Текст книги "Жена из прошлого (СИ)"
Автор книги: Екатерина Янова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 18
Когда Вероника открыла дверь, я сразу понял, что все хуже, чем я думал. Вид у нее был разбитый и болезненный. Но когда она обмякла прямо в моих руках, подступила настоящая паника. Я подхватил ее и понес в комнату, уложил на диван. Попробовал лоб – горячий. Плохо.
Пошел на кухню. На столе стоял нетронутый завтрак. Она что, ничего не ела? Еще хуже.
Набрал стакан воды. Вернулся к Веронике. Она застонала, открыла глаза и снова закрыла.
– Ника, Ника, – настойчиво звал я, приподнял ее, она посмотрела мутным взглядом, я поднес стакан с водой к ее губам, она отпила немного, отвернулась.
Вероника пришла в себя, но была безвольная, и глаза, полные боли, и виноват в этом я. Черт! Как же ее привести в чувства? Пользуясь тем, что Вероника не сопротивляется, прижимаю ее к себе, вдыхаю родной запах.
– Господи, как я соскучился, – говорю вслух. Вот теперь она начинает вырываться. Ловлю ее за руки, смотрю в глаза.
– Ника, это все неправда. Послушай меня! Эта запись, она старая. Я тебе не изменял, клянусь!
Выражение ее лица никак не меняется.
– Уходи, – только и говорит она.
– Послушай, дай мне все объяснить. Пожалуйста.
– Зачем?
– Потому что я люблю тебя, не могу жить без тебя.
– То есть тогда я не была готова к громким словам, да? А сейчас, думаешь, готова? – по крайней мере она оживляется. – Сейчас у меня уши больше? Больше лапши влезет? – зло говорит она, садясь на диване. Эмоции все же лучше ледяного безразличия.
– Не знаю. Но молчать я точно не собираюсь, чтобы позволить этой тупой суке все испортить. Она ведь именно этого и добивалась!
– Ее главное достоинство не в мозгах, ведь, правда? А тебе главное – результат! Разве нет?
– Вероника, я понимаю, как все это гадко выглядит. Да, я с ней спал. Раньше. Давно. Я тебе говорил, что у меня были женщины. Запись старая, я могу доказать. Не знаю, на кой хрен Лариса сделала ее, но было это несколько месяцев назад. Я тогда и представить не мог, что встречу тебя. Если бы мог, еще тогда выгнал бы эту дуру, – Вероника молчит. Глаза закрыты, я не могу понять, что она думает. Поэтому продолжаю. – Твою подругу я смог убедить. Думаешь, почему я здесь?
– Господи! Наташа здесь причем?
– Я не знал где тебя искать, домой к тебе поехал, там этот ушлепок пьяный, твой бывший муж, начал мне втирать, что вы помирились. Короче, выбесил меня, я ему по зубам дал, он признался, что ты ушла. Больше ничего не сказал. Потом я вспомнил, что ты про подругу рассказывала, которая у вас в бухгалтерии работает. Я к ней.
– И что, она растаяла? – зло усмехается Ника.
– Нет. Она у тебя кремень. Обещала мне рожу расцарапать и яйца оторвать. Гром баба.
– И что? Оторвала? Натаха может! – слабо улыбается.
– Это ты потом проверишь!
– Лариса пусть твоя проверяет.
– Она не моя. Если на глаза попадется, точно без башки останется! – обещаю я.
– Ну, главное, чтобы сиськи на месте остались.
– Ника. Не надо. Позволь объяснить!
– Послушай, мне уже все равно, спал ты с ней, или не спал. Давай закончим на этом нашу «дружбу»!
– Ника, между нами никогда не было дружбы, и ты это знаешь! Между нами всегда было притяжение, просто мы не сразу поняли это.
– Может и было. Только одно другому ведь не мешает, правда? Можно любить одну, а трахать всех подряд? Мой бывший муж примерно так и говорил!
– Ника. Я все понимаю, но не надо сравнивать меня с этим мудилой. Позволь доказать тебе, что я не спал ни с кем в ту ночь.
Она задумалась. Это хорошо.
– Мне даже страшно представить, чем таким ты доказывать собрался! – похоже, она готова выслушать меня. Достаю телефон. Теперь самое гадкое. Но без этого никак.
– Я покажу тебе всего несколько кадров этого видео, и ты поймешь! – она смотрит на меня, как на идиота.
– Ты совсем конченный?! Что ты там собрался показывать, думаешь, я что-то пропустила? Да мне и так ослепнуть хочется, чтобы рожу твою больше никогда не видеть! – начинает вырываться, пытается встать. Я не даю. Прижимаю ее к себе за плечи.
– Успокойся. Это быстро. Я покажу, потом продолжишь истерику. Потом можешь мне рожу царапать, орать. Потом, – слава Богу то, что мне надо, в самом начале видео. Иначе вообще был бы конец.
Вероника пытается отвернуться, но я не даю, пытается орать. Я обрываю:
– Тихо, я сказал! – таким тоном, от которого некоторые мои сотрудники готовы обделаться. На Веронику тоже действует. Она затихает. Я включаю видео. Она напряженно замирает. Останавливаю на нужном кадре, увеличиваю изображение, показываю ей.
– Видишь дату. Я же сказал, что это было, хрен знает когда! – отпускаю ее. Вот теперь может орать.
Но она сидит, как мешком прибитая, и ничего не говорит. Пауза затягивается.
– Вероника, не молчи!
– А что сказать. Хорошо, пусть это видео старое. Но как это доказывает, что ты ни с кем не спал в ту ночь? Или не сделаешь это завтра или через месяц?
Я тяжело вздыхаю, понимаю, о чем она говорит. Она больше не верит мне.
– Вероника, но ведь я тебе не врал. Я всегда был честен с тобой.
– Не знаю. Только я понимаю, что мне лучше одной быть. Я не хочу сходить с ума от ревности, думать, где ты и с кем, что там какая-нибудь Лариса выпрыгивает перед тобой из одежды. Ты привык рядом видеть шикарных женщин, а я не такая.
– Хорошо, что ты не такая. И кого ты считаешь шикарными женщинами? Эту потасканную перекачанную силиконом дуру? Да меня тошнит от таких как она, – Ника пытается что-то сказать, я не даю, – я знаю, что ты думаешь. Типа то, что она дура не мешает ее трахнуть мимоходом? Да, раньше я так и делал. Плохо это или хорошо, но раньше меня устаивал такой дешевый, одноразовый секс. Именно тем и устраивал, что он легкодоступный и не влечет за собой никаких обязательств. Но это было до того, как я встретил тебя.
– Может быть, только опять же, это не мешает иногда перекусить, да? По привычке!
– Ника! Я понимаю, что это гадко. Но не ломай все, пожалуйста! Я только с тобой снова смог дышать. Начал радоваться жизни, а не влачить жалкое существование, которое раньше пытался забить фальшивыми ощущениями! – смотрю в ее глаза, и меня реально охватывает страх, что она больше никогда не поверит мне, что я потеряю ее, что снова вернусь в то болото, из которого только начал выбираться. Но я не знаю, что еще сказать.
– Говоришь ты красиво, – вздыхает Вероника, – только хватит рвать мне душу. От меня и так ничего не осталось. Я сейчас не могу ни о чем думать. У меня голова болит, я вообще не знаю, как жить дальше.
– Так давай вместе думать, как нам жить. Если ты о своем бывшем муже, то не переживай. С ним мы все решим. У меня к нему особый разговор! А мы с тобой сейчас поедем в больницу! – беру ее за подбородок и поднимаю голову выше, осторожно убираю волосы. – Дай, посмотрю.
Она пытается увернуться, я не даю. Осматриваю шишку и синяк. Черт! А если у нее сотрясение, а я гружу ее?
– Голова болит, а тошнота есть? – спрашиваю с беспокойством.
– Есть.
– Он ударил тебя?
– Ну, как сказать. Вообще-то это я вцепилась в него. Если бы под руку попалось что-то, убила бы. Он меня оттолкнул просто, а я об стену ударилась. А потом он с лестницы меня выкинул, и все, – начинает тихонько всхлипывать, – как паршивую собачонку. А ты говоришь, шикарная женщина. Да я себя человеком не ощущаю…
Прижимаю ее к себе. Слезы рвут душу, но это надо пережить.
– Знаешь, это плохо, конечно, но не самое страшное. Самое страшное, когда ты ничего не можешь изменить. Когда ты теряешь навсегда самое дорогое, когда это уходит из твоих рук, а ты ничего сделать не можешь. Поэтому тебя терять я не собираюсь. Можешь кричать, плакать, но я не отпущу тебя. Я вижу, что тебе плохо, поэтому мне плохо тоже. Но ты не одна, понимаешь? Не думай об этих проблемах? Вообще ни о чем не думай! Тебе сейчас надо поправиться. Хорошо? Восстановить силы. Потом будешь все решать.
– Как я могу не думать?
– Вот так! Если тебе так легче, считай снова, что мы друзья. Я помогаю тебе, как своему хорошему другу! Все, ложись.
– А мое мнение вообще что-то решает в этой жизни?
– В данный момент нет! Вот когда встанешь на ноги, почувствуешь силы, чтобы воевать, отстаивать свое мнение, тогда и поговорим!
Глава 19
Я по-прежнему ощущала себя вне реальности. Вроде и понимала, что не сплю, но на сто процентов уверена не была. Может это опять сон? Егор пришел и говорит то, что я мечтала услышать. Он снова рядом, я чувствую его руки, его тепло и заботу. Сил бороться с этим мужчиной у меня не было, поэтому я решила последовать его совету.
Егор суетился около меня. Нашел где-то градусник, оказалось, что у меня температура 38.5. Может быть поэтому мне так плохо. Егор начал кому-то звонить, о чем-то договаривался.
Потом заставил меня подняться, нашел мои вещи, помог одеться. Пока помогал, ощупал ребра и другие синяки. Я видела, как он хмурится и сжимает челюсти, матерится сквозь зубы. В больницу я ехать наотрез отказалась, Егор пообещал обойтись без больницы. Сказал, что вызовет врача домой, если не потребуется рентген или МРТ, то никуда не поедем.
В итоге он привез меня в свою городскую квартиру, хоть я и упиралась, как могла. Теперь надо мной сидел врач, тот самый, который смотрел Антона, задавал вопросы, щупал, светил в глаза фонариком.
Из того, что услышала, я поняла, что у меня легкое сотрясение, ушибы и ангина. Горло кстати тоже болело, но на фоне всего остального не так сильно. Мне надавали каких-то таблеток, сделали укол и оставили одну. Я слышала, как Егор провожает врача, о чем-то с ним договаривается, но я уже начала проваливается в пустоту. Потом, уже засыпая, чувствовала руки Егора. Он поправил одеяло, поцеловал меня в висок, и потом сидел рядом, пока я окончательно уплыла в сон.
Вероника заснула, а я никак не мог уйти. Стараясь не разбудить, лег и прижал ее к себе. Мне нужно было ощутить тепло любимой женщины, почувствовать ее рядом. Как только закрывал глаза, вспоминал синяки и ушибы на ее теле. Слава Богу, ребра целы. Так сказал Стас, мой врач. Он пообещал сделать справку о зафиксированных повреждениях, причем я попросил, чтобы он сгустил краски по максимуму. Я еще не решил, что сделаю с этим козлом, но пусть будет. А решать надо быстро, пока он не превратил квартиру Вероники в притон алкашей. Хотя, судя по тому, что я увидел мельком, он уже здорово постарался в этом направлении. Именно поэтому Вероника такая убитая. Она фактически лишилась жилья, это способно выбить почву у кого угодно, а на фоне полученного стресса из-за этого проклятого видео и вовсе не мудрено. Хорошо еще, что Антон далеко. Поэтому церемониться с этим упырем времени нет, а желания еще меньше. Можно, конечно, просто пойти и выкинуть его из квартиры вместе с барахлом и поменять замки, заодно пересчитать его рожей и ребрами все ступеньки в доме. Только если он совладелец квартиры, то добиться проживания можно через суд. Тяжбы – это нервы. А Веронике их и так уже потрепали. Хватит. Короче, у меня начинал вырисовываться в голове план действий, и его нужно приводить в жизнь. Оставлять Веронику одну не хотелось, но у меня появилось несколько неотложных дел. Если она проспит долго, то я успею вернуться до ее пробуждения.
Вхожу в кафе и вижу, что Костян уже на месте. Этот человек ни разу в жизни меня не подводил, ему я доверял, как себе. Сколько мы дерьма сожрали на двоих, пока поднимали наш бизнес, одному черту известно. Другие бы уже давно друг другу глотки перегрызли, но мы всегда были выше этого. Хотя рассорить нас пытались неоднократно. Тогда только мы, а теперь уже все знали, что наша сила в дружбе. Хоть сегодня каждый занимался своим направлением, и все же в делах мы были крепко связаны. И менять ничего не собирались. Костян раньше работал в органах, потом его подставили и очень некрасиво уволили. Именно тогда мы и начали развивать бизнес. Тяжело нам было. Кто только палки в колёса не вставлял, в том числе и его бывшие коллеги, но и хорошие связи у него там остались. А за эти годы мы их здорово укрепили. Так что, надеюсь, вопрос с бывшим мужем Ники решим быстро. Я не хочу тягать ее по полицейским участкам. Пусть все сделают красиво.
– Привет, друг! – бью по плечу вставшего навстречу Костю.
– И тебе привет! Пропащий ты человек. Опять на даче своей засел? Сто лет тебя не видел!
– Была б моя воля, я бы оттуда и не вылезал, – с улыбкой говорю я.
– Чё, еще не всю рыбу переловил?
– Тебе оставил! Тем более, что мне в последнее время не до рыбы было!
– Как это? С бабами там развлекался, что ли?
– Не с бабами, а с одной, только она не баба, а любимая женщина. Чувствуешь разницу? – знаю, Костя сейчас не поймет. Отводит взгляд.
– Егор, я, конечно, все понимаю. Но столько лет прошло. Может, хватит? – понимаю, беспокоится. Он, пожалуй, единственный кто знает меня слишком хорошо. И его давно беспокоило то, что я до сих пор не мог забыть Алену. Придется удивить его.
– Вообще-то я говорю о вполне реальной, живой женщине, – вот теперь глаза друга оживляются интересом.
– Да, неужели? И кто эта неземная нимфа? И почему я ее не знаю?
– Мы с ней встречаемся всего пару недель. Еще успеешь познакомиться, – Костя смотрит на меня с недоверием.
– Я должен сделать это как можно скорее. Пока не увижу, не поверю!
– Сейчас не самый удачный момент. Я тебя потому и позвал. Мне нужна твоя помощь.
Я рассказываю другу всю печальную историю о бывшем муже Ники. Костя раздумывает. Задает вопросы. Вместе мы приходим к выводу, что нужно приструнить этого недоумка законными методами. Пока. Потом, если рыпнется, можно и другие силы привлечь.
– Только я не хочу ее по участкам таскать.
– И не надо. Это мы решим. Я думаю, его пока до выяснения можно закрыть, а там посмотрим. Попрошу, чтобы в камеру к самым любвеобильным зекам посадили. Пусть приласкают парнишку. Может ему и пары дней хватит, чтобы мозги на место встали.
Меня такой расклад устраивает. Мы еще немного поболтали. Попрощались и разбежались. Времени у меня обрез. Надо купить Веронике самые необходимые вещи и продукты. Она похудела за эти дни, а ей силы нужны, чтобы поправиться.
Глава 20
Я проснулась в комнате одна. Далеко не сразу сообразила, где нахожусь. Со вчерашнего вечера все как в тумане. Помню разговор с Егором, особенно четко врезался в уши его крик и то, что он мне видео показывал снова. Помню дату старую, еще бы остальное из памяти стереть. Помню доктора, который осматривал меня, но как-то все урывками. Села на кровати, голова кружилась, но той разламывающей боли не было, и озноб прошел. Вообще, сейчас я чувствовала себя заметно лучше. Встала, придерживаясь за стену, пошла из комнаты. Еще бы ванную с туалетом найти. Вышла в широкий коридор. В проеме виднелась кухня. Оттуда пахло чем-то вкусным, и доносился звон посуды. Тут показался Егор. Он увидел меня и замер. Потом подошел быстро. Я не знала, как себя с ним вести. Поэтому опять чувствовала дикую неловкость.
– Ты зачем сама встала? – обеспокоено начал Егор. – Надо было меня позвать.
– Я ж не инвалид, сама ходить могу. Мне в туалет надо.
– Ага, я помню. Не так давно еле на ногах стояла. Пойдем. Провожу, – он обнял меня одной рукой за плечи, подхватил под локоть и повел к двери дальше по коридору.
В ванной я надеялась, Егор оставит меня одну, но не тут-то было.
– Ты не собираешься выйти?
– Нет. А ты меня хочешь чем-то удивить? – с улыбкой спрашивает он.
Хотела съязвить, что сиськи за ночь у меня не выросли, но не стала.
– Боюсь нечем, мне пописать надо, ты будешь смотреть?
– Ладно. Вроде на ногах крепко стоишь. Делай свои дела, я скоро вернусь.
Спасибо и на том. Когда я уже ополаскиваю руки, Егор возвращается.
– Я тут купил тебе самое необходимое. Примерь, вдруг с размером не угадал? – это замечание напоминает мне, что я теперь БОМЖ. Моя квартира превратилась в притон алкашей, и я даже не знаю, есть ли у меня еще какие-то вещи. К глазам сразу подкатывают слезы вместе с отчаянием. Хорошо, что Егор этого не видит, потому что я как раз умываюсь. Приходится сделать это еще несколько раз, иначе не помогает.
Поднимаю голову, Егор стоит сзади и внимательно смотрит на меня. Похоже, слезы мои не остались тайной, потому что он берет меня за руку и разворачивает к себе. Прижимает к груди, а у меня нет сил сопротивляться. Жалеть меня в такие моменты нельзя. Это я знаю точно. Только сказать ничего не успеваю, плотину прорывает. Я себя просто ненавижу в этот момент. Я не хочу его жалости, только деться мне уже некуда. Егор не отпустит. Я чувствую. Поэтому рыдаю от души у него на груди, пачкая соплями его футболку. Очень соблазнительный вид.
Егор сначала ничего не говорит, просто гладит меня по голове, целует в висок и укачивает как ребенка. Господи. Вот на кой я ему нужна? Немного успокаиваюсь, но посмотреть на Егора не могу. Стыдно за эту глупую истерику. А он и не пытается отпустить. Говорит:
– Вероника, если тебе станет легче, поплачь. Только все твои проблемы решаемые. Я же обещал?
– Господи! Зачем тебе я со всем этим багажом? У меня теперь даже сменного белья нет, а проблем целая куча.
– Я же тебе говорил, потому что люблю тебя. Именно тебя. А белье у тебя теперь есть! Я купил! Хочешь, еще купим, все что надо.
– Ты мне белье купил? – удивляюсь я.
– Да! Хочу на тебе его увидеть.
– Обойдешься!
– Ладно. Пока поправишься, обойдусь. Еще халат и спортивный костюм. А завтра поедем к тебе, возьмешь все, что нужно.
– Ко мне? Я вообще не знаю, что там от моей квартиры осталось. Еще этот гад там.
– Завтра его там уже не будет, – уверенно говорит Егор.
– Что ты с ним сделал?
– Я, ничего! Это ты написала на него заяву.
– Как? – что он мелет? Какая заява?
– Вот так. Твое заявление уже где надо. Так что сегодня твой бывший муж будет ночевать в обезьяннике. Тебе его жалко?
– Нет, – трудно объяснить мои чувства, – просто меня пугает, в кого он превратился. Он все-таки отец Антона.
– Кстати об Антоне. Он звонил мне. Твои родители в панике. Ты же им так и не сообщила, что доехала.
– О боже! Как я могла забыть, – я представляю, что там дома творится, не удивлюсь, если мама уже подъезжает сюда. А если она поедет ко мне домой?
– Не переживай! Все нормально! – уверенно говорит Егор, видимо, прочитав панику в моих глазах. – Я их успокоил, даже с твоей мамой заочно познакомился.
Очень интересно.
– И как? Выдержал допрос с пристрастием? И что ты им вообще сказал?
– Напрасно переживаешь, у тебя прекрасная мама. Я сказал, что ты забыла зарядку, и телефон у тебя сдох. Правда, пришлось признаться, что ты заболела простудой, поэтому сейчас спишь и ответить не можешь.
– И что? Мама уже в пути?
– Она хотела, но я ее отговорил. Пообещал о тебе позаботиться, а она пусть с Антоном побудет. Так что я теперь еще и твоей маме слово дал, что в обиду тебя не дам. Придется отвечать.
– Понятно! Обложили меня со всех сторон. А откуда у Антона твой номер?
– А как же. Мы номерами обменялись еще в первый день. Мы же друзья! Пойдем на кухню. Покормлю тебя.
– Сначала я хочу принять душ.
– Хорошо. Чистые полотенца здесь, – показывает на шкаф с белыми дверцами. – Тебе что-то еще нужно?
– А фен у тебя есть?
– Не поверишь, есть. Сестра моя двоюродная приезжала летом, забыла, – достает из другого отдела шкафа фен. Розетка вот здесь.
– Спасибо.
– Жду тебя на кухне. Если что, зови!
После душа чувствую себя почти человеком. Выхожу из ванной, осматриваюсь. Квартира довольно большая, но уютная. Кухня совмещена с гостиной. Около окна стоит большой обеденный стол. Егор возится с тарелками, наливает суп, ставит на стол передо мной. Суп куриный, он такой ароматный, со свежей зеленью. У меня аж слюнки текут.
– Ты сам готовил?
– А что тебя удивляет? Я же говорил, что люблю готовить.
– Я думала шашлык – это твой потолок!
– Обижаешь! Я даже блинчики умею жарить, – он точно прикалывается надо мной.
– Ты же все время на работе, когда только научился?
– Ну, я не всегда занимался строительством. И потом был период, когда пришлось научиться, – грусть снова мелькает в его глазах. Видимо, это как-то связано с его женой. Поэтому не спрашиваю больше. При воспоминании о его жене следом вспоминается и Лариса. А от этого аппетит сразу портится.
– Ешь. Тебе надо восстанавливать силы.
– Что, боишься от мамы подзатыльник получить?
– Не знаю как от мамы, а вот подруга твоя обещала вечером зайти. Она, если помнишь, покушалась на более ценные части моего тела.
– Наташка? Она тоже звонила?
– Да. Надеюсь, она сменит гнев на милость.
– Наташка боевая. Ее жизнь такой сделала.
– Главное, что она за тебя горой. Я только поэтому все ее "похвалы" вытерпел.
– А что? Сильно хвалила?
– Я аж заслушался! И так не весело было, а после ее слов ощутил себя совсем конченным козлярой, – он не улыбается. Внимательно смотрит на меня, видимо, пытаясь понять, считаю я сейчас так же или изменила мнение. А я не знаю, что сказать. Решить ничего не могу. Поэтому отвожу глаза и перевожу тему:
– Как там Антон?
– Нормально. Домой ехать не хочет. Спрашивал, а можно в гипсе два месяца ходить?
– Понятно. На учебу совсем забить решил.
– А как мое заявление, которое я не писала, оказалось где надо?
– Ника! Ты же знаешь, в какой стране мы живем. Если бы ты сама пошла подавать заявление в отделение, у тебя его могли и не взять. И по фиг, что оно настоящее с твоей подписью. А если этот процесс толкнут нужные люди, то всем будет наплевать, сама ты писала что-то, или это кошка хвостом намахала.
У Егора звонит телефон.
– А вот, кстати, и они. Нужные люди.
Он отвечает на звонок, быстро перекидывается несколькими фразами, отключается.
– Это мой друг, Костян. Зайдет сейчас. Не хочешь пойти переодеться?
Я по-прежнему сижу в халате Егора, который мне явно велик. Вид у меня, только гостей встречать.
– А можно я посижу в спальне? Я плохо выгляжу, да и настроение не то.
– Нет. Не можно. Он не простит мне. Он очень хочет с тобой познакомиться. И выглядишь ты отлично. Особенно по сравнению с утром.
– Ага. Тогда мной можно было всех подряд пугать, а теперь слабонервных?
– Ну, он точно не слабонервный. Так что не переживай!
– А почему он так хочет познакомиться со мной?
– Не верит, что я, наконец, начал встречаться с живой девушкой.
– Так ты б ему Ларису показал, – не могу удержаться. Оказывается, я еще та стерва. Он хмурится.
– Ларису он и так знает. Причем, не удивлюсь, если еще ближе меня. Он вообще парень свободный и любвеобильный.
– Тоже кобель, короче.
– Тебе нравится обобщать?
– Не очень. А Ларису можно записать в вашу компанию, только в женском роде?
– Можешь записывать ее куда хочешь, только подальше от меня. Кстати, я ее уволил.
– За один день?
– За один час.
– И много у тебя там таких Ларис по офису ходит, или по всем твоим офисам? Если всех уволишь, работать некому будет! – он тяжело вздыхает.
– Ника. На работе я работаю. Там не место для интрижек. С Ларисой мы были знакомы еще до того, как я взял ее на работу. Так получилось. Это было единственное исключение, которое еще больше убедило меня в мысли, что на работе место только рабочим отношениям.
Раздается звонок в дверь. А я еще в халате.
Егор идет открывать, а я иду в спальню. "Как теперь верить тебе, Егор?" – спрашиваю сама у себя.
