Текст книги "Мир Имени Меня. Оникс"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Мы дошли до задней части гондолы, где коридор закруглялся и уходил на другую сторону блока кают. Здесь была небольшая смотровая площадка с двумя медными подзорными трубами на поворотных штативах. Я заглянул в одну из них и был поражен – увеличение было серьезным, не меньше двадцати крат. Можно было даже разглядеть номера машин, стоящих под дирижаблем.

Над подзорными трубами висела блестящая медная табличка с надписью: "Чтобы увидеть, нужно знать, куда и как смотреть". По бокам от надписи были выгравированы два маленьких кружка, в каждом из которых находился еще один, смещенный к надписи. Это выглядело как два глаза, смотрящие на свой нос, только вместо носа – слова, смысл которых ускользал от моего понимания. Вроде то, о чем они говорят, и так очевидно, а вроде и не особо...

– Про это можешь что-то рассказать? – спросил я, указывая на табличку.

Ада равнодушно пожала плечами:

– Какое-то изречение Болтона Бейтса, наверное . Сдыъала, он увлекался астрономией, но не в том смысле, что связывал ее с магией. Просто любил наблюдать за звездами и даже сам открыл несколько небесных тел. Возможно, тут есть какая-то связь.

– Понятно, – сказал я, бросив последний взгляд на подзорные трубы, которые никого не интересовали, и мы пошли дальше.

Сделав полный круг по дирижаблю, мы снова вышли к носу гондолы, где находилась рубка. Это было место для обслуживающего персонала, где находилось управление и все, что не следует видеть студентам-первогодкам. И, конечно, дверь в рубку была снабжена таким же сканером отпечатка пальца, как и на двери в нашу каюту. Наши пальцы, конечно, не подошли бы, а проскочить незаметно за кем-то не выйдет и подавно. Прямо на наших глазах один из работников в синем комбинезоне подошел к двери, разблокировал ее, обернулся, чтобы убедиться, что за ним никто не следует, и только после этого открыл дверь и исчез внутри, плотно закрыв ее за собой.

– Эх, жаль, – сказал я. – Там, наверное, все самое интересное.

Ада, тем временем, ненароком взглянула в окно и снова побледнела, покачиваясь на месте.

– Пойдем в каюту, а? – умоляюще протянула она. – Пожалуйста.

Я взял ее под руку и повел обратно к каюте:

– Надеюсь, тебя не укачает в полете.

– Не-е-ет, – протянула Ада. – С этим все нормально. Только высота...

Мы добрались до каюты, замок пискнул, узнав наши пальцы, и мы вошли внутрь. Ада сразу упала на ближайшую кровать и начала глубоко дышать, закрыв глаза.

– Все нормально, – приговаривала она.

Через минуту, когда она снова открыла глаза, с ней действительно все было в порядке. Она снова улыбалась и радовалась жизни.

– Я в порядке! – заявила она. – А ты как? Как "би-би"?

– Большой Бадабум, – улыбнулся я, но она не поняла шутку.

Видимо, в этом мире не было Люка Бессона и его фильмов.

Вдруг с потолка раздался громкий голос:

– Дамы и господа! Посадка на "Болтон Бейтс" окончена! Занимайте свои места, мы готовимся к вылету. Полет продлится ориентировочно четырнадцать часов и тридцать две минуты. Всем счастливого пути!

– Четырнадцать часов? – удивился я. – Значит, мы только к утру завтра прилетим.

– Ага, – кивнула Ада. – И, кстати, никого к нам не подселили!

В этот момент дверь каюты, которую я не закрыл за собой, неожиданно открылась.

– А вот, похоже, и подселенец! – обрадовалась Ада.

Но потом она увидела, кто это, и резко замолчала. Это точно был не подселенец

Ну, или в экипаже “би-би” решили, что раз уж у нас самая большая каюта, то в нее можно и троих сразу подселить!

Глава 19

– Ты проиграл, Укроп. С тебя сотка, – произнес первый, кто вошел в комнату, даже не удосужившись взглянуть на нас. Его голос звучал уверенно, с легким налетом презрения. – Ни хрена у них не заперто, как я и говорил! Наверное, они даже не знают, как работают здешние замки – что взять с деревенских неудачников?

Сразу было видно, что этот парень из богатой семьи. Даже мне, который не очень разбирается в этом, это было ясно как белый день. Он выглядел слишком ухоженным, с зализанными назад волосами. Геля на его прическу ушло столько, что она больше напоминала стеклянный шлем, чем стильную стрижку. Одежда тоже была безупречной, без единого логотипа – явно сшита на заказ, и вся в черно-красных тонах, что придавало ему вид самодовольного пижона.

За ним в купе вошли двое, и этих двоих я уже знал. Это были Ватрушкин и Укропов, которые накануне пытались меня «попугать», а в итоге напугались сами. Ватрушкин уже забыл, как вел себя на экзамене, когда нас атаковали монстры, и на его лице снова гуляла его обычная полуулыбка, которую сам он всегда считал саркастичной, хотя на самом деле она была скорее дебильной.

Укропова я не видел с момента свары за больницей, но его злобный взгляд, когда он вошел, ясно показывал, что он не забыл, что произошло. Он явно стал еще злее и смотрел такими глазами, словно в любой момент готов был броситься на меня.

– Давайте познакомимся с нашими уважаемыми неудачниками! – хихикнул брюнет, поворачиваясь к нам. – Привет, чернь! Как дела? Наверное, в шоке от всей этой роскоши, да? Представьте, так бывает, когда у тебя есть деньги! И у вас тоже скоро будут деньги! Ну, когда закончите учебу, и если доживете до ее конца, ха-ха! А пока что смотрите, вы, наверное, никогда такого не видели таких деньжищ разом!

И, мерзко улыбаясь, он бросил мне монетку в пять рублей, самую крупную из всех, что имелись в этом мире. Я поймал ее рефлекторно, даже не задумываясь. И так же рефлекторно прокатил ее по костяшкам пальцев, заставляя переворачиваться с одной стороны на другую.

– Запомните мою щедрость, – презрительно усмехнулся брюнет. – Как вас зовут, неудачники, которым достались самые плохие места? Мне на самом деле нет интереса, но должен же я знать, как подзывать к себе лакеев!

– А я-то думал, что по правилам этикета, когда вторгаешься в чужое пространство, нужно представляться первым, – удивленно сказал я Аде. – Или этот парень только делает вид, что он аристократ, а на самом деле просто пастух, который где-то украл модную одежду и зализал волосы коровьим языком?

– Что ты сказал? – сощурился брюнет, глядя на меня. – Ты кто вообще нахрен такой?

– Так я и думал. Все-таки пастух, – заключил я с сожалением, глядя на Аду, которая, судя по взгляду, откровенно потешалась со всего происходящего.

– Так, псина! – брюнет поднял руку, и у него в ладони появилось что-то вроде маленькой треугольной призмы с фиолетовыми светящимися гранями. – Ты это видел?! Ты же сейчас мне ботинки языком мыть будешь, умоляя, чтобы я тебя простил!

– Хром… – Ватрушкин вдруг потянул брюнет за рукав. – Не надо лучше.

– Отвали! Твоего мнения не спросили! – Хром выдернул руку и снова посмотрел на меня. – Так что, псина, извиняться будешь или как?

– Какая прелесть, – я с интересом смотрел на то, что появилось у него в ладони, а сам крутил в пальцах монету. – Это что, новая модель коровьего колокольчика? Чтобы ты ненароком где-то не потерялся?

– Сейчас ты у меня потеряешься! – пообещал брюнет, поднимая руку с застывшей на ней призмой, словно собирался швырнуть ее в меня.

– Хром, стой! – закричал Ватрушкин и повис на его руке. – Не делай этого!

Другую руку удержал Укропов, но молча и с ненавидящим взглядом.

Они-то знали, что происходит, когда пытаешься использовать магию против меня. Потом приходится долго и больно лечиться.

А то, что в руках у брюнета что-то магическое – ну, до этого не догадался бы только олигофрен.

– Вы чё творите, псы?! – брюнет был в шоке от наглости своих друзей. – Я вам разрешал меня трогать?!

– Не вздумай тут колдовать! – быстро ответил Ватрушкин. – Ты же знаешь – на борту «би-би» нельзя! Тебя вышвырнут из Урмадана, как только мы туда долетим!

– Да не посмеют! – Хром гордо вскинул подбородок. – Они же знают, кто мой отец! У кого хватит духу отчислить из университета самого Хромова!

Ада, которая до этого сидела с нахмуренными бровями, вдруг улыбнулась, как будто ей подарили щенка на день рождения:

– Я вспомнила тебя! Все думала, откуда знакомое лицо – ты же Игорь Хромов! Сын Вениамина Хромова!

– Вот, я же говорил! Все знают моего папу! – важно заявил Хромов, и его друзья, немного поколебавшись, отпустили его. – Даже такие вот… неудачники!

– Неудачники? – Ада удивленно подняла брови. – Как ты можешь так называть тех, кто владеет компанией, капитализация которой больше, чем у вас?

– Что? – Хромов нахмурился. – Какой капитал… Ты о чем вообще?

– Я говорю, что ты плохо разбираешься, кто неудачник, а кто нет, – сказала Ада, поднимая руку, и ее ногти засветились золотистым, как и глаза.

Брюнет явно испугался, увидев это. Теперь в нашем купе вместо трех самоуверенных парней стояли три испуганных пацанчика. Два из них боялись меня больше, чем Ады, а третий пока не понимал, что тоже должен бояться.

– Ты Идзуми! – наконец выдавил из себя Хромов, глядя на Аду. – Я тебя узнал, ты же Ада Идзуми! Что ты здесь делаешь с этим… этим…

От удивления и возмущения он не мог подобрать подходящее слово. Так и не придумав, с каким именно «этим» она здесь, он резко сменил тему:

– Слушай, к чему все эти ссоры! Мы же оба из знатных семей, знаем себе цену, наши семьи занимаются одним и тем же делом, мы явно можем подружиться! У нас много общего! Больше, чем с всяким отребьем.

– Да-а-а? – заинтересованно протянула Ада, ставя локти на стол и переплетая пальцы. – Слушай, какое заманчивое предложение… Я даже готова его обдумывать… Но есть одна проблема.

– Никаких проблем! – уверенно заявил Хромов. – Все порешаем!

– Но вас же и так трое. Значит, в вашем купе уже нет места.

Ее голос стал чарующим, а глаза лишь загадочно блестели.

– Да ничего страшного! – Хромов радостно махнул рукой. – Это же мои друзья, они же тоже аристократы! Они с радостью уступят место прекрасной даме!

– Какое благородство, – Ада едва заметно покачала головой.

– Ну да, это же отличительная черта истинных аристократов! – Хромов снова задрал нос. – Нам, знатным, нужно держаться вместе, чтобы не испачкаться в черни.

– Знаешь, предложение заманчивое… – задумчиво произнесла Ада и перевела взгляд на меня. – Только есть одна проблема. Еще одна, я имею в виду.

– Не вопрос, все решим!

– Да нет, боюсь, не решим, – Ада разочарованно вздохнула. – Проблема, она… в моем воспитании, понимаешь? Меня с детства учили, что связываться нужно с достойными, а от недостойных держаться подальше.

– Ну а я о чем!

– А еще меня учили, что «благородный» – это не значит «достойный», – кровожадно улыбнулась Ада. – «Достойный» – это характеристика, и ты, увы, ею не обладаешь. В отличие от него. Поэтому я сама решу, с кем мне держаться, и этот выбор – не в твою пользу!

Хромов несколько секунд не мог понять, что она сказала, а потом прищурился и злобно прошипел:

– Ах ты, маленькая с…

Бэмс!

Точно в высокий лоб Хромова, на котором разве что кружочков мишени не хватало, прилетела монета. Та самая, которую он кинул мне пять минут назад.

От неожиданности Хромов взмахнул руками и чуть не упал назад. Удержался он только чудом, благодаря своим подпевалам, которые подхватили его под руки.

– Советую хорошенько подумать над своими следующими словами, – произнес я, указывая на Хромова тем же пальцем, которым метнул монету. – Я готов простить тебе, что ты мудак, и не собираюсь перевоспитывать – мне за это не платят. Но за оскорбление девушки, особенно безосновательное, особенно благородной, особенно в моем присутствии ты рискуешь получить гораздо больше проблем, чем просто легкий удар в лоб.

– Кстати, да, – поддакнула Ада. – Оскорблять другого аристократа – в принципе не очень умная идея. У тебя есть серьезные шансы получить вызов на дуэль… Или ты не догадываешься об этом? Или ты думаешь, что я не решусь на такое?

– Да ладно, аристократа, – я пожал плечами. – Оскорблять людей вообще плохая идея. Особенно если ты сам ничего не представляешь из себя и можешь только прятаться за именем своего папы.

– Оставь их, Хром, – произнес Укропов. – Они не стоят того.

– Вот да, послушай своего друга и оставь нас, – я махнул рукой, словно прогонял муху. – Магией в дирижабле все равно пользоваться нельзя, а в драку ты не полезешь. Или полезешь? Я бы не стал на твоем месте…

– А ты не на моем месте! – прошипел Хромов.

– Да, к счастью! – я рассмеялся. – На твоем месте вряд ли кто-то сейчас хотел бы оказаться!

Хромов покраснел от злости, так что даже белки его глаз налились красным. Он пытался подобрать что-то остроумное в ответ, но у него только получалось пыхтеть и сопеть, как обиженный пекинес.

– Ну и оставайтесь тут, в своей лоховской каюте! – наконец выпалил он, ухватившись за единственное, что у него осталось.

– Да, насчет твоих умственных способностей я оказалась права, – сказала Ада, покачивая головой. – Ты даже не заметил, что наша каюта, как ты выразился, «лоховская», намного больше вашей, «крутой»? Вы, бедолаги, хоть чемоданы нашли, куда положить, или собираетесь спать прямо на них?

– Что? – Хромов снова удивленно посмотрел по сторонам. – Больше? Эта каюта больше?

В этот момент из коридора раздался еще один голос:

– Ничего себе, я думал, мне кажется, что каюты разные по размеру! А оказалось, что это правда и моя глаза меня не подводят!

Паренек, невысокий и неприметный, в простой одежде, вошел в каюту, расталкивая Хромова и его друзей. У него были настолько острые скулы, что я подумал, что на его месте я бы каждое утро проверял подушку на предмет порезов.

– Добрый день, – вежливо поздоровался он с нами и даже не взглянул на троицу пришельцев. – Я чуть не опоздал на отлет, обошел все каюты, но везде занято. А тут было закрыто, так что решил попробовать удачу позже. Вот, так и не нашел. А теперь, оказывается, хорошо, что не нашел, а то пришлось бы ютиться в какой-нибудь конуре, как… кому-то.

На последних словах он слегка усмехнулся, и это стало последней каплей для Хромова. Он свирепо задышал и двинулся вперед, но Укропов и Ватрушкин схватили его за плечи и буквально вытащили из каюты. Укропов напоследок бросил на меня злобный взгляд, а потом дверь за ними закрылась.

– Меня зовут Дмитрий Чуров, – парень протянул руку сначала мне, потом Аде. – Приятно познакомиться. Я просто восхищен тем, как вы раскатали этих парней в словесной перепалке. А этот бросок монеты… Научишь?

Дмитрий сразу располагал к себе своей открытостью и хорошим настроением. С его появлением в каюте напряжение сразу ушло, и атмосфера стала приятной и почти дружеской.

Дима занес оставленные в коридоре чемоданы, положил их на полку и внимательно осмотрел нашу каюту:

– Ничего себе! А ведь правда больше, прямо прилично больше! Чую, через год в «би-би» будут занимать крайние каюты, а не центральные!

– Я думаю, это уже свершившийся факт. – хмыкнул я. – Эх, не получается у нас тайны беречь.

Мы немного поболтали, рассказали о себе и выслушали рассказ Димы. Он оказался из не очень богатой семьи Чуровых, члены которой не состояли ни в каком клане и работали на другие семьи.

– Как Шварц у нас, – пояснила Ада, когда я не понял, о чем речь. – Он тоже из аристократов, просто его род маленький и неизвестный, не имеет влияния. Поэтому его представители вынуждены работать на другие семьи.

– Да, не все могут пробиться на вершину этой пищевой цепочки, – Дима просто пожал плечами. – Но и не всем это нужно. Говорят, главы сильных семей живут на острие ножа, в постоянном стрессе. Одна ошибка – и все, как говорится, ты ошибся. А цена ошибки тут очень высока.

С этим трудно было не согласиться. Достаточно вспомнить Карова и его неудавшееся покушение – и спорить становится просто не о чем.

Через тридцать минут после отлета раздался негромкий мелодичный звук, словно дверной звонок пропел. Это на тележке, которую никто не толкал, приехал обед – густая солянка на первое, запеченная в сырном соусе форель и ризотто на второе. Мы с удовольствием поели, после чего Дима прилег поспать, сославшись на то, что ночью из-за нервов не мог уснуть, а я решил выйти в коридор и посмотреть на окружающий мир с высоты дирижабля. Ада, конечно, от такого предложения отказалась, так что я отправился в одиночестве.

Я прошел к кормовой части, к наблюдательной площадке, откуда открывался лучший вид. Окна здесь были от потолка до пола, и можно было встать прямо на стекло и будто бы повиснуть среди облаков. Город уже остался позади и медленно уменьшался, чтобы через пару часов стать незаметной точкой на ландшафте. Да, «би-би» не отличался высокой скоростью, но он и не про это. Он про комфорт, про ощущение избранности, про хорошее начало новой жизни.

Прямо про меня, получается!

Я усмехнулся, бросил взгляд на мудрое, но непонятное изречение Болтона Бейтса, отлитое в бронзе, и вернулся обратно в каюту. Дима все так же спал на верхней кровати, которую он выбрал, а Ада лежала на своей и смотрела в телефон. Так как в «би-би» сеть, конечно, не ловила, оставалось только предположить, что она читает.

Я тоже решил заняться делом и почитать. Вчера вечером я воспользовался интернетом дома Идзуми, чтобы скачать полный справочник по разломам и разломным монстрам, а так же артефактам – короче, полную версию Вивария в несколько тысяч страниц. Я планировал постепенно изучить его весь и желательно запомнить наизусть, чтобы в ситуациях, подобных той, что произошла на экзамене, не искать слабые места тварей и не надеяться на удачу, а сразу действовать правильно. На экзамене мне повезло, но в следующий раз уже не повезет – это к гадалке не ходи. Поэтому я тоже лег на кровать, взял телефон и начал читать.

Под вечер снова прикатила тележка с ужином – сочный мясной рулет с грибами и на десерт шоколадный флан с шариком ванильного мороженого, которое магическим образом не таяло, пока не коснешься его ложкой. После такого вкусного и сытного ужина сильно потянуло в сон, но я заставил себя выйти из каюты и снова посмотреть на окружающий мир. Думал, может, смогу понять, где наша конечная точка назначения, но, увы, не вышло. Максимум, что я смог определить, это направление, в котором мы двигались – на юго-запад. Но не было никакой гарантии, что мы все это время двигались по прямой.

Я заметил, что погода за окном определенно портится. Солнце скрылось за тучами, небо посерело, и где-то далеко на горизонте уже виднелась стена дождя.

Глядя на это, я задумчиво почесал камень в груди, вернулся обратно в каюту и вернулся к чтению.

Нас окончательно сморило, когда часы показывали одиннадцать вечера. К тому времени снаружи уже вовсю лил дождь, и дирижабль тихо гудел под ударами водяных струй. Это не было похоже на обычный шум дождя, но эффект был примерно такой же – убаюкивало и тянуло в кровать, под теплое мягкое одеяло. Дима так и спал, проснувшись только, чтобы поужинать, поэтому мы с Адой тоже решили не сопротивляться и улеглись спать. Мы должны были проснуться утром от голоса капитана, сообщающего, что мы прибыли в Урмадан…

Но проснулись посреди ночи от жуткого грохота и скрежета металла!

Глава 20

Меня резко сдернуло с кровати, и только чудом я не упал – успел схватиться за стойку. А вот Дима удержаться не смог и с криком упал на пол с верхней койки, его вопль, полный паники, метался в темноте каюты.

Дирижабль сильно трясло, это прекрасно ощущалось через металлические стойки кровати, которые были прикреплены к полу и стенам. В темноте каюты ничего не было видно, и это только добавляло хаоса, паники и неразберихи.

– Диман, ты жив? – спросил я в темноту. В ответ услышал ругательства, которыми он будто пытался подавить боль и страх.

Ну, раз ругается, значит, жив.

– Рука… Чтоб меня!.. – прошипел Дима, сделав паузу в ругательствах. – Кажется, сломал! Что они творят?!

– Ада! – я осторожно встал с кровати, подсвечивая себе экраном телефона, чтобы не наступить на Диму. – Ты —то в порядке?

– Нормально! – ответила она, но в ее голосе слышалась тревога. – Что происходит, никто не знает?

– Мы попали в блендер, вот что происходит! – снова ругнулся Дима, его голос звучал так, будто он был на грани срыва. – А-а-а, моя рука!.. Чтоб меня!..

Я на ощупь, ориентируясь на слабый свет телефона, добрался до выключателя у двери и включил свет. Он загорелся, но как-то тускло, будто в сети не хватало энергии.

Дима уже не лежал, а сидел, держась за руку и тяжело дыша. На лбу у него блестела испарина, глаза были закрыты, и было видно, что ему очень больно. Ада, выглядывающая из-за занавески, увидела это и переполошилась:

– Дима! – Она выбежала к нему, даже не смущаясь, что на ней только полупрозрачная ночнушка, которая колыхалась при каждом ее движении. Подскочила к Диме и помогла ему встать, но он снова зашипел от боли:

– С-с-сам!..

Поднявшись, он открыл глаза и увидел Аду. В этот момент, казалось, вся боль исчезла из его головы, он даже перестал шипеть и уставился на девушку широко распахнутыми глазами.

– Ты… – начал он, но дирижабль снова тряхнуло, и он снова упал на пол, а Ада приземлилась на него. Дима не сдержался и закричал от боли, когда снова ударился сломанной рукой. А я только порадовался, что дверцы багажной полки не сломались под весом чемоданов. Иначе все эти полтонны сейчас рухнули бы прямо на ребят.

– Прости!.. – вскрикнула Ада, пытаясь встать с Димы, ее голос звучал полон паники и жалости. – Прости, прости!

– Н-ничего… – сквозь зубы ответил он, не отрывая взгляда от груди девушки, которая просвечивала сквозь ткань. – Все… нормально…

Да, вроде взрослые, а на кого-то вид женской груди все еще действует похлеще любого гипноза.

– Так! – я обратил внимание на себя. – Лучше не вставайте, оставайтесь на полу, а то опять упадете!

– А ты? – Ада посмотрела на меня, в ее глазах читалась тревога.

– А я пойду выясню, что тут происходит! – зло ответил я, открывая дверь.

Держась одной рукой за стену, чтобы не упасть, я вышел в коридор. Лампы горели так же тускло, как и в каюте, и единственным источником яркого света были молнии, сверкающие за окнами. Они выхватывали из темноты испуганные лица студентов, выглядывающих из кают. Никто не понимал, что происходит, и с каждой новой вспышкой они вздрагивали, кто-то даже вскрикнул, словно молния могла их поразить.

Странно… Никогда не видел, чтобы молнии били без грома… О, а вот и гром! Грохнуло так, будто все это время он где-то накапливался и сейчас решил вывалиться весь сразу!

Хотя, честно говоря, на гром это не очень похоже. Скорее на… выстрел какой-то пушки, что ли?

– Что происходит?! – спросила симпатичная девчонка из соседней каюты, такая рыжая, что светилась даже в полумраке. Ее голос звучал полон страха, и я понимал, что она не одна такая.

Но не успел я ей ответить, как динамики в каютах щелкнули, и раздался голос капитана, которого едва можно было разобрать из-за треска помех.

– Уважаемые пассажиры, просим вас сохранять спокойствие! – я кое-как понял, что он пытался сказать. – Экипаж делает все возможное, чтобы нормализовать ситуацию! Вскоре все наладится, просим сохранять спокойствие!

Последние слова снова потонули в море помех. Но по дрожащему голосу капитана было понятно, что на самом деле все вовсе не так радужно, как он только что расписал, и «скоро» все это не наладится.

Возможно, вообще не наладится.

В коридоре не было видно членов экипажа, поэтому, продолжая держаться за стену, я направился к носовой части. Люди, которые точно знали, что происходит, были там. Только там я мог узнать правду.

Дирижабль снова тряхнуло, и из одной каюты послышался грохот падающих чемоданов – кто-то явно не закрыл дверцу багажной полки. Я присел, чтобы сохранить равновесие, и продолжил двигаться к рубке управления. Там, конечно, была дверь с электронным замком, но сейчас это могло сыграть мне на руку. Если напряжение в системе такое низкое, что едва горят лампочки, то замок, может, вообще не работает.

Но все оказалось даже проще, чем я думал. Когда я наконец добрался до рубки, камень в моей груди слегка нагрелся, словно предупреждая о чем-то, и я по какому-то наитию остановился. Остановился точно на том месте, где вчера стоял встречающий нас на борту усач.

В следующее мгновение из параллельного коридора выбежал один из членов экипажа в синем комбинезоне. Не заметив меня в полумраке, он подскочил к двери и дернул ее на себя. Выругался, когда она не открылась, прижал палец к датчику (замок все-таки работал), снова дернул дверь и исчез за ней. Он даже не проверил, нет ли кого-то за спиной, как сделал бы в спокойной обстановке. Ему явно было не до этого.

Вот тебе и «все под контролем». Что и требовало доказать… С одной стороны, понятно, что экипаж не может допустить паники на борту… С другой стороны, это такие избитые и затасканные формулировки, что в них, кажется, только маленький ребенок может поверить. Хотя, с третьей стороны, паники действительно не было. Возможно, будущие маги верят в слова взрослых. Возможно, они хотят в это верить и просто закрывают глаза на происходящее. Ведь не в их силах сейчас что-то исправить.

Я закрывать глаза не собирался. Поэтому, пока дверь не закрылась, я подбежал к ней и проскользнул внутрь, даже не задев створку и не помешав ей закрыться.

Я оказался в небольшом темном коридоре, окруженный какими-то устройствами. Некоторые из них вертелись, некоторые пыхтели, но все располагались в полумраке, и из-за этого было трудно рассмотреть, что именно они делают. Но меня это и не интересовало. Меня больше волновало то, что происходило впереди, в большом помещении, занимающем всю носовую часть дирижабля.

Здесь были такие же панорамные окна, как и в задней части, и в них было отлично видно… Или, вернее, не видно – дождь заливал их так сильно, что ничего не разглядеть. Дворников на дирижабле, конечно, не было, предполагалось, что их заменит сила гравитации, но сейчас даже она не справлялась, настолько сильными потоками заливало стекла. Казалось, что весь Тихий океан подняли в небо и обрушили на нас одним махом.

Посреди рубки управления стоял капитан – не узнать его было невозможно даже со спины. Белые брюки, белый китель и белая же фуражка – ну кто еще это может быть? Да еще если он держит в руках огромное деревянное резное рулевое колесо, живо напоминающее штурвал какого-то древнего галлеона.

Кроме штурвала, в рубке было много и вполне современной техники – какие-то огромные пульты с дисплеями, косы проводов, вьющиеся по потолку, и главное украшение этого места – огромная полупрозрачная голограмма прямо перед капитаном. Она изображала глобус планеты, на котором яркой точкой пометили «би-би». А вокруг него, на добрый десяток километров во все стороны, если я правильно посчитал масштаб, раскинулось темно-красное пятно, словно кровью нарисованное.

– Такого просто не может быть! – нервно произнес капитан, продолжая разговор, начало которого я не слышал. Его голос дрожал, и в нем слышалась паника.

– Я знаю! – ответил ему человек в синем, следуя за которым я сюда пришел. – Я дважды перепроверил! Метеостанция в порядке!

– Тогда как ты объяснишь, что час назад она показывала умеренную грозу, а сейчас смертельный шторм?! – раздался другой голос, полный недоумения и страха.

Я перевел взгляд и увидел того самого усача, который встречал нас у входа. Он что-то делал с одним из дисплеев, и, судя по его нахмуренным бровям, у него не получалось. Его руки нервно перебирали кнопки, но экран оставался черным, как бездонная пропасть.

– Да сейчас уже какая разница! – раздался третий, женский голос откуда-то из-за пределов моей видимости. – Виктор, ты открыл клапан?!

– Нет, конечно! – усатый всплеснул руками, его голос звучал так, будто он был на грани срыва. – Как я его открою, силой мысли?! Привод не реагирует на команды, он просто не в сети!

– А запасной? – спросила женщина, и в ее голосе слышалась паника, которая нарастала с каждой секундой.

– Ты что, тоже научилась читать мысли?! – мрачно пошутил усатый, и в его голосе не было радости, только беспокойство. – Запасной тоже не работает! Он подключен, но ничего не происходит!

– Видимо, обрыв, – тяжело вздохнул капитан.

– Сразу оба контура? – не поверила женщина, которую до сих пор не было видно. – Разве такое возможно?!

– Возможно все, – покачал головой человек в синем комбинезоне. – Вероятность такого события очень мала, всего полпроцента, но она есть. Предполетная проверка показала, что все системы в порядке, так что если что-то и случилось, то случилось уже после взлета.

– И метеостанция тоже сломалась! – добавил капитан. – И тоже во время полета! Так что это не случайность! Черные небеса, за что мне все это?!

В ответ на его слова раздался новый гром, и дирижабль сильно тряхнуло, а вокруг сверкнули молнии. Все в рубке присели от неожиданности, а потом капитан прошипел сквозь зубы:

– Как скоро мы выйдем из шторма?!

– Мы не выйдем, – ответила женщина, и ее голос звучал обреченно. – Не успеем.

– Нас же несет ветром с бешеной скоростью! – не унимался капитан, его голос становился все более напряженным. – Что значит «не успеем»?!

– Вот именно, что несет ветром, – возразил Виктор, перебирая пальцами по дисплею. – Поэтому все, что попадает в щит «би-би», попадает с удвоенной, если не утроенной силой. Прочность щита уже близка к пятидесяти процентам. Если это продлится еще минут хотя бы пятнадцать, мы останемся без щита. А дальше либо баллон разорвет ветром, либо в нас вообще попадет молния!.. Или что-то еще, даже не хочу об этом думать.

– Единственный выход – открыть клапан сброса газа! – продолжила женщина, оставаясь вне поля зрения, где-то у стены. – Если мы снизим высоту хотя бы на двести метров, мы уйдем ниже шторма! Дождь от этого не исчезнет, но с ним мы как-нибудь справимся!

– Ладно, – вздохнул капитан, его лицо исказилось от напряжения. – Тогда… делать нечего. Я выйду из гондолы, доберусь до клапана и открою его вручную.

– Ты с ума сошел?! – закричала женщина, ее голос звучал как крик о помощи. – Маркус, ты не структурник! Ты не биомант! Ты артефактор, что ты собираешься делать?! Как ты доберешься до самого верха баллона?! Может, у тебя есть сапоги, позволяющие ходить по стенам и потолкам?!

– Боюсь спросить, что ты скажешь про меня, – поднял голову Виктор, его голос был полон ядовитого сарказма.

– Вообще ничего не скажу, – слегка смягчила тон женщина. – Вы, псиоманты, вообще узкоспециализированы. Как скальпель.

– Значит, ты намекаешь, что пойдешь ты? – усмехнулся Виктор.

– Да! Я единственный материамант здесь, и у меня есть хоть какие-то шансы!

– Может, напомнить тебе, что ты только вчера подняла ранг? – спокойно спросил Виктор, его голос звучал как холодный душ. – И сейчас ты не сильнее цыпленка.

– Много ты понимаешь!

– Да нет, конечно, куда мне? – Виктор покачал головой. – Я даже не мог подумать о том, чтобы сомневаться в твоем могуществе. Могучий материамант, продемонстрируй свою силу. Ну, хотя бы свое любимое копье материализуй, будь добра. Хотя бы его наконечник.