Текст книги "Повседневная жизнь королевских мушкетеров"

Автор книги: Екатерина Глаголева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Отец Исаака де Порто был генеральным нотариусом в Беарне – важная птица. Он тоже купил земли и стал дворянином. Его жене покровительствовал знаменитый маршал де Ла Форс. Их младший сын, которого Дюма-отец окрестил Портосом, поступил во французскую гвардию, в роту Дезэссара. Как мы помним, в эту же роту поступил д'Артаньян – вернее, Шарль де Бац де Кастельмор, тоже сын «облагородившегося» разночинца: чтобы иметь больше шансов быть представленным ко двору, он взял себе фамилию матери, Франсуазы де Монтескью-д'Артаньян. Род Монтескью имел славную историю, однако был небогат; Артаньян – это небольшая деревушка, занимающая 494 гектара; ее название происходит от кельтских «arto» (медведь) и «anum» (владение), иными словами – «медвежий угол». Из знаменитой четверки мушкетеров только Арамис, то есть Анри д'Арамиц, действительно принадлежал к дворянству шпаги. Его отец Шарль д'Арамиц был дядей де Тревиля по матери и к моменту поступления своего сына Анри в мушкетеры (в том же самом 1640 году) дослужился до чина сержанта под командованием своего племянника. Некто Савиньен Сирано, чтобы поступить в роту гасконских гвардейцев, прибавил к своему имени «де Бержерак», мало заботясь о том, что к тому времени его отец уже несколько лет как продал это поместье.

Зато очень часто мушкетеры оставляли свою службу, будучи гораздо знатнее и богаче, чем когда приехали в Париж. Согласно эдикту от 1600 года, дополненному в 1750 году, чин капитана, лейтенанта и прапорщика, звание генерал-полковника кавалерии и маршала Франции, а также должность губернатора приносили заслужившему их наследственное дворянство со дня вступления в должность. Друг д'Артаньяна Франсуа де Монлезен унаследовал небольшой хуторок, затерянный в лесах, – Бемо, или Беземо. На гасконском диалекте «у besi таи» означает «никак не разгляжу». Став губернатором Бастилии, Монлезен добился, что Людовик XIII сделал Бемо маркграфством! Сын новоиспеченного маркиза стал знаменосцем королевских жандармов; когда он женился на Маргарите Женевьеве Кольбер де Вилласер (родственнице королевского министра Кольбера), отец подарил ему на свадьбу 42 тысячи ливров земельной ренты.

Капитан-лейтенант «серых мушкетеров» Луи де Мелен был маркизом де Мопертюи. По свидетельству Сен-Симона, его командир искренне верил в свою принадлежность к знатному роду де Меленов, хотя последний не признавал этого родства. Зато в 1714 году Людовик XIV специально для него восстановил герцогство Жуайез, что позволило маркизу де Мопертюи стать герцогом и пэром (род Жуайезов к тому времени угас).

Надо заметить, что градация дворянских титулов «по старшинству» появилась только в конце XVI века. Выше всех стояли принцы крови, то есть члены королевской семьи, за ними шли герцоги, маркизы, графы, видамы (наместники епископа по юридической или военной части), виконты, бароны, шевалье (кавалеры) и простые дворяне. Слово «барон» изначально имело смысл «свободный человек, воин»; неслучайно большинство гасконских кадетов носили именно баронский титул. Кроме того, существовало различие между титулом, относившимся к земельным владениям, и рангом (принц, шевалье, дворянин), связанным с отдельным человеком. (Впоследствии французы переняли у немцев правило, по которому одни и те же земли становились герцогством, маркграфством, графством, виконтством, баронством в зависимости от того, сколько детей было у их владельца.) Старший сын герцога де Грамона был не графом де Грамоном, а графом де Гишем, средний – графом де Тулонжоном, младший – шевалье де Грамоном. Таким образом, чтобы стать графом, дворянин должен был обладать поместьем, возведенным в ранг графства; продав его, он лишался графского титула. Но получить титул, связанный с поместьем, могли только люди благородного происхождения, а разночинцы, сумевшие приобрести баронство, виконтство, графство или маркграфство, становились не баронами, виконтами, графами или маркизами, а всего лишь «господином баронства такого-то» и т. д.

Впрочем, для сильных мира сего нет ничего невозможного. После кончины Людовика XIII в 1643 году его вдова Анна Австрийская возвела поместье Тревиль в ранг графства и верный слуга ее покойного мужа сделался графом. Он же, со своей стороны, еще в 1637 году купил имение Пейр, чтобы заменить благородным «де Пейр» свое буржуазное «дю Пейре». С 1665 года Шарль де Бац де Кастельмор во всех документах именовался «графом д'Артаньяном» (у него даже имелся герб), хотя замок и земли д'Артаньянов принадлежали его кузену Жозефу де Монтескью. Разоблачение «ложных аристократов» (дворян, которые не могли представить доказательств древности своего рода), проводившееся в правление Людовика XIV, его не коснулось. Его внук Луи Габриэль уже прозывался «графом де Бац д'Артаньян, шевалье, маркизом де Кастельмор, бароном де Сент-Круа и де Люпиак». В 1716-1720 годах первой мушкетерской ротой командовал Жозеф де Монтескью, граф д'Артаньян. Под его началом служил прапорщик, а затем поручик Арман Жан де Мон-Реаль, граф де Тревиль, маркиз де Монен, виконт де Тарде, барон де Монтори, господин Домезена, Барюоса и других мест, великий сенешаль Наварры, капитан замка Молеон и губернатор области Суль.

Богатство и знатность доставались худородным дворянам и потомкам разночинцев потом и кровью. Мушкетерские роты отнюдь не были парадными: в военное время они всегда находились на передовой, и тогда уж никакие связи не помогут – отсидеться в тылу не удастся. Впрочем, к этому никто и не стремился: война – самый верный путь к продвижению по службе. На смертном одре Людовик XIV Великий признался, что слишком любил войну. Эту любовь он действительно пронес через всю жизнь: из пятидесяти четырех лет его фактического пребывания у власти двадцать девять были отданы войне, а с учетом предыдущих кампаний в XVII веке Франция воевала сорок семь лет! Страшно себе представить, сколько людей было принесено в жертву Молоху, тем более что французы традиционно ставили безрассудную храбрость выше осторожной рассудительности. Например, прапорщик первой роты королевских мушкетеров Лоран де Требон прослужил в своей части верой и правдой пятьдесят лет. Во время осады Монса в марте 1691 года он был ранен мушкетной пулей, но, не дожидаясь приказа, возглавил оборону одного из равелинов и защищал его в буквальном смысле слова до последнего человека. Удрученный бессмысленной гибелью элитного подразделения, король велел арестовать де Требона за неповиновение, однако потом, вспомнив о его долгой и преданной службе, почтил его своим визитом, наградил пенсиями и сделал командором ордена Святого Лазаря.

Если бы военная свита короля состояла исключительно из родовитых дворян, к концу его царствования таковых бы просто не осталось. В апреле 1693 года Людовик XIV создал королевский военный орден Людовика Святого, чтобы отмечать им заслуги самых доблестных офицеров, причем не обязательно из дворян. Чтобы заслужить право на эту награду, претендент должен был быть католиком и прослужить в офицерском чине более десяти лет. К ордену прилагался пенсион. Красная ленточка этого ордена – бело-золотой мальтийский крест с лилиями на концах и изображением Людовика Святого в центре – была пределом мечтаний для честолюбивых буржуа: они становились военными и храбро сражались, лелея мысль о том, что, став кавалерами ордена, передадут дворянство своим детям. Военный министр Короля-Солнце Лувуа четко сформулировал правило: заслуги ставятся выше выслуги лет, а долгая служба – выше происхождения.

Дофин, главный управляющий королевскими галерами, адмирал и маршалы Франции автоматически становились членами ордена, так что доблестные разночинцы оказывались в неплохой компании. Вскоре после учреждения ордена срок офицерской службы увеличили с десяти до двадцати лет. Военных, представленных к ордену (их было немало среди мушкетеров), посвящали в рыцари в ходе особой церемонии: они должны были принести присягу королю и католической церкви. С 1693 по 1700 год церемонию проводил сам король, после чего право посвящать в рыцари получил дофин, а еще пять лет спустя – принцы крови, маршалы Франции и все высшие офицеры, являющиеся членами ордена. Число кавалеров ордена было неограниченным, командоров было двадцать четыре, а кавалеров Большого креста – всего восемь.

Члены ордена получали пенсион: от 800 ливров до двух тысяч ливров для некоторых кавалеров, от трех до четырех тысяч ливров для командоров и по шесть тысяч – за Большой крест. С 1750 года членов ордена из числа разночинцев освободили от податей, а заслуженное вместе с орденом дворянское звание становилось наследным в третьем поколении кавалеров. Орден Людовика Святого, ставший прототипом всех современных почетных орденов (его красная ленточка перешла к ордену Почетного легиона), снискал чрезвычайную популярность во Франции, однако, если говорить начистоту, очень мало разночинцев пополнили ряды дворян с его помощью. Согласно эдикту от ноября 1750 года дворянином мог стать внук кавалера ордена Людовика Святого, если кавалерами ордена были также его отец и он сам, причем все трое должны были прослужить не менее тридцати лет, из них либо двадцать в чине капитана, либо восемнадцать в чине подполковника, либо шестнадцать в чине полковника, либо четырнадцать в чине бригадного генерала.

Среди уроженцев гасконского городка Вик-ан-Бигорр (сыновей местной буржуазии – судей, адвокатов, врачей, нотариусов, нотаблей), ставших офицерами, было много кавалеров ордена Людовика Святого, и поэтому они присоединяли к своей фамилии дворянскую частицу «де», считая себя отныне свободными от уплаты налогов. Эта мода приняла такой размах к концу XVII века, что в городишке не осталось практически ни одного жителя не из «благородных». Муниципальные советники, на которых была возложена задача по сбору местных налогов, потребовали представить доказательства дворянства – сам король, начиная с 1690 года, предпринял перепись дворянских семейств по всему королевству, чтобы пополнить государственную казну Бригадному генералу Доминику де Монда потребовалось больше двадцати лет хождений по инстанциям, чтобы его дворянское происхождение было наконец официально подтверждено. Но его случай стал скорее исключением из правила. Одного лейтенанта, уличенного в подделке документов, приговорили к штрафу в две тысячи ливров и возмещению ущерба в 400 ливров.

Кавалером ордена Людовика Святого был, в частности, младший сын «Портоса», Жан де Порто, служивший во флоте. Филипп де Риго де Бодрей, кавалер ордена Людовика Святого, стал губернатором Монреаля, а затем Новой Франции, за успехи на этом посту его наградили Большим крестом этого ордена; его старший сын Луи Филипп стал генерал-лейтенантом французского военного флота и получил Большой крест ордена Людовика Святого; третий сын Жан, служивший в мушкетерах, стал генерал-лейтенантом сухопутных войск и тоже удостоился Большого креста.

Но все же красная лента была ничем по сравнению с голубой, которую носили «кавалеры королевских орденов», то есть ордена Святого Михаила и ордена Святого Духа. Первый был основан в 1469 году Людовиком XI в честь архангела Михаила, святого покровителя Франции, и в противовес бургундскому ордену Золотого руна. Изначально в него входили всего тридцать шесть дворян, пятнадцать из которых избирал сам король,

Великий магистр ордена; Карл IX увеличил их число до пятидесяти, а затем французские короли, стремясь привлечь к себе сторонников, начали раздавать его направо и налево, и орденскую цепь из двадцати трех золотых ракушек прозвали «ошейником». К моменту воцарения Генриха III орден Святого Михаила, включавший уже 500 рыцарей, настолько обесценился, что новый король основал в 1578 году новый орден – Святого Духа, куда принимали только самых знатных особ, а также монархов и вельмож иностранных католических держав. Кавалеров ордена было всего сто, все они принадлежали к высшей знати, по меньшей мере в третьем поколении, и уже являлись кавалерами ордена Святого Михаила. Рыцари ордена Святого Духа носили крест с королевскими лилиями на концах и изображением голубя (символ Святого Духа) в центре на широкой муаровой ленте небесно-голубого цвета через плечо, за что и получили прозвище «голубые ленты». Кроме того, крест Святого Духа был вышит на груди их парадных одежд. В 1661 году Людовик XIV реорганизовал орден Святого Михаила, сократив число его кавалеров с полутора тысяч до ста и заменив цепь черной муаровой лентой через плечо с золотым крестом с королевскими лилиями и изображением архангела Михаила, поражающего дракона. Кавалеры этого ордена отныне должны были являться аристократами в третьем поколении, а ордена Святого Духа – в четвертом.

Кавалерами королевских орденов были члены королевской семьи, принцы крови, герцоги, некоторые иностранные государи, например Ян Собеский – король Польши и великий герцог Литовский. Голубой ленты удостаивали маршалов Франции, капитанов лейб-гвардии и Ста швейцарцев, полковников французской гвардии; знатность ставилась выше заслуг. Луи де Сен-Симон был принят в орден в качестве герцога и пэра, как и его отец. Филипп Жюльен Мазарини Манчини, герцог де Невер, вступил в него в 1661 году, а Жан де Пейр, граф де Тревиль, был кандидатом на вступление в орден в 1658 году, однако умер, так и не получив заветных лент. В 1724 году кавалерами стали Пьер де Монтескью д'Артаньян, маршал Франции и губернатор Арраса, Жозеф де Монтескью, граф д'Артаньян, генерал-лейтенант королевской армии и капитан-лейтенант первой роты королевских мушкетеров, а также Жан де Монбуасье, граф де Каниллак, генерал-лейтенант королевской армии, капитан-лейтенант второй роты королевских мушкетеров, губернатор Амьена и Корби [5]5
  Его преемник Филипп Клод де Монбуасье-Бофор-Каниллак, маркиз де Монбуасье, не желал расставаться со своей должностью, несмотря на преклонный возраст (80 лет), пока не получит заветного ордена. Голубой ленты он так и не дождался, зато его сын, граф де Монбуасье, последний капитан-лейтенант «черных» мушкетеров, стал кавалером королевских орденов.


[Закрыть]. Правда, короли, желавшие покрепче привязать к себе нужных людей, оставили для себя узенькую лазейку: четырьмя офицерами ордена могли стать люди, получившие дворянский титул из их собственных рук. Так, в 1688 году украсил себя голубой лентой Эдуард Франсуа Кольбер, граф де Молеврие, дослужившийся до чина генерал-лейтенанта (он и его брат Жан Батист происходили из рода торговцев, однако выдумали себе благородных шотландских предков – обычное дело по тем временам).

Умирая, Людовик XIV завещал своему преемнику – пятилетнему Людовику XV, который приходился ему правнуком, – разумнее управлять страной, не тратя сумасшедших денег на «дворцы и войну»: «Вы должны по возможности избегать войны, это погибель народов». Новый король не последовал его совету, и мушкетеры продолжали доблестно гибнуть на полях сражений, а в мирное время залезали в долги, чтобы не ударить лицом в грязь.

При Людовике Возлюбленном военная свита короля включала 1200 всадников лейб-гвардии, каждый из которых имел чин лейтенанта кавалерии, 150 конных жандармов, столько же гвардейцев легкой кавалерии, две роты королевских мушкетеров по 200 человек в каждой и 130-150 конных гренадер – всего 2030 всадников плюс 134 высших офицера, то есть тринадцать эскадронов. В целом это были элитные и хорошо оснащенные войска, однако дорогостоящие и громоздкие в походе из-за огромного обоза, который они тащили с собой, храбрые, но плохо обученные, разленившиеся воины. Они были не пригодны ни к какой службе, зато могли устроить блестящую атаку в день решающей баталии, как при Фонтенуа в 1745 году.

В 1776 году умевший считать Людовик XVI упразднил роты королевских мушкетеров из экономии. Однако к тому времени одно имя мушкетеров внушало страх врагам на поле битвы; эти роты стали своего рода символом – чести, благородства, верности, отваги, поэтому их попытались возродить в революционном 1789 году, но они были распущены Республикой в ноябре 1792 года.

Судьбы некоторых бывших мушкетеров вплелись яркими нитями в причудливый узор, созданный драматическими событиями Великой французской революции, якобинского террора и наполеоновской Империи. Так, всего за год до роспуска этого подразделения королем в первую роту королевских мушкетеров вступил пятнадцатилетний виконт Александр де Богарне, прибывший с Мартиники. Перейдя в чине поручика в пехотный полк и за четыре года дослужившись в нем до капитана, он женился на Мари Роз Жозефе Таше де Ла Пажри, более известной под именем Жозефины де Богарне, – будущей императрице. В 1788 году его избрали депутатом от дворянства в Генеральные штаты, а затем в Учредительное собрание; во время бегства короля в Варенн он занимал кресло председателя этого собрания. По окончании его работы Богарне отправился в Северную армию и сражался довольно успешно: в 1792 году он бригадный генерал, в марте 1793-го – дивизионный генерал, уже через два месяца – главнокомандующий Рейнской армией, а еще через две недели – военный министр (правда, от этой должности он отказался). После потери Майнца он подал в отставку и вернулся к семье. Но тем временем власть переменилась: наступил период якобинской диктатуры. В январе 1794 года Богарне был арестован, предстал перед революционным трибуналом по обвинению в измене и соучастии в заговоре, был приговорен к смертной казни и гильотинирован.

Еще один бывший королевский мушкетер, Тома

Франсуа де Трейль де Пардайян, чья семья принадлежала к «новому» дворянству, с самого начала событий 1789 года с головой окунулся в политическую жизнь; ему было уже 35 лет. Избранный делегатом от Сен-Понса представителями всех трех сословий, он представил проект конституции, а затем выдвигал законопроекты по организации армии, выступив с инициативой предавать смерти офицеров из числа эмигрантов. Именно он предложил Законодательному собранию учредить военную награду – предшественницу ордена Почетного легиона. Дипломатический комитет, членом которого он являлся, развязал войну с европейскими державами, на фронтах которой сражался Александр де Богарне. В 1794 году, во время Террора, Пардайяна тоже арестовали и бросили в парижскую тюрьму Сен-Лазар; он чудом избежал гильотины: его признали «умеренным». Когда к власти пришла Директория, он основал общество по снабжению армий Республики. В 1800 году, совершенно разорившись, он примкнул к режиму Бонапарта, но был вынужден бежать от должников в Милан; там он узнал, что поместье Пардайян было экспроприировано… его родным братом Александром. Но бывший мушкетер не пал духом: после реставрации Бурбонов он вернулся на родину и стал мэром коммуны Пардайян. Умер он в своем родовом замке, выкупленном его женой.

Житие Франсуа Анри де Франкето, герцога де Куаньи, более типично для воина из «красной свиты». Он надел мушкетерский плащ в пятнадцать лет и получил боевое крещение во время Семилетней войны (1756-1763), был храбрым воином и верно служил королю. После революции он решил эмигрировать ив 1791 году примкнул к армии, воевавшей с «восставшей чернью». Он командовал военной свитой короля, пока та не была распущена в 1792 году Находясь в эмиграции, провозгласивший себя королем Людовик XVIII неоднократно давал Куаньи дипломатические поручения, а затем он перешел на службу Португалии, где получил чин капитан-генерала. В 1814 году, в 77 лет, он вернулся во Францию вместе с королем, восстановленным на престоле, стал пэром Франции и был назначен управляющим Домом инвалидов. В июле 1816 года он получил маршальский жезл, а пять лет спустя скончался и был погребен в соборе Дома инвалидов.

После реставрации Бурбонов правительство, сильно сократившее армию (более 20 тысяч офицеров уволили в отставку), с большими затратами организовало королевскую гвардию из солдат Конде (роялистов, сражавшихся вместе с интервентами против республики), повстанцев из Вандеи и эмигрантов; 6 июля 1814 года мушкетерские роты были восстановлены. Королевская гвардия с первых же дней вызвала к себе жгучую ненависть со стороны ветеранов Наполеоновских войн, и армия вскоре стала главным оплотом недовольных новым режимом. Опасаясь беспорядков, король упразднил «красную свиту» 1 января 1816 года.

Это решение монарха отозвалось болью в сердце одного из самых последних мушкетеров – Нарцисса Ахилла де Сальванди, который считал себя преемником мушкетеров Людовика XIV и написал пылкую речь во славу королевской свиты, клянясь от имени всего народа в любви и верности французским королям. Сальванди родился в 1795 году, через два года после казни Людовика XVI, и происходил из бедной семьи ирландского происхождения. Однако его детство прошло в департаменте Жерс, образованном в 1790 году из нескольких гасконских областей, и это наложило определенный отпечаток на его восприятие французской истории. В 1813 году, восемнадцати лет, он вступил в почетную гвардию Наполеона, а после возвращения Бурбонов был зачислен в роту «черных мушкетеров» военной свиты Людовика XVIII. Новый красный мундир ему пришлось носить недолго: с 22 июля 1814 года по 31 декабря 1815 года; после роспуска своей роты он получил компенсацию в виде креста ордена Почетного легиона.

Всего через месяц после своего вступления в Париж Людовик XVIII распорядился создать комиссию для присвоения наград верным роялистам, боровшимся с революцией в рядах королевских войск. На заседании 30 июля 1816 года королевская комиссия утвердила макеты наградного оружия – шпаг, ружей, сабель. Унтер-офицеры и солдаты, служившие в кавалерии, должны были получить саблю по образцу той, что состояла на вооружении у королевских мушкетеров, только вместо креста с лилиями на рукояти будет помещен герб Франции. Из Венсенского замка извлекли хранившиеся там сабли, изготовленные версальской оружейной мастерской для второй мушкетерской роты, заменили крест медальоном с гербом Франции (три желтые лилии на синем фоне) и выгравировали на клинке: «Да здравствует король». Наградное оружие вручали 25 августа 1824 года, в день святого Людовика.

Так завершилась славная двухвековая история королевских мушкетеров.