Текст книги "Резонанс душ (СИ)"

Автор книги: Екатерина Цыганок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Кто-нибудь из других отрядов тоже будет там?

– Хотелось бы, но неизвестно как обстоят дела в других участках, нам еще меньше всего досталось. Основные силы находятся возле центрального входа и восточной стороны. Так все, идем. С этими словами мы по очереди перелезли через стену, оставив, остальных ребят позади себя.

***

Медленно, но верно мы продвигались к входу в здание. Уже не было смысла идти бесшумно. Капитан и Саммерс продолжали стрелять в далекостоящих, я же в это время занималась ближним боем, хотя в одного кинула-таки нож. Когда мы вошли в здание, стояла полная тишина, как будто все, кто здесь находились, вымерли, или их снесло мгновенно ветром. Внутри горел яркий свет, и только тогда я поняла и увидела, что вся в крови. Нет, не в своей... Но останавливаться было нельзя, каждая минута была на вес золота.

– Нам нужно на шестой этаж. Я бы предложил лифт, но у нас стоит четкое задание – зачистить территорию, так что пойдем пешком.

– Но нам же нужно поскорее переподключить этот пульт, – сказала я. – Что если вам с Саммерсом поехать на лифте и сделать это? А зачисткой займусь я. Так мы сэкономим время.

– Я согласен с Кирой, капитан. – Очень серьезно ответил солдат. Капитан задумался, но сказал:

– Хорошо. Вперед.

Как только двери лифта за ними закрылись, я быстро оглянулась: везде хоть и было тихо, но был беспорядок. Они, скорее всего, знали, что мы придем, но не успели собрать все документы или что-то еще. Я отправилась вверх по центральной лестнице, никого не встречая на своем пути. Так я добралась до четвертого этажа, где огромными неоновыми буквами было написано: "Научно-исследовательская лаборатория. Вход строго для персонала и врачей". Почувствовав что-то, я решила сходить туда и проверить, что или кто там находится.

Когда я зашла, то ничего необычного не обнаружила, даже наоборот, эта лаборатория чем-то была похожа на нашу, где я очнулась. Но потом я стала замечать довольно резкие отличия: не было огромных компьютеров, были пробирки, колбы и в них была кровь. Также на столах стояли огромные банки с человеческими органами, некоторые были разбиты и валялись на полу. Но верхом всей этой жути был огромный прозрачный резервуар, не знаю с чем, но с чем-то мутным, и внутри него что-то плавало. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть... Но так и не смогла: сзади меня стоял республиканский солдат, это я увидела в отражении стекла.

Но у него был не пистолет или автомат, у него были кинжалы. Я резко развернулась и взмахнула клинком, но он так ловко уворачивался от моих атак, и во мне проснулись, азарт и желание убивать.

У республиканцев была схожая форма, только отличалась она лишь тем, что была черно-красной. Поэтому мы были с ним немного похожи: он в красной форме, я – в крови. Через некоторое время, когда моя сила начала набирать все больше и больше оборотов, парень начал сдавать... И когда после выпада, он хотел нанести мне удар, я отрезала сначала ему левую руку, а затем и голову.

Я стояла, тяжело дыша, и смотрела на то, что сделала, потихоньку приходя в "человеческий режим". Потом за дверьми лаборатории услышала бег и направилась туда. Так я проходила каждый оставшийся этаж, пока не дошла до двери главного корпуса, где находился пульт управления.

Как только я зашла, мне в затылок уткнулось дуло пистолета или автомата, я пока еще не поняла. Но перед собой я увидела Саммерса, лежащего без сознания или убитого, неопределенно, и капитана, стоявшего на коленях перед кем-то, кто сидел в кресле, а также четверо республиканцев. Кресло развернулось, и сидевший в нем мужчина лет сорока дружелюбным тоном спросил:

– И кто это у нас тут? Ох, какая красивая! Вся измазанная в крови и глазааа, – он как будто зашипел на последнем слоге. – Просто дикарка! – И он рассмеялся, но потом вдруг резко замолчал и посмотрел холодным взглядом. Развернулся на кресле и начал отдавать распоряжения своим подопечным:

– Всех в плен, я думаю, они понадобятся доктору. И быстро отсюда уходим, город, а тем более здание нам уже не нужны.

Тут я решила действовать: пока он сидел отдавал приказы, я призвала силу и очень быстро перебила всех солдат. В воздухе поймала пистолет и приставила к его лбу:

– Знаешь, в чем твоя ошибка, солдат? Ты слишком много думаешь! – Повторила я слова Инструктора, когда-то сказанные мне, и после них я выстрелила в упор. Он откинулся на кресле, чуть откатившись от меня с простреленной головой и стеклянными глазами.

– Вы переподключили пульт управления? – Спросила я капитана, приводя в чувство Саммерса.

– Нет, к сожалению, не успели. Сейчас я этим займусь. Где ты была так долго?

– Проводила зачистку. – Только и ответила ему, не говоря о лаборатории.

***

После того, как захват здания был произведен, мы отправились к нашему отряду, так как предполагалось, что в скором времени республиканцы будут идти в наступление, отбивать его же.

Но после услышанного, мне казалось, они уехали отсюда с концами. Морак был не так важен, значит, для них, как для нас. И это настораживало...

Когда мы вышли из здания, бои велись уже в отдаленных частях города, и нас пока это не касалось, значит, можно было передохнуть. Но какое-то тревожное чувство не давало покоя. Подойдя к стоянке нашего отряда, мы не обнаружили ничего. Совсем ничего и никого, лишь перевернутое оборудование и боеприпасы, которое успели второпях разложить, чтобы отстреливаться. Рикс и все остальные куда-то бесследно пропали. Но также я бы не сказала, что следов борьбы не было. На земле лежало несколько трупов.

– Где же все? Капитан, где все? – сказал немного пришедший в себя Саммерс.

– Не знаю. Этого не может быть. Дьюи, Лара, Джош...– И он упал на колени, закрывая лицо руками.

– Кэп! Капитан, это вы? – Услышали мы с западного выступа крыши. – О Господи, как я рад вас видеть!

– Дьюи! Ты как там? Сможешь спуститься? Где все остальные? Что здесь случилось? – Нервно спрашивал Ганс.

Через некоторое время Дьюи оказался рядом с нами, из живота шла кровь, но парень твердо стоял на ногах и начал говорить:

– Как только вы ушли и зачистили для меня подходящий участок, я отправился туда. Мы стали готовиться к обороне. Но спустя некоторое время со стороны леса я заметил движение и предупредил всех, чтобы готовились к встрече. Это были республиканцы, но они не пытались нас убить, они хотели лишь вырубить нас, и им это, кстати, удалось, почти. – И мужчина указал на трупы своих товарищей. – Некоторых вырубили с помощью какого-то снотворного, упаковали в пакеты и утащили в лес. Меня же они подстреленного не тронули, подумали, что я – дохлый номер. Но они свалили даже безымянного Рикса. Я даже не могу вам сказать в каком направлении они ушли, капитан. Простите меня.

– Ты не виноват, сынок. Никто не виноват. Мы их отыщем, обязательно.

На рассвете капитану по рации сообщили, что в город ввели нашу основную технику и дополнительные отряды, а это значит, что город полностью наш, и мы четверо можем идти в опорный пункт, где нам окажут помощь, которая нам нужна. Саммерс уже пришел в себя, но он очень сильно хромал; капитан Ганс придерживал правую руку; но Дьюи хоть и старался держаться, выглядел как мел, я вела его под руку.

Добравшись до лагеря, я первым делом пошла умываться. Я хотела смыть всю эту кровь с себя, старательно намыливая каждый сантиметр своего тела. И только лишь после этого, я заметила, что тоже немного ранена: два глубоких пореза на предплечье и ожоги на ладонях от искр автомата. В медпункте мне все обработали и забинтовали, и что делать дальше я не знала, поэтому решила пойти посмотреть, как там Саммерс.

Он лежал на кровати, а нога была забетонирована в специальный гипс: так быстрее заживает и можно ходить.

– Ого, кого я вижу! Крошка-убийца пришла навестить бедного Глена Саммерса.

– Я предупреждала. – Он резко заткнулся и поднял руки вверх. – Ты не знаешь, когда мы отправляемся на базу?

– Вроде бы капитан сказал, что через три часа, так что время есть.

– Время на что?

– На сон. Я чертовски устал и у меня так болит голова и нога, но такова война, кому-то вообще не повезло сегодня ночью, и он лежит сейчас кучкой мяса. – Проговорил Саммерс, усмехаясь.

– Ты, кстати, будь поосторожнее со словами, раз ты видел, на что я способна. – В ответ подмигнула ему я, вставая и собираясь уходить.

– Эй! – Окликнул он меня, когда я была у выхода, – Добро пожаловать!

9 .

Сидя в столовой и ковыряя вилкой в тарелке, я все никак не могла забыть некоторые моменты из моего первого задания. Во-первых, чувства, возникшие, когда я начала убивать людей. Во-вторых, что это было за здание, и что это за лаборатория смерти? В которой лежат отрезанные части людей и что-то еще похуже. Вспомнив тот резервуар с мутной водой, желание есть пропало окончательно. Доктора я не спрашивала еще насчет проявления моих чувств, но в ближайшее время нужно обязательно это выяснить.

– Привет. Я присяду? – Весело спросил Эдриен.

– Да, садись. Давно тебя не видела: задания?

– И не только. Знаешь, как трудно во время войны устраивать личную жизнь, – и он картинно вздохнул. – Девушки прохода не дают, а те, которые вдохновляют или пробуждают желание, наоборот: видеть не хотят.

– Нет, я этого не знаю. И, наверное, это к лучшему, ведь сейчас не до отношений.

Мы недолго помолчали, каждый думая о своем, но через пару минут он спросил:

– Как прошел твой первый бой?

– Относительно нормально, серьезных повреждений нет, но мы потеряли...

– Не надо мне говорить официально и рапортовать, – перебил он меня. – Я про тебя спрашиваю, как ты чувствуешь себя морально. Мозги не поплыли от таких страшных картин убийств.

Я задумалась на некоторое время, вспоминая детали, и сказала, наверное, то, от чего бы создатель упал в обморок:

– Чувствую себя хуже некуда. Ты понимаешь, – и я взглянула в его разноцветные глаза, – я была вся в крови, в их крови. Это ужасно, но с другой стороны, видеть, как потухает в глазах огонь, жизнь...в этом я чувствовала какое-то наслаждение, удовлетворение. И я не знаю, что мне делать. Что?

Я резко повернула в его сторону голову и увидела, что Эдриен улыбается, улыбается всеми зубами, такой знакомой улыбкой. Когда он заметил, что я рассматриваю его, он быстро переменился в лице и ответил вполне серьезно:

– Все нормально, Кира, это лишь твой первый опыт. У некоторых солдат тоже такое бывает. Это временное помешательство из-за того, что ты никогда до этого не была в боях. Со временем это пройдет. – И он подмигнул мне. – Тебя может что-то еще беспокоит?

– Да, там, когда я оказалась внутри на одном из этажей была лаборатория. И там было много странных и непонятных мне вещей. Колбы с кровью, рентгены, просто человеческие фотографии, а также части тела. И когда я подумала, что это просто медотсек, то увидела огромный резервуар, с какой-то мутной водой...но странным была не вода, Эдриен, там что-то в ней плавало, и я не знаю, что это.

– Ну ты можешь описать хоть как оно выглядело? – Спросил он, явно над чем-то, начиная думать.

– Я не успела. Меня застал врасплох республиканец.

– Ясно. Ты своему доктору об этом не говорила?

– Нет, пока нет, но собираюсь. Как думаешь, он может знать?

– Спроси его. – Просто ответил он, – Он ведь многое знает, но не все...Ладно, извини, мне надо бежать. Рад был увидеться, заходи ко мне, как станет скучно. И он чуть ли не бегом отправился из столовой. Да уж, скучно мне тут точно не будет.

Я еще посидела минут пять за столом, но когда вставала, встретилась лицом к лицу с Нерой. Я видела по взгляду, что она хочет мне что-то сказать, но явно не могла, не знаю почему, может из-за слухов обо мне, а может ей было сказано молчать (опять же вспоминается сразу генерал Йозеф). Через пару минут такой немой сцены между нами, я развернулась и вышла из столовой, но услышала все-таки ее последнее слово: "сука". Хм, в чем же дело? Чем я не угодила этой милой девушке? Скорее всего, я подорвала ее авторитет здесь, и она всячески хочет меня или убрать или опозорить. Да, случай с горящей ручкой, я уверена, был ее рук дела.

***

Боги, как же здесь было жарко. Старая Африка – просто ад на земле. Пот стекал с его лба ручьем. Он вытер тыльной стороной ладони голову и надел каску. Все-таки пограничная зона. Рисковать нельзя, скоро закончится его смена, и он со спокойной душой отправится сначала в холодный душ, а потом в кровать. Прикусив губу, парень даже заскулил, представляя эту картину перед глазами. Как это еще совсем не скоро. Даже ночью температура спадала не настолько, чтобы земля могла остыть. Жара, пограничная зона, плюс еще этот гад никак не уедет отсюда. И солдат при этой мысли сплюнул в сторону, перекидывая в другую руку автомат. Скольких он выбрал? Или как ему Або сказал, они сами к нему напрашиваются в службу. В мире и так неспокойно, так давайте же позовем этого садиста сюда. И рядовой Жако Аран горько сплюнул еще раз. Он ненавидел его и боялся. Боялся, потому что слухи ходили о нем всякие ужасные, что он вовсе не человек, а демон, выползший из преисподней и собирающий души. Боялся, потому что недавно он видел его издалека, и ему хватило этого, глаза были чернее неба ночью над головой. А ненавидел, потому что он забрал его друга, его лучшего друга в свои ученики.

– Дай угадаю, ты думаешь обо мне. – Послышался из темноты его голос. Жако не ожидал этого, и все мысли разом вылетели из головы. От испуга он направил дуло автомата в темноту, откуда донеслись до него слова. Парень нервно сглотнул, и навстречу из тени ему вышел мужчина во всем черном: футболка с длинным рукавом, армейские штаны, и берцы. Черные глаза не смотрели на него, да парню и не хотелось, и он сам избегал взгляда.

– Я присяду? – указал мужчина на ящик, стоящий возле стены и, не дожидаясь ответа, сел и уставился на небо, точнее на мелькавшие сквозь облака его кусочки. Он вдохнул полной грудью воздух, закинул за спину руки и откинулся назад на стену.

– Так чем ты недоволен? – с улыбкой спросил Инструктор и перевел на Жако свой взгляд.

Жако оглянулся по сторонам: прожектора с вышки время от времени светили в их сторону, неподалеку были его товарищи, и, в случае чего, могли ему помочь. Поэтому он, немного набравшись с духом, сказал:

– Тобой. Тем, что ты делаешь. Ты – демон, забирающий души наших друзей и превращающий их в своих кукол-марионеток.

– Интересная гипотеза. Сам придумал или с друзьями? – Глядя в темноту, с высоты пограничной ограды и нахмурившись, спросил мужчина серьезным тоном. От улыбки не осталось и следа.

– Все так считают, не только в Старой Африке. Во многих городах страны, даже враги тебя считают таковым.

– Ну, враги должны меня бояться. Я нанес тебе личную обиду? – Уже пристальнее всматриваясь в темноту и прислушиваясь, продолжил Инструктор.

– Да, ты забрал моего лучшего друга Ренэ, забрал его душу. – Это было сказано уже безо всякого страха, а с упреком и дерзостью. Дуло автомата смотрело на Инструктора. Щелчок, и солдат встал в боевую позицию.

– Ты намереваешься меня убить сейчас? – Будто позабыв о темноте за оградой и вспомнив о солдате, вздернул брови, и в удивлении произнес тот. – Прежде чем все начнется, дай мне прояснить ситуацию, – Инструктор встал и отряхнул пыль со штанов и подошел вплотную к солдату, автомат уткнулся ему в грудь. – Я никого не принуждаю становиться безымянным, они сами приходят ко мне или зовут, чтобы стать такими. И лишь помогаю им. Это их выбор, собственный. – Он нагнулся к парню и прошептал на ухо леденящим душу голосом, – Признаюсь, я не демон, как вы говорите, я хуже.

Автомат упал на землю, а через несколько секунд и солдат повалился, содрогаясь в судорогах. Звук сломанной ветки внизу ограды все прекратил, и муки солдата, и дальнейшую тишину пограничной зоны. Инструктор подошел к парню и сказал:

– А теперь вставай, Жако Аран, тебе пока рано умирать. Во всяком случае, не от моей руки. Поднимай тревогу.

– Разведчики республиканцев? Зачем им соваться сюда? – Спросил испуганно рядовой, поднимаясь на ноги. Его еще штормило, и он не услышал слова его собеседника, накидывая ремень с автоматом. Он, облокотившись о стену, начал тяжело дышать и переспросил, что сказал ему Инструктор, почувствовал тяжелую руку на своем плече и резко повернул голову.

– Хорренды. Поднимай тревогу.

***

Вой сирены дергал каждый его нерв. С хоррендами пограничникам еще не приходилось сталкиваться. Что им здесь нужно? Говорят, что они нападают лишь на города и села. Почему они решили напасть на хорошо охраняемую пограничную зону, зная, что их будут отстреливать и та сторона и эта.

Жако сидел на своем посту, целясь в темноту, давая сигнал, чтобы в то место посветили прожектором. Как только на указанный им участок упал свет, взревел гром, и огромная туша унеслась далеко в темноту, подальше от яркого света. Парень дрогнул, он до последнего не верил, что это пришли хорренды, и что он дал двойной сигнал, вместо одинарного. Один – республиканец; два – хорренд. Его товарищи сбегались, и солдат становилось все больше и больше с каждой минутой. Вот Хендрикс, Джов, Мишель и многие другие. Жако становилось все легче с каждой секундой.

– Кто дал тревогу? – шепотом из укрытия спросила Мишель, доставая гранаты и выкладывая их перед собой. Жако поднял руку, и все уставились на него в шоке.

– Сколько их? Как ты их заметил? Почему ты до сих пор жив? – посыпались на него со всех сторон вопросы, на которые парень не знал ответы и не успел ответить, внезапный рев оглушил всех отовсюду. Земля под ногами тряслась с сокрушительной силой. Жако увидел, как на мостик вышел командир Льюис, приложил к глазам прибор ночного видения и стал смотреть.

– Четырнадцать ублюдков на сотню человек! Свети их, парни! – Скомандовал он. – Приготовиться! Нам нужно лишь их задержать до прибытия техники! Мы не дадим этим скотам пройти на нашу территорию! Холод, равнодушие и смерть всем врагам! – выкрикнул он напоследок девиз, и все ему вторили. Командир лишь умолчал, что техника может прибыть в течение нескольких часов. А к этому моменту она может не понадобиться: или всех убьют, или рассветет. Но он надеялся, что все-таки это случится раньше. Ему оставалось обратиться за помощью только к одному человеку, который сейчас находился неизвестно где.

– Они уже рядом. Как они прошли республиканскую зону? – задумчиво спросил Хендрикс, мужчина с рыжими усами и огромным опытом за плечами. Жуя конец сигары, он сплюнул в сторону. – Никто не готов сегодня умирать? Вот и отлично, все на исходную. Реджи, посвети в того долбанутого, на двенадцать часов. Он уже возле ограды.

Прожектор резко метнулся в ту сторону, куда ему указали, и в свете его все увидели огромного в лохмотьях хорренда. Он был почти весь белый, с красными венами по всему телу, а рост его и масса превышали все мыслимые размеры. Хорренд взвыл от света, но не прервал движения и, уж тем более, не развернулся. Все напряглись и уже готовы были начать пальбу, как хорренда сбил с ног кто-то почти такой же большой, но выглядевший по-человечески. Прожектор потерял их из виду, но возле ограды солдаты услышали рев, и все начали пальбу.

Командир Льюис, появившийся снова на мостике теперь уже видел их всех в свете прожекторов: хоррендов, дравшихся с безымянными. Он, как и все, не верил в эту методику, но вот они, эти солдаты, перед ним, сражаются с монстроподобными хоррендами. Теперь командир неистово желал победы безымянным, но их было всего трое. Гранаты не помогали, пули тоже, они почти уже не реагировали на прожекторы. Льюис в отчаянии кинулся сам к пулемету в то время, как произошел прорыв. Одни из хоррендов кинул безымянного в ограду с неимоверной силой, стена рухнула, забрав жизни нескольких солдат и ранив еще десяток. Все оставшиеся в живых здоровяки, как муравьи кинулись к этой дыре.

Того хорренда откинуло сразу же, да с такой силой, что на месте, где у него должно быть сердце возникла дыра. Все сородичи остановились, увидев его в таком состоянии, даже звуки стрельбы стихли. Из пролома в ограде вышел, отряхиваясь, Инструктор. Он подошел к мертвому безымянному, лежащему рядом, проверил пульс. Удостоверившись, что мужчина действительно мертв, его лицо на мгновение исказила боль.

– Шестеро. – Сказав это, он подскочил к ближайшему с молниеносной скоростью. Тот даже не заметил, а лишь почувствовал мертвую хватку на своей шее, а затем хруст. Следующих двух он избивал до полусмерти, ломая каждую кость, нанося сокрушительные удары: и перед смертью одному он вырвал горло, другому – нижнюю челюсть. Остальные отошли уже от шока и один кинулся на него, ревя во всю глотку. Злость, которая застелила этому хорренду глаза, помогла ему нанести пару ударов Инструктору и схватить его за шею. Он поднес Инструктора к лицу и стал тяжело дышать, сдавливая свою ношу. Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, в следующее мгновение хорренд закатил глаза и лежал в луже собственной крови, а Инструктор держал в руках его сердце. Предпоследнему он в недолгой схватке раздавил ногой череп.

Подходя к последнему хорренду, его глаза уже полностью стали черными, покрывая даже белок. Этот даже и не собирался драться, он рухнул перед Инструктором на колени и сказал:

– Сохрани мне жизнь, и я все тебе поведаю. – Единственный, кто смотрел прямо в глаза и не боялся.

– Что ты можешь мне полезного сказать? – Леденящим душу голосом проговорил он. Хорренд задрожал, но не стал дрыгаться в конвульсиях, как Жако Аран.

– Мы не собирались нападать, вы нас вынудили. Стали слепить нас своими прожекторами, а потом еще появились эти, – он указал головой на мертвого безымянного, – Мы лишь хотели пройти границу.

Инструктор стоял, обдумывая каждое его слово: хоррендов действительно было мало для нападения. Тем более, до этого ни один из них не осмеливался нападать на пограничную зону. Да и в темноте, когда он выслушивал речи того сопляка, он не чувствовал угрозы, лишь понял, что они рядом.

– Как вы прошли республиканскую зону? – И уже видел, как сюда направляется командир Льюис с сопровождением.

– У них сегодня какой-то праздник, и территорию они охраняют не так серьезно, как вы, и мы надеялись, что этот праздник и у вас. Но ошиблись. Надо было переговорить с вами, а не лезть на рожон, а Мо начал рычать, никого не послушав, и кинулся вперед, и все побежали.

– Что вы забыли в Федерации?

– Ничего! Слышишь, мы ничего не забывали! Мы бежим из Республики, потому что хорренды пропадают, темный! Нас не убивают, не пытают, мы исчезаем бесследно, а кто тому виной? Я запомнил это имя, темный, запомнил навсегда. А теперь его будешь знать и ты, потому что этот демон придет и сюда. Деррек Маккуин. Те хорренды, которые ушли убивать его, так и не вернулись, что он с ними делает – никто не знает, но точно не убивает. – Он перестал кричать, но продолжал проговаривать это имя себе под нос и иногда стучать себя по голове. Инструктор смотрел на него, потом повернулся к подбежавшему к нему командиру и проговорил:

– Его надо пропустить.

Командир не стал с ним спорить. После увиденного, ему еще долго не хотелось ни с кем спорить. Особенно с этим парнем. Единственное желание его было: поскорее бы он уехал отсюда.

***

Дождь. Никогда не видела такого явления. Что он из себя представляет? Как это, когда вода падает сверху? И почему именно каплями, а не огромными ручьями или струями. Хотела бы почувствовать, как капли падают и соприкасаются с твоей кожей, как они скатываются ниже, пока окончательно не упадут на землю. Но этому не бывать, потому что огромный купол над городом ограждает от этого и приходится смотреть, как они стукаются о прозрачную ограду, не долетая сюда. Сидеть в парке и наблюдать за людьми, было довольно занимательно, да и думать здесь никто не мешал. После нескольких таких дней, я поняла, что на задания я пока не отправлюсь. В чем была причина – неизвестно, даже предположить не могла. Да и тренировки с Изи как-то резко прекратились. Мне сообщили, что его срочно отправили на одно задание, с которого он еще не вернулся, и я ждала его возвращения.

Доктора и Сару я видела только когда вернулась с задания, Гордон убедился лишь, что со мной все в порядке, и они быстро исчезли из поля видимости. Мне казалось, что кто-то хочет ограничить мое общение с теми людьми, с которыми я, по крайней мере, пару раз, но контактировала. И ощущение того, что кто-то следит не проходило, а возрастало с каждым днем. И следит профессионально, столько времени прошло, а я так и не выяснила кто это.

Вдруг, я заметила, что люди стали медленно подходить к главной дороге, бросая все свои дела и разговоры. Я последовала за молодой девушкой с ребенком на руках, пока не увидела, в чем причина такого столпотворения. В главные ворота въезжал огромный кортеж из нескольких боевых танков; БТР и многих обычных бронированных джипов. На одной из машин были повешены флаги и знамя нашей Федерации. Все стало на свои места: приехали люди из Верховного командования, а, может, и Президент. И не отправляли меня на задания лишь потому, что я должна буду в скором времени перед ними предстать. В подтверждении моим мыслям, стоящий рядом солдат схватил меня за руку и быстро отдал мне какую-то записку, на которой было написано кривым почерком: "Немедленно беги в лабораторию!!!". Я могла бы и догадаться, что они все знали еще со вчерашнего вечера или сегодняшнего утра, что приедет правительство, но из-за кучи работы, да и ограниченного со мной общения, это получилось сделать только сейчас. И я не раздумывая, побежала туда, используя силу.

Остановилась я прямо перед входом в лабораторию, поколебавшись секунду, но потом сразу вошла. Доктор бегал как ужаленный по лаборатории, собирая какие-то бумаги. Он много кричал, и я приметила, что руки его немного тряслись. Волнение на лицо, причем ярко выраженное. Как ни странно, но Сару я нигде не видела, хотя я думаю, она зря время не теряет и выполняет какие-либо другие поручения.

Увидев меня, создатель махнул рукой, и я подошла к нему.

– Привет, Кири. Извини, что не наедине – видишь какая суматоха: кипы бумаг, а ничего не можем найти. – Вяло отшучивался он, еще больше выходя из себя.

– Вы здорово волнуетесь, доктор. Не бойтесь, я знаю причину: только что видела правительственный кортеж. И все сразу сошлось. Меня сегодня представят Совету?

– Да, – выдохнул он, – через несколько часов. И я хочу просто предупредить тебя вести себя с ними уважительно, и не язви. А то генерал Йозеф, я слышал, не очень хорошего о тебе мнения.

– Какая разница, какого они обо мне мнения? Ведь, самое главное – это результативность и качество выполнения моих задач. Разве не так?

– Так, да. Но большинство, хотя о чем я говорю, какое большинство, почти все члены командования против моих исследований по поводу тебя, и все чуждое они воспринимают негативно. Но нашлась пара человек, которые меня поддержали, и я..и ты не имеем права показать себя с худшей стороны и разочаровать их. Пожалуйста, будь сегодня, как говорится "на высоте". – И он подмигнул мне.

– Как скажете. Вы ведь создали меня, и слушать я буду только Вас. Он промолчал, задумчиво глядя на меня, то ли с грустью, то ли с печалью (почему?). Но поцеловал меня в лоб.

– Обещай, что будешь стоять смирно и спокойно. До тех пор, пока тебя не спросят, ты будешь молчать.

– Да. – Непринужденно ответила я.

– Нет, Кира, – и он схватил меня за плечи и развернул лицом к себе, – я говорю предельно серьезно.

– Я обещаю. – Видимо в моем голосе прозвучала какая-то твердость, что он выпрямился, довольно оглядев меня:

– Теперь верю. Иди в свою комнату, тебя вызовут. – Сказав это, побежал к одному из ассистентов и продолжил работать.

10 .

– Добро пожаловать, дамы и господа на очередном собрании и благодарю тех, кто смог добраться в Столицу из самых отдаленных концов нашей с Вами Федерации без каких-либо проблем. – Начал свою речь Президент. В отличие от всех генералов и других высокопоставленных чинов, он был одет в костюм, хотя те, в свою очередь, одели свои силовики. И только сейчас я увидела всю палитру отличий по рангам и званиям.

Теперь я различала их всех с быстротой: генералы, майоры, полковники, сержанты и даже их помощники, но также были некоторые рядовые, выполняющие роль секретарей.

Но в Верховном Совете было десять человек, включая Президента. Хотя одно, десятое кресло было пустым. Среди них были и женщины, две: одна помоложе, но не настолько, чтобы не иметь за плечами огромного боевого опыта. А вторая была лет пятидесяти с лишним, с твердым взглядом и шрамом на лице. Довольно устрашающе...

Заседание проходило в огромном зале без окон. Создавалось впечатление средневекового суда, где были расположены трибуны, на которых восседали все члены Совета и остальные люди, среди которых были доктор, Сара, я. Капитана Ганса и Саммерса, я увидела мельком, но мне этого хватило, чтобы понять, что у них взяли показания. Но какой вопрос на повестке дня, я не знала.

– Все мы знаем доктора Брэннона. Гениальнейший человек, который зарекомендовал себя как отличного ученого, доктора и ответственного работника. Именно он выдвинул теорию о том, что существуют иные силы, которые помогают или же наоборот вредят человечеству, не так ли, доктор? – Он обратился к нему так резко, что создатель немного опешил и не спешил отвечать, но затем все-таки поднялся и сказал:

– Д-да, я, у меня имеется теория, – начал он неуверенно. – Все мы связаны с Землей, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Мы все – ее дети. И то, что мы сотворили пятьдесят с лишним лет назад слишком ужасно и не поддается описанию. И поэтому в ответ на наши действия, она проявила свою силу и показала, что может нам ответить и каким образом.

– Вы хотите сказать, что Земля – это что-то одушевленное? Но это бред! – Возмутился один из членов Совета.

– Успокойтесь, генерал Флинн. – Прервал его Президент, – Это всего лишь теория, доказательств нет. Ведь так? – И он многозначительно уставился на доктора.

– Вообще-то есть. – Сказали откуда-то слева. И все головы повернулись в ту сторону. Из тени вышел мужчина, опирающийся на трость: он был не в силовике, но его правая нога, она была полностью железная.

– Добрый день, генерал Конрод. – Холодно поприветствовал его Президент. – Видимо, вам забыли сообщить, что собрание переносится.

– Ничего мне не сообщали, по счастливой случайности я прибыл в Столицу неделю назад на консультацию к доктору, и именно он сообщил мне о заседании. Они пару минут буравили друг друга взглядами, но потом генерал, спокойно развернувшись, сел на пустующее кресло в Совете.