Текст книги "Драмы больше нет (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Руку я всё-таки постаралась освободить, решительно покрутила запястьем.

– Не успеем. И обедать я не хочу.

– А прокатиться со мной до города тоже не хочешь?

– Нет, не хочу.

Я попыталась уйти, а он снова меня за руку схватил, удерживая. Вот тут я уже испуганно обернулась, рукой в панике дернула, а на Романа взглянула с обвинением.

– С ума сошел? Отпусти.

– Боишься, что увидят?

– Чего мне бояться? – удивилась я. – Это ты женишься ради каких-то своих интересов, а у меня в этой истории никаких интересов нет. – Я развернулась и направилась от него прочь, только услышала в спину насмешливый вопрос:

– А я, Настен?

Кажется, Роман Юрьевич Федотов с чего-то взял, что я испытываю к нему какие-то особые чувства и эмоции. Я на ходу обернулась, посмотрела на него и развела руками. Конечно, мой снисходительный, якобы равнодушный взгляд, на него никак не подействовал и совсем не впечатлил, но мне важнее было поскорее уехать. А потом ругала себя, сидя в такси. Ругала за бестолковое волнение и скачущее в груди сердце. В тысячный раз спрашивала себя, почему меня так волнует, что Роману Федотову нравится надо мной подтрунивать. Я ведь понимала, что вряд ли он, с высоты своего опыта, видит во мне женщину. Я для него девчонка, по всей видимости, глупая и наивная, и он почему-то выбрал меня в мишени для своих насмешек.

Скорее бы всё закончилось. Скорее бы, прошла свадьба, и они с Альбиной отправились в свадебное путешествие, а затем переехали в московскую квартиру Федотова, в которой торопливыми темпами делали ремонт, стараясь успеть к знаменательному событию. Я лелеяла надежду, что после свадьбы, я практически перестану встречаться с Романом. Это сейчас он появляется в доме отца чаще, чем мне бы того хотелось. Приезжает к Альбине, приезжает на всякие свадебные обсуждения, когда его настойчиво приглашают, посещает семейные обеды и ужины. Но должно же это когда-то прекратиться?

Зато он станет моим родственником. Та ещё перспектива.

Гостей на свадьбу пригласили огромное количество. Я видела списки у Елены на столе, и окончательная цифра для меня прозвучала грандиозно – четыреста тридцать пять человек. Откуда взять такое невероятное количество не просто знакомых, а близких людей, которых стоит пригласить на судьбоносное событие, я не представляла. А вот у Романа и Альбины, по всей видимости, представление этого имелось. Причем, родственников с обеих сторон, если посчитать, было не так много. Друзья, коллеги, нужные люди, журналисты. Правда, приехали родители и младший брат Романа, и я некоторое время с интересом к ним присматривалась. Они не выглядели людьми, привыкшими к столичному лоску, с виду – обычные люди, без лишних претензий к окружающим. Отец Романа – мужчина выдающейся комплекции, серьёзный, хмурый, который за весь день, кажется, ни разу не улыбнулся. Только глазами по сторонам недовольно стрелял и мало с кем общался. А вот мама Романа Юрьевича женщиной оказалась простой, скромной и улыбчивой. А ещё она явно была растерянна из-за происходящего, не знала, как себя вести, с кем и о чем общаться. В основном, общалась с Еленой и Зоей, и точно пряталась от камер и вопросов от посторонних людей. Зато младший брат Федотова был крайне заинтересован в происходящем. Старательно проникался московской публикой. В какой-то момент Елена подвела молодого человека ко мне и представила:

– Настя, это Илья. Почему бы тебе не показать ему здесь всё?

Я на мачеху посмотрела. Не поняла, что, по её мнению, я могла ему показать? Накрытые к банкету столы? Переполненный гостями сад загородного клуба? Я сама здесь впервые.

Я улыбнулась, подала молодому человеку руку.

– Я – Настя. Очень приятно.

Елена оставила нас одних, и Илья тут же поинтересовался:

– Ты родственница?

– Я сестра Альбины. По отцу.

– Дочка Родиона Кауто. – Меня смерили оценивающим взглядом, затем с чувством проговорили: – Круто.

– Не говори, – вздохнула я в сторону. – Так что тебе показать?

Илья пожал плечами, огляделся.

– Я никогда не был в московских загородных клубах. Что здесь интересного?

– Понятия не имею. Я тоже нечастый гость в подобных местах. – Я указала рукой в сторону. – Там причал, яхты. Хочешь посмотреть?

Илья согласился, но я заметила, что отсутствие во мне энтузиазма его несколько разочаровало. Мы дошли вместе до причала, я остановилась, глядя на морскую гладь в ослепляющем свете солнца. Поверхность воды казалась зеркальной гладью, будто стекло. За спиной шумели гости, суетились организаторы и персонал, все ожидали начала церемонии бракосочетания. Наверное, все, кроме меня. Я старалась не думать о том, отчего у меня так тяжело на душе. Почему мне не хочется присутствовать на свадьбе сестры. На мне было красивое платье, также сшитое на заказ, цветы в волосах, я должна была счастливо и ободряюще улыбаться, а я с трудом контролировала дыхание.

– Чем ты занимаешься? – услышала я вопрос совсем рядом, и только в тот момент вспомнила, что не одна. Голову повернула и встретила любопытный взгляд Ильи.

Он был симпатичным молодым человеком, скорее всего, мы с ним одного возраста. Высокий, худощавый, я бы сказала, что у него аристократические черты лица, то есть, он совершенно не был похож со старшим братом. Роман внешне очень напоминал их отца, такой же скуластый, тяжеловесный, широкоплечий. Взгляд проникновенный, въедливый и, порой, неприятный, а от Ильи исходила легкость, он улыбался открыто и бесшабашно. Два совершенно разных брата.

– Я переводчик. Учусь в Строгановке.

– Переводчик? – Илья, судя по всему, удивился моему ответу.

Наклонился, облокотившись на деревянные перила пристани. Я невольно задержала взгляд на его профиле, когда он всматривался вдаль и щурился на солнце. Наверное, девушки были от него в восторге. Узкий нос и красивый подбородок приковывали взгляд, да ещё яркие серые глаза. Подтянутая фигура, на которой замечательно сидел дорогой костюм.

– Почему не актриса?

Вопрос, совершенно лишенный оригинальности. Я отвернулась от него, прекратила его лицезреть. Думаю, он успел заметить мой интерес, но остался спокойным, к женскому вниманию он, наверняка, привычен.

– Не всем быть актрисами, – ответила я. – Меня Бог таким талантом обделил.

Илья усмехнулся и неожиданно сказал:

– Меня тоже. – Встретил мой непонимающий взгляд: – Я не про актерскую карьеру. А про то, как важно соответствовать видениям семьи. Мой отец умеет зарабатывать деньги. Которые, если честно, знать не знает, куда потратить. – Илья откровенно посмеивался. – Старший брат пошёл по стопам отца, с ранней юности, как мне это талдычат, очень быстро отца перегнал, и отправился продвигать семейный бизнес в Москву. Кто-кто, а Ромка точно знает, как семейные активы приумножить, и отлично знает, на что их можно потратить. А вот я умею только тратить.

Я не знала, что сказать в ответ на его непонятно зачем сделанные признания, поэтому молчала. Может, он решил пооткровенничать со мной, потому что мы без нескольких минут родственники? Но всё равно странно.

– А ты? – спросил он.

– Что я? – переспросила я в растерянности. – Я семейные деньги не трачу, я к ним никакого отношения не имею. Зарабатываю сама, как могу.

– Значит, тоже белая ворона? Не такая, как остальные родственники.

Я подумала, затем осторожно кивнула.

– В каком-то отношении, наверное, да.

– Трудно такой быть, да?

– Иногда, – согласилась я. И призналась: – Спасает то, что видимся, в основном, по необходимости.

Илья снова стал смотреть на воду, в задумчивости.

– Вот и я думаю… Может, мне тоже видеться с родителями по необходимости? – Он выпрямился, взглянул на меня и широко улыбнулся. – Останусь в Москве. Буду жить, как получится.

– Думаю, здравая мысль.

– Ромка на нас таращится, – вдруг сказал Илья. И кивнул в сторону площадки, на которой была смонтирована свадебная арка, увитая цветами, и рассаживались по своим местам гости. Жених ожидал появления невесты рядом со свидетелем и регистратором. Он ожидал, должен был, наверное, волноваться, предвкушая главный момент жизни, а Федотов вместо этого таращился на нас. И это почему-то было очень понятно и заметно. Я нервно кашлянула, подхватила подол длинного платья и направилась по траве к своему месту.

– Сейчас начнется церемония, – сказала я Илье, – пойдем. Брат тебя ждет.

Сама свадебная церемония была спланирована на европейский манер. Если честно, мне было абсолютно все равно, лишь бы молодоженов всё устраивало. Моё место было рядом с сестрой, я была одной из подружек невесты, и должна была во время речи регистратора и клятв молодых стоять рядом с Альбиной. И мне не казалось это чем-то ужасным или тягостным. Не казалось до того самого момента, пока этот самый момент не настал, и я не оказалась на своём месте, и пока Альбины не было, мне пришлось встать лицом к лицу с Романом. А он меня, после прогулки с его братом от пристани, встретил каким-то странным, тяжелым, осуждающим взглядом. Будто это я опаздывала на регистрацию, я что-то сделала не так. Я, конечно, поневоле столкнулась с Федотовым взглядом, но всего на секунду. Поняла, что мне от его близкого присутствия плохо, буквально физически плохо от всего происходящего, и попыталась найти для себя какую-то точку, куда смотреть, на что можно отвлечься, даже стоявшим рядом девушкам, подругам Альбины, поулыбалась. Лишь бы с Романом больше глазами не встречаться. Перед нами сидела пара сотен гостей, и все, казалось бы, смотрели на нас. Как можно было не заметить его взгляды в упор, направленные прямо на меня? Из-за его непонятного поведения я нервничала, и мне хотелось провалиться сквозь землю. А если конкретнее: чтобы поскорее все закончилось, и уйти отсюда. Хотя бы с глаз гостей.

Появилась Альбина, под руку с отцом, и все разговоры стихли. Люди, сидящие, стали оборачиваться, чтобы взглянуть на красавицу невесту. Я тоже смотрела на сестру, смотрела и понимала, что это, на самом деле, главный день в её жизни. Потому что красивее, чем сегодня, даже Альбина Кауто, ещё не выглядела. И наш с ней отец светился от счастья и гордости рядом с ней. Я смотрела на них, неспешно двигающихся по выстеленной на ровном газоне дорожке, и где-то внутри, в душе, всё-таки отмечала легкую зависть к сестре, но в основном я ею любовалась. Не могла ни о чем другом думать, только о том, какая она красавица, и насколько ей идет свадебное платье. А когда Альбина всё-таки дошла до помоста, и Родион вложил руку дочери в руку её будущего мужа, я проделала практически цирковой трюк, чтобы развернуться с букетом в руках таким образом, чтобы не видеть, а тем более ни в коем случае не встретиться взглядом с Романом. Я развернулась, устремила взгляд в одну точку и принялась ждать окончания свадебной церемонии.

Всё длилось какие-то минуты. Монотонно-торжественная речь регистратора, высокопарные клятвы молодых в микрофон. Я отлично знала, что для Романа клятвы писала сама Альбина, чтобы всё было правильно, выверено и красиво. Я слышала их все заранее, поэтому, в самый трогательный момент мне хотелось поморщиться и вздохнуть. Едва дождалась того момента, когда раздался хулиганский крик о том, что они отныне муж и жена, Альбина на радостях завизжала, кинулась Роману на шею. Люди встали со своих мест, аплодировали, радовались, выкрикивали поздравления, фотографы с сумасшедшей скоростью щелкали затворами фотоаппаратов, а я, наконец, смогла выдохнуть, сунула букет в руки другой подружки невесты, и потихоньку ушла с помоста. Моего ухода даже никто не заметил. И того, что меня среди поздравляющих не было, тоже не заметили. Там такая очередь выстроилась, желающих их обнять и расцеловать, что и будь я там, затерялась бы. Поэтому я с чистой совестью ускользнула, свернула за свадебный шатер, внутри которого суетились официанты, проверяя в последний раз подготовку банкета. Со стола, накрытого к фуршету, получилось взять бокал с шампанским, и я ненадолго спряталась ото всех. Пила шампанское маленькими глотками и дышала. Дышала, дышала, не понимая, что вдруг с моим дыханием случилось. Куда оно делось, черт возьми?

– Прячешься?

Я обернулась, увидела Илью. Отвернулась от него, а в ответ на его лукавый вопрос, равнодушно пожала плечами.

– Отдыхаю. Слишком много гостей и вспышек камер.

– Это точно. Банкет начнется через полчаса. Хочешь, прогуляемся?

Я раздумывала секунду, другую, после чего взяла Илью под вежливо подставленный для моей руки локоть.

– Пойдем.

– Ещё шампанского? – спросил он, когда мы проходили мимо фуршетного стола. Я с готовностью кивнула.

– Ещё шампанского.

Должна же я как-то пережить этот день?

– Настя, сколько вам лет? – Я оказалась за столом вместе с родителями Романа. То есть, со своими родственниками и его. Наверное, этому обстоятельству следовало радоваться. Что меня не отсадили за задний стол, как одинокую, дальнюю родственницу.

– Двадцать, – ответила я. Под взглядом бабушки пить шампанское бокал за бокалом было неприлично, и выносить происходящее стало тяжелее. Но я старалась, улыбалась, поддерживала беседу.

– И вы живете одна в столице? Я ведь правильно поняла, вы живете отдельно от родителей?

– Да. Стараюсь быть самостоятельной.

– Настёна у нас очень самостоятельная, – неожиданно поддержал меня отец. – И очень положительная девочка. Я совершенно за неё не переживаю. Не представляю ситуацию, в которой моя дочь может наделать глупостей. – Родион засмеялся. – Вот Альбина в её возрасте могла. А Настя у нас пример для подражания.

Елена старательно улыбалась, слушая мужа. Я видела её приклеенную улыбку, но мы все о чем-то молчали, что-то из себя изображали. Идеальное семейство. Все дружны, близкие друг другу люди.

Илья, который сидел со мной на соседнем стуле, рассмеялся, положил руку на спинку моего стула.

– Вот, будет, кому мне подсказать, как лучше устроиться в столице. – Посмотрел на меня и подмигнул. – Не бросишь родственника в одиночестве?

– Я думаю, в Москве в одиночестве оказаться довольно трудно, – проговорила я.

А его отец, Юрий Иванович, глянул на младшего сына суровым, родительским взглядом.

– Ты особо-то не веселись, – сказал он. – Ты сюда учиться едешь. Я с тебя за каждую отметку спрошу. И не Настя твоим досугом заниматься будет, а Ромка. Сделает так, чтобы ни минуты на безделье у тебя не было. Я прослежу.

Илья вздохнул напоказ, я заметила, как он переглянулся с матерью. Выдохнул:

– Да я не сомневаюсь.

Родион похлопал новоприобретенного родственника по плечу. Получилось у него по-свойски, вполне органично. Но я не сомневалась, что отец это сыграл, обычно он с людьми так панибратски не общался.

– Не переживайте. Мы все здесь, целая семья. Присмотрим за Ильей. Устроим всё в лучшем виде. Моя жена – уникальная женщина, она может решить любую проблему, – посмеялся он. Повернулся к Елене. – Правда, дорогая? Мы ведь присмотрим за мальчиком?

Елена улыбнулась и согласно кивнула. А Илья вдруг взял меня за руку и потянул.

– Пойдем, потанцуем.

Противиться я не стала. Первый танец молодых мы уже посмотрели, кстати, он как раз и показал, по крайней мере, мне, что Альбина с Романом не слишком подходят друг другу. Моя легкая, прекрасная, летящая сестра, и Роман Федотов, двигающийся в танце, как хорошо обученный медведь. Ни шага в сторону, и плевать нам на ноты. Но гости восторженно хлопали, а я наблюдала, мысленно ругая себя за пристрастный взгляд.

Илья же двигался уверенно, обнял меня рукой за талию, подхватил мою руку, и мы закружились с ним в танце. Танцевал он, на самом деле, превосходно. Будто угадав мои мысли, он, со смехом, проговорил:

– Я до тринадцати лет занимался бальными танцами. Мама меня водила, а отец жутко злился. Ромка боксом занимался, а я бачату разучивал.

– А что случилось в тринадцать лет?

– Наверное, мне самому наскучило, бросил. Но танцевать люблю.

– Ты хорошо танцуешь, – похвалила я. – А вот я не очень.

– Это не важно. Мужчина должен вести. Разворот? – Илья развернул меня в танце, и я сама удивилась, насколько органично у меня вышло. Я никогда особой легкостью и изяществом в танце не блистала.

Отец аплодировал нам, когда мы вернулись к столу.

– Молодцы. Вы отлично смотрелись!

Я благодарно улыбнулась. А когда присела, зачем-то повернула голову, посмотрела на молодых, что сидели за отдельным столом. Альбина с кем-то щебетала по телефону, видимо, принимала поздравления, а Федотов с мрачным видом, совершенно не подходящим для молодожена, смотрел в сторону нашего стола.

– Тебе понравился брат Ромы? – спросила меня бабушка, когда я сопровождала её в сад. Зоя, как она посчитала, засиделась, и ей захотелось пройтись. Я отправилась вместе с ней.

Я фыркнула от смеха.

– Глупости. То есть, он, конечно, приятный парень, но ничего более.

– Вы хорошо смотрелись вместе, когда танцевали, – улыбнулась Зоя. – Родион прав.

– Он хорошо танцует.

– И симпатичный. Согласись, внешне он бы больше подошёл Альбине.

– Бабушка!

– Ну что?

– Это же свадьба! А ты такое говоришь, что жених невесте не подходит.

– Я не это говорю. А то, что природа немного подшутила. Но это, знаешь ли, частенько так бывает. У Ромы свои положительные качества.

Я согласно кивнула, решив, не вступать в открытое обсуждение положительных качеств Романа Федотова. Мы с Зоей прошлись до пристани, подышали речным, влажным воздухом, посмеялись над чем-то. А потом она заметила знакомых, остановилась с ними переговорить, а мне соблаговолила махнуть рукой.

– Настя, дорогая, возвращайся к столу, не жди меня.

Я кивнула и направилась обратно. До шатра я не дошла метров двадцать. Остановилась у розового куста, разглядывая цветы, а потом меня вдруг схватили за руку и дернули в сторону, причем, совсем не трепетно и нежно. Федотов подтолкнул меня вперед, за тот самый куст, с глаз долой ото всех, и всё произошло настолько молниеносно, что я опомниться не успела, а уже оказалась с ним с глазу на глаз. Он стоял передо мной, дыша на меня запахом коньяка, и разглядывал сверху. Я в лицо ему глянула, сделала два шага назад, но меня тут же вернули на место. Вернули, и руки убрали. Он снова принялся меня разглядывать. Будто я перед ним в чем-то провинилась. Я не выдержала и гневно поинтересовалась:

– Что?

Он был пьян. Не шатался, не ухмылялся, не делал странных движений, но по глазам было понятно, что пьян.

– Не хочешь меня поздравить? – поинтересовался он.

Я нахмурила брови.

– Я уже поздравила.

Меня тут же уличили:

– Не ври. Ты не поздравляла.

– Ты просто забыл. К вам подходило четыре сотни человек гостей, и моё поздравление…

– Его не было, – перебили меня.

Я вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие.

– Альбина тебе пожаловалась на моё невнимание?

– Нет, мы с ней об этом не говорили.

– Ах, вот как… Хорошо, – выдохнула я. Вскинула голову, посмотрела Федотову в глаза, нацепила улыбку на лицо и торжественно проговорила: – Поздравляю. Так как моей сестры рядом нет, поздравляю лично тебя с бракосочетанием. Пусть ваш союз будет долгим, счастливым и плодотворным.

Моя речь прозвучала вполне воодушевленно, как мне показалось. Но Федотов продолжал мрачнеть, даже массивный подбородок выдвинулся вперед.

– Если ты не прекратишь, – проговорил он мне в лицо, – я отправлю его обратно. Завтра же.

Я моргнула в растерянности. Переспросила:

– Кого?

– Илюху. Если ты не прекратишь, никакой учебы, никакой Москвы ему не будет.

Я всё-таки отступила на шаг. Моё сердце, бешено стучавшее до этой минуты, неожиданно замерло.

– Ром, я ничего не делаю, – сказала я. Сказала это, и мне захотелось заорать от бессилия. Потому что я вдруг поняла, что я оправдываюсь. Но перед кем и за что?

Он стоял передо мной, руки в карманах свадебных брюк, и смотрел тяжело и колко. И, кажется, верить мне не собирался.

– Что ты там собралась, Москву ему показывать? Компанию составлять?

– Кто тебе сказал?

– Все наши родственники скопом. Сообщили мне эту радостную весть. Что вы невероятно подружились, с первой встречи. – Он шагнул ко мне, я ещё отступила. Нервно сглотнула, и зачем-то опустила глаза. Опустила глаза, будто виновата! Да что со мной? – По пристани вы гуляете, – продолжал он глухим, обличительным тоном, – в обнимочку за столом сидите. Вальс танцуете. Мой брат хорошо танцует, да?

– Это твой брат, – проговорила я, стараясь сохранить остатки спокойствия, – тебе лучше знать.

Федотов поджал губы, очень неприятно, покивал в такт моим словам. Потом поднял руку и потянулся к моим волосам. Движение было неспешным, но, судя по замутненному взгляду Романа, больше инстинктивное. Я тут же его руку оттолкнула, когда поняла, что он собирается сделать. Предостерегающе шепнула:

– Не трогай прическу.

Он моргнул, будто неожиданно пришел в себя, слегка пошатнулся. И проговорил совсем другим тоном:

– Насть.

Именно в эту секунду, неизвестно по каким причинам, мне вдруг захотелось заорать. В отчаянии, в истерике, кинуться бить его, я сама испугалась своих желаний. Задохнулась и отвернулась от него. Всё происходящее, его присутствие рядом, его тон, взгляд – уже мало походили на глупую игру. Воздух будто раскалился, я не понимала, что происходит. Что со мной происходит. Отчего у меня разрывается всё внутри…

Я повернулась к Роману спиной, в надежде, что он уйдет. Но он ко мне шагнул, я почувствовала горячую, широкую ладонь на своём животе, он резко прижал меня к себе спиной, а я зажмурилась. Не знаю, сколько это тянулось, сколько мы так стояли, наверное, совсем недолго, какие-то секунды, но мне они показались бесконечными. Моё тело будто потеряло вес, я стала бестелесной, готова была парить, и лишь мужская рука удерживала меня на земле. А потом Федотов наклонился и прижался губами к моей шее. Коснулся её языком, и у меня закружилась голова. Он поцеловал, раз-другой, невероятно нежно, а потом вдруг прикусил мою кожу зубами. Это было так неожиданно, остро, мои глаза распахнулись, а Роман вдруг отпустил меня. И только шепнул на ухо:

– Будешь ему улыбаться, не по-родственному, я отправлю его обратно. Услышала?

Я не ответила, не повернула головы, глаза прикрыла на мгновение, и вот уже за моей спиной никого нет. Я для начала выдохнула, ещё раз выдохнула, а затем в ярости замолотила кулаками в воздухе.

Какого черта?..