Текст книги "Стреломант 3 (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Добро. – кивнул я.

Ника чмокнула меня в щеку и ускакала к лестнице.

Я же свернул налево, миновал лестницу и пошел вдоль рядов дверей в поисках своей.

Найдя дверь с номером тринадцать, я приложил карточку к сканеру, вспоминая, как это делала Ника в отеле, сканер пискнул, моргнул зеленым и дверь отчетливо щелкнула. Я потянул за ручку и открыл ее.

Моего соседа в комнате не было. То есть, не было сейчас, а вообще, судя по половине комнаты, он тут очень даже присутствовал.

Одна из двух простеньких железных кроватей была не застелена, возле нее стояли растоптанные высокие ботинки, а на тумбочке рядом лежал планшет, очень похожий на тот, с которым сверялся Драйз. Один из двух шкафов в комнате тоже был приоткрыт, и из него торчал кусок какой-то одежды серо-стального цвета.

Больше ничего я осбо рассмотреть не успел, потому что сканер за спиной внезапно пискнул, и личинка замка отчетливо щелкнула.

Я обернулся, чтобы увидеть своего новоиспеченного соседа, и печально вздохнул.

Да уж, повезло так повезло.

Глава 5

Мой сосед, судя по всему, тоже был не особо рад меня видеть. Сложно сказать, был ли он не рад конкретно мне, или его в принципе не устраивало жить с кем-то, и он предпочел бы оставаться один… В любом случае, глаза его недовольно сузились. Учитывая то, что они и без того были узкими, как щели между пластинами ламинарной брони, это вылилось в то, что глаза вообще практически исчезли с его лица.

Моим соседом по комнате оказался тот самый поглощатель пирожков, что сидел напротив меня на обеде и так негативно отреагировал на мой совершенно случайный интерес в его сторону. Он даже сейчас что-то жевал, впрочем, вряд ли это были пирожки. Скорее уж жевательная резинка, судя по размеренному движению челюстей.

Ну да, с таким аппетитом за зубами следует следить максимально тщательно.

С другой стороны, могло быть и хуже. Например, моим соседом мог оказаться один из оставшейся парочки сыновей Ратко… Не знаю, каким образом, но практика показывает, что от этих ребят действительно можно ожидать всего, чего угодно.

Я окинул взглядом соседа с головы до ног. Кроме узких глаз и желтоватой кожи в нем, в общем-то, не было ничего примечательного. Небольшого, – чуть меньше моего, – роста, худощавый, с коротко стриженными черными волосами. Одет он был в рубашку с короткими рукавами серо-стального цвета и свободные брюки того же оттенка. Брюки свободно спадали на стопы, ложась складками, и рассмотреть, какая обувь была у него на ногах, не представлялось возможным.

Я снова поднял взгляд к лицу соседа, который теперь, помимо глаз, еще и губы сжал в узкую щелочку, совсем лишившись какого-то сходства с живым человеком. Будто маску надел, сделанную из желтого дерева неумелым подмастерьем, который только и может что узкими щелочками намечать глаза и рот.

Я наконец решил нарушить молчание:

– Привет. Я Серж. Твой новый сосед, как сказал Драйз.

– Широ. – коротко, словно бы даже не разжимая губ, прошипел-прорычал узкоглазый. То ли представился, то ли чихнул. – Ты пялился на меня за обедом.

Я едва удержался от усмешки:

– Ну извини. Я в академии впервые, ничего не знаю, осматривался просто.

– В следующий раз осматривайся куда-нибудь в другое место. – нагло задрал нос узкоглазывай.

Да уж. не зря я заподозрил неладное с первых секунд, как увидел это чудо. Судя по всему, он из тех, что считают себя круче гор и пытается заставить всех вокруг считать так же. Почти такой же, как Шуба и его компашка в самом начале моего удивительного путешествия, только из немного другой прослойки населения.

Впрочем, дела это особо не меняло. На место такие типы ставятся все тем же способом, что и гопники типа Шубы. Правда, не в этом случае. Сейчас мне, к счастью, даже делать ничего не нужно – завтрашнее утро, если верить Нике, само поставит всех по своим местам. Вот и проверим, с кем мне придется делить одну комнату целых три следующих года. Окажется ли Широ убогой пустотой, оформленной в форму человека сплошными понтами и наездами, или настоящим человеком с крепким характером и железной волей, который просто пытается никого к себе не подпустить, и потому изображает дикобраза.

Даже не знаю, какой вариант я бы предпочел. В первом случае поставить его на место будет легко, но это будет ненадолго – он ежеминутно будет прощупывать границы дозволенного, и, в случае успеха, наглеть с каждым разом все больше и больше.

Во втором же случае его даже ставить на место будет бессмысленно, потому что этим я ничего не добьюсь, лишь разбужу в нем ненависть к моей персоне, что, вкупе с сильным и волевым характером, мне же самому выйдет боком. Жить несколько лет бок о бок с озлобленным на тебя, но ни на что не способным пустышкой, еще возможно. А вот жить с тем, кто действительно тебя ненавидит – это совсем другое дело.

Так что не буду пока что торопиться с выводами, это не Шуба, которого я оставил без зубов и оставил в принципе, зная, что никогда его больше не увижу. С этим парнем мне предстоит жить в одной комнате.

– Слушай, ты не видел, мой багаж не приносили? – миролюбиво спросил я. – Сам понимаешь, я опоздал, а багаж мой прибыл вовремя.

– В шкафу. – коротко бросил Широ, разулся на пороге комнаты, прошел внутрь и лег на свою кровать, схватив в руки планшет. Будто моментально забыл о моем существовании.

Я перевел взгляд на свои ботинки, которые не додумался снять при входе в комнату, и решил уже не снимать – все равно сейчас уйду. Только на будущее надо будет поставить себе зарубку в памяти, готов биться об заклад, что и уборщиц здесь нет, и поддерживать порядок в комнатах мы должны самостоятельно.

Я открыв дверь шкафа и с облегчением увидел там свою ненаглядную сумку. Открыв ее и засунув руку в глубину вещей, я нащупал гладкую деревянную рукоять и плоскости плеч.

Обернувшись на Широ и убедившись, что он не обращает на меня внимания, я достал из сумки все части лука и быстро проверил их на повреждения. К счастью, на них не было даже царапин, не говоря уже о чем-то более серьезном. Даже несмотря на то, что неведомый мне носильщик не знал, что в сумке лежит такая хрупкая вещь как лук, он нес и ставил ее аккуратно, и в итоге ничего не повредилось. Даже стрелы все были целы и невредимы.

Я провели плечи на изгиб, убедился, что они не хрустят под нагрузкой, но на душе все равно было неспокойно. Поэтому я выудил из сумки сложенную в пакетик, чтобы не намокла тетиву, быстро вщелкнул плечи в крепления, и выпрямился. Накинул нижнюю петлю тетивы на законцовку, зацепил изгиб плеча за правую голень и переступил через лук левой ногой. Упирая рукоять в бедро, левой рукой медленно согнул верхнее плечо, готовый при малейшем хрусте ослабить усилие, накинул тетиву на верхнюю законцовку, и расслабил руки, позволяя луку принять рабочее положение. Вышагнул из него, поднял левой рукой, правой взялся за тетиву и медленно потянул на себя.

Конечно, стрелу я не вкладывал, да я и стрелять не собирался, и уж тем более не собирался спускать лук вхолостую. Для меня главное было проверить, чтобы ничего не хрустело и даже не подавало признаков хруста. И, к счастью, так оно и оказалось. Для совсем уж точного результата следовало бы отстрелять пару стрел… Только куда? Не в Широ же.

К счастью, Широ не обращал на меня никакого внимания – продолжал зависать в своем планшете, не забывая жевать жвачку. Что ж, тем лучше для меня.

Снова переступив через лук, я снял с него тетиву, перевернул наоборот и, закрепив в таком положении на законцовках, поставил лук в шкаф. Разбирать его не хотелось – мало ли что произойдет? Да, собрать его вроде бы недолго, но это же еще и тетиву надо распутать и накинуть, а все вместе это секунды три-четыре, то есть, половины всего времени от приведения лука в полную боеготовность.

Вот же ж… Никак не привыкну к тому, что мне этот лук, по сути, уже и не нужен. Особенно если меня научат, как эффективнее пользоваться своей праной – тогда мне не придется ограничиваться полудесятком выстрелов. А до того момента пускай старый деревянный лук стоит тоже. И стрелы тоже. Лишними не будут.

Еще раз кинув взгляд на Широ, я подошел к двери с намерением покинуть комнату, но торопиться с этим не стал. Я только сейчас заметил, что с внутренней стороны двери, прямо на дереве были то ли написаны, то ли выдавлены, то ли выжжен какой-то список, заключенный в рамку. Я присмотрелся повнимательнее – оказалось, это те самые правила академии, которые директор нам обещал в комнатах. Что ж, оформить их подобным образом – отличная идея, как по мне. Точно никто не отмажется, что правил не было, что их не увидели, что их сорвало ветром или еще что-то произошло.

Итак, правила академии.

После отбоя запрещены любые перемещения студентов за пределами корпуса общежития, за исключением мероприятий, организованных преподавательским составом.

Запрещены любые азартные игры в любом их проявлении.

Студенты обязаны следовать распорядку дня, расписанию учебных занятий и расписанию дополнительного образования, при его наличии.

Студенты обязаны являться на занятия согласно расписанию, без опозданий.

Студенты обязаны на занятиях внимательно слушать преподавателей.

Студенты обязаны исполнять поручения преподавателей, касающиеся учебы и тренировок. Указания старших преподавателей, преподавателей и педагогов дополнительного образования во время проведения ими учебных занятий обязательны для исполнения.

Студентам запрещается самостоятельное применение способностей к дизайну реальности на занятиях без требования преподавателей.

Студентам запрещается самостоятельное применение способностей к дизайну реальности вне занятий, кроме как в случаях тренировки без привлечения сторонних лиц.

Студентам запрещается решать конфликты силовым способом, в том числе с применением дизайна реальности, в том числе в рамках тренировочных поединков.

Студентам запрещается хранить и употреблять на территории академии наркотические или психоактивные вещества, в том числе те, которые действует только на носителей способности к дизайну реальности (везиум, амикс, и т. д.)

Студентам запрещается хранить и употреблять на территории академии алкогольные напитки в любой их форме.

Студентам запрещается самостоятельно употреблять лекарственные средства без назначения врача.

Студентам запрещается употреблять непристойные выражения и жесты, оскорбляющие других студентов, равно как и преподавателей.

Студентам запрещается применять по отношению к товарищам прозвищ и других оскорбительных выражений.

Студентам запрещается уходить за пределы территории училища без разрешения руководства академии.

Студентам запрещается посещать закрытые для посещения территории академии без разрешения руководство академии.

Студентам запрещается брать без разрешения личные вещи и предметы личной гигиены других студентов и административного состава.

Студентам разрешается пользоваться мобильным телефоном, планшетом, или другим электронным средством только в личное время.

Да уж, целая куча запретов и только одно разрешение, которое, если вдуматься – тоже запрет, только более хитро сформулированный. Вот тебе и первая ласточка приближающейся муштры, о которой предупреждала Ника. Самое интересное же состоит в том, что уже сейчас все студенты первого курса могут легко прочитать эти правила и начать подозревать, что здесь все вовсе не так радужно, как показалось изначально… Но ведь никто этого делать не будет. Я совершенно уверен, что, если сейчас пройтись по всем комнатами первого этажа, то обнаружится, что девять из десяти заперты, и студентов внутри нет. Они гуляют. Купаются, загорают, играют в бадминтон или волейбол. Развлекаются, короче. И, несмотря на то, что они, в отличие от меня, здесь уже целые сутки, процент тех, кто прочитал правила среди них – близится к нулю. Готов поспорить, что, получив известие о том, что начало занятий откладывается еще на сутки, они моментально потеряли головы от счастья, вместе с памятью о том, что вообще-то существуют какие-то правила.

Только вот в одной комнате из десяти все равно будут люди. Или хотя бы один человек. Широ же, например, здесь. Он не снаружи, где гоняют мячи и балду, он лежит на кровати и что-то там читает.

– Широ. – позвал я, не оборачиваясь. – Ты видел на двери?

– Правила? – бесцветно отозвался Широ. – Видел. А что, тебе что-то непонятно в них?

– Все понятно. – я пожал плечами. – Просто было интересно, вдруг ты не видел.

– Я все видел. – сказал Широ, и в его голосе прорезалась самодовольная ухмылка. – А вот те, кто там снаружи пасутся – среди них мало кто придал этому значение. Весело завтра будет!

Я обернулся:

– Так ты в курсе?

– О да! – Широ отчетливо хмыкнул и даже отложил планшет, чтобы посмотреть на меня. – Думаешь, почему я не там, с ними? Не гуляю, не играю во всякие игры? Я предпочитаю поберечь силы и как следует выспаться ночью, не мучаясь обгоревшим на солнце телом.

– Очень разумно. – признал я.

Хотя на самом деле я бы скорее предположил, что Широ здесь, а не снаружи банально потому, что его никто не захотел позвать к себе в компанию. Я бы не захотел, во всяком случае.

– А тебе про завтра Висла рассказала, да? – не останавливался Широ. – Я видел, вы рядом сидели. Ты тоже из Висла?

– Нет, я… Из другого клана.

– Нормальный такой, наверное, клан. – хмыкнул Широ. – С такой соской рядышком сидеть каждый хотел бы. Сама Ника Висла, надо же! Да ее половина академии хочет, а вторая половина – просто бабы. Я бы и сам не прочь, честно говоря, я б ее оформил, конечно!..

Широ внезапно осекся и заткнулся. Глаза его в этот момент смотрели на меня, и, кажется, что-то такое он в них увидел, что заставило его резко передумать рассказывать мне, что бы он сделал с Никой.

– Вы с ней вместе, да? – совершенно нормальным и спокойным тоном спросил он. – В смысле… Трахаетесь?

– Проницательно. – кивнул я. – Молодец.

Широ закатил глаза и снова схватился за планшет, что-то недовольно пробубнив при этом. Новость его не то чтобы расстроила, но явно что-то поменяла в его системе ценностей.

Решив больше не проверять его психику на прочность, я потянул ручку двери на себя и вышел в коридор.

Кстати, что интересно, про секс в правилах не было сказано ни единого слова. Ни студентов со студентами, ни преподавателей с преподавателями… Ни даже студентов с преподавателями. Про наркотики и алкоголь – есть, про реадиз за стенами учебных классов – есть, а про секс – нет.

Странно.

Ника уже ждала меня в холле, в котором нас встречал Драйз. Тогда я особо не осматривался, полностью поглощенный видом человека-пузыря, но сейчас увидел, что возле входных дверей стоят несколько мягких стульчиков, словно предназначенных для того, чтобы ожидать на них кого-то.

Вот и Ника ожидала. Она переоделась в легкую красную майку на узких лямках, сквозь тонкую ткань которых отчетливо проглядывали соски, и белые короткие шорты, под которыми, надо думать, тоже ничего не было. На сложенных одна на другую ногах белели новенькие кроссовки с высокой голенью, а розовые распущенные волосы на лбу придерживали большие солнцезащитные очки.

Так сразу и не поймешь – на прогулку девочка собралась, на пробежку, или на пляж. Равновероятен любой из вариантов.

Ника что-то увлеченно читала на телефоне, тыкая по нему пальчиком и покачивая ногой будто бы в такт одной ей слышной музыке. Меня она заметила только когда я уже подошел и встал рядом – так увлеклась, бедняжка.

– Ну наконец-то! – радостно выдохнула она, с трудом запихивая телефон в крошечный карман на шортах. – Да ты же даже не переоделся! Что ты там делал столько времени?

– С соседом знакомился, лук проверял. – не стал выдумывать всякие несуществующие причины я.

– И как сосед?

Я хмыкнул и ответил совершенно честно:

– Ты знаешь, бывали у меня в жизни соседи и похуже. Так что, можно сказать, сойдет.

Я не стал уточнять, какую конкретно жизнь и каких конкретно соседей я имел в виду.

– Ну славно. – улыбнулась Ника и схватила меня за руку. – Тогда пойдем уже скорее, мне до вечера надо показать тебе всю академию, чтобы ты понимал, что и где находится.

– А вот если бы у меня не было тебя, кто бы мне все это показал?

– Никто, конечно. – Ника пожала плечами.

– А как тогда будут ориентироваться все остальные студенты? Сомневаюсь, что у каждого из них есть своя собственная Ника Висла.

– Пусть губы закатают! – засмеялась Ника. – Вообще-то вчера была общая экскурсия для всех студентов, но мы, сам понимаешь, на нее не попали. Так что экскурсию тебе проведу я.

– Отлично, я согласен. – улыбнулся я. – Но только с одним условием.

– М?

– Подольше задержимся в местах, где ты собралась проводить для меня индивидуальные занятия. Хочу их получше изучить.

Глава 6

Экскурсия заняла ведь световой день – академия оказалась намного больше, чем казалась изначально. Сначала мы зашли в каждый из блоков, куда сегодня пока еще был свободный доступ и осмотрели их, особенно – тренировочный. В остальных не нашлось ничего особенно интересного – башню административного здания после обеда закрыли на замок и доступа в нее не было, а блок теоретической подготовки оказался всего лишь небольшим, утопающим в зелени зданием с несколькими комнатами, весь интерьер которых составляло несколько десятков парт и несколько больших классных досок на стенах.

А вот тренировочный блок был действительно интересен. По сути, его даже сложно было назвать блоком – казалось, что он и есть вся академия, а все остальное – это лишь его пристройки и системы обслуживания, настолько огромным он был. Тренировочный блок сам по себе состоял из нескольких блоков, а те – из других блоков. Он моделировал своей структурой практически все возможные ситуации, в которой может оказаться реадизайнер.

Здесь была секция с водой, включающая искусственное озеро, стремительную, но мелкую реку с кучей острых камней, глубокую и широкую реку, и даже целое болото, притворяющееся уютной зеленой полянкой.

Здесь была секция, имитирующая несколько кварталов самого настоящего города. По крайней мере, так мне объяснила Ника, а без подсказки я бы вряд ли смог признать в двух десятках бетонных коробок, расставленных на зеленой траве в каком-то непонятном, но все же порядке, имитацию городских кварталов.

Здесь была секция, имитирующая гору – с крутыми склонами, обрывами, осыпями острых камней и другими прелестями горного склона. Кое-где по и так скользким даже на вид камням текли ручейки, отведенные от реки, совершенно непрозрачно намекающие на то, что по ним карабкаться – провальная идея. А в том, что придется карабкаться, у меня сомнений не возникало. Или спускаться. Еще не известно, что хуже.

Здесь был целый кусок леса площадью несколько сотен квадратных метров, отгороженный от других деревьев невысоким забором из проволочной сетки – скорее, просто показывающей, что здесь тренировочная зона заканчивается, чем на самом деле предназначенным для того, чтобы удержать студентов в своих границах. Это даже не смешно, учитывая, какими способностями обладают студенты даже первого курса, даже при условии того, что не умеют толком с ними обращаться. Какие там способности, через этот крохотный заборчик можно было банально перелезть.

Был кусочек пустыни, усыпанный песком глубиной как минимум по локоть, – глубже я проверять не стал, – и украшенный несколькими живописными барханами. Песок на солнце за день раскалился до такой температуры, что на нем неприятно находиться было даже в обуви – горячий воздух банально сушил носоглотку и кожу.

Но это оказалось даже не самое неприятное в температурном плане место, потому что нашлась небольшая зона, где геоманты вывели близко к поверхности магмовую жилу, и она прорвалась наружу, выжгла растительность на небольшой площади, и лишив грунт любого намека на плодородие. В итоге получился пятачок полностью мертвой, дымящейся земли, местами взрытой выходами лавы – в основном застывшей, но в редких местах – очень даже жидкой. Будто жуткие пылающие кроты несколько недель без перерыва перекапывали здесь землю, и в итоге не нашли ничего для себя интересного, и ушли куда-то в другое место. Даже близко подходить к этому месту не хотелось – дрожащий над землей воздух, искажающий все, как плохо выплавленное стекло, даже на вид был горячим, будто в печи.

И самое дикое – что прямо рядом с этой зоной была зона жуткого арктического холода. Затянутые поземкой острые ледяные торосы, завихрения лютого ветра, носящие в воздухе килограммы снега… И все это заперто на нескольких сотнях квадратных метров, как будто в невидимых стенах. Как это было сделано, Ника сказать не смогла.

У меня вариантов не было тоже.

Разумеется, были тут и более простые и прозаические площадки для тренировки. Была полоса препятствий размером с несколько других секций сразу. В ней были и рукоходы, и рвы с грязью, и стенки, как вертикальные, так и наклонные, канаты, кривые барьеры и черт его пойми что еще. Полное прохождение этой дичи никак не могло занять меньше часа. Была совсем маленькая, буквально семи метров в диаметре, площадка идеально круглой формы, засыпанная белым мелким песком и окруженная по периметру невысоким барьером. Как объяснила Ника, это для тренировочных спаррингов реадизайнеров, причем как с использование реадиза, так и без него, что тоже входит в программу обучения.

И, конечно же, была большая, огороженная высокими барьерами из поликарбоната, овальная площадка, усыпанная все тем же белым песком, на которой предполагались групповые практически занятия. На вопрос, что они в себя включают, Ника вздохнула и ответила «Все». Надо думать, именно эта площадка и станет основной для наших тренировок. Хоть какие-то хорошие новости, потому что гореть заживо в лаве или кататься по склону из острых камней не хотелось.

В тренировочном блоке, что интересно, тоже нашлись студенты – не все сегодня валялись на пляже и купались в реке, кто-то предпочел потратить время на то, чтобы потренироваться. Таких, конечно, было исчезающе мало и они не рисковали лезть в тематические зоны, в основном, развлекаясь на полосе препятствий, но само их наличие было интересно уже само по себе.

– Наверняка это не первокурсники. – сказал я, глядя на лезущего на одних руках по канату крепыша. – Так ведь?

– В точку. – кивнула Ника. – Все перваки сейчас догуливают последние часы свободы. – Ну, все кроме тебя… И еще парочки, возможно.

– Так говоришь, будто все кто постарше вовсю сидят над учебниками и зубрят теорию. – усмехнулся я.

– Не все, конечно. Я бы даже сказала, мало кто. В основном, все равно развлекаются.

– А этим больше всех надо?

– Надо. – усмехнулась Ника. – Если бы не ты, я бы сейчас была среди них.

– Не сомневаюсь. Уж тебе-то точно надо больше всех.

Закончилась экскурсия уже в лесу, который был в свободном доступе и никак не огорожен, за исключением участка тренировочного блока. В остальном это был совершенно обычный лес, в котором местами многие поколения молодых реадизайнеров успели протоптать тропки и облюбовать полянки. На некоторых из них – тех, что были упрятаны в чащу леса поглубже, Ника и предполагала давать мне «индивидуальные занятия», первое из которых провела прямо сейчас, после чего мы продолжили углубляться в чащу.

В одном месте через лес даже протекала река, и через нее был переброшен очень живописный мостик из старого замшелого бревна, в обхвате достигающего моего колена.

– А на сколько вообще далеко тянется лес?

– Да черт его знает. – ответила Ника, легко перебегая по бревну, раскинув руки в стороны для равновесия. – Но точно известно, что он пересекает кольцо пустоты и тянется дальше. А на сколько он тянется – это я уже не знаю, никогда не интересовалась.

– То есть, в теории, через лес можно выбраться из академии и их кольца?

– В теории, где угодно можно выбраться из академии! – засмеялась Ника. – Тут же ни заборов, ни охранников, никого, тебя тут никто не держит! В любую сторону иди – и выберешься!

Я для вида согласился с Никой, не став уточнять, что я имел в виду не иллюзорную, исключительно теоретическую возможность выбраться, а более или менее реалистичную, которую можно было бы реализовать. В лесу влажно, к тому же, через него протекает река, значит, тут есть вода. Я слышу щебетание птиц и перодическое шуршание листвы от прыжков всяческих зверушек – значит, можно добыть и еду. В пустошах такого счастья нет, на то они и пустоши. Остается только один вопрос.

– А дарги в лесах бывают?

– Дарги везде бывают. Эти твари как тараканы.

– А в академии дарги бывают?

– Нет, конечно. – Ника удивленно посмотрела на меня. – Что им тут делать?

– Ну, например, охотиться на целую гору самостоятельно приехавшей к ним в гости активной праны? Как тебе такой вариант?

Ника усмехнулась, описывая вытянутым указательным пальцем в воздухе круг:

– Кольцо. Не забывай, что оно есть.

– И что? – не понял я.

– Кольцо не дает нашей активной пране выходить за его пределы, как бы гасит ее. Поэтому дарги не чуют нас здесь.

– Вот бы такими кольцами да каждый город мира огородить. – вздохнул я. – Сразу столько проблем бы исчезло.

– Ага, вместе с любыми порталами между городами. – хмыкнула Ника.

– Ну ладно. – я все не сдавался. – А дарги не могут загулять просто так? Они же бесконтрольно перемещаются по пустошам… Допустим, на открытой местности пустошей заметить их можно издалека, а если они… Ну, в теории хотя бы – что, если они подкрадутся через лес?

– Так кольцо же! – всплеснула руками Ника. – Как они подкрадутся?

Я немного помочал, пытаясь сопоставить факты, потом признался:

– Извини, не понимаю.

– Кольцо, оно же рассеивает активную прану. – Ника развела руками, имитируя то ли взрыв, то ли два яйца. – А дарги не имеют пассивной праны, только активную. Поэтому, стоит им зайти в кольцо пустоты, они моментально истощаются и умирают.

– Вот как… Этого про даргов я не знал.

– Да как-то разговор просто не заходил. – Ника пожала плечами. – На самом деле, это не то, чтобы факт, просто теория… Но она крайне прадоподобна и позволяет объяснить, почему даргов никогда не видели внутри кольца. Кроме того, есть свидетельства очевидцев, которые видели как дарги умирали, едва переступив границу кольца. Независимо от вида, умирали все до единого.

– Что интересно, я совсем не почувствовал, когда мы проезжали кольцо. – вспомнил я. – Я вообще не вспомнил о том, что оно существует. Ничего не почувствовал.

– А ты и не должен был. Понимание пришло бы только когда ты попробовал прибегнуть к своему реадизу. Тогда получился бы пшик, вместо того, что ты хотел исполнить, и вот тогда пришло бы понимание. Когда твоя активная прана рассеяна, у тебя остается еще пассивная – та, с которой ты всю свою жизнь живешь. Можно сказать, часть твоего тела.

– Хм… А когда реадизайнер умирает и выплескивает прану, это что?

– Это активная. – кивнула Ника. – Поэтому она… «Активничает», так сказать. Пассивная рассасывается спокойно, иначе бы каждый покойник в мире был для даргов как аэрогудок.

– А когда дарги умирают, из них активная прана не выходит, как из реадизайнеров?

– Выходит, конечно, ей же надо куда-то деваться. Но если прана реадизайнеров она выходит как бы «наружу», эксплозивно, как объясняют наши преподаватели, то прана даргов наоборот – сжимается в одну точку, то есть, выходит «имплозивно». В итоге, если при смерти реадизайнера образуется большая область относительно низкой концентрации свободной праны, то после даргов образуется микроскопическая область ее огромной концентрации. Если бы не это, то представь, каждый убитый дарг привлекал бы на свое место еще десяток, вот это был бы кошмар.

С кошмаром не согласиться было трудно. Кошмар был еще тот. Но дело даже не в кошмаре. Скорее дело было в том, что слледом у меня возник еще один вопрос, но, помня отношение Ники и прочих реадизайнеров к этой теме, я решил его не задавать, и просто попробовать, если когда-то подвернется такая возможность.

Ведь если внутри дарга есть только активная прага, которую он так любезно упаковывает при смерти в компактный шарик, или кубик, или что там… Главное – что он упаковывает и преподносит ее на блюдечке…

То почему бы не попробовать поглотить ее?

На ужин мы едва не опоздали – пришлось даже пробежаться, чтобы оказаться у дверей общежития аккурат с переливчатым сигналом, разносящимся по академии из невидимых динамиков. Чмокнув меня в щеку на прощание, Ника унеслась к себе на третий этаж, а я отправился в свою комнату, жалея, что не додумался спросить, как, собственно, будет выглядеть ужин.

Как оказалось, ужин уже ждал в комнате. Не знаю, что мешало создателям академии построить общую столовую для всех, хоть даже объединенную с корпусом общежития, но делать они этого не стали. Вместо этого они придумали разносить еду студентам по комнатам в железных подносах с выемками разных форм и размеров. В каждой выемке лежала какая-то еда, и сверху все это накрывал еще один стальной лист на манер крышки – наверное, чтобы не остывало, чтобы не вываливалось, ну и заодно – чтобы штабелировать друг на друга было удобнее. Ведь не по воздуху же еда прилетает в комнаты, наверняка ее на тележке развозят.

Широ уже вовсю поглощал свою порцию, сидя на кровати со сложенными крестиком ногами. В руке у него вместо вилки, которая, кстати, была в комплекте с ужином, или хотя бы ложки, была зажата пара черных длинных тонких палочек, которыми он ловко подцеплял еду и закидывал ее себе в рот, успевая одновременно второй рукой ковыряться в планшете. На меня он не обратил внимания – только коротко мазнул взглядом, когда я вошел, и дальше принялся елозить пальцем по экрану.

Я прошел на свою кровать, которую еще даже не застелил мельком виденным в шкафу постельным бельем, сел на голый матрас, взял свой поднос-судок и открыл крышку.

Пять отделений. В одном, самом большом – гарнир, сейчас это был простой отварной рис. Рядом отделение поменьше – кусочки какого-то мяса в соусе. Три совсем маленьких углубления – в одном нарезанный полосками болгарский перец, в другом – смесь нарезанного кубиком киви и клубники, и в третьем – крошечнай плитка шоколада, буквально два на два квадратика. Никаких палочек в комплекте не шло – откуда Широ их взял? С собой, что ли, привез?

Взяв вилку, я принялся за еду. Оказалось приготовлено весьма недурно, хотя на мой вкус, не хватало соли и специй, но здесь как раз ничего удивительного – это же рассчитывается на массового потребителя. Если бы они еще и соль клали в комплект дополнительную – вообще было бы здорово.

Соль нашлась. С обратной стороны плоской крышки обнаружился прикрепленный белый пакетик без обозначений. Аккуратно попробовав его содержимое и убедившись, что это то, что нужно, я от души посолил то, что не успел доесть, и наконец насладился пищей по полной.