Текст книги "Сомнамбула"

Автор книги: Екатерина Завершнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

(32)

* El U2 Z3; G2 РЗ начало таксона ветви

новая тема

В.: Снова нагромождение сюжетов. Почему-то здесь она менее точна. Наплыв мутных образов, что-то вроде сновидческого бельма.

A.: Кстати, у нее ошибка в систематике. У таксона Z оказывается два корня. Умершие из леса и умершие из городища – это что, разные типы?

B.: В самом деле.

A.: Не удивлюсь, если ее дерево решений окажется сросшимся на уровне верхушки с другим деревом. Не следовало идти за ней в темный лес. Надо хотя бы свои зарубки оставлять. В любом случае я бы расчистил здесь кое-что, очень уж дремуче.

B.: Но у нее все так вросло… Будете резать по живому? Родители, например. Я давно заметил, что это сквозной мотив, а она его почему-то выделяет одной ветвью.

A.: Да, много путаницы. Давайте хотя бы зафиксируем вертикаль, чтобы понимать, на каком мы свете.

И.: А как вы полагаете, подземный мир, буде он появится, должен располагаться по вертикали или по горизонтали?

B.: Однозначно – по горизонтали. В ее логике он – всего лишь продолжение земли, следовательно, должен быть населен. Но кем?

И.: Давайте посмотрим.

сад зимой

«В подземном казино идет вечная игра в рулетку.

Двое за столом, вокруг неуничтожимое золото, которого не может быть больше или меньше. Спросите у них что-нибудь о теории вероятности или теории больших чисел – они просто не поймут, о чем речь, но даже в пещерном мире все выпадает ровно надвое, если игра идет достаточно долго.

Это самая справедливая игра (энциклопедия – см. игра-матка), остальные же, по большому счету, являются только ее производными. В центре земли нет ни скуки, ни азарта, здесь все неподвижно, кроме самой рулетки, которая должна вращаться, чтобы на поверхности сменялись времена года и продолжалась жизнь.

Иногда один из игроков совершает непредусмотренный правилами ход. Он бросает металлический шарик не на игровой стол, а в отверстие желоба, уходящего наверх. Первый бросок обычно неудачен, шарик срывается вниз, но на второй-третий раз он поднимается по желобу вопреки всем законам физики и выскакивает на поверхность. Игра продолжается с того же места, игроки находят шарик там, где он был до нарушения правил, и не замечают разрыва.

Наверху броски мимо игрового стола проявляются в виде катастроф, имеющих массовый характер. На индивидуальном уровне они не видны; создается впечатление, что этот уровень не существует в качестве поля отображения. Однако наши наблюдатели-пограничники фиксируют в разных частях света один и тот же блуждающий сон, который, если вовремя обратить на него внимание, может служить точным предвестником катастрофы:

„В стеклянной трубке две руки, тянущиеся вверх, похожие на бледные растения, лишенные солнечного света. Нужно угадать правильный вариант, но есть только одна попытка. Если вы схватите не ту руку, то сами окажетесь под землей“».

(33)

«Дом занят регулярными частями. Два верхних этажа ярко освещены, окна горят все до единого. Из укрытия не видно, что они там устроили: бальную залу или погром. В небе оранжевое зарево. Наступила хрустальная ночь.

По парковой дорожке движется колонна военных. Полуобнаженные, с совершенными телами, они проходят мимо нас. Кажется, их лепили по одному образцу. Затаившись в кустах, мы видим, как они по очереди сходят в яму в центре нашего бывшего сада (там, где росла высокая ель, которую мы наряжали под новый год) и появляются с крупными младенцами на руках. Вот в чем секрет их неистребимости – каждую ночь они удваивают свою численность. Если бы наши командиры знали это раньше… Тогда люди сдавались бы без боя, говоришь ты.

Выходит, все к лучшему. Хорошо даже то, что мы не сможем рассказать об увиденном, – парк охраняется и пути назад отрезаны.

Мы пытаемся смешаться с батальоном смерти и войти в дом. Никто не замечает, что мы совершенно не похожи на хозяев и с нами двое взрослых, тепло одетых мальчиков. При входе нас ощупали (они слепые?!), старшего сына поменяли на крепкого белокурого младенца. Пока мы поднимались по лестнице, он незаметно убил младшего. Жажда убийства у них в крови».

(34)

Я знаю, подобные сны пусты и ровным счетом ничего не означают. Страшный сон – летучий голландец в ночном пространстве. Ему все равно, в какую сторону двигаться, потому что для него нет непроницаемых стен. Запотевшее стекло становится временно непрозрачным. Страх выходит изо рта как пар. Мы прячемся в зимнем саду и ждем, когда наступит ночь, чтобы незаметно пробраться домой.

* G2 13 начало таксона ветви

новая тема

A.: Коллеги, у меня впечатление, что нам подсунули фальшивку.

B.: Неудивительно. Ложные ответвления – типичный компонент сновидного мира.

A.: Неужели она думала обмануть нас таким простым способом.

B.: Простые способы – самые эффективные. Следовало бы подумать, где именно нас обманули. Меня не оставляет ощущение, что перед нами развертывается нарочито эпатирующая картина, в которой выдержаны все требования жанра – трупы, детективы, шпионы, свои и чужие. Хотя, должен сказать, что и в самых оптимистических сюжетах у нее есть этот темный налет. Дисбаланс между черным и белым – обычное дело для сновидений, но здесь явный перекос, вам не кажется?

А.: Господин И., а нет ли темы попроще, в самом деле, чем это антирождество. Что-нибудь женское, кошечки-собачки, а?

И.: Сколько угодно, господа.

животные рыбы и птицы

Конечно, кошки. Страшнее кошки зверя нет, особенно если она живет в доме переменной этажности. У нее семь жизней, и она выставлена в анатомическом театре. Что – живая? А кто ее знает. Еще есть аквариум с протухшими рыбками (в чулане) и целое семейство мутантов крайне отталкивающего вида.

«В запущенном аквариуме идет активное видообразование. Каждый день на свет появляется с десяток новых существ, которых никто не классифицирует, потому что между ними нет ни малейшего сходства. Кажется, они способны вынести любые природные или техногенные катаклизмы и заполнят весь дом, только дай волю. Выжили нас на мужскую половину, скоро и отступать будет некуда.

Мама отказалась покидать свою комнату, сославшись на нездоровье. В моем возрасте, сказала она, поздновато менять среду обитания.

Спустя некоторое время мы все-таки решились ее навестить.

Полочка для лекарств над ее кроватью заполнена существами, представляющими собой помесь морского конька и металлического ерша для мытья посуды. Они повсюду – в постели, в цветочных горшках, в тапочках, в карманах халата, даже в стакане с водой. Мама держит еще одно чудище на коленях и, глядя на дверь, поглаживает его по голове. Мне кажется, я слышу мурлыканье. Они очень умны, говорит мама, и очень печальны. Их никто не любит».

(35)

«У меня две кошки. Одна самая обыкновенная, у другой левый бок похож на ковровый узор, длинные павлиньи глаза, пятна, потеки. И глаза у нее тоже павлиньи, злые. Я беру ее на руки, стараясь не прижимать к себе.

Приходит соседка, отряхивает шапочку и пальто. На улице валит снег.

Я говорю, что давно не была на улице».

(36)

«Невысокие сосны, поляна в горах, пахнет смолой и мятой, на краю обрыва колючий кустарник, под ним где-то далеко – море. В траве, свернувшись калачиком, спит медвежонок.

На дальнем краю поляны появляется группа взрослых медведей. Один из них, встав на задние лапы, оглядывается вокруг. Его взгляд останавливается на мне. Это ничего не значит, у медведей слабое зрение. Некоторое время он смотрит в моем направлении, а затем исчезает в высокой траве.

Ясное, неподвижное утро. Море пусто до самого горизонта.

В воскресенье никто не ловит рыбу».

(37)

«Статья из энциклопедии.Рыба без головы (голова как атавизм).Продолжительность жизни у этого вида рекордно высока. Ее легко поймать голыми руками. Она держится стаями, но не реагирует на внешние стимулы и не пугается ловца, так как не видит его тени.

Ее мясо считается деликатесом, но вкус сохранится только в том случае, если при обработке предварительно перерезать то место, где у нее нет головы. Тогда в теле нарушается кровообращение, и она умирает – так же бестолково, как и живет. Желчь не разливается по телу и не портит вкуса готового блюда.

Китайцы издавна разводят ее в маленьких прудах и обучают приплывать на свист. В Китае безголовых рыб запрещено убивать. Считается, что это дурная примета. Если обезглавить такую рыбу, то у одного из членов семьи душа расстанется с телом и рассеется навсегда».

(38)

«Я просыпаюсь в своей комнате, на потолке сияние, но откуда? Вдоль моего тела, извиваясь в воздухе, проплывают дисковидные рыбы. Дверь приоткрыта. Значит, они уже освоили воздух.

Я вспоминаю, что сегодня у меня день рождения».

(39)

«Под окном родительской спальни на земле стоит фигурка бога, напоминающая куклу для ворожбы. Она одета в простое черное платье, на голове – квадратная шапочка. Ее нужно внести в дом, но я не решаюсь притронуться к ней своими „нечистыми“ руками. Именно это я и пытаюсь ей объяснить, начинаю снова и снова и не могу дойти до последнего „не могу“. Внезапно я вижу, как фигурка невероятным усилием воли – конечно, ведь сдвинуть мир на один атом уже много – поднимает руки над головой в знак того, что слышит меня. Жуткое зрелище, кивок головы командора.

Я бегу к маме, чтобы рассказать ей, что у нас под окнами бог, собственной персоной. Мама спускается в сад. Кажется, она не замечает, что это кукла. Она вообще не видит сделанности в том, что окружает нас.

Мама возвращается с пустыми руками. Я потеряла его и искала долго – долго. И вот опять нашла. Из ее рук к потолку вспархивает белый голубь, или это мне только кажется, потому что у нее совершенно белые глаза и руки протянуты ко мне».

(40)

* D3 Q4; G2 РЗ начало таксона ветви

новая тема

A.: Опускаю все личное. Кажется, у меня выработалась толерантность к подобным вещам. А у вас, коллега? Но фильтр на отсебятину, хотя бы в минимальном объеме, я бы подключил. Понимаю, что мои инициативы тут не популярны, но все-таки вынужден повторить свою просьбу.

Теперь по существу. Обратите внимание, в ее систематике отсутствует таксон для двух важнейших архетипов – «мужа» и «Бога».

B.: Ну, положим, при наличии таксона «Animus» отдельная категория для мужа как-то и не очень нужна. А Бога она не классифицирует по другой причине. Я, кажется, догадываюсь, почему.

А: А я нет. Ведь речь не идет о ее религиозных установках. Мы обязаны описывать все как есть, то есть давать полную феноменологическую картину. Предлагаю ввести подгруппу «Бог» как ветвление третьего порядка в таксоне «сад», гомологичное «родителям» и «дому». Это соответствует той логике пространства, которую демонстрирует наблюдатель. Я уже говорил, что мы не можем полностью полагаться на любительскую систематику.

В.: Я возражаю. «Бог» как отдельный таксон невозможен, это неопределенный топоним. К тому же его гомологичность – спорный вопрос. По сути, у наблюдателя присутствуют только негативные определения Бога. Она говорит только одно – «здесь Бога нет».

A.: Мое предложение надо рассматривать как рабочую гипотезу.

И.: Присоединяюсь к мнению господина А.

B.: В науке спор не решается голосованием.

A.: А статистика?

B.: Насколько мне известно, до сих пор не существует обоснования полной применимости статистических методов к анализу сновидных пространств.

И.: У вас есть другие предложения? Кстати говоря, «авторский» фильтр – в вашей терминологии «на отсебятину» – я уже активировал, хотя он и отсекает часть релевантной информации. Если хотите, могу увеличить шумоподавление, но тогда распрощайтесь с идеей качественной экспертизы. У вас же все существенное попадает на концы статистического интервала. Могу также отрезать все ее комментарии, пожалуйста. Только не жалуйтесь потом, что вы ничего не поняли.

В.: Мне не очень нравится ваша манера вести консилиум.

И.: Вы вправе пожаловаться в комиссию по этике.

В.: Неужели вы думаете…

A.: Если это поможет разрядить обстановку, я снимаю свое предложение. Давайте лучше поразмыслим над связкой двух неоформленных архетипов. Ведь то, что муж и Бог попадают в одну категорию, не случайно. В сюжете о поселенцах у нее появляется божество,т. е. земной мужчина со сверхъестественными способностями. Он все знает, все умеет и, конечно, держит ее взаперти, в шалаше без горячей воды и отопления. Тот самый спаситель, о котором вы спрашивали.

B.: И все-таки мне непонятно, почему…

И.: Но это же очевидно. Архаический слой женской психики мало изменился со времен палеолита.

A.: Да и новый слой тоже.

B.: Повторяю, мне не нравится…

A.: Да не кипятитесь вы, коллега. Есть у вас чувство юмора, в самом деле, или нет? Господин И., будем продолжать просмотр или есть идея получше? Я, честно говоря, изрядно проголодался, да и кресла не располагают к… Это чтобы приглашенные эксперты не засыпали, да?

B.: Вот оно, ваше чувство юмора во всем его блеске.

И.: Пожалуй, объявим перерыв на обед. Думаю, вы не

станете обвинять меня в жестоком обращении с экспертами, господа. У нас сегодня рыбное меню. По данным всемирной организации здравоохранения рыба способствует работе мозга и увеличению продолжительности жизни.

А. зычно хохочет.

Все уходят.

Просмотр продолжается в пустом зале.

любовь

«Я была влюблена в дракона. Он приходил, когда в доме спали. Мы старались не шуметь, но скрипучая лестница и спящие кошки, на которых приходилось наступать в темноте, вызывали у нас приступы неудержимого смеха. Мы зажимали друг другу рты, поднимаясь по лестнице наверх. Мы смеялись, потому что были молоды, и не думали о том, что один из нас обязательно потеряет другого и останется безутешным еще лет на восемьсот.

В лунные ночи мы гуляли у озера, и дракон знакомил меня со своими водяными родственниками, которые втайне нам сочувствовали. Они называли меня милой девочкой и ругали племянника за то, что он водит юное невинное существо по всяким сомнительным местам. Болота, озера, луга, а там кого только нет. Она совсем не высыпается, посмотрите, у нее прозрачные руки и глаза цвета речной воды. Как вы себя чувствуете, дорогая? Спасибо, превосходно, как никогда.

Это продолжалось до тех пор, пока нас не поймали с поличным. Драконы против смешанных браков, особенно главный. Они живут в пещере и считают солнцем дыру в земле, сквозь которую проникает свет. Когда я подметаю мостки на озере, пыль летит в воду, и им это не нравится. Они похищают людей и превращают их в драконов, но я им не подошла, и меня вернули обратно, потому что любовь».

(41)

«Я работаю гувернанткой в респектабельном семействе.

Мой подопечный – юноша пятнадцати лет с хорошими манерами и безупречным цветом лица. Родители, нанимая меня, пригрозили: если они узнают, что я соблазнила их сына, в тот же день отдадут меня в публичный дом. Мы вам устроим, так сказать, работу по специальности. Хозяин дома произнес эту фразу с видимым удовольствием, облизывая губы. Сносить оскорбления, однако, тоже входит в мои обязанности. Я промолчала и подписала все, что требовалось.

У себя в комнате я прочла столько романов, где герои-любовники вынуждены скрываться, тайно встречаются по ночам, убегают из дома, чтобы обвенчаться в деревенской церкви, но это не о нас. Мы не можем даже прикоснуться друг к другу. Был всего один шанс, который мы использовали, не задумываясь, хотя наши действия теперь напоминают молчаливый заговор.

Во время игры в теннис мы упустили все мячи, пришлось уйти домой раньше времени (выигрыш – одна минута). Стараясь не ускорять шага, держались на обычном расстоянии, шли по аллее парка, понимая, что мы не одни, и это было мучительно. Зайдя в дом, поставили в угол теннисные ракетки, поднялись и спустились по лестнице – обычный путь в гимнастический зал. Там, на лестнице, в глухом углу я схватила его руку, поцеловала и прижала на мгновение ко лбу. Это все.

Когда мы снова вышли на корт, на улице уже стемнело, и мячи в траве потерялись навсегда».

(42)

Если бы кому-то пришло в голову собрать их и пересчитать. Нехватка одного мяча – неоспоримая улика. Но они не догадались.

Расследование продолжается. Ракетки в углу, показания очевидцев, записи видеокамер, хронометраж пребывания на лестнице – у них нет доказательств, но я знаю, дело движется к концу.

Мне остается только одно. Сможешь ли ты простить меня?

Мы больше никогда не увидимся.

«Местные жители заметили двух ребят, живущих в лесу. Мальчик уходил на охоту, а девочка готовила ему еду в зимних кастрюлях с такими толстыми стенками, словно хотела обогреть его изнутри. Горожане сочувствовали детям, приносили еду и оставляли ее на пороге землянки. Малюткам пришлось нелегко, говорили в городе, они прошли через тяжелые испытания».

(43)

«Городская окраина, завод по производству асфальта.

Мальчик и девочка, подростки. Он наступает, она уклоняется – игра, которая нравится обоим. Мальчик упирается руками в заводскую стену, как бы обнимая девочку, но не касаясь ее. Отступать некуда. Поверх стены протянута колючая проволока, над ней – дымящаяся труба, но это не имеет значения. Им хорошо вместе.

Он что-то говорит ей, решительно, страстно, как говорят дети. Она смеется. Он целует ее. Она достает из сумочки зеркальце и смотрит на себя, потом вынимает ярко-алую помаду и красит губы. Он стирает помаду и снова целует ее. Не следует думать, что они по-разному вовлечены в игру – все происходящее одинаково важно для них обоих.

Дети выглядят взрослыми, но это только видимость. Ни один из них не сделал решающего шага за границы защищенного пространства.

Прошло несколько лет. Юноша вырос. Мы видим его лицо в гриме. Грим одноцветный, черный, в стиле арт-деко (энциклопедия – см. также модерн, югендстилъ).Черные пятна и линии подчеркивают индивидуальные особенности и рельеф его лица. Скоро его выход, но пока он в халате, наброшенном на сценический костюм.

Объяснение у стены ни к чему не привело. Юноша не смог задать вопрос, и они не покинули защищенное пространство. Девушка ждет. По утрам она накладывает черный грим и отправляется на работу».

(44)

«Черноволосая девушка с густой челкой, падающей на глаза, знаменитая скрипачка на гастролях в нашем захолустном городке.

Мы одного возраста. Знаю, что она звезда, но пробираюсь к сцене и жду, когда она выйдет на поклон, чтобы сказать ей (быстрее, у тебя пятнадцать секунд, и четче, она плохо слышит, особенно на левое ухо): мы когда-то вместе ходили к одному учителю музыки. Правда, я больше не играю.

Конечно, она меня не узнала, если вообще поняла мои слова. Она похожа на человека, сбитого с толку. Провинциалка, впервые оказавшаяся в большом городе.

Пользуясь суматохой, я беру ее за руку, веду к служебному входу и сажаю в такси. По дороге она лунатически смотрит в окно и изредка что-то отвечает, наморщив лоб, с трудом подбирая слова, как будто говорит на иностранном языке. Я стараюсь быть деликатной и не задавать лишних вопросов. „Ты много путешествуешь, наверное“. Она – растерянно, не глядя на меня: „Да. Отдыхаю? – иногда, в деревне… У меня там летний домик… Или резиденция… Точно не помню…“

Она совершенно одна, не считая толпы антрепренеров, не замужем, детей нет (как же так, а знаменитый дирижер, толстый, вислощекий сангвиник?). Только музыка.

Я даже не знаю, куда меня завтра повезут.

Ты правда меня не помнишь?»

(45)

Хотела бы я быть такой, как она. Незамужней, бездетной, в настроенном пространстве между деками, где звуки превращаются в солнечную рябь, стоячие волны гамм,

пустые классы ступеньки клавиши,

канифоль и огонек такси.

* El; F2 АЗ

В зал входит парочка, устраивается в заднем ряду.

Он: Тут как раз про любовь.

Она: А мы не опоздали? Никого нет.

Он: Ну и прекрасно. Значит, мы одни.

Она: Ты нахал.

Он: Почему это?

Она: Сам знаешь.

Он: Я все начисто позабыл.

Она: Рассказать тебе?

Он: Лучше покажи.

Хихиканье, возня.

Она: Смотри, продолжение.

свадьба

«Мой жених приходил к отцу, чтобы поговорить о нашей свадьбе. Отец хвастает: „Я продержал этого хлюпика на ногах, он просил разрешения сесть, а я не позволил. Нечего, пусть помучается“.

Я прихожу в ужас – в школе ему разрешали лежать даже на уроках, ведь он серьезно болен. Вскоре после этого разговора мой жених умер».

(46)

«Ну вот. Ты уже большая и все понимаешь.

Меня одевают „подруги невесты“, которых я вижу впервые. Подруги все как одна старше меня и у них очень опытный вид. Платье сидит превосходно, и я в нем, конечно же, хороша.

В комнату входит отец жениха, его сопровождают трое крепких молодых людей в черном. Я несколько раздосадована тем, что он не постучал, но подруги как ни в чем ни бывало продолжают зашнуровывать корсет, болтая с моим будущим свекром. Судя по всему, они давно знакомы. Он говорит мне на ухо: „Поздравляю, моя девочка, чудесная свадьба, сейчас жених тебя украдет, вот увидишь, это будет весело, но мне нельзя здесь больше находиться, прощай, моя золотая“.

Приезжают друзья жениха – трое юношей, четвертого нет, и я танцую с ними, пока гости рассаживаются за праздничным столом.

Наконец, позвали и нас. Я неприятно удивлена тем, что в зале много пустых мест. Гостям приходится вставать, чтобы дотянуться до закусок на другом конце стола, потому что прислуги тоже нет. Едва я берусь за тарелку, как меня просят спеть.

Вообще-то я хорошо пою, но сегодня что-то не ладится. Я выбираю „Очи черные“ – романс, который всегда приносил мне успех, и стараюсь исполнить его как можно лучше. Но гостям не до песен – они едят как сумасшедшие, которых долгое время морили голодом. Не дослушав до конца, группа цыганок, сидящих на полу, поднимается и уходит. Только теперь я замечаю, что за столом нет моих родителей, нет матери жениха, которая заперлась в своей комнате. Свекор лучезарно улыбается мне через стол. Гости вытирают салфетками рты и расходятся. Меня обманули.

Я кидаюсь к маме – она стоит в дверях и не решается войти – и прошу ее рассказать о нем.Она говорит: помнишь, я показывала тебе его фотографию? Раньше этого было достаточно. Да, на ней не было лица, но тогда ты не обратила внимания, а теперь вот плачешь…

Что тебе сказать… В общем, он высокий и носит белое. Даже галстук и перчатки у него белые. Белые туфли, белые спички, белые лошади…

Как же так, мама…

Я плачу, а она повторяет – ничего, все обойдется – и незаметно снимает с моей головы фату».

(47)

«В доме готовятся к свадьбе. Я приняла решение выйти замуж, чтобы вступить в игру, начать новую партию. Моего жениха нет. Впрочем, это не новость. Мы даже не знакомы.

Его мать на кухне, отдает распоряжения. Это умная и тонкая женщина – пальцы, меха, папироски. С ней маленькая девочка в сиротском коричневом платье. Поглаживая девочку по голове (как если бы это была кошка), она говорит в сторону,ни к кому не обращаясь: „Прекрасно, когда свадьба происходит на основании каких-то чувств, но я не могу вмешиваться и ничего не имею против очаровательной невесты. Кстати, к вам пришли. Молодой человек с невыразительным лицом. Слуги его не пустили, потому что он неподобающе одет. Я бы не рекомендовала сейчас к нему выходить, в платье полно булавок, а на улице холодно и грязно. Но если вы настаиваете – пожалуйста, он в передней, мнет в руках шапку, как какой-нибудь сельский фельдшер. Может быть, вынести ему горячего супа? Замерз, бедняжка. Эти зимние вечера кого угодно сведут с ума“».

(48)

«Меня выдают замуж за женщину. Никто точно не знает, в шутку или всерьез. Ситуация, надо сказать, довольно унизительная.

Он прячется. Почему бы ему, наконец, не проявить характер? Украсть невесту, например. Или хотя бы встать и сказать, что ему известно нечто, делающее этот брак невозможным. Но он молчит. Наверное, подслушивает за дверью.

После свадьбы еду домой, убираю комнаты, готовлю ужин, кормлю кошку и забираюсь с ней в постель. Новый муж так и не появился.

Наутро я выхожу из дома, за моей спиной смешки – жених сбежал из-под венца. Невеста-то не первой молодости. Представляете, она умоляла не отменять церемонию, ведь лучше фиктивный муж, чем никакого. Я давно привыкла, что люди врут, поэтому делаю вид, что ничего не слышу. Завернув за угол, замечаю – меня преследует незнакомая девушка. Сначала она держится на расстоянии и прячется за выступами домов, потом догоняет меня и рассказывает все как есть.

Это славная, перепуганная девочка, которую нужно накормить, а потом как следует отмыть. У нее чудесные синие глаза и грязные щеки, в волосах засаленная ленточка, рукав платья висит на нитке, коленки в ссадинах. Нас обгоняет стадо лошадей, которые несутся по улице, на ходу превращаясь в детей-оборванцев. Девочка прячет лицо в моей юбке. Они нехорошие, бросаются камнями, всхлипывает она. Ничего, говорю я, теперь они не посмеют».

(49)

* F2 АЗ

Он: Ну свадьба, слава богу, нас не касается. Ты чего?

Она: Ничего.

Он: А ну-ка посмотри на меня.

Она: Отстань.

Он: Все вы, женщины, одинаковые… Я опять что-то не то сказал?

Она: Ты бы лучше помолчал немного.

Он: Механик, уснул что ли? Крути давай! Женщина просит.

звезды

Я хорошо знаю это небо. Оно отличается от земного, рыхлого и путаного. Искать земные созвездия – напрасный труд. Из указанных в атласе конфигураций можно составить еще и еще, и все одинаково неудачные. Кто-то условился находить их в нужном квадрате и только. Легкое облачко на небе – и вы дезориентированы (к тому же очень хочется спать, да и стоять с запрокинутой головой неудобно).

Сновидное небо плотное, ясное, все его знаки говорят только то, что говорят, но зато доходит до каждого. Звезды висят на ниточках или соединены между собой пунктирами, их алмазный свет пронизывает вещество мгновенно, поэтому о конце света узнают сразу же, на месте, нет ни мучительного ожидания, ни страха.

Это небо похоже на идеальный экран, на который кто-то проецирует наше прошлое, каким мы его себе представляем. Я поднимаю голову и вижу молодую землю, потом старую, вижу себя пятилетней девочкой и свою сестру незадолго до смерти.

«Мы пили чай на кухне и разговаривали, как вдруг она выронила чашку из рук и замолчала. Я трясла ее, спрашивала, что случилось, но она, похоже, ослепла, а ее пальцы потеряли чувствительность. Шарит руками по столу, а сама смотрит куда-то в угол, мимо меня. Я пыталась собрать осколки, но они не подходили друг к другу.

На западе поднимается Орион, держа на сворке гончих псов, за окном усиливается мороз, мы заперты в доме, освещенном зимними звездами, снаружи погибло все, все.

Сколько мы еще продержимся, не знаю, но глаза перестают различать что-либо, кроме пульсирующих внутри нас кровеносных сосудов, похожих на гибкие прозрачные трубочки, по которым течет голубой свет».

(50)

«Небо, как будто оно было когда-то сложено, проросло капиллярами и потом его раскрыли. Пара легких, почки, глаза, пальцы – полная симметрия и вместе с тем ощущение удвоенных органов, сросшихся между собой во время неправильной беременности. Точка поворота отмечена крестиком на зодиакальном поясе. Здесь Луна совершает попятное движение (энциклопедия – см. ретроградная петля, пуповина),поворачивает обратно и из созвездия Рака переходит в созвездие Рака на той стороне. Так отмечают новый год».

(51)

«Сообщение по радио.Выпуск новостей.

Рой падучих звезд с радиантом в созвездии Льва, активизировавшийся два часа назад, уже нанес огромный ущерб городу. Метеоры, представляющие собой остатки кометного вещества, затвердевают при входе в плотные слои атмосферы и превращаются в острые каменные клинья трехгранной формы, которые легко пробивают дерево, металл и бетонные перекрытия. Масштабы разрушения, количество убитых и раненых уточняются.

Город засыпан каменными стрелами, дома покрыла звездная изморозь, стекла изрешечены. Вследствие образования сквозных воздушных потоков поднялся сильный ветер, объявлено штормовое предупреждение. Градоначальник всерьез опасается за жилой фонд. Просьба соблюдать спокойствие и не покидать тех помещений, где вас застигло стихийное бедствие. Ждите специальных указаний и оставайтесь с нами.

Главная пифия выступила по центральному телевидению со специальным заявлением. По ее мнению, поразивший город каменный дождь есть следствие нечистой совести одного из наших сограждан. Поскольку дождь продолжается, есть причины полагать, что он еще жив. Правительство убедительно просит всех, кто знает что-либо о местонахождении этого человека, сообщить по телефону (треск, обрыв связи)».

(52)

«Черный шар, расчерченный сеткой параллелей и меридианов, приближается к государственной границе. Люди бегут, не понимая, что земли осталось совсем немного, и что оставшееся к вечеру будет съедено гигантским шаром. Самый ходовой товар – топливо и провиант. Бензин в полном смысле слова – эквивалент жизни, потому что тот, кто движется быстрее, проживет дольше на несколько часов.

По шоссе сплошным потоком идут люди, у каждого с собой немного еды. Я вижу тех, кто отдает свой хлеб попутчикам – одни действительно не могут есть в одиночку, другие руководствуются соображениями „все равно пропадет“, так не лучше ли раздать его сразу, пустить, так сказать, в дело.

Шар движется огромными прыжками. Когда он прикасается к земле, то становится больше, а проглоченный участок земли исчезает. Чем дольше он в игре, тем быстрее исчезает земля».

(53)

Помню твое желание ухватиться за хорошее и разумное объяснение. Ты говорил: нас учили, что шаровая упаковка не может заполнять все пространство. Между вырезанными из земли кругами обязательно останутся островки (энциклопедия – см. вакансии и дислокации),неужели ты не понимаешь? Вспомни, как ты делаешь вареники. У меня перед глазами только обрезки теста, которые не держат форму и слипаются в один мокрый ком.

«Ослепшие, выходим из дома. Во дворе собираются люди в ночных рубашках, их взгляды обращены к небу. Многие плачут от радости. Небо заполнено планетами, приблизившимися к земле на минимальное расстояние, между ними уже нет звезд. Мальчик лет семи кричит, показывая пальцем на бледно-желтую планету с твердо очерченными кольцами: „Мама, смотри, Сатурн“. Его никто не слышит. Воздух стал темно-красным, цвета раскаленного металла, но мы не чувствуем жара.

Мир странно изменился. По-видимому, он остывает, и все цвета смещены в длинноволновую часть спектра. Так сказал один знающий человек, мой сосед. То, что нам кажется краснотой, соберется в молнию, которая ударит в землю в наиболее уязвимом месте. Многие погибнут. Не исключено, что Земля не вынесет удара и расколется пополам. Так он сказал.

Мы держимся за руки, смотрим на небо и спокойно ждем исхода, потому что от нас ничего не зависит. Это уже нечеловеческое дело».

(54)

«На небе демонстрируется учебный фильм о происхождении Луны. Зрителей нет. Голос за кадром: „Когда-то Луна и Земля были единым целым, вращавшимся вокруг общего центра. Однако вращение этого протопланетного организма не было сбалансировано, и его центр постепенно смещался на периферию. Через некоторое время гигантское газопылевое облако легко на бок. Между будущими планетами образовалась перемычка, нечто вроде пуповины, по которой в обе стороны перетекало горячее вещество. Наконец, перемычка лопнула и Луну отбросило от Земли. Отсюда следует, в частности, что любые домыслы об отсутствии жизни на Луне ненаучны. Луна – дочь Земли, это подтверждают даже генетические тесты“».