к человеку, сейчас который плыл рядом с ней.

– Открой глаза, – сказал через некоторое время Монтгомери Холден.

Ребекка открыла глаза.

– Совсем ничего не видно. Где мы?

– Там же, где и были до этого, – спокойно сказал Монтгомери, – в океане.

Ребекка улыбнулась.

– Я устала. – И совершенно неожиданно для себя обняла Монтгомери за шею.

– Что делать-то будем? – сказал ей Монтгомери Холден.

– Плыть обратно, – сказала Ребекка.

– Если с такой силой держать меня за шею, мне нелегко будет это сделать, – улыбнулся он.

– Ничего не знаю, – сказала Ребекка, – и заметьте, не я все это затеяла.

– Ну хорошо, – сказал Монтгомери Холден и ушел под воду.

– Это нечестно! – возмутилась Ребекка и тоже ушла под воду вместе с ним.

Под водой все-таки отпустила его шею и вынырнула на поверхность. Почувствовала, что он тоже вынырнул.

– А кто обещал меня спасать? – смеясь, сказала Ребекка.

– А уже надо? – осведомился Монтгомери Холден.

– Надо.

– Хорошо, – сказал он.

Подплыл к ней и подставил руки. Он держал ее на поверхности, и Ребекка опять потихоньку расслабилась.

– Посмотри на звезды, – сказал он.

Ребекка подняла голову. Над ними на бездонном черном небе переливались мириады звезд.

– Бог мой, – с улыбкой сказала Ребекка, – какая красота.

– Да, – сказал Монтгомери Холден, – и вроде ничего такого особенного.

– Совсем ничего особенного, – сказала Ребекка.

Они рассмеялись.

– Но именно так человек может немного почувствовать дыхание вечности, – сказал Монтгомери Холден, – и именно в такие моменты человеку принадлежит весь этот мир. Ведь так?

– Полностью согласна, – сказала Ребекка.

И умопомрачительный воздух кружил голову. И темный океан наблюдал за ними. И легкий ветер касался их лиц. И все это было так невыразимо прекрасно. И его сильные руки, которые держали ее с такой нежностью. И его голос. И ее смех.

А потом он не выдержал и слегка коснулся ее губ своими губами.