Текст книги "Двор Алексея Михайловича в контексте абсолютизации царской власти "

Автор книги: Екатерина Светова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

149 -

Прибывшие в 1674 г. в Россию шведские послы, помимо приема у

царя, были приглашены наблюдать за «действом» в праздник Вербного

Воскресенья. Послы других государств, находившиеся в это время в рус-

ской столице, также получили приглашение. Во время праздничного цере-

мониала с непременным участием царя послы «против святых икон шляпу

снимали и кланялись духовным властям и ближним боярам и окольничим

и думным людям» 374. Впечатленные торжеством, иностранцы отмечали:

«да говорил меньшой посол как он был в Риме и видел действо Папы Ве-

ликого и у него де самые малые чины… а богатства и чинов и десятой до-

ли против здешних не будет» 375. В словах посла было не только желание

польстить царю и его окружению, но и значительная доля истины. Немно-

гие монаршие дворы могли похвастать той торжественностью и великоле-

пием, с которыми отмечались праздники с участием царя при небывалом

«многолюдстве».

Церемониями сопровождались и приемы у царя собственных рус-

ских послов, посылаемых за рубеж. Удостаивались царского приема и вое-

воды, отправлявшиеся к месту службы в пограничные города и в места

проведений военных действий или являвшиеся ко двору по случаю их на-

граждения за доблестную службу и победы.

Важной частью церемониала были «столы» у государя – официаль-

ные обеды, на которые приглашали придворную знать. Столы были «ро-

дильные», «именинные», «крестильные». Устраивались столы и вне

Кремля: «в Новодевичьем монастыре был у царя стол в столовом шатре, а

у стола были бояре Глеб Иванович Морозов, Михайло Михайлович Сал-

тыков да окольничий князь Василий Григорьевич Ромодановский. У стола

стоял кравчий Петр Михайлович Салтыков» 376.

В многочисленных сообщениях о придворных церемониях, сохра-

нившихся в источниках, обращает на себя внимание постоянное и подроб-

ное описание участников – от царей и его сыновей до более низших чинов

служилых людей. Большое значение при дворе придавалось внешнему об-

150 -

лику придворных. Традиции русского двора требовали, чтобы не только

придворные, но и лица, присутствовавшие при встрече послов на улицах

Москвы и в Кремле, были богато одеты. Правила ношения соответствую-

щей одежды для разных церемоний соблюдались из года в год. Такие же

правила распространялись на все детали церемониалов.

В царствование Алексея Михайловича в год при дворе проходило

около 100 церковных и светских церемоний, в которых центральное место

отводилось государю и где немаловажную роль играла атрибутика двора.

Это было одним из проявлений, хотя и чисто внешних, усиления царской

власти.

Культурная жизнь царского двора

При дворе Алексея Михайловича были созданы наиболее благопри-

ятные условия для воплощения творческих замыслов талантливых людей,

чему государь всячески способствовал. Царь часто сам был инициатором

ряда нововведений. Благодаря его стараниям, был создан придворный те-

атр с систематическими постановками. Государь приглашал иностранных

мастеров и художников, собирал книги – в его библиотеке было большое

число переводных произведений как художественного, так и научного со-

держания. При дворе становилась «модной» музыка, а также портретная

живопись – парсуна. Согласно желанию царя, создавались первые регу-

лярные парки, разводились новые сельскохозяйственные культуры, были

сделаны первые шаги к западной моде.

С приходом Алексея Михайловича к власти больше внимания, чем

при Михаиле Федоровиче, стали уделять образованию царских детей.

В «Политике» Юрия Крижанича звучал призыв к царю Алексею Ми-

хайловичу расширить в России образование на западный манер 377. Царь и

сам стремился дать своим детям, особенно наследнику, достойное образо-

вание, соответствующее требованиям Нового времени, создавая для этого

151 -

необходимые условия и приглашая ко двору лучших, образованнейших

людей своего времени. В 1664 г., приехав навсегда в Москву, начал свою

педагогическую карьеру Симеон Полоцкий. Он «привез с собой плоды за-

падноевропейской учености – прекрасное знание языков латинского и

польского, а также схоластических наук (грамматики, риторики, диалекти-

ки и др.)» 378. Первоначально Полоцкий стал обучать латинскому языку мо-

лодых подьячих приказа Тайных дел и детей придворной аристократии

начальным знаниям, вероятно, у них «на дому».

В 1667 г. царь Алексей Михайлович, оценив талант С.Полоцкого,

поручил ему заняться образованием царских детей и прежде всего царско-

го наследника, 12-летнего царевича Алексея Алексеевича. Отмечая заслуги

С.Полоцкого как учителя царевича, царь Алексей Михайлович в 1667 г.

даже пригласил его на торжественный обед в Грановитую палату по слу-

чаю «объявления» его ученика наследником престола. Благодаря государя

за прием, Симеон выступил на обеде с традиционной для него панегириче-

ской речью, за которую ему была пожалована шуба и «дано сорок соболей

в 60 рублев» 379.

После смерти царевича Алексея в 1670 г. Полоцкий был назначен

учителем нового наследника – царевича Федора Алексеевича, в чем значи-

тельно преуспел, пробудив в юноше любовь к наукам, литературе, стихо-

сложению, музыке. Кроме того, ему было поручено обучение царевен, в

том числе Софьи. Полоцкий значительно расширил образовательную про-

грамму для царских детей, включив в ее состав диалектику и риторику.

Главным источником знаний для юного поколения, по убеждению С. По-

лоцкого, были книги, именно благодаря им человек развивает свой ум и

расширяет кругозор.

Все свои книги ученый предназначал для чтения «в пользу юных и

старых». Труд С. Полоцкого «Вертоград многоцветный» 380 представляет

собой грандиозный проект – собрание стихов по просветительско-

нравоучительной проблематике, часть которых он посвятил царевичам

152 -

Алексею и Федору, а также царевне Софье. В этом сборнике помещено

стихотворение «Учитель», в котором С. Полоцкий показал свое видение

образа идеального учителя и требования к нему. Учитель, плохо знающий

свой предмет, по мнению С. Полоцкого, «ничего не стоил», поскольку ка-

ждый человек должен или учить, или учиться. В другом стихотворении

Полоцкий сравнил труд учителя с трудом садовника, так как учитель по-

добно садовнику сажает древо, но только «древо знаний» 381.

Приступив к обучению царских детей, С. Полоцкий воспользовался,

в первую очередь, букварем В. Бурцева, впервые напечатанным в 1634 г. и

не раз переиздававшимся. Вероятно, этот букварь не вполне устраивал

учителя царских детей, вследствие чего Полоцкий принял участие в со-

ставлении новых букварей в 1664, 1667 и 1669 гг. В Букваре 1664 г., поми-

мо самой азбуки, уделено значительное внимание грамматике,

опубликованы приветствия от детей их родителям, что было в духе Полоц-

кого – поэта, автора вирш. В своих стихах Полоцкий обращался и к антич-

ным преданиям, легендам, расширяя тем самым кругозор своих

царственных учеников. Возможно, изданию Полоцким Букваря специально

для царского наследника поспособствовал и «дядька» последнего, извест-

ный сторонник просвещения, окольничий Ф.М. Ртищев.

Достижением учебно-педагогической деятельности С.Полоцкого

стал Букварь 1679 г., который одновременно признается вершиной восточ-

нославянской учебной литературы XVII в. 382 Новый букварь, по-видимому,

предназначался для семилетнего царевича Петра, проявлявшего завидный

интерес к знаниям с ранних лет. В Букваре Полоцкого отразился его новый

подход к процессу обучения детей, который должен был стать более лег-

ким для восприятия ребенком, увлекательным, интересным.

Букварь Полоцкого – своего рода хрестоматия для детского чтения, в

которой собраны произведения как самого поэта (вирши для детей), так и

других авторов. В своих произведениях Полоцкий часто обращался к свет-

ским и научным знаниям, особенно по естествознанию: о солнце, облаках,

153 -

планетах, объясняя важность их изучения. В наставлениях детям, прежде

всего царским, Полоцкий призывал их усердно учиться, любить грамоту,

просвещение, постоянно трудиться. В учебных пособиях С. Полоцкого от-

разилась общая тенденция обмирщения культуры, необходимость получе-

ния более широкого круга знаний светского характера, интерес к истории и

литературе.

Среди других учебных пособий светского характера для молодого

наследника, по предположению М.Д. Каган-Тарковской, мог использо-

ваться и известный «Титулярник» 383. Один из экземпляров предназначался

для царевича Федора Алексеевича. С его помощью царевич знакомился с

историей своего государства, генеалогией Рюриковичей, сведениями по

геральдике, сфрагистике, узнавал правителей зарубежных государств, с

которыми Россия имела дипломатические отношения.

Вообще для всех «группировавшихся вокруг царского двора деяте-

лей России второй половины XVII в. необыкновенно характерна пропаган-

да различных знаний и культур» 384. Некоторые из них были педагогами и

учеными (С. Полоцкий, К. Истомин), другие (Ю. Крижанич, Н. Спафарий)

лишь теоретиками, но все вместе они понимали важность развития науки и

образования в России. По словам ученого и переводчика Посольского при-

каза Николая Спафария: «Наука и образование стоят выше и богатства и

власти. Наука и знания бессмертны» 385. Показательно, что царский двор

стал одним из мест внедрения научных знаний, новых педагогических ме-

тодов, образцом подражания для российской элиты.

Благодаря расширению международных связей, в России стали дос-

тупны переводные иностранные книги. В государевой библиотеке было

собрано большое число переводных произведений художественного и на-

учного характера. Будучи сам автором «Урядника сокольничья пути», царь

поручил перевести с других языков произведения схожего жанра. Так в

царской библиотеке оказалось сочинение рижского немца стольника фон

Лесси, переведенное смоленским шляхтичем Аркадием Станкевичем

154 -

«Книга Охотничий регул или порядок о содержании псовой охоты». Эту

книгу автор поднес Алексею Михайловичу с посвящением: «Множество

исходя государств, изыскивая во псовых охотах исправностей, в чем я

свою жизнь препровождаю… надеюся, что полюбится государю и всему

обществу вседостойныя примечания».

Находились в библиотеке Алексея Михайловича также «Книга ло-

шадиного учения» Анатолия Плувинеля, переведенная с французского

(1670), и «Учение, како объезжати лошадей» 386. Из переводных изданий

интересовали царя также книги по военному делу, географии (известный

атлас Блеу), философии, рукописные сборники различного содержания,

например, «Космография», «Грамматика», «Лексикон».

Интересными представляются круг чтения первых лиц государства,

их литературные пристрастия, новые формы стихотворных приветствий и

поздравлений, с которыми они обращались к царю и царице. Волна инте-

реса к литературе, захватившая придворное общество, была связана, преж-

де всего, с тем, что в Россию стали проникать иностранные источники

информации, литературные произведения светского характера, описы-

вающие различные стороны жизни в других странах.

С 30-х годов XVII в. Посольский приказ начал регулярно получать

европейские газеты, в основном из германских земель. Кроме получения

иностранных изданий, русское посольство в XVII в. организовало свою

службу корреспонденции в Европе, поставлявшую важную для России ин-

формацию. В Москве полученные известия переводились в Посольском

приказе и переписывались набело. Чистовой вариант списков этих извес-

тий получил название «Вести-Куранты». Один экземпляр оставался в при-

казе, другие же поступали к государю и лицам, составлявшим его

ближайшее окружение. Наибольшая часть информации, содержащаяся в

«Вестях-Курантах», была посвящена военным событиям в Европе 387. «Вес-

ти» поступали из многих стран: Бельгии, Венеции, Немецких земель, Ита-

лии, Франции, Испании, Азии, Африки, Индии.

155 -

Благодаря живому интересу царя Алексея Михайловича ко всему,

что происходило в мире, в «Курантах» стали появляться известия о при-

дворной жизни иностранных государств, их культуре, искусстве, науке и

даже особенностях природных явлений. Кроме военных событий, в Моск-

ве, конечно, интересовались и информацией о придворной жизни ино-

странных дворов: коронациях, встречах государей и послов, свадьбах,

парадных выездах, развлечениях, особенностях одежды и украшений, обя-

зательных для любого из придворных церемониалов: «Из Варшавы пишут,

что его королевское величество полской и королева в добром здравье и по-

ехал в Захраце на псовую охоту» 388; «для почести невесты из девяносто

пушек выстрелили да четыре роты ее встречали и в новопоставленной

кирхе ее со арцыарцухом (эрцгерцогом – Е.С.) Фердинандом Карлом при

цесаревых и шпанских послех венчали, столование было, а езовитенские

отцы в тои ночи комедию о небесном течение держали» 389. Среди других

событий подробное описание было дано коронации шведской королевы 390.

Из природно-климатических явлений отмечали те, что считались

редкими для России: «видели чудо многие люди пламя и огнистого змея

огонь из себя бросающего… а потом выстрел великого громадного камня

на землю ударил как самая большая граната» 391; «из Неаполя есть вести,

что там еженощно звезда с хвостом видят (вероятно, комета – Е.С.) и так-

же де великий град под городом, за градом людеи и скотину на поле по-

гибло и земному плоду много шкоды учинило» 392.

Об интересе к «Вестям-Курантам» и их широком распространении

среди придворной среды свидетельствует и то, что этот источник невольно

привел к созданию нового литературного жанра, о котором, к сожалению,

сохранилось мало информации. В 70 – 80-х гг. XVII в. появились юмори-

стические «куранты» (авизы), введенные в научный оборот В. П. Адриано-

вой-Перетц 393 и дополненные Э.Малек 394. Авизы представляли собой

юмористические «куранты», которые были сатирическим ответом на ори-

гинальные «куранты». Современники, включая знать, считали, что некото-

156 -

рые события, происходившие за рубежом, сильно преувеличены, что вы-

зывало их нелестную оценку русскими читателями. Разобраться в досто-

верности «Вестей-Курантов» могли, конечно, люди, хорошо знавшие

информацию западных газет, жизнь европейских дворов. В авизах в юмо-

ристической форме придворные юмористы высмеивали нравы западноев-

ропейского быта.

Вот пример нескольких авизов: «Ис Копенгагена. Копенгагинская

круглая башня на сих днях поидет замуж и будет на банкете из Гамбурха

367 печеи в немецких епанчах да в церемонии маршалком ис Парижа три-

умфальные вороты» 395. В юмористических «Курантах» встречается боль-

шое число аллегорий, которые могли напомнить читателю реальные

исторические факты: «в Неаполе ратуша ходит без галстука в немецком

кафтане без штанов, а магистрат, сидя на печи, чрез реку обувает сапо-

ги» 396. К сожалению, нет данных о возможном авторе или авторах подоб-

ных произведений, но несомненно, что он (или они) был хорошо знаком с

содержанием «Вестей-Курантов», а следовательно, служил в Посольском

приказе и был вхож во дворец. С уверенностью можно лишь судить об их

юмористическом таланте, живом языке, сатирическом восприятии запад-

ноевропейской действительности.

В XVII в. при дворе среди художественной литературы стали попу-

лярны переводные повести и пьесы. В Россию они попадали после их

польского переложения с других европейских языков. Повести содержали

новые сюжеты, прежде не отражавшиеся в духовной литературе. Впервые

были подарены читателям образы храбрых рыцарей («Повесть о Темир-

Аксаке»), сильной знатной женщины («Повесть о царице Динаре»), кото-

рые не могли не заинтересовать «придворных дам» – боярынь царского

двора, равно как и самих цариц и царевен.

Среди других произведений знатных читателей привлекали «Повесть

о Петре Златых Ключей», рассказывающая о французском князе Петре и

его прекрасной княгине, королеве неаполитанской, «которая во своей кра-

157 -

соте и добродетели равной себе во все свете не имела» 397, а также «Повесть

о Василии Златовласом», в которой королевич «Чешская земли женится на

прекрасной кралевне франчюжской» 398, и ряд других.

Не меньшей популярностью пользовались пьесы придворного теат-

ра, семь из которых сохранились до наших дней. Пьесы русского театра

1670-х годов «отразили комплекс идей и представлений русской придвор-

ной среды того времени» 399. Такие пьесы, как «Артаксерксово действо»,

«Темир-Аксаково действо», «Комидия притчи о блудном сыне» и «О На-

вуходоносоре царе, о теле злате и о триех отроцех, в пещи не сожженных»

пользовались популярностью в постановках на сцене и в качестве поучи-

тельного чтения. Интерес к ним, прежде всего, определялся тем, что все

они были основаны на библейских сюжетах, хотя монологи героев и были

домыслены авторами пьес. Впервые известные личности обрели реальные

образы, заговорили. Через все пьесы красной линией проходила идея доб-

рого мудрого государя, заботящегося о подданных, что невольно наводило

на аналогию с русским царем.

Этот новый жанр, отсутствовавший в русской литературе до XVII в.,

ярко выразился в драматургии и поэзии 1670-х годов 400. Придворная ори-

ентация пьес проявлялась не только в тех идеях, которые высказывали ав-

торы, но и в изобразительных элементах, их наполнявших. Так, в пьесе

«Артаксерксово действо» говорится о золоте и богатстве, дорогой посуде и

каменьях, окружавших царя. Особое внимание в пьесах обращается на бо-

гатую одежду, ценные наряды, что служило показателем особого достатка.

Пристальное внимание к одежде подсказано русским придворным церемо-

ниалом, при котором детали одежды были особо важны и имели свой

смысл. С придворным укладом жизни связаны и частые упоминания в

произведениях о пирах, торжествах, празднествах.

Одним из наиболее ярких нововведений при дворе Алексея Михай-

ловича стали «литературные подношения», или «приветственные речи», на

государственные, церковные и светские праздники. Родоначальником уже

158 -

распространенного в Европе литературного жанра в России был Симеон

Полоцкий, который «являл собой тип универсального просветителя, все-

объемлющего деятеля – поэта и драматурга, богослова и проповедника,

переводчика, редактора, издателя, педагога» 401. Его продолжателями в

XVIII в. стали авторы одической поэзии и ораторской прозы.

Впервые Полоцкий прибыл в Москву в 1660 г. и выступил перед го-

сударем со своими декламациями, которые, без сомнения, пришлись царю

по вкусу, любившему западные новшества. В своих стихах Россия сравни-

валась с небом, Алексей Михайлович – с солнцем, царица Мария Ильи-

нична – с луной, царевич Алексей Алексеевич – с утренней денницей, а

сестры и дочери царя, княжны – со звездами. Через четыре года Полоцкий

навсегда поселился в столице, а в 1667 г., как сказано выше, стал учителем

наследника престола царевича Алексея Алексеевича, поставив «отныне

свое перо на службу царскому двору и русской культуре» 402.

Творческое наследие Полоцкого огромно и полностью не изучено.

Оно является, своего рода, отражением придворных вкусов и культурных

представлений русской столицы той эпохи. До наших дней сохранилось

множество образцов придворно-церемониальной поэзии Симеона Полоц-

кого. Основная часть их содержится в уникальном литературном памятни-

ке XVII в. «Рифмологионе» – сборнике произведений разных лет,

опубликованных лишь частично. Рукопись содержит образцы почерка и

самого поэта, и его известного ученика Сильвестра Медведева.

Оглавление полностью было составлено самим Симеоном, что ука-

зывает на его стремление при жизни создать сборник своих сочинений. В

первую часть «Рифмологиона» вошли «стиси (стихи – Е.С.) приветствен-

ные» царю, членам его семьи, наиболее близким и знатным боярам (Хит-

рово, Долгорукову, Ромодановскому) на церковные и светские праздники,

по случаю особых торжеств при дворе и на разные случаи жизни.

Вторую часть рукописи занимают пять «книжиц», посвященных

важным событиям жизни царской семьи и государства: «Благоприветство-

159 -

вание» царю Алексею Михайловичу по случаю рождения сына Симеона;

«Орел Российский» по случаю объявления 1 сентября 1667 г. царевича

Алексея наследником, «Френы, или Плачи» на смерть царицы Марии Иль-

иничны; «Глас последний» на смерть царя Алексея Михайловича и «Гусль

доброгласная» на воцарение Федора Алексеевича. Третью часть составили

пьесы Полоцкого: «Комедия о блудном сыне» и трагедия «О Навуходоно-

соре царе».

Обратимся к наименее известному, еще неизданному циклу привет-

ственных стихов и речей. Число стихов и их адресатов свидетельствуют о

том, что они прочно вошли в моду и стали неотъемлемой частью придвор-

ной культуры и церемониала. Стихи читал сам автор перед членами цар-

ской семьи и ближним кругом царя, их могли декламировать царевичи

своим царственным родителям, их читали в церкви, чередуя с ирмосами,

что также помечалось рукой Полоцкого на полях «Рифмологиона».

Первый и самый объемный цикл стихов посвящен Рождеству Хри-

стову 403. В нем собраны поздравления самому царю от поэта, «Ко госуда-

рю царю от государя царевича», «К государю царевичу», «К государыням

царевнам», «К государыни царице от государя царевича», «От государя

царевича к тетушке» и многие другие. Как видно, Полоцкий создавал сти-

хи от чужого имени для прочтения и поднесения их в качестве подарка,

желая, видимо, этим привить любовь к литературе и, в частности, к поэзии,

создать традицию поздравления стихотворными приветствиями в дни тор-

жеств, внедрить стихотворную культуру в быт царского двора. И это ему

удавалось. Царевичи Алексей и Федор упражнялись в стихосложении.

Стихи Полоцкого носили и просветительский характер. В них он ис-

пользовал образы из известной ему античной литературы, всемирной исто-

рии и естественных наук. Поэт писал поздравления не только от

представителей царской семьи друг другу, но и «К государю царю от слу-

жащих», «К государю царю от раб» 404.

160 -

Популярность литературных «подношений» объясняется той идеоло-

гической направленностью, которую они в себе несли и которая соответст-

вовала духу формирующегося абсолютизма. «Симеон Полоцкий дал

первую в русской литературе попытку обрисовать идеальный образ про-

свещенного монарха» 405. В приветствиях к Алексею Михайловичу Полоц-

кий проводил сравнения небесного и земного царей:

Радуйся убо монархо ближайший…

Царствие Христос заготовил, есть тебе

Изрядне еже ты, царю тишайший,

Православия столпно прекрепчайший…

Заповедь его ногам ти светило

Воля Божья воли ти привило 406.

Столь же патетические слова звучали и в отношении царевича:

Изрядне же, светлый царский сыне,

Небесным светом ты тем светел ныне,

Яко свет веры не мрачен храниши

В сосуде сердца и нам тем светиши.

Во второй цикл праздничных стихов вошли поздравления по случаю

Воскресения Христова и приветствия по поводу многочисленных праздни-

ков и торжеств в царской семье. Среди них: «На новое лето. К государю

царю», «К государю царю в день тезоименного защитника его святого

Алексея», «Приветство царице и великой княгине Натальи Кирилловне»,

«Приветство царевичам и княжнам», «О новорожденной царевне Марии»

и, конечно, «Приветство…о вселении в дом, великим иждивением, пре-

дивною хитростью, пречюдною красотою в селе Коломенском новосоз-

данный».

В последнем Полоцкий рисует красоты нового дворца и сравнивает

его с известными семью чудесами света, называя Коломенское восьмым

чудом. «Единем словом, дом есть совершенный, / Царю великому достой-

161 -

нее строенный. / По царстей чести и дом зело честный. / Несть лучше его,

разве дом небесный».

Каждому же гостю, по словам поэта, «Подобает приветство творите,

/ Достоит дары драгие дарити. / Любовь и верность тако проявити, / Кто

убо богат даите со златом, / Серебром с собольми к царским ти палатам».

О себе же Полоцкий напоминает «Приношу слово в царскую ти па-

лату» 407. Безусловно, такое «слово», прославляющее новую царскую рези-

денцию, ставшую любимым местом пребывания царя, не могло не

понравиться Алексею Михайловичу. Прославлял Полоцкий и своих царст-

венных учеников – царевичей. В «Приветстве» к Федору, Иоанну и Петру

он обращался с наставлениями. «Благословенный из царских чресел плоде,

/ Светло порфирный и багряный роде, / Царя великая, пресветлая чада, /

Всех санов света любы и отрада».

Ты Федоре, дар еси от Бога…

При тебе Господь с нами будет.

Ты Иоанне, благодать нам еси…

Пресветлый Петре, ты нам камень,

Камень предрагий, камень нам нелестный.

О нем же царство сильно укрепится 408.

Одним из наиболее масштабных сочинений в этом цикле является «К

государю приветство по новое браце» с царицею Натальей Кирилловной.

Оно же содержит приветствия к царице, царевичам, царевнам и царскому

двору. В обращении к молодой царице Полоцкий всячески подчеркивал ее

достоинства, правильность выбора государя и желал долгих лет жизни в

супружестве. «Тако доброта твоя царю возлюбися, / Выше всех дщерей

русских ты Бога явися. / Не токмо лицем плоти, но паче душою, / За что

царская душа спряжеся с твоею. / Союзом любви святым да живет с тобою,

/ Тебе царь православный отселе есть глава. / Ты же ему будеши венечная

слава». Под текстом имеется приписка, сделанная рукой самого Полоцко-

го: «Пети многа лета». Обращаясь к придворным, поэт призывал радовать-

162 -

ся «новой хозяйке» царского терема: «Вси любящи Рабы Государя, / Кня-

зи, боляре, пресветлый синклите, / Храбрии вои веселите, / Яко даде Бог

царю помощницу, / Нам же рабам их пресветлу царицу» 409.

Вероятно, стихотворные «подношения» быстро прижились во двор-

це, и знатные придворные, покровительствовавшие Полоцкому, также за-

казывали ему «приветства». Например, в «Рифмологионе» есть стихи

«Федору Юрьевичу Ромадановскому с хлебом ко государю царю прихо-

дящему в день ангела его», «На новое лето здравствование Боярину Богда-

ну Матвеевичу Хитрово».

Можно предположить, что при дворе Алексея Михайловича практи-

ковались специальные камерные действа. Выше было сказано о «Рифмоло-

гионе» С. Полоцкого – сборнике разнообразных стихотворных жанров, в

который вошли вирши, посвященные важнейшим церковным и светским

праздникам. Свои стихи Полоцкий писал, конечно, не для того, чтобы по-

ложить в стол, а с целью довести их до своих слушателей. Их могли читать

сам поэт, царские дети, заучивая их, в том числе и из Букваря, а возможно,

и другие представители элиты. Имеются указания самого Полоцкого на то,

что чтение стихов дополняется пением хора. Все это позволяет высказать

предположение о внедрении в придворную жизнь литературных или лите-

ратурно-музыкальных «вечеров», возникновении жанра придворно-

церемониальной поэзии.

Симеона Полоцкого можно смело назвать первым придворным по-

этом, ни одно важное событие придворной жизни не обходилось без его

внимания, при этом труд поэта достойно вознаграждался. Пожалуй, нико-

гда в последующие времена поздравительные стихи, связанные с придвор-

ной жизнью и повинующиеся эстетике придворного церемониала, не

имели такого распространения, как в годы царствования Алексея Михай-

ловича. «Симеон Полоцкий стал первым российским литератором, позво-

лившим себе поучать власть и российское общество. Вслед за ним явились

другие учителя: Г.Р. Державин, А.Н. Радищев, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоев-

163 -

ский, Л.Н. Толстой» 410. Многие литературные явления второй половины

XVII столетия связаны с деятельностью царского двора, который был

крупнейшим заказчиком общегосударственного масштаба 411.

Формирующаяся придворная культура XVII в. была довольно вос-

приимчива как к различным новым веяниям, так и к идеям просвещенных

людей, способных послужить и царю и двору. Новые литературные жанры

– стихосложение (вирши), драматургия, барочное красноречие пришлись

по вкусу придворному обществу.

Возникновение первого в России театра было бы невозможным без

желания самого царя, который стремился сделать придворную жизнь более

разнообразной и развлечь молодую супругу. Идея театра возникла задолго

до его официального появления в 1672 г. В донесениях российских дипло-

матов, побывавших в Европе, встречаются сведения о представлениях при

королевских дворах. Русские, посетившие в 1659 г. Флоренцию, составили

детальное описание представления, которое их необычайно поразило.

«Князь приказал играть комидию... и того было шесть перемен, да в тех же

палатах объявилося море колеблемо волнами, а в море рыбы… в иной пе-

ремене объявилося человек 50 в латах и почали саблями рубитися… и

многие предивные молодцы и девицы выходят из занавеса в золоте и тан-

цуют, и многие диковинки делали» 412. Подобная информация упоминается

и в «Вестях–Курантах» 413.

Подготовку по созданию придворного театра Алексей Михайлович

поручил своему единомышленнику А.С. Матвееву, который, в свою оче-

редь, отправил полковника Николая фон Штадена в Курляндию для поиска

и найма иностранных комедиантов 414. Одновременно с этим пастору немцу

Иоганну Готфриду Грегори было поручено написать комедию для еще не

существующего театра. Помимо Грегори, в «сценическую группу» также

из Немецкой слободы, вошли его помощники Л. Рингубер и И. Пельцер,

голландский живописец «перспективного дела» П. Иглис, переводчик По-

164 -

сольского приказа Ю. Гибнер, переводивший на русский язык иностран-

ные пьесы, а также музыканты из собственного оркестра А.С. Матвеева.

Первым спектаклем, поставленным силами учеников пастора Грего-

ри 17 октября 1672 г., было «Артаксерксово действо». Пьесу выбрал сам

Алексей Михайлович, поскольку ее сюжет во многом был схож с собы-

тиями придворной жизни, а именно браком царя с Н.К. Нарышкиной. В

сюжете пьесы повествуется о выборе царем Артаксерксом новой жены

среди множества невест своего царства. С новой царицей Есфирью царь

был счастлив.

Премьера, которую Алексей Михайлович смотрел в течение 10 ча-

сов, произвела на него глубокое впечатление. Однако он не спешил выра-

зить свой восторг и только через три месяца пожаловал Грегори за его

труды соболями на 108 рублей 415. Среди других спектаклей Грегори была

«Юдифь». До своей кончины в 1675 г. он поставил 9 представлений.

Другому «режиссеру и сценаристу» Юрию Гибнеру было поручено

поставить спектакль «Темир-Аксаково действо» (или «Баязет и Тамер-

лан»). Для нового «действа» были сшиты костюмы и изготовлен реквизит:

«Темир-Аксаку и Баязету по однорядке с кружевами; жене Баязету юбку с

кружевами, прочим лицам 24 однорядки, 15 кафтанов, 27 шляп,… 4 овчи-

ны на парики и на бороды,… 8 бумажных позолоченных щитов» 416.

В репертуаре придворного театра были пьесы о «Давиде и Голиафе»,

о «Бахусе и Венусе». В честь царя Алексея Михайловича со сцены читался

диалог в его честь «Алексей – человек Божий» (сохранилась даже теат-