Текст книги "Систематизатор 3 (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Чтобы никуда не вписаться, я, едва только отъехал от базы на квартал, решил попробовать повороты. Из-за того, что посадка в фазоцикле сильно отличалась от привычной (я сидел не на мотоцикле, а как бы В нем), я опасался, что учиться поворачивать придется заново, но все оказалось проще некуда. Даже возникло ощущение, что мне кто-то помогает, удерживая фазоцикл от чрезвычайного наклона в повороте и от срыва колеса. Возможно, так оно и было – кто их знает, эти инопланетные технологии.

Повернув несколько раз на перекрестках туда-сюда и окончательно приноровившись к управлению, я оказался на дороге, на которой, сколько глаз видел, не было никаких пробок. Парочка разбитых машин, парочка обгоревших – и только, и при этом одна из полос была совершенно свободна до самого горизонта. Самое то место для того, чтобы проверить максимальную скорость.

Конечно же, никакого спидометра фазоцикл не имел, на нем не было даже тахометра, поэтому скорость придется оценивать на глаз. Впрочем, какая разница, сколько конкретно там получится, все равно за превышение меня никто больше не сможет оштрафовать. Так что меня вполне устроит градация «черепаха, гепард, самолет, нахер надо».

На том и порешав, я выкрутил ручку газа, и фазоцикл, ощутимо присев на заднее колесо, понесся вперед. Глаза начали слезиться под потоком набегающего ветра, от которого модульная защита, конечно же, не защищала, но стереть невольные слезы не было никакой возможности. Надо было предвидеть это и взять какие-нибудь очки, что ли, а то так и зрение потерять недолго. Достаточно даже не пули, не камешка, а просто какого-нибудь жука, который будет лететь навстречу, чтобы лишиться глаза. Сомневаюсь, что модули защиты отреагируют на него – он же не снаряд.

Максимальной скорости я так и не достиг – глаза попросили пощады и пришлось тормозить. Тормоза у фазоцикла, кстати, оказались выше всяких похвал – несмотря на то, что я сдуру передавил передний тормоз, я не полетел вверх тормашками. Видимо, сработала какая-то инопланетянская АБС, которая не позволила этому произойти. Очень удобно, ничего не скажешь.

Левой рукой протирая безостановочно слезящиеся глаза, я ушел хотел было развернуться и отправиться обратно на базу, как вдруг мое внимание привлекла покосившаяся вывеска. «Спорттовары» было написано на ней, и мой мозг моментально построил логическую цепочку. Спорттовары – лыжи и сноуборды – очки. Значит, в этом магазине наверняка можно раздобыть очки, которые защитят мои глаза не только при езде на фазоцикле, но и, может статься, от чего-то посерьезнее. Совсем хорошо было бы, конечно, обзавестись баллистическими стрелковыми очками (ведь свои я, конечно же, продал), но это потом. Сейчас же у меня есть магазин прямо под боком, и так сойдет.

Я остановил фазоцикл возле магазина, и чуть было не упал, запутавшись ногами в широких «карманах», в которых прятались подножки. К счастью, из-за низкого центра тяжести фазоцикл раздумывал, падать ему или нет, очень долго, и я успел освободить ногу и поставить ее на асфальт.

Откинув боковую подставку, я поставил на нее фазоцикл, слез с него, вытащил из инвентаря Лизу, приделал ею ближайшего зараженного, который обрадованно пошел ко мне, взял в другую руку дробовик и вошел в магазин. Убирать фазоцикл не стал – я же на пять минут. Дольше буду доставать его потом.

В магазине пришлось провести приличное количество времени, чтобы найти то, что нужно. Здесь почему-то все было обрушено на пол и стащено в один угол, будто кто-то смел весь ассортимент туда огромным веником, вместе с полками и вешалками. Покопавшись в этой куче, я выудил из нее несколько пар нужных мне очков, выбрал среди них те, что пострадали меньше всего, а остальные на всякий случай закинул в инвентарь и отправился к выходу.

Но из магазина выйти мне было не суждено. По крайней мере, не сразу. Потому что, едва я подошел к пластиковым дверям с выбитыми стеклопакетами, как мне пришлось резко присесть, понижая силуэт, и выглянуть еще раз – но уже так, чтобы минимизировать то, что меня увидят.

Потому что прямо посреди дороги, возле моего фазоцикла, спиной ко мне стояла тонкая, судя по строению, девичья фигура.

С крыльями.

И хвостом.

Глава 13

Силуэт обошел вокруг мотоцикла, подставляясь лучам солнца и заодно разворачиваясь ко мне лицом, и я убедился в том, что был абсолютно прав – это был некто женского пола, судя по длинным волосам и выпирающим грудным пластинам, явно скрывающим под собой некие формы.

И, в общем-то, грудь и волосы это было единственное, что навевало мысли о женских особях вида хомо сапиенс. Может, еще лицо, хотя и оно уже выходило за рамки общепринятого – фиолетово-зеленые губы, золотистые брови, выгнутые двумя чайками, и длинные отростки над ними, живо напоминающие рога, но при этом явно имеющие не костную структуру… Или по крайней мере, не полностью костную. Может, это вообще не рога?

Чем бы они ни были, на них странности не ограничивались. Крылья, напоминающие летучемышиные, и голый тонкий, как у крысы-переростка, хвост – это еще половина беды. Рога – еще четверть. Если бы на этом все дело и ограничивалось, все было бы не так уж и плохо. Но конечности неведомого существа полностью рушили все это впечатление, потому что даже при беглом взгляде становилось понятно, что вместо рук и ног – механические протезы. Самые настоящий аугментации, то ли заменившие собой нормальные конечности, то ли нормальных конечностей там никогда и не было… Это уже не важно. Главное, что сейчас у рогатой дамочки руки и ноги представляли собой стальные манипуляторы, оканчивающиеся длинными острыми когтями как сверху, так и снизу. Ноги при этом были выгнуты в обратную сторону, как у кошек, а в руках, казалось, и вовсе присутствовал дополнительный сустав.

И что самое плохое – поверх сложенных на манер плаща на груди крыльев, на ремне, переброшенном, через шею, висело оружие. Тоже зеленое, как и металлические конечности, и совершенно мне незнакомое. Рифленое цевье внизу намекало на то, что у пушки помповая схема на манер моего дробовика, но невысокая полукруглая планка сверху ствольной коробки, так похожая на оптический прицел, полностью разрушала это впечатление.

На всякий случай просканировав дамочку «ревизией» я совершенно закономерно не получил никакого результата, потому что она совершенно очевидно являлась субъектом Основания, как и убитый не так давно гоблин. Об этом можно было догадаться и без сканирования – ведь существа Основания явно не стали бы проявлять интерес к моему фазоциклу, – но попробовать все же стоило.

А дамочка, между делом, проявляла к фазоциклу такой живой интерес, что, обойдя его по кругу и ничего этим не добившись, подняла руку, оттопырила указательный (если его можно так назвать, ведь пальцев у нее на руке было не пять, а четыре) палец и коснулась моего транспорта острым когтем.

– Не советую. – произнес я, выходя из своего укрытия и наводя дробовик на голову дамочки. – Это мой мотоцикл.

Конечно же, было бы глупо ожидать, что она меня поймет. Но, по крайней мере, она прекратила попытки вандализма и так и застыла с вытянутым пальцем, глядя на меня. Ее глаза, то ли подведенные тонкими черными линиями, то ли имеющие такой «камуфляж» от природы внимательно смотрели на меня, как давеча это делал все тот же гоблин. Как и он, она явно была в замешательстве и не понимала, что происходит, и кто я такой.

Ну и, конечно же, «ревизия» никак на нее не реагировала, словно ее вообще не существовало.

– Без резких движений. – велел я, надеясь, что хотя бы мой тон рогатая дамочка поймет и не станет делать глупостей.

* * *

Судя по восходящей к концу фразы интонации это был вопрос. Хотя, конечно, откуда мне знать – может, представители этого рогатого вида таким образом показывают агрессию? Или наоборот – просьбу не стрелять и не делать других неприятных вещей? И ведь даже одна-единственная русская буква, которая прозвучала в ее непонятной тираде фальшиво и грубо, словно наложенная поверх звуковой дорожки синхронным переводом, не дает никакого представления о том, что дамочка сказала мне.

Кстати, сказанное ею отдаленно напоминало то, что я слышал от гоблина. Полной уверенности, конечно же, не было – слишком уж разные у них голоса, и одно лишь это не позволяло говорить наверняка, – но тем не менее какая-то схожесть определенно была.

Но самая большая разница состояла в том, что, в отличие от гоблина, рогатая дамочка не стремилась меня атаковать. То ли дело было в том, что она по сути своей более миролюбива и любознательна и предпочитает сначала познакомиться с неизвестным явлением, а потом уже решать, стоит его атаковать или нет, то ли в том, что ее оружие, в отличие от моего, не было готово к бою – не знаю. Но сам факт того, что не все эти существа, то ли не имеющие никакого отношения к системе Основания, то ли наоборот – имеющие настолько прямое, что аж ее создатели, – стремятся первым делом спускать курок при виде меня, уже радовал. В теории он означал, что с ними можно как-то и о чем-то договориться, а не убивать друг друга. И дело тут даже не в том, что они слишком сильны для нас – практика показала, что они вполне себе убиваемы. Намного важнее тот факт, что они с вероятностью девяносто девять процентов знают о системе больше, чем мы.

* * *

– снова спросила дамочка, так и не опуская руку. Она вообще не шевелилась, если не считать губ, словно понимала, что я не позволю ей сделать ни одного резкого движения.

– Хер знает, что ты несешь, но на всякий случай – нет. – ответил я. – Давай ты просто отойдешь от моего мотоцикла, снимешь оружие и положишь его на землю.

Оторвав левую руку от цевья, я указал на свой дробовик, а потом – на землю у себя под ногами. Рогатая дамочка нахмурилась и снова залопотала на свое рогатском:

* * *

И она внезапно сжала левую руку в кулак, а правой, вытянутой до того момента вперед, встряхнула, как фокусник, достающий карту из воздуха.

Только вот мне совершенно не хотелось узнать, какую «карту» может вытащить из воздуха эта фокусница, которая совершенно очевидно активировала интерфейс, и, скорее всего, инвентарь. Эта «карта» могла оказаться гранатой, гравиподом или еще чем похуже – например, чем-то о существовании чего я до сих пор даже не знал.

Поэтому, как только я заметил, что в правой руке дамочки что-то появилось, я, не колеблясь, нажал на спуск.

Дробовик толкнул в плечо, выбрасывая заряд картечи, я резко передернул цевье, и на всякий случай выстрелил еще раз – теперь уже пулевым.

И это было правильным решением. Картечь бесславно канула в концентрических кругах, во множестве вспухших перед дамочкой, словно в воду кинули горсть мелких камешков, и только пулевой прорвался через эту защиту, которой я раньше не видел, и попал точно между глаз.

Дамочка не попыталась ни увернуться, ни закрыться, ни сделать что-то еще – то ли не успела среагировать, то ли еще почему. Единственное, что она успела сделать – это все же достать из инвентаря то, что она пыталась достать, после чего ее тело упало замертво.

Я стрельнул глазами по сторонам, убедился, что никто не бежит, не летит и даже не плетется в мою сторону, привлеченный звуком выстрела, и, не сводя на всякий случай ствола с тела, подошел ближе. Тронул носком ботинка железную руку (она вполне натурально скребанула по асфальту, как и положено железке), разворачивая ее ладонью вверх – очень уж интересно было, что такое успела достать эта дамочка. Это было что-то такое маленькое, что полностью поместилось у нее в ладони и сейчас даже не было видно до тех пор, пока я не пошевелил руку.

А когда я это увидел, то перестал понимать происходящее вообще.

В руке дамочки был зажат небольшой веер карт с системными примечаниями. Без дураков, самые обычные карты примечаний, каких я уже собрал уже, кажется, больше десятка. Подозревая неладное, я, не прикасаясь к картам, просканировал их"ревизией', но и она подтвердила результат – это действительно были обычные карты с примечаниями. От движения железной руки, вызванного моей ногой, они выпала из пальцев и сейчас сиротливо лежали на асфальте, так и прося, чтобы ихподняли.

А тело дамочки, между делом, исчезло, точно так же, как исчезло тело мертвого гоблина. С момента моего выстрела прошло буквально пять секунд – и оно просто перестало существовать, как и вытекшая из него кровь. Пропала вся одежда рогатой дамочки, пропало оружие, висевшее у нее на ремне, и все, что осталось от нее, все, что давало понять о том, что дамочка вообще была, а не привиделась мне, не была галлюцинацией – это тройка карт с примечаниями. Теперь они, сиротливо лежащие на асфальте, в отрыве от своей хозяйки, выглядели еще более странно и нелогично. Если бы я не знал, как и откуда они здесь появились, я бы наверняка заподозрил ловушку и не стал их брать вовсе, ну а так…

Ну а так я их конечно же, подобрал. Во-первых, примечаниями в принципе не разбрасываются, во-вторых, дамочка даже под прицелом хотела мне передать именно эти вещи, простые карты с примечаниями. Да и вообще, говоря откровенно, ее голос на протяжении всего нашего не заладившегося общения не звучал угрожающе, как это было с тем же гоблином. Вот тот натурально рычал, что твоя собака, хотя, учитывая, насколько он был уродлив, возможно, он просто по-другому не умел в силу строения своего речевого аппарата. Голос рогатой дамочки же напротив был спокоен, в нем не было и тени какой-то негативной эмоции, даже испуга, который, вообще-то, логичен, когда на тебя навели ствол. И ведь даже не съедешь на предположении, что она не знала, что за предмет на нее навели – да у нее самой на шее на ремне висел почти такой же!

Кстати, о ремне… До этого момента я воспринимал его как само собой разумеющееся, а вот сейчас понял, что вообще-то нет. Ведь у оружия Основания нет оружейных ремней, хотя у некоторых экземпляров и есть точки для их крепления. Тот же гоблин например со своим рейлганом не держал его на ремне, там вообще не было ремня. Вопрос «почему» в данном случае даже не стоит – вполне себе понятно, почему. Потому что оружие Основания, как следует из названия, напрямую приделано к системе Основания и взаимодействует со всеми его частями, а, значит, и носить его предполагается либо в инвентаре, который тоже – часть системы, – либо вообще в руках в случае непосредственно боя. Система не регламентирует такое ношение оружия как «на ремне», поэтому и ремней в ней нет тоже.

А у рогатой дамочки есть. Или, вернее сказать, был.

Так кого же в конце концов я пристрелил? Это существо явно принадлежало к системе, или, вернее сказать, к субъектам Основания, что доказывает и ее исчезновение после смерти, но при этом она отличалась от того единственного не похожего на человека субъекта, которого я встречал до этого. И отличалась не только внешним видом, – в конце концов, существа Основания тоже все разные, хрен найдешь двух одинаковых, – но и поведением.

А больше всего мне хотелось бы знать, почему и куда исчезают тела убитых, не оставляя при этом никаких следов своего присутствия. То, что в этом тоже замешана система, неопровержимо, в этом нет и тени сомнений, но вот как конкретно она замешана? Она их уничтожает или куда-то переносит? Если переносит – то куда и зачем? И почему она таким же образом не поступает с телами людей, когда те умирают?

Да уж, система не торопится давать пояснения и тем более – ответы. В отличие от рогатой дамочки, надо сказать. Она хотя бы попыталась наладить контакт и достала карту с примечаниями.

Кстати, вот еще что интересно – она ведь не наугад достала первое, что попадется под руку, она целенаправленно хотела отдать мне именно карты с примечаниями, а, значит, она знала, что это такое. Получается, эти карты подписаны для системы на ее смешном языке, которым она пыталась со мной общаться. Но при этом моя «ревизия» беспроблемно определяет карты на моем языке, и несложно догадаться, что, если я ее применю, то и примечания мне будут предоставлено тоже на моем языке. Получается, чтокаждая карта содержит в себе информацию, которая предоставляется тому, кто ее прочитает, в удобном для этого «кого-то» формате, буквально на лету трансформируется в то, что ему удобно и знакомо. И дамочка об этом знала, иначе не стала бы пытаться отдать мне именно этот предмет.

Уже не колеблясь, я подобрал с асфальта карты и применил ее. Они, как и десяток карт до этого, поочередно растворились в воздухе, оставляя после себя строгие системные примечания.

Примечание 303: В целевом мире могут присутствовать представители местных форм жизни, которые не будут затронуты нано-ботами Основания в силу каких-то обстоятельств. Количество подобных особей незначительно (около 3% от общего количества), схема действий при встрече с ними остается такой же, как и во всех остальных случаях.

Так-так, а вот это примечание, что называется, не в бровь, а в глаз! Это буквально то, что я искал, потому что это буквально– обо мне! Не только обо мне, конечно, а вообще обо всех, кто выжил, не превратившись в зараженного, ну так тем важнее эта информация! Получается, то, что мы все выжили это произошло не по желанию системы, так сказать, а очень даже наоборот – вопреки ему. Какими бы крутыми и продвинутыми ни были инопланетные технологии, и их нано-боты, с помощью которых они превращают людей в зараженных, у них тоже есть свои пределы, и не все представители «целевого» вида подвергаются заражению. Об этом я уже знал из видения про муравьеподобного Ворвуда, но что тогда, что сейчас, на повестке дня все еще оставался один вопрос – а почему у него не было никакой системы?

Ну, надеюсь, что моя везуха продолжится и следующее примечание будет таким же полезным.

Примечание 483: Креанит и сплайс – взаимоисключающие явления. Наличие сплайса рядом с креанитом замедляет рост и развитие последнего, а в больших количествах сплайс способен даже вызвать гибель креанита, что особенно актуально для той стадии развитии, когда креанит уже представляет из себя орбитальную трубку.

А вот тут мимо, что называется. Опять про этот странный непонятный креанит, про орбитальные трубки, и еще почему-то – про сплайс. На всякий случай, конечно, запомним, что против чего-то, что выглядит неизвестно как, сплайс можно использовать как оружие, но особенной полезности эта информация здесь и сейчас – не несет. Может быть, с третьим примечанием повезет больше.

Примечание 200: Для создания снаряжения, оружия и прочих предметов Основания вам понадобится три вида ресурсов. Первый вид можно добыть только из существ Основания, как изъятых, так и целевых. Второй вид можно получить только путем выращивания растений и животных на своей территории. Третий вид возможно получить только на испытательных полигонах.

Лучше, чем предыдущее, но хуже, чем самое первое. И ежу понятно, что для создания вещей понадобятся материалы, примечание, по сути, лишь вносило конкретику в этот вопрос, причем конкретику довольно… «неконкретную», но и то хлеб, как говорится.

Правда я так и не понял, почему (или для чего?) рогатая дамочка пыталась сунуть мне эти карты. Ничего принципиально нового, что открыло бы мне глаза на жизнь, они не содержали, и вряд ли я смог бы лучше понять ее лопотание даже после того, как все это прочитал. В чем же был смысл?

А в чем был смысл я понял секундой позже, когда, вслед за растаявшим в воздухе двухсотым примечанием, появилось новое системное сообщение:

Примите поздравления. Вы собрали 15 системных примечаний.

Получено достижение «Систематизатор 2». Выполняется проверка окружения. Проверка выполнена успешно. Враждебных форм жизни не обнаружено. Опасностей не биологической природы не обнаружено. Приготовьтесь к продвинутой интеграции.

Глава 14

– Грайер Форксфор, ко мне! – раздалось из переговорника на плече, резонируя в костях черепа.

Вызванный командиром Грайер Форксфор подобрал под себя длинные ноги, и разогнул их, поднимая тело вертикально.

– Ты куда? – тут же спросил напарник, не отрывая взгляда от ноктовизора.

– Старший вызывает. – Грайер ткнул узловатым пальцем в небо. – Что-то нужно.

– Ага. – безразлично отреагировал напарник. – Захвати поесть чего-нибудь.

– Тебе лишь бы поесть. – буркнул в ответ Грайер. – Не слыхал, что ли, с едой проблемы.

– Не, не слыхал. – безразлично ответил напарник. – А что за проблемы?

– С территории ферм давно уже не приходит никаких новостей. – пояснил Грайер. – Есть мнение, что там уже все захвачено. Если так, то наши запасы – это все, что у нас осталось. Да и мы сами – это все, что у нас осталось.

– В смысле? – напарник наконец оторвался от ноктовизора и посмотрел на Грайера, почесал крючковатый и шишковатый нос. – Почему?

– Потому что на фермах был предпоследний анклав выживших. – ответил Грайер, беря в руки лучевое ружье. – Остатки андрилийской кавотной дивизии. Если пали они, то мы следующие. И мы же последние.

– Ой, не нагнетай. – напарник махнул рукой так поспешно, что под длинными когтями даже воздух свистнул. – На крайний случай тварей жрать начнем.

– Не начнем. – Грайер покачал головой. – Уже пробовали. Потравились все, не насмерть, но серьезно. И это только те, кто не трогал сами голубые кристаллы, только мясо ели. Что было бы с теми, кому попался бы на зубы хотя бы маленький кристаллик – и думать страшно.

– Ой, ладно. – напарник снова махнул рукой. – Можешь не приносить, если жалко.

– Ты так ничего и не понял. – Грайер покачал головой, развернулся и вышел из помещения наблюдательной вышки, пригнув голову, чтобы не ударится о дверную притолоку.

Под ногами слабо светилась редкими огоньками родная военная база. Скорее всего, последняя военная база на планете Имутл. На ней осталось всего лишь около пяти десятков скрилсов, и многие были ранены и требовали ухода. А еще – еды, с которой с каждым оборотом ситуация становилась все хуже и хуже.

Грайер сунул руку за воротник брони, достал сверток с кыслом, развернул, отщипнул кусочек, закинул в рот и разжевал. В голове приятно и привычно зашумело, и тяжелые мысли отошли на второй план.

Дождавшись, когда стимулятор полностью растворится в слюне, Грайер ступил в гравитационный поток, который плавно опустил его с вершины наблюдательной башни. Дождавшись, когда под когтями нижних конечностей окажется плотно утрамбованная земля, Грайер двинулся в сторону ставки командира, и, по совместительству, начальника базы.

По пути пришлось пройти мимо темной грузной туши стратокрыла – последнего оставшегося. Не уцелел даже он – во время последнего полета в зону ферм, он получил несколько серьезных повреждений и дотянул до базы только каким-то чудом. Ремонтировать его было некому и нечем, поэтому его просто бросили прямо там, где он приземлился.

Обойдя стратокрыл, Грайер прошел через силовую завесу и оказался в бункере командира. Старый, покрытый шрамами, которых на нем было больше чем шишек и бородавок, командир Вилик Воркск, склонившийся над интерактивным тактическим дисплеем, на котором почти ничего не было видно из-за сплошной черноты, поглотившей всю поверхность планеты, услышав входящего, поднял голову:

– А, Грайер.

– Прибыл. – коротко отчитался Грайер. – Чем могу помочь?

– Сынок, оставь официоз. – Вилик махнул рукой, рассекая воздух когтями. – Мы с тобой столько всего прошли, и в такой ситуации сейчас находимся, что не до официоза.

– Насколько все плохо?

– Чрезмерно. – вздохнул командир. – Связи нет ни с кем. А последние сообщения, которые мы получали, были очень печальными.

– Мы одни? – сумрачно спросил Грайер.

– Боюсь, что да. – Вилик покачал головой. – Впрочем, это было совершенно ожидаемо. Ты видел, что творится с трубками, которые выросли из этой голубой пакости? Я видел, мне передали видео с одного из дронов. Они, мать их, пульсируют. Пульсируют и тянутся так высоко, что даже самые продвинутые летуны не смогли отследить, где они кончаются. И везде, где проходят пришельцы, появляется сначала эта голубая дрянь, а потом она превращается в трубки. И, с учетом того, как быстро и активно продвигаются пришельцы, это было вопросом времени. Причем времени очень малого.

И это было правдой. С момента, когда появились первые зараженные с голубыми кристаллами, лезущими из кожи, прошло буквально три десятиоборотки, а черная пелена инопланетной заразы уже расползлась на всю планету. Поначалу все казалось не таким уж и страшным – подумаешь, эпидемия, не первый случай такой, армия знала, что делать. Но потом, буквально через несколько оборотов планеты вокруг своей оси, появились те самые инопланетные захватчики.

Возможно, никакого отношения к другим планетам они не имели, но как-то иначе объяснить, что никто ранее не видел никого даже отдаленного похожего на этих существ, просто не получалось. Причем все эти существа были разные, среди них не было даже двух одинаковых или хотя бы похожих друг на друга. Создавалось ощущение, что с десятков разных планет набрали по одному представителю доминирующего там вида и теперь высадили их на Имутл, чтобы они зачистили поверхность.

Потому что именно это они и делали. Зачищали планету, сметая на своем пути вообще все и всех. Независимо от того, животные это были, зараженные или вовсе даже живые и здоровые разумные существа. Они уничтожали все, и их возможности были невероятны. Одно-единственное существо, обладающее какими-то невероятными, сверхъестественными способностями, могло уничтожить целый армейский корпус. Оружие в их руках изрыгало пламя и смерть, а сами они были практически неуязвимы. Будто бы сами боги окружили их непробиваемыми щитами, наградив при этом оружием, уничтожающим саму суть мироздания, да вдобавок – еще и способностями, которые заставляли всерьез усомниться, а живые ли это вообще существа или это какие-то духи мщения, которых наслали на планету в расплату за все грехи ее жителей?

Даже то, что не похожие друг на друга пришельцы уничтожали не только жителей Имутла, но и зараженных тварей, не делало ситуацию проще. Даже наоборот – с каждой уничтоженной тварью они становились как будто сильнее, с каждой уничтоженной тварью их мощь росла, и, казалось, не будет этому конца. Некоторые из них резали бронированную технику клинками, как пластинки кысла, другие, стреляя из диковинного оружия, превращали в пыль десятки солдат разом, а третьим вообще ничего не нужно было. Им достаточно было посмотреть на противников, чтобы те перестали существовать. И, если поодиночке с ними еще можно было как-то мириться, то когда их приходила сразу целая толпа…

А самое страшное – их невозможно было убить. Грайер своими глазами видел, как одного из пришельцев все же умудрились уничтожить прямым попаданием плазменного облака, но буквально через половину десятиоборотки совершенно с другого конца планеты сообщили о нападении пришельца и даже прислали фотограмму. Стоит ли говорить о том, что это именно тот самый пришелец и был?

– Грайер! Грайер, сынок!

Грайер вынырнул из своих мыслей и снова сфокусировал взгляд на старом командире, что смотрел с осуждением.

– В облаках витаешь?

– Виноват. – признался Грайер. – Просто пытался придумать, что теперь делать.

– Да нечего делать, сынок. – вздохнул командир. – Все, что нам осталось, это только защищаться. Защищаться до последнего солдата. До последнего патрона. До последней капли лимфы. У нас тут раненые, у нас тут женщины и дети. Мы должны защищать их до последнего.

– Полностью согласен. – кивнул Грайер. – Только что мы…

Договорить он не успел. Внезапно из переговорника на плече раздался протяжный вопль:

– Тревога-а-а!..

А потом вопль резко оборвался, и из переговорника понеслось только шипение помех.

А следом за стенами бункера раздался грохот, словно с гор сходила каменная лавина.

– Кажется, пришла пора. – буднично, словно обсуждая цены на кысл, произнес командир, запустил руки под свой интерактивный стол и достал оттуда тяжелый плазменный разрядник. – Пойдем, сынок. Пора выполнять свой долг.

И Грайеру ничего не оставалось, кроме как кивнуть и выйти из бункера, включая собственное лучевое ружье.

Наблюдательной вышки, на которой Грайер находился буквально совсем недавно, больше не существовало. Вместо нее теперь торчал куцый бетонный огрызок, вершина которого была сплющена и раздавлена, будто огромный великан хлопнул в ладоши. У подножья башни все было усыпано обломками разных форм и размеров, и возле них уже суетилось несколько скрилсов, пытаясь что-то сделать. Наверное, вытащить из-под завалов выживших.

Они еще не понимали, что это бессмысленно. Они еще не понимали, что все уже кончено. И, возможно даже, тем, кто оказался под завалами, повезло больше остальных.

А потом сдались ворота, ведущие на базу. В створках, сделанных из металла толщиной в руку, появилось несколько проплавленных отверстий, в которых засели какие-то снаряды. Красные от безумной температуры плавления, они сначала остыли, а потом взорвались, разнося ворота в клочья металла!

Все вокруг заволокло дымом, в котором смутно угадывались какие-то мельтешащие силуэты. Раздались крики и ругательства, кто-то надсадно хрипел рядом, кто-то безостановочно вопил. Из дыма, с той стороны павших ворот, полетели свистящие снаряды и разноцветные энергетические лучи, безусловно смертоносные. Грайер поднял ружье, и принялся стрелять в ответ, по силуэтам.

Все, что было дальше, смешалось в единую хаотичную картину. Грайер перемещался перебежками от укрытия к укрытия, периодически используя в качестве них тела убитых сослуживцев. Грайер стрелял без устали, только и успевая менять раскаленные батареи в своем ружье. Стрелял по силуэтам, появляющимся в облаке каменной пыли, стрелял вслепую, пытаясь подавить противников и не дать им продвинуться дальше, стрелял на звук…

Где-то вдалеке слышалось характерное уханье разрядника командира базы. Стрекотали крупнокалиберные иглометы, едва слышно шипели хладагентом системы охлаждения главного кристалла лазерганы. Лучевое ружье в руках Грайера перегрелось окончательно, и что-то в нем вышло из строя. Грайер просто откинул его в сторону, подобрал чей-то лазерган, лежащий рядом с трупом, варварски разрубленным пополам и продолжил стрелять. Он стрелял в крылатых пришельцев, он стрелял в восьминогих пришельцев, он стрелял в пятируких пришельцев, он стрелял в крошечных пришельцев, в огромных пришельцев, он стрелял во всех пришельцев… Во всех, кто визуально отличался от скрилса.

Выходя из-за угла здания, Грайер почти нос к носу столкнулся с одним из пришельцев. Тот очень удачно стоял развернувшись к нему боком и почти ничего не успел сделать – вытянув левую руку и схватив ствол его оружия, Грайер вжал лазерган бок врага, нажал на кнопку и держал так до тех пор, пока луч не прожег все на своем пути и не появился с обратной стороны. А потом еще немного подержал – пока враг не перестанет дергаться. Очень уж неохотно они умирают, да и броня у них непростая – вон как долго пришлось держать луч, чтобы он с ней справился. За такое время даже простым ручным лазерганом можно было все шесть ног тактического шагохода перепилить.