Текст книги "Драгоценная кровь"

Автор книги: Екатерина Стадникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Шелудивый щенок! – рявкнул грубым голосом офицер в круглом шлеме и синем имперском плаще. – Совсем нюх потерял? Вернись в строй, пока я тебя не скормил драконам Мортис.

– Виноват, больше не повторится! – Трев вытянулся в струнку.

– Простите, госпожа Кассия. – Офицер склонил голову в поклоне. – Нынешняя молодежь дурно воспитана.

Он схватил Тревора за шкирку и поволок прочь.

– Пожелай мне удачи! – крикнул парень.

– Удачи! – эхом отозвалась Кас.

За выступлением крохотного войска Кассия наблюдала с крепостной стены вместе с Сэром Седриком. Казалось, барон завидовал воинам, отправлявшимся в неизвестность. Кас не заметила среди них ни Сэма, ни Тревора. Отряд вышел из города и ступил на дорогу, ведущую в центральные области Империи, Фергал. Со стены замка люди в синих плащах и блестящих шлемах казались игрушечными солдатиками. Одинаковыми и обреченными на смерть. Пошел сильный дождь, завыл ветер. Парни точно растворились во мгле.

Кассия пристрастилась к чтению. Она глотала книги о путешествиях и войнах, о еде и любви, о богах и демонах. Ее тяга к знаниям восхищала барона. Это заставило Кас читать еще больше. Книги таили в себе столько возможностей! Не говоря уже о пыльных свитках.

Девушка не расставалась с молитвенником и полюбила проводить часы в церкви, вслушиваясь в треск горящих свечей. Запоминание притч и стихов доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие. Отец Теофил полностью одобрял интерес Кассии к учению о Всевышнем. Правда, он периодически проверял, помогает ли слово Божие избавиться от проклятия, и всякий раз расстраивался, получая в результате проверки очередной камешек. Вообще-то священник благоволил к девушке, не сомневаясь в ее искренности. А она все силы отдавала вере. Кассия научилась не только молиться, но и получать от молитв удовольствие, граничившее с экстазом.

Мастер Зорам взял себе ученика. Паренек требовал, чтобы его называли Зерок, хотя все кругом помнили, что он самый обыкновенный Пит. Ученик мага пытался тягаться с Кассией в образованности и любви к знаниям, только всегда проигрывал. В действительности Зораму просто понадобился мальчик на побегушках. Старик сильно сдал. Милани считала, что Зорам долго не протянет.

Эти прогнозы удручали Кас. Мало кто в замке вызывал у нее интерес. И расставание с каждым из них навсегда, да еще при таких печальных обстоятельствах, расстроило ее. Тем более что уже давно никаких вестей ни от Саймона, ни о нем не поступало. Скорее всего, отец остался на дальней заимке, откуда просто так не выбраться.

Седрик много, времени уделял тренировкам. Кассия украдкой подглядывала, как он побеждает наставников, как с остервенением уничтожает набитые песком чучела демонов. То, что вольный город Фальвик встанет под знамена Эмри, барона Абриссельского, витало в воздухе. Именно под его началом служили посланные на помощь люди. Пограничные с эльфами земли оказались страшно важны для Эмри, поэтому в письмах тот обещал Седрику самостоятельность в обмен на участие в защите Империи. «Крайне соблазнительное предложение в свете нарастающей угрозы», – признавался покровитель.

Чем глубже Кассия погружалась в историю этой бесконечной войны всех против всех, тем более бессмысленной та казалась. Девушке мечталось, что однажды эльфы, люди и гномы простят друг другу все прежние обиды и вместе твердой рукой загонят Легионы Проклятых туда же, где находится их предводитель, и сокрушат армию мертвецов Мортис. Кас ждала, что Империя вот-вот воспрянет духом, встанет с колен. Закончится тягостная, изнурительная война, и взметнутся в небо флаги победы.

Между собой прежней и собой нынешней Кассия видела непреодолимую пропасть. Стоя на горе из умных книг, девушка с сожалением смотрела вниз на свое прежнее невежество, на краденые яблоки и уродливые фигурки, которые она вырезала из дерева. Теперь Кассия вышивала крестом и гладью. Научала ее этому Милани. Кас вела себя как придворная дама, ела, говорила, смеялась и ходила с достоинством.

Книги изменили ее в лучшую сторону, сделали чище и мудрее, по крайней мере, так ей казалось. Свет знаний, как солнце и звезды, озарил все ее существование. Она и сама словно светилась изнутри. Окружающие чувствовали это и относились к ней с растущим уважением, что самым упоительным образом льстило ее самолюбию.

Но небо, выглядывавшее в разрывах облаков, уже играло ласковой лазурью. (Седрик и Кас лепили снеговиков и строили форты во дворе замка, а после грелись у камина, читали и пили молоко).

Они делали вместе почти все, что полагалось влюбленным. Даже держались за руки и молча смотрели друг другу в глаза. Но никто не делал шаг навстречу. Кассия все чаще примеряла титул баронессы Фальвикской. «Если знания так преображают, значит, и правда совсем скоро проклятие сойдет на нет», – думала она.

От истории Кас перешла к точным наукам. Тут мастер Зорам радовался каждому успеху ученицы больше нее самой, а юный Зерок скрипел зубами, рискуя стереть их в порошок. Маг позволял ей смотреть в ночное небо через трубу и рисовать звезды в блокноте. Глаза старика не так остры, потому Кассия оказала Зораму неоценимую услугу, когда обнаружила то, что тот просто не мог заметить.

Учение отнимало бездну сил. Однако каждый вечер и за трапезой Кас встречалась с Сэром Седриком. День ото дня их беседы становились все более содержательными. От избытка знаний кружилась голова, но Кассия упрямо совершенствовалась. А главной причиной ее упорства был именно молодой барон. Его восхищение подстегивало девушку.

– Сперва ты неразумная селянка, и вот уже светская дама, – хлопал в ладоши Седрик. – Браво!

Вернувшись со своей заимки, Саймон тут же навестил дочь. Казалось, он не обращал внимания на разительные перемены. Саймон удивился лишь тому, что Кас не уследила, как Сэм и Трев подались на фронт. «Ну, один сразу рвался, – усмехнулся он. – А второй выбрал верный способ преданность доказать».

Как Кассия ни упрашивала, как ни умоляла, Саймон не задержался в замке. «Не место нам здесь. Простые мы люди», – виновато пояснял он. Только девушка ни за что на свете не променяла бы свое положение на былую свободу. Собственно, свободу от чего? От комфорта, от роскоши, от уважения, от человека, который тебе дорог? Тут Кассия совершенно точно решила для себя, чем именно пожертвует.

Милани вбежала в комнату, игнорируя все правила хорошего тона.

– Вернулись! Они вернулись! – крикнула она возбужденно. – Госпожа! Солдаты входят в город! Неужто мы победили демонов?

– Если бы так, – неожиданно мрачно отозвалась Кас. – Краем уха я слышала, что войска возвращаются в глубь страны, чтобы перегруппироваться, а наши – домой. Осада столицы демонов оказалась нам не под силу.

Тем не менее воинов встречали как победителей. Радовались женщины, обнимая своих мужей и сыновей. Играла музыка, звенели бубны, вокруг процессии носился размалеванный арлекин. Кассия и Седрик поднялись на балкон, откуда открывался прекрасный вид на площадь внешнего замка. Здесь яблоку было негде упасть: народ ликовал.

Вернувшийся отряд сильно отличался по составу от уходившего. Кас напряженно всматривалась в лица солдат. На площадь выкатили бочки с дешевым вином. Знакомый запах отозвался в сердце сладкой тягучей болью. Грянули медные трубы. Гарнизонные вояки оттеснили толпу, обеспечив широкий коридор. Тяжелая решетка въездной башни поползла вверх. Внутренний замок сказочным чудищем распахивал зубастую пасть, а по подвесному мосту уже шагали кони с закованными в броню седоками. Флаги Империи, словно крылья, развевались над конницей.

У Кассии перехватило дыхание, когда среди мужчин в доспехах она узнала Тревора. Тот приветливо махал рукой в латной перчатке восторженным горожанам, другой рукой придерживая снятый шлем. А лошадь его вел под уздцы Самуэль. Впустив отряд, решетка снова вернулась на место, предоставив простому люду возможность веселиться по-своему.

Не помня себя от радости, Кассия ринулась во внутренний двор замка, чтобы встретить своих мальчишек уже там. В самом же замке кипела работа. Накрывались столы и готовились праздничные яства, доставались из погребов сладчайшие вина.

Все рыцари спешились, и барон Седрик вышел к ним во двор. Он стоял на ступенях, немного обескураженный, но довольный.

«Интересно, помнят ли эти двое об обстоятельствах расставания?» – хихикнула про себя Кас, заметив, что Тревор небрежно вручил узду своей лошади начальнику гарнизона, как какому-то конюху. Сэм, приняв у Трева его шлем и походную сумку, скрылся за дверьми казармы. Рыцари же выстроились перед бароном и как один опустились на колено.

– Поднимайтесь, благородные мужи! – воздев руки, воскликнул Седрик. – Войдите в мой дом дорогими гостями и не отказывайте себе ни в чем.

Рыцари последовали за бароном внутрь. Каждая вмятина, каждая царапина на отполированной до блеска броне – след страшной битвы. Тревор отстал нарочно. Он возвышался перед Кассией статуей героя, молчаливый и чужой. На его лоб легли не по годам глубокие морщины. Вдруг Трев обезоруживающе широко улыбнулся.

– Прежний… – ахнула Кас, и слезы покатились по ее щекам.

– Не реви, дурочка, я живой. – Он притянул подругу к закованной в железо груди.

– Вот и исполнилась твоя мечта, – всхлипнула она.

– Скорее, я приобрел новую. – Тревор отстранился и взглянул Кассии в лицо.

– Какую?

– Чтобы никогда нигде не было войны.

Глава пятая,
в которой трое снова вместе

На праздник Кассию никто не пригласил. Она томилась в своих покоях, забытая всеми. Вышивание не отвлекало. Вертлявая игла так и норовила впиться в пальцы, да поглубже. Даже Милани знала больше о закончившемся походе. Как и прочие слуги, она ублажала гостей.

«Барону явно не понравилось, что я покинула его на балконе, – корила себя Кас. – Будь я сдержанна, сидела бы за столом, слушала бы истории».

В дверь украдкой постучали, Румяная Милани шмыгнула внутрь.

– Что скребешься, словно мышь? – Кассия болезненно поморщилась.

– Там так весело… – Служанка прижала руку к сердцу.

– То там, а я здесь, – не скрывал досады, ответила Кас.

Она снова едва не плакала. Только теперь не от счастья, а от обиды. Принесенные в покои кушанья давно остыли. Кассия не притронулась к ним из принципа. Эхо голосов и музыка струились по коридорам, распространялись по печным трубам и дразнили, дразнили…

– Тревор Вайнвуд – мой названый братец. Вернулся рыцарем, а мне его даже не дают поздравить. Отчего я не служанка? – Кас подперла щеку кулаком.

– Хм… – Милани пригладила выбившиеся из прически пряди. – Позволите мне предложить решение?

– Предлагай, – встрепенулась Кассия.

– Лишняя пара рук на кухне всегда пригодится, – хитро прищурившись, призналась та. – Переодеть вас – пара пустяков. Никто и не заметит.

От радости Кас бросилась Милани на шею и горячо расцеловала в обе щеки.

– Будет вам, – пролепетала та.

– Торопись! Мне не терпится попасть на праздник. – Девушка вытолкала служанку из комнаты.

Милани обернулась в мгновение ока. Простое платье, косынка и фартук: пришлись впору. «Забудьте все, чему я учила, – произнесла служанка, вручая госпоже кувшин. – Ничего, кроме известной доли скромности, вам не пригодится».

Кассия боялась, что Седрик узнает ее, однако барон не привык обращать внимания на то, откуда берутся вино и еда, так что ее незамысловатый план сработал. Кас вошла в залу, заполненную шумным гулом от пола до потолка. Рыцари пили много и усердно. То и дело за столами звучали тосты. Только не все предавались веселью.

Для Кассии люди делились на три типа: первые беззаботно радовались любой ерунде и пускались во все тяжкие, завидев спиртное; вторым для радости требовался повод весомее, чем дармовая выпивка, а третьи не умели веселиться вообще. Тут хватало и первых, и вторых, и третьих.

Крик Тревора перекрыл гвалт, и все смолкли.

– За тех, кто не вернулся, – произнес он уже в полной тишине.

Рыцари поднялись. Забыли о пустых разговорах, еде и кокетливых девицах. «За тех, кто не вернулся», – загудел нестройный хор голосов. Что-то мертвой хваткой стиснуло грудь. Кассия смотрела на Трева. Она узнавала и не узнавала его. Лишь Всевышний видел, что довелось пережить Тревору за время разлуки.

С самым невинным видом Кас бочком прокралась к другу, уворачиваясь от желающих заключить ее в объятия.

– Вина, смелый воин? – улыбнулась девушка.

– Кас? – Тревор поперхнулся. – Я не понял, ты на каком положении тут? Вроде встречала как леди, а теперь с кувшином.

– Меня на праздник не пригласили, – призналась Кассия. – Вот приходится хитрить.

– Нечего тебе здесь делать, глупая, – зашипел Трев.

– Как же нечего? – обиделась та. – Я скучала.

– Отползи вон в тот дальний угол. И подожди, раз такая упрямая, – недовольно вздохнул парень. – Тутошняя милая компания женщин по полгода не видала и успела порядочно набраться. Как бы чего не вышло.

Об этом Кассия как-то не подумала. Она послушно уплыла в темный угол, оставив кувшин на столе. Посидев немного, Тревор поднялся и кошкой скользнул к подруге, стараясь не привлекать ненужного внимания.

– Не сердись, – начал он, загораживая девушку собой, – но мужские застолья зрелище грубое. Я, положим, знаю и уважаю всех, с кем воевал. Даже когда они… разное творят. А тебе оно надо?

– Они мне не нужны, с тобой поболтать хочу, – пристыжено возразила Кас.

– Ну, меня увидишь еще, – заверил Трев. – Расквартирован в замке над казармами. Завтра поболтаем. Уходи.

– Не гони меня, – взмолилась Кассия.

Казавшийся безупречным план трещал по швам.

Так настойчиво друг еще ни разу не выпроваживал. Внезапно за спиной что-то разбилось, и раздался шум драки.

– О чем я? – фыркнул Тревор. – Сейчас.

Крупный седой мужчина опрокинул стул, а двое рыцарей помоложе повисли у него на руках, что охотничьи псы на медведе. Седой, с багровым лицом и бешеными глазами, уставился на недавнего собеседника. Трев вырос между спорщиками и уперся седому в грудь. Что парень сказал, Кас не слышала, только старый рыцарь схватил его за шкирку, как котенка, разметав другой рукой пытавшихся ему помешать.

Девушка зажала рот ладонями от испуга. Но ничего не произошло. Тревор молча посмотрел седому в глаза и покачал головой, а тот вдруг смягчился. Отпустил Тревора и, пошатываясь, поплелся подальше от своего оппонента.

– Какие еще объяснения требуются? – вернувшись, спросил парень.

– Что там стряслось? – Кассия с опаской выглянула из-за плеча друга.

– Ничего, – резко ответил тот, но, заметив реакцию Кас, исправился: – Те двое – отличные ребята. Братья. А было их трое. Младшего мы потеряли. Виноватых тут нет: война есть война, только разве ж такое принять легко? Мужчина в годах – дядька им. Теперь уйдешь отсюда?

– Пойду, – скрепя сердце согласилась она.

Рыцари буянили всю ночь. Песни и музыка перемежались шумом столкновений и криками разнимающих. Кассия лежала в постели, глядя в черноту. Одна мысль грела ей душу: «Какое же счастье, что Сэм и Трев не пали в бою, увечий не получили и снова со мной».

Единственный способ приблизить утро – уснуть покрепче, чтобы часы промелькнули в забытье. Уже сквозь дрему Кас почудилось уханье совы, похожее на хриплый смех. Отдыха не получилось. Девушке грезилось, что замок превратился в пустой мрачный лабиринт, из которого невозможно выбраться. В детстве кошмары редко обходились без чудищ. Теперь же в них не было ничего. Пустота и тишина – вот что пугало сильнее всего. Кричи не кричи – некому услышать, некому откликнуться на зов.

Свет утренней зари рассеял ее тревоги. Милани принесла таз воды и кучу историй. В рыцарях она точно смыслила побольше госпожи. Ставшие привычными процедуры никак не мешали болтать. Милани рассказывала, что подслушала на празднике и после, на кухне.

– Говорят, юный Тревор – герой, – с придыханием сообщила служанка.

– Это я и без тебя знаю, – отмахнулась Кассия.

– Вот увидите, о нем еще не одну балладу сложат, – мечтательно улыбнулась Милани.

– Какой подвиг Трев совершил? – Кас подавала служанке шпильки и ленты.

– Одни одно плетут, другие – другое, – пожала плечами та. – А третьи все сразу.

– А что барон? Он выйдет к завтраку? – спохватилась Кассия.

– Сэр Седрик еще не оправился… от праздника, – хихикнула женщина. – Он едва ли спустится раньше ужина.

Предоставленная сама себе, Кас поспешила во двор. Ни там, ни за его пределами не было видно людей. После бурной ночи рассвет многим пришелся не по нутру. Конюшие спали в обнимку с собаками у стены, а на площади внешнего кольца кто-то натужно мучил лютню, едва попадая по струнам. Только со стен доносились окрики сердитой стражи в момент смены караула. Свежий ветерок ласкал лицо, наполняя сердце радостью, а тело – желанием жить.

Кассия шагала по каменным плитам внутреннего двора, вслушиваясь в стук своих каблуков. Она бродила туда-сюда в надежде встретить Самуэля или Тревора, но никто не появлялся. Отчаявшись, Кас направилась было обратно, только в дверях столкнулась с Тревом.

– Вот ты где, – облегченно вздохнул парень. – Я битый час какую-то Милани пытал. Хотя кто еще кого.

– Сэм не с тобой? – отчего-то расстроилась Кассия.

– Со мной, – кивнул Тревор. – Но ты ж знаешь его, вот он есть, а вот его нет. Невозможно уследить глазом. Полагаю, отправился повидать Саймона. Не думай – Самуэль тосковал по тебе не меньше моею. Просто мне-то можно с тобой встретиться без всяких, а ему нет. Сложно слишком объясняю?

– Немного, – подтвердила она. – Как же тебе удалось так выбиться?

– Не нарочно, – отшутился тот.

Они прогуливались рядом по безлюдному двору, Трев погружался в счастливые воспоминания, связывавшие его с друзьями. Парень смеялся, оживленно жестикулировал и корчил рожи, совсем как в детстве. Но в глубине его светлых глаз Кассия разглядела то, чего в них не было раньше: может, тоску, а может, и боль потерь. Война меняет людей с роковой неизбежностью. Кассии хватало фантазии представлять разные ужасы, только всякий раз подбираясь к этой теме, она упиралась в непреодолимую стену.

– Странно, все лежат в лежку, а ты бодр и свеж. – Кас заложила руки за спину.

– Как папаша твой говорил? – Тревор прищурился. – Не умеешь пить – не пей. Вот я и не пью, хоть и умею. Махнем по любимым местам, пока тут глухо?

– Нет. – Кассия отстранилась. – Барону не понравится.

– А он узнает? – уперся Трев.

– Даже если нет, – отрезала она.

– Ты… сильно изменилась, – вздохнул парень.

– Как и ты. Лучше скажи, когда кончится война?

Ей удалось переключить Тревора на другую тему.

Он принялся увлеченно рассуждать о будущем, как какой-нибудь прорицатель. Друг пророчил второй поход.

– Подкопим сил еще пару месяцев. Наберем новых рекрутов и снова двинем на войну с Легионами Проклятых. Тогда демонам не поздоровится, – обещал он. – Пусть только солнышко подсушит хляби.

– Если вы воюете, как празднуете, точно победа наша, – улыбнулась Кас. – После похода сразу за столы.

– Не сразу, – признался парень. – Мы пару дней в лесу лагерем простояли. Надо же было и в порядок себя привести. Чтобы, значит, красиво в город войти.

Тревор и Кассия виделись почти каждый день. Она читала, сидя на сваленных в кучу тюках, а мимо с криками проносились новобранцы, атакующие мешки с песком. Конечно, Самуэль тоже вертелся поблизости, но так и не осмелился подойти и заговорить.

Барону воссоединение друзей не нравилось, однако он воздержался от замечаний и даже не выказал недовольства, ибо это было бы равносильно признанию собственной заинтересованности, а значит, и ревности.

Рыцари – не котята. Каждый из них в отдельности головная боль, а все они вместе – катастрофа. Живые вояки сильно отличались от тех безупречных героев, выписанных в эпических романах. Они много кутили и много шумели, часто спорные вопросы решали в драке под восторженный визг служанок.

Седрик ворчал, что, если Эмри не призовет всех вновь в ближайшее время, Фальвикский замок не выдержит и развалится по камешку. Только на время молитвы в часовне рыцари забывали глупости и превращались в то, чем должны были быть.

Почтовая птица принесла письмо. И впервые Сэр Седрик не поделился новостями с Касс. Барон замкнулся в себе, сделался задумчивым и мрачным. Он бродил по своему замку, всматриваясь в портреты на стенах, или стоял у окна, любуясь спящим городком.

Кассия привыкла, что Самуэль немногословен, однако играть с ним в прятки устала. Она подкараулила друга на узкой лестнице, ведущей к внутренним укреплениям. Сэм вздрогнул, как громом пораженный.

– Почему ты избегаешь меня? – прямо спросила Кас.

– Простите, госпожа, – поклонился Самуэль.

– Перестань. – На глазах Кас появились слезы. – Ты же, как брат мне!

– А Саймон – отец. Разве он здесь? – Сэм выпрямился. – У всего есть свои правила.

– Поэтому ты больше не любишь меня?

Невинный вопрос вогнал парня в краску. Самуэль ошарашено потер шрам грубой ладонью и поморщился.

– Отвечай! – Кассия топнула ногой.

– А оно надо? – Сэм развернулся и потрусил вниз по лестнице.

– Стой! – приказала Кас.

– Или что? – Самуэль обернулся.

Это был взгляд не человека – зверя. Умного, верного, но дикого. Такой подошел бы больше кентавру, чем имперскому стрелку. Кассия поежилась.

– Прикажете выпороть меня за ослушание, госпожа? – усмехнулся Сэм.

– Дурак. – Кас бросилась к другу и заключила его в объятия.

Он неуклюже обнял ее в ответ. Руки скользнули по волосам, и вот уже Кассия и Самуэль стоят лицом к лицу. Необъяснимое притяжение заставляет Кас подойти еще ближе, но она испытывает чувство, граничащее со стыдом. Шрам уродует Сэма, но она знает, кто тому виной. Девушка вытянула губы, смежила веки и потянулась к Сэму.

– Смешная. – Он щелкнул подругу по носу и отступил на шаг.

Тут кто-то окликнул Самуэля, и парень поспешил на зов. Кассия едва не почувствовала себя брошенной, но быстро спохватилась. К счастью, Сэм не позволил ей сделать ошибку, о которой пришлось бы долго жалеть.

Так или иначе, Самуэль снова стал тем, кем был для Кас. Казалось, положение слуги при лучшем друге никак не задевало его. Тревор ничего не требовал и продолжал общаться с Сэмом на равных. По большому счету, эта маленькая уловка требовалась друзьям, чтобы не расставаться, а еще, чтобы ни у кого не возникало к Самуэлю лишних вопросов. Ведь тот продолжал уходить в лес.

Сэр Седрик никак не мог вернуться в прежнее свое благостное расположение духа. Сколько бы Кассия ни уговаривала его раскрыть причину, тот прятал взгляд и молчал. Вскоре к мрачности добавились смятение и уныние. Седрик похудел и осунулся.

Кас оставалась в печальном неведении до тех пор, пока однажды барон не вызвал ее к себе. Седрик лежал в постели, укутанный в одеяло, несмотря на жаркий день.

– Вам нездоровится, Сэр? – Кас робко вошла и села рядом.

– Да, милое дитя, – произнес тот. – Я болен. Но одно твое слово может излечить недуг.

– Какое? – Щеки Кассии вспыхнули.

– Скажи «согласна» и спаси меня. – В глазах барона вспыхнули лукавые огоньки.

Не то от волнения, не то от тесного корсета у девушки закружилась голова.

– Я нужен Империи, – продолжил Седрик. – Через месяц мы выступаем в Фергал. Неизвестно, какие опасности встретят но дороге и с чем мы столкнемся дальше. Мое сердце будет спокойно, если дома меня… будет ждать нареченная. Скажи, Кассия, ты станешь моей женой?

– Куда ж вас на войну? – пролепетала бедняжка. – Вы же…

– Я – мужчина, – возразил тот. – Готова ли ты стать баронессой Фальвикской?

– Да, мой господин!

Радости не было ни конца, ни края! Замок гудел новостью. Сэр Седрик объявил о своем решении всем мало-мальски значимым фигурам. Также он распорядился послать гонца к Саймону, чтобы чисто формально получить его согласие.

Само собой, отец незамедлительно прибыл во дворец, чтобы расцеловать дочурку и своего обожаемого владыку в новой роли. Саймон говорил возбужденно, бессвязно и много. Теперь он не мог бросить Седрика одного и поклялся идти за ним хоть до Бетрезеновых врат и дальше, если потребуется.

Кас верила и не верила своему счастью. Все вокруг разом переменилось. Барон звал ее просто «любимая», а она его «Рики», когда удавалось побороть смущение. Разговорами о свадьбе Седрик заглушал в себе страх перед будущим, не заметить который Кассия не могла.

Но роковой день неумолимо приближался. Небольшое войско во главе с бароном должно было покинуть Фальвик и двинуться на юг, чтобы слиться с основными силами в сердце страны. Седрик в рыцарских доспехах смотрелся внушительно. Его бескровное лицо несло печать решимости. Пусть вдали от чужих глаз он тяготился расставанием, на виду от этого не оставалось и следа. Барон произносил вдохновляющие речи, шутил и обсуждал с рыцарями планы предстоящей кампании.

– Все вы храбрые и могучие рыцари, – поднявшись из-за стола, произнес Седрик за последним ужином. – Но в этих стенах спрятано самое драгоценное мое сокровище. Сэр Вайнвуд! Ты остаешься в замке начальником гарнизона. Взываю к тебе как к доблестному рыцарю и другу. Не дай эти земли в обиду ни эльфийскому соседу, ни зеленокожим разбойникам.

Тревор потерял дар речи. Багровый от злости, он таращился на барона под ропот остальных воинов, однако Седрик своего решения не изменил. Он выбрал отличный способ отомстить ему за дружбу с Кассией, лишив Трева возможности вновь показать себя в бою. На самом деле никто не верил, что с Фальвиком вообще что-то когда-нибудь случится.

– На твой век тоже войн хватит. – Саймон по-отечески похлопал Тревора по плечу.

– Бетрезен ему друг! – не сдержался парень. – Стеречь забытые богами камни Фальвика в то время как все воюют!

– Не камни, – усмехнулся тот. – Совсем не камни.

Саймон махнул рукой и припустил за войском. Украдкой вытирая слезы, Кас боялась потерять сразу двух своих мужчин. «Зато Трев и Сэм не дадут меня в обиду», – думала она.

Тревор с первых дней попытался подойти серьезно к вопросу обороны. Только все, кто мог и хотел сражаться, потянулись за Сэром Седриком. Теперь гарнизон крепости можно было обозначить одним словом: доходяги. И то, что он сам еще недавно ходил за рыцарским конем, а не ехал на нем, авторитета парню не прибавляло.

Неколебимая вера в магическую защиту, установленную Зорамом, тоже играла свою роль. Зачем отрываться от сладкою безделья, если за безопасностью приставлен следить великий маг? В величии Зорама никто не сомневался.

Бывший Пит, а нынешний Зерок, обнаглел вконец. Он смело говорил от лица своего наставника, требуя то одно, то другое. Кас понимала, что парень балансирует на грани. Либо его разорвет Инквизиция, либо бросит в темницу Тревор. Альтернатива не из приятных.

Отец Теофил один сохранял спокойствие и достоинство. «На все воля Всевышнего», – отрешенно повторял он. Часть церковного притча отправилась вместе с армией, и часовня опустела. Зато Милани нашла Бога в себе. Она отчаянно молилась о том, чтобы беда обошла Фальвик стороной.

Жизнь в городе замерла. От неслыханной жары трескались черепичные крыши. Глядя в подзорную трубу Зорама, Кассия заметила дым над эльфийским лесом. Девушка тут же поделилась наблюдениями с Тревом, но тот лишь рукой махнул, мол, своих проблем хватает.

– Вон какая сушь. – Он утер лицо рукавом. – При такой погоде пожары неудивительны.

– Наверное, ты прав, – согласилась Кас, но тревога осталась.

Густой дым затянул горизонт. Он висел в воздухе распростертыми крыльями черной птицы. Сэм просил отпустить его к реке – узнать, что происходит в землях эльфов, но Тревор запретил ему даже думать об этом Сэм был, пожалуй, единственным солдатом, не игнорировавшим его приказы. Трев словно держал круговую оборону внутри своих же стен, изо дня в день, сражаясь с безразличием и неповиновением подчиненных.

Мастер Зорам умер незаметно. Тихо отошел в мир иной. Тут-то многое встало на свои места. Старик был выдающимся алхимиком и астрологом, но вот настоящим магом скорее всего не был, как и его ученик. Пит сбежал, пока тело Зорама еще не остыло, собрав в узел все более-менее ценное, включая капли окаменевшей крови Кас.

Утрата многих повергла в уныние. Слишком долго и слишком крепко люди верили в несуществующий волшебный барьер, а Зорам не опровергал и не подтверждал их догадок. Старик верил не столько в магию, сколько в географию. Он писал в своих дневниках, что Фальвик – самое спокойное поселение Империи. Сонный городок, стоявший вдали от путей и дорог на границе с эльфами, с которыми требовалось только поддерживать нейтралитет. Нежить с момента возвращения в Алкмаар не давала о себе знать, гномы – союзники, а последних зеленокожих, наведывавшихся к берегам Торгового моря, с трудом вспоминают даже дряхлые старики.

Зато теперь к Треву стали прислушиваться. Он быстро наращивал авторитет – и многое успел сделать для укрепления обороны замка.

Кассию вновь начали посещать сны, где окутанный туманом лохмотьев скелет ждал ее в центре запутанного лабиринта колючих ветвей. Но никому не было дела до ее кошмаров. Все, что помогало забыться, – блеск алых глубин ярких камешков. Запершись у себя, Кас резала пальцы и смотрела, как сыпались из ран каменные капли.

Пожары за рекой не прекращались. Тревор попробовал переселить жителей во внутренний замок, однако те не желали становиться беженцами в своем же родном городе. Волна нарастающего ужаса заставляла людей сниматься с насиженных мест и уходить в окрестные леса. Сам того не подозревая, Трев заронил в народе зерна паники. Судя по всему, осада будет серьезная, но держать оборону предстояло горстке смельчаков, любивших Фальвик так, же глубоко и сильно, как разве что барон.

Отца Теофила срочно вызвали в столицу. Письма к нему никто не видел, однако пастырь простился с защитниками и обитателями замка, прочел длинную проникновенную проповедь о терпении, храбрости и благодати, а затем спешно покинул крепость.

– Крысы бегут с корабля, – процедил Тревор.

– Одним лишним ртом меньше, – с ненавистью бросил ему вслед Самуэль. – Дармоед и обманщик в сутане.

Кас и раньше замечала за другом некую странность. Казалось, Сэм верит совсем не во Всевышнего, а во что-то другое. Нет, Самуэль, конечно, ходил в дом Всевышнего, целовал руку священнику, но каждое утро поднимался на стену и приветствовал восход, подняв руки к солнцу, как дерево тянется к небу ветвями.

За крепостными стенами началась непонятная болезнь. Сэм и Кассия смогли вдвоем по книгам покойного Зорама опознать яд в колодезной воде. Но лекарств на всех не хватало. Ворота заперли наглухо, а трупы жгли на кострах.

Новостей от Седрика Кас ждала как избавления. Он писал о славных подвигах, о помощи селянам, о повешенных разбойниках. Кассия же неизменно отвечала ему, что дела в замке идут своим чередом, а она считает дни до встречи. Кас не сомневалась: узнай барон о бедах своею родного края, повернул бы своих людей назад.