Текст книги "Стреломант 3 (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Остался лишь вопрос куда девать поднос?

Украдкой я наблюдал за Широ, который, – не удивительно! – доел раньше меня. Он поставил поднос на свою тумбочку, причем поставил крайне аккуратно, будто пытался попасть в конкретное место. Осмотрев свою тумбочку, я понял, что так оно и было – на ней действительно был очерчен тонкий контур области, по размеру идеально совпадающей с подносом, ну, может, чуть-чуть побольше. Поэтому, доев, я закрыл судок крышкой, и аккуратно поставил его так, чтобы он не вылезал за границы этой области.

Судя по тому, как спокойно Широ улегся после этого ковыряться в планшете дальше, на этом уборку посуды можно было считать законченной.

Оставшееся время до отбоя я провел с пользой. Достал постельное белье и расстелил кровать, развесил по шкафу одежду, и остаток времени лежал на кровати, переписываясь с Никой. Через некоторое время разговор снова, как и всегда до этого, зашел о реадизе, и она скинула мне методичку по теории реадиза для студентов первого курса. По ее словам, подобную нам и так раздадут, скорее всего, прямо завтра, но, если нечем заняться прямо сейчас, то можно и почитать.

Этим я и занялся. Правда оказалось, что это натурально методичка по реадизу, которая начиналась с тех самых времен, когда реадиз только-только появился в мире вместе с даргами. Подробно описывалась его история, включая вехи становления, все изначальные Линии, в том числе и ныне вымершие, погибшие в стычках с даргами…

Через час чтения моя голова уже трещала от всех этих дат и фамилий, а собственно до дизайна реальности я так и не добрался.

В итоге, когда в комнате трижды моргнул свет, предупреждая о скором отключении, я так и не продвинулся в изучении реадиза. Осталось только уповать на то, что завтра мне объяснят поподробнее.

После того, как свет моргнул еще раз – теперь уже дважды, с тумбочки исчезли наши подносы из-под еды. Просто испарились за ту короткую секунду, пока лампа не горела. Теперь понятно, почему решили обойтись без столовой – если едва и появляется тоже таким же образом, а что-то мне подсказывает, что так оно и есть, то это намного удобнее целого отдельного помещения на кучу людей.

К тому моменту, когда свет окончательно отключили, мы уже были готовы ко сну. Помня слова Ники о том, что завтрашнее пробуждение будет неожиданным и очень веселым, и предполагая все что угодно – от ведра холодной воды на голову, до воя сирены, я позволил себе отключиться даже раньше, чем погас свет в комнате.

Но проснулся я вовсе не от воя сирены. И даже не от ведра воды.

И даже не утром.

Глава 7

Сначала я даже не понял, что меня, собственно, разбудило. Это был какой-то дребезжащий глухой звук, будто муха в деревянном коробке билась. Нет, целый рой мух – настолько мелким и раскатистым был этот звук.

Продрав глаза и повертев головой, я смог определить, откуда этот звук исходит. Оказалось, его издавал мой телефон, лежащий на тумбочке рядом с кроватью. Именно он вибрировал, лежа экраном вверх, и светя в потолок дисплеем.

Широ на соседней койке завозился, и что-то недовольно пробубнил. Хорошо хоть вообще не проснулся – к счастью, в телефоне установлен автоматический переход на вибро-режим в ночное время. Если бы он сейчас завопил своим рингтоном на весь корпус, думаю, проснулся бы не один лишь Широ.

Я схватил телефон и посмотрел на дисплей, там светился какой-то незнакомый номер. Часы показывали чуть больше двух часов ночи.

Кому, мать его, понадобилось звонить мне в два часа ночи? Да еще с незнакомого номера?

Кому вообще в этом мире понадобилось мне звонить? Мой номер знают два с половиной человека – Юля, с которой наши пути разошлись, Ника, Чел, и майор Суджук…

Хм, майор Суджук…

Я ткнул пальцем в кнопку приема звонка и поднес телефон к уху, не торопясь говорить. Если это действительно майор, то он догадается, что я на связи как минимум по тому факту, что закончились гудки.

– Серж? – раздался в трубке странный голос. Он был и похож на голос майора и не похож одновременно, будто искажен. – Серж, это Антон Суджук. Я звоню по зашифрованной линии, но все равно выйди куда-нибудь, чтобы тебя не подслушали.

Я кинул короткий взгляд на вошкающегося на своей койке Широ, два раза стукнул ногтем по телефону возле микрофона, давая майору понять, что я принял информацию, и поднялся с кровати. В одних лишь трусах и футболке, босиком, я вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, но не закрывая на замок.

В коридоре свет тоже не горел, но он и не был нужен – и так можно было разобрать окружение, не говоря уже о том, что заблудиться и зайти не туда было просто невозможно – коридор прямой, как стрела. И в его конце, будто наконечник, располагался блок санузла, состоящий из отдельного туалета на десять кабинок и отдельной душевой, на двадцать.

В душевую-то я и направлялся. В туалете посреди ночи шанс кого-то встретить был, хоть и небольшой, а вот душ посреди ночи кому-то вряд ли пришло бы в голову принимать.

Дойдя до душевой и открыв дверь, лишенную всяких замков и запоров, я еще раз оглядел коридор, убедился, что меня никто не видит, и зашел внутрь. Прикрыл за собой дверь, оставив крошечную щель, и встал возле нее, одним глазом глядя в темный коридор на случай, если кому-то куда-то все же приспичит.

– Слушаю.

– О, вы на связи! – оживился майор. – Я уж думал, помехи какие-то или рассоединило, может. Уж извините, что звоню так поздно ночью, но это единственное время, когда я могу быть уверен, что за мной не наблюдают.

– Не страшно, майор. – вздохнул я.

Это, конечно, было страшно, но наверняка и Суджук мне не на пустом месте звонит. Не такой он человек.

– Я раскопал кое-какую информацию, что может быть вам интересна… А, может быть, вы даже сможете помочь мне в дальнейшем расследованию.

– Что за информация?

– Я выяснил, кем был тот реадизайнер, которого вы нашли внутри АГАТа. Ну или вернее будет сказать – я выяснил, что за реадизайнер мог быть на месте найденного вам скелета. Я поднял архивные сводки по реадизайнерам и выяснил, что через трое суток после того, как пропал АГАТ, когда все поисковые операции были в самом разгаре и когда они раз за разом заканчивались неудачами, вводя в панику всех причастных, клан Чемберс сообщил о том, что один из его членов… пропал без вести! Просто так, ни с того, ни с сего. Перестал выходить на связь, появляться в клан-холле и даже перестал чувствоваться по кровной сети. Понятное дело, что подобное заявление было принято и зарегистрировано, но мыслями практически всего мира на тот момент владел АГАТ, и это заявление было принято, зарегистрировано, и забыто.

– И вы полагаете?..

– Я не полагаю, я совершенно уверен, что это именно тот реадизайнер, которого вы нашли в АГАТе. И что она не пропала без вести, а была целенаправленно послана туда кланом Чемберс для того, чтобы саботировать проект АГАТ. И они подали заявление о ее пропаже тоже не просто так – а потому, что дальше скрывать это было просто нельзя. Подходила ее очередь боевого дежурства в одном из городов, и, если бы она там не появилась, без соответствующего заявления, это вызвало бы массу вопросом. А так – Чемберсы прикрылись пропажей, и сделали это очень вовремя. Как раз тогда, когда это заявление оказалось похоронено под тонной других бумаг.

– И кто же это был?

– Келли Чемберс. Молодая реадизайнерша двадцати восьми лет. Ничем особенным не отличалась, нигде себя особо не проявила. Одна из сотен других, разве что во время своей учебы в академии показывала неплохие результаты, и считалась одной из самых одаренных студенток. Но после академии она как-то пропала из инфополя и не оставила о себе никаких особенных напоминаний.

– Допустим, даже это была она. – согласился я. – Но что нам это даст?

– Кое-что даст. – усмехнулся майор. – Мы ведь в нашем разговоре так и не смогли придти к пониманию того, как она оказалась в АГАТе. Я уже потом об этом подумал сам, откидывая теории одну за одной за их несостоятельностью. Все они казались какими-то нелогичным, неправильными, требовали множества допущений, а то и вовсе вовлечения в процесс других реадизайнеров. Но когда я узнал имя подозреваемого в саботаже проекта АГАТ, я понял, что все это время копал не в ту сторону. Я считал теории неправильными, потому что они требовали для своего исполнения всяких условий разной степени достоверности. Но оказалось, что именно одно из этих условий и нужно было рассматривать.

– Майор, пожалуйста, попроще. Два часа ночи на дворе, я еще не проснулся толком!

– Хорошо-хорошо. – поспешно согласился майор. – Забылся я, сам-то еще не ложился даже. Так вот, я начал изучать все, что была в архивах на клан Чемберс и в особенности на Келли, и знаете, что я нашел?

– Конечно же, не знаю!

– Я нашел немалое количество фотографий, на которых Келли была запечатлена с одним и тем же человеком. В основном, это были фотографии с камер уличного наблюдения, но были и случайные фото, а так же – несколько явно постановочных, художественных. Так вот везде Келли была с одним и тем же человеком, и характер их позирования на фотографиях весьма недвусмысленно давал понять, что они находятся в отношениях.

– И кто же этот человек?

– А вот это самое интересное. Это был Даниэль Грикс.

– Впервые слышу.

– Ничего удивительного. Он в свое время перешел из одного клана в другой, сменив родную Линию на Линию Воды и клан Грикс, но оставив, как это часто бывает в такой ситуации, приятельские отношения со своей родной Линией.

– Тут, видимо, я должен спросить, с какой Линии он был изначально?

– Можно и не спрашивать, я и так скажу, ведь именно к этому я и подвожу. Дело в том, что изначально его звали Даниэль Ратко.

Вернувшись в кровать, я еще долго не мог уснуть – осмысливал сказанное майором. Если это все правда, если все его умозрительные выкладки имеют под собой реальную основу, то тогда абсолютно все встает на свои места. Даниэль Грикс, урожденный Даниэль Ратко, вполне мог договориться с Ратко о том, чтобы они перебросили Келли Чемберс в ту зону, где проезжал АГАТ, после чего она и сделала то, что сделала. Судя по тому, что она оказалась внутри, она каким-то образом втерлась в доверие к экипажу, проникла внутрь, и начала закапывать автопоезд под землю. Пока экипаж понял, что происходит, пока поверил в это – наверняка, один вагон уже оказался под землей, и тогда они кинулись на защиту своих жизней. Келли отбивалась от них шипами, вырванными из скальной породы, которая измочалила третий вагон, по крайней мере, от тех, кто пытался дать ей отпор, остальных она убила прямо в кроватях – видимо, нападение произошло ночью. Водители АГАТа до последнего пытались вытащить машину из земляного плена, но, в конце концов, погибли и они, и только одному бойцу из двадцати пяти удалось что-то противопоставить Келли – он добрался до нее и заколол ножом. Все оружие в АГАТе осталось опечатанным и запертым в шкафчиках – никто не успел за него схватиться, никто не успел им воспользоваться, все произошло наверняка за какую-то минуту. Единственное, что успело сработать – это старая добрая грубая варварская острая железяка.

Остается только один вопрос – почему экипаж АГАТа не передал по радиосвязи, что на них напали? Ведь радио в тягаче точно было, и оно точно работало – я сам слышал, как Ника переговаривалась с Бархангельском, когда мы подъезжали. Неужели тоже не успели? Не подумали? Решили, что попытки спасти поезд путем утапливания в пол педали газа важнее, чем предупредить свое командование о предательстве реадизайнера? Или была еще какая-то причина?

Да, знать бы все это несколько дней назад, тогда бы я уже не торопился как можно скорее покинуть АГАТ, а осмотрел бы его досконально. Постарался найти бы все возможные зацепки, какие там только могли остаться. Облазил бы все шкафы, тумбы и ящики. Прошерстил бы каждый скелет, перебрал бы по косточкам.

А сейчас даже думать об этом как-то грустно. Все улики закопаны хрен знает где на хрен знает какой глубине. И даже если майор действительно решится обвинить клан Чемберс в том, что они саботировали проект АГАТ, никаких доказательств у него не будет.

Собственно говоря, нет даже никаких доказательств того, что скелет в АГАТе принадлежал именно Келли Чемберс… Не факт, что это вообще был реадизайнер, возможно, это просто какой-то посторонний человек, которого почему-то экипаж АГАТа решил убить. А все, что произошло с самим АГАТом – да, дело рук редизайнера, но кто сказал, что он там же и остался? Пришел, сделал дело и ушел, а то, что Келли пропала – все лишь совпадение, да и только.

Да, чушь полнейшая. Теория, для исполнения которой слишком много всего должно совпасть. В такую не поверишь даже во сне.

Но ведь Суджук думал про свои умозаключения точно так же, а в итоге одна из этих сложных и громоздких теорий как раз и оказалась самой вероятной. Надо было лишь добавить ей еще больше дополнительных условий. Превысить некоторую концентрацию бредовости, после чего она стала звучать даже осмысленно.

А ведь самое интересное это даже не личность реадизайнера-диверсанта, самое интересное – это та причина, по которой майор, собственно, звонил и по которой он старался сохранить этот звонок в секрете. Он не стал бы звонить мне просто ради того, чтобы выдать имя Келли – и он сам об этом сказал перед тем, как отключиться. Эта информация для него была вторична, хоть он и понимал, что для меня все ровно наоборот, почему и начал с того, с чего начал.

А вот что интересовало его самого – это то, что АГАТ забрали. Буквально за пару часов до того, как майор позвонил мне, приехали какие-то неизвестные люди, что уже само по себе странно, ведь Суджук занимал далеко не последнее место в иерархии министерства внутренних дел. Для того, чтобы быть кем-то не известным майором, нужно стоять либо несоизмеримо ниже него, либо настолько же сильно выше. И, судя по тому, что эти ребята в черном быстро и аккуратно убедили начальство майора отдать им АГАТ, показав все пару бумажек и корочек, здесь более вероятен второй вариант.

Так или иначе, АГАТ забрали буквально за каких-то пятнадцать минут. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что самого майора никто даже не успел поставить в известность, и о потере он узнал лишь постфактум. Не то чтобы его это сильно напрягло… Скорее намного больше его напрягло то, что существует какая-то структура, которая может себе это позволить.

«Управление ноль» – так он назвал этих людей. Легендарная и официально не существующая правительственная структура, которая занимается изучением реадизайна с точки зрения опасности для человечества. Именно управление ноль определило, что притягивает даргов к городам, и именно управление ноль в свое время предложили идею проекта «АГАТ» как первую веху на пути избавления человечества от необходимости реадизайна.

Это, конечно, были далеко не все идеи, которые управление подкидывало правительству с завидными постоянством – были и предложения организовать отдельные резервации для реадизайнеров, полностью избавив от них крупные города и отвлекая внимание даргов от них. Был даже гипотетический план полного уничтожения всех реадизайнеров с холодными бездушными подсчетами потерь среди гражданских сперва от боевых действий, потом – от последующих за ними событий, включая голод и угрозу даргов.

Управление ноль это как Арбитры для реадизайнеров – так их назвал майор. Вернее, – он поправился, – это люди, которые возомнили себя Арбитрами, люди, которые решили, что человечеству нужна защита не только в лице реадизайнеров, но и от них самих тоже. И самое плохое – доподлинно не известно, что это вообще за структура такая, кто ей управляет и даже – кто в нее входит. Абсолютно любой человек, от бомжа на улице, до персонала академии – разумеется, только того, что представлен простыми людьми, – может быть членом управления.

«Управление, – говорил майор. – Это кучка людей с очень большими возможностями и очень параноидальным мышлением. Кучка тех, кто боится, что их предсказания могут исполниться, но одновременно – желающих этого. И меня беспокоит, что они забрали АГАТ себе. Они были в своем праве, безусловно… Но от этого спокойнее не становится. Будьте готовы ко всему, Серж. Мне все это очень не нравится».

А уж мне-то как не нравится… Явился в этот мир за новой спокойной жизнью, а в итоге сцепился со здешними магами, влез в какую-то мутную разборку между людьми и реадизайнерами… И все это – даже раньше, чем успел стать реадизайнером сам!

Я поворочался на кровати, пытаясь лечь поудобнее и заодно пытаясь вспомнить, что майор говорил интересного еще. Говоря честно, вторая часть разговора, а он длился минут пятнадцать и трижды его приходилось прерывать из-за полуночников, справляющих нужду, плохо запомнилась после новостей о том, что Келли Чемберс тоже связана с Ратко, хоть и косвенно. Тем не менее, про управление я смог запомнить – слишком важной эта информация казалась. А вот говорил ли майор еще что-то важное… Уже не вспомню. По крайней мере, сейчас.

Кроме того, до сих пор остается вопрос, какие вообще цели преследовал майор, когда решил позвонить мне. Он выложил мне информацию, но вряд ли он не понимал, что мне больше нечего добавить к сказанному. Да, у меня появились кое-какие догадки и мысли, сформировавшиеся на основе услышанного, но ведь и у него самого они появились тоже. И наверняка точно такие же. Даже если взять за факт, что майору просто неизвестна внутренняя кухня кланов, которую они совершенно точно не выносят за пределы своих клан-холлов, все равно картина произошедшего остается довольно прозрачной. Остается лишь вопрос мотивации тех, кто саботировал проект «АГАТ»… Ну, и, конечно, в их количестве. Если в это дело втянуты уже целых три клана, то кто поручится, что их там не больше?

С другой стороны, с майора станется вести двойную игру, он же все-таки безопасник. Он в курсе, чей я на самом деле сын, и заочно подозревает и меня, на что и намекнул, выложив правду про Ратко. А потом сказал, что делом заинтересовалось Управление, тем самым прозрачно намекнув, что оно заинтересовалось непосредственно мной, и ждал реакции. Ждал, что я занервничаю, начну нести и делать всякие другие глупые вещи – в случае, если замешан в этом деле, конечно. Или в случае, если я знаю больше, чем на самом деле рассказал. И время для звонка было выбрано самое что ни на есть отличное – два часа ночи, время самого глубокого сна, когда человеку труднее всего проснуться и когда он будет максимально уязвим в психологическом плане.

Да уж… Никому нельзя доверять. Мое преимущество в данной ситуации лишь только в том, что я ничего не скрываю и никак не причастен к тому делу. Надо будет присмотреться к персоналу академии – что-то мне подсказывает, что у майора и здесь есть свои люди. А не у него, так у управления. Не может не быть. После всего того, что я про них узнал – просто не может.

Разрешив все думы этим простым тезисом, я наконец почувствовал удовлетворение и провалился в сон. Во сне я снова бежал по наклоненному полу падающего в пропасть вагона АГАТа, только в этот раз лука и стрел у меня не было. Зато была целая толпа людей в черных костюмах и темных солнцезащитных очках, которыми падающий вагон был набит, как бочка – селедками. Они молча тянули ко мне руки, хватали меня за ноги и за руку, дергали за одежду, пытались не дать мне вырваться из вагона, утянуть вместе с собой… Я вырывался, сбрасывал их с себя, цеплялся за все, за что только мог уцепиться, но никак не мог продвинуться вперед – едва я избавлялся от одной пары рук, как тут же в меня вцеплялись еще три. А вагон все никак не мог упасть… И добраться до выхода я тоже все никак не мог…

Так что мерзотное кряканье сирены из-под потолка я воспринял даже с облегчением.

Глава 8

Будильник здесь был мерзким.

Но еще более мерзким было то, что раздалось из скрытых где-то в потолке или стенах динамиков после:

– Всем студентам – общее построение перед корпусом общежития, время готовности – три минуты, форма одежды – спортивная!

Я откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Несмотря на то, что я половину ночи не спал, а думал о разговоре с майором, я чувствовал себя бодрым и полным сил – молодое тело восстанавливалось на ура.

Встав с кровати, я подошел к шкафу, открыл его и принялся копаться в сумке в поисках спортивных штанов и кофты, которые купил помимо прочего во время похода по магазинам. Надо думать, сейчас нас будут ожидать какие-то физические упражнения.

Так оно и оказалось. Я сделал ошибку, выйдя из корпуса общежития одним из первых, и успел даже немного подмерзнуть на утреннем холодке в ожидании остальных студентов. К счастью, не настолько, чтобы начать делать физические упражнения ради того, чтобы согреться – не хотелось утомляться раньше времени.

Когда истекли отпущенные на сборы три минуты, перед общежитием стояло не больше двух сотен студентов, включая, конечно, Нику и отчаянно зевающего Широ – несмотря на то, что он был готов ко всему происходящему вчера, сегодня он уже не выглядел таким уж готовым.

Не знаю, что произошло внутри общежития по истечению отпущенного срока, но явно что-то не очень приятное. Во всяком случае, вопли оттуда раздались вовсе не радостные, а задержавшиеся внутри студенты выскочили, как мокрое мыло из пальцев.

Я наклонился к Нике, стоящей рядом в облегающем красном спортивном костюме:

– Что там произошло?

– Ничего хорошего. – усмехнулась Ника, глядя, как выбегающие из корпуса студенты трясут головами и хлопают ладонями по ушам, будто пытаясь вытрясти оттуда воду. – Инфразвук. Низкочастотный гул, который не слышен ухом, но очень сильно давит на мозги. Отличный способ заставить людей покинуть любое место, и без применения какого-либо реадиза.

– Жестоко. – вздохнул я.

– А я предупреждала. – пожала плечами Ника. – Мы не на курорте.

Я посмотрел на небо. Оно тоже всеми силами пыталось дать понять, что мы здесь не на курорте. Вчерашнее солнце сегодня даже не появлялось, весь небосвод затянуло плотными серыми облаками, если не сказать тучами, и вообще было мерзко и неуютно. Студенты ежились и поглядывали на небо с подозрением, некоторые уже заранее накинули на головы капюшоны, другие, у кого их не было, с завистью смотрели на первых.

– Дорогие студенты! – внезапно раздалось спереди. – Доброго вам утра в первый день вашего нового учебного сезона!

Я перевел взгляд на говорившего – это оказался директор. Он стоял перед рядами студентов, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Он был тоже одет в спортивный костюм, а на шее висел свисток, и, как и вчера, на носу сидели маленькие очки, которые, – да как он это делает?! – бликовали даже сейчас! Когда солнца и в помине не было!

– Для первого курса излагаю распорядок дня сегодняшнего и каждого последующего, за исключением воскресенья! – громогласно продолжил директор. – Семь утра – общий подъем! Семь ноль пять тире семь тридцать – общая зарядка на свежем воздухе! Семь тридцать тире восемь ноль ноль – утренний туалет и уборка кроватей! Восемь ноль ноль тире восемь двадцать – завтрак! Восемь тридцать тире одиннадцать тридцать – занятия согласно расписаниям каждого курса! Одиннадцать тридцать тире двенадцать ноль ноль – обед! Двенадцать ноль ноль тире шестнадцать тридцать – занятия согласно расписаниям каждого курса! Шестнадцать тридцать тире восемнадцать ноль ноль – свободное время! Восемнадцать ноль ноль тире восемнадцать тридцать – ужин! Восемнадцать тридцать тире двадцать один ноль ноль – свободное время! Двадцать один ноль ноль – отбой!

В строю студентов раздались недовольные шепотки – кажется, игрушечные аристократы оказались не готовы к таким серьезным правилам игры. До этого вряд ли многие из них жили по хоть какому-то расписанию – скорее всего, творили что хотели и когда хотели.

Я нашел глазами Широ – он злобно ухмылялся, глядя стайку девчонок, с недовольными и даже испуганными лицами шепчущихся в ряду перед ним. Почувствовав мой взгляд, сосед посмотрел на меня и усмехнулся.

– Если вы не запомнили распорядок дня, не переживайте – о всех важных событиях в течение дня будут объявлять по громкой связи на всю академию, и так будет всю первую неделю! По субботам будет сокращенный день, без второго блока занятий, а по воскресеньям – свободный день, с сохранением времени приема пищи и отбоя! Всем все понятно? Отлично!

Не дожидаясь ответа, директор хлопнул в ладоши, сунул в рот свисток и дунул в него, привлекая внимание тех, чье внимание еще не успел привлечь:

– Сегодня первую зарядку у вас проведу лично я, так что – построиться в колонну согласно курсу обучения!

Третий и второй курсы моментально исполнили указание. Первый, понятное дело, долго возился – кто-то не понял, что от нас хотят, кто-то долго соображал, где его курс, а кто-то будто вовсе не был готов к происходящему и долго тупил на одном месте.

Когда наконец колонны построились, директор встал во главе и повел нас на пробежку вокруг тренировочного блока академии. Метров пятьсот легкого бега, потом стандартная разминка на все суставы тела, разве что групповая, а не индивидуальная, потом бег на месте, выпады, прыжки, наклоны и прочие упражнения, которые принято делать. Ничего сложного, ничего из ряда вон выходящего, но некоторые первокурсники натурально задыхались после упражнений – видимо, до этого ничего сложнее подъема пешком по лестнице в клан холле им делать не приходилось.

После зарядки директор дежурно похвалил всех и удалился, а студенты побежали в общежитие. Кто – греться, а кто наоборот – чтобы не замерзнуть после того, как пропотели.

– Ну как тебе? – поинтересовался я у Широ, когда мы вернулись в комнату.

– Что? – даже не обернулся он, заправляя кровать.

Я пожал плечами, хоть он и не мог меня видеть:

– Все. Академия. Подъем. Зарядки.

– Отлично. – буднично ответил Широ, все так же не оборачиваясь.

Я вздохнул и тоже принялся заправлять свою кровать.

Едва я закончил, как сверху раздался негромкий, но отчетливый гудок, и из динамиков раздалось:

– Вниманию студентов, наступает время завтрака.

Едва динамики смолкли, как на тумбочке появился завтрак – я краем глаза даже уловил, как это происходит. В пределах очерченного прямоугольника воздух задрожал, будто над раскаленным песком, и через секунду там из ниоткуда появился судок. Причем появился не на поверхности, а сантиметром выше, и соответственно брякнулся, отчетливо звякнув крышкой.

Это был все тот же судок-поднос, из которого я ел ужин… Ну, или как минимум такой же. Какая-то каша на молоке, странные круглые палочки в мелкую дырку в палец толщиной и такой же длины, два кусочка поджаренного до золотистой корочки хлеба, один из которых был намазан маслом, а другой – каким-то вареньем, и два бумажных пакетика. Разорвав один, я обнаружил в нем порошок, запахом напоминающий кофе, а во втором – чай. Только вот где и как его заварить?

Я снова подглядел за Широ – он высыпал из пакетика чай в кружку и вышел из комнаты. Я залез в свою тумбочку, обнаружил там не только чашку, но еще и полотенце, зубную пасту зубную щетку и кусок мыла, высыпал в кружку кофе и последовал за соседом.

Широ подошел к странному крану, торчащему прямо из стены и щелкнул одним из двух рычажков. В его кружку полилась горячая, судя по поднимающемуся пару, вода. Стоя за спиной Широ, я оглядел коридор – оказывается, такие же краны торчали из стены через каждые три комнаты, и сейчас возле каждого из них стояла небольшая очередь.

Кофе оказался вовсе не таким, как я пил до этого – даже близко ничего похожего. Один только запах похож, но никак не вкус. Тем не менее, я допил его – не выливать же? – и с удовольствием съел очень вкусный завтрак. Насколько был отвратителен здешний кофе, настолько же потрясающей здесь была кухня. Для того, кому несколько раз за жизнь приходилось сырьем жрать крыс, пойманных в канавах – так вообще пища богов. И не только здешняя, в академии, но и вообще в этом мире.

– Вниманию студентов, завтрак заканчивается. Обеспечьте прием посуды.

Я поставил поднос на тумбочку, с сомнением покрутил в руках кружку, но ставить ее туда же не стал – я же ее не там нашел? Вместо этого я сходил до туалета и сполоснул ее под краном, после чего вернулся в комнату и как раз вовремя. Подносы уже исчезли, а голос с потолка заговорил снова:

– Первый курс, ваше первое занятие – контроль чистой праны, пройдите в тренировочный блок на общее поле.

Общее поле, общее поле… Что-то Ника такое говорила, это, кажется, то огромное свободное пространство, посыпанное песком и окруженное забором. Интересно, почему мы начинаем не с теории? Возможно, это потому, что все здесь, кроме меня – урожденные носители праны и уже давно знают о ней все, что нужно. Ну или во всяком случае все, что нужно для того, чтобы уже начинать ее контролировать. Ладно, я тоже не промах, что-нибудь да выдам, уж не опозорюсь.

Прежде чем идти, я переоделся, одевшись потеплее – что-то мне подсказывало, что прыгать и бегать там мы не будем, а погода явно не собиралась становиться лучше. Широ внимательно посмотрел на мои сборы, а потом встал и переоделся тоже.

Возле выхода я встретил Нику – она стояла и явно ждала меня.

– Что у вас? – спросила она, чмокнув меня в щеку.

– Контроль чистой праны. – насилу вспомнил я.

– А, это тебе понравится. – улыбнулась Ника. – Ладно, увидимся вечером!

Она еще раз поцеловала меня – только на сей раз в губы, – и упорхала прочь. Она, в отличие от меня, переодеваться не стала и так и мелькала на фоне окружающей серости ярким красным мазком.

Я проводил ее глазами и внезапно наткнулся на несколько хмурых взглядов идущих мимо студентов. Причем – обоих полов, что самое интересное. Поймав мой взгляд, некоторые отводили глаза, а некоторые наоборот – начинали смотреть с еще большим вызовом, словно спрашивая «Ну и что ты мне сделаешь?»

Как будто мне больше заняться нечем. Сплю и вижу, как бы вам что-нибудь сделать.

До общего поля я добрался в одиночку, и опять – одним из первых. Кроме меня, здесь было всего три человека – два черноволосых паренька, похожих как две капли воды, и девчонка с серебряными волосами. Я аж моргнул от удивления – настолько ее волосы действительно напоминали расплавленное и вытянутое в тончайшие нити серебро. Они были собраны в высокий хвост на затылке, и открывали красивое, с тонкими чертами, лицо девушки. Полные, хоть и бледные, губы, узкий точеный нос, большие карие глаза в обрамлении длинных и густых ресниц, маленькие ушки с крошечными серебряными сережками.

Девчонка не была красавицей, как ни крути. Привлекательная – да, симпатичная – да, но та же Ника дала бы ей сто очков вперед что по сексуальности, что просто по внешнему виду.