Текст книги "Жена из прошлого (СИ)"
Автор книги: Екатерина Янова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 14
– Привет, дорогая! Проходи! Я тебя уже заждался! – я пораженно смотрю на Виктора, хочу спросить, какого хрена он тут делает, а в голове мечутся мысли, может это сон? Дурной. Или какой-то цирк? Меня разыграть решили? Что все это значит? ЧТО?
Виктор отходит от двери, пропуская меня вперед, захожу на автомате, как заведенная кукла, почти ничего не видя перед собой.
– Ника, я вернулся, – говорит бывший муж, а я понять не могу. Кто вернулся? Куда?
– Ну что ты молчишь? Ты ведь хотела этого? Я бросил Ингу. Понял, что все еще люблю тебя, – до меня медленно, как до жирафа, доходит смысл его слов. Чувствую, как наружу рвутся переполняющие меня эмоции, причем прорываются они булькающим смехом. Сначала тихо, потом все громче, и вот я уже смеюсь, как ненормальная, согнувшись пополам. Виктор тоже пораженно смотрит и начинает улыбаться. Видимо принял мою истерику за радость. Тянет ко мне свои руки, пытается обнять. И тут меня срывает. Я отталкиваю его так, что он летит к противоположной стене, и ору:
– Ты что, совсем ебнутый? На хер ты мне нужен после всего? Вали отсюда, пока я ментов не вызвала!
Он пару секунд пристально смотрит на меня, выражение его лица меняется, приветливая радость сменяется злостью.
– Значит, не примешь назад?
– Нет!
– Значит, правду говорят, что ты себе ебыря богатого завела, Витя сразу не нужен стал, да? А до этого столько лет убивалась.
Хочу сказать, что не за ним убивалась, а за мечтами своими несбывшимися, из-за разочарования и одиночества. Только не поймет он, да я и говорить ничего не хочу. Выдавливаю только:
– Пошел вон!
– Хрен тебе! Никуда я не пойду! Это и моя квартира тоже. Третья часть принадлежит мне. Так что я буду жить здесь, нравится тебе это или нет.
Я медленно прохожу дальше по квартире, только сейчас понимаю, что здесь все провонялось запахом алкоголя, захожу на кухню, и не узнаю ее. Везде валяются пустые бутылки, грязная посуда, мусор. С ужасом взирая на все это понимаю, что так и мою жизнь кто-то изгадил, я ее мою, мою, а ее гадят. И не кто-то, а эти мерзкие мужики, которым главное в жизни пожрать и член свой пристроить.
Внутри поднимается такая волна ненависти и злости! Я не знаю, как с ней справиться, поэтому поворачиваюсь, и всю эту разрушительную энергию направляю на ублюдка, который стоит передо мной. С диким воплем бросаюсь на Виктора, вцепляюсь в его рожу ногтями, он, оправившись от шока, хватает меня за запястья, сильно сжимает. Я не унимаюсь, вырываюсь изо всех сил, бью его ногами, вырываю руку и луплю его кулаком, куда могу попасть. Он хватает меня снова за руки, швыряет об стену, я ударяюсь головой, перед глазами все плывет, сползаю на пол, чувствую грубые руки, они хватают меня за волосы, рывком поднимают, тащат к двери, я упираюсь, но тщетно. Виктор выталкивает меня за дверь, тащит к лестнице, толкает вниз и орет в след:
– Вали к своему ебарю и не возвращайся. Шлялась где-то неделю, теперь пришла, еще не так ей что-то. Психопатка!
Я лечу по ступеням, все мелькает перед глазами. Больно ударяюсь ребрами и плечом. Что-то летит в мою сторону сверху и падает рядом. Слышу, как за Виктором хлопает дверь. Потом тихо. Лежу, пытаюсь дышать. Получается плохо. Легкие горят, как будто в них нет воздуха. Поднимаю голову. Рядом лежит моя сумка. Это ее он выкинул следом. Потихоньку встаю. Боли не чувствую. Чувствую странное онемение. Как в тумане поднимаюсь, выхожу из дома. Иду к машине. Забираюсь на заднее сиденье. Сворачиваюсь в клубочек и начинаю тихо скулить, как побитая собачонка. Хотя так и есть. Я теперь снова никому ненужная, никчемная собачонка, которую все пинают с носка. Она ищет тепла и ласки, а как только думает, что нашла доброго хозяина, получает с ноги.
Не знаю, сколько времени я лежу так, как в каком-то трансе, дрожа всем телом, и жалобно скуля, то проваливаясь в темноту, то всплывая от боли и холода. Когда нахожу в себе силы подняться, на улице глубокая ночь. Я замерзла так, что зуб на зуб не попадает. Можно прогреть машину, но я ее так и не заправила. Топливо на нуле. Как я еще до дома доехала. Что делать?
Беру сумку, достаю и включаю телефон. Начинают сыпаться уведомления о звонках и сообщениях. Ничего не смотрю. Захожу в телефонную книгу и набираю Натахин номер. Надеюсь, она дома и одна. Трубку долго никто не берет, потом слышу ее сонный голос.
– Гордеева, ты сдурела? Час ночи! Что случилось?
– Случилось, – с трудом выдавливаю я.
– Ты где? – похоже, она сразу поняла, что все плохо. Я не выдерживаю, всхлипываю.
– Ника, ты где? Что случилось?
С трудом связывая слова, объясняю где я, и почему.
– Жди. Я еду.
Глава 15
Целый день я жил в предвкушении вечера. За два дня соскучился по Нике безумно. На работе бесило все, особенно Лариса. Она вообще последние дни как с цепи сорвалась. Всегда считал ее умной женщиной, сейчас начинал сильно сомневаться в этом. Как можно быть такой тупой, чтобы не понять с первого раза. Нет, она, конечно, не лезла с поцелуями, но провоцировала меня постоянно. Куда не повернусь, везде ее сиськи, которые почти вываливаются из блузки. По ее мнению, это должно меня заводить? На деле же бесило, ее силиконовые радости и раньше мне не особо нравились, сейчас вызывали отвращение. Пришлось напомнить про офисный дресс-код. Ненадолго помогло, правда, в ресторан вчера она приперлась опять в чем-то красном и едва прикрывающем грудь. Еще и уселась рядом, упросила одного из инвесторов поменяться с ней местами, и опять портила мне аппетит своим трепом. Сегодня утром я ее видел, она была странно веселая, прямо светилась радостью. Может, вчера подцепила кого, и теперь отвяжется от меня? Было бы волшебно. Иначе придется искать нового зама по развитию.
Уже собираясь выходить из кабинета, набираю Веронику, что-то от нее ничего не слышно, она уже должна была приехать. Странно. Трубку не берет. Может из-за музыки в машине не слышит? Набираю еще раз. Внутри зарождается беспокойство. Вдруг слышу голос Вероники. Он громкий, совсем не такой, как я привык слышать:
– Больше не звони мне никогда. Сдохни вместе со своей Ларисой, меня забудь!
Не успеваю ничего сказать. Ника отключается. Что за хрень? При чем здесь Лариса? Пока пытаюсь что-то сообразить, слышу сигнал входящего сообщения. От Ники. Открываю, и перед глазами все плывет. Что это за ересь? Это монтаж? Смотрю внимательней и с каждым кадром бледнею все больше. О боже! Это видела Ника. Это конец.
Возвращаюсь в кабинет. Сажусь за стол. Пытаюсь дозвониться до Ники еще раз. Бесполезно. Она, видимо, выключила телефон. Черт. Это плохо. Пытаюсь сообразить. Кто мог послать Нике эту херню? И откуда вообще взялось это видео. Смотрю внимательнее. Ясно. Снимала Лариса. Сука. Убью, тварь. Это ее квартира. Понятно. Там мы бывали несколько раз. Только это было точно не вчера. Последний раз это было летом. Тогда мы подписали крупный контракт, отмечали тоже в ресторане, потом поехали к ней. Как это доказать? Да и кому? Ника меня теперь видеть не захочет. С каждым кадром в душе поднимается отчаяние и чувство гадливости. Хочется не просто помыть руки, а с кожей содрать, потому что трогал эту шалаву. А что сейчас испытывает Вероника? Надо срочно ее найти. Но что я скажу? Она не поверит мне. Ставлю на паузу этот треш. Глаза бы тоже с мылом помыть. Как же со стороны это отвратительно смотрится! Но надо обратить внимание на детали. Должно быть что-то, что докажет мою невиновность. Возвращаю запись назад, уже не глядя на мерзкую парочку. Просматриваю все еще раз. Ничего. Видео заканчивается и автоматически начинается сначала. И тут в кадре мелькает то, что мне нужно. То, что однозначно докажет, что было это несколько месяцев назад, а не вчера.
Срываюсь с места и несусь к Веронике домой.
Останавливаюсь над подъездом, взбегаю по ступенькам, нажимаю звонок. Открывают мне, на удивление, быстро. Только на пороге я вижу незнакомого мужика.
– Санек, ты чё так долго? – говорит он, распахивая дверь. Видимо, понимает, что перед ним не Санек, пьяно икает, – ты кто?
– А ты кто? – спрашиваю я, – где Вероника?
– Аааа, понятно, – говорит мужик. – А вот и любовничек Никин нарисовался. Занята она. Спит. Утомились мы в постели. Воссоединение семьи отмечали!
До меня доходит, что это ее бывший муж, только при последних словах планка падает. Я хватаю пьяного утырка за горло и вношу в квартиру. Придавливаю к стене, сжимаю горло так, что он начинает хрипеть.
– Что ты сказал, тварь?
Мужик пытается вырваться, говорить он не может, поэтому отрываю его от стены и со всей силы вмазываю обратно. Он бьется башкой и затихает. Тогда отпускаю хватку, чтобы он мог говорить.
– Спрашиваю последний раз. Где Ника?
– Отпусти, мужик. Нет её дома. Она пришла, мы с ней поругались, и она ушла. Не знаю куда. Честно.
Сука! От отчаянья бью эту падаль со всей силы в челюсть. Он улетает куда-то в кухню, сносит, видимо, стол. Слышу мат и звон посуды. Хрен с ним. Потом разберусь. Разворачиваюсь, выхожу на улицу. Сажусь в машину. Мысленно спрашиваю: "Ника, где же ты? Где тебя искать?"
Глава 16
Почти всю ночь я не спал. Сначала катался по городу, потом приполз домой, но заснуть толком так и не смог. Я одновременно был в бешенстве и в отчаянии. Где теперь искать Веронику? Понятно, что найду рано или поздно, вечно она не сможет скрываться от меня. Мне даже думать страшно, в каком Ника состоянии. Ведь это был ее страх. Она просила не врать ей, а теперь получается, я стал на одну ступень с ее мудачным мужем. В глазах Вероники я сейчас такое же лицемерное дерьмо, каким был он, даже еще хуже. Лишь бы она не наделала глупостей. Еще и утырок этот наверняка добавил ей нервов. Что он в квартире делал, я так и не понял, ну да ладно. Потом разберусь. Сейчас бы Нику найти. Куда она могла пойти? Ей надо где-то зализать раны и прийти в себя. Потом она отгородится стеной отчуждения, и пробить ее будет очень сложно. Нельзя этого допустить.
Вспоминаю, что она говорила про какую-то подругу, Наташку, кажется. Еще она шутила, что Натаха сидит на пятом этаже в их скворечнике и собирает все сплетни. Если я правильно запомнил, на пятом этаже у них бухгалтерия. Едва дождавшись утра, звоню своему начальнику службы безопасности, прошу достать нужные сведения и как можно скорее. Пока он работает, решаю разобраться с Ларисой. Она, видимо, чувствует, что не стоит попадаться мне на глаза. Узнаю, что она ушла на больничный. Это не спасет ее. Звоню еще раз начальнику службы безопасности, даю указания насчет Ларисы, добавляю, чтобы шмотки ее выкинули, или отправили ей почтой, мне по фиг, а ее саму на порог больше не пускали.
Ближе к обеду мне приносят папку со списком всех Наташ, работающих в бухгалтерии фирмы «Полет». Слава Богу, таких аж две. Одна из них – работает всего 3 месяца, и по возрасту слишком молодая, а вот вторая – 31 год, работает давно и под описание вполне подходит. Есть ее сотовый телефон. Отлично.
Звоню.
Трубку долго никто не берет, потом слышу:
– Алло?
– Здравствуйте! Наталья Павловна?
– Да!
– Знакомы ли вы с Гордеевой Вероникой Петровной? – решаю уточнить.
– А вам какое дело? – сразу агрессивно начинает она. Нелегко мне придется.
– Меня зовут Егор. Я её знакомый.
– А-а-а-а. Тот самый Егор? Вернее, козлина последний, который Веронике про любовь заливал?
– В-о-от! Вижу, ты уже в курсе!
– А чё ты мне тыкаешь? Я с тобой на брудершавт пить не собираюсь! Если увижу, рожу расцарапаю так, что твоя блондинистая курва тебя не узнает! – ага, вижу, человек посвящён в суть проблемы.
– Наталья, я понимаю, что ты не лучшего мнения обо мне, но мне нужно поговорить с Вероникой.
– Забудь это имя, мудило! – да, бойкая защитница у моей Ники, только поэтому и пропускаю мимо ушей все «лестные» эпитеты.
– Постой! Давай встретимся и я все объясню. А решишь сама, рассказать, где Вероника, или нет.
– Давай встретимся, если тебе рожу свою не жалко! Я тебе еще и яйца откручу, заодно! Чтобы членом не тыкал куда попало! – во, баба дает! У меня нервы тоже сдают.
– Короче, Наташа! Давай так! Я тебе все расскажу, покажу, если не поверишь, можешь откручивать, что хочешь! Мне без Вероники все это не особо нужно!
– Да ты что? А чем же ты тогда в своем цветнике грядки окучивать будешь, если без своих причиндалов останешься?
– Наталья! – обрываю ее.
– Хорошо! Давай встретимся! Где?
Называю кафе недалеко от их работы.
– Ладно! И суп мне там закажи с морепродуктами, а то я без завтрака. Только чтоб горячий был, на голову тебе если что вылью.
– Хорошо, Наталья! Жду тебя там через 30 минут! – как раз перерыв начнется.
Сижу в кафе, как на иголках. Наталья опаздывает. Видно, решила лишний раз по нервам поездить. Одно хорошо, суп уже остыл, так что если полетит в меня, уже не страшно.
А вот, кажется, и она, эффектная, рыжая, с короткой стрижкой. Решительно подходит к моему столику, надеюсь, не огреет меня чем-нибудь с ходу?
– Вы Егор?
– Да. А вы Наталья? – встаю, чтобы отодвинуть для нее стул, она демонстративно обходит и садится сама с другой стороны.
Подбегает официант, начинает суетиться, переставлять приборы. Это злит, но она видимо этого и добивается, потому что сидит с вызывающей полуулыбкой рассматривает меня. Как только официант сваливает, говорит:
– Ну? Я слушаю.
– Может, для начала выпьем?
– Нет. На голодный желудок я не пью, поэтому, сначала я должна решить, есть или украсить этими осьминогами твою голову!
– Понятно! Значит, сразу к делу?
– Давай! У тебя пять минут! Начинай заливать: ты не такой, тебя подставили… Что вы там обычно чешете.
– Заливать ничего не собираюсь! Только факты. Одна из моих уже бывших сотрудниц переслала Веронике одну мерзкую запись. Для чего она это сделала, вам, женщинам, виднее. Видимо, силикон у нее в мозг перетек. Да, я с ней спал, только было это давно, и запись это старая. Могу доказать.
– Чем доказывать будешь? – по-прежнему агрессивно отвечает Наталья.
– Приятного мало, но по-другому не получится, – достаю телефон, нахожу злосчастную запись.
– Ты что мне, порнушку свою показывать собрался? Так я не любитель!
– Слава Богу! Я покажу всего несколько кадров, этого будет достаточно! Прошу, подвинься ближе, а то не заметишь самого главного!
– А он у тебя что? Такой маленький, что и заметить нельзя? Может мне еще очки надеть? – Боже! Дай мне терпения!
– Можешь надеть, потом поделишься впечатлениями.
– Не мечтай, меня впечатлить трудно! – говорит она, но все же подвигается, смотрит в телефон.
Я включаю видео. Начало вполне приличное. Вижу рожу Ларисы, как она устанавливает телефон на книжную полку, сучка безмозглая! Телефона у нее больше нет, как и ноутбука. Служба безопасности шерстит все ее записи, цифровые и облачные носители, чтобы это видео никуда не просочилось. И именно в тот момент, когда она поворачивает телефон, в кадр на секунду попадают настенные электронные часы. Останавливаю кадр. На них четко видно время 00.10 ночи, а ниже при увеличении видна дата почти полугодовой давности. Показываю это Наталье.
– Вот на что нужно обратить внимание.
Теперь она уже с интересом смотрит в экран, приближает изображение еще немного.
– Это точно то самое видео? – спрашивает она. Открываю мессенджер и показываю, что его мне переслала Вероника.
Так, похоже, Наташа задумалась.
– Ладно! Допустим, ты меня заинтересовал. Теперь давай разбираться дальше. Какого хрена эта курва шлет Нике эту гадость? Может ты ей тоже наобещал с три короба?
Тяжело вздыхаю.
– Ничего я ей не обещал. А что у вас у баб в голове, черт ногу сломит. Я ж сказал, вам виднее.
– А что тут непонятного! Ты периодически потрахивал ее, а она в душе надеялась, что однажды в тебе проснется любовь. А потом мечты рухнули.
– Может и так, мне это не особо интересно. Меня волнует Вероника.
– Меня волнует Вероника тоже! Причем очень волнует. Мало ей одного козла, еще и ты!
– Может, не будем обобщать?
– Это я еще не решила. Довели ее до предела!
– Я люблю Веронику. Это правда. Мне жаль, что так получилось. Если бы она не была мне нужна, стал бы я искать её, выслушивать все твои оскорбления?
– А ты прям оскорбился?
– Другой я бы уже язык вырвал! Так что прекращай испытывать мое терпение, если ты подруга Веронике, то давай начинать дружить. Потому что я от нее все равно не откажусь. И найду ее с твоей помощью или без!
– Ладно, ладно! Друг! Дома она у меня. Была, по крайней мере, с утра. К себе вернуться не могла, там этот ее нарисовался. Да и в таком состоянии она точно никуда не пойдет. Я ее такой никогда не видела. Я её уговариваю в больницу идти, и в полицию заявление на этого козла писать.
– В больницу? Что он с ней сделал? – чувствую, как кровь приливает к лицу, убью суку, сам не понимаю, как соскакиваю с места.
– Тише, тише. Резвый какой. Хотя я бы сама его. Он ее из квартиры выгнал и с лестницы спустил, гад!
– Что с ней?
– Ну, надеюсь, ничего страшного. Пару ушибов, шишка на лбу. До свадьбы заживет. Еще перемерзла сильно. Она мне только ночью позвонила. До этого в машине своей сидела. Чего ждала, я так и не поняла. Видно, в себя приходила после всего.
– Черт! Я ее искал везде, а она возле дома сидела! – от досады сжимаю кулаки. – Я ж там был у нее! С мудаком этим поговорил. Сука! Мало я его. Только я не понял, что он у Ники в квартире забыл, а ему со свернутой челюстью не очень удобно объяснять было.
– А что, ты ему фейс уже подправил? – удивляется Наташка. – Ладно! Зачет тебе. Может, мы и правда подружимся. Жить он туда пришел.
– В смысле?
– В карамысле! Квартиру-то они не делили после развода. Вернее, там и так 1/3 доля его. Молодая коза его послала, а куда ему деваться? Приперся назад к Нике. Причем он в квартиру влез, пока она у родителей была. Приехала, а там этот козел, еще и бухать по ходу начал. Она и так убитая была, а он вообще ее довел.
С каждым словом мрачнею все больше. Почему так бывает? Хочешь весь мир к ногам женщины бросить, а получается, что к ее ногам только куски дерьма летят.
– Мне надо с ней поговорить как можно скорее.
– Поговоришь, куда ж тебя денешь! – говорит Натаха, уже набирая чей-то номер. Надеюсь, Вероники.
Разговор заканчивает быстро. Говорит, что у нее сюрприз, и чтобы Ника сопли подобрала, а то эффект будет смазанный. Говорит, чтобы дверь открыла, потому что сюрприз с доставкой.
Потом называет мне адрес и добавляет:
– И для меня закажи-ка еще чего-нибудь. Я так понимаю, торопиться домой мне не стоит? С работы я отпросилась, думала к Веронике бежать.
– Да, пожалуйста! – подзываю официанта. – Девушка остается, все что закажет, запишите на мой счет.
– Прекрасно! Тогда я еще Верке позвоню! Чё я тут одна сидеть буду!
Я вопросительно вздергиваю бровь:
– От скромности не умрешь!
– А ты как думал? Ты мне должен! Только смотри, обидишь Никулю, яйца тогда береги! Я обещаний на ветер не бросаю.
– Понял. Позвоню, как жилплощадь твою освободим. Только армию бомжей за мой счет не накорми.
– Не переживай! Бомжи не в моем вкусе!
Глава 17
Я лежала на диване в квартире Наташи и находилась все в том же непонятном состоянии прострации, только теперь еще добавилась дикая головная боль, да и вообще болело все тело. Я не могла понять почему, от падения с лестницы или еще от чего, да не очень-то и пыталась. Я даже не могла понять, это боль физическая или душевная. Все смешалось в какой-то адский клубок, я как будто окунулась в марево черного цвета и блуждала там, а из этого липкого едкого тумана периодически выплывали лица Егора и Ларисы, ее красное платье, его руки на ее груди, перекошенное злобой лицо Виктора. Они тянули руки, каждый пытался оторвать от меня свой кусок и смеялись. Их смех звоном разбивался в висках, рассыпаясь осколками боли. Каждый говорил: «Какая ты дура!», «Кому ты нужна?», « Ты себя в зеркале видела?»
Из этого страшного калейдоскопа меня вырвал звонок. Свой телефон я так и не включала. Звонили на домашний. Наверное, Наташа. Уходя, она сказала, если не отвечу, вызовет врачей, ментов и пожарных. Она меня вчера забрала, долго сыпала отборные маты на всех. Хотела даже к Виктору пойти, в рожу вцепиться, но какой в этом смысл? Натаха хоть и боевая, но всего лишь женщина со своей сложной судьбой. Она привезла меня домой, долго отпаивала коньяком и грела в горячей ванной. А потом накапала каких-то капель, и я заснула ненадолго. Проснулась через пару часов или не совсем проснулась, потому что я не знала, как назвать это промежуточное состояние между сном и явью, болью и отчаяньем.
Телефон стоял на подставке возле дивана, на котором я лежала, и разрывался звонком. Пришлось ответить. О каком там сюрпризе говорила подруга, я вообще не поняла. С трудом села на кровати. В глазах плыло, бок обожгло болью, попыталась встать. Надо в туалет сходить и попробовать умыться. Получилось все с трудом. Смотрю в зеркало. Вижу почти незнакомое лицо с красными опухшими глазами и неестественно ярким румянцем. Поднимаю челку, на лбу шишка и синяк. Понятно, почему голова болит. Ну, это ладно. Пройдет. А вот как собрать себя снова в одно целое, я пока не представляла. Вернулась на диван, легла. Только глаза закрыла, снова звонок. Теперь в дверь. Черт. Какого хрена. Что там Натаха придумала, какие мне сюрпризы. Хотела не открывать, но в дверь настойчиво продолжали звонить. Надела халат поверх пижамы. Пошла открывать.
Повернула замок в двери, уже распахивая дверь, подумала, надо было хоть в глазок глянуть. Совсем дурная. А когда увидела, кто за дверью, схватилась за дверной косяк изо всех сил. Что он здесь делает? Или у меня опять бред? Хотела захлопнуть дверь, но Егор не дал. Протиснулся в дверной проем и прижал меня к стене.
– Вероника, послушай!
– Чего тебе еще? – а сама смотрю на него, в глаза его бесстыжие, и плывет все. Потому что слезы начинают жечь. Снова перед глазами то видео. Я чувствую, что меня затягивает в черную воронку. Егор что-то говорит, а я не слышу. Смех слышу. Они опять все смеются. И ты пришел, чтобы убедиться, что размазал меня? Что я развалилась на куски и теперь они кровоточат, разбросанные по помойке, в которую превратилась моя жизнь? В ушах нарастает гул, разум забирает чернота. Я проваливаюсь в нее, и, наконец, все исчезает.
