Текст книги "Наиль. Маг и попаданец (СИ)"

Автор книги: Эльчи Тэмир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 56 Что-то голубое

Голубые носки в голубой корзине для белья еще утром привлекли внимание своей цветовой сочетаемостью. Но я тут же про них забыл.

Мамина голубая кофточка и голубой флакон духов, аромат которого наполнил нашу квартиру, вплетаясь в кофейный аромат на кухне.

– Крутится-вертится шар голубой… – успел напомнить Лев Лещенко до того, как я переключил канал радио. Я всякую музыку люблю, но сегодня на ретро нет настроения. Перещелкиваю канал.

– Над небом голубым есть город золотой с прозрачными воротами и… – вибрирующе напомнил БГ о том, что я пропустил этот Новый год и колядки. К вам когда-нибудь приходили «сеять-посевать» с такой песней? О, а к нам да. Удивили тогда, запомнилось.

Жаль, что пропустил зимние праздники, но встретить Новый год в другом мире разве не прикольно? Прочь уныние.

Мама ушла, а, значит, и мне пора в школу.

Голубая рубашка с короткими рукавами поверх черной футболки. Обе размера оверсайз и обе уже порядком надоели, но в узкий рукав рука с гипсом не пролезает и выбирать не приходится. Так что нынче мне не до моды.

Допиваю чай из голубой кружки с корабликом. Маленькое напоминание о давнем отпуске на море. Удастся ли съездить этим летом хотя бы на озеро в соседнюю область? Тот еще вопрос. Будет ли вообще время на отдых? Отстаю по учебе, жуть как отстаю. Как бы ни пришлось все лето провести в библиотеке.

–… этой странной любви, этой странной любви… – переживал Моисеев вполне искренне. Вырубаю радио на душевной ноте: – Голуба-ая…

«Да что за день-то сегодня такой?!».

Подозрительно смотрю на учебник с голубой обложкой, но без учебника смысла в школу идти мало.

«Это ж-ж-ж неспроста».

Озадачиваюсь. Думаю. «Мама, я не пошёл в школу, потому что знаки вокруг меня предостерегали, что будет жо...»

Бу-га-га. Бред. Мама решит, что я не только руку сломал, но и башкой ударился. Недалеко от истины.

Однако какие можно принять меры? Взять оружие, злую собаку и толстый кошелек?

Ни первого, ни второго, ни…

Ах да, десятку Лосю чуть не забыл.

Запихиваю ноги в ботинки не застегивая. Накидываю легкую куртку на плечи, тоже не застегивая. На улице тепло, а мне лень возиться с застежками.

Выскакиваю на улицу. На голубом небе ни облачка.

Голубой – самый противный цвет в мире. Не знаю, кто сказал эту фразу, наверное, это шутка из камеди-клаб. И слово «противный» нужно произнести протяжно, намекая, что противный вовсе не противный, а совсем, наоборот.

Сложна-а. Этот мир такой… Такой не однозначный.

Ну, здравствуй, новый день, что ты мне приготовил на этот раз?

Глава 57 Что-то неудобное

Сломанная рука – это неудобно.

Неудобно есть, спать. Делать обычные привычные вещи – неудобно. Одной рукой неудобно надевать штаны, мыть голову, откручивать колпачок у тюбика с зубной пастой. Много чего неудобно делать из того, что привык делать двумя руками.

Но я не жалуюсь. Мне повезло, что в гипсе левая рука. Не представляю, если бы пришлось всё делать левой рукой. Я бы точно не смог писать домашки и остался бы второй год – вот точно. Сейчас я хоть как-то, но догоняю пропущенные уроки.

А еще неудобно одной рукой хвостик делать. Из волос на голове с помощью резиночки. Ваще неудобно.

Хочу постричься, но неудобно добираться до той самой проверенной парикмахерской, где постригут как надо и недорого. «Как надо» – это значит сверху волосы длинные, но не слишком. Чтобы эти волосы потом удобно укладывались гелем для выступления на сцене. Еще за длинной челкой удобно прятать растерянные глаза в обычной жизни.

Но в ту самую парикмахерскую добираться с тремя пересадками, так еще и запись у них на месяц вперед. И это значит, что терпеть мне неудобства еще до конца месяца.

А еще неудобно весной огромные лужи обходить. Обходить по газонам, шлепая по грязи или приближаясь к проезжей части, рискуя тем, что лихой автомобиль забрызгает тебя грязной водой.

Блин. Впереди лужа и активное движение автомобилей. Удобнее будет перейти дорогу по пешеходному переходу, а на следующем перейти обратно.

Блин. И здесь грязюка!

Неудобно ходить по грязи в легких ботиночках. Хочу резиновые сапоги или ботинки на толстой подошве, как у танка. Танки грязи не боятся. Эх.

Ловлю свое лохматое отражение в зеркальной витрине. Неудобно, когда резинка съехала и поправить не получается. Не приставать же к прохожим: «Сделайте мне хвостик». Хах. Если только в качестве эксперимента, флешмоба дурацкого.

Табличка «Открыто». Вот эта парикмахерская открыта, жаль не та.

Стоп. А мне ведь теперь не нужна ТА прическа. Танцы я бросил – это раз. Два. Вот прям сейчас длинная челка забрана в хвост и глаза (теперь совсем не растерянные, наглые) не закрывает. И норм же, не нужна мне ТА стрижка и ТА парикмахерская. И минут двадцать до начала уроков у меня есть. Просто постричься – минутное дело.

Толкаю дверь парикмахерской и захожу. Здесь пусто. Неудивительно в такую рань.

Откуда-то выглянул парень с кружкой кофе в руках. Самодовольный вид и упитанные формы тела. Он больше похож на шеф-повара, чем на парикмахера. А я как-то привык к тетенькам-парикмахершам, но сразу уйти неудобно.

– Свободно?

Тот важно кивнул и указал на ближайшее кресло. Устраиваюсь перед зеркалом и вдруг понимаю: цен не знаю. А вдруг не по карману?

– Укладка? Завить? Покрасить?

Хах, парикмахер-то с юмором.

Так и я тоже:

– Постричь, – звонко шлепаю единственной купюрой, что у меня есть, на столик перед зеркалом. Пятьсот рублей. – На все!

– Вау-вау, шикуешь. Без шампуня даже сдача останется, – парень засмеялся.

– Мне надо быстро и практично, – сообщаю важную информацию.

– Налысо?

– Да, – не ведусь на подколки. Вот правда, меня и налысо устроит. Будет маме шок, наверное.

Но парикмахер стал серьезнее, снял мою резиночку, привычными движениями расправил волосы:

– Уверен?

Киваю. Волосы отросли до плеч и выгорели добела на солнце. И я не пытался их специально отращивать, просто в магическом мире все маги длинноволосы. Отлично их понимаю. В том мире мне нисколько не мешали длинные локоны. Но в этом, родном мире, волосы постоянно лезли в глаза, щекотали уши, грязнились и вечно торчали в разные стороны.

Для парикмахера нахожу другую причину. Киваю на гипс:

– Тебе мама когда в последний раз мыла голову? Вот. Неудобно же... Как маленькому.

– Понимаю, – согласился парень и принялся за работу.

А я зажмуриваюсь. Не люблю парикмахерские. Это мельтешение острых (и опасных) ножниц перед глазами. Это дурацкое желание почесать нос, когда руки спрятаны под накидкой. И когда остриженные волоски колются за воротником. То ощущение, когда твоя голова больше тебе не принадлежит. Она теперь просто бездушная болванка, просто предмет, который молча поворачивает под нужный наклон незнакомая тетка с ножницами. А уши? Твои нежные уши пытают расческой. Как будто уши – это какое-то недоразумение, случайно выросшее на этой болванке с волосами и мешающее работе.

Вот честно. Уж простите, но не люблю парикмахерские.

Через десять минут я готов сбежать отсюда недостриженным.

– Почти всё, – успокоил парикмахер, замечая мои ёрзающие движения.

Смотрю на себя в зеркало. А здорово вышло. И не налысо. Виски очень коротко, а сверху подлиннее. Прикольно получилось, что виски темнее, а на макушке остались локоны, выгоревшие на солнце.

– Узор выбрить?

– М-м? – вопросительно смотрю на парикмахера в отражении зеркала. Тот махнул машинкой:

– Узор можно выбрить на висках и затылке. Молнии, круги, полоски.

Полоски? Нафига полоски?

– Можно. Полоски, – насмешливо киваю. – Три, как на штанах фирмы ададис. – Специально искажаю название фирмы, вспомнив мамин рассказ про китайские подделки костюмов и ошибками в надписи.

– Я ведь сделаю, – шуточно пригрозил парень, включив машинку и приблизив ее к моему виску.

– Делай, – упрямо не сдаюсь. Нахожу глазами бейджик и вчитываюсь в буквы: – Артур из «Барбершоп бирд». Всем так и скажу: крутой мастер этот Артур из «Барбершоп бирд».

Артур выключил машинку и по-королевски кивнул:

– Так и скажи. Только не говори, что я тебя бесплатно постриг.

– Пятьсот рублей это не бесп...

– Пятьсот – это только за ма-асли-ичко, – нараспев произнес довольный мастер, что-то растерев между ладоней. Потом «прошелся» масляными пальцами по моим волосам, хаотично их встряхнув.

Масличко за пять сотен? Фигасе. А сколько тогда вся стрижка? Неудобно получилось.

Парикмахер еще раз встряхнул мои волосы:

– Быстро и практично. Помыл голову, высушил и готово, – похвалил мастер свою работу.

– Круто, – соглашаюсь растерянно. Действительно, если стрижка подразумевает хаос на голове, то и расчесываться не надо. Круто, но: – У меня нет лишних денег.

– Это подарок, – великодушно сообщил он.

– Да? И за что же?

– Пахнет весной, мое солнышко. Иначе счастья не будет...

Ась? Что?

Я растерялся, а парикмахер Артур из «Барбершоп бирд» рассмеялся и добавил:

– Счастья не будет, если весной не сделать кому-нибудь подарок. Примета такая. Знаешь?

Отрицательно мотаю головой, не знаю.

– Теперь знаешь, – сообщил парикмахер тоном проповедника. И тем же тоном беззлобно послал: – Всё, вали отсюда. У меня человек на восемь тридцать... а тут еще не прибрано.

– Спасибо, – невпопад отвечаю и сваливаю из этого лакшери-заведения, пока не заставили подметать и мыть полы. В счет оплаты за услуги.

Блин. Неудобно получилось. Сходил постричься, называется.

И знаете, что еще неудобно? Неудобно ходить свежестриженным без шапки весной. Голова мерзнет и уши.

Оказывается, длинные волосы грели.

Глава 58 Что-то цикличное

(События с точки зрения Петрова Олега по прозвищу Лось)

Капец! Опять! Опять это случилось! Взрыв мозга! Отправилось ко всем чертям мое спокойствие! Выбит из колеи. А-а-а! Это когда-нибудь кончится? Только я успокоюсь, забуду, вырву из сердца эту занозу. Опять.

Четыре года назад.

Я не запомнил, что это было за мероприятие на городской открытой сцене выступали коллективы школ. То ли ко Дню Победы, то ли праздник какой. Факт в том, что одна группа нарядилась пионерами: красные галстуки, белые рубашки.

Кто, скажите, кто разрешил ему надеть эти гребаные гольфы с короткими шортами? Это вообще законно?

Я больше ничего не запомнил. Ни его лица, ни самой сценки. Меня как будто оглушило. Подушкой со всего размаху. Как вспышка молнии. Ослепило.

Изрисовал три блокнота этими пионерами и ногами в гольфах...

Но постепенно забылось.

Три года назад.

Я не помню, за каким хером приперся на тот концерт. Наверное, мама выступала и меня заставила смотреть из зала всю эту тягомотину. Что там было? День города? Юбилей фирмы?

Асса! И на сцену выскочили джигиты.

Писец. Опять. Вот только опять молния. Вспышка. Я ослеп. Ослеп, но запомнил это видение.

Крылатой птицей взлетает вверх. Асса! Вжих. Нет, не могу это описать. Четко помню, как юный джигит на секунду замирает в воздухе, наплевав на законы гравитации. Ослепительная улыбка, точеные легкие ноги, стремительные и рискованные сальто.

Я был сражен наповал. Я стал фанатом группы. Собрал все плакаты, которые смог достать. Изрисовал пачку бумаги на эскизы, наброски. В блокнотах год сплошь гибкие джигиты

Но коллектив распался. Я потерял его. Своего второго ангела. Мою музу. Вырвал из сердца, забыл, вычеркнул. Не может быть такого. Я его придумал.

Бросил рисовать. Все остальные референсы – это всё не то, не так, не красиво.

Два года назад.

Школьный конкурс. То ли конкурс талантов, то ли поздравление всех женщин с 8 Марта.

Одноклассница не придумала ничего лучшего, как показать свой талант в бальных танцах. И притащила себе в пару не одноклассника, а пацана из своей студии танцев.

Тихий, скромный, забитый ботаник. Бледный, тощий, волосы прилизаны. Глаза в пол. Никто не замечал его, пока не заиграла музыка.

Нет, в тот раз не было молнии. И грома не было. Удар подушкой? Нет.

Мне просто пришлось заново учиться дышать. И срочно!

Еще один ангел, который украл мое сердце. Моя муза.

Чудо случается, но не три раза подряд. Я не мог упустить это чудо. Вытряс из Ленки все, что смог. Имя, фамилию, класс. И даже название танца и музыки. Мелодия до сих пор стоит рингтоном в телефоне.

Наиль, учится на год младше.

Сильно охренел, что это чудо встречал в школе почти каждый день и не заметил ни разу.

Как такое возможно?

А вот, оказывается, бывает.

Бросил учиться. Совсем. Мне позарез нужно было остаться на второй год. Очень.

Круглыми сутками рисовал или читал в интернете мангу. Придумывал свои истории, где главный герой – моя муза. Ангел. Тихий и невзрачный, пока не на сцене.

Как же ругалась мама. Вот только мне было плевать. Я знал, что ангелы не ходят толпами. Уж точно не здесь, не в нашем Задрипинске. Четвертого раза не будет.

Этот год.

Никогда не думал, что буду с радостью ходить в школу. Приходить пораньше, чтобы… Чтобы наблюдать, запоминать, собирать информацию. Штирлиц – мое второе имя. А потом рисовать и черкать в блокноте.

Наиль. Тихий, забитый ботаник, глаза прячет под длинной челкой.

Я собирал информацию, исподтишка фотографировал (это референсы! а не то, что вы подумали).

Но не мог вот так сразу навязываться в друзья. Сначала я хотел узнать секрет. Как он умеет из серой мышки превращаться в ангела?

Так и не узнал секрет.

Обычный человек. Теперь мой одноклассник. Наиль. Мы почти подружились. Стало легче. Я стал рисовать и других персонажей, даже завел группу в соцсети и брал коммишки за небольшие деньги. Всё польза, хоть блокноты и ручки покупать на свои честно заработанные.

А потом он исчез.

Он и раньше пропадал на день, два, неделю. Соревнования, выступления и прочая мишура. А тут пропал на всю зиму.

Было сложно. Тревожно. Удалось не бросить учебу и не сорваться, чтобы отправиться на поиски. Куда угодно. В Сибирь. Аляску. Африку. К черту на рога.

Человек ко всему привыкает. Думал, что сойду с ума от радости, когда Наиль вернется. Не-а, не сошёл. Сердце радостно трепыхнуло, и всё.

Я даже обрадовался, что отпустило меня эта болезнь сталкера: преследовать, запоминать. И рисовать только один образ.

Когда он буднично, привычно, как будто исчезал только на пару недель, зашел в класс и сел за свою парту. Тихий и незаметный, как всегда. Восьмой «Б» тоже не сразу понял, что кто-то вернулся. Вот честно, если бы гипс на его руке не привлекал столько внимания – никто бы не заметил вовсе.

Класс зашумел, начал задавать вопросы. А тот отмалчивался или говорил кратко. Дела, на море, у бабушки, так получилось, угу, упал, перелом.

В общем, ничего интересного. Вот у Зинки сегодня День рождения и она пришла с накрашенными губами, и училка отправила ее умываться. Это новость. Вчера двое подрались из-за Светки прямо в школе и сломали стол. Это новость. А тихоня вернулся? Так он всегда где-то пропадает. И класс через пять минут забыл это событие.

Вот так. Ангел вернулся, но никто не заметил. А мои все эмоции кончились, видимо, вымотанные бесконечным ожиданием. Было тихо и спокойно. Хорошо даже, что так спокойно и тихо.

Сегодня.

И вот опять. Гром гремит, молния бьет по темечку.

Ангел зашел в класс, но сегодня это заметили все.

Бум!

Гром? Нет, Наиль всего лишь постригся. Писец. Молния. Пылающее сердце.

Каждый год одно и то же. Ангел мой, ты слышишь ли меня?

С этим надо что-то делать. К черту разумность. Погнали!

Я сижу за первой партой, он за третьей. Кидаю пробный шар. Демонстративно навожу на него камеру смартфона и делаю снимок. Типа: «чувак, улетный вид, стрижка а-абалдеть, лайк».

Ни один мускул не дрогнул на этом лице. Наиль даже не пошевелился. Игнор.

И в этом весь Наиль. Внешне русский в маму, а характер восточный в папу. Самурай чтоб его.

Отворачиваюсь с равнодушным видом. Блин. Пробный шар пролетел мимо. Ноль реакции.

Зато у меня теперь есть классная фотка, так сказать, парадный портрет. Разглядываю. Стрижка ему правда очень идет. Тот кто стриг – настоящий мастер. Открыл лицо, линию шеи и уши. Милаш.

Люблю лопоухих. Таких как: Уилл Смит, Ченнинг Татум и Мулан (но я вам этого не говорил). Шикарно.

Кажется, что Наиль не изменился совсем. Но это только кажется. Взгляд изменился, стал жестче, наглее. Подбородок тверже. Скулы резче. Бедняжка. Где ж тебя столько мотало? Похудел. Гипс этот чертовый от ключицы до запястья. Только кончики пальцев видны.

Пальцы... Сейчас только один виден. Средний. Он же мне фак на фотке показал!

Ну блин… ну я тебя… я не знаю, что я с тобой сделаю! Знаю.

Пробный шар был не мимо. Запускаю следующий.

Вскакиваю, собираю учебники-тетрадки и шумно плюхаюсь на соседний стул за его парту.

Одноклассники замолкают на минуту. Не даю им придумать и озвучить вслух херню (попадут ведь в правду), сообщаю свою версию:

– Эльчин, ты обещал! Футбол ведь сегодня. Помнишь? – Черт. Про футбол зря брякнул, он не фанат и я тоже не, но не в кино же звать?

Наиль чуть шевельнулся, чуть прищурился. Удивлен. И какие будут твои действия, мой ангел?

– Помню. Футбол, – спокойным голосом соврал и он тоже. Посмотрел насмешливо. – А ты обещал мне с химией помочь.

Обожаю эти смешинки в его глазах!

– Ваще не вопрос. Сделаю.

– Замётано.

Вот так просто и легко согласился Наиль на мой бред и зайти в гости. Футбол же может быть у меня дома? По телеку посмотрим или на компе. Да ведь?

Черт. У меня бардак дома и его фотки везде. Что делать?

Мысли панически метались о будущем, и я пропустил удар из настоящего, замешкался, когда Лизка ехидно напомнила:

– Петров, так у тебя по химии тройка! И я думаю что...

Капец! Ну вот… Посыпалось…

Вдруг слышу голос слева, его голос:

– Лиза, извини меня, пожалуйста, – и такой проникновенно доверительный тон…

– А? – растерялась Лизка, мгновенно забыв чего она там думает.

– Я был груб осенью. Нахамил. Прости, – сказал Наиль, проникновенно смотря этой дуре в глаза.

Отлично, увел тему в сторону. Молодец! Так эту язву.

– Одних извинений недостаточно, – вздернула по-королевски носик эта… тварь. Быстро сообразила, уважаю.

– Пять? Десять? Двадцать? Сколько нужно извинений? – все также доверчиво, притворяясь тупым, спросил мой ангел, но я слышу смешинку в голосе.

– В кино сводишь, – требует эта подлюка. – Завтра после уроков. И чтобы фильм был про...

– Ладно, – ставит точку в этой бредятине Наиль.

Ох, эта ссу...

Окей, ладно. На фильм я тоже схожу, кинотеатр – он для всех. К тому же мой футбол (очень надеюсь) уже сегодня, а твой фильм, Лизочка, завтра. Можно и отменить случайно.

Лиза горделиво прошлась по классу и села на стул, как на трон. Девчонки завистливо зашушукались. Не успел в классе объявиться красавчик, как Лизка его уже охомутала. (И неважно, что этот красавчик давно с нами учится).

Пока девчонки обсуждали животрепещущую тему, мальчики тем временем занимали места. Евсеев кинул портфель на моё место, чтобы сидеть рядом с Федосовой. Каримов махнулся местами с Толстым. А Виталик подсел к Сашке, чтобы было удобнее резаться в танчики на переменках.

А норм получилось. Теперь, если училка будет визжать, что ученики не на своих местах, то влетит не мне одному.

Наиль покопался в кармане, достал десятирублевую монетку, положил ее на стол. Прижал указательным пальцем и, шурша по столешнице, сдвинул на мою сторону парты.

Молча взял и спрятал в свой карман. Что бы это ни было (взятка/обряд вуду/личный глюк Наиля/прочее), а я от неожиданного подарка отказаться не могу. Монета, согретая теплом моего ангела, теперь мой амулет. Загадываю, чтобы всё получилось.

Второй шар тоже не пролетел мимо. И, кажется, прилетел ответный мяч.

Повертел монетку в кармане. Теперь только надеяться, что у нас нет расхождения по художественному признаку. Надеюсь, он любит, ну хотя бы понимает, как важно творчество вообще и искусство в частности? А конкретно: моё искусство рисовать мангу, а его вклад – позировать для картинки.

Наиль же наслюнявил палец и стёр два крестика с ладони. Обычные крестики, нарисованные синей пастой, которые рисуют на память, чтоб не забыть о чем-либо.

«Извиниться перед Лизой. Отдать десятку Лосю».

Сделано.

Он довольно улыбнулся. А Петров шумно выдохнул.

Петров совсем не подумал о том, как сложно быть «нормальным» художником, когда твой ангел – муза – так близко.

Глава 59 Разговор

– Слушай, Наиль...

– М-м-м?

– Эти десять рублей... что это значит?

– Отдал долг всего лишь.

– Какой?

– За мороженое.

– Мороженое?

– Ну, помнишь, мы после тренировки покупали мороженое, мне не хватило десятки, а ты одолжил?

– Не было такого!

– Я же помню, что мне не хватило...

– Наиль, я не одалживал, а просто дал. Смешная сумма. Ерунда.

– Д-да?

– Ну, конечно!

– Хах. Тогда... Петров, гони десятку.

– Пфе. Она теперь моя.

– Эй, если я был тебе не должен, то...

– То это твой подарок мне. Спасибо.

– Петров!

– Что «Петров»?

– Отдай.

– Зачем?

– Мне на мороженку не хватает!

– Занять?

– Пипец, ты нахал.

– Чой-та?

– Ты предлагаешь мне занять у тебя мою десятку?

– Так у тебя же нет денег, могу занять.

– Так, подожди... Я запутался.

– Кха-кха.

– Чего ржешь? Петров?

– Бу-га-га.

...

– Вот нехорошо смеяться над человеком, который не всё помнит...

– Ох, у тебя проблемы с памятью? Серьезные? А врачи что говорят?

– Что, уже не смешно? То-то же. Эм-м... Нет у меня проблем с памятью, я просто не хочу кое-что помнить.

– Почему?

– Не хочу принимать случившееся... это сложное решение...

– Расскажешь?

– М-м-м...

– Когда-нибудь?

– Когда-нибудь, наверное.

– Наиль, я могу помочь?

– Хм, да. Пожалуй... Дай мне время. Не торопи. Мне сейчас непросто.

– Я не понял... Ты о чем?

– М-м? Ни о чем. Забудь.

...

– Наиль, а ты с Лизой в кино... Она тебе нравится?

– Нет. Это просто кино. Сто лет там не был.

– А Лизка?

– У этой сплетницы нет шансов.

– А у меня?

– Петров, ты о чем?

– Давай дружить.

– Мы уже.

– Да? Хорошо. Наиль, а ты искусство любишь?

– Смотря какое. Театры не очень, и оперу тоже не.

– Живопись? Графику?

– Красивую люблю, некрасивую не люблю.

– А мангу?

– Э-э-э, не знаю... подожди, загуглю...

– Стой. Не надо. Лучше я тебе сразу покажу красивое. У меня дома есть. Окей?

– Окей.

– Наиль, насчет футбола...

– Стоп. Вот только не говори, что я не обещал футбол? Нет? Ах, ты ж... Ты наврал!

– Ты тоже наврал. Про химию.

– Про химию мы договаривались.

– Когда?

– Той осенью, когда ели мороженое и мне не хватало десять рублей. Ты сказал: «Надо химию подтянуть». Я сказал: «Надо». Петров, хорош ржать!

...

– Петров, мороженое то купи. Эй!