Текст книги "Линда (СИ)"
Автор книги: Екатерина Васичкина
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Все еще полудремлющая память, наконец, потрудилась объяснить, что девушка эта – новая квартирантка его тетки, приехавшая на новогодние праздники в деревенскую глушь отдохнуть от столичной суеты.
– Доброе утро!
Ее голос прозвучал легко и приветливо, наводя на мысль, что забыл Кирилл не только мистические приключения в звериной шкуре. Да нет, что за ерунда в голову лезет! Когда бы он успел?!
– Что ты тут делаешь?
– Сижу. Я ведь обещала. О! Ты же ничего не помнишь, наверное? Ну да ничего, с этим мы разберемся. Иди-ка сюда.
Она протянула к нему руки, но юноша отшатнулся, вжался в стену, совершенно не понимая как реагировать на подобное самоуправство. До сих пор никаких женщин в его постели не бывало, к тому же, несла гостья какой-то бред, и чего от нее ждать было непонятно.
– Что тебе надо?!
– Да брось. Ничего такого особенно непристойного я с тобой не совершу. Верь мне! Ложись.
Гостья дотянулась-таки до его плеч и, практически силой, уложила юношу на живот. Сама же бесцеремонно и как-то деловито залезла верхом и принялась разминать изломанные трансформацией мышцы.
Под ее руками Кирилл расслабился, продолжая недоумевать, и вдруг вспомнил.
Обычная пелена, окутывающая память о времени, проведенном им в волчьей шкуре, рассеялась, отступила, показав четкие и жуткие картины.
Спящая деревня, зимний лес, снег, слишком близко, у самых глаз, звуки и запахи, недоступные в обычной жизни. И столько силы! Яростной, не рассуждающей силы, злости и голода. Едва сдерживаемых слабыми, но пока нерушимыми запретами. Не убивать человека. Вообще на глаза людям не показываться! Почему? Так надо. Жизненно необходимо!
И вдруг, будто кусочек другого мира, девичья фигура в тонком кашемировом пальто и в сапогах на высоком каблуке. Длинные волосы обрамляют бледное лицо, стекают по плечам медовой волной, подсвечивают фигуру, сверкают инеем в лунном свете.
И запах стоит на поляне невозможный для зимы. Сладкий, тяжелый, заставляющий вдыхать все глубже и глубже.
Шерсть на загривке встала дыбом. Перед ним была добыча. Запретная, но все равно очень привлекательная.
– Привет! – девушка сделала пару шагов по направлению к нему, не выказывая никаких признаков страха, – погулять вышел? Это правильно. Ночь сегодня чудесная.
– Грррррр.
Но нападать совершенно расхотелось. Что-то не так было с этой добычей. Глаза видели человека, уши слышали человеческую речь, но человеком не пахло. И вообще ничем съедобным не пахло.
– Да брось, я же вижу, что ты меня понимаешь.
Это тоже было открытием. Раньше он как-то не задумывался, что может понимать человеческую речь. И сразу стало понятно, почему есть людей нельзя. Он из их стаи. Он – человек, пусть и на четырех лапах. Странная мысль. Но приятная.
– Так, от чего это ты меня отвлек? Ах, да…
Девушка повернулась спиной к донельзя удивленному волку и отправилась на другой край поляны, где среди еловых лап уютно расположился какой-то мерно жужжащий прибор.
Кирилл последовал было за ней, но там, где прошли каблучки-шпильки, едва примяв снег, волчьи лапы наглухо завязли в сугробе.
Кирилл отступил назад, на тропинку, присел, и удивленно тявкнул. Звук вышел совершенно несолидный, больше подходящий дворовой шавке, чем ужасу из ночной мглы.
– Ну что ты скулишь? Обойди под деревьями, там нет сугробов.
Совет оказался дельным, и уже через несколько минут, оборотень смог увидеть некое гротескное подобие новогодней елки.
«Игрушки», висящие на ней самыми немыслимыми образами жужжали, попискивали, перемигивались зелеными лампочками и посылали сигналы по проводам на ноутбук, скромно стоящий на раскладном стульчике и совершенно игнорирующий отсутствие электричества, холод и падающие на него снежинки.
Каким именно образом все это попало в заметенную зимой лесную глушь, оставалось неизвестным. Как и секрет передвижения поверх сугробов хозяйки всей этой сюрреалистической научно-технической революции.
– Ты сам-то ничего не чувствуешь? А то приборы какую-то ерунду показывают.
– Грррр
– Мда. Смурной ты какой-то. Ну, не нравится тебе думать по-человечески, так отойди от меня подальше. Метров на триста. Там опять все будет как обычно.
Кирилл растерянно помотал головой, но ничего путного все равно не понял. Действительно, его состояние сейчас здорово отличалась от обычного звериного полузабытья-полубезумия, в которое он погружался, стоило только луне набрать силу. Он понимал человеческую речь и даже мог думать сам, он удивлялся нелепости открывшейся картины и не было совершенно никакой необходимости сдерживать ярость-голод, стоя рядом с другим существом.
Существо, кстати, тоже не особенно увлеклось взаимодействием. Смутно знакомая девушка отвернулась спиной, вглядываясь попеременно то вглубь леса, то в монитор, и время от времени щелкала клавишами.
Никаких объяснений ошарашенному оборотню не предлагалось, а собственных идей по поводу происходящего у него не было, так что оставалось только перемениться с лапы на лапу и ожидать, пока девушка окончит свои загадочные действия и обратит на него более пристальное внимание.
Тем временем, барышня и не думала останавливаться. Казалось, ее непонятные действия увлекают ее все больше и больше, и она останется здесь до самой весны.
Где же он все-таки видел эту красотку? Ведь совсем недавно видел!
Воспоминания о человеческой жизни, обычно вообще скрытые, сейчас напоминали туманную жижу, где факты сливались с мыслями и чувствами, и припоминанию почти не подавались.
Кто-то что-то говорил. Пахло странно. Да! Пахло стиральным порошком. Тетя стирала, сам он Кирилл, только на двух ногах смотрел телевизор. Что-то интересное. Но вот что?
И в этот момент в дверь постучали. Кирилл открыл, и вошла она. Тетя предупреждала, что договорилась пустить квартирантку. Она часто сдавала комнату отдыхающим из города, но летом. А эта зимой приехала. На новый год. За неделю до нового года. Видимо, на работу ходить ей не нужно. И как она только добралась сюда? Машины слышно не было. И чемодан этот на колесиках. Как он по заснеженной дорожке прошел?
Линда! Ну, конечно, Линда ее зовут!
И что с того? Что это объясняет?
Тем временем, гостья получила, кажется, какой-то результат. Она удовлетворенно хмыкнула, пощелкала клавишами и достала из кармана пальто телефон. Еще одно диво из фильмов про богатую западную жизнь. И как он работает без проводов?
– Ну что, я, кажется, разобралась. Получаете данные? Ну и? – Линда замолчала, очевидно ожидая пока неведомый собеседник разберется с ее посланием, – да, думаю, это все, что можно здесь получить. Гений? А, да, я – гений. Но Вы бы лучше мне помощника какого толкового выделили. Что? Где? А, ну да, фоновая радиация. Правда, здорово? Спасибо! Спасибо Ваше мне чемодан таскать не будет! Ладно-ладно, тогда хотя бы пару выходных можно? Ну, и на том спасибо! И Вас с наступающим! Да, отчет вышлю завтра. Ближе к вечеру. До свиданья.
Демонтаж фантастических новогодних украшений занял примерно с полчаса. Линда уверенно отключала их и аккуратно складывала в уже знакомый оборотню чемодан повышенной проходимости.
– Ну что, скоро утро, пойдешь домой или еще побегаешь? Погода хорошая сегодня.
Но бегать он не собирался. Добровольно отдать вновь обретенную способность свободно мыслить было выше его сил.
Какая разница, что за неведомое чудище стояло сейчас перед ним, отражая лунный свет зелеными глазами? Если рядом с ней больше не будет безумия, он ни на шаг от нее не отойдет!
– Вот только давай без патетики! Не знаю, что ты там сейчас такое подумал, но все гораздо проще. Ты это и без меня сможешь со временем. Так что, домой? Давно я по лесу не гуляла, да еще в компании!
Прогулка вышла что надо. Долгая, легкая и совершенно безмолвная. То есть, у Кирилла было множество вопросов, но вот как задать их волчьей пастью? Пришлось ждать, подстраиваться под медленный человеческий шаг и ждать, пока луна отпустит его тело из своих цепких лучей.
– Ну вот. А теперь, спать. Утро вечера мудренее, а вечер у меня удался, не то слово.
Линда направилась было к входу в свою комнату, но Кирилл проскользнул вперед, закрывая путь и сам удивляясь собственной прыти. Но расстаться с ней сейчас, до рассвета, чтобы снова оказаться запертым в разуме волка?! Ни за что!
– Да я же буду совсем близко! И рассвет скоро. Ну, ладно-ладно, пошли к тебе. Но, если твоя тетя нас увидит, сам ей будешь объяснять, что я там делала и куда катится современная молодежь! И как мне не стыдно, взрослой женщине тоже!
Рассвет наступил уже через полчаса, привычно разломав его тело на тысячи частей и собрав их в новом порядке. Вновь обретя руки, он потянулся к ней, желая убедиться, что это не галлюцинация, не видение. Его пальцы сомкнулись на тонком запястье, он почувствовал, как бьется пульс, услышал совсем близко ее дыхание и потерял сознание, провалившись в тяжелый сон без сновидений.
– Романтичная история, – мальчишка вновь наполнился презрением.
– Да уж, – Кирилл весело хмыкнул, – хоть кино снимай. Ладно. Или ешь или спи. Я пойду.
– Иди. Ничего я от тебя не хочу.
– Линда права. Упрямый ты. Пойду.
Мужчина встал, педантично вернул кресло на место и направился к выходу.
– Кстати, пока ты не убился тут об стенку, посмотри вон туда, – он махнул рукой куда-то под потолок, – видишь камеру? Вот. Я слежу. Будешь заниматься ерундой, привяжу к кровати. Доброй ночи.
На этот раз мальчишка не зарычал. Только оскалился, что Кириллу показалось добрым знаком.
Линда сидела за монитором и разглядывала хмурого оборотня. Что-то такое ее тревожило в нем. Она еще тогда это почувствовала в квартире Кирилла, но опознанию это чувство пока не поддавалось. Было в нем что-то. Не в нем самом, а как будто на нем. Витало вокруг, как едва уловимый запах. Знакомый запах, но давно забытый. Опасный запах.
Девушка решила, что изучать подопытный экземпляр все же придется. По крайней мере, до тех пор, пока она не поймет, что же ее так тревожит. Утром, когда придут ее сотрудники, она выслушает их отчеты и натравит на оборотня. Они умные! Вместе должны разобраться.
Размышления прервали едва слышные шаги за спиной.
– Ну что, Макаренко? Как оцениваешь свой первый педагогический опыт?
– Сама ты, Макаренко! – Кирилл плюхнулся на диван, – подсматривать неприлично!
– Я не подсматривала, я наблюдала. Метод исследования такой, чтоб ты знал.
– Ладно. И какие выводы?
– Маленький упырь.
– Это да. А чего ты такая хмурая?
– Я не хмурая. Я просто кое-что не понимаю. И это меня расстраивает. Скажи, а ты ведь намного сильнее его? Не в драке, а вообще? Сможешь дотащить до стола и там зафиксировать? Чтобы не дергался?
– Линда?! Ты чего?! Кто мне тут пару часов назад обещал, что пыток не будет?!
– Не будет, – девушка подошла к дивану и села рядом, заглянула в глаза, – правда. Но мне нужно будет кое-что узнать. Можно усыпить и спящего осмотреть, но, если он поймет, что с ним что-то делали в бессознательном состоянии, невесть что ведь подумает! Кирилл, я все понимаю, но это важно.
– Послушай, я в любом случае сделаю все, что ты скажешь. Если надо, я его живьем вскрою. Да я и себя живьем вскрою, если надо! Но причина должна быть веская. Мне не надо, чтобы ты мне объясняла. Просто скажи, ты точно уверена?
– Душа моя! Если я затею что-нибудь настолько жуткое, я буду не просто уверена, что без этого нельзя, но и буду уверена, что мир рухнет без этого. Но сейчас речь только о том, чтобы парень спокойно полежал на столе и не мешал нам его изучать. Не больно. Не инвазивно. Ну, может, кровь возьмем. Да и то, скорее всего, не понадобится. Да, унизительно. И страшно. Но в остальном безопасно. Послушай, это же не первый наш живой материал. Вот скажи, когда это я такие ужасы устраивала? Ты же давно со мной работаешь. Я даже неразумных магических зверушек не обижаю, а уж разумных существ, тем более!
– Ну… у нас не так уж много было здесь живых подопытных. Чаще всего, это люди, попавшие под какое-нибудь воздействие. С ними проще. Вылечил и выпустил! Ой! Линда, ты чего!?
В первый момент он не успел среагировать на бросок внезапно рехнувшейся начальницы, за что получил весьма болезненный укус в плечо. А вот ее кисти, с мгновенно отросшими, острыми, как бритва когтями, он успел перехватить. Начальница еще раз чувствительно прикусила его, на этот раз кисть, и затихла в его руках, прижатая к дивану весом ничего не понимающего мужчины.
– Извини, – голос ее стал хриплым, – просто не нашла, что умного сказать в ответ. Ты ведь так меня себе представляешь? Злобной кусачей нечистью.
– Нет, конечно! – как ни странно, он даже на секунду не предположил, что девушка всерьез. Удивился, растерялся, но ни на мгновенье не испугался, – понял я все, понял. Зачем же кусаться?
– Для наглядности. Чтоб уж точно продемонстрировать абсурдность твоих сомнений.
Очевидно, отпускать ее Кирилл не собирался и Линда окончательно расслабилась.
– У меня же синяки будут! Что я завтра ребятам скажу?
– Зная тебя, – девушка развеселилась еще сильнее, – могу предположить, что ничего не скажешь. Хмурый ты у меня и нелюдимый.
– Да, я такой.
Не смотря на всю глупость ситуации, обстановка начала навевать оборотню совсем не профессиональные мысли. В кабинете было темно, только монитор светился. Девушка лежала ни спине, надежно удерживаемая и даже не пыталась освободиться. Хотя могла бы сделать это легко. Уж он-то знал, насколько крепкой может быть эта хрупкая с виду барышня. Да и просто исчезнуть ей не составляло труда. Но она лежала.
Кириллу вдруг отчаянно захотелось ее поцеловать.
Он заглянул в ее лицо.
Ожидание и любопытство. Девушка как всегда была в курсе его переживаний и теперь ждала, куда же они его заведут.
Знать бы, чего она сама хочет.
– Линда.
– А?
– Сколько тебе лет?
Она рассмеялась. Легко и мелодично. Зеленые глаза вдруг снова стали небесно-голубыми.
– Больше, чем ты можешь себе представить. Больше, чем имеет смысл считать.
– Ты бессмертна?
– Нет. Просто меня сложно убить.
– В мире есть еще существа, вроде тебя?
– Есть. В мире вообще полно разных чудес.
Она начала растворяться в воздухе. На этот раз медленно и плавно. Истончилась, растеклась туманом, стекла с дивана и вновь сконденсировалась уже в кресле Никиты.
Он на мгновенье опустил лицо на диванную подушку, ныряя в волны сладкого запаха, мысленно поставил себе пару неутешительных диагнозов и сел ровно, стараясь не смотреть на начальство.
– Ладно. Ложись уже спать, завтра предстоит играть в злобного фашиста-ученого. Выспись.
И она исчезла, попросту растворившись в темноте без всяких дополнительных эффектов.
Разбудили его голоса коллег. Как уж им удалось подкрасться к чутко спящему оборотню, осталось неизвестным. Видимо, он настолько привык к их присутствию, что перестал реагировать. Было утро, и звуки были самые стандартные утренние. Шкварчала Никитина кофеварка, видимо, все-таки сумевшая пережить взаимодействие с Линдой, щелкал клавиатурой Бронюс, Линда отстукивала бодрый ритм ногтями по столу, живо напоминая несчастному сотруднику о вчерашних трансформациях. Элеонора что-то вещала преувеличенно-серьезным тоном, как всегда, когда шутила.
Кирилл прислушался, не открывая глаз и пожалел, что все же проснулся. Похоже, коллеги строили различные гипотезы происхождения синяков с явными отпечатками зубов. Хорошо еще, что ребята в силу специфики образования не могли точно определить, что зубы принадлежали человеку! Хотя, такая идея отчего-то была у них самой популярной. Ну что стоило вчера рубашку одеть? Нет, в футболке уснул. И теперь, лежащие поверх одеяла руки выставлены на всеобщее обозрение.
– Я что, проспал? Сколько время?
– Пятнадцать минут десятого. А ты в курсе, что во сне тебя искусала бабйка?
– Искусал. Бабйка – мужского рода, – Кирилл встал и потянулся, стараясь расправить затекшие мышцы. Неудобный все-таки диван у них в офисе, – пойду в душ. Кто-нибудь, сделайте мне кофе!
– Уже! – Никита протянул ему чашку, – расскажи про бабайку! Он пытался пить твою кровь, а ты защищался и подставлял невкусные руки?
Кирилл несколько секунд колебался с направлением движения. С одной стороны, сейчас было бы здорово спастись позорным бегством от любопытных коллег, а с другой стороны, кофе остынет. Рассудив, что душ никуда не денется, проспавший сотрудник отошел подальше от любопытных взглядов, сотворил самое хмурое выражение лица, на которое был способен, прислонился спиной к прохладной стене и отхлебнул из чашки.
Однако, унять исследовательский пыл таким нехитрым маневром не удалось.
– В твоем любимом сериале, Никита, – Бронюс включился в беседу, не давая исчерпаться такой интересной теме, – были такие злобные инопланетяне… клингоны. Кажется, их брачные ритуалы включают в себя что-то подобное.
– Они не злобные! Они воинственные! Точно, у них как раз принято покусать друг друга перед… эм… брачными играми. Кирилл?!
– Да пошли вы!
Под заливистый смех Линды злобный оборотень допил кофе одним глотком и удалился в душ, мечтая встретить по дороге какого-нибудь монстра, которого не жалко. Или грабителя. Шпиона. Террориста. Авангард вторжения вражеской армии на худой конец!
– Что это с ним? – Элеонора посмотрела вслед удаляющемся засоне и обернулась за разъяснениями к едва отсмеявшейся Линде, – мы его обидели?
– Да нет, что ты. Просто не выспался, вот и хмурый.
– Так он всегда хмурый! Но сейчас что-то не так. И руки покусанные.
Линда снова весело хихикнула.
– Про укусы я вам ничего не скажу, сам расскажет, если захочет. Это к делу не относится. А в остальном… у нас тут происшествие одно было вечером, – слушатели немедленно посерьезнели, – на нашего мирного доктора опять напали. На этот раз отважный герой одержал блестящую победу. Поверженного врага я уже допросила, это он сейчас у нас в лаборатории пытается проковырять стекло. Упорный юноша. Сейчас Кирилл вернется, посмотрим, кто что за вчера наработал и пойдем его исследовать.
– А там есть, что исследовать? – Никита всмотрелся в монитор, стараясь рассмотреть что-нибудь необычное.
– Ага. Но я вам радости открытий портить не буду. Сами разберетесь.
– Я его боюсь! – Нориэль только мельком глянула в монитор через Никитино плечо и тут же отвела взгляд, – жуткий тип.
– Господа, сначала ваши результаты. Остальное потом. Вон, и Кирилл вернулся.
Хмурый доктор появился на пороге, убедился, что тема его неординарных травм уже закрыта и потребовал еще кофе.
Никита возмутился было наглостью коллеги, но сердце его смягчилось, при виде только что вымытой чашки, принесенной Кириллом с собой.
– Ладно, так уж и быть. Если еще кто-нибудь хочет, скажите сейчас! Мне потом лень будет.
Но желающих, как ни странно, не оказалось и все же пришлось приступать к работе.
Затеянное Линдой экспресс-исследование деятельности подозрительной клиники дало немало самых разных результатов, однако, полезных всего ничего. В операции Элеоноре отказали, сославшись на что-то эфемерное и невнятное. Значит, все же что-то заподозрили. Раздобытый Кириллом биологический материал принес множество крайне интересных открытий, но к цели особенно не приближал.
Было во всем этом многообразии самых разных экспериментов с живыми организмами нечто общее. Следы воздействия некого катализатора, чего-то, что помогало эскулапам проделывать с органикой невообразимые штуки.
Кое-что смог про этот загадочный катализатор узнать Никита. Он предположил, что на материал воздействовали неким полем, в присутствии которого, он становился более пластичным и подвижным. А так же, более живучим. Определить точно характеристики этого поля ему не удалось, из-за ничтожного количества образцов, но некоторые подтверждения своей гипотезе все же обнаружил.
С каждым произнесенным подчиненными словом Линда мрачнела. Вскоре, мрачностью образа она перегнала Кирилла, а к моменту, когда все доклады закончились, и все присутствующие обернулись к ней, ожидая каких-нибудь указаний, девушка казалась почти испуганной.
– Ты что-то поняла, да? – младшая сотрудница уловила ее тревогу и поспешила прояснить ситуацию.
– Возможно, – Линда задумчиво покачала головой, будто надеясь проснуться, – Кирилл. Пошли. И остальные тоже. Будем искать Никитино волшебное поле. Кажется, у нас есть образец покрупнее. Воздействие на него, думаю, было ненаправленным, но, надеюсь, достаточно длительным, чтобы мы смогли заметить последствия, а уже по ним предположить причины.
Пленник сидел прямо на полу и пытался взглядом уничтожить прозрачную стену. По крайней мере, это так выглядело.
Сохранить достоинство при виде такого количества посетителей ему удалось с трудом. Их намерения были более чем понятны. И так же ясно было, что ничем хорошим ему это не светит. Вот они одевают халаты, подключают и проверяют какие-то приборы. Кивают друг другу и почти синхронно оборачиваются к начальнице.
Та сосредоточена. От вчерашней философской задумчивости не осталось и следа. На лице жесткое, холодное выражение. Остальные слегка недоумевают, но молчат. Сородич спокоен и сосредоточен подстать своей начальнице. Ждет сигнала, подпирая дверь. У него, очевидно, все готово.
Юноша обреченно осмотрел эту картину и пообещал себе, что живым не дастся. Обычные осмотры и замеры, конечно, унизительны, но не смертельны. А вот когда дойдет до тестов на болевую чувствительность и чувствительность к различным воздействиям, лучше умереть. Он понимал, что так просто его не отпустят. Усыпят снова, свяжут и сделаю все, что захотят. Даже перейти в волчье обличие не удается под взглядом этой Линды! Но все же, он знал, что сделает все, что сможет.
Смог он немного. Кирилл умело и быстро скрутил его, выволок из «аквариума», оттащил к столу, оборудованному ремнями, как в кино про психушку, и удерживал, пока бесстрашная девушка туго затянула ремни на руках, ногах, голове и талии.
Он кричал, рычал и бился всем телом, но те спокойно продолжали свое дело, уговаривая его успокоиться и обещая не делать ему ничего плохого. Он не слушал. Да и что такого нового они ему могут сказать? В конце концов, осознав, что сопротивляться бессмысленно, мальчик затих и закрыл глаза. Оставалось ждать. Терпеть и ждать. Вдруг подвернется момент сбежать. Вдруг ослабнут ремни, вдруг эти двое отвернутся? Остальных в расчёт можно не принимать. Мужчины отводят глаза, сосредоточенно настраивают приборы, стараясь не смотреть на пациента, девушка и вовсе, кажется, тихо плачет в углу, как можно дальше от происходящего.
– Послушай, – сородич сжимает его плечо, и прикосновение заставляет вздрогнуть, так сильно ожидание боли, – это займет всего несколько минут. Это не больно. Просто не шевелись и все закончится хорошо.
Голос у него спокойный, усыпляющий. Ему даже хочется поверить. Но верить такому глупо. Да и какой в этом смысл? Сейчас Юрий сам выяснит, будет больно или не будет.
– Никита, ты готов? Остальные? Тогда начинайте.
Глаза Линды сияют лазоревыми огнями, такими яркими, что отбрасывают блики на стены и пол. Сейчас в ней нет ничего человеческого, но ученые уже такое видели. И даже всячески изучали это ее состояние, и пугает оно только объект их пристального внимания.
– Элеонора, иди-ка сюда. Будешь смотреть со мной.
Девушка испуганно вздрагивает, но тут же выбирается из своего угла, подходит к начальнице, замирая от любопытства и ожидания чудес. Та заходит к ней за спину, прижимается губами к затылку, благо рост позволяет, и кладет ладони на глаза ученицы.
– Продолжай смотреть. Как будто глаза открыты. Видишь?
– Вижу.
– Хорошо. Теперь посмотри на Никиту. Никита, ты не медитируй, работай давай!
– Смотрю. Он гораздо более тусклый. Только…
– Подожди. Просто смотри и про себя сравнивай, чем наш пациент отличается от остальных людей. Ну, то есть от Никиты и Бронюса. На Кирилла не смотри. Он у нас тоже от остальных людей отличается, тебя это собьет.
– Хорошо.
Светило инженерной мысли закончил, наконец, настройку и начал сканирование, не преминув при этом высказать свое возмущение начальственному произволу.
– Мы, между прочим, все еще здесь! Можно как-нибудь повежливее о венцах творения?
– Работай давай!
Этой их секундной перепалки хватило, чтобы напряжение, доросшее до весьма ощутимого уровня, спало. Люди вспомнили, что они на работе, а не в героическом романе, и занялись своим делом, спокойно и методично, как всегда.
Процесс в самом деле не занял больше пятнадцати минут и боли у обследуемого так и не вызвал. Только слегка зачесались зубы, и по коже прошел легкий зуд. Ничего страшного. Пока, по крайней мере.
А вот на Линду все это действо произвело самое угнетающее действие. Выпустив из объятий Элеонору, она растерянно огляделась, как будто пытаясь понять, где находится, несколько раз судорожно вздохнула, вспоминая как дышать.
– Линда? – Кирилл первым заметил, что с начальством происходит нечто несусветное, – ты чего?
– Отпусти его. Сейчас же.
– Что?
– Кирилл, не спорь, пожалуйста. Еще сегодня ночью ты мне обещал, что сделаешь для меня что угодно, если будет причина, – говоря, девушка расстегивала ремни, удерживающие оборотня, – так вот, причина есть. И сейчас, проводи его до выхода, и дай денег на дорогу.
Мужчина подчинился молча. Надо так надо. Объяснит позже, если захочет. Хорошо бы, объяснила, конечно. Что же она там увидела? Мальчик чем-то опасен? Да нет, тогда бы она его наоборот попыталась запереть покрепче, не выпускать же опасность к людям! Тогда что? Без толку гадать.
Мальчишка торжествовал. Он мало что понял, но ясно было одно: они испугались и теперь отпускают его. Чего испугались? Наверное, Рейвен оставил на нем какую-нибудь метку! А Рейвена нельзя не испугаться! Вот так-то вам, слабакам!
Он даже собирался сказать своему провожатому что-нибудь обидное на прощанье, но тот снова его опередил. Быстро сунул в руки несколько купюр и мгновенно захлопнул дверь, не собираясь выслушивать всего, что ему имели сказать. Уж лучше, он послушает Линду! И как можно быстрее.
Его коллеги уже снова сидели в кабинете и напряженно ожидали результатов от хитроумной программы Бронюса. Для скорости процесса был использован личный компьютер Линды. Никто не знал, на каком-таком магическом принципе он работает, но скорость он при этом развивал такую, что вызывал у специалистов суеверный ужас. Так что, результатов стоило ожидать не через неделю, а уже в ближайшие полчаса.
Сама Линда сидела на столе и сосредоточенно смотрела в одну точку, не отвлекаясь на вопросы подчиненных. На первый же вопрос поморщилась, отмахнулась рукой и вовсе перестала реагировать на внешние раздражители.
Элеонора, надо сказать, находилась не в лучшем состоянии. Ее била крупная дрожь, зубы отбивали лихую чечетку, а руки судорожно цеплялись за обнимающего ее Никиту. Тот взволновано пытался ее расспросить, понять, что с ней и как ей можно помочь, но девушка ничего не говорила и только крепче прижималась, будто боясь потеряться.
И только Бронюс со своим «нордическим» характером продолжал вглядываться в монитор, исполняя указания начальства. Программа все время требовала что-нибудь уточнить, и ему действительно было чем заняться.
– Так, товарищи. Медицинская помощь, я смотрю, вам сейчас просто необходима!
– Да иди ты, остряк! – Никита встревоженно оторвал от себя девушку, пытаясь заглянуть в лицо.
– Сам иди! Я не шутил, – достав из сейфа аптечку, доктор нашел успокоительные капли, набулькал из кулера воды и принялся за исцеление страждущих, – Нориэль, пей! Одной рукой держись за Никиту, а другой держи стакан. Да не так быстро! Вот! Умница. Никита, тебе накапать?
– Опять не шутишь?
– Нашел великого юмориста! Серьезно я!
– Не надо, что я тебе трепетная дева?!
– Как хочешь. Если что, там еще коньяк есть. Линда?
– Мне коньяк!
– Ни в коем случае! Я понятия не имею, что с тобой происходит. Так что, или успокоительное или могу еще пощечину залепить!
– Эм… – Никита пристально присмотрелся к коллеге, – ну, хотя бы на этот-то раз ты шутишь?
– На этот раз шучу. Честно сказать, в ее случае, капли тоже не помогут, наверное, у нее же физиология-то не человеческая. А вот пощечина должна подействовать. Это от любых истерик помогает. Установленный факт!
– Ну, попробуй, – девушка пришла в себя и весело посмотрела на светило медицины, – тебе есть за что мне отомстить!
Кирилл немедленно прикусил язык, не желая возвращаться к теме физических контактов. Куда-то не туда его такие мысли заводят. А она эти мысли слышит. И веселится. Да лучше бы он в ту новогоднюю ночь бомжа какого загрыз и помер от отравления, чем такие нервотрепки!
– Кирилл, спасибо, – Элеонора перестала дрожать и, наконец, заговорила, – Никит, можно ты меня еще немножко пообнимаешь? Чуть-чуть!
– Можно! – мужчина решительно прижал к себе псевдоэльфийку и тоже благодарно посмотрел на «целителя».
– Не за что. Работа у меня такая.
– А чего ты вообще так распереживалась? – Линда только сейчас сообразила, что реакция подчиненной несколько неадекватна. Ну ладно, в прошлый раз, когда магические манипуляции отняли у нее все силы, и нервная система попросту не выдержала, но сейчас-то с чего?
– Это не я! – голос Элеоноры вдруг стал удивленно-задумчивым, как будто она поняла нечто, чего раньше не замечала у себя под носом, – это… ты! Я как-то умудрилась перепутать наши чувства! Линда! Что ты такое заметила?!
Но та только покачала головой. Надо дождаться результатов, а потом уж и запугивать подчиненных. Или, если ее собственные выводы окажутся правильными, вообще ничего не говорить. Ничем они не помогут в таком случае.
Еще несколько минут прошло в полном молчании. Пострадавшие приходили в себя, более крепкие деликатно мучились от любопытства, и только Бронюс продолжал работать.
Наконец он замер в кресле, явно получив какой-то результат и пытаясь в него вникнуть. Так пошло еще с полминуты, после чего флегматичный специалист обернулся к коллеге и приглашающе кивнул, запрашивая консультацию.
Никита подсел к нему, так же молча попытался вникнуть.
Линда подключилась к монитору, не утруждаясь перемещением, как всегда блеснув голубыми глазами.
Они долго пытались понять увиденное, каждый поодиночке. Переглядывались недоуменно, надеясь, что другие окажутся сообразительнее.
– Что ж это такое-то? – Бронюс первым осознал, что заговорить придется, даже признав тем самым позорное поражение.
– Тетрионная радиация! – Никита пробормотал это так серьезно, что Линда не выдержала и рассмеялась.
– Точно! Она самая!
– Что? Какая радиация? – вынужденному бездействовать в ожидании ответа «знатоков» медику захотелось подойти и потрясти этих задумчивых, чтобы быстрее соображали.
– Тетрионная. Это опять из моего любимого сериала. Его авторы, как собираются напустить на героев какую неведомую напасть, так сразу обзывают это дело тетрионной радиацией. Или тетрионными частицами. Не суть. В данном контексте синоним выражения «непонятная ерундовина».