Текст книги "Строптивый ангел"
Автор книги: Элайна Фокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Элайна Фокс
Строптивый ангел
Пролог
Джорджия
Март 1860 года
Влажные ветви деревьев хлестали бегущего мальчика по лицу и цеплялись за одежду. Ботинки промокли и скользили по влажной земле. Позади, в тумане, слышался лай собак. Они преследовали его, держась на одном и том же расстоянии, не отставая.
Мальчик уже начинал задыхаться. Кровь стучала в висках. По щекам струились слезы. Ноги уже почти не повиновались ему, но он все равно не останавливался. Мальчик знал, что ожидает его в случае удачной погони. Если псы не разорвут его на месте, то надсмотрщики отвезут обратно в Ривер-Оукс и там закуют в цепи, словно дикого зверя. А потом жестоко высекут.
Лес становился все гуще. Мальчик спотыкался, продираясь сквозь колючие заросли кустов, не обращая никакого внимания на царапины. С земли поднимались вверх волны теплого тумана.
Внезапно он почувствовал, как подгибаются колени. В тот же момент он зацепился ногой за корень и с размаху полетел на землю, заскользив по опавшей листве.
Он прислушался, тяжело переводя дыхание, готовый услышать лай собак и треск сучьев совсем близко. Но ничего. В лесу царила тишина.
Лежать было удобно. Пахло прелыми листьями. Мальчик, прислушиваясь, опустил голову на руку. Он часто дышал и никак не мог прийти в себя.
Ни звука. Может быть, они добрались до ручья и потеряли его след?
Он закрыл глаза. Под ним была теплая мягкая земля. Если бы он только мог остаться! Он бы никогда не убежал.
Он вновь вспомнил собак. Как страшно было, когда кучер появился из-за сарая со всей сворой! А за ним, с багровым от злости лицом, шел надсмотрщик.
Мальчик хотел убить его. Он швырнул в него котелком с кипящей водой. Но хотя надсмотрщик и заорал от боли, но тут же, приподнимаясь с залитого кровью, израненного тела матери, попытался схватить его.
Мать молила сына о помощи. Но он не мог ничего сделать – ни остановить негодяя, ни даже заставить его замолчать.
«Хозяйская подстилка! Шлюха мулатка!» – ругался надсмотрщик.
Рабыня.
И никому нет дела, что негритянка она только на одну восьмую. И что ее кожа – гораздо светлее, чем у того же надсмотрщика. Не важно даже, что отцом ее сына был белый хозяин плантации. И что сына воспитывала гувернантка-англичанка. У него даже не было рабского клейма! Однако с тех пор, как у хозяина родился законный наследник, мальчик и его мать были забыты. И поэтому надсмотрщик мог безнаказанно избить и изнасиловать ее.
Мальчик вновь поднял голову и затаил дыхание. Вот. Он услышал далекий лай. Сначала лаял один пес, потом к нему присоединился второй.
Мальчик вздрогнул и с трудом поднялся на колени.
Лай стал громче. По спине у мальчика побежали мурашки.
Он прижался щекой к жесткой коре растущего рядом дерева. Близко ли они отсюда? Или же, потеряв его следы, слишком забрали вправо?
Мальчик что есть сил сдерживал дыхание. Далеко ли простирается этот лес? Если он действительно бежит на запад, то вскоре уже попадет к реке. Если бы только туман немного рассеялся…
Мальчик облокотился спиной о дерево. Легким не хватало воздуха, ноги дрожали, колени подгибались. Он чувствовал, что сил бежать дальше у него просто нет.
И тут он словно услышал голос матери.
– Беги ангел. – Слова, казалось, звучали у него в ушах. – Беги так быстро, как только сможешь! Не дай им убить тебя!
Мальчик вскочил и стремглав ринулся прочь.
Глава 1
Нью-Йорк
Сентябрь 1882 года
– Ты шутишь? – открыв от изумления рот, спросила Эва Морланд. Не глядя под ноги, она шагнула к сестре, но внезапно пошатнулась, запутавшись в платье, и чуть не упала.
Присцилла Морланд лежала на парчовой кушетке и лениво жевала засахаренные орешки.
– Эва, – раздраженно проговорила она, – пожалуйста, не делай такое трагичное лицо. Мне просто нужен совет. Или мне придется обратиться к кому-нибудь еще.
Эва молчала. Присцилла подняла на нее глаза.
– Все нормально. Если хочешь, я могу повторить. Я беременна. И жду ребенка, – четко и раздельно, как на уроке, проговорила она. Затем насмешливо добавила: – Я опозорена, втоптана в грязь. Жизнь моя загублена.
Эва вздрогнула, словно последняя фраза сестры причинила ей физическую боль.
– У тебя были сексуальные отношения с мужчиной? – Она чувствовала, что это звучит глупо, но надеялась, что сестра просто засмеется, как обычно.
Присцилла небрежно махнула рукой:
– Ну да. Можно назвать и так.
Эва строго посмотрела на нее:
– И с кем?
Присцилла удивленно приподняла брови, а ее кукольно-детский ротик изогнулся в противной ухмылке.
– Эва, неужели ты серьезно думаешь, что я отвечу на такой вопрос?
Эве не понравился наглый тон сестры. В семье Присциллу всегда баловали, она была всеобщей любимицей. А теперь она превратилась в эгоистичную, самодовольную девицу. Но на этот раз, думала Эва, начиная злиться, на этот раз она зашла слишком далеко.
– Прекрасно, – ухватилась она за ее последнюю фразу, – не надо. Не говори. Я не желаю ничего знать. – Она повернулась к двери, лелея в глубине души надежду, что Присцилла позволит ей уйти.
– Я не собираюсь тебе ничего рассказывать, – громко повторила Присцилла.
Эва остановилась и медленно повернулась к сестре. Та, в свою очередь, демонстративно положила в рот орешек и, неторопливо прожевав, добавила:
– Ну, по крайней мере об этом.
Несмотря на сильное желание уйти, Эва заколебалась. Ей казалось невероятным такое спокойствие и безразличие. В девушке боролись страх и стыд за сестру. Внезапно она резко подошла к парчовой кушетке, схватила коробку с орехами и швырнула ее в стену.
Присцилла, открыв рот, смотрела, как рассыпаются по мраморному полу орешки.
– Послушай меня внимательно, Присцилла Морланд, – бросила сквозь сжатые зубы Эва. – Тебя ждут неприятности, и очень скоро. Если этот недоумок, соблазнивший тебя, не объявится и не женится на тебе, тебя ждет всеобщее презрение и изгнание из общества. Ты будешь опозорена. Мы все будем опозорены! И ни мать, ни отец не спасут тебя. Тебе самой наверняка придется уехать из города. И никто не сможет тебе помочь, никто. Понимаешь? Помнишь Дафну Каролтон?
Присцилла побледнела. Впервые с начала разговора Эва уловила в ее глазах легкую тень страха.
– Дафна даже не была беременна. Ее поймали, э… – Эва пожала плечами. Она не могла найти подходящих слов.
– Их поймали голыми, – проворчала Присцилла. – Ради Бога, Эва, ты что, не можешь это произнести?
– Их поймали при компрометирующих обстоятельствах, – поправила ее Эва. – Дафну с этим отвратительным мужчиной. И в результате вся семья была вынуждена переехать на запад. Они не могли остаться в Нью-Йорке, когда все в городе знали о ее поступке. Ты хочешь, чтобы это произошло с нами? Хочешь для нас изгнания из общества?
Присцилла спокойно наблюдала за сестрой. Словно это Эва, а не она стала виновницей скандала.
– Мистер Маркс никуда не уезжал. И его до сих пор приглашают повсюду. Все не так уж и плохо, как ты говоришь.
Эва покачала головой и прикрыла глаза.
– Мужчинам это легче перенести. Кроме того, его принимают вовсе не все. Теперь его никогда не зовут к себе Хендерсоны. И Олдены тоже.
– Фи! – фыркнула Присцилла. – Хендерсоны. Можно подумать, без них не обойтись! Особенно без их ужасных обедов! Как же я буду жить, если больше не увижу печенку, выложенную на блюде в виде лебедя…
– Паштет, – поправила ее Эва.
– Да что бы там ни было, я прекрасно смогу прожить и без этого!
Эва сжала кулаки:
– Господи! О чем ты думаешь?! Как ты можешь быть такой безразличной! Ты действительно думаешь, что все так просто: родила ребенка – и все? Цилла, побойся Бога! Да люди при виде тебя будут переходить на другую сторону улицы!
Присцилла прищурилась и с расстановкой произнесла:
– Ну что ж… Тогда, вероятно, мне придется обратиться за помощью… к доктору.
Эва в ужасе посмотрела на сестру:
– Ни в коем случае! Знаешь, сколько женщин умирают от этой операции?!
Присцилла с сердитым видом подалась вперед:
– А ты знаешь, сколько женщин умирают во время родов?
У Эвы от волнения перехватило дыхание.
– Это тяжелее, Цилла. Намного опаснее и тяжелее.
Присцилла помолчал, а потом пожала плечами:
– Ну ладно. Тогда я уеду.
Эва почувствовала облегчение.
– Да, – размышляя, проговорила она. – Да, это выход, ты можешь уехать. Во Францию! К тете Фелисити. Ей мы можем довериться. Мы скажем всем, что ты уехала навестить тетю. – Эва повеселела. – И это даже не будет ложью. И ребенка можно будет оставить у нее.
– Нет! – категорически сказала Присцилла.
– Может быть, она знает какую-нибудь женщину, которая…
– Я же сказала – нет! – прервала сестру Присцилла и топнула ногой. – Я хочу сама.
Эва замерла.
– Что?
– Я не брошу его. Не брошу своего ребенка. Я хочу сама воспитывать его.
Эва представила, как Присцилла сидит с малышом на руках на званом обеде, а вокруг толпятся ее многочисленные поклонники.
– Что ты будешь с ним делать? – обреченно спросила Эва, понимая бессмысленность вопроса. В конце концов, кто согласится бросить собственного ребенка?
– Не знаю. Наверное, это будет забавно, – улыбнулась Присцилла. – Люди так любят детей. Я уже давно заметила это.
Эвой овладело отчаяние. Для нее стало очевидным: Присцилла не понимает всей серьезности положения, в котором она оказалась. Не понимает, что от ее легкомыслия пострадает вся семья. Она не собирается решать свои проблемы и, как обычно, ждет, что Эва защитит ее и спасет.
Но на этот раз ситуация была гораздо хуже, чем раньше, когда ее поймали за игрой в карты. Или когда она на балу у Мейсонов закурила сигару Рэндольфа Питермана. И даже хуже, чем тогда, когда она позировала в тоге для одной из картин Джерарда Пеллетье.
В этот раз она действительно совершила нечто немыслимое – она провела ночь с мужчиной.
Эва покраснела и потупилась, поняв, что испытывает легкую зависть к сестре.
– Ну хорошо, я не пойду к врачу, – сказала Присцилла. – Присядь, ради Бога! Пока ты не упала в обморок и не разбила мамин китайский фарфор. – Она вяло махнула рукой, указывая на изящную вазу, стоящую на низком столике.
Эва смотрела на сестру широко раскрытыми глазами, словно внезапно увидела в Присцилле совсем другого человека. Присцилла знала, что чувствуешь, когда тебя целуют. И это был не поцелуй украдкой в гостиной. Нет, настоящий поцелуй – в горячих объятиях, лаская друг друга. Однажды она видела такой случайно на улице. На углу Тридцать девятой улицы одна из уличных женщин целовала так молодого человека.
И Присцилла видела мужчину обнаженным! И лежала с ним в постели…
Эва даже присела, ошеломленная собственным любопытством.
– В чем дело? – раздраженно проговорила Присцилла. – Почему ты так на меня смотришь?
Эва прикусила губу и отвела взгляд.
– На что это было похоже? – спросила она негромко.
– Ты о чем? – Присцилла сердито сверкнула глазами.
Эва сжала губы. Она никак не могла справиться с захлестывающим ее любопытством.
– Что ты чувствовала?
– Когда? – раздраженно уточнила Присцилла. Затем внезапно поняла. Она подняла брови и внимательно посмотрела на сестру: – Так ты спрашиваешь об этом?
Эва смогла только кивнуть.
Присцилла смягчилась. На ее лице появилась слабая улыбка.
– Ох, сестричка, это просто чудесно! Мне никогда в жизни не было так хорошо!
Эву ее признание, с одной стороны, потрясло, а с другой – обрадовало. Всю жизнь она слышала лишь торопливое перешептывание замужних женщин, приходящих к матери заниматься шитьем. Потом и ее сверстники стали иногда беседовать шепотом об этом. Но говорить с кем-то, кто действительно знал обо всем не понаслышке, было для Эвы неожиданностью. И более того, выясняется, что это чудесно! Эва почувствовала неожиданный прилив сил.
– Так ты говоришь – чудесно?
– О да! – Присцилла прикрыла глаза, предаваясь приятным воспоминаниям.
– Скажи, а кто отец ребенка? – попросила Эва, наклоняясь вперед. Ей не терпелось узнать, кто же смог доставить сестре такое удовольствие. Знакома ли с ним Эва? Как странно, один из праздно шатающихся по Вашингтон-авеню бездельников способен на такое таинство. И кто же из этих глупых молокососов стал избранником Присциллы?
Но сестра внезапно посерьезнела:
– Не скажу.
– Почему же? – вырвалось у Эвы.
– Я не хочу, чтобы ты это знала. – Присцилла нервно перебирала в руках кисточки на поясе ее утреннего халата.
Эва разочарованно откинулась на спинку дивана и опустила руки.
– Ладно. Прекрасно. Но скажи мне одно: он женится на тебе? Достаточно ли он честен, чтобы отвечать за свой грех?
Присцилла поджала губы. Она не хотела встречаться с сестрой глазами и принялась изучать камин итальянского мрамора. Руки ее безостановочно сплетали и расплетали кисточки на поясе.
Эва догадалась: сестра придумывает, что соврать. Девушке уже знакомо было это отрешенное выражение лица.
– Он умер, – вскинув голову, наконец проговорила Присцилла. – Как насчет этого? Он хотел на мне жениться. Но внезапно умер. Так ты поможешь мне? И как, интересно, отнесутся к этому окружающие?
Эва прошла несколько шагов и села в кресло.
– В это никто не поверит. Даже я.
Сестра сердито вздохнула.
– Я думаю, у тебя есть один-единственный выход, – продолжила Эва.
– Какой? – спросила Присцилла.
Взглянув повнимательнее на ее побледневшее лицо, Эва поняла: за внешней беззаботностью сестры прячутся отчаяние и безнадежность.
– Я помогу тебе, ладно, – наконец выговорила Эва. – Я попробую сделать единственное, что может помочь тебе. – Она ударила кулаком по колену.
Присцилла облизнула пересохшие губы и выжидательно посмотрела на нее.
– Чтобы уберечь тебя от позора и помочь сохранить ребенка… – твердо проговорила Эва, – я найду тебе мужа.
Глава 2
Хайми, Миссури
Октябрь 1882 года
Внимание Джошуа Энджелла привлекла группка женщин в ситцевых платьях, столпившихся у почты. Он опустил на землю три двенадцатифунтовых мешка с мукой и медленно остановился перед складом. Откинув со лба прядь слипшихся от пота черных волос, он окинул женщин внимательным взглядом.
Возможно, подумал он, в центре толпы – дневной дилижанс. Но при этом искренне надеялся, что там действительно что-нибудь интересное. Ему хотелось немного поразвлечься. Господи, как же скучно и утомительно разгружать фургоны! А денег все равно кот наплакал.
Поймав косой взгляд ковбоя, небрежно прислонившегося к стене неподалеку, он подошел к нему:
– Что их так заинтересовало?
Мужчина пристально посмотрел на него и, сплюнув на деревянный тротуар, лениво проговорил:
– Дилижанс приехал.
Энджелл приподнял брови.
– Да? – Он повернулся, вновь разглядывая толпу. – Верно, привезли танцовщиц.
Ковбой выпрямился.
– В смысле?
– Я слыхал, что в салон Гранди должны привезти новых танцовщиц. То ли восемь, то ли десять. Небось они и есть.
Ковбой вытянул шею, пытаясь получше рассмотреть происходящее, бессознательно заправляя выбившуюся полу рубашки в штаны.
– А чего тогда там столько наших женщин? – прищурившись, спросил он у Энджелла.
Тот в ответ пожал плечами:
– Скорее всего объясняют им, что они здесь не особо желанные гости.
Сказав это, Энджелл сошел с тротуара и пошел через дорогу. Там, на другой стороне, находились фургоны, которые он разгружал. Боковым зрением он заметил, как ковбой, шаркая и вздымая сапогами тучи пыли, спешит к почте.
Энджелл подумал, что мог бы уехать дальше на запад, нанявшись в качестве вооруженного стрелка или ковбоя, но не испытывал к этому особого желания. Жизнь в прериях такая тоскливая, а он уже устал от одиночества. Он так долго жил скрываясь, что теперь ему необходимо сменить обстановку. Он жаждал новизны, – и он устал убегать.
Разгрузив фургон, Энджелл вернулся к почте. К толпе присоединились и несколько мужчин. Черт, скоро здесь соберется весь город! Энджелл с отвращением подумал, что в нем тоже просыпается любопытство.
Мимо пробегал ребенок в рваной зеленой рубашке, и Энджелл быстро поймал его.
– Стой! – смеясь, приказал он, приподнимая его за воротник рубашки над землей.
Мальчишка возмущенно забарахтался в его руке:
– Эй, ну отпусти же! Чего тебе надо?
– Что там стряслось? Кто приехал с дилижансом? – спросил Энджелл.
– Не знаю. Они из города и классно одеты. Мисс Уиггинз сказала, чтобы я позвал маму. Пусть тоже посмотрит.
Энджелл опустил мальчишку на землю, и тот сразу же стал торопливо поправлять рубашку.
– Всего-то? – удивился Энджелл. – И весь треклятый городишко собирается поглазеть на их приличные костюмы?
Мальчишка оглянулся на толпу.
– А почему бы и нет? Они того стоят. Ну, пока. – И он был таков.
Энджелл посмотрел ему вслед, затем перевел взгляд на толпу. Он цинично усмехнулся. Наверняка эти люди не ожидали, что на их приличные костюмы отреагируют здесь так бурно.
Ладно, его это не касается, подумал он, направляясь к складу, главное, чтобы они были не из Джорджии.
Полчаса спустя прекрасная девушка в темно-зеленом наряде появилась в дверях пансиона мисс Хаукем.
Энджелл расположился в кресле у столика почти у самого входа: ждал, пока Старый Джем принесет его деньги. Он уже видел ее мельком среди толпы. Но теперь смог рассмотреть получше. Выглядела она великолепно. Ее сопровождал щеголевато одетый джентльмен в очках. Энджелл молился, чтобы он не оказался ее мужем. Вдруг есть справедливость на земле?
Мисс Хаукем с напряженным и неприветливым лицом поднялась навстречу вошедшим.
– Чем могу быть полезна? – нелюбезно проговорила она.
– Вы владелица пансиона? – спросила девушка приятным голосом. У Энджелла перехватило дыхание, когда она это произнесла. Да, леди была высший класс! Прекрасно одетая и безупречно воспитанная! Он не видел таких уже давно, даже уже и не упомнить сколько. И, кроме того, как мила, черт возьми!
– Да, мэм, – недовольным тоном ответила мисс Хаукем и мрачно улыбнулась. Пока леди не заговорила, еще была надежда, что это просто богатая уличная девка, которая не достойна уважения, несмотря на великолепную одежду. Но теперь она поняла свою ошибку.
Энджелл никак не мог понять, каким ветром их занесло в захолустный Хайми.
– Нам нужны две комнаты. Самые чистые и опрятные, – теребя в руках перчатки, проговорила девушка.
– Они все чистые. – Мисс Хаукем достала регистрационную карту. – Я поселю вас в самых лучших. Но я держу весь пансион в чистоте. – Она достала чернильницу и окунула туда перо.
– Надеюсь, что это так, – сказала Красавица. – У вас есть прислуга, чтобы отнести наверх наши вещи?
Мисс Хаукем наконец заполнила регистрационную карту и протянула ее гостям для подписи.
– Я прослежу, чтобы вещи вам доставили. Ваши комнаты – вторая и третья. Наверх по лестнице и направо.
– Очень хорошо, – кивнула девушка.
Она поставила на карточке изящную подпись и протянула перо маленькому очкарику.
– Будьте добры, позаботьтесь, чтобы багаж нам принесли побыстрее. Я хотела бы освежиться и переодеться перед обедом. Вы не могли бы порекомендовать нам достойное заведение, где можно заказать обед?
– Вы где поесть спрашиваете? – с сомнением в голосе переспросила мисс Хаукем.
– Совершенно верно. – Красавица легко улыбнулась уголками своего прелестного рта.
Мисс Хаукем поджала губы.
– В городе только одно место сгодится для таких, как вы, – отчеканила она, забрав карточку у очкарика и прижимая ее к животу. – У Роуз. Выйдете на улицу и направо. Еда там не очень, но атмосфера такая, что ваши чувства не будут оскорблены.
Энджелл улыбнулся, заметив, что Красавица выглядит слегка удивленной. Но она сдержалась и не спросила, что может оскорбить ее чувства в других местах.
– У Роуз? Благодарю вас, – проговорила она, кивая.
– А теперь – у нас вносят плату вперед, – добавила мисс Хаукем таким тоном, словно внешность и изящные манеры новых постояльцев не обманули ее.
– Но мы же… – попытался возразить очкарик, однако Красавица прервала его:
– Заплати ей.
– Но…
Красавица вздохнула и покачала головой:
– Просто заплати ей, Харви. Какая разница, сейчас мы будем платить или потом?
– Спасибо, мисс… – мисс Хаукем посмотрела в карточку, – Морланд. Я рада, что вы пошли мне навстречу.
Девушка махнула рукой и направилась к лестнице.
Не успев толком понять, что он собирается делать, Энджелл значительно откашлялся. Красавица, как он про себя уже окрестил незнакомку, обернулась и взглянула на него темно-серыми глазами.
– Да? – спросила она.
И хотя он просто встал, собираясь выйти, он понял, что это выглядит так, словно он намеревается что-то сказать.
– У Роуз отвратительная еда, – ляпнул он первое, что пришло на ум.
Девушка молча рассматривала его.
Энджелл пожал плечами и отступил на шаг.
– Я просто подумал, что если беспокоиться о том, где будут оскорблены ваши чувства, то вам лучше вообще не выходить из дома.
На лице у девушки появилась легкая гримаса отвращения.
– И где вы порекомендуете нам обедать, мистер…
– Энджелл, – с готовностью представился он и снял шляпу. Он еще не разучился быть вежливым.
Мисс Морланд сумела скрыть недоумение, услышав его имя. Энджелл был приятно удивлен. Обычно, особенно если учесть его смуглую кожу и черные волосы, люди сразу начинали хохотать.
– Я польщен, что вы не смеетесь над моим именем, мэм. Большинство людей обычно не могут удержаться. Наверное, оно не очень подходит к моим светлым глазам и темным волосам. Одна леди сказала, что я выгляжу скорее демонически. – Он усмехнулся. – Но вообще она была шлюхой, так что не думаю, что ее мнение много значит.
Красавица и очкарик слушали его, не произнося ни звука. Энджелл, пряча улыбку, повторил:
– В общем, не важно. Джошуа Энджелл к вашим услугам.
Он протянул им руку, но они настолько холодно посмотрели на нее, что он с угрюмой усмешкой убрал ее обратно.
– Поесть нормально можно у Гранди. Понятно, это салон, но там лучшая еда на сто миль вокруг.
Очкарик недоверчиво рассмеялся:
– Салон? Да вы шутите?! Неужели вы думаете, что я осмелюсь позвать мисс Морланд обедать в салон?! Возможно, я вас не совсем правильно понял?
Энджелл почувствовал, что продолжать этот разговор будет глупо. Он ощутил себя невежей, в потертом кожаном жилете, грязных сапогах и с парой револьверов на поясе. Он никогда и никому не признавался в этом, но сейчас он откровенно завидовал маленькому очкарику. Завидовал его круглым очкам, изящному серому сюртуку и даже забавным ботинкам, которые застегивались на кнопки.
– Смотрите сами, – бросил он и вновь посмотрел на мисс Морланд, откровенно восхищаясь ее красотой. – Я что? Я просто хотел как лучше.
Он нахлобучил шляпу и повернулся, собираясь выйти, когда она остановила его.
– Благодарю вас, мистер Энджелл. – Впервые в ее голосе прозвучали теплые нотки. Он обернулся. Она протягивала ему руку. – Я ценю ваше участие. Мы последуем вашему совету.
Энджелл неожиданно широко улыбнулся и пожал ее руку. Гладкая, шелковистая кожа настолько поразила его, что он сумел лишь пробормотать еле слышно:
– Рад стараться.
Кивнув и мило улыбнувшись, она развернулась и пошла к лестнице. За ней следом поспешил очкарик. Провожая ее долгим взглядом, Энджелл отметил про себя, как прелестно покачиваются ее бедра и вздрагивают выбившиеся из прически локоны.
Красавица сильно отличалась от всех женщин, с которыми он имел дело раньше. Размышляя над этим, он поднес к губам правую руку. Легкий запах сирени коснулся его ноздрей. Он опустил руку и тяжело вздохнул. Кем же надо быть, чтобы Господь наградил тебя такой женщиной?
Надо последовать собственному совету, подумал Энджелл, раздвигая двери салона Гранди.
Оглядев комнату и поняв, что Красавицы в помещении нет, он в разочаровании опустил глаза. А может, она придерживается европейской моды и обедает вечером, после захода солнца?
Энджелл покачал головой и прошел в зал. Не стоять же у входа, пока она не придет. Даже если он встретит ее – что дальше? Попробовать заговорить с ней в надежде, что это получится лучше, чем в первый раз? Глупо вышло. Он хотел как лучше, а в результате сам выставил себя дураком. Тем более перед такой леди… О чем он думал?
Он вспомнил ее глаза и холодный решительный взгляд, нежный изгиб шеи, восхитительные плечи, золотистые волосы… Как бы ему хотелось проверить, каковы эти чудесные волосы на ощупь!
Она из тех женщин, напомнил он себе, которые не едят, а обедают, при этом никогда не перехватывая на ходу чего-нибудь пожевать. Они не спрашивают о койке и ванной, они заказывают номер. И ему с такими явно не по пути.
Энджелл присел за столик у стены, поближе к двери, с таким расчетом, чтобы он мог видеть всех входящих в салон. Он просто хотел понаблюдать за ней, когда она придет. Ему хотелось понять, как с ней следует говорить, чтобы общаться на равных. Как ведет себя с ней очкарик. Ему очень хотелось узнать, почему они путешествуют вместе. Может, они – брат и сестра? Нет. Совсем не похожи. У Красавицы золотистая копна волос и алебастрово-белая кожа. У очкарика же карие глаза, и он шатен.
Открыв принесенную с собой газету, он погрузился в чтение.
– Ты здесь, Энджелл! – проворковал неподалеку приятный женский голос.
Подняв голову, он заметил неспешно идущую к нему Полин. Широкое розовое боа свободно ниспадало с ее плеч на обнаженные руки.
Эта рыженькая положила на него глаз уже давно, с тех пор как он две недели назад приехал в город. Но даже не считая того, что сегодня он встретил Красавицу, Энджелла и раньше не привлекала идея платить за удовольствия. А вообще-то он с радостью просто поухаживал бы за какой-нибудь приятной молоденькой девушкой. Но жениться он не собирался ни в коем случае. И пока что он еще не встретил ни одной женщины, ради которой стоило рискнуть свободой.
– Привет, Полин, – отозвался он. – Что у вас сегодня в меню? Хочется чего-нибудь горяченького. Есть что-нибудь готовое?
– Разве ты не знаешь, что я всегда готова для тебя, – промурлыкала она, улыбаясь накрашенными губами. Потом боком уселась на стол и провела рукой по обнаженной коже над низким вырезом платья.
Он невольно улыбнулся. Да, она довольно миловидна, с этим не поспоришь.
– Я, честное слово, голоден, – протянул он.
И тут легкий шепот пронесся по залу. Энджелл оторвал взгляд от боа Полин и взглянул на дверь. Там, у входа, стояла Красавица. Она переоделась и теперь была в прелестном голубом платье.
Первым его побуждением было вскочить и подойти к ней. Но она, заметив его, поспешила отвести глаза. Уязвленный, Энджелл откинулся на спинку стула.
– Кто это? – удивленно спросила Полин. – Она явно не отсюда.
Энджелл закусил губу и посмотрел на Полин.
– Нет. Не отсюда.
Очкарик не заметил его присутствия, но это как раз беспокоило Энджелла меньше всего.
– Полин, милая, принеси мне порцию виски, – попросил он, не сводя глаз с Красавицы, пока она шла по проходу между столами. К ней сразу же подбежал невесть откуда взявшийся хозяин и усадил за лучший столик. Шум в зале постепенно стал стихать.
Энджелл не мог понять, почему его так задевает то, что она не обратила на него внимания. Да, она несомненно красива. Но кроме того, было что-то в ее взгляде, что не давало ему покоя.
Полин принесла виски, и он осушил рюмку одним глотком. Затем заказал еще одну и попросил принести ему обед. После чего вновь сосредоточился на Красавице и очкарике.
Девушка негромко сказала что-то своему спутнику и обвела глазами комнату. Скользнула мимолетным взглядом по стойке бара и группке игроков в покер в углу. Один из сидевших за стойкой с готовностью улыбнулся ей, демонстрируя свои желтые зубы. И она, резко побледнев, быстро потупила взгляд.
Когда принесли обед, Энджелл понял, что заказал печенку с луком.
Взглянув на Полин, он встретил ее ехидную улыбку.
– Это научит тебя, Энджелл, быть более внимательным.
– Где виски?
– Сейчас принесу. – Она вновь упорхнула к стойке.
Энджелл вздохнул и принялся за еду. Как это глупо, подумал он снова. Сидеть здесь словно влюбленный мальчишка, когда самая красивая девушка из тех, что он встречал в жизни, обедает через несколько столиков, в каких-нибудь десяти метрах от него. Прожевав лук, он заметил, что по вкусу он ничем не отличается от печенки, и резко отодвинул тарелку.
Полин вернулась с рюмкой и присела рядом, соблазнительно обнажив белую ножку.
– Что скажешь, Ангелочек? У меня сегодня свободный вечер, и ты знаешь, я не прочь провести его с тобой. – Она наклонилась к нему, так что он мог видеть за низким вырезом соблазнительный бюст.
Вместо ответа он сделал большой глоток виски, решив, что больше заказывать не будет. Не так уж много у него денег, чтобы потратить их на выпивку.
Затем, поставив рюмку на стол, повернулся к девушке.
– Ты хорошая девчонка, Полин. – Он откинулся на спинку стула, засунув руки в карманы жилета. – Что тебя довело до такой жизни?
– А что плохого в том, как я живу? – В глазах девушки отразилось легкое смятение.
Энджелл пожал плечами:
– Не знаю. А почему бы тебе не найти хорошего парня и не завести семью, вместо того чтобы торговать своим прекрасным телом?
Лицо Полин прояснилось.
– О, мистер Энджелл! – проворковала она и пересела к нему на колени. Одной рукой она приобняла его за шею. Перья боа защекотали ему подбородок. – Милый, это предложение?
Он обнял ее за тонкую талию.
– Нет, я вовсе не о себе говорил. – Проклятие, ее тело было таким теплым и приятным! – Я вовсе не собираюсь жениться, поверь. И я говорил о каком-нибудь парне, который больше подходил бы тебе по возрасту. – Он оглядел комнату в поисках кого-нибудь, кто подходил бы под его описание. Но ни один из находившихся в зале людей не может обеспечить ей нормальную жизнь. Ни один. Разве что маленький очкарик.
Энджелл прищурился. Лукавая мысль закралась в его душу. Он искоса взглянул на Полин.
– Возможно, тебе подойдет вон тот джентльмен, – кивнул он в сторону столика Красавицы. – Днем я слышал, как он что-то обронил про рыженькую, которая ему приглянулась, – ну ты знаешь, как обычно говорят мужики.
Полин проследила за его взглядом.
– Этот? – Она кивком головы указала на очкарика. – Да он с женой! Я же не могу пойти с ним флиртовать, когда она рядом?!
– Она не жена ему. Точно тебе говорю. Думаю, она его сестра. – Он легонько подтолкнул, и Полин встала с его колен. – И скажу тебе еще одну важную вещь. Уверен, ты сможешь очаровать его за пару минут. И в конце концов, у людей этого сорта очень большие кошельки.
– А он вроде ничего, – задумчиво пробормотала девушка.
– Черт побери, милая, уверен, попытаться стоит! Наверняка у него намного больше деньжат, чем он может потратить.
Она облизнула пересохшие губы.
Маленький болван растеряется, думал Энджелл, наверняка он не знает, как обращаться с такими девушками, как Полин. Она займет его. Хоть на несколько минут, но она займет его. Может быть, пока Харви будет с Полин, мисс Морланд захочет поговорить с ним?
– Иди же, – подбодрил он девушку. – Если тебе с ним придется туго – возвращайся. Обещаю, выпивка за мной.
