Текст книги "Наиль. Маг и попаданец (СИ)"
Автор книги: Эльчи Тэмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Глава 3
День 1. Вечер. Из не вошедшего в дневник
Штормило не по-детски. Казалось бы, ну что такого-то? Он знал, что они встречаются. Люба и Стас. Лизка ему об этом весь мозг «запачкала». Но увидел своими глазами и… сбежал. Спрятался в туалете и рыдает как ребенок, у которого отняли конфетку.
Свет в туалете мигнул, замерцал. Потом погас. Опять включился, но только одной лампой, которая снова стала мерзко мерцать и трещать какими-то своими пружинками.
Отлично! Прям под настроение! Рыдать тут в темноте, чтоб никто не видел.
Наиль забрался с ногами на подоконник и стал смотреть в окно на тихий полутемный двор. Пытался унять слезы. Но в голове опять стрельнуло «никому не нужен» и «никто меня не любит», и слезы покатились по щекам.
Блин. Размазня. Соберись! Пойдешь на танцы с зареванным лицом?
Никуда не пойду. Здесь останусь. Замерший и одинокий.
За окном тишина. Никого. Ни собак, ни прохожих. И в коридоре тишина. Странно. Здесь всегда шумно: звуки музыки, голоса и топот учащихся. Только мерцает лампочка под потолком туалета, надоедливо чём-то цыкает, дергает по нервам.
Потом кто-то прошаркал по коридору. Мимо? Нет. Зашел внутрь, громко скрипнув дверью. Пощелкал выключателем, пробубнил что-то. И подошел ближе.
Наиль шмыгнул и прижался лбом к холодному стеклу. «Идите мимо, что вам за дело? Я на вас не смотрю, вот и вы не смотрите. Где хочу, там и сижу... Хочу, и реву».
Незнакомец молча встал возле окна, заняв свободный от Наиля край подоконника. Повозился, доставая сигарету, бросил пустую пачку на подоконник.
Наиль засопел. Пришли тут, мешают. Сейчас дымом еще вонять будут – вынуждают покинуть помещение. Хрен вам, не пойду никуда! Здесь туалет, а не курилка!
Лампочка жалобно крякнула и погасла окончательно.
В тишине незнакомец вхолостую щелкнул зажигалкой. Раз, другой, третий... десятый.
Наиль из-под длинной челки скосил на нее глаза. Подрагивающие длинные пальцы раз за разом крутили колесико. Зажигалка упрямо не поддавалась, иногда выпуская хилый огонек, тут же гасла. Незнакомец вполголоса чертыхнулся.
Наиль перевел взгляд за окно, где ничего не происходило и подумал: «Отлично, нечего тут дымить, иди отсюда».
– Помоги.
Он вздрогнул от хриплого голоса незнакомца. «Что? Вот наглость».
– Пожалуйста.
«Пожалуйста? Вежливый, надо же», – Наиль растерялся.
– Когда нервничаю, всегда так – не слушается.
«Кто не слушается? Зажигалка?» Наиль невольно посмотрел на металлический плоский цилиндр. Подумал секунду, а потом осторожно взял из нервных пальцев и неловко крутанул колесико. Огонек тут же радостно вспыхнул сине-желтым, заметался от сквозняка.
– Вот и славно, – улыбнулся незнакомец и, наклонившись, прикурил тонкую сигарету.
Наиль удивлялся. Удивил сам незнакомец: он оказался гораздо моложе своей шаркающей походки – старшеклассник или студент. Удивила сигарета – по-женски тонкая, длинная, пахнущая ментоловыми леденцами, а не табаком.
– Извини, что дымлю. Я бросил давно, только когда сильно нервничаю... – сказал незнакомец, прислонившись к стене и пуская дым в сторону. – А тут вон оно как, – непонятно пояснил он. – И сигарет больше нет. Последняя, – и замолчал. Молча курил и длинно выдыхал. Дым поднимался к потолку и утекал в темноту, затянутый потоком вентиляции.
Наиль тоже молчал и щелкал зажигалкой, огонек послушно вспыхивал каждый раз. Он просто ждал, когда студент докурит и уйдет. Дым утекал, и утекали куда-то в темноту его обида и злость. Напряжение понемногу отпускало, и Наиль понял, что от окна дует и он продрог.
– Я тебя помню, – вдруг сказал студент. – Концерт в честь юбилея школы, – Наиль скривился: «сколько тех концертов было», – скукотища смертная, ничего нового, заезженные поздравления, стандартные хороводы, оркестр с трубами. Я бы ушел, если б не работа. – Сделал паузу, но не дождался вопроса про работу и продолжил: – И тут вы – джигиты, резкие, быстрые, задорные, глаза горят, белозубые улыбки сверкают, сабли тоже сверкают – вжих-вжих, как фейерверк. – Студент замолчал, примял остаток сигареты о пустую пачку.
Наиль вздохнул: да, на фейерверк похоже: яркие вспышки мимолетного счастья. Именно так и осталось в памяти вспышками, как росчерки молний в грозовой туче. Танец с саблями. Именно этот танец наконец-то сделал его своим в группе парней. Тяжелый клинок, резкие и рискованные движения: опасность покалечить соседа была велика, нельзя ошибиться. Нельзя было выходить на сцену со страхом в сердце. Только вперед, только вверх, на кураже, точно зная, что не подведут пацаны, не подставят. И не подвели.
И самый пик – танцевальный «поединок»: вдвоем с Арсланом против «всех». Клинки пролетают в сантиметре от кожи– вжих! – свист ветра. Прыжок вверх над лезвием, потом сразу вниз, прогнувшись почти до земли, и клинок мелькает перед тобой размытым кругом. Прыжком вскинуться вверх, подкинуть саблю и спиной назад. Поймают? Удержат? Поймали. Удержали. Подкинули вверх, выше головы. Оттолкнуться от спины Арса и метнуться ногами вверх, сделав «ножницы». Падая, поймать плечо друга, гася скорость. Поймать саблю, крутануть «вертушку». Поймать удар чужой сабли на свой клинок, закрутить, отбить еще два удара. Кинуть саблю другу, метнуть тело вперед, проехать на спине под крутящимися клинками «врагов», поймать свою саблю и отбить еще удар. Асса! Вспышки счастья.
Только оно было недолгим. Закончилось всё нелепым фингалом под глазом, мамиными длинными тирадами на тему «как можно подвергать детей такому риску?» и «куда смотрит педсовет?», сотрясанием воздуха и рук. Кажется, она решила, что «глаз ребенку выбили» на сцене этим «варварским мечом». И, под упрямое молчание руководителя группы ВанВаныча, который не стал ни кричать в ответ, ни оправдываться (мужчине недостойно спорить с женщиной), мама поставила решительную точку: «Хватит. Мы уходим», – и потащила Наиля за собой. Как в замедленной съемке он обернулся и поймал умоляющий взгляд Арслана, чьи губы беззвучно шептали: «Не уходи». «Но что делать?» – «Сбеги!» – «Куда? – беззвучно вопил он в ответ. – «Куда? И от кого? От мамы?» И Арслан смирился с неизбежным: «От мамы нельзя...» Но все равно упрямо шептал: «Не уходи, მჭირდება თქვენ», – что-то, что Наиль тогда не смог понять.
И вдруг теперь, спустя год, понимает, что это были за слова: «Не уходи. Ты нужен». Нужен? Почему он все это забыл и вспомнил только сейчас? И понял только сейчас.
Нужен.
Наиль вздохнул, выпрямился и расслабленно прислонился к боковому оконному откосу. Лампочка вдруг мигнула и неярко зажглась.
Теперь стало возможным рассмотреть незнакомца. Студент, чуть улыбаясь, разглядывал Наиля, и он занялся тем же самым, почему-то совсем не чувствуя никакого стеснения. Непослушная шапка растрепанных темных волос, тонкие губы в легкой ехидной улыбке. Длинный, нескладный, помятый, производил впечатление хорошего человека и почему-то напоминал большую собаку, сенбернара. Ощущения сбоили и сбивали с толку, ведь в темноте студент казался гораздо старше и скособоченнее, что ли. Впрочем, при свете лампочки тоже было что-то не то, мерещилась эта собака.
Студент пошарил в карманах, достал сложенную вчетверо бумагу, разгладил руками по подоконнику. Наиль узнал листовку. Афиша зазывала на концерт и обещала показать «весь цвет жемчужин области». Здесь, в коллаже, среди прочих коллективов была и фотография группы «Асса» – фото отважных джигитов в мохнатых шапках-папахах.
– Ты был как черная жемчужина, – улыбнулся студент, – черная в россыпи белых. Красиво.
Наиль рассмеялся:
– Черная? Я же светлый, – он дернул себя за прядь волос, – а они наоборот – как вóроны.
В «Асса» было много парней с Кавказа, ну, как же иначе, кавказские танцы. Большинство из них были с черными кудрями, хотя встречались и каштановые, и рыжеватые. И его, Наиля, пепельно-русые волосы на этом фоне казались самыми светлыми.
– Нет, – упрямо мотнул головой студент, – вы же в шапках были. Кожа. Ты был очень загорелый, а они – бледные.
Ах, это. Значит, это тот концерт, последний, в котором он выступил с «Асса». Он тогда вернулся с моря, загорелый и пропитанный солнцем: неожиданная неделя отпуска с мамой по бесплатной путевке. Море среди зимы. Еще один кусочек счастья.
Лампочка вдруг цыкнула и зажглась в полную силу. Где-то стукнула дверь, и коридор наполнился шумом гомонящих детей.
– Ну, это… я пошел, – зачем-то сообщил студент. Положил окурок в пустую пачку, смял коробочку и зачем-то сунул в карман, а не выбросил в урну. Вздохнул, почесал спину и неловко пошел, прихрамывая на правую ногу.
Наиль понял, что студент забыл зажигалку и листовку.
– Оставь себе, – не оборачиваясь и не останавливаясь ответил тот на незаданный вопрос, – подарок.
За окном пробежали дети, неспешно шла толстая тетя.
Студент. Странный такой. Пришел, накурил, сам с собой поговорил, похвалил, одарил. Подарок-то за что? Наиль не курит и не собирается. «Выплюнь бяку».
Покрутил в руках зажигалку. Не магазинная, видимо, самодельная, но очень хорошо сделанная, мастером. А вот рисунок на боку нацарапал кто-то другой: неровный круг с точкой посередине. Мишень? Знак «стоп»? Убрал в боковой карман толстовки: «От подарков не отказываются» – учила мама.
Взял в руки мятую листовку. Ой, а это не та афиша концерта, это вообще объявление. Фотографии те же, а слова другие. «Объявляется набор мальчиков, возраст... в группу танцев «Асса»... Звонить по номеру телефона... Руководитель... В.В.»
Сердце застучало быстрее. А ведь он может записаться! Просто записаться в группу. И маму спрашивать не будет. М-м-м. То есть, конечно, спросит, но сначала запишется.
Наиль спрыгнул с подоконника, аккуратно убрал объявление во внутренний кармашек, застегнул на молнию, чтоб случайно не потерять.
Марго ждет. Интересно, что сегодня будем танцевать?
Дневник Н. День 2 ( среда)
Сегодня с Марго изучали тектоник. Похож на хип-хоп, только музыка тяжелая, «электро». Много махал руками – непривычно. Хм, ну-у… хип-хоп лучше. Марго не сказал.
День 3 (четверг)
Локинг. Быстрые движения и замирания в позах.
Мило, но не зашло.
День 4 (пятница)
Паппинг. Прикольный. «Я робот, вжих, вжих».
День 5 (суббота)
Вог. Сразу нет. Полная ерунда! Вслух я этого не сказал, конечно же, но Марго, кажется, поняла по моей кислой роже, и после получаса мучений перешли на модерн. Вот это знакомо. Балет, но без пуантов. И гораздо больше свободы в движениях.
День 6 (воскресенье)
Танцев сегодня не было. Выходной. Валялся с книжкой на диване. Редкое зрелище. Мама несколько раз подходила и трогала лоб. Я не заболел, честно, просто лень напала.
Глава 4
День 5, суббота
Наиль сумрачно переодевался в спортивную форму: последние два урока были физкультурой, —но мысли занимала не школа, а телефон. Всю неделю пытался дозвониться до ВанВаныча, чтобы записаться в группу «Асса», и было странно, что дозвониться не смог. Телефон преподавателя кавказских танцев выдавал то короткие гудки – занято, то длинные – никого нет дома. Как такое может быть и почему никто не перезвонил на многочисленные пропущенные?
Это омрачалось тем, что у Наиля не было своего телефона. Он потерял его больше года назад, на том концерте, где схлопотал фингал и вылет из группы, и так и ходил без него. Собственно, потеря телефона Наиля ничуть не расстроила, не с кем ему было перезваниваться. Но теперь надо было перехватывать его у мамы, а это не всегда удобно.
Еще мучили мрачные мысли, что может, ВанВаныч не отвечает, видя, что звонит его мать?
Возможно, конечно, и такой вариант. Вот только он совсем не вяжется с образом любимого преподавателя. Игнорировать женщину? Очень не вежливо. И глупо что ли.
Ну, а какие еще причины? Указать в листовке номер для переговоров и не отвечать на входящие? Бред. Может телефон просто утерян? Или еще что похуже. Тревога поселилась в сердце.
И беспокоило ощущение, что звонить бесполезно, что ничего не получится, и что не будет никаких танцев с саблей, и «фейерверка» больше не будет, а будет у него дурацкий джайв или, чтоб её, ча-ча-ча с Лизкой. Тьфу.
Первый урок физкультуры прошел как обычно: размялись, побегали, покидали мяч. А на второй неожиданно заявился восьмой «А». Класс зашумел и завозмущался: «Че такое, нам нужно оценки исправить, а тут бардак и толпа».
СанСаныч дунул в свисток:
– Успокоились. Все, у кого оценки за четверть нормальные, могут идти домой, те, кому нужно исправлять, остались. Иванов, стоять! – Васька печально вздохнул и сел обратно на скамейку. – Девушки свободны. – Девочки радостно взвизгнули и потопали в раздевалку. – Коркин, Данилов, у вас пятерки, тоже можете идти.
Потом физрук прошелся по фамилиям ашников. В зале заметно опустело.
– Эльчин, – посмотрел физрук на Наиля, – у тебя четверка, можешь идти.
Наиль заколебался, физрук наверняка что-то задумал, неспроста здесь ашки, но их было девять человек, а наших – семь, если он уйдет, то будет еще меньше.
– Хочешь побороться за пятерку? – спросил физрук. – Хорошо. Итак, волейбол. «А» класс против «Б». Три сета по пятнадцать очков. Кто выиграет – тому пятерки за четверть. Да, Иванов, можешь исправить свою тройку, если постараешься.
Пацаны загудели: «Несправедливо, а если кругом лохи, а я хочу пять?»
– Окей-окей, лучшим в проигравшей команде оценка за четверть на балл выше, – добавил мотивации физрук. – Петров, Спицев – капитаны. Собирайте команды.
Наиль оглядел ашек. М-да уж. Очевидно, что уровень физподготовки у тех был выше нашего уровня. Так ашек ещё просто больше! Замена-отдых. А у них? Хорошо играл лишь Петров «Лось» и неплохо – Лимонов. Но вот толстый Васька и разгильдяй Косуля – слабовато. Сам Наиль, очкарик Каримов и Денис были середнячками.
«Лось» тоже оглядел пацанов. Да, выбор не велик, но ему в любом раскладе поставят пятерку, сам он играет хорошо. Мог лучше, но не стремился.
Косуля жалобно округлил глаза:
– Пацаны, выручайте, мне чуть-чуть не хватает, а? Пожалуйста... – заныл Костик. Все в классе знали, что предки платят ему за хорошие оценки деньги, а за плохие – вычитают. Косуля уже полгода безнадежно копил на «крутой» велосипед. – Я вам покататься разрешу. Паца-аны...
– Ну так постарайся!
– Я стараюсь, но мне не везет, – вздохнул он, – я рассеянный.
Наглые ашки гоготали:
– Эй, слабаки! Мы вас размажем... Гы-гы…
– Сволочи! – вспыхнул Лимонов. – Вечно зазнаются.
– У нас нет шансов, – печально заявил Каримов, поправил свои «спортивные» очки (на уроках он носил модные, в цветной оправе, а на физру одевал какие-то детские, с гибкими металлическими дужками, которые плотно держались за ухо). – Спицев ходит в школьную секцию баскетбола, и вон тот кудлатый тоже. Спортивную карьеру строят.
– Так почему у них не «пять» по физре? – спросил Денис.
– А зачем? Им главное не «два». Что им школа, силы экономят, вот соревнования на носу важнее.
– Не раскисаем, – скомандовал Лось. – Костя, Каримов, Ляма и, – оглядел он Иванова и Наиля, – Толстый на поле. Эльчин – запасной.
Наиль вздернул брови: он играл лучше Васьки. Впрочем, ладно, он привык отсиживаться на скамье во время игр на физкультуре. У него то соревнования по танцам, то концерты – берёг ноги от случайных спортивных травм: мама договорилась со школой, и его лишний раз не мучали.
Игра для бэшек не задалась с самого начала. Кудлатый встал на подачу и нагло расстреливал их поле сильными ударами. Мелкий Костик просто испуганно шарахался от мяча, что летел почти по прямой и, казалось, прямо в голову. Лимонов-Ляма стоял возле сетки и не доставал, Лось везде не поспевал. Наконец, мяч угодил в сетку, и подача перешла к ним. Иванов её сразу слил, не добросив. Избиение продолжилось. Спицев бил чуть слабее, но умело, и раз за разом мяч попадал то в пол, то отлетал от рук наших в стену.
«6:0». Ашки подливали в огонь нервозности, улюлюкая и подначивая.
Наконец, Лимонов размочил счет, хитрым финтом закинув мяч вдоль сетки, получив пас от Петрова.
Первую партию проиграли «15:7».
Лось злился и инструктировал:
– Толстый, ну ты чего? Футболь просто вверх, я подберу. Костя, не зевай! Деня, страхуй его. Бегайте! Бегайте! Ну что как улитки? Как детей делают. Пацаны, злее! Ну, поехали!
Во второй собрались, но на счете «14:14» мяч сорвался с неловкой подачи Косули. Однако ашки тоже зевнули, и Лось влепил ответку между двух игроков. Есть! «14:15». Ничья по партиям. Кто выиграет третий сет – тот в шоколаде.
Петров опять скомандовал старый состав, и Наиль возмутился:
– Лось, ну ты чего? Сколько я тут буду мёрзнуть?
Петров прошелся цепким взглядом по его ногам и тихо ответил:
– У тебя концерт, тебе нельзя рисковать...
– Блин! – разозлился Наиль на дурацкую причину. Он тут извелся, переживая за своих, а ему танцами пеняют. – Какой концерт? Нету концерта и не будет!
– Да? А как же... – тут же повеселел капитан команды и новым взглядом оглядел поле боя. – Иванов, передохни, Эльчин – на подачу. Замена!
Наиль начал неудачно. Подача сорвалась. Тело, засидевшееся на скамейке, слегка не слушалось, совсем чуть-чуть, но мяч пошел ниже, зацепил край сетки, побалансировал и упал на их сторону. Эх.
– Ничего-ничего, – подбодрил капитан, – сейчас согреешься. Следи за носатым, страхуй Костю.
Третью партию вели удачно: «7:10» в пользу бэшек. Но носатый подловил момент, со всей дури вдарил сверху, и тощий Деня улетел на пол, держась за лицо. Сволочи! Спицев ехидно улыбнулся и показал фак Лосю.
Иванов, грустно вздыхая, поплёлся на поле, а Денис занял его место на скамейке, потирая скулу и тряся головой. Лось сжал плечо Наиля и зло прошептал: «Теперь будут выбивать Каримова и бить по краям. Илька, делай любой балет, но достань мне эти мячи».
Так и было. Злые мячи били по очкарику, но тот не сдавался. Наилю приходилось бегать за двоих: медленный Васька не успевал держать правый край. Лось держал центр, смахивая пот со лба. «13:12».
Кудлатый подал мяч в правый край поля. «Аут?»
– Достань! – крикнул Петров, Наиль ускорился, но почувствовал, что рукой достать не успеет.
– Ногой! – завопил Петров, и Наиль вскинулся «ножницами», почти падая на спину, но отбил мяч вверх и внутрь. И Лось, выпрыгнув, смачно впечатал мяч ашкам в центр.
Да! «13:13».
Их подача. Злой Каримов вложил всю силу в удар, и чернявый, приняв мяч в ладони, не удержал его, и тот полетел на пол.
Есть! «13:14».
– Ну же, ещё чуть-чуть!
Очкарик опять подал, но Спицев не дремал и, приняв мяч, сразу же обманчиво мягко перекинул обратно, очень близко к сетке. Наиль с Петровым вдвоем бросились к ней. Лось упал на колени, чтобы «поднять» его почти с земли, пасуя Косте.
– Туда! – одновременно с этим крикнул он, но Косуля ошибся, и вместо того, чтобы перекинуть мяч через сетку, неловко пасанул его в центр площадки, куда-то за спину Эльчину, туда, где никого не было.
– Писец, – прохрипел Лось, понимая, что не успеет подняться с колен, а Эльчин стоит рядом, и ему, чтобы достать мяч за спиной, нужно развернуться, добежать и опять развернуться.
– Держи! – выдохнул Наиль, резко развернулся, оперся рукой о плечо Петрова и балетным пируэтом поддев мяч носком стопы, по плавной дуге оправляет его в дальний угол противника. Кудлатый, запоздало сообразив, что тот уже на их территории, попытался перехватить, но только отбил его в стену.
– Гол! – завопил Деня, подскакивая со скамейки. – Победа!
– Йес! – тоже завопил Лось и радостно дернул Наиля на себя.
Наиль, не ожидая такого проявления бурных чувств, не устоял на ногах и упал на Петрова, уронил его (и себя) на пол. Несколько глупых секунд барахтался в чужих объятиях, пока ему не удалось приподняться на одно колено, но обезумевшие от счастья ребята толкнули Наиля обратно на Петрова и к тому же попадали сверху.
– А-а-а! – радостно вопил Лимонов прямо в ухо.
– Пацаны! – кричал Костя и лупил Наиля по спине.
– Мама, – простонал Наиль, получив чьим-то локтем под ребро. Он думал, что хуже быть не может, но потом Толстый просто упал сверху, сваливая в кучу уже всех и придавливая его окончательно. Наиль просипел в панике:
– Спасите, насилуют!
Лось по-конски гоготал где-то под ним, а Каримов смотрел на кучу малу со стороны, как воспитательница на детсадовцев, и с улыбкой протирал подолом футболки очки.
Ашки злобно плевались. Спицев молотил по полу ладонью, кудлатый зло сопел.
И тут раздался свисток учителя.
– Построились. Один-два в пользу восьмого «Б». Победители свободны, валите в раздевалку. Проигравшие – штрафные круги бегом по залу... Марш!
Петров потянул Наиля с поля. И правильно: быстрее надо линять с урока, пока ашки бегают штрафные, а то устроят драку в раздевалке!
А в ней было шумно. Пацаны громко и радостно переговаривались, вспоминая яркие моменты. Наиль сел на скамейку, вытянул ноги, закрыл глаза. Никуда не хотелось, адреналин схлынул, навалилась лень и апатия. Костик шумел больше всех и звал завтра в парк кататься на велосипедах. Хлопал каждого по плечу и приставал с одним вопросом: «Придёшь? Я же обещал. Покатаешься с ветерком. Это такой велик. Вы офигеете».
– Наиль, не спи, – поторопил Лось, – шевелись-шевелись, ашки скоро заявятся.
«Пусть, пофиг».
– Иль, ты чего, – тихо спросил Лось, присаживаясь на корточки и кладя горячую ладонь ему на колено.
«И правда, чего это я расклеился? Счас еще за медпомощью побегут». Наиль встряхнулся и заставил себя шевелиться.
– Пацаны, пока! Всех завтра жду. Вы обещали прийти. – Костик покинул помещение, и стало гораздо тише.
– Олег, Наиль, увидимся в понедельник, – попрощался Лимонов следом.
Наиль переоделся и уже зашнуровывал ботинки. Петров стоял рядом и ждал. Наиль уже собирался спросить, чего тот не уходит, зачем ждёт, но тут ввались ашки.
– Ага, попались!
«Блин. Их девять, нас двое. Шевелиться надо было!» – попенял сам себе Наиль, тут же с удивлением замечая, как Петров загораживает его от противников.
– Чо надо?
– Да не кипеши. – Спицев сделал паузу, ожидая вопросы, но они молчали. Лось сжимал кулаки, а Наиль пытался ускорится и завязать шнурки быстрее: сидя и босиком боец из него получался никакой.
– Поговорить надо, – миролюбиво продолжил кудлатый.
– О чем же? – тянул время Лось и играл в гляделки.
Ашки были недовольны проигрышем, но, кажется, не собирались драться, разбрелись по скамейкам и переодевались. Только Спицев и кудлатый маячили перед ними. Неужели получится разойтись мирно?
Спицев ненатурально рассмеялся. Кажется, он сам был не уверен, что разговор состоится, и не знал, с чего начать.
Наиль закончил с ботинками и встал рядом с Петровым. Тогда капитан ашек выдавил:
– Вы это... ну... играть с нами будете? Ну, то есть в школьной сборной. – М-да уж, переговорщик из него никакой. – Климов скоро уедет, – мотнул он в сторону кудлатого, – Серега ногу потянул, а у нас финалки через месяц. Петров, выручай, – шагнул он ближе и привёл ещё аргумент: – Это всего лишь на пару месяцев. Не понравится, держать не будем.
– Ага, конечно, «выручай», а тогда не взяли, – нарушил молчание Петров.
– Так это тогда! У нас и так народу набралось на две команды...
Лось колебался. Да, вспомнилось старое желание попасть в команду. Но это было давно, и уже не очень-то хотелось. Поэтому согласится сразу он не мог.
– Если возьмёте ещё и Эльчина... – Лось прикинул, что Наиль не согласится, занят всегда на танцах, и будет возможность отказаться – «согласиться, не соглашаясь».
– Так о том и речь! Обоих зовём. – Спицев выжидающе посмотрел на танцора.
– Хорошо, – Лось услышал ответ товарища и не поверил своим ушам. «Хорошо? А танцы?»
Наиль протянул руку для знакомства:
– Наиль.
– Семён, – ответил Спицев.
– Кирилл, – пожал руку кудлатый.
***
Они вдвоем молча шагали по улице к автобусной остановке, и тут Петров не выдержал, резко остановился и развернул его, схватив за руку:
– Ты зачем согласился?
Наиль растерянно заморгал.
– А что такого? Ты же хотел записаться в команду...
– А ты?
– Ну, весело же сегодня было...
– Но твои танцы? Концерты? Когда всё успеешь? – возмущался Лось, с ногами залезая в чужие дела. Наиль отвел взгляд, потом аккуратно, но решительно выдернул руку и пошел вперед.
– Танцы... Я, может, их бросил...
Олег растерянно смотрел ему вслед.
Странные сны
Всю эту неделю снились странные сны. Снился неизвестный город. По-восточному яркий и жаркий, как из истории про Аладдина. «Арабская но-о-очь…» Похожий на арабскую сказку и не похожий. Многоцветные наряды, чалмы, шаровары – похоже, но многие носили на лице отметки, напоминающие тату в виде замысловатого узора. Воины, торговцы, простые люди, повозки, лошади, верблюды – тоже похоже, но всё же что-то неуловимо иначе.
Город раскинулся на полуострове, окруженный морем и скалами. Слева шумный порт, справа высокие горы. Клык полуострова занимала старая крепость с толстыми стенами, ненужная: после того, как залив обмелел и перед клыком выросли острые зубцы скал, необходимость защиты города со стороны моря отпала. Караш – такое название носил полуостров. На нём возвышался дворец халифа, раскинувший постройки и сады от края порта до высоких гор.
Караш – город и порт, печально известный своими невольничьими рынками и богатыми лавками. Здесь можно было купить и продать всё что угодно.
Город снился очень часто. Проснувшись, Наиль помнил всё чётко, но через пару минут воспоминания рассеивались как дым, и оставалось только ощущение того, что ему приснилось странное. Опять. Но о чём – забылось.
Невидимкой он бродил по городу, иногда проходя сквозь людей и стены. С любопытством заглядывал внутрь домов: вот пекарь месит тесто, там купец торгуется за мешок изюма, тут мелкий воришка стащил булку с прилавка. Ой, а тут кто-то с кем-то обжимается. Загорелая рука скользит по обнаженному бедру.
С горячими щеками Наиль просыпался. Ой-ей. Подглядывать нехорошо! Но ведь это сон? Он же не виноват, что снится такое. И его все равно там никто не видит... И... Любопытно же. Потом засыпал и опять продолжал гулять по городу-сну. Заглядывал в подворотни и окна, слушал певучие разговоры. Не зная язык, он кое-что понимал по жестам и интонации, мимике. Бродя тут не в первый раз (в какой же?), он стал понимать и некоторые слова.
Один случай надолго отучил его бродить по подворотням. Всё произошло на узкой тёмной улице, стены которой были увиты плющом, а по краям росли кусты с огромными удушливо-ароматными цветами. Кажется, по этой улочке без окон Наиль выходил на площадь с фонтанчиком. Он не сразу заметил, что не один, только когда кто-то резко обернулся и посмотрел в его сторону. Лысая башка, неприятная рожа со шрамом и росчерками черных татуировок. И смотрел прямо на него.
В руке бандита блеснул нож. Он по-звериному втянул воздух, подозрительно прищурился. Наиль обморочно замер, а заметив на брусчатке распластанное тело в подозрительной темной луже, почувствовал, как слабеют колени. Но бандит глянул влево-вправо, тихо выругался и склонился над телом, ловко шаря по карманам, вытащил что-то и напоследок оглянулся, подозрительно оглядел улочку и быстро исчез за поворотом.
Наиль сполз по стенке, сердце бешено стучало. Не заметил, но почувствовал? Не такой уж он невидимка? Или заметил не его? Наиль оглядел стену за собой, но ничего подозрительного не увидел: кладка из крупных булыжников, скрепленная какими-то раствором – обычная для этого города. Посмотрел на неподвижное тело под кустами: темная лужа продолжала медленно расползаться и стекать в ручеек посередине улочки.
Бегом отсюда! Наиль сначала медленно (ноги не слушались), потом быстрее пошел обратно на светлую улицу, в противоположную сторону от той, куда ушел бандит. Идти к фонтану ему уже совсем не хотелось. Бешено колотилось сердце, но из сна его не выкинуло.
Он побрёл в сторону порта.
