Текст книги "Симилтронные пути"

Автор книги: Екатерина Спасская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Спасская Екатерина
Симилтронные пути

Глава 1

Тишина. Абсолютная, давящая, всепоглощающая тишина. В природе такую встретить практически невозможно, а уж в шумной столице и подавно. Только ведь я давно уже не в Москве… кажется. Или…

В порыве безумной надежды я распахнула глаза и едва подавила стон разочарования: окружающее пространство весьма и весьма отдаленно напоминало знакомую обстановку моей квартиры, то есть, вообще не напоминало, а именно, небольшая комнатка с ослепительно белыми стенами и огромным зеркалом вместо потолка больше походила на палату в больнице. Правда, настораживал один малозначительный факт: ни окон, ни дверей не было вовсе.

Но это не беда. К подобным неожиданностям я успела даже привыкнуть, а поэтому вполне уместного в данной ситуации приступа панического страха не последовало. Зато наступило крайнее удивление, и не без оснований. Во-первых, я лежала на каком-то странном подобии операционного стола, сделанного то ли из металла, то ли из пластика, немного наклоненного к поверхности пола так, что голова располагалась чуть выше ног. Во-вторых, источником света, как ни странно, являлось то, что я поспешила назвать полом. Ну и, наконец, в-третьих, все мое тело было забинтовано широкими тканевыми лентами. Смею предположить, что со стороны я здорово походила на свежеприготовленную египетскую мумию, ожидающую, когда ее торжественно уложат в саркофаг. Вот только на деле перспектива быть похороненной мне ничуть не улыбалась.

Ни одного более или менее вразумительного объяснения тому, каким образом я оказалась здесь, и, что еще важнее, где это, здесь, в голову не пришло. Попытка пошевелиться также окончилась неудачей. Ну и ладно. Зато я могу думать. Это уже радует.

Однако времени на размышления у меня тоже не оказалось, потому что внезапно потолок завибрировал и начал съезжать куда-то в сторону. Пока я, разинув рот, смотрела, как надо мной, в прямом смысле, едет крыша, откуда-то сверху, из открывшегося пространства развернулась тонкая ступенчатая лестница. Едва последняя пластинка-ступенька коснулась светящегося пола, в мою комнатку-камеру начал спускаться некто.

Вошедший человек неопределенного возраста был одет в странный черный комбинезон, плотно прилегающий к телу подобно второй коже, и белый халат свободного кроя без карманов, поясов и пуговиц. Длинные русые волосы были собраны в конский хвост, а темно-серые глаза смотрели на меня с нескрываемым любопытством.

– Вы понимаете, что я вам сейчас говорю? – Неуверенно спросил незнакомец, смешно приподняв брови.

– Э… Да.

– Ф-ф-фп!

Похоже, мой немногословный ответ вызвал такую бурю эмоций, что человек в халате рискует задохнуться от восторга. Может, он принял меня за идиотку, а теперь в темпе пересматривает свое первое впечатление?

– Кто вы? – Осмелилась задать вопрос я. – Как ваше имя? Где я нахожусь?

– Позвольте представиться, реаниматор Кенст, – мужчина приложил ладонь левой руки к затылку. – Добро пожаловать в Текландт!

– Куда?

– В Текландт. Вам посчастливилось оказаться в одном из самых технически развитых миров Веселес.

– Вот черт!

– Что, простите?

– Нет, нет, ничего.

– Как вы себя чувствуете?

– М-м, хорошо. Но как я здесь оказалась?

Кенст, видимо, только и ждал этого вопроса.

– Ровно тридцать один хорм назад [см. Приложение] наше разведывательное подразделение обнаружило вас в одном из склепов Кладбища. При первичном осмотре никаких признаков жизни обнаружено не было…

Пока мужчина выдерживал драматическую паузу, перед моими глазами мысленно пролетели обрывки последних воспоминаний: могилы, Аурелиус, кувшин, падение, темнота, холод, и… Тридцать один что?

– Однако оперативные действия реанимационного персонала позволили восстановить все функции жизнедеятельности организма меньше чем за сто четыре лимн.

Так, похоже, с Гринвичем здесь время не сверяют.

– Что это за повязки? – Я попыталась кивнуть в сторону бинтов.

– Это дезинфицирующие термозащитные тканевые волокна, пропитанные слабым раствором гипоаллергенного органического концентрата…

– Все, все понятно, – я поспешила прервать обрушившийся поток терминологии. – Когда мне можно будет их снять?

– Буквально через несколько лимн. Время физической реабилитации истекло, и вы совсем скоро сможете идти, куда захотите. Только перед этим я обязан вас проинструктировать.

– Прошу прощения, реаниматор Кенст, вам, случайно, не известно, одновременно со мной в… э-э-э… Текландт не поступал еще один… лирен: молодой человек, двадцать лет, зовут Артем?

– Да, он как раз ожидает вас в приемном отделе.

– Артем тоже здесь? С ним все в порядке? – От радости у меня перехватило дыхание.

– Более чем, – Кенст обошел стол, на котором я лежала, и поднял откуда-то снизу небольшой сверток черного цвета. – Ваша одежда, к несчастью, не выдержала дезинфекционной обработки, поэтому пока вы можете надеть униформу РОКа (сокращенно от Реанимационно-Оздоровительного Корпуса). Когда облачитесь в костюм, нажмите на металлическую пластинку на внутренней стороне манжета – и одежда примет форму вашего тела, поэтому путаницы с размерами не возникнет. Халат можете взять здесь же, позади вас на полочке. Для фиксации стыков краев достаточно просто запахнуть халат удобным для вас способом. После этого поднимайтесь по лестнице. Я буду ждать вас наверху.

С этими словами реаниматор развернулся и направился к выходу, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Итак, Текландт. В любом случае, это лучше, чем Судьба. Артем тоже здесь и, если верить Кенсту, в полном порядке. Значит, Аурелиус сдержал свое слово. Я, в свою очередь, сдержу свое.

Еще раз мысленно прокрутив в голове последние события, я сделала вывод, что в данной ситуации есть, в общем-то, два момента, поддающихся субъективной оценке. Первый, он же положительный, я и Артем вырвались из уже захлопывающегося капкана, обманули (не без помощи Аурелиуса, конечно) Судьбу и остались при этом в живых. Второй, он же отрицательный, мы уже не в родном мире. И это неприятно.

Стало быть, для начала нужно избавиться от этих дурацких повязок. Вот только я, как обычно, совсем забыла спросить реаниматора, как это сделать.

Не успела я завершить мысль, как натяжение бинтов резко ослабло, а через мгновение путы слетели сами по себе, позволив усесться поудобнее.

Подняв голову вверх, я увидела себя в отражении наполовину сдвинувшегося зеркального потолка. И сразу бросилась в глаза спина. Татуировка! Она исчезла! Все еще не веря в увиденное, я коснулась пальцами левой лопатки. Ничего. Что ж, если то "лекарство" в прозрачном кувшине, которое едва не отправило меня на тот свет, оказало такой "чудодейственный" эффект, можно и потерпеть некоторые неудобства. Включая клиническую смерть.

Осторожно пошевелив рукой, я не спеша сползла со стола и потянулась к свертку с одеждой. Развернув полотно, больше напоминающее мешок для мусора, я недоверчиво влезла в него и, нащупав металлическую пластину на "манжете", нажала на нее. Со звуком, характерным для сдувающегося шарика, неизвестный материал сжался, плотно облепив тело. При этом на костюме не было заметно ни единой складочки. Вот это я называю практичным подходом к одежде!

Теперь очередь за халатом. Края этой странной униформы прилипали друг к другу без всякой видимой причины. Я немного побаловалась, распахивая халат и снова заворачиваясь в него, но принцип работы подобного "чуда" так и не поняла. Ну и ладно.

Вновь запрокинув голову, я не без любопытства оглядела свое новое облачение. Выглядела я, так скажем, не по-человечески. Что, впрочем, в данных условиях и не удивительно. Надеюсь, зеркала здесь расположены не только на потолке. Иначе жизнь может несколько усложниться больной шеей.

Не теряя больше времени, я подошла к казавшейся хрупкой лестнице и плавно начала подъем. Уже через пару ступенек я мельком разглядела полы халата реаниматора, а когда передо мной открылось помещение над комнатой, я едва не вскрикнула от восторга.

Зал, в котором я оказалась, представлял собой колоссальных размеров куб, стены которого, сделанные из прозрачного стекла, являлись также стенками множества других комнат. Некоторые из них были пусты, в других на идентичных столах, где совсем недавно лежала я сама, неподвижно покоились перебинтованные фигуры. Вместо потолка над головой висело цифровое табло, на котором с невероятной скоростью сменялись незнакомые мне символы и значки. Периодически под потолком вспыхивала огромная цветная голограмма, изображающая нечто, смутно напоминающее внутренние органы. Некоторые изображения двигались, другие нет, однако все они появлялись и исчезали быстрее, чем я могла разглядеть подробности.

Сквозь прозрачный пол (очевидно, зеркало-потолок было односторонним) также можно было разглядеть комнаты-палаты, светящиеся полы в которых служили для всего куба своеобразными лампами. Удивительно, что яркость света ничуть не уменьшалась с удалением от источника.

Кенст жестом пригласил меня следовать за ним.

Не закрывая рот, я послушно пошла за реаниматором, бешено вертя головой по сторонам. Вот уж не думала оказаться в настоящем городе будущего.

Между тем, мы добрались до стены зала-куба. Только теперь я заметила, что здесь есть дверь, теряющаяся в поистине колоссальных размерах помещения. Кенст коснулся ладонью зеленоватой пластины, и перед мужчиной возникло крошечное объемное изображение его самого. После этого "двери" люка разделились на четвертинки и разошлись по спирали, открыв проход дальше.

Последовав за реаниматором, я шагнула в длинный коридор. Пол и потолок сияли все тем же странным светом, что и во всех видимых мною помещениях. А вот стены по бокам делились на множество сегментов-экранов, по которым транслировались какие-то фильмы.

– Это ГВИСТ, – пояснил Кенст. – Галерея Величайших Исторических Событий Текландта. Самые крупные достижения, самые ошеломляющие открытия… и самые сокрушительные и роковые поражения и ошибки.

Мысленно усмехнувшись не к месту пафосному названию, я присмотрелась внимательнее к экранам. Здесь группа ученых суетится вокруг висящей в воздухе точки света, испускающей во все стороны ослепительные лучи. А тут человек, вернее, как принято здесь, лирен, нажав на поясе какую-то кнопку, поднимается над землей и парит в нескольких сантиметрах от горизонтальной поверхности. На другом экране крошечная ракет разбивала в мельчайшую пыль довольно крупный астероид. На соседнем изображении в изолированной комнате корчились в страшных муках люди, рвущие на себе кожу и плевавшиеся собственной кровью.

С ужасом отпрянув от стены, я приклеилась взглядом к другому экрану. Здесь десятилетний мальчишка, высунув язык от старания, чертил пальцем на специальной цифровой доске замысловатую формулу, содержащую в себе такое количество малопонятных знаков, что от одного беглого взгляда мне стало нехорошо.

– Идемте дальше. Таких Галерей в здании сотни.

Слова провожатого вернули меня к реальности. Нехотя оставив экраны, мы подошли к концу коридора, где Кенст повторил ту же операцию, что и у предыдущей двери.

Следующий холл кардинально отличался от предыдущего гиперкуба. Стены были выкрашены в нежно-голубой цвет. Потолок в точности копировал вид ночного звездного неба. Только вместо привычной для меня луны я увидела лишь большой, окутанной белой дымкой шар, переливающийся серебристым цветом. Светящийся пол казался уже абсолютно нормальным. Зато вместо одной из стен было огромное окно. Подойдя к окну, я ахнула.

Открывшийся вид действительно напоминал сцену из фантастического фильма. Сотни высоченных небоскребов, представляющих собой монолиты, сделанные из стекла, стали и бетона, тысячи, нет, миллионы светящихся окон. С высоты птичьего полета я смогла разглядеть десятки уровней трасс. По одним сновали туда-сюда странной формы автомобили, которые даже не касались плоскости дороги. По другим с огромной скоростью неслись удивительные поезда, похожие на извивающихся стальных змей. В воздухе, также на нескольких высотных уровнях, летали диковинные аппараты. От такого количества света, испускаемого этими потоками транспорта, рябило в глазах. Земли видно не было, и, казалось, огромные обелиски зданий висели прямо в воздухе.

А в довершение всего, небо, яркого салатового цвета, нависшее над этим фантастическим городом, окончательно развеяло остатки уже исчезнувшей надежды: нет, это не твой родной, знакомый, привычный дом. Это чужой мир. И здесь мне явно не место.

– Аня! – Раздался позади знакомый голос.

– Артем!

Я обернулась ровно за миг до того, как друг прыжками добрался до меня, и повисла на шее у парня.

– А я уже думала, что никогда тебя не увижу.

– Как я за тебя перепугался. Ты бы знала. Просыпаюсь в какой-то странной комнате, без окон, без дверей. Я уже решил было, что попал в сумасшедший дом. Еще эти бинты вместо смирительной рубашки. А тут спускается человек, или, как там его, лирен и давай что-то говорить на тарабарском языке. Я даже оцепенел от неожиданности. Потом появился еще один… реаниматор. И тут я узнаю, что нахожусь уже очень далеко от России… Дальше, похоже, некуда.

– Артем, как ты? У тебя же переломы! – Я тут же отстранилась от друга, внимательно осматривая его на наличие гипсовых повязок.

– Все в порядке, – парень легкомысленно отмахнулся. – Это не мир, а ларец с чудесами. Меня буквально за пару часов поставили на ноги. Ни переломов, ни сотрясения, ни даже царапины. И как они это делают?

– А… ты не помнишь, как оказался здесь? – Осторожно спросила я.

– Нет, – Артем покачал головой. – Последнее, что я видел, это Пункт 11. А дальше – темнота. Но мне сказали, что я был обнаружен у порога… как его… РОКа в бессознательном состоянии. Ты не представляешь, что тут творилось в первые минуты! Меня пичкали какими-то препаратами, постоянно вкалывали всякую дрянь, даже не потрудившись нормальным языком объяснить состав, заявляя, что, видишь ли, на загадочном Транслите эквивалентов названий данных веществ нет. А потом я узнал, что ты здесь. Мне категорически запретили к тебе приближаться, а когда я услышал, что все это время тебя фактически пытались оживить, я бинты чуть зубами не порвал: как они могли ничего мне не рассказывать?! К счастью, все обошлось.

– Артем, я хочу услышать от тебя: это не сон?

– Нет, Аня, нет! – Артем подхватил меня на руки и начал кружить по залу. – Это самая настоящая явь! Я тут столько всего узнал! Здесь возможно практически все! Это мечта! Мечта под названием Текландт!

– Послушай, Артем, – начала я, когда вновь почувствовала под ногами опору. – Все это очень заманчиво звучит, но… Но это не наш мир, понимаешь? Это все чужое… Здесь даже небо зеленое… И вообще я не понимаю, с чего это нас тут так хорошо принимают?

– Давай не будем искать проблемы там, где их нет? Пока же все хорошо!

– Вот именно, пока.

– Ой, да, кстати, совсем забыл. Это твое.

Артем пошарил рукой во внутренних карманах халата и вытащил… мой талисман!

– Его сняли с твоей шеи во время операции. С немалым трудом, кстати: механизм цепочки заел намертво. Думаю, самое время вернуть его тебе. Им уже, между прочим, заинтересовался реаниматор Кенст.

Я осторожно приняла из рук Артема кипельно белый камень на цепочке и повесила его на шею. Правда, затем я спрятала его под облегающий костюм. Как говорил Аурелиус, из-за этого камешка меня могут убить, "ОСОБЕННО в цивилизованных мирах". Не думаю, что сейчас самое подходящее время пренебрегать дельными советами.

***

– Мириам! Вставай, соня! Завтрак уже готов! Если не спустишься вниз раньше папы, останешься без печенья!

Огромная куча одеял и подушек с приглушенным ворчанием зашевелилась, и на свет показалась заспанная физиономия девушки. Недовольно поджав губы, она бросила взгляд на стоящую возле широченной кровати тумбочку. Сразу же заскрипел выдвигающийся ящик, из которого выпрыгнуло маленькое зеркальце и поплыло к своей хозяйке, требовательно протянувшей руку. Внимательно изучив свое отражение, Мириам легонько провела ладонью по спутанным прядям длинных вьющихся медно-рыжих волос. Последние тотчас выпрямились и уложились в высокую прическу.

Протерев ярко-голубые глаза и, сладко зевнув во весь рот, девушка поднялась с кровати и лениво подошла к шкафу с одеждой.

– Мириам!!

– Сейчас иду!

Пока девушка натягивала длинное серо-зеленое платье, кровать застелилась сама собой, а зеркальце вернулось на прежнее место.

– Мириам!!!

– Да иду уже!

На бегу обувая туфли, Мириам выбежала из своей комнаты и, не доходя до лестницы, спрыгнула вниз, на первый этаж. Мягко приземлившись, девушка преодолела гостиную и буквально влетела на кухню, столкнувшись лицом к лицу с высоким парнем, почесывающим ярко-рыжие волосы.

– Когда ты перестанешь опаздывать к завтраку? – Спросил он, садясь за отполированный деревянный столик, где уже стояли тарелки с дымящейся кашей и стаканы с соком. – Неужели никакие положительные качества к тебе не прилипают в принципе?

– Ой, Нийрав, только не нуди за едой! Вот увидишь, эта твоя дурная привычка приведет в конце концов к тому, что я установлю в твоей комнате Клиадральную ловушку с вонючим проймером внутри, так что ты даже через лонни не сможешь никого привести в гости. И я даже не посмотрю, что ты мой брат!

– Ох, испугала! Да ты даже яичницу не сможешь нормально приготовить. Вот я на первом курсе в Академии…

– Ах, ах, ах! Вот я на первом курсе в Академии, – передразнила Мириам. – Сноб!

– Лентяйка!

– Та-ак! Кто это тут обменивается любезностями с утра пораньше? – В дверном проеме показался высокий мужчина с поблескивающей лысиной среди густой шевелюры.

– Он первый начал, пап! – Девушка злобно выплеснула сок из своего стакана в сторону брата.

– Не слушай ее, папа, у Мириам сегодня очень недоброе утро. В другой раз не будет столько выпивать на вечеринках, – Нийрав ловко увернулся от жидкого снаряда и слегка помахал рукой. Сок послушно вернулся обратно в стакан. – Садись, каша еще не остыла.

– Сынок, ты же старший брат, будь умнее, наконец. – Отец семейства присоединился к трапезе.

– Правильно, – девушка согласно кивнула.

– Но ты тоже не права, дочка. Пожалуйста, не заставляй меня жалеть о том, что я позволил тебе поступить в Академию на факультет Боевой Клиадры. Ты сама же прекрасно понимаешь, как тяжело мне далось это решение. Чтобы моя единственная дочь выбрала себе такую опасную специальность! Лучше бы ты занималась рукоделием или рисованием.

– Папа! – Мириам раздражительно закатила глаза. – Да что же это на вас нашло сегодня?

От неожиданно раздавшейся трели вздрогнули все трое. Следующие две текки сопровождались обменом недоуменными взглядами.

– Кто это, пап? – Спросил Нийрав, вытирая рот салфеткой.

– Самому хотелось бы узнать, – мужчина напряженно потер переносицу. – Может ты, Мириам, пригласила в гости очередного кавалера и забыла об этом?

Девушка фыркнула и демонстративно отвернулась.

Через мгновение посередине кухни с легким хлопком появился странный человек, одетый в нечто, отдаленно похожее на клетчатое черно-коричневое кимоно. Слегка наклонив голову, незнакомец, не произнеся ни слова, протянул сидящему за столом мужчине плотный конверт и исчез из комнаты так же тихо, как и появился.

– Может, это мне? – Нийрав приподнялся со стула, чтобы поближе взглянуть на конверт.

– Мне кажется, из нас троих здесь сидит только один Аверкий, разве нет? Да и, к тому же, разве у тебя есть знакомые, рассылающие бумажные письма?

Нийрав пожал плечами и вернулся к каше. Мириам от любопытства грызла зубами кончик ложки, изо всех сил напрягая зрение.

Аверкий дважды провел ладонью по бумаге конверта, затем перевернул его и аккуратно сломал печать. Извлеченный листок с посланием переливался золотистыми блестками, но никаких букв или символов на нем не было. Вместо этого мужчина не отрываясь смотрел на начертанный явно трясущейся рукой неровный шестиугольник.

– Что это? – Не выдержала Мириам. – От кого письмо? Что оно означает?

– Дети, мне нужно срочно уйти.

– Куда? – Нийрав вопросительно уставился на отца. – Сегодня же выходной!

– Дела, дела, – Аверкий уже поднялся из-за стола. – Не ждите меня к ужину, хорошо? Вернусь поздно. Не ссорьтесь больше, обещаете? Ну, все. Не смотрите на меня так, пожалуйста. Вы же знаете, что у меня на работе возможны всякие эксцессы.

– Пап.

– Будь паинькой, милая.

– Пап, ты же обещал…

– В другой раз, дочка, хорошо?

– Но…

– Пока, пока!

Мужчина подхватил с тарелки поджаренный кусочек хлеба и исчез, оставив своих детей на кухне одних.

– Даже не закончил завтракать, – Нийрав отодвинул от себя полупустую тарелку. – Думаешь, опять что-то серьезное с Текландтом?

– Иначе и быть не может, – девушка задумчиво вертела пальцами ложку.

– Только не говори, что опять задумала какую-нибудь опасную глупость.

– Хорошо, не скажу.

– Мириам!

– Слушай, я, наверное, в Академии не просто так сидела полтора фэйли и вполне могу отвечать за свои поступки.

– Ты? Да если с тобой что-то случится, отец с меня шкуру спустит. А я не сомневаюсь, что ты опять куда-нибудь влипнешь.

– Тоже мне, нянька. А где печенье?

– Какое печенье? – Нийрав чуть заметно улыбнулся.

– Ты обещал, что за завтраком будет печенье!

– Я? Нет, ничего такого я не обещал.

– Ах ты, обманщик! – Мириам запустила в брата ложкой. – Ешь свою кашу в одиночестве!

– Ну и ладно! – Парень ловко перехватил летящий в его сторону столовый прибор. – Вечером будешь готовить себе сама.

– Я не буду ужинать дома! – Заявила Мириам и вышла из кухни.

Нийрав задумчиво почесал пойманной ложкой за ухом, а затем смахнул со стола полупустые тарелки, исчезнувшие за миг до того, как коснуться пола.

***

Вместо Кенста из приемного отдела (это тот самый зал с огромным окном) нас вывел уже другой реаниматор, представившийся Тойром. Похоже, в РОКе весь персонал выглядел одинаково, включая собранные в хвост длинные волосы (это у них мода такая что ли?). Мне показалось немного странным, что за все время, что я находилась в сознании, мне не попалась на глаза ни одна женщина. Учитывая, что обычно в больницах представительниц слабого пола можно увидеть куда чаще, чем мужчин, ситуация настораживала. Волнение усилилось еще и тогда, когда Тойр попросил Артема остаться в ГВИСТе, а меня провел дальше по коридору и впустил в крошечную комнатку, наподобие моей бывшей палаты. Правда, здесь из мебели не было ничего, кроме двух кресел (которые не касались пола!) и висящего между ними плоского двустороннего полупрозрачного экрана.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – Тойр указал на одно из кресел. – Сейчас с вами будет беседовать специалист по межмировым коммуникациям, дипломат второго порядка, Викентрий дир-диполер. Подождите несколько кимн.

Ну и имена в этом Текландте, язык сломаешь! Интересно, дипломат второго порядка, это высокая должность, или нет?

Тойр вышел из комнаты, и четвертинки двери за ним сомкнулись по спирали. Воспользовавшись моментом, я поудобнее уселась в кресле и замерла в ожидании.

Где-то через полторы минуты в комнату вошел мужчина лет тридцати пяти, с немного резкими чертами лица. На нем были прямые брюки серого цвета, классическая белая рубашка (судя по тому, что ни пуговиц, ни молнии на ней не было, надевалась и носилась она по тому же загадочному принципу, что и халат). На ногах, вместо привычной для моего взгляда обуви, было странное подобие усредненных калош, дополненное смешным сереньким бантиком, по одному на каждый носок. Подобный декор казался не то что неуместным, но даже, мягко сказать, клоунским. Однако вошедшего это вряд ли хоть как-то смущало.

– Добрый день, – мужчина приветственно кивнул головой. – От имени Коллегии Межмировых Коммуникаций я приветствую вас и выражаю надежду на то, что пребывание в Текландте оставит самые приятные и незабываемые впечатления.

– Благодарю вас… э-э-э…

– Называйте меня просто Викентрий.

– Спасибо, Викентрий.

– Если информация дошла до меня не в искаженном варианте, ваше имя – Анна. Я прав?

– Да, – я осторожно кивнула.

– Что ж, Анна, думаю, с момента вашего прибытия в Текландт у вас накопилось довольно много вопросов. Наверное, нашу беседу следует начать именно с этого. Итак…

– Я даже не знаю, с чего начинать…

– В таком случае, я рискну прояснить отдельные моменты выборочно, а если вы успеете сформулировать вопросы, смело перебивайте меня и задавайте их, хорошо? Тогда, во-первых, вам будет небезынтересно узнать, почему в общении, к примеру, со мной у нас не возникает языкового барьера.

В точку.

– А причина этому – статус вашего родного языка.

– Я что-то не понимаю, – призналась я.

– Все очень просто, если не вдаваться в детали, – дипломат мягко откинулся на спинку кресла. – Хотя, придется начать издалека. Текландт развивался обособленно, как и положено закрытому миру. Точнее, предполагалось, что обособленно, так как на самом деле даже полностью закрытый, то есть, не имеющий доступа в параллельный, мир связан с Веселес бесчисленным множеством информационно-энергетических нитей. Революционный прорыв в науке позволил нам перемещаться на колоссальные расстояния практически мгновенно. И оказалось, модель пространства далека от плоскости: ее искажает находящаяся в центре Вселенной каждого мира сверхмассивная черная дыра невероятных размеров. Искажает настолько, что пространство замыкается в некое подобие сферы. Возможно, вам непросто это представить, но попробуйте. Такое построение мира означает, что, опираясь на классические законы и принципы перемещения, покинуть его невозможно. И тогда в Текландте открыли Симилтронные пути.

– Какие пути?

– Симилтронные. Я не буду объяснять суть этого явления, позднее вы подробно изучите его. Главное – мы вырвались из пространственной ловушки. И попали в другой мир. С этого момента Текландт перестал быть закрытым. Несколько столетий назад мы и понятия не имели о существовании других миров, существующих вне этой вселенной. Но когда наш мир вошел в число так называемых "открытых", возникла серьезная проблема – коммуникация. В Веселес десятки тысяч открытых миров, и в каждом из них свои наречия, языки, далеко не всегда вербальные, что вызывало немало сложностей. Переводчики не могли разрешить всех возникающих вопросов, как и текландтские средства общения того времени. Впрочем, эта проблема была характерна не только для Текландта. Тогда представители десятка самых передовых миров собрались в Илминре, чтобы ликвидировать эту неприятность раз и навсегда.

– Выбрать единую систему знаков для общения, – догадалась я. – Единый язык для всех миров.

– Именно, – Викентрий согласно кивнул. – Естественно, решение это было чрезвычайно спорным и далось нелегко: каждый язык по определению имел равные права, чтобы стать универсальным. Однако многие наречия были перегружены этническими особенностями и деталями, непонятные лиренам иных народов. Требовался язык, обладающий широким словарным запасом, богатым выбором оттенков значения лексических единиц и, самое главное, не перенасыщенный индивидуальными особенностями. Конечно, все понимали, что вероятность выполнения последнего требования ничтожно мала. И все же после восьми церт прений, решение было принято – в статусе универсального языка Межмировых коммуникаций было утверждено то самое наречие, на котором в данный момент беседуем мы с вами.

– Русский язык? – Я просто не верила своим ушам.

– Нет. Это в вашем мире его так называют. В открытых мирах Веселес используется термин Универсальный язык или Транслит.

– А… почему… я его, то есть… откуда в моем мире взялся Транслит?

– Дело в том, Анна, что в Веселес работает своеобразная система "идей". Как бы вам это объяснить… Давайте представим ситуацию, когда в одном из бесчисленных миров происходит гигантская катастрофа, допустим, падение астероида. Сами представляете, какие последствия это вызывает. Свидетели подобного кошмара испытывают невероятно сильные чувства и эмоции. Настолько сильные, что они пробиваются сквозь границу пространства данного мира и попадают в соседние или еще дальше. Через какое-то время после апокалипсиса лирены в иных мирах испытывают беспочвенные приступы депрессии, страха. Кто-то реагирует в большей мере, кого-то это вообще не затронет. А некто увидит внутри своего сознания идею-сценарий для нового фильма-катастрофы. Если применить подобную аналогию к другим новаторствам, то очень легко ответить на ваш вопрос.

– Получается, то, что происходит в отдельных мирах, отголосками распространяется по Веселес в виде "идей"?

– В целом, вы меня поняли. Где-то изобрели первый паровой двигатель, а потом его "открыли" заново, но уже в других мирах. Наша Веселес – это огромный котел, в котором варятся мысли, чувства, идеи. И языки – не исключение.

– И все-таки странно. Русский язык изначально не был похож на современный, я уже не говорю о заимствованиях.

– Во многих мирах Транслит – такой же родной язык, как у вас. Вам не приходило в голову, почему некоторые языковые заимствования приживались, тогда как остальные – нет? Языки тоже стремятся к своим идеалам, которые у нескольких миров или их частей могут быть общими. Само собой, Универсальный Язык не является абсолютно точной копией вашего, но сходство, во всяком случае, общеупотребительной части составляет около девяносто процентов.

– Блеск!

– Что?

– Блеск.

– Что "блеск"? – Не понял мужчина.

– Ситуация – блеск.

– Боюсь, я не совсем…

– Забудьте.

– А, – Викентрий натянуто улыбнулся. – Вот как раз с подобными словосочетаниями и фразеологизмами могут возникнуть проблемы, связанные с недопониманием. Вам лучше не прибегать к двусмысленным словесным оборотам – на ваши фразы могут отреагировать неадекватно.

– Я уже поняла.

– Есть еще один любопытный момент. Некоторые идеи в других мирах воспринимаются совсем не так, как в первоначальном варианте. Конечно, ни одна мысль не доходит до другого лирена без изменения, но случаются и весьма занимательные курьезы. Вот, например, очень популярная у вас деталь одежды – галстук. Мало кому известно, что его прототипом являлась обыкновенная удавка, висящая на шее у древнего бога смерти в одном из миров. В вашем, и, что забавно, не только в вашем мире кто-то, видимо, решил, что с таким "украшением" человек выглядит серьезно… Его право, в общем-то.

Я улыбнулась про себя. Ага, надо будет вспомнить про "удавку", когда Артему понадобится надеть галстук…

– Вы так много знаете о моем родном мире…

– На самом деле, ваши лирены – чрезвычайно редкие гости. А, как у вас говорится, львиную долю имеющихся знаний мы получили во время… беседы с вашим спутником…

Да уж, представляю, что Артем мог наговорить.

–… Только иногда он употреблял очень странные выражения, особенно когда слушал краткую историю Текландта, при этом наотрез отказываясь их объяснять.